Текст книги "Шапошников"

Вот мы видим его принимающим доклады об обстановке на фронтах. Сухо и угрюмо (с ложной строгостью) излагались прежде события на этих докладах, ограничивая их перечислением официальных данных. Не то было у Бориса Михайловича. Здесь от докладчика требовалась работа оперативной мысли; нужна была обработка полученных данных. Доклады нередко сопровождались обменом мнений, к чему всегда побуждал Борис Михайлович. Отсюда необычайно возрос интерес к делу со всеми его положительными последствиями.

Новые требования, оживленные личным примером начальника, быстро сказались на всех делах управления. Цель, смысл происходившего получили новую окраску. Оперативная работа закипела. Стало как будто теплее в больших холодных комнатах (было не более 6 градусов тепла). И только слышалось: «Борис Михайлович ожидает…», «Надо сейчас подготовить Борису Михайловичу карту…» и т. д. А сам он, приняв доклады, уже пишет проекты директив фронтам и многочисленные указания разным органам РККА по вопросам и боевого использования Красной Армии, и пополнения, и снабжения.

Затем шли длительные его личные доклады главнокомандованию, которое весьма ретиво оберегало свои мнения по стратегическим и оперативным вопросам и обыкновенно нетерпимо относилось к чужим взглядам на дело вождения войск и не допускало докладчиков их высказывать. Трудно было ему в эти часы. Сколько раз, бывало, приходилось ему горячо отстаивать свои проекты и изменять их под давлением троцкистского главнокомандования.

Вместе с тем Борису Михайловичу приходилось бороться и за правильную постановку оперативной работы в Полевом штабе, где главнокомандование ограничивало задачу Оперативного управления сбором и хранением данных обстановки, навязывая этому органу совершенно пассивную роль.

Надо отметить, что никакие препятствия не остановили Бориса Михайловича, и ему всецело принадлежит честь значительного улучшения оперативной работы, что в огромной степени влияло на победы Красной Армии над врагом…»

В это же время Борис Михайлович находит время и для научной работы. В 1919 году в журнале «Военное дело» публикуются его статьи «Рейды конницы», «Обзор боевых действий Красной Армии», «Очерки из действий конницы в мировую войну». В 1920 году из-под его пера выходят статьи «Милиционная конница», «Первые боевые шаги маршала Пилсудского», «Польская армия», «Современное значение конницы и ее задачи». Кроме того, в шести номерах журнала «Военное дело» он продолжает рубрику под общим заглавием «Обзор боевых действий Красной Армии», начатую им в прошлом году.

За плодотворную работу в годы Гражданской войны 14 октября 1921 года Б. М. Шапошников был награжден орденом Красного Знамени. В приказе Реввоенсовета Республики по этому поводу говорилось:

«В течение всей деятельности на высокоответственной должности начальника Оперативного управления Полевого штаба РВС Республики тов. Шапошников являлся непосредственным активным сотрудником всей оперативной работы во всех ее подробностях… Занимая указанную должность, вполне соответствующую по значению самостоятельной должности начальника штаба фронта, с первых же дней активной беспримерной борьбы Республики с окружавшими ее кольцом врагами вплоть до настоящего момента – почти прекращения серьезных боевых действий против бандитов, тов. Шапошников с присущей ему инициативой… вынес на себе тяжесть последних, работая с полным самоотвержением днем и ночью».

Таким образом, Б. М. Шапошников в годы Гражданской войны постоянно работал в высших органах управления Красной Армией, которая вела активные боевые действия с белогвардейскими, националистическими формированиями на территории Украины и регулярными войсками вновь образованного Польского государства. В процессе этой работы он получил опыт планирования стратегических операций, достаточно близко познакомился со многими советскими политическими и военными деятелями того времени, в том числе с Л. Д. Троцким, И. В. Сталиным, М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевским, К. Е. Ворошиловым, С. М. Буденным и другими.

В РУСЛЕ ВОЕННЫХ РЕФОРМ 

После завершения Гражданской войны советское руководство на первое место поставило задачу восстановления разрушенной войной экономики страны, а лично И. В. Сталин – укрепления своей власти. Для решения первой задачи требовалось материальные и людские ресурсы страны максимально направить в народное хозяйство, второй – в кратчайшие сроки избавиться от других претендентов на власть. Поэтому, во-первых, было принято решение сократить численность РККА почти в десять раз, до 500 тысяч человек, переведя часть соединений на территориальный принцип комплектования. Во-вторых, отстранить от руководства РККА амбициозного Л. Д. Троцкого, заменив его более покладистым М. В. Фрунзе.

