Текст книги "Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию"

1.3. Идея важности крестового похода лично для Бога

Логичным следствием особой значимости Святой земли для Бога стала и особая значимость лично для Бога самого крестового похода. По-видимому, в связи с этим в понтификат Иннокентия III получают распространение идеи о том, что Бог лично зовет людей в крестовый поход, и о том, что Бог призывает взять на себя крест тягостей крестового похода и последовать за Ним.

Стоит, правда, сделать оговорку: обе эти идеи возникают как таковые еще во времена первого крестового похода, но после долгого перерыва, как мы увидим, получают новый виток распространения в начале XIII в.

Идея исходящего от Бога призыва к осуществлению похода встречается уже в источниках первого крестового похода, однако впоследствии в течение долгого времени мы ее больше не наблюдаем. Затем она появляется вновь уже в начале XIII в. Проблема в том, что историки, увы, изучали идею лишь на материале первого крестового похода.

Рассмотрим историю идеи поэтапно на всем протяжении интересующего нас временного интервала.

Как было сказано, идея божественного призыва прослеживается уже на материалах первого крестового похода и получила некоторое освещение в историографии. Так, очень вскользь принименительно к хронографии первого крестового похода идею упоминал в своей монографии П. Руссэ[230]230
  Rousset P. Les origines et les caractères. P. 71–72.


[Закрыть]. Ряд примеров снова по хроникам первого крестового похода приводит А. Бекер[231]231
  Becker A. Papst Urban II (1088–1099). Teil 2. Stuttgart, 1988. S. 400Щ01.


[Закрыть]. Более подробно об этой идее на материале первого крестового похода писал М. Фелькл[232]232
  Vôlkl M. Muslime-Màrtyrer-Militia Christi. S. 83.


[Закрыть]. Все они ограничиваются лишь упоминанием примеров этой идеи.

Действительно, мы видим эту идею в хрониках первого крестового похода как в рассуждениях хронистов, так и в некоторых из вариантов записей клермонской речи папы. Папа говорит о божественной инициативе крестового похода, согласно двум современным и одной более поздней версии. В изложении Фульхерия Шартрского папа на Клермонском соборе не от своего имени, а от имени Бога (de qua re supplici prece hortor, non ego, sed Dominus)[233]233
  Fulcheri Carnotensis Historia Hierosolymitana. P. 134.


[Закрыть] уговаривал присутствующих увещевать всех подряд позаботиться об «оказании всяческой поддержки христианам и об изгнании этого негодного народа из пределов наших земель». В версии Вильяма из Малмсбери, более поздней, папа предписывает от имени Господа (presentibus ex Dei nomine precipio) выступить в поход (aggredimini memorabile iter)[234]234
  William of Malmesbury. Gesta Regum Anglorum. P. 602.


[Закрыть]. В хронике Роберта Реймсского идея приобретает другой оттенок: Бог не просто обращается с призывом, но вселяет в людей желание выступить в поход. Когда народ в ответ на слова папы возопил «Бог хочет!», последний добавил: «Дражайшие братья… если бы не Господь Бог, который присутствовал в ваших помыслах (nisi Dominas Dens mentibus vestris affuisset), не раздался бы единодушный глас ваш; и хотя он исходил из множества [уст], но источник его был единым (origo vocis ипа fuit). Вот почему говорю вам, что это Бог исторг из ваших глоток такой глас (Deus hanc a vobis elicuit), который он вложил в вашу грудь (qui vestris earn pectoribus insérait)»[235]235
  Заборов М. А. Крестовые походы в документах и материалах. С. 53; The Historia Ihero-solimitana of Robert the Monk. R 7.


[Закрыть].

Хронисты того времени развивают эту идею еще и в собственных рассуждениях. Так, Эккехард из Ауры говорит во вступлении к хронике, что крестовый поход «был предписан не людьми, а Богом» (поп tam humanitus quam divinitus ordinata est) [236]236
  Ekkehardi Uraugiensis Hierosolymita. P. 11: “De militie vel expedionis causa, que tempori-bus nostris, non tam humanitus quam divinitus ordinata est, Hierosolymam ex omnibus репе mundi, sed maxime Occidentalium regnorum partibus”.


[Закрыть]. Фульхерий Шартрский во вступлении к хронике говорит, что крестоносцы отправились в Иерусалим по приказу Бога (Dei ordinatione cum armis Iherusalem peregrinati sunt)[237]237
  Fulcheri Camotensis Historia Hierosolymitana. P. 117.


[Закрыть]. Во вступительной части хроники Бальдрика Дольского говорится: «стоит полагать, что [крестовый поход] был совершен не без божественного вдохновения» (non enim sine divina inspiratione credendum est)[238]238
  The Historia Ierosolimitana of Baldric of Bourgueil. P 3.


[Закрыть]. Гвиберт Ножанский, рассуждая о том, как крестоносцы выступали отовсюду в поход, указывает, что они были ведомы лишь Богом (omni ducatu prêter solius Dei caruit)[239]239
  Guibert de Nogent. Dei Gesta per Francos. P 88.


[Закрыть] и отправились в поход по мановению лишь одного Бога (solo videlicet Deo impulsore)[240]240
  Ibid. P 86.


[Закрыть]. В предисловии к хронике хронист пишет, что всегда считал эти события произошедшими по воле Бога (certum semper tenui solo Dei numine)[241]241
  The Historia Iherosolimitana of Robert the Monk. P 723.


[Закрыть]. Роберт Реймсский во вступлении к хронике характеризует крестовый поход как «не человеческое творение, а божественное» (hoc enim non fuit humanum opus, sed divinum)[242]242
  Ibid. P 79.


[Закрыть]. Мы находим подобные цитаты именно в хрониках первого крестового похода, а не последующих экспедиций. Дело, вероятно, было в том, что сравнительно удачным был лишь этот поход, в ходе которого Иерусалим и еще ряд городов были взяты. Затем начались неудачи, которые предваряли почти каждую очередную экспедицию.

Вместе с тем имеются более поздние свидетельства использования идеи в пропаганде, которые относятся к XIII столетию, а это уже никак в историографии специально не изучалось. Тринадцатое столетие здесь неудивительно: акцент пропаганды на личной значимости Святой земли для Бога логичным образом мог означать акцент на личной значимости крестового похода для Бога. Вследствие этого, аппеляции к личной заинтересованности Бога могли быть востребованными в пропаганде.

В хронике третьего крестового похода Historia peregrinorum епископ Страсбурга в своей проповеди говорит, что Бог «приглашает вас к себе на помощь» (ad suum vos invitât auxilium)[243]243
  Historia Peregrinorum. P. 124.


[Закрыть]. В проповеди аббата Мартина, приведенной в хронике четвертого крестового похода Гюнтера из Паириса, также сообщается о Боге как об инициаторе предстоящей экспедиции. Одним из свидетельств использования аргумента божественной инициативы в то время является проповедь аббата Мартина, приведенная в хронике четвертого крестового похода Гюнтера из Паириса. Обращаясь к пастве, он говорит: «Слово мое вам, господа мои и братья мои, слово мое вам, и даже не мое, а Христа. Христос сам является действующим лицом этих слов, а я же являюсь лишь хрупким инструментом. Сегодня Христос обращается со своими словами через мои уста и оплакивает нанесенные Ему оскорбления»[244]244
  Gunther von Pairis. Hystoria Constantinopolitana. S. 111: “Verbum mihi ad vos, domini mei et fratres mei, verbum mihi ad vos, non meum utique, sed Christi. Christus ipse verborum auctor est, ego fragile instrumentum. Christus vos hodie per os meum suis alloquitur verbis, suas vobis déplorât iniurias”.


[Закрыть]. В булле Utinam Domini (1208), адресованной верующим Ломбардии и Марке, папа Иннокентий III пишет, что Бог лично взывает к помощи крестоносцев (весе ipse… ad suam subventionem auxilium nostrum quasi exhereditatus implorât)[245]245
  PL. T. 215. Col. 1500 (год 11, письмо 185).


[Закрыть]. Согласно одному из писем папы Гонория III французскому королю (1223), Христос жалуется, что Его наследие обращено к чужакам (Christo quer-enti, quod hereditas eius ad alienos sit versa)[246]246
  Epistolae saeculi XIII. Bd. 1. P. 149 (Гонорий III. Письмо 220).


[Закрыть]. В одном из писем Климента IV одному из легатов (1266) содержится мысль о Боге как об авторе призыва. Папа говорит: «Господь не удовлетворен лишь воплями своего викария и кричит сам, кричит громким голосом, кричит, говорю вам, как страшная труба» (ессе Dominus clamore vicarii non contentas, clamat ipse clamore valido, clamat, inquam, tuba terribili)[247]247
  Thesaurus novus anecdotorum / Ed. E. Martene, U. Durand. Tomus II. Paris, 1717. Письмо 402. P. 422.


[Закрыть]. В трактате «О проповеди креста» Гумберт Романский говорит о крестовом походе как о войне, на которую есть предписание «не только от церкви, но и от самого Бога» (porro bellum istud habet auctoritatem… non solum ab ecclesia, sed ab ipso Deo)[248]248
  Гумберт Романский. О проповеди креста. С. 87.


[Закрыть]. Он же утверждал, что Бог «хочет испытать своих верных людей и узнать, кого волнует нанесенное Ему бесчестие, говоря: Кто восстанет за Меня, т. е. за мою честь, на лукавых [Пс. 93:16], т. е. чтобы отомстить за нанесенное Мне ими бесчестие?»[249]249
  Там же. С. 110; латинский вариант: “Posset siquidem in momento Dominus omnia vindi-care, sed ut habeat occasionem gloriose remunerandi, vult probare fideles suos, et scire, quos tangit ignominia sibi illata, et dicit: Quis consurget mihi [Ps. 93:16], hoc est ad honorem meum, adversus malignantes, ad vindicandum scilicet contumeliam ab eis mihi factam?”.


[Закрыть].

Таким образом, встречаясь уже в записях речи папы в Клермоне (1095), аргумент наблюдается затем лишь в источниках XIII столетия. Есть серьезные основания полагать, что и это было частью общего поворота пропаганды в сторону подчеркивания личной значимости Святой земли для Бога: если лично важна Святая земля, значит, лично важен и сам крестовый поход.

Опираясь на соответствующие евангельские цитаты, пропаганда иногда характеризовала экспедицию и как следование за Богом с крестом. Получалось, что Бог как бы призывает взять на себя крест страданий крестового похода и последовать за Ним с крестом на плечах.

Как таковая идея многократно становилась предметом интереса историков в последние десятилетия, и они смогли дать ее интерпретацию в контексте истории средневекового мировоззрения. Поэтому в силу ее сравнительно хорошей изученности не стоит останавливаться на ней подробно.

Качественно новым наблюдением является лишь следующее. Как и предыдущая, эта идея встречается уже в записях папской речи на Клермонском соборе, однако опять же, как и предыдущая идея, она получает новый виток распространения в понтификат Иннокентия III. Очень возможно и в этом случае, что «вторая жизнь» аргумента была связана с личной значимостью Святой земли и, следовательно, крестового похода для Бога.

Вскользь об идее следования за Богом применительно к крестовым походам упоминал в своей монографии еще М. Вилли[250]250
  Villey M. La croisade. P. 118.


[Закрыть]. Вместе с тем специального изучения идея была удостоена лишь в работах последних десятилетий. Она, идея, являлась одним из проявлений существовавшей в те времена идеи imitatio Christi (подражание Христу), о которой уже говорилось выше. Эта идея, как справедливо предполагает В. Паркие, и повлияла на появление аргумента крестоносной пропаганды, о котором идет речь[251]251
  Purkis W Crusading Spirituality in the Holy Land and Iberia c. 1095-c. 1187. Woodbridge, Rochester, 2008. P. 22–27, 30–47.


[Закрыть]. Взваливание на себя аналога «креста Господня» было частью подражания земной жизни Христа. А. Бистед также рассмотрела вопрос об истории этой идеи специально, придя к тем же выводам[252]252
  Bysted A. Crusading Ideology and Imitatio Christi. P. 130; Bysted A. The Crusade Indulgence. P.218.


[Закрыть]. Она же справедливо связала идею с реально существовавшим обрядом принятия креста: таким образом, имитация оказывалась подкреплена ритуалом, и крестоносец в буквальном смысле слова «принимал на себя крест»[253]253
  Bysted A. Crusading Ideology and Imitatio Christi. P. 131.


[Закрыть]. М. Фелькл также обращает внимание, что уже сам знак креста, принимаемый крестоносцами, означал следование Христу: “In Zeichen des Kreuzes interpretieren sich die Kreuzfahrer selbst als Nachfolger ChristV’[254]254
  Vôlkl M. Muslime-Martyrer-Militia Christi. S. 70.


[Закрыть].

Как было сказано, конкретные примеры существования идеи о пропаганде крестовых походов встречаются уже в некоторых из вариантов речи папы в Клермоне.

В конце своей речи в Клермоне, согласно версии Роберта Реймсского, папа добавляет цитату из Мф. 10:38: «И кто не берет креста своего и следует за Мной, тот не достоин Меня»[255]255
  The Historia Iherosolimitana of Robert the Monk. P. 7–8.


[Закрыть]. Очень важно – справедливо считает В. Паркие, – что эта цитата произнесена папой как комментарий, последовавший за предписанием нашивания крестов на одежде[256]256
  Purkis W Crusading Spirituality. P. 32.


[Закрыть]. Таким образом, нашиваемый крест действительно становился иллюстрацией идеи «имитации Христа». В варианте Бальдрика Дольского папа приводит слова из Лк. 14:27: «И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником»[257]257
  The Historia Ierosolimitana of Baldric of Bourgueil. P. 10.


[Закрыть]. Опять же цитата следует как комментарий предписания папы нашивать на одежды крест. Небольшой пересказ речи папы в Клермоне имеется и в анонимной хронике «Деяния франков». Как сообщает эта хроника, папа «начал с обстоятельностью проповедовать и предписывать, говоря, что если кто пожелает спасти свою душу непорочной, то пусть не усомнится смиренно последовать путем Господа»[258]258
  Деяния франков и прочих иерусалимцев. Перевод на русский язык и комментарий / Изд. подгот. Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков, В. Л. Портных. Новосибирск, 2010. С. 148; Gesta Francorum et aliorum Hierosolyminatorum. The deeds of the Franks and the other pilgrims to Jerusalem / Ed. R. Hill. London, 1962. P. 2.


[Закрыть]. Папа также сказал: «Братья, вам следует претерпеть во имя Христа много несчастий, бедности, лишений, гонений, скудости, болезней, голода, жажды и многого другого, ибо Бог сказал своим ученикам: “Следует вам много претерпеть за имя мое” [ср. Деян. 9:16]»[259]259
  Деяния франков. С. 148; Gesta Francorum. P. 2.


[Закрыть]. В хронике Эккехарда из Ауры клирик по имени Арнольд в своей речи воинамкрестоносцам сказал, что крестоносцы «несут ежедневный крест за Христом» (crucem cotidianam post Christum tulistis) [260]260
  Ekkehardi Uraugiensis Hierosolymita. P. 34.


[Закрыть].

Уже тогда можно найти пример связывания воедино следования за Христом и небесного воздаяния. В версии Роберта Реймсского папа, говоря о том, что не нужно пренебрегать походом из-за привязанности к дому, цитирует Мф. 10:37 и затем Мф. 19:29: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня. Кто оставит домы, или отца, или мать, или жену, или детей ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную»[261]261
  The Historia Iherosolimitana of Robert the Monk. P. 6.


[Закрыть]. Следование за Христом – это еще и путь к воздаянию. Он пусть и сложен, но щедро вознаграждается.

Таким образом, идея о следовании за Богом с крестом возникла как таковая еще на самом раннем этапе крестовых походов. После этого наблюдается большой перерыв, когда мы больше не видим следов ее использования. Проповедник третьего крестового похода Алан де Лилль в проповеди о кресте Господнем говорит о крестоносцах как о тех, кто «несет крест Христа» (ferant crucem Christi)[262]262
  Alain de Lille. Sermo de cruce Domini. P. 281.


[Закрыть], но что-либо более значительное до понтификата Иннокентия III найти не получается.

Как правомерно указывает А. Бистед, до Иннокентия III идея не фигурирует в папских письмах[263]263
  Bysted A. The Crusade Indulgence. P. 217, 231.


[Закрыть]. Ко времени же понтификата Иннокентия in, как было замечено, происходит общий сдвиг в сторону подчеркивания значимости Святой земли для Бога лично.

В письме архиепископам и епископам Англии (1201), сохранившемся в составе хроники Роджера Ховеденского, папа Иннокентий III интерпретирует крестовый поход как воплощение Мф. 16:24 («Если кто хочет идти за Мною, отвергнись от себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»)[264]264
  Chronica magistri Rogeri de Houedene. P. 165–166.


[Закрыть]. Тот же папа в своем письме графу Тулузскому (1198) призывает последнего отказаться от себя самого, водрузить крест Бога и последовать за Ним (pro ipso te ipsum abneges et tollas crucem eius et ipsum sequaris)[265]265
  PL. T. 214. Col. 374 (год 1, письмо 397).


[Закрыть], перефразируя Мф. 16:24. Снова эта идея повторяется в письме нескольким епископам по поводу организации проповедей крестовых походов (1198): «кто же не берет крест свой, и не следует за Тем» (quis non tollat crucem suam et sequatur earn), кто много пострадал за нас[266]266
  PL. Т. 214. Col. 380 (год 1, письмо 404).


[Закрыть]. Та же мысль присутствует в письме графу Раймунду из Форкалькье (te ipso et tuis penitus abnegatis, tollas crucem eius qui pro te crucis non dubitavit subire discrimen) [267]267
  PL. Т. 214. Col. 385 (год 1, письмо 407).


[Закрыть]. В письме, разосланном верующим в разные концы католического мира (1200), папа говорит, что непосредственно сам Бог призывает верующих последовать за Ним, цитируя при этом Мф. 16:24[268]268
  PL. Т. 214. Col. 833 (год 2, письмо 271): “[Deus] qui clamat etiam per se ipsum, et dicit: Si quis vultpost me venire abneget semetipsum, et tollat crucem suam, et sequatur me (Matth. XVI, 24)”.


[Закрыть].

Довольно быстро понтифики снова догадываются выгодно связать тезисы следования за Богом и полагающегося за это воздаяния. Таким образом, упор делается не только на предстоящие страдания, но и на награду, полагающуюся за следование Богу. В булле Quia maior (1213), отправленной верующим различных регионов, библейская цитата о принятии креста и следовании за Богом представляется в новом, «выгодном», свете: «[Бог] сам возглашает, говоря: Если кто хочет идти за Мною, отвергшее от себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною [Мф. 16:24]. Он словно говорит: Кто хочет последовать за мной за венцом, пусть последуют за мной также и на сражение, которое предлагается всем в качестве проверки»[269]269
  PL. T. 216. Col. 817 (Год 16. Письмо 28): “qui clamat etiam per seipsum, et dicit: Si quis vult venire post me, abneget semetipsum, et tollat crucem suam, et sequatur me. Ac si diceret manifestius: Qui vult me subsequi ad coronam, me quoque subsequatur ad pugnam, que nunc ad probationem proponitur universis”.


[Закрыть]. Иначе говоря, акцент теперь делается не только на кресте, как тяжелом бремени, принятием которого нужно доказать свою преданность Богу, но и на воздаянии. Проследовав за Христом на крест, человек затем также последует за Христом и в рай. Аналогичный подход мы видим и в письме верующим Ломбардии и Тосканы (1217) папы Гонория III, который пишет: «Нужно поспешить к столь счастливой награде, и пусть каждый верный возьмет крест свой и последует за знаменем верховного Царя славы, и пусть никто не отказывается от службы Иисуса Христа, ежели хочет править вместе с ним, но пусть скорее отвергается от себя [ср. Мф. 16:24] и пойдет из земли своей и родства своего [ср. Быт. 12:1], отдавая все в руки Того, кто дал все»[270]270
  Epistolae saeculi XIII. Bd. LP. 10 (Гонорий III. Письмо 12): “Properare igitur necesse est ad tante felicitatis bravium, et tollat fidelis quilibet crucem suam et sequatur vexillum glorie summi regis, nec excuset se aliquis a servitio Iesu Christi qui vult regnare cum ipso, quin potius abneget semetipsum et exeat de terra et cognatione sua, in manu illius dimittens omnia, qui contulit universa”.


[Закрыть]. Анонимный автор

Ordinatio для проповеди пятого крестового похода в Англии говорит о необходимости следования предписанию в Мк. 2:14 (Следуй за Мною)[271]271
  Ordinatio de predicatione crucis in Anglia. P. 21.


[Закрыть]. Более того, этот автор подчеркивает большую значимость послушания Богу, нежели светским правителям, а также грядущее воздаяние: «Если кто-то из нас таков, что хочет принять крест за преходящие королевства Англии или Франции, заклинаю его пролитой Иисусом Христом кровью, чтобы он сам принял крест за царство небесное, которое вечно и намного лучше»[272]272
  Ibid. P. 21: «Si ergo aliquis nostrum sit tabs, qui propter regnum Anglie vel Gallie temporale vellet sumere crucem, coniuro eum per aspersionem sanguinis Ihesu Christi, quod ipse sumat crucem pro regno celorum, quod est etemum et infinitum melius».


[Закрыть].

Большое внимание цитате о следовании Христу из Евангелия от Матфея уделяет в трактате о проповеди креста Гумберт Романский, который по-разному комментирует ее. Оба фрагмента, приведенные в таблицах ниже, говорят о том, что через следование за Христом на крест человек обретает рай. Таким образом, Гумберт, как и его предшественники начала XIII столетия, видит в рае тот «противовес» «тяжелому» кресту, который в глазах паствы смягчает тяжесть бремени креста.

В первом из случаев делается акцент на том, что будет тяжко, но цель это оправдывает[273]273
  Гумберт Романский. О проповеди креста. С. 97.


[Закрыть]:

Dominus ordinavit quod per cmciatus passionum post eum in regnum celeste pergatur, et ideo dicit Mt. VIII [16:24]. Qui vult venire post me, scilicet in par-adisum, tollat crucem suam et sequatur me, scilicet per viam passionis et tribula-tionis in paradisum.

Господь определил, чтобы посредством муки страстей люди шли за ним в царствие небесное. Потому говорится в Мф.[274]274
  Возможно, Гумберт ошибся, имея в виду Мк. 8:34 (там имеется практически идентичная цитата). Номер главы в латинском тексте – «8».


[Закрыть] 16:24: Если кто хочет идти за Мною, т. е. в рай, возьми крест свой и следуй за Мной, т. е. по пути страданий и притеснений в рай.

Во втором случае речь идет лишь о достижении рая в конце концов, а под «блаженной стороной» имеется в виду правая сторона относительно Бога, по которую на суде окажутся праведники, в отличие от левой стороны, предназначенной для грешников[275]275
  Гумберт Романский. О проповеди креста. С. 101.


[Закрыть]:

Non est autem dubium quin et crucisi-gnati boni ad eandem partem beatam perveniant. Propter quod dicitur Mt. VIII [16:24]. Qui vult venire post me, scilicet ad locum quo ego vado, tollat crucem suam et sequatur me. Et ideo bene ponitur eis crux in dextra in signum quod ducet eos ad dexteram Dei Patris.

Но несомненно, что и хорошие крестоносцы достигнут этой же блаженной стороны. По этому поводу сказано в Мф. 16:24: Если кто хочет идти за Мною, т. е. в то место, куда я иду, возьми крест свой и следуй за Мной. И, таким образом, крест справедливо налагается им с правой стороны, в знак того, что Он приведет их по правую сторону Бога Отца.

С точки зрения пропаганды акцент был очень удачно сделан: важен не только тяжкий крест, который мы берем, следуя за Богом, но и конечный пункт назначения, куда мы придем, следуя за Богом, и который будет для нас воздаянием за тяжкие труды.

Таким образом, именно в начале XIII в. в обиход пропаганды входят идеи о том, что Бог лично призывает выступить в крестовый поход, а также призывает последовать за Ним с крестом тяжестей крестового похода, мысль о которых часто смягчается мыслью о грядущем воздаянии. Идеи как таковые уже существовали во времена первого крестового похода, однако затем словно исчезли и вновь появились почти столетие спустя. Вероятно, это «возвращение» неслучайно совпадает с возникновением идеи о личной значимости для Бога Святой земли: если Бог лично заинтересован в Святой земле, он лично заинтересован и в крестовом походе, а значит, может и лично призвать к участию в нем.

1.4. Обоснование необходимости выступить на защиту интересов Бога

Одновременно с широким распространением идеи об особой значимости Святой земли для Бога пропагандисты оперативно придумали и аргументы в пользу того, почему мы просто обязаны защищать интересы Бога, для которого так принципиальна Святая земля и которому нанесено оскорбление фактом ее захвата. С одной стороны, говорилось, что люди обязаны Богу, как вассалы сеньору, и должны выступить на его защиту. С другой стороны, пропаганда напоминала, как много Бог сделал для нашего спасения, и наводила на мысль о том, что «долг платежом красен».

В XIII в. распространение получает идея о наличии «вассального обязательства» перед Богом и обязанности выступить в крестовый поход, поскольку на землю сеньора напали. Бог рассматривается как наш духовный сеньор, и люди, которые являются его вассалами, должны защищать Его. Думается, что эта идея, в свою очередь, восходит к идее о Святой земле как наследии Бога, потому что именно значимость земли для Бога является здесь основанием для защиты духовного сеньора. Сеньор изгнан из своей вотчины, и вассалы должны за него вступиться. Более того, идея о Святой земле как наследии Бога изредка встречается в источниках, как мы видели, еще до завоеваний Саладина. Она более ранняя, чем идея «вассального обязательства», которая стала формироваться лишь в это время.

Термин «вассальный» в данном случае не является анахронизмом, атрибуированным аргументу автором этой книги, но предложен на основании прочтения источников: в некоторых из них, как будет видно далее, фигурируют термины feudum, feudalis, vassalus.

Идея «вассального обязательства» перед Богом как таковая была известна историкам и мимоходом упоминалась в различных общих работах по истории пропаганды крестовых походов в рамках пересказа источников, ее содержащих, однако специального исследования по истории ее развития никогда не проводилось. Никто и никогда не пытался проследить, как она возникла, развивалась и менялась.

Уже У. Шверин упоминает идею вассального обязательства перед Богом, хотя и очень вскользь, называя его Vassalenpflicht des einzel-пеп gegenüber Gott[276]276
  Schwerin U. Die Aufrufe derPâpste. S. 43.


[Закрыть]. Она приводит примеры из писем Иннокентия III, Гонория III и Иннокентия IV [277]277
  Ibid. S. 63, 97, 105.


[Закрыть], говоря о вассально-сюзеренных отношениях Бога и человека, а также наносимом крестоносцами «оскорблении величества» как мотивации к крестовому походу. Впрочем, монография Шверин написана исключительно на материале папских писем, и, как мы увидим, лишь меньшая часть примеров присутствия идеи «вассального обязательства» в пропаганде могла потенциально попасть в ее поле зрения. На более широкой Источниковой базе явление отмечает В. Крамер, называя его Lehnspflicht gegenüber Christus, появление которой в пропаганде крестовых походов он возводит к Иннокентию III[278]278
  Cramer V Kreuzpredigt und Kreuzugsgedanke. S. 195.


[Закрыть].

М. Вилли коротко комментирует как идею «наследия» Бога, так и идею «вассального обязательства»[279]279
  VilleyM. La croisade. P. 117–118.


[Закрыть]. Хотя он и отмечает, что идея присутствует сразу у Бернара, Жака де Витри и Гумберта Романского, а также у папы Иннокентия III, конкретные сведения приводятся лишь о письмах Иннокентия ш, и ни о каких особенностях эволюции аргумента не говорится. В связи с тем что на святого Бернара не приводится даже сноска, становится совсем непонятно, откуда М. Вилли взял сведения о наличии у него «вассального аргумента»: ничего подобного в трудах святого Бернара обнаружено не было. Единственное предположение – цитата из письма 458: «Кто из вас верен Ему, пусть поднимется и защитит своего Господа от нанесенного Ему позора измены» (Quis in vobis est fidelis eius,surgat, defendat Dominum suum ab imposite proditionis infamia)[280]280
  Bernard von Clairvaux. Sâmtliche Werke. P. 436.


[Закрыть].

Среди современных авторов вассальное обязательство перед Богом с приведением нескольких примеров упоминают П. Коул и Ж. Флори в рамках общих повествований об истории проповедования крестовых походов в целом[281]281
  Cole P. J. The Preaching of the Crusades. P. 105, 134, 197; Flori J. Prêcher la croisade (XIe – XIIIe siècle). P. 233, 267, 271, 284, 331–332, 385.


[Закрыть].

К сожалению, как Коул и Флори, так и предшествующие авторы не приводили конкретных примеров, датируемых ранее, чем письма Иннокентия III. Вместе с тем прочтение источников позволяет найти немного более ранние примеры, которые меняют наши представления. Найденные примеры конца XII в. свидетельствуют, что первыми здесь были проповедники на местах, а не папство. Именно они больше всего заботились о том, чтобы максимально доступно продемонстрировать необходимость выступить в крестовый поход на ярком примере из повседневной жизни. И именно у них, возможно, понтифик затем и заимствовал идею.

Рассмотрим последовательно, как эта идея формировалась.

Идея стала постепенно оформляться в конце XII в. под влиянием угрозы христианским владениям на Востоке со стороны Саладина и крупных поражений, которые он нанес крестоносцам. В своем письме подчиненным ему епископам от 1185 г. с призывом проповедовать поход архиепископ Кентербери развивает идею о Святой земле как наследии Бога и понемногу выходит на качественно новый аргумент: «Согласно публичному гражданскому праву, нас обвинят в предательстве по отношению к Сыну Божьему, если на землю, доставшуюся ему по вечному дарению отца и по наследству от матери, жестоко напал богохульный народ, а народ, искупленный им, не заботится о господнем наследии»[282]282
  Balduinus Carnotensis. Epistola 98. Col. 307: “Iuxta publicam iuris civilis observantiam, rei proditionis apud Filium Dei erimus, si in terram, quam ex patris etema donatione, et matris hereditaria successione obtinet, gens apostata violenter irruat, populusque redemptus ab eo se ad tuitionem hereditatis Dominice non apponaf’.


[Закрыть].

Чуть позже Генрих де Альбано написал в своем трактате: «Верные же рыцари следуют за своим королем, безотлагательно устремляются за своего короля против врагов, предпочитая мужественно умереть за него, чем, вяло убегая, предоставить себе жизнь и совершить по отношению к своему королю бесчестие. Если христиане поступают так во имя смертного короля, насколько более верными они должны быть небесному и бессмертному?»[283]283
  Henricus de Castro Marsiaco. De peregrinante civitate Dei. Col. 355: “Fideles siquidem milites suum regem sequentur, pro suo se rege hostibus incunctanter obiicient, malentes pro eo fortiter occumbere, quam segniter fugiendo vitam sibi conferre, ignominiam suo régi inferre. Si sic pro rege mortali actitant Christiani, quanto fideliores esse debent celesti et immortali?”.


[Закрыть]. Епископ Страсбурга в своей речи, приведенной в хронике Historia Peregrinorum, говорит: «И что будет, если кто-нибудь из вас увидит своего земного господина оскорбленным изгнанием или лишением наследства? Несомненно, не взяться за оружие во имя него будет стыдом и позором. Насколько больше это касается всех нас, членов Христовых от одной головы. Всем, что мы есть, чем мы живем, что имеем, мы обязаны Ему, и благодаря Его щедрости мы получили все»[284]284
  Historia Peregrinorum. P. 123: “Et quid erit, si vestrum quispiam dominum suum terrenum videat exterminii sive exheredationis iniuria molestari? Certe pro illo arma non sumere turpe ducitis et probrosum. Quanto magis omnes unius capitis membra Christi scilicet ei debemus totum, quod sumus, quod vivimus, quod habemus et de plenitudine eius accepimus omnes”.


[Закрыть].

Таким образом, можно увидеть, что идея как таковая начинает формироваться в эпоху третьего крестового похода, однако в папских документах она не присутствует. Вполне возможно, она и возникла сначала в проповедях на местах, а затем была взята на вооружение папством. Это произошло в понтификат Иннокентия III.

Иннокентий III добавляет новый элемент, который потом надолго закрепится в папской пропаганде: он впервые четко говорит о грядущем наказании за неучастие в деле возвращения Богу Его наследства. Кое-какие элементы мы видим уже в булле Post miserabile (1198): «Каждый, кто в ситуации столь большой необходимости откажет в службе Иисусу Христу, когда предстанет перед Его судом, что сможет ответить Ему в свое оправдание?»[285]285
  PL. T. 214. Col. 310 (год 1, письмо 336): “Quisquis igitur in tante necessitatis articulo suum negaverit obsequium Iesu Christo, cum ante tribunal eius astiterit iudicandus, quid ad suam excusationem ei poterit respondere?”.


[Закрыть]. Причем в письме говорится, что Святая земля является Его наследием (hereditas)[286]286
  PL. T. 214. Col. 308 (год 1, письмо 336).


[Закрыть].

Впрочем, качественное развитие идея о наказании за пассивность в отношении проблем небесного сеньора получает в письме Иннокентия III французскому королю Филиппу (1199) (потом письмо было отправлено также и английскому королю)[287]287
  PL. T. 214. Col. 809–810 (год 2, письмо 251).


[Закрыть]:

Considéra, fili carissime, considéra diligenter quod, si rex aliquis temporalis, de terra sue dominationis eiectus, in captivitatem forsitan deveniret, nisi vassali eius pro liberatione regia non solum res suas exponerent, sed personas, nonne, cum restitueretur pristine libertati, et acciperet tempus iustitiam iudicandi, infidèles eos et proditores regios et velut lese maiestatis reos damnabiles reputaret, et quosdam eorum damnaret suspendio, quosdam mucrone feriret, et excogitaret etiam mortis hactenus inexcogitata tormenta, quibus malos male perderet, et in bona eorum fideles aliquos subrogaret?

Nonne similiter Iesus Christus Rex regum et Dominus dominantium, cuius te servum esse non negas, qui et corpus et animam tibi contulit, qui te suo sanguine pretioso redemit, qui regnum tibi concessit, qui et vivere tibi contulit et moveri, et universa que habes bona donavit, cum nihil habeas quod de ipsius munere non acceperis, de ingratitudinis vitio et velut infidelitatis crimine te damnaret, si ei eiecto de terra quam pretio sui sanguinis comparavit, et a Sarracenis salutifere crucis ligno quasi captivo detento, negligeres sub venire?

Поразмысли, дражайший сын, тщательно поразмысли над тем, что если какой-то мирской король, будучи выброшен из своего земельного владения, попадет в плен, если его вассалы ради освобождения своего короля не выставят не только свои вещи, но и себя, разве, когда тот будет освобожден и учинит суд, он не посчитает их достойными осуждения в неверности, предательстве короля или даже оскорблении величества, и не приговорит одних к повешению, не поразит других мечом, и не выдумает ли до сих пор неслыханные смертельные пытки, которыми мучительно уничтожит плохих людей, а добро их отдаст кому-нибудь из верных? Разве подобным образом Иисус Христос, король королей и господин господ, рабом которого ты себя не отрицаешь, который дал тебе тело и душу, который искупил тебя своей драгоценной кровью, который дал тебе царство, который дал тебе жизнь и движение и все, что у тебя есть, ибо у тебя нет ничего, что ты бы не получил от Него в качестве дара, не осудит тебя за порок неблагодарности или даже преступление неверности, если, когда Он выброшен из земли, которую Он приобрел ценой своей крови, и когда сарацины держат у себя захваченное древо креста, ты пренебрежешь помочь ему?

Очень сходная формулировка в несколько сжатом виде содержится в письме, которое было отправлено вначале во Вьенн (Франция), а затем в другие регионы (1200)[288]288
  PL. T. 214. Col. 833 (год 2, письмо 271): “Potestis enim et debetis considerare vobiscum quod si rex aliquis temporalis in captivitatem forsitan deveniret, nisi vassalli eius pro liberatione regia non solum rex exponerent sed personas, nonne cum restitueretur pristine libertati et acciperet tempus iustitiam iudicandi, proditores eos regios et quasi persidos et infidèles damnabiles iudicaret, excogitaret mortis hactenus inexcogitata tormenta quibus malos male perderet, et in eorum bona fideles aliquos subrogaret? Nonne similiter Dominus Iesus Christus Rex regum et Dominus dominantium, qui corpus et animam vobis contulit, qui vos sanguine pretioso redemit, de ingratitudinis vitio et velut infidelitatis crimine vos damnabit, si ei eiecto de terra quam pretio sui sanguinis comparavit, et quasi captivo in salutifere crucis ligno detento, neglexeritis subvenire?”.


[Закрыть].

Еще один новый элемент добавляется в булле Utinam Dominus (1208), адресованной всем верующим Ломбардии и Марке. Папа Иннокентий III пишет, что как земной король, потерявший своё королевство по вине своих слуг (qui cum servorum suorum culpa regnum proprium amisisset), накажет предавших его слуг (servos), так и Бог, утратив Святую землю, может поступить с людьми[289]289
  PL. Т. 215. Col. 1500 (год 11, письмо 185).


[Закрыть]. Таким образом, теперь еще и оказывается, что в потере Святой земли виноваты люди.

Porro si sic rex faceret temporalis, qui solum in corpore potestatem haberet, quanto magis Dominus Iesus Christus rex regum et Dominus dominantium, qui et corpus et animam nobis contulit, et utrumque potens est mittere in gehennam ingratitudinis vitio et velut infidelitatis crimine suos servos poterit condemnare, si ei de terra quam pretio sui sanguinis comparavit, ob culpam profecto non suam, sed ipsorum, eiecto, ad illam recuperandam neglexerint sub venire.

Если так поступает мирской король, который имеет власть только над телом, насколько больше Господь Иисус Христос, король королей и господин господ, который дал нам и тело, и душу, который может отправить и то, и другое в геенну огненную, может приговорить своих слуг и за порок неблагодарности, и даже за преступление неверности, если, когда Он оказался выкинут из земли, которую Он обрел ценой своей крови, разумеется, не по своей вине, но их, те не станут помогать Ему вновь обрести ее.

В другом фрагменте послания папа еще раз говорит об этом же: «Увы неповинным слугам, которые, в то время как Господь неба и земли просит их помощи в обретении собственного владения, потерянного не по Его, а по их вине, не только постыдно отказываются предоставить ее Ему, но даже и враждебно обращают оружие против себя самих!» [290]290
  PL. Т. 215. Col. 1501 (год 11, письмо 185): “Heu famulos indevotos, qui cum сей ас terre Dominus ad recuperandum proprium patrimonium, non suis, sed eorum culpis amissum, adiuto-rium implorât ipsorum, non solum illud impendere damnabiliter sibi renuunt, verum etiam in se ipsos hostiliter arma convertunt!”.


[Закрыть].

Таким образом, теперь папа уточняет, что «владения» Бога потеряны по вине его слуг. Как именно это произошло, если, как дальше будет прокомментировано, одновременно существовало представление о том, что Бог может победить сарацинов и сам, но хочет испытать людей на верность? Существовало представление, что Бог мог сам допустить захват Святой земли в наказание христиан, ибо не хотел допустить захвата Святой земли греховными людьми. Подробнее об этом будет еще сказано в следующей главе. Тяжесть вины в этой ситуации лежит все равно на людях: это они своими грехами сделали так, что Бог предпочел не давать им Святую землю во владение, посчитал их недостойными.