Текст книги "Первые корейские семьи Южно-Уссурийского края"

Корейские селения края

Адими

Селение образовано, по мнению разных исследователей, в 1872 или 1873 году. По-видимому, первые семьи начали обосновываться здесь еще в 1872 году, а большинство переселенцев появилось в 1873 году.

Первые 20 лет, т. е. до 1892 года, село было единым и называлось просто Адими, хотя имело большую территорию.

Наименование населенного пункта произошло от названия реки, в долине которой поселились корейцы. По мнению Ф.Б.Соловьева, название реки имеет аборигенное тунгусо-маньчжурское происхождение.

Одно из первых обследований села было произведено в 1878 году чиновником для дипломатической переписки при генерал-губернаторе Восточной Сибири В. Висленевым. У него было предписание: определить удобства местности, где поселились иммигранты, и налаженность их хозяйственного быта, установить обеспеченность переселенцев всем необходимым и наличие школ. Результаты этого обследования, по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири Д.Ч. Анучина, были опубликованы в «Сборнике главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью» в 1884 году, в г. Иркутске. Одно из достоинств этой работы – поименные списки первопоселенцев. По данным В. Висленева, «Корейское селение Адими расположено на реке того же названия, нижняя фанза села отстоит от впадения (устья) р. Адими в Амурский залив на 7.5 верст, верхняя фанза отстоит от нижней на расстоянии 5 верст, вверх по течению р. Адими, остальные фанзы расположены между ними».

По данным В. Висленева, в 1878 году в селении Адими было 46 фанз (домов), число жителей составляло 176 чел., в том числе мужчин – 96 чел., женщин – 80 чел., крещеных по православному обряду – 29 чел.

Со временем, селение значительно увеличивалось как по площади, так и по населению. Так, в архивном документе, где приводятся сведения о числе крестьянских дворов в Посьетском участке в 1890 году, в Адими значится 215 дворов.

По-видимому, расширение селения потребовало разделение его на 2 самостоятельных поселка: с 1892 года во всех документах и на официальных картах появились Верхняя и Нижняя Адими. Одно из первых описаний двух поселков Адими сделал Н.А. Насекин в 1895 году: «Деревня Адими состоит из двух групп: Верхней и Нижней <…>. Нижняя Адими начинается от устья р. Адими и тянется на 4 версты вверх по течению, в ней находятся часовня, школа и пост из 12 человек солдат с унтер-офицером от 10-го Восточно-Сибирского стрелкового батальона <…> Расстояние от последних фанз Нижней Адими до первых Верхней – 1.5 версты, а затем по левому берегу р. Адими на 2 версты тянутся фанзы Верхней Адими. Протяжение всего села с отдельными фанзами достигает до 10 верст, длина же всей долины реки 12 верст».

К 1912 году Верхняя и Нижняя Адими стали крупными корейскими селениями, по данным А. Меныцикова, в них проживало, соответственно, 318 и 395 чел. В верхней Адими с 1901 года действовала церковно-приходская школа, построенная и содержащаяся на средства сельского общества, в 1912 году в ней обучались 22 мальчика, преподавателем и законоучителем был в начале Иоанн Ни, затем заведующим и законоучителем стал иеромонах Феодосий, учителями – Василий Лян и М. Сергиенко.

В Нижней Адими находились: церковно-приходская (министерская) школа, церковь, волостное правление и фельдшерский пункт. Нижнеадиминская церковь была построена в 1900 году на средства местных крестьян-корейцев в память принятия их в русское подданство. Храм – каменный, вместительный и благолепный, был освящен в честь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского и Святой мученицы Царицы Александры.

Школа в Нижней Адими в разные годы была министерской и церковноприходской. Об истории школы был опубликован в 1910 году очерк миссионера-священника Анания Артошенко во «Владивостокских епархиальных ведомостях». В этой публикации представлены интересные и важные сведения о причинах появления школы и заинтересованности корейцев в ее развитии.

«Корейцы, переселившиеся на русскую территорию в начале 1870-х годов и желавшие закрепиться на ней навсегда, в первое же время, при отношениях с русскими, почувствовали необходимость в изучении русской разговорной речи и грамоты. Сознавая, что знание русского языка и грамоты можно получить только в школе, корейцы стали заводить у себя русские школы, в числе коих является и Адиминская, открытая в 1890 году. Сначала эта школа была частного характера, и помещалась в простой корейской фанзе, весьма неудобной для занятий, учебников и учебных пособий не было, а учителями состояли корейцы, сами не вполне достаточно знавшие русскую грамоту, с трудом говорившие по-русски и совсем неподготовленные к учительской деятельности, поэтому и обучение в школе велось плохо. Учеников было немного: в 1890 – 1 учебн. г. – 2 мальчика, 1891 – 2 учебн. г. – 8 мальчиков, 1892 – 3 учебн. г. – 15 мальчиков, в 1893 – 4 учебн. г. – 17 мальчиков.

В 1893 году на общественные средства было построено для этой школы новое, более удобное здание и нанят русский учитель Иван Иванович Низковских, окончивший Омскую учительскую семинарию. Этот учитель, прослужив в Адиминской школе шесть лет, много потрудился над ее благоустройством».

Построенное здание школы было одноэтажным, деревянным, на каменном фундаменте с крышей, покрытой железом. В школе было 5 помещений: класс, учительская, кухня, коридор, прихожая. Обучение в школе велось по программе Министерства народного просвещения, экзамены дети сдавали при Владивостокской гимназии. Ежегодное количество учеников в школе: 30–40 мальчиков и около 10 девочек.

В 1897 году здание школы было расширено, она стала двухклассной, с разделением учащихся на 4 группы. В одном классе со 2-й, 3-й и 4-й группами занимался дипломированный учитель, в другой – с 1-й группой вел занятия выпускник школы, который готовился стать учителем школы грамоты.

В 1900 году Адиминская сельская школа была передана в ведение Владивостокского епархиального училищного совета, т. е она стала церковно-приходской. Этому событию предшествовало решение крестьян Адиминской волости, оформленное в виде «Приговора Адиминского волосного схода № 9 от 30 апреля 1900 г.». В нем изложена мотивировка передачи школ Духовному ведомству:

«Наблюдая, что за время нахождения школ в ведении Министерства народного просвещения школы оставались без должного ближайшего надзора и были предоставлены произволу учителей, которые безконтрольны в своих действиях по школе и считают ближайшие волостные и сельские власти настолько некомпетентными, что не допускают их вмешательство в хозяйственный распорядок школ, считаем для себя чуть ли не личным оскорблением позволять поступки весьма нежелательные и вредные для наблюдательных юных умов и сердец наших детей. С другой стороны, надеясь на полнейшую подчиненность и контроль при заведывании школами Духовного ведомства не только в части учебной, но и в наблюдении за нравственной жизнью учителей школ церковно-приходских, вполне сочувствуя таким приемам и духовно желая расширения не только образования, но и воспитания наших детей в духе церкви Христовой и для большого успеха и укрепления в нашем народе православной веры, признавая нужным и воспитание наших дочерей как будущих матерей семейств, единодушно признали необходимым передать все школы, ныне существующие и впредь имеющие быть открытыми в районе нашей волости, в ведение Владивостокского епархиального училищного совет».

С 1900 года Адиминская министерская школа стала церковно-приходской. В этом же году из Янчихинской волости была выделена самостоятельная Адиминская волость, и был учрежден Адиминский миссионерский стан с резиденцией миссионера в деревне Нижняя Адими – все это способствовало росту селения и духовно-культурному развитию корейских переселенцев. В 1906 году, по инициативе Адиминского волостного старшины П.Н. Югая, было принято решение построить новое, более удобное и просторное здание школы. При этом П.Н. Югай предложил в новом здании, кроме обязательных двух классов, открыть еще и третий класс ручного труда для обучения сапожному кузнечному слесарному столярному переплетному и другим ремеслам. Кроме того, было предложено открыть при школе бухгалтерские курсы.

Новая школа была построена в 1908 году. Это было двухэтажное деревянное здание с каменным фундаментом и цоколем, размером 25x17x10 метров, с красивым балконом. В школе размещались: 4 просторных класса, 2 коридора, 2 трехкомнатные квартиры для учителей, библиотека, 4 кладовых комнаты. Школа отапливалась 17 печами (2 русскими, 15 голландскими). В новой школе обучались ежегодно 70–90 детей. Поступали в школу ученики в возрасте от 8 до 12 лет, а заканчивали ее 16-20-летними.

При школе работали 2 библиотеки: окружная учительская (716 книг) и местная ученическая (256 книг). Кроме того, при школе имелись наглядные пособия: физический кабинет, картины животных и растений, 20 карт по физической географии, 6 анатомических таблиц Фишера, карты всех частей света и полушарий, глобус и лунник, волшебный фонарь (куплен жертвователем за 165 руб.), кинематограф (приобретен Адиминским волостным правлением за 170 руб) и 13 геометрических фигур. За время существования школы, с 1890 по 1909 год, ее окончили 142 ученика.

Многие бывшие школьники нашли применение своим знаниям и навыкам. Молодые люди, из числа окончивших одноклассную школу, служили приказчиками в магазинах, писарями в сельских и волостных правлениях, а некоторые работали учителями школ грамоты. Один мальчик после окончания школы поступил в Благовещенскую духовную семинарию, а затем закончил Казанский университет (юридический факультет).

Среди окончивших двухклассную Адиминскую школу 5 юношей поступили в Казанскую учительскую семинарию и после ее окончания, учительствовали в местных церковно-приходских школах. Один выпускник Адиминской школы окончил курс Омской фельдшерской школы и работал фельдшером при Адиминской лаборатории. Несколько выпускников школы, успешно выдержав экзамены на звание учителя, работали преподавателями в местных церковно-приходских школах.

Верхняя и Нижняя Адими перестали существовать в 1930-е годы в связи с депортацией корейцев.

В 1872 году р. Адими была переименована в р. Пойма. На месте бывшей корейской деревни Верхняя Адими сейчас находится небольшой поселок Пойма, на месте бывшей Нижней Адими – Ромашка.

Барановка

Селение основано переселенцами из Кореи в 1869 году в долине р. Барановки. Название селу было дано в честь военного губернатора Приморской области Иосифа Гавриловича Баранова, который, будучи начальников штаба войск Приморской области во время появления первых корейских иммигрантов в Южно-Уссурийском крае, оказывал им всяческое содействие и помощь. Об этом свидетельствует один из документов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока – это распоряжение И.Г. Баранова от 25 мая 1870 года заведующему корейским поселением в Ханкайском округе о выдаче средств на содержание корейцев:

«Из числа отпущенных в мое распоряжение генерал-губернатором Восточной Сибири денег, препровождаю Вашему Высокоблагородию одну тысячу рублей звонкой монетой авансом, из которой вы можете употребить 800 руб. на покупку гречи для корейцев в Астраханском селении,100 руб. на различные для них мелкие надобности, как например, для устройства переправ из лодок, и 100 руб. на ваши собственные надобности, которые Вы, по высылке Вам денег из Николаевска, возвратите в корейские суммы и употребите для них же по вашему усмотрению.

В расходе денег покорнейше прошу Вас представить своевременно отчет Приморскому военному губернатору. При этом считаю долгом присовокупить, что его Высокопревосходительство полагает, что Вам лично небесполезно будет отправиться в Камень-Рыболов и там совершить как можно скорее закупки гречи и отправить ее по назначению и вслед за тем прибыть во Владивосток для личных объяснений с контр-адмиралом Фуверельмом».

Барановка имела и корейские названия Ко-кя-сай и Нен-гай. Через 30 лет после основания, в 1895 году, деревня Барановка имела протяженность 4 версты по долине р. Барановки и состояла из 3 групп корейских усадеб: в нижней группе было 10 фанз, в средней – 4, в верхней 10 фанз. В 1898 году в селении было построено общественное здание, где разместились сельское Правление и школа грамоты, в которой несколько лет преподавал учитель Михаил Кан.

По сведениям чиновника особых поручений при Приамурском генерал-губернаторе, надворного советника А.М. Казаринова, обследовавшего селения в 1906–1907 годах, здесь, в 23 фанзах, проживало 169 корейцев, принявших российское подданство. Кроме того, в Барановке было 12 фанз корейских подданных крестьян, где проживало 50 чел., они арендовали у сельского общества землю. Несколько русскоподданных домохозяйств арендовали у лесников государственной службы пашни и у русских крустьян села Новокиевского (современный поселок Краскино) покосы. Самым крупным арендатором в Барановке был Никифор Ким, который поставлял сено в воинские части. В 1911 году в селении было уже 36 дворов и проживало 169 корейцев.

История корейской деревни Барановки закончилась в период депортации, в 1937 году она была исключена из списка населенных пунктов края.

Брусья

Бремя образования селения разными авторами датируется разными годами – от 1878 до 1889. Основано село как выходцами из Кореи, так и переселившимися сюда крестьянами из Тизинхэ. Обследовавший селения в 1895 году Н.А. Насекин сообщил: «Вверх по долине р. Брусья деревня тянется рядами отдельных фанз по берегам реки того же названия верст более чем на десять. Ширина речной долины 1–2 версты, почва преимущественно болотистая и суглинистая с тонким слоем чернозема вверху. Урожаи здесь средние, часто поля заливаются водой. Живут посредственно».

В 1911 году в деревне Брусья проживало 293 чел. корейской национальности, здесь действовала одноклассная церковно-приходская школа, в которой вначале учительствовал Семен Югай, затем – Михаил Каи. Число учеников в школе, в период с 1907 по 1913 годы, составляло 38–52 чел., в основном это были мальчики. По инициативе Михаила Кана и с участием благотворителей в декабре 1915 года, когда на западе гремели бои Первой мировой войны, в школе был устроен Рождественский праздник, где присутствовали как дети, так и взрослые. В воскресенье, 27 декабря, праздник начался Божественной литургией в школе, службу вел заведующий школами Адиминского миссионерского стана о. Иоанн Толмачев. После службы о. Иоанн с крестом обошел все фанзы селения, а вечером в школе состоялась елка. Дети декламировали стихи и басни, представительно рассказывая их содержание по-корейски для тех посетителей, кто не знал русского языка. После декламации собравшимся на праздник показали детский спектакль «Неблагодарные», где роли исполняли ученики школы. Праздничное представление закончилось хоровым исполнением песен: «Бесы», «А мы просо сеяли», «Хоровод».

После окончания программы ученики школы и посторонние дети получили угощение: суп, хлеб, мясо, конфеты, орехи. Учитель М. Кан об этом празднике сообщил в публикации «Рождественский праздник в Брусьевской школе»: «Отрадно было наблюдать, как нежные детские личики улыбались от удовольствия! Следует заметить, что громадное большинство этих детей – дети солдат – защитников Царя и Отечества, находящихся далеко от них на военной службе, потому особенно отрадно, что и эти полусироты имели возможность хоть раз в год получить развлечение и теплую пищу в школе. Присутствовавших на вечере было около 200 чел. Все были очень довольны вечером».

Как и большинство корейских селений, Брусья имели большую площадь и состояли из 2 основных поселков: Верхние и Нижние Брусья.

Корейские детишки

С установлением советской власти оба поселка стали подчиняться одному – Брусьевскому сельсовету, с 1934 года были Верхнебрусьевский и Новобрусьевский сельсоветы, в поселке Верхние Брусья начал действовать колхоз «Красный сад», в Нижних Брусьях – колхоз «Крепость Востока», который специализировался на овощеводстве.

После депортации корейцев селение Брусья опустело. В 1937 году оно было исключено из списков населенных пунктов края как несуществующее. На месте бывшего поселка Нижние Брусья в настоящее время находится железнодорожная станция Бамбурово.

С историей корейского селения Брусья связано имя выдающегося корейского патриота и интернационалиста Ким Маи Гыма (Серебрякова Ивана Степановича). Он родился здесь 6 октября 1886 года в крестьянской семье. Его отец Ким (имя неустановлено) – бедный крестьянин из уезда Мёнчход провинции Хамген вместе с другими беженцами перешел границу в районе Посьета и основал первую корейскую деревню на русской земле – Тизинхе, в 1864 году. Но из-за нехватки пахотной земли отец Ким Ман Гыма вскоре переселился в долину р. Брусья, где было основано одноименное селение. Здесь родился Ким Ман Гым, который после крещения получил русское имя – Иван Степанович Серебряков.

После окончания сельской школы и Владивостокского городского училища, 20-летний Ким Маи Гым стал активным участником антияпонской борьбы, которая с 1905 года, после установления японского протектората в Корее, широко развернулась среди корейцев, живущих на территории Дальнего Востока России. Ким Маи Гым создавал антияпонские культурно-просветительские общества, неоднократно посещал Корею, в селе Адими Посьетского района он основал корейскую школу нового типа, где уделялось больше внимания патриотическому воспитанию школьников.

В 1910 году он был назначен заведующим школой в Корейской слободе Владивостока, одновременно начал журналистскую деятельность в газете «Далекая окраина» и вскоре стал штатным сотрудником ее редакции. Выполняя журналистские задания, он часто бывал в Корее, писал оттуда корреспонденции под заголовком «Письма из Кореи», в которых разоблачал японскую колониальную политику в Корее. «“Письма из Кореи” – это живая картина ужасающего положения Кореи. В ней слышны и стон угнетенных корейцев, над которыми нависла сабля японского палача, и призывы к пробуждению, к борьбе против ненавистного ига колонизаторов, за свободу и счастье. Неудивительно, что спустя семь месяцев после прибытия в Сеул, японские колониальные власти выслали в Россию Ким Ман Гыма. Последнее из его “Писем из Кореи” было опубликовано в газете “Далекая окраина” 12 апреля 1912 г.»

Возвратившись из Кореи в Россию, Ким Ман Гым в течении 5 лет работал переводчиком у пограничного комиссара Южно-Уссурийского края, за это время он глубоко изучил нужды корейских иммигрантов в Приморье, стал членом корейского «Общества поощрения предпринимательства», принял участие в подготовке празднования 50-летия переселения корейцев в Россию (его предполагалось отметить в 1914 году во Владивостоке), оказывал практическое содействие открытию корейских национальных школ.

После февральской революции 1917 года Ким Ман Гым включился в активную работу за формирование советов, много выступал на митингах и собраниях, как делегат от Адиминской волости принимал участие в работе Всероссийского съезда корейских общественных организаций в г. Никольск-Уссурийском. На этом съезде он выступил с речью, в которой изложил программу предоставления корейцам «культурной автономии».

Во время гражданской войны Ким Ман Гым перешел на нелегальное положение, скрывался во Владивостоке вначале в доме Кима Хенто, а затем в одной из городских котельных, где работал кочегаром. Скрываясь в большевистском подполье, он занимался формированием корейских партизанских отрядов, снабжением их продовольствием, боеприпасами и обмундированием, изданием листовок и прокламаций. После окончания гражданской войны и установления советской власти на Дальнем Востоке Ким Ман Гым работал уполномоченным по корейским делам в Приморском губисполкоме. Опубликованные его служебные доклады, докладные записки, аналитические справки показывают, «какую колоссальную работу Ким Маи Гым проводил по оказанию содействия в правильном разрешении корейского вопроса в Приморье и, прежде всего, в землеустройстве корейского населения. Он вникал во все сферы жизни корейцев и вовлекал их в строительство Советской власти. Замечательную работу Ким Маи Гым проводил по организации помощи голодающему населению, созданию артелей, проведению коопераций среди корейского населения и приема корейцев в советское гражданство».

В конце 20-х – начале 30-х годов Ким Маи Гым всецело был поглощен партийной работой, совмещая ее с преподавательской деятельностью. Он был инструктором и членом бюро Приморского обкома РКП (б), преподавал на рабфаке Дальневосточного государственного университета, способствовал открытию во Владивостоке единственного в мире Корейского педагогического института с 4 факультетами (историческим, литературным, физико-математическим, биологическим), в 1934 году пединститут выпустил 217 квалифицированных учителей.

Ким Май Гым много содействовал открытию во Владивостоке Дальневосточного корейского краевого драматического театра, он помогал формировать труппу, составлять репертуар театра. 30-е годы были периодом наивысшего расцвета деятельности Ким Май Гыма, но также периодом трагических событий в его жизни. Первый раз он был арестован органами НКВД во Владивостоке 22 ноября 1935 года по необоснованному обвинению в связях с иностранными разведывательными органами. В июне 1936 года он был осужден, с зачетом в сроке наказания времени предварительного заключения был освобожден из-под стражи. Но в праве преподавания в педагогическом институте ему было отказано, поэтому он работалучите-лем русского языка в 7-летней школе Владивостока.

Во время депортации корейского населения из пограничных районов Дальнего Востока в 1937 году Ким Май Гым с семьей был выслан в Актюбинскую область Казахской ССР, где работал преподавателем средней школы в поселке Мартук. В мае 1938 года он был снова арестован и осужден за шпионско-диверсионную деятельность против СССР, приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, приговор был приведен в исполнение 8 октября 1938 года, а через 20 лет, в 1958 году был посмертно реабилитирован.

Несколько цитат из статьи Ким Ман Гыма «Советское строительство среди корейского населения», опубликованной в 1926 году: «В конце 1922 года, по окончании интервенции и ликвидации белогвардейщины, перед советской властью, наряду с очередными задачами по советизации края, стояла задача советизации национальных меньшинств, главным образом, корейского населения. Корейское население насчитывает в одной Приморской губернии, по данным сельскохозяйственной переписи 1923 года, 106193 чел., или 17 % от общего состава всех национальностей губернии <… >

Корейское население более или менее плотными массами расселено по Владивостокскому уезду (56 % от общего количества населения), а затем по Никольск-Уссурийскому уезду – 36,7 %. Спасский и Хабаровский уезды сравнительно мало заселены корейцами: ВУ Спасском уезде – 4,2 %, в Хабаровском – 2,2 % <…>. Общее количество крестьянских корейских хозяйств, по данным уполномоченного по корейским делам Губземуправления, на 1 октября 1925 года равно 21 тыс. 199 дворам <…>.

Твердо наметилось ежегодное увеличение посевной площади корейского населения, главным образом, за счет технических культур, благодаря произведенному за последние годы землеустройству в 1934 году (среднее исчисление) у корейского населения посевную площадь составляло 33 тыс. 801, 44 дес., а в 1925 году – 41 тыс. 143, 3 дес. Таким образом, посевная площадь у корейского населения за один год увеличилась на 73 тыс. 42, 45 дес., или 17,85 % <…>.

Сравнительно успешно развивается сельхозкооперация. Так, в настоящее время по губернии насчитывается 44 корейских артели сельскохозяйственного значения, объединяющих свыше 1 тыс. чел. В разное время эти артели пользовались кредитом Дальсельбанка в сумме до 43 тыс. 885 руб. Во Владивостокском уезде насчитывается до 18 корейских промысловых артелей, преимущественно, рыболовецких.

Что же касается потребительских обществ, то их на 1-е июля 1925 года имелось 17 чисто корейских и 5 смешанных, с общим числом 3 тыс. 10 членов при паевом капитале в 8 тыс. 495 руб. 50 коп <…>.

С восстановлением советской власти в Приморье во весь рост встал вопрос о реорганизации коршкол и переводе их на принцип трудового построения. Был предпринят ряд мер, как то: проверка личного состава учащихся, уничтожение остатков влияния клерикализма, укрупнение школ, включение в твердую смету школ, бывших на содержании и населения и т. д.

В результате проведения указанных мероприятий мы имеем в 1925–1928 учебном году следующую сеть корейских школ.

Кроме того, в корейском отделении Никольск-Уссурийского педтехникума классов – 2, учащихся в них – 63. В корейском отделении рабфака 2ГДУ учащихся – 25.

В результате усилий, направленных в сторону повышения квалификации школьных работников, мы имеем до 50 % корейских учителей, прошедших губернские и уездные курсы. По образовательному цензу до 45 % общего количества поручителей с законченным средним образованием <…>.

Для обеспечения корейских школ соответствующими учебниками было предпринято издание учебников на корейском языке, и в настоящее время имеем следующие издания:

корейский букварь «Красное дитя» – объемом 3 печ. листа,

1-я книга после букваря объемом 8,5 печ. листов,

2-я книга после букваря объемом в 26 печ. листов,

методический сборник «Новым путем» – 24 печ. листа,

политграмота Коваленко.

Бесплатно распределено по коршколам 4 тыс. экз. букваря, 1 тыс. 440 экз. 1-й книги после букваря и 1 тыс. экз. 2-й книги после букваря <…>

В результате мероприятий по советизации корейских школ мы достигли того, что корейские школы советизированы, и методы школьной работы значительно оживлены <…>.

К концу минувшего года по губернии числилось: изб-читален 18, ликпунктов-364 <…>.

Одним из основных недостатков политико-просветительной работы среди корейской массы в Приморской губернии является отсутствие литературы на корейском языке. Силами Приморского Губполитпросвета издан на корейском языке букварь для взрослых «Долой неграмотность» (18 тыс. экз.), переведена на корейский язык политграмота Коваленко (5 тыс. экз.)

Одной из очередных задач советской власти в работе среди корейского населения было расширение сети лечебных учреждений, представлявшей до прихода советской власти в Приморье 1 больницу на 10 кроватей, 2 фельдшерских пункта и 1 амбулаторию. К концу же минувшего года мы имели для корейского населения губернии 3 больницы, 2 амбулатории и 3 фельдшерских пункта <…>.

Для улучшения жилищных условий корнаселения управление губернского инженера составляет план типового корейского двора с учетом необходимых условий гигиены и бытовых особенностей корейцев».