В то время основным двигателем военной науки и подготовки командных кадров для Красной Армии была Военная академия РККА, начальником которой в августе 1921 года был назначен М. Н. Тухачевский. В это время работавшие в академии старые военные специалисты развязывают острые дискуссии по вопросам новых проблем в области военного искусства, которые встали в связи с появлением таких средств вооруженной борьбы, как танки, авиация, боевые отравляющие вещества и др.

Тухачевский не одобряет эти дискуссии. Он относится к числу молодых советских военачальников, выросших в годы Гражданской войны, в кругах в то время господствовала теория об особенностях военного искусства в революционных войнах. Он считает, что эта новая теория должна была прийти на смену академическим законам войны, которые явно устарели.

Данные коренные расхождения во взглядах на военное дело привели к тому, что в стенах Военной академии РККА постоянно возникли острые научные споры, которые нередко выходили далеко за стены этого военно-учебного заведения и становились известными в Полевом штабе РККА.

Кроме того, с приходом в академию М. Н. Тухачевского – бывшего командующего Западным фронтом во время советско-польской войны 1920 года, сразу же возник повышенный интерес к причинам неудачного похода войск этого фронта на Варшаву. По просьбе профессорско-преподавательского состава на эту тему начальник академии в рамках Военно-научного общества прочитал несколько лекций с разбором действий Западного фронта. Эти лекции вызвали большой интерес в военной общественности и были изданы в Смоленске под общим названием «Поход на Вислу».

Но анализ, сделанный Тухачевским, многими старыми военными специалистами подвергся острой критике. Началась новая волна дискуссий. По просьбе редакции журнала «Военный вестник», Б. М. Шапошников написал свой разбор лекций Тухачевского. Причем по своему объему этот разбор оказался значительно больше самого сборника лекций.

Безусловно, научная критика Шапошниковым решений и действий командующего Западным фронтом не могла понравиться М. Н. Тухаческому, хотя он и предпочел отмолчаться. В то же время Михаил Николаевич понял, что ему не под силу руководить профессорско-преподавательским коллективом военной академии, многие члены которого по уровню своей подготовки стояли гораздо выше чем сам он. Тухачевский написал рапорт с просьбой об освобождении его от занимаемой должности, который вскоре был удовлетворен.

В августе 1922 года новым начальником Военной академии РККА по совместительству был назначен П. П. Лебедев, который предложил, чтобы лекции по ведущим дисциплинам в академии читались ответственными работниками Штаба РККА. В числе лекторов был указан и Б. М. Шапошников. Так впервые Борис Михайлович поднялся на лекторскую кафедру академии и получил возможность излагать свои мысли широкой слушательской аудитории.

В 1922 году в жизни Военной академии РККА произошло неординарное событие – была произведена первая «чистка» преподавательских кадров на основе их профессиональных качеств и лояльности советскому строю. Для этого в академию была направлена специальная комиссия, которая предложила слушателям написать характеристики на своих преподавателей. Окончательные выводы по аттестации делал комиссар академии Р. Муклевич.

В Российском государственном военном архиве сохранился именной список лиц, подвергшихся этой аттестации. Всего было аттестовано 114 человек, из которых более 90 человек были штаб-офицерами и генералами бывшей императорской армии. В аттестационных выводах встречались записи типа: «Какурин Николай Евгеньевич. Свой. Умеет подходить к слушателям, но слабый лектор». «Троицкий Иван Александрович. Свой ли, не знаю? Серьезный работник, но как будь-то придирчив!!!» «Лукирский Сергей Георгиевич. Чужой! Огромные знания. Слушателями не любим». «Казаченков Александр Михайлович. Чужой. Знает только свое дело». «Горев Борис Исакович. Буденовец. Хорош. Почти коммунист». По итогам этой аттестации ряд преподавателей были вынуждены уйти из академии.

Шапошников, как внештатный лектор, аттестации данной комиссией не подвергался. Позже один из слушателей вспоминал: «Шапошников читал свои лекции так, словно советовался с нами по некоторым очень важным вопросам. Но при этом каждое его слово, каждый сделанный им вывод не вызывали у нас сомнений. Мы с жадностью воспринимали все, что он говорил, верили каждому его слову. Он был строг, но терпеливо объяснял материал даже тем, кто не был готов по своему образованию до конца понимать лектора. И только явное нежелание слушателя учиться вызывало у Бориса Михайловича раздражение, которое он обычно выражал фразой «ай-я-яй, голубчик, так негоже относиться к учебе. Я вынужден буду доложить об этом вашему начальнику». Он обязательно выполнял свое обещание, и не было случая, чтобы провинившийся не был наказан. Интеллигентность и принципиальность были свойственны Шапошникову, но они не подменяли, а дополняли друг друга».

В начале 1920-х годов М. Н. Тухачевского в Красной Армии многие недолюбливали. Поэтому аналитические статьи Шапошникова с разбором действий Западного фронта в 1920 году в целом были положительно встречены не только большинством военспецов, но и некоторыми видными командирами Красной Армии, в частности М. В. Фрунзе. На основании этого ответственный редактор журнала «Военный вестник» в конце апреля 1924 года обратился в Реввоенсовет СССР с предложением издать труд Шапошникова отдельной книгой.

Книга «На Висле. К истории кампании 1920 года» вышла в свет и стала первым оригинальным аргументированным военно-научным исследованием советско-польской войны 1920 года. В ней Борис Михайлович, опираясь на архивные документы, впервые вводимые в научный оборот, а также на свои воспоминания и ряд иностранных статей, тщательно анализировал действия командующего Западным фронтом М. Н. Тухачевского и командующего Юго-Западным фронтом А. И. Егорова при подготовке и в ходе этой стратегической операции. Однако от острой критики действий этих военачальников он уклонился. Шапошников писал: «Мы не признаем такого влияния «единичных» ошибок на ход всей операции, чтобы они могли предрешить тот или иной ее исход, а потому никогда бы не рекомендовали историку выискивать этих виновников неудач… Мы с нескрываемым чувством восхищения останавливаемся перед нашим походом за Вислу летом 1920 года, походом, который таит в себе неоценимые описания доблести и самоотвержения Красной Армии».

Таким образом, вместо жестких и обоснованных выводов, вытекающих из них уроков, Шапошников только на основании сопоставления сил сторон делал вывод о том, что поражение советских войск было объективно предопределено. В завершение своего научного анализа он в качестве основного аргумента привел слова В. И. Ленина, произнесенные тем на X съезде ВКП(б). Тогда Владимир Ильич сказал: «При нашем наступлении, слишком быстром продвижении почти что до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка. Я сейчас не буду разбирать, была ли это ошибка стратегическая или политическая, ибо это завело бы меня слишком далеко, – я думаю, что это должно составлять дело будущих историков… Но во всяком случае ошибка налицо, и эта ошибка вызвана тем, что перевес наших сил был переоценен нами».

В это время в СССР полным ходом шла военная реформа, целью которой ставилось резкое сокращение численности Красной Армии, притом что обороноспособность страны должна была оставаться на высоком уровне. Кажется, две совершенно исключающие друг друга задачи. Но выход был найден в том, чтобы перейти к смешанному комплектованию РККА на основе создания кадровых и милиционных формирований. Причем доля последних должна была стать подавляющей.

В 1922 году приказом Реввоенсовета Республики были установлены новые сроки службы для рядового состава и младших командиров РККА. Так, в пехоте и артиллерии призванные на военную службу должны были служить 1,5 года, в кавалерии, конной артиллерии и технических войсках – 2,5 года, в ВВС – 3,5 года, в ВМФ – 4,5 года. Таким образом, военнообязанный, призванный в пехоту и артиллерию, служил на три года меньше, чем человек, призванный на флот.

Б. М. Шапошников после очередной инспекторской поездки в войска, написал обстоятельную докладную по данному вопросу. Он предлагал повысить качество допризывной подготовки, примерно уравняв срок действительной военной службы. Для повышения качества профессиональной подготовки молодых солдат предлагалось в каждой части, по опыту дореволюционной армии, иметь учебную команду. К сожалению, эти предложения Бориса Михайловича тогда не были реализованы.

И это не удивительно. В начале 1924 года здоровье В. И. Ленина настолько ухудшилось, что он уже практически отошел от решения задач руководства страной. В то же время у постели умирающего вождя началась жестокая борьба за власть, в которую были втянуты многие видные партийные и военные деятели того времени. Основными фигурами этой борьбы становятся И. В. Сталин и Л. Д. Троцкий.

14 января 1924 года ЦК РКП(б) по предложению И. В. Сталина принимает решение о создании специальной комиссии для обследования состояния Красной Армии, находившейся в ведении Л. Д. Троцкого. 16 января в Москве начала работу XIII конференция РКП(б), которая подвела итоги очередной дискуссии в рядах партии и «разоблачила антипартийную сущность троцкистской оппозиции». В резолюции конференции указывалось, что Л. Д. Троцкий и его товарищи «давали совершенно неправильную и ультрафракционную оценку экономического положения в стране и внутреннего состояния партии, предрекали глубокий экономический кризис и кризис в парии, выдвигали против ЦК партии обвинения в неправильном руководстве». Далее указывалось, что «с момента появления фракционного манифеста Троцкого борьба обостряется еще больше. Оппозиция поднимает в Москве, в особенности в военных ячейках и в ячейках вузов, небывалую еще в истории нашей партии кампанию против ЦК, сея недоверие к ЦК партии. По всей России оппозицией рассылаются ее представители. Борьба принимает неслыханно острые формы».

Таким образом, XIII конференция РКП(б) 1924 года осудила антипартийную деятельность Л. Д. Троцкого и его сторонников. Было принято решение, что «особое внимание должно быть посвящено правильной и здоровой постановке партийной работы в армии». Поэтому в результатах работы проверочной комиссии сомневаться не приходилось.

Начались серьезные перемены в руководстве РККА. М. В. Фрунзе, который до этого принял активное участие вначале в работе проверочной комиссии военного ведомства, а затем в работе XIII конференции РКП(б), 11 марта 1924 года был назначен заместителем Председателя РВС СССР и народного комиссара по военным и морским делам Л. Д. Троцкого. Всего через десять дней после этого назначения, выступая на заседании ЦК партии, он сказал: «Мне кажется, что военное ведомство, увлекшись дискуссиями, не до конца понимает свои задачи в современных условиях и не стремится в полной мере обеспечить безопасность нашей Советской державы в случае агрессии». Это был откровенный выпад подчиненного в сторону своего непосредственного начальника, и Михаил Васильевич, безусловно, сделал его не только по собственной инициативе…

1 апреля 1924 года М. В. Фрунзе был назначен начальником Штаба Красной Армии. Это назначение многими работниками Штаба РККА было встречено неоднозначно. Бывшие офицеры и генералы императорской армии, которые работали в этом высшем органе военного управления, в последние годы привыкли к тому, что им руководит равный им по рангу человек – выпускник Николаевской академии Генерального штаба и военачальник периода Первой мировой войны – П. П. Лебедев, с которым можно было на равных обсуждать многие вопросы. А тут – М. В. Фрунзе?

Безусловно, Михаил Васильевич был видным советским военачальником. Но за его спиной были гимназия и всего несколько месяцев учебы в университете, а затем революционная борьба, тюрьмы, каторга, подполье. Было известно, что при случае Фрунзе учился, даже овладел иностранными языками. Но системным образованием эти знания назвать было нельзя. Несмотря на это, он в годы Гражданской войны поднялся на высшие ступени советской военной иерархии…

Б. М. Шапошников с приходом в Штаб РККА М. В. Фрунзе сразу же отгородил себя от гулявших в то время по его коридорам различных сплетен. Пользуясь своим служебным положением, он пришел на доклад к Михаилу Васильевичу и самым подробным образом доложил ему по всем основным вопросам, решавшимся Штабом РККА в то время. Затем Борис Михайлович коротко, без излишней детализации, дал характеристику каждому управлению, особо подчеркнув его потенциальные возможности и недостатки в работе.

Фрунзе внимательно выслушал его, затем задал несколько вопросов. На одни из них Шапошников ответил со знанием дела, на другие попросил время для подготовки доклада. Михаилу Васильевичу понравился такой подход, и с первых дней между ним и Борисом Михайловичем сложились ровные, рабочие отношения.

В 20-х числах июня 1924 года М. В. Фрунзе совершил инспекционную поездку по войскам и Б. М. Шапошников сопровождал его в этой поездке. На местах они знакомились с положением дел, оценили состояние войск, уровень их боевой подготовки. После возвращения из этой инспекционной поездки Борис Михайлович представил Михаилу Васильевичу подробный отчет, на основании которого тот опубликовал статью «Фронт и тыл в войне будущего». В ней было высказано много ценных мыслей в отношении строительства Красной Армии в новых экономических условиях.

В то время молодое Советское государство очень волновала проблема подготовки кадров высшего звена управления, преданных большевистской власти. Особенно остро стояла она в РККА. Старые военспецы не подходили для решения новых задач, нужны были качественно другие люди. М. В. Фрунзе в статье, опубликованной в газете «Красные зори», пишет: «Одним из крупнейших недостатков нашей военной работы я считаю отсутствие у нас подготовленных, вполне владеющих свои предметом военных работников».

Для организации подготовки качественно новых кадров нужно было избавиться от старых. В высших партийных кругах появляется идея освободить П. П. Лебедева от должности начальника Военной академии РККА. Основанием для этого послужило очередное письмо в ЦК ВКП(б) комиссара академии В. Д. Виленского-Сибирякова, в котором он писал: «Оторванная в значительной степени от жизни наших высших советских и партийных органов и слабо связанная с высшим командованием, академия оказалась практически предоставленной группе военных специалистов, которые, будучи чужды опыту новой Красной Армии, не могли создать чего-либо нового, а старались сделать академию РККА похожей на старую Николаевскую академию, питомцами которой они сами являлись».

По итогам этого письма П. П. Лебедев был отстранен от занимаемой должности. Новым начальником Военной академии РККА, по совместительству, был назначен М. В. Фрунзе.

Вполне понятно, что совмещать работу в должностях начальника Штаба РККА и начальника Военной академии РККА М. В. Фрунзе физически не мог. Поэтому он попросил Шапошникова заняться вопросами «перестройки академии в соответствии с требованиями нового революционного времени», и Борис Михайлович с готовностью принялся за эту работу.

Под его контролем были уточнены содержание учебной программы, порядок ее изучения и структура учебных курсов Военной академии. Они заключались в том, что на первом курсе изучалась тактика родов войск, на втором – общая тактика, на третьем – дисциплины курса стратегии.

Новым весьма важным явлением в области военного искусства стало выделение новой его составной части – оперативного искусства. Вместо господствовавшей до начала 1920-х годов формулы «стратегия – тактика» вводится новая – «стратегия – оперативное искусство – тактика». С 1924 года в академии начинается преподавание такой дисциплины, как «Ведение операций».

Меняется соотношение между теоретическим и практическим курсами обучения. Если в первые послевоенные годы упор в обучении делался на лекции и семинарские занятия, то впоследствии слушатели стали чаще привлекаться к участию в полевых поездках, выполнению различных практических заданий на групповых занятиях и войсковой стажировке. В конце 1924 года под руководством М. В. Фрунзе и Б. М. Шапошникова в Военной академии РККА была проведена большая военная игра, в ходе которой отрабатывались вопросы управления войсками во встречном сражении.

В Военной академии РККА активизировалась научная работа, обновлялись ранее изданные и разрабатывались новые труды, пособия и материалы по всем учебным дисциплинам. Впервые был основательно переработан курс «Служба Генерального штаба», имевший важное значение в повышении штабной подготовки слушателей, вышли в свет труды Н. Е. Варфоломеева «Техника штабной службы» и «Оперативные документы войсковых штабов».

К сожалению, М. В. Фрунзе и Б. М. Шапошников реформу Военной академии РККА до конца довести не успели. В январе 1925 года Михаил Васильевич был назначен Народным комиссаром по военным и морским делам СССР, а в мае того же года Борис Михайлович назначается заместителем командующего Ленинградским военным округом А. И. Корка.

Встреча Корка и Шапошникова была более чем теплой. Оба – кадровые офицеры императорской армии, выпускники Николаевской военной академии, участники Первой мировой войны, в 1918 году добровольно вступившие в Красную Армию. В годы Гражданской войны Корк также неоднократно встречался с Шапошниковым, занимая должности начальника штаба, командующего армией, помощника командующего вооруженными силами Украины и Крыма, командующего Туркестанским фронтом. Бало о чем поговорить, что вспомнить. Тогда, в 1925 году, представляясь командующему, Б. М. Шапошников не мог себе представить, что спустя 12 лет в качестве судьи будет решать судьбу этого человека…

В конце июня 1925 года народный комиссар по военным и морским делам и Председатель Реввоенсовета СССР М. В. Фрунