Текст книги "Смерть денег. Куда ведут мир «хозяева денег». Метаморфозы долгового капитализма"

Американо-китайская торговля как фактор мировой дестабилизации

Любой экономический кризис – результат накопившихся диспропорций и проявление неравновесия в экономических отношениях. Одна из фундаментальных диспропорций мировой экономики – неравновесная торговля между странами (большое превышение экспорта над импортом и наоборот). Наблюдается четкая тенденция нарастания межгосударственных торговых диспропорций. Это влечет за собой целый ряд неприятных последствий: разнонаправленные изменения валютных курсов национальных денежных единиц, гигантский рост официальных валютных резервов и одновременно внешних долгов государств, нарастание валютного хаоса, разрушение реальной экономики, как в странах-экспортерах, так и странах-импортерах (закрытие предприятий и сворачивание производств, упрощение структуры экономики и т. п.). Политические последствия – усиление протекционизма, торговые и валютные войны, нарастание межгосударственной напряженности в военно-политической области.

Всемирная торговая организация (ВТО), озабоченная лишь либерализацией международной торговли, даже формально не ставит перед собой задачу обеспечения сбалансированной торговли. Тем более, не ставят перед собой такой задачи международные финансовые организации МВФ и Всемирный банк. Эти международные организации, наоборот, эти торговые диспропорции только усугубляют. В 1944 году на Бреттон-Вудской конференции английский экономист Джон Кейнс предлагал свой вариант послевоенной мировой финансовой системы. Ее фундаментальным принципом должно было стать равновесие торговых балансов. Что, в свою очередь, гарантировало бы стабильность валютных курсов и устойчивость всей мировой экономики. Однако его голос не был услышан. Был поддержан американский вариант, который в неявном виде закладывал мину под мировую экономику. В явном виде эта мина уже была заложена на Ямайской валютно-финансовой конференции (1976 год), которая легализовала «свободное плавание» валют. Из этого постулата вытекало, что диспропорции в торговле – «норма жизни». А мировой рынок, мол, сам «отрегулирует» все эти диспропорции.

Вернемся в сегодняшний день. В 2014 году ведущая десятка мировых экспортеров выглядела следующим образом (экспорт товаров, включая реэкспорт, млрд. долл. США): КНР – 2.343,0; США -1.623,0; Германия – 1.511,0; Япония – 684,0; Франция – 584,0; Южная Корея – 573,0; Нидерланды -571,8; Гонконг – 519,2; Италия – 513,7; РФ – 497,4; Великобритания – 480,0. В 2014 году общий объем экспорта в мире составил 17.779 млрд. долл. Таким образом, на первые три страны пришлось 30,8 % мирового экспорта, а на первые две (КНР и США) -22,3 %.

Ведущая десятка импортеров в 2013 году включала в себя следующие страны (импорт товаров, млрд, долл. США): США – 2.273,0; КНР – 1.950,0; Германия – 1.233,0; Великобритания – 782,5; Япония -766,6; Франция – 659,8; Гонконг – 520,6; Южная Корея – 514,2; Нидерланды – 477,8; Канада – 471,0. В 2013 году общий объем импорта в мире был оценен в 18.000 млрд. долл. Таким образом, на первую тройку стран пришлось 30,3 %, а первые две (США и КНР) – 23,5 %.

Таким образом, в мире четко определилась группа лидеров мировой торговли – КНР, США и Германия. После Второй мировой войны первое место по оборотам внешней торговли (экспорт + импорт) стабильно занимали США. В 2014 году их обошел Китай. Вот как, по данным ЮНКТАД, в 2014 году выглядела группа лидеров мировой торговли по оборотам внешней торговли товарами (млрд, долл.): КНР -4.052,5; США – 4.006,0; Германия – 2.677,6. А вот как выглядело в 2014 году сальдо торгового баланса стран (млрд, долл.): КНР – плюс 435,1; США – минус 735,8; Германия – плюс 304,2. (http://unctadstat.unctad.org/wds/TableViewer/tableView.aspx).

Обратим особое внимание на первых двух лидеров мировой торговли – США и Китай. На них в 2014 году пришлось более 22 % мирового торгового оборота. Но дело не только и не столько в абстрактных цифрах, сколько в том, что два указанных государства создают гигантские дисбалансы во взаимной торговле (у Германии активное сальдо торговли более равномерно распределено между торговыми партнерами).

На днях министерство торговли США опубликовало свежие статистические данные о внешней торговле США за 2015 год. Дефицит торгового баланса США составил 736,2 млрд. долл. А вот список стран, торговля с которыми была наиболее дефицитной для США в 2015 году (дефицит баланса взаимной товарной торговли, млрд, долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9. Как видим, половина всего торгового дефицита США в прошлом году возникло в результате торговли с Китаем. Следует иметь в виду, что американо-китайская торговля складывается для США с дефицитом, начиная с 1985 года (табл. 11).

Табл. 1 1. Торговля США с КНР (млрд, долл.)

Источник: министерство торговли США

Как видно, дефицит американо-китайской торговли в течение тридцати последних лет неуклонно нарастал. Трудно сегодня найти среди крупных и средних государств такую несбалансированную двухстороннюю торговлю, какая сложилась у США и КНР. В 2015 году импорт товаров Соединенными Штатами из Китая превысил экспорт из США в Китай в 4,2 раза! Еще в 2014 году этот показатель составлял 3,8 раза. Очевидно, что громадный дефицит торговли США в целом и с Китаем в частности обеспечивается с помощью «печатного станка» Федеральной резервной системы США. Этот «станок» производит «продукцию» в виде ничем не обеспеченных долларов США, с помощью которых Соединенные Штаты оплачивают свои громадный и постоянно растущий импорт товаров. Диспропорции международной торговли США – яркое проявление паразитического характера американской экономики. Фактически это уже даже не экономика в привычном понимании слова (система общественного воспроизводства, обеспечивающая производство, обмен, распределение и потребление общественного продукта), а некая машина, обеспечивающая лишь конечную фазу воспроизводства – потребление.

Если двухсторонняя торговля США – Китай создает половину общего дефицита торгового баланса США, то для торгового баланса Китая эта торговля еще более значимая. По предварительным данным, общее положительное сальдо торгового баланса Китая в прошлом году составило 560 млрд. долл. Это означает, что торговля с Америкой обеспечила почти 2/3 положительного торгового сальдо Китая! Хорошо известно, что высокая динамика экономического развития Китая уже давно создается за счет внешних рынков. Можно сделать уточнение: прежде всего, за счет рынка США.

Любые диспропорции не могут расти до бесконечности. В полной мере это касается асимметричной торговли США – Китай. Американский рынок перенасыщен товарами. За 2014–2015 гг. прирост китайского экспорта в США составил 15,1 млрд, долл. В относительном выражении это всего лишь 3 процента. Этого явно недостаточно для того, чтобы обеспечивать рост ВВП Китая на 6–7% в год, как это предусмотрено пятилетним планом Китая на период 2016–2020 гг. Форсировать дальнейший рост экспорта за счет прямого или даже скрытого субсидирования своих товаропроизводителей Китаю вряд ли удастся. До конца текущего года Китай должен на деле показать, что его экономика является «рыночной». Таковы были условия вступления Китая во Всемирную торговую организацию в конце 2001 года. Пока Запад не признает такого статуса китайской экономики, это дает ему возможность защищаться от китайских товаров с помощью антидемпинговых пошлин. Так, в начале марта с.г. власти США заявили о введении пошлин в размере 266 % на китайскую холоднокатаную сталь.

Впрочем, главную ставку Китай собирается сделать на такое средство форсирования экспорта, как плавное понижение курса юаня по отношению к доллару США. Народный банк Китая (НБК), правда, сделал в феврале заявление, что он имеет достаточное количество валютных резервов для того, чтобы поддерживать курс юаня. Действительно, КНР является рекордсменом по величине международных (золотовалютных) резервов (3,5 трлн. долл.). Но вот будет ли на деле НБК проводить обещанную политику поддержания курса юаня, а также его статуса «резервной валюты», есть большие сомнения. Статус юаня, конечно важен, но вот темпы прироста ВВП и выполнение пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2016-20 гг., наверное, еще важнее. Да и «спалить» за несколько лет триллионы долларов, которые с таким трудом Китай накапливал несколько десятилетий, тоже жалко. И даже абсурдно. Руководству Китая в текущем году предстоит принятие непростых решений, причем каждое решение будет представлять выбор «между плохим и совсем плохим».

У тех же Соединенных Штатов, которые из торгового «партнера» Китая все более превращаются в торгового «оппонента», достаточно большой арсенал средств экономического давления на Китай. Но применение каждого такого средства, в свою очередь, может создавать серьезные негативные последствия для самих Соединенных Штатов. Можно, например, продолжить повышение базовых процентных ставок ФРС США (первое повышение за долгие годы был сделано в декабре 2015 года). Это, неизбежно ускорит бегство капитала из Китая, будет давить на курс юаня, потребует от НБК постоянных валютных интервенций и будет опустошать валютные резервы Китая. Но повышение процентных ставок ФРС бьет одновременно и по американской экономике. А Пекин вместо валютных интервенций может ввести ограничения или запреты на международное движение капитала. А такой «запрещенный» ход со стороны Пекина перечеркивает стратегию Вашингтона по глобализации мировой экономики. Сценарии возможных наступательных и оборонительных действий Китая и США в сфере торговли и финансов можно перечислять и анализировать до бесконечности.

Вашингтон и Пекин прошли уже две фазы торгово-экономических отношений.

Первая фаза – сотрудничество «ко взаимному удовольствию» обеих сторон (некоторые «шероховатости» отношений – не в счет). Эта фаза продолжалась с конца 1970-х годов прошлого века до финансового кризиса 2007–2009 гг. Указанный кризис – своеобразный рубеж, определивший завершение процесса экономической глобализации, который был организован Вашингтоном именно с конца 70-х гг. прошлого века. А экспортно-ориентированный Китай был частью тогдашнего проекта глобализации.

Вторая фаза – после финансового кризиса по настоящее время. Она характеризуется резким обострением внутренних экономических и финансовых проблем США и Китая на фоне продолжающегося усиления диспропорций во взаимных торгово-экономических отношениях. Происходит обострение противоречий между Вашингтоном и Пекином в сфере торговли и валютно-финансовых отношений. Возможности снижения этих противоречий с помощью традиционных экономических средств (стимулирование экспорта, усиление протекционизма, введение валютных ограничений на движение капитала, управление валютным курсом и т. д.) уже не дают необходимого эффекта и еще более усугубляют экономическое положение каждой из сторон. Любая экономическая мера – как со стороны Вашингтона, так и Пекина – вызывает мощный эффект «бумеранга».

Третья фаза – еще не наступила, но может наступить в любой момент. Хороших ходов на шахматной доске экономического «сотрудничества – противоборства» не осталось ни у одной из сторон. В этой ситуации резко повышается вероятность того, что для победы в «шахматной партии» стороны могут задействовать средства, далекие от торговли и финансов. То есть средства военно-силовые. Безусловно, перевес в военно-силовых средствах на стороне Вашингтона. Но есть много признаков, что Пекин не сидит, сложа руки, и готовится к такому сценарию развития отношений. Таким образом, неравновесная американо-китайская торговля может спровоцировать нарушения хрупких балансов не только в мировой экономике, но и во всем мировом порядке.

Китай и ВТО: роковая дата 11 декабря 201 6 года

Китай напряженно следит за событиями, связанными с созданием двух трансокеанских партнерств – тихоокеанского и атлантического. Ни для кого не секрет, что инициатором этих двух гигантских интеграционных группировок является Вашингтон. И что он продвигает их для того, чтобы, с одной стороны, усилить свои ослабшие позиции в мировой торговле и экономике. А, с другой стороны, для того, чтобы активно противодействовать Китаю, России и другим странам антизападного блока.

Особенно Вашингтон беспокоит усиление Китая, который уже и по показателю ВВП (по паритету покупательной способности юаня), и по обороту внешней торговли вышел на первое место в мире. Создав Транстихоокеанское партнерство (ТТП), Вашингтон рассчитывает закрыть для Китая рынки соседних стран, на которые приходится существенная часть торговли КНР (Япония, Южная Корея, Тайвань, Австралия, Новая Зеландия, Вьетнам, Сингапур, Филиппины).

С помощью Трансатлантического партнерства (ТАП) Вашингтон рассчитывает оторвать от Китая Европейский Союз, представляющий сообщество 28 государств. Между тем, в настоящее время Европейский Союз для Китая является таким же ведущим торговым партнером, как и США. По общему объему товарооборота с Китаем Европейский Союз и США делят первое-второе места. А вот по импорту ЕС оказывается намного более существенным партнером Китая, чем США (табл. 12).

Табл. 12. Ведущие торговые партнеры КНР (2014 год)

Источник: Всемирная торговая организация (http://stat.wto.org/CountryProfile/WSDBCountryPFView.aspx?Country=CN&)

Во внешней торговле Европейского союза Китай также находится на ведущих местах (в экспорте на втором, а в импорте на первом). В совокупном товарообороте Европейского союза Китай и США примерно занимают одинаковые позиции (табл. 13).

Табл. 13. Ведущие торговые партнеры Европейского союза (2014 год)

Источник: Евростат (http://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/Extra-EU_trade_in_goods)

Как видно, и для Китая, и для Европейского Союза взаимная торговля имеет очень большое значение. Европейский Союз умеет считать и понимает, что эффекты от создания ТАП для Европы эфемерны. Увеличение экспорта в сторону США, создание дополнительных рабочих мест, улучшение торгового баланса объединенной Европы – пустые надежды и пропагандистские трюки Вашингтона. А вот утрата Китая как торгового партнера – вполне реальная перспектива. А отсюда и прямые экономические потери. Потому, что торговля с Китаем для Европы (несмотря на отрицательное сальдо баланса этой торговли) носит взаимовыгодный характер. В частности, Китай оказывается впереди других торговых партнеров Евросоюза по закупкам машин и оборудования. Китай поддерживает лидерство Европы в производстве многих передовых видов технической продукции и обеспечивает занятость на ее машиностроительных предприятиях. Хотя чиновники из Брюсселя землю носом роют для того, чтобы подготовить в 2016 году проект соглашения о создании ТАП и обеспечить его подписание, на уровне отдельных государств имеется серьезная оппозиция этому партнерству. Деловая Европа за Китай крепко держится.

Между Китаем и Европейским Союзом как торговыми партнерами существовали и продолжают сохраняться некоторые напряженности. Прежде всего, Пекин не доволен тем, что Брюссель постоянно применяет против китайских товаров антидемпинговые пошлины. На начало нынешнего года в Европейском Союзе действовало 68 антидемпинговых пошлин, причем 51 пошлина направлена против китайских товаров. Уровень таких пошлин – 65 процентов и выше. Они наложены на широкий спектр товаров, начиная от стали, заканчивая солнечными панелями. В 2013 году КНР и Евросоюз оказались на пороге торговой войны из-за «солнечного дела» – введения Брюсселем заградительных пошлин на импорт солнечных батарей из Китая.

Основанием антидемпинговых пошлин является то, что, по мнению брюссельских чиновников, многие китайские экспортеры якобы имеют преференции, нарушающие справедливую конкуренцию. Проще говоря, Китай подозревают в том, что он оказывает бюджетную или какую-либо иную государственную поддержку своим экспортерам. Такую экономику чиновники называют «нерыночной», что дает им основание вводить против китайских товаров повышенные импортные пошлины. Уже в течение нескольких лет Пекин добивается от Брюсселя получения китайской экономикой статуса «рыночной» и прекращения дискриминации китайских товаров. Китай, в частности, апеллирует к такому аргументу, как получение такого статуса в целом ряде других экономически развитых стран. Например, Новая Зеландия признала этот статус еще в 2004 году.

По сообщению информационного агентства Яе^егБ, 13 января уполномоченные представители стран ЕС обсудили вопрос придания Китаю статуса рыночной экономики и склонились в пользу положительного решения. Впрочем, данный факт не стоит рассматривать как сенсацию. Все идет по плану. Дело в том, что еще и декабря 2001 года, когда был подписан Протокол о вступлении Китая в ВТО, Китаю был предоставлен срок до 15 лет, в течение которого он должен переформатировать свою экономику, сделав ее «рыночной». Таким образом, Пекин рассчитывает, что не позднее и декабря 2016 года он получит от своего ведущего торгового партера признание рыночного характера китайской экономики. И что практика использования антидемпинговых пошлин в отношении китайских товаров прекратится.

Этот год для китайской экономики будет очень непростым. Не исключено, что китайскому государству, наоборот, придется усилить поддержку ряда отраслей национальной экономики, чтобы не допустить масштабного коллапса. Но Пекин рассчитывает одновременно усилить активность на дипломатическом фронте. СМИ также высказывают предположение: Китай может увеличить масштабы своих инвестиций в европейскую экономику, что будет платой за нужное Китаю решение.

Результат заседания в Брюсселе 13 января явно насторожил Вашингтон. Он рассматривает ожидаемое признание Европой рыночного характера китайской экономики как существенный риск в деле построения ТАП. Уж не говоря о том, что такое решение может ударить по американскому экспорту в Европу. О раздраженной реакции Вашингтона сообщил ряд американских газет. Впрочем, еще накануне нового года в британской газете Financial Times появилось сообщение о том, что Вашингтон предпринял упреждающую акцию. Он настоятельно «посоветовал» Евросоюзу не предоставлять Китаю статус рыночной экономики (http://www.ft.com/intl/cms/s/o/a7di2aea-a7i5-ne5-955c-ieid6de94879. html).

Позиция самого Вашингтона по вопросу статуса китайской экономики достаточно невнятная. На словах он еще в конце прошлого десятилетия признал рыночный характер китайской экономики (http: //nmnby.eu/news/express/2802.html). Однако юридически это не было зафиксировано, и время от времени США вводили компенсационные пошлины против ряда китайских товаров. Перечень продукции, на экспорт которой в Штаты были наложены дополнительные таможенные сборы, обширен и включал в себя более 20 позиции. Дополнительными пошлинами стали облагаться поставляющиеся из Китая солнечные батареи, ветровые генераторы, мелованная бумага, стальные раковины, лимонная кислота, различные виды труб, включая изделия для нефтедобычи, провода и прессованная продукция из алюминия и др. С 2007 по 2012 год министерство торговли США 17 раз вводило компенсационные таможенные пошлины для китайских товаров. Среднегодовой объем экспорта попавшей под дополнительные сборы продукции оценивается более чем в 7 млрд. долл, (http://www.gazeta.ru/business/2014/07/15/6114989.shtml). Китай был вынужден обратиться в 2012 году в суд ВТО для того, чтобы добиться отмены Вашингтоном необоснованных торговых барьеров. В 2014 году суд ВТО удовлетворил претензии Пекина. В решении экспертов ВТО говорится, что Вашингтон не смог юридически доказать, что китайские экспортеры являются государственными органами. По этой причине к данным компаниям нельзя применять так называемые компенсационные пошлины. Таким образом, суд ВТО фактически признал, что китайская экономика является рыночной.

Вся эта история очень напоминает те события, которые развивались вокруг проблемы придания китайской денежной единице юаню статуса резервной валюты. Как известно, в начале 2015 года Вашингтон грозно предупреждал, что юань такого статуса не получит, поскольку Китай не выполнил многих условий, которые необходимы для того, чтобы национальная валюта стала резервной. А кончилась история тем, что 30 ноября 2015 года Международный валютный фонд принял решение о включении юаня в корзину резервных валют.

Думаю, что проблема статуса китайской экономики выйдет на одно из первых мест в китайско-европейских и американо-европейских отношениях в текущем году. История с юанем показывает, что Пекин умеет добиваться своего. Если Китай сумеет до конца года получить новый статус, то можно однозначно прогнозировать, что он сумеет потеснить Соединенные Штаты на европейском рынке и стать для Брюсселя торговым партнером № 1. Но это произойдет лишь в том случае, если Вашингтон не успеет навязать Европе соглашения по партнерству. Решающим в этой игре становится фактор времени. Если же до декабря текущего года Китаю не будет предоставлен официальный статус «рыночной экономики», тогда возникнет деликатный вопрос о юридических основаниях дальнейшего пребывания Китая в ВТО.

Последний сценарий исключать нельзя. События этих дней показывают, что торговые противоречия между Пекином и Западом обострились. Как сообщило агентство Рейтер, 18 апреля прошла встреча министров и торговых чиновников более чем 30 стран, организованная Бельгией и ОЭСР. На ней обсуждались проблемы избыточных мощностей в мировой сталелитейной промышленности, что вызывает падение цен на черные металлы и больно бьет по сталелитейным предприятиям Западной Европы и США. Во встрече участвовал Китай, на него западные страны обрушили огонь своей критики, требуя от Пекина одновременного сокращения мощностей и прекращения субсидирования черной металлургии. Главным обвинителем на встрече была американская делегация. Видно невооруженным глазом, что Вашингтон на этой встрече пытался сформировать единый западный фронт борьбы с «нерыночной» торговой экспансией Китая. Ни о чем договориться не удалось, встреча завершилась провалом (http://ru.reuters.com/article/businessNews/ idRUKCNoXGi2D). Можно ожидать, что по мере приближения роковой даты и декабря 2016 года накал торговых противоречий между Пекином и Западом будет нарастать. Причем Вашингтон будет подливать масла в огонь, чтобы Европа окончательно разругалась с Китаем.