Текст книги "Иерусалимский храм как финансовый центр"

3.2. Еврейская диаспора: политическое и экономическое влияние

Еврейские вожди управляли не только Иудеей, их влияние распространялось также на соседние территории и даже все пространство той империи, в состав которой входила Иудея (Персидская, царей Птолемеев, Селевкидов, Римская. Влияние осуществлялось через местные общины, во главе которых стояли раввины, судьи, просто богатые влиятельные евреи. Эти общины были «опорными точками» («пятыми колоннами») иерусалимских вождей, разбросанными по обширным территориям Средиземноморья и даже за его пределами. Страбон, древнегреческий географ, уроженец Амассии Понтийской (сер. 60-х гг. до н. э. – 24 г. н. э.) писал об иудеях: «Этот народ проник уже во все города, и нелегко найти какое-либо место на земле, которое было бы свободно от них и не находилось бы под их господством»[108]108
  Цит. по: Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1989.С. 240.


[Закрыть].

Страбон

Несмотря на религиозно-культурную изолированность от окружающего населения, евреи активно занимались бизнесом (торговля, ростовщичество, сбор налогов)[109]109
  См.: гл. 5.


[Закрыть], а также внедрялись в политическую жизнь тех стран и территорий, где они пребывали. При этом они параллельно решали местные проблемы (своих общин) и проблемы, связанные с интересами Иудеи и Иерусалимского храма.

Один из ярких примеров того, как евреи диаспоры входили в контакты с местными властями и получали от этого большие дивиденды, – история иудея Иосефа, сына Товия, описанная Иосифом Флавием в его «Иудейских древностях»[110]110
  Иосиф Флавий. Иудейские древности. Кн. 12. Гл. 1


[Закрыть]. Этот иудей при царе Птолемее III (245–221 гг. до н. э.) получил на откуп сбор налогов на громадной территории египетской Сирии на 22 года[111]111
  Из Электронной еврейской энциклопедии мы узнаем, что Иосеф бен Товия – олигарх, откупщик доходов египетского царя, 220–198 гг. до н. э.; со стороны матери – племянник первосвященника Онии II; основатель рода Тобиадов, который занимал видное место в политике Иудеи вплоть до казни последнего из Тобиадов, Менелая (162 г. до н. э.).


[Закрыть].

История не донесла до нас некоторых деталей тех событий, которые происходили при дворе египетского царя Птолемея III. Трудно поверить, что еврей Иосеф бен Товия мог вот так сразу, с первого взгляда, очаровать египетского царя, а потом каким-то чудом обойти всех именитых и богатых конкурентов при получении откупа на сбор налогов на обширнейшей территории, включающей Келесирию, Иудею, Финикию и Самарию. Думаем, что египетского царя кто-то «подготавливал» к принятию «правильного» решения в пользу Иосефа бен Товии. Не исключено, что это был упоминаемый Флавием Афинион, который ездил в Иудею и рассказал царю об Иосефе. История ничего не говорит о том, был ли этот Афинион этническим евреем или прозелитом из греков или египтян. Но уж очень подозрительно, как этот Афинион нахваливал царю и его жене Клеопатре Иосефа, с которым до этого он, судя по всему, виделся лишь один раз в Иерусалиме (хотя, как утверждают историки, был там «очень тепло принят»). Трудно поверить, но опытный и осторожный царь передал право сбора налогов Иосефу без предварительного взноса полной суммы налога (и даже без всякого обеспечения)[112]112
  Впрочем, удивляться нечему: и сегодня, через 22 столетия после тех событий в России (да и во всем мире), имеется бесчисленное число примеров того, как в результате проведения разного рода конкурсов и тендеров победителем оказывается «серая лошадка», которая выставляет на конкурс не самые лучшие условия. Уже в те времена всякого рода «конкурсы» и «тендеры» были лишь прикрытием «узаконенного казнокрадства».


[Закрыть]. Можно себе представить, какие миллионы (миллиарды) заработал Иосеф бен Товия за два с лишним десятилетия! «Эффективность» своей трудной работы он повышал с помощью солдат египетского царя и смертных казней[113]113
  Египетским царем были выделены в распоряжение Иосефа 2 тыс. солдат. Этот новоявленный откупщик не замедлил применить величайшую строгость в сборе податей. Так, в Аскалоне и Скифополе он за отказ платить налог обезглавил 20 наиболее почтенных граждан и конфисковал их имущество в пользу царской казны.


[Закрыть]. Фактически царь Птолемей воспринимал Иосефа как политического лидера Иудеи, и тот имел у себя на родине большее влияние, чем первосвященник Иерусалима.

История Иосефа бен Товии – иллюстрация того, как в Александрии – втором после Рима городе Средиземноморья складывалась мощная «пятая колонна» Иерусалимского храма. Впрочем, эта «колонна» не только проводила политику Иерусалимских жрецов в Египте. Есть множество примеров того, как египетские цари использовали александрийских иудеев для выстраивания своих отношений с Иерусалимом.

Мощная еврейская диаспора существовала в Риме. Там еще со времен Александра Македонского проживали евреи из Египта; в большом количестве евреи появились после завоевания Иерусалима императором Помпеем[114]114
  История христианства в Римской империи // Википедия.


[Закрыть]. Моммзен описывает в своей «Римской истории» (Т 3) роковое влияние, которое евреи оказывали на Рим еще до Юлия Цезаря. Цицерон в своей речи в защиту Флакка (римского наместника) говорил о силе еврейского влияния в Риме[115]115
  См.: Гюнтер Ганс. Расология еврейского народа. Пер. с нем. – М.: «Сампо», 2010. С. 191.


[Закрыть]. Еврейская община в самом Риме добилась от Юлия Цезаря разрешения на свободу культа, на общинные собрания и даже на необязательность поклонения императорскому изображению. Евреи жили общинной жизнью, построили синагогу. Селились они на низменном берегу Тибра[116]116
  Елина Нина. История евреев Италии // Интернет.


[Закрыть].

Для иерусалимских вождей еврейская община в Риме была козырной картой: они старались договориться с императорами, выторговать для себя какие-то дополнительные права и привилегии (которых не было у других провинций) в обмен на поддержку со стороны евреев диаспоры.

Например, еврейский философ Филон Александрийский (Иудейский) (25 г. до н. э. – 50 г. н. э.) приводит письмо царя Иудеи Агриппы императору Калигуле. Он просит о предоставлении некоторых привилегий и в обмен обещает поддержку[117]117
  См.: «Иудея под властью Рима» // Сайт «История еврейского народа»; также: Гюнтер Ганс. Расология еврейского народа. Пер. с нем. – М.: «Сампо», 2010. С. 191.


[Закрыть].

Флавий приводит рескрипт Юлия Цезаря, в котором тот признает Гиркана II с его потомками «иудейскими этнархами», причем из контекста можно заключить, что речь идет о власти над иудеями империи[118]118
  См.: Шафаревич И.Р. Трехтысячелетняя загадка. Гл. 2 «Античность».


[Закрыть].

О влиянии «еврейского фактора» на римскую политику писали многие. Например, в те времена – Фусций, Овидий, Персий, Цицерон, Тацит, Сенека. Вот, например, предостережение Сенеки: «Обычаи этого преступного народа распространяются столь быстро, что у них уже есть сторонники во всех странах, и что таким образом побежденные навязывают свой закон победителям»[119]119
  Цит. по: Дуглас Рид. Спор о Сионе. – М.: Твердь, 1993. С. 107.


[Закрыть].

В XIX веке об этом еврейском влиянии писал немецкий историк Теодор Моммзен: «…Цезарь, точно также, как и Александр Македонский, совершенно правильно считал необходимым способствовать его (иудейства. – В.К.) развитию. Если Александр, основатель александрийской иудейской общины, сделал не меньше для этой нации, чем ее собственный Давид построением Иерусалимского храма, то Цезарь, в свою очередь, как в Риме, так и в Александрии помогал иудеям, даруя им различные милости и привилегии и защищая их своеобразный культ от римских и греческих жрецов»[120]120
  Цит. по: Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 237.


[Закрыть].

Карл Каутский после анализа обширных текстов Моммзена с описанием причин особого благоволения Юлия Цезаря к иудеям делает свое короткое резюме: «Тот факт, что Цезарь не только терпел иудеев, но и оказывал им покровительство, при его постоянных долгах и денежных затруднениях, объясняется гораздо проще, хотя и не так возвышенно. Деньги стали решающей силой в государстве. И Цезарь защищал иудеев потому, что у них были деньги, потому что они были ему полезны и могли еще принести пользу…»[121]121
  Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 239.


[Закрыть] Точно также и по тем же причинам умел ценить иудейство первый официальный император Рима Август.

Впрочем, у иудеев не все получалось в Риме гладко. Римлян возмущало слишком активное их вмешательство в политическую жизнь Италии, а также ростовщическая деятельность, делавшая должниками евреев многих местных жителей. Периодически возникали стихийные выступления против евреев, которые иногда приводили даже к изгнанию евреев из Рима. Если при Юлии Цезаре и императоре Августе евреи как в Риме, так и в Палестине себя чувствовали очень комфортно, то при императоре Тиберии ситуация несколько меняется. Иосиф Флавий описывает историю того, как при Тиберии вскрылись обстоятельства жульничества одного иудея, который проводил работу по сбору пожертвований в пользу Иерусалимского храма среди знатных римлян и который присвоил одно богатое пожертвование. Кончилось это тем, что Тиберий попросил иудеев оставить город, а четыре тысячи евреев были отданы в солдаты и направлены служить в Сардинию. Гонения на евреев были и при следующем императоре – Калигуле (37–41 гг.); при следующем за Калигулой императоре Клавдии (41–54 гг.) они были вновь изгнаны из Рима.

Император Калигула

Впрочем, после каждого изгнания они вновь возвращались в Рим, причем при содействии римской верхушки, которая нуждалась в еврейских деньгах. Кстати, аналогичная картина наблюдалась в Средние века в Европе: периодически евреи изгонялись из разных стран (Франция, Испания, Португалия, Англия и др.), а также из отдельных городов. Затем через некоторое время они возвращались на покинутые места. Причем часто возвращались не без содействия европейских правителей[122]122
  См.: Катасонов В.Ю. О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации». Кн. – М.: НИИ школьных технологий, 2011. С. 45–47.


[Закрыть].

3.3. Борьба за сохранение и расширение «налоговой базы» Иерусалимского храма

В те времена первосвященники Иерусалимского храма боролись не только за души людей, но и за их карман. Ради монопольного положения храма приходилось напрягать все силы. У Иерусалимского храма периодически появлялись «конкуренты» – другие храмы, предназначенные для религиозных отправлений иудеев. Альтернативные храмы были призваны переориентировать часть еврейского общества на себя. Инициаторы строительства альтернативных храмов рассчитывали на получение хотя бы доли того денежного «пирога», который доставался Иерусалимскому храму.

Чтобы подорвать влияние Иерусалима, основатель северного царства Иоровоам I восстановил старинные храмы в Бет-Эле и Дане[123]123
  Цар. 12: 26–33.


[Закрыть]. Падение северного царства под натиском ассирийских завоевателей привело к укреплению роли Иерусалимского храма как духовного центра всех евреев. Постепенно удалось подавить все формы язычества не только в Иудее, но и на той территории, которую некогда занимал Израиль. Правда, по мнению некоторых исследователей, далеко не все «религиозные точки» (жертвенники) на территории северного царства (Израиля) были языческими; в некоторых совершались молитвы и жертвоприношения единому Богу Израиля.

Как отмечают некоторые исследователи истории еврейского народа, жреческая верхушка Иудеи в 701 г. до н. э. приступила к созданию собственной версии еврейской монотеистической религии – иудаизма. В указанном году ассирийская армия Сенахириба, в течение длительного времени осаждавшая стены Иерусалима, сняла свою осаду города. Жрецы Иерусалима и многие простые жители города увидели в этом «божественное чудо», которое произошло якобы потому, что Иерусалимские жрецы обладали особой «святостью». Ощущение такой «богоизбранности» дало Иерусалимским жрецам уверенность в своей правоте и непогрешимости; они начали уверенно и решительно «перекраивать» еврейскую религию монотеизма с учетом своих земных интересов. Этот процесс формирования иудаизма в основном завершился после вавилонского плена, когда иудейские жрецы создали свой свод законов под названием Тора (Пятикнижие Моисеево).

Одно из важнейших положений этой новой религиозной модификации евреев сводилось к следующему: поклонение Богу возможно лишь в одном месте на земле – в Иерусалимском храме. Вот что в этой связи писал более века тому назад английский исследователь Гаустон Чамберлэн: «Между 701 г. и 586 г. до Р. Х., в котором был разрушен Иерусалим, прошло больше столетия; в течение этого времени идея иудейства могла достигнуть своего полного развития. Пророки и священники, взявшие теперь бразды правления в свои руки, основательно использовали этот срок. Невзирая на либеральную реакцию Манасии, они сначала добились изгнания всех других богов, а затем сумели вселить народу безумную мысль, что Богу можно поклоняться лишь в одном Иерусалиме; вследствие этого царь Иосия разрушил жертвенники «на холмах» и все другие алтари, составлявшие предмет народного поклонения»[124]124
  Чамберлэн Гаустон Стюарт. Евреи, их происхождение и причины их влияния в Европе. Пер. с нем. Издание второе. – СПб.: издание А.С. Суворина, 1907. С. 174–175. В данном отрывке упоминаются имена двух царей Иудеи – Манасии и Иосии. Первый из них правил в Иудее в течение 55 лет в VII в. до н. э. Иосия был царем позднее – в начале VII в до н. э. Иосия известен в истории тем, что в его царствование при ремонте Иерусалимского храма была обнаружена Книга Торы (или Книга Завета). При нем Тора приобрела государственный статус. Ряд исследователей высказывают сомнения, что Книга Торы имела древнее происхождение; выдвигается версия, что она была написана в царствование Иосии по его заказу. В частности, Г. Чамберлэн считает создание такой книги важным этапом целенаправленного формирования иерусалимскими царями и жрецами религии иудаизма. По приказу царя Иосии были разрушены древние святилища в Вефиле и Араде.


[Закрыть].

Иерусалимский храм окончательно был превращен в единый культовый центр всех колен израильских. Однако вожди Иудеи радовались недолго. В 722 г. до н. э. Израиль был захвачен ассирийцами; их царь Саргон депортировал 10 израильских колен и рассеял их по бескрайним просторам своего царства. Территория Израиля была заселена пришельцами; «все они, – по мнению американского исследователя Джекоба Коннера, – были неевреями и в большинстве своем принадлежали к арийской расе»[125]125
  Чемберлен Гастон, Коннер Джекоб. Тайна Вифлеемской звезды, или Кем был Христос. – М.: Алгоритм, 2008. С. 100.


[Закрыть]. Эти новые обитатели территорий к северу от Иудеи постепенно стали иудейскими прозелитами. Тот же автор отмечает, что «пришельцы из Галилеи и Самарии (в то время эта вся территория была Самарией) приняли как национальный, так и религиозный иудаизм, стали прозелитами народа, чьи дома они были вынуждены занимать и чьи пустые синагоги были для них открыты»[126]126
  Там же. С. 100.


[Закрыть]. Обращенные в иудаизм пришельцы (причем их иудаизм имел ряд культурно-этнических отличий от религии колена Иудина) не очень охотно посещали Иерусалимский храм. «Новые иудеи» пожелали автономии. Во времена Александра Македонского, как пишет Иосиф Флавий, «сектой самаритян» был построен не очень далеко от Иерусалима храм на горе Гаризим (около Сихема). Этот храм стал камнем преткновения в отношениях между самаритянами и иудеями, между ними началась вражда; самаритяне в религиозном отношении обособились от Иудеи. Храм на горе Гаризим был разрушен в 129 г. до н. э. Иоанном Гирканом. Впрочем, это не привело к возвращению самаритян в лоно иудаизма и Иерусалимского храма; гора Гаризим продолжала оставаться у самаритян местом молитвы, о чем упоминала самаритянка в беседе с Иисусом Христом: «Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме»[127]127
  Ин. 4: 20.


[Закрыть].

Позднее, во II в. до н. э., некто Ониас, сын иудейского первосвященника, построил храм Яхве в Египте. Там, как известно, в те времена была уже огромная еврейская диаспора, которая регулярно посылала храмовую подать в Иерусалим. Ониас заручился при этом поддержкой царя Птолемея Филометра (173–146 гг. до н. э.), который рассчитывал, что благодаря этому храму ему удастся добиться большей лояльности со стороны местных евреев. В 160 г. до н. э. храм был построен в округе Гелиополя по образцу иерусалимского. Богослужения в нем совершали Ониас и другие священники и левиты, переселившиеся в Египет во время смут в Иудее. Однако вопреки ожиданиям Ониаса и царя Птолемея, новый храм (называемый Ониасовым) не получил большой популярности среди местных евреев: они по-прежнему продолжали посылать храмовую подать в Иерусалим, а при возможности – лично посещать Иерусалимский храм[128]128
  Часть иерусалимских евреев во время Первой иудейской войны бежала в Египет и стала активно посещать Ониасов храм. Через несколько лет после разрушения римлянами Второго храма в Иерусалиме император Веспасиан приказал уничтожить Ониасов храм для того, чтобы лишить евреев их последней святыни. Храм в Леонтополисе несколько раз упоминается у Иосифа Флавия, и из этих упоминаний можно заключить, что евреи Египта, приносившие там жертвы, не рассматривали этот храм как равный по святости Иерусалимскому. В Талмуде отношение к храму Ониаса неоднозначно: некоторые законоучители считали, что жертвоприношения там были идолопоклонством, в то время как другие полагали, что, хотя эти жертвоприношения неправомочны, тем не менее, они приносились Богу Израиля.


[Закрыть].

Как отмечает Карл Каутский в своей книге «Происхождение христианства», «религиозный фанатизм и религиозная нетерпимость иерусалимских иудеев, резко отличающие их от широкой религиозной терпимости других народов того времени», сформировались в процессе острой борьбы со своими конкурентами, которые посягали на доходы Иерусалимского храма. Каутский подчеркивает, что речь идет о фанатизме не только священников, но также простых иудеев, проживавших в Иерусалиме и в прилегающих к нему районах: благополучие и тех, и других зависело напрямую от количества приезжающих на праздники для посещения храма. «Для других (народов. – В.К.) их боги были средством объяснить непонятные явления, составляли источник утешений и помощи в положениях, в которых сила человеческая оказывалась бесполезной. Для иудеев Палестины бог их стал средством, на котором основывалось их существование (материальное. – В.К.)»[129]129
  Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 258.


[Закрыть].

Важнейшим направлением борьбы за расширение «налоговой базы» Иерусалимского храма был еврейский прозелитизм. В древнем мире он выступал в двух основных формах:

– активный (агрессивный) прозелитизм;

– «мягкий» прозелитизм.

Агрессивный прозелитизм имел место в основном в то время, когда Иудея получила независимость и к власти пришла династия Маккавеев, или Хасмонеев (период между владычеством Селевкидов и включением Иудеи в состав Римской империи). Хасмонеи, едва оправившись от иноземного владычества сирийских царей Селевкидов, сами захотели владычествовать над другими народами и занялись войнами со своими соседями.

В эпоху Хасмонеев были, в частности, завоеваны: Галилея (которая, как доказал немецкий протестантский теолог XIX века Шюрер, не была до того иудейской страной); Идумея; Восточное Заиорданье; отдельные города и поселения (например, пункт на берегу моря Иоппе). При этом они добивались того, чтобы население завоеванных территорий принимало иудаизм. Иногда это получалось, иногда – нет. Например, жители Идумеи без особого сопротивления приняли иудаизм. А вот жители Самарии вначале проявили интерес к иудаизму, а затем от него отказались и даже стали относиться враждебно к иудеям. Тогдашний первосвященник Иерусалимского храма Гиркан (135–104 гг. до н. э.) добился разрушения самаритянского храма на горе Гаризим, чтобы отвратить местных жителей от их веры. Но ничего не получилось. Сын Гиркана Аристобул (105–104 годы до Р. Х.) завоевал Галилею и обратил в иудаизм часть проживавшего там арабского племени итуреев[130]130
  Иудейские древности, 13:319.


[Закрыть]. Брат Аристобула, Александр Яннай (104—76 гг. до н. э.), пытался также иудаизировать жителей завоеванных эллинистических городов, предлагая им либо иудейскую веру, либо изгнание[131]131
  Иудейские древности, 13:397.


[Закрыть]. Греки в отличие от идумеев и итуреев предпочли изгнание.

Внешние завоевания были обычным делом в древнем мире. Но завоеватели обычно не навязывали своей веры завоеванным народам. Те же самые иудеи, пребывая под владычеством различных царей и императоров, могли свободно исповедовать иудаизм. А вот Хасмонеи проявляли религиозную нетерпимость и агрессивность. Диктовалось это материальными интересами: покоренные народы надо было заставить платить подать в Иерусалимский храм.

На это обращали внимание многие исследователи. Например, Н.П. Никольский писал: «Но Маккавеи, или Хасмонеи, как они сами звали себя по имени своего родоначальника Хасамона, очень скоро разочаровали народные ожидания… Они не только не уменьшили той тяготы, которые нес народ, но еще увеличили ее. Им хотелось увеличить доходы храма и клира; для этого они стали силой оружия распространять иудейскую религию среди соседей… (курсив мой. – В.К.)»[132]132
  Никольский Н.М. Древний Израиль // История Израиля и Иудеи. – М.: Крафт+, 2004. С. 157.


[Закрыть].

Ту же мысль мы находим в работе К. Каутского «Происхождение христианства»: «Такая завоевательная политика была вполне в порядке вещей. Необыкновенно было только то, что она стала политикой религиозного расширения. Жители вновь завоеванной области должны были признать своим бога, которому поклонялись в Иерусалиме, должны были совершать паломничество в Иерусалимский храм, чтобы молиться ему, платить затем храмовый сбор (курсив мой. – В.К.) и отделиться от других народов»[133]133
  Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 244.


[Закрыть].

Помимо агрессивного прозелитизма имел место прозелитизм «мягкий», или «ползучий», когда над инородцами и иноверцами никакого видимого насилия со стороны иудеев не осуществлялось.

Карл Каутский

Число иудеев в империях, в которые Иудея входила в качестве зависимого государства или провинции, неуклонно возрастало. Объяснение этого лежит не только в сфере демографии. Карл Каутский в качестве главной причины этого роста называет пропаганду иудаизма: «Но как бы ни была высока естественная плодовитость иудейства, ею одной мы не сможем объяснить быстрый рост его. Она в значительной степени дополнялась силой его пропаганды. То обстоятельство, что нация может размножаться путем религиозной пропаганды, представляет такое же экстраординарное явление, как и все историческое положение иудейства»[134]134
  Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 243.


[Закрыть]. Каутский обращает внимание на то, что после исчезновения десяти северных колен Израиля, после увода в плен жителей Иудеи в Вавилон кровные связи между евреями стали ослабевать и исчезать.

Уже за несколько веков до разрушения Иерусалима римлянами древнееврейский язык перестал быть живым языком. В Палестине иудеи стали использовать язык окрестного населения – арамейский. За пределами Палестины (да отчасти и в самой Палестине) иудеи говорили на языках эллинов – греческом, латинском. Итак, отмечает К. Каутский, ко времени Христа между иудеями не было уже ни кровного, ни культурного единства. Всех иудеев объединяла лишь религия, причем, по мнению Каутского (и не только его), она сложилась (и оформилась в виде Пятикнижия Моисеева, или Торы) лишь после вавилонского пленения: «Эта религия, данная будто бы путем откровения праотцам Израиля, а в действительности зародившаяся в изгнании и развивавшаяся после него, теперь стала наряду с торговым оборотом, самой крепкой связью иудейства, единственным признаком, который отличал его от остальных народов»[135]135
  Каутский К. Происхождение христианства. – М.: Политиздат, 1990. С. 244.


[Закрыть].

Итак, постепенно силовое насаждение иудаизма замещалось «ползучим», «добровольным» прозелитизмом, или, как выразился К. Каутский, «пропагандой» иудаизма. Задача «пропаганды» иудаизма существенно облегчилась после того, как при первых египетских царях Птолемеях (Сотере и Филадельфе) был сделан перевод Ветхого Завета на греческий язык, и многие образованные люди того времени смогли читать так называемую Септуагинту[136]136
  Септуагинта – перевод Ветхого Завета на греческий язык, сделанный с помощью семидесяти (точнее, семидесяти двух) толковников, представлявших все двенадцать колен Израилевых, в Египте (Александрии) во II–III вв. до н. э. Восприятие Септуагинты современниками было неоднозначным. Для одних иудейских общин этот перевод приобретает то же сакральное значение, что и древнееврейский оригинал (псевдо-Аристей, Филон Александрийский), в то время как другие принципиально отвергают любые переводы священных текстов (раввинистическая традиция). В совокупности с Новым Заветом Септуагинта стала Библией христианской церкви. Именно этим переводом пользуются авторы Нового Завета и множество писателей патристической эпохи.


[Закрыть] и приобщаться к мировоззрению иудеев. Об энергичной «пропаганде» иудаизма мы читаем в Новом Завете слова Иисуса Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя бы одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас»[137]137
  Мф. 23: 15.


[Закрыть]. Иудеи прибегали к различным уловкам и красноречивой агитации для того, чтобы «завербовать» иноверца. Они не жалели времени и сил на «вербовку», если речь шла о высокопоставленных иноверцах.

Интерес к иудаизму со стороны инородцев и иноверцев был обусловлен несколькими причинами.

Во-первых, «модой» и простым любопытством.

Во-вторых, тем, что иудаизм представлял более «гуманную» религию по сравнению с некоторыми жестокими формами язычества того времени (хотя с точки зрения «гуманности» греческая философия была в те времена более «конкурентоспособным» мировоззрением, чем иудаизм).

В-третьих, и это самое главное, принятие иудаизма давало в некоторых случаях неоспоримые преимущества материального порядка. Новообращенный оказывался членом местной еврейской общины, а это открывало для него дополнительные коммерческие возможности. А именно – вхождение в торгово-финансовую сеть Иерусалимского храма[138]138
  В том числе прозелиты получали право на беспроцентные ссуды, которые не предоставлялись иудеями иноверцам.


[Закрыть]. Правда, прозелиту приходилось платить «членские взносы» в виде храмовой подати или иных «добровольных» взносов в общую кассу иудейской общины, но эти затраты вполне окупались.

На последнюю причину обращает внимание Каутский: «Уже материальные интересы должны были доставить иудейству некоторых прозелитов из среды «язычников». Участие в такой широко разветвленной компании для многих должно было быть очень соблазнительно. Куда ни являлся иудей, он мог рассчитывать на энергичную помощь и поддержку со стороны своих единоверцев»[139]139
  Там же. C. 246.


[Закрыть].

В некоторых еврейских общинах в пределах Римской империи количество «этнических» евреев – выходцев из Палестины было меньше, чем число обращенных в иудейство местных жителей. Например, так обстояло дело в Антиохии. Ссылаясь на пример Антиохии, К. Каутский отмечает: «Уже один этот факт показывает, как нелепо стремление объяснить признаки иудейства расовыми особенностями»[140]140
  Там же. С. 248.


[Закрыть].

Иудеи пытались заниматься прозелитизмом даже в столице Римской империи. Это и понятно: им надо было создавать свою агентуру среди римской аристократии и в окружении императора. Поначалу у них это не очень получалось. Так, в 139 г. до н. э. иудеи были изгнаны из Рима за то, что обращали в свою веру италиков. Позднее в сети иудеев попадали даже родственники императоров. Так, прозелитами были жена императора Нерона – Поппея, двоюродный брат и двоюродная сестра императора Домициана. Каутский приводит пример, когда в иудаизм был обращен даже царь: «Даже цари обращались в иудейство. Изат, царь Адиабены в Ассирии, под влиянием нескольких иудейских прозелиток принял иудейство. Мать его Елена также последовала его примеру… Братья его также приняли иудейство. Все это случилось в эпоху Тиберия и Клавдия»[141]141
  Там же. С. 248.


[Закрыть].

Многие из таких последователей иудаизма интересовались лишь религиозным учением, а обрядовую сторону не соблюдали, закона в повседневной жизни не придерживались. Впрочем, от них этого и не требовалось. Главное, чтобы эти люди чувствовали свою причастность к иудаизму и могли оказывать содействие делам еврейской общины, а также делать щедрые взносы в казну Иерусалимского храма. Иногда даже в целях успешной вербовки таких иноверцев еврейские миссионеры выставляли иудаизм в качестве родоначальника всех языческих религий. С.Я. Лурье в начале прошлого века называл такой вариант иудаизма «товаром на продажу». Спрашивается, а зачем ортодоксальным евреям нужны такие прозелиты, которые не поняли, что основой иудаизма является единобожие? Лурье отвечает, что «народ, живущий в рассеянии, не должен пренебрегать никаким союзником»[142]142
  Лурье С.Я. Антисемитизм в древнем мире». – Пг., 1922.


[Закрыть].

Конечно, не следует думать, что главной целью прозелитизма было увеличение финансовых поступлений в казну Иерусалимского храма. На первом месте находились соображения политического характера: полноценные (палестинские) евреи рассеяния рассматривали прозелитов как агентуру, с помощью которой можно оказывать влияние на власти в интересах местных еврейских общин и финансово-жреческой олигархии Иерусалима[143]143
  В данном разделе мы не затрагиваем вопрос прозелитизма во времена после разрушения Второго Иерусалимского храма. Об этом мы скажем в гл. 7 данной работы.


[Закрыть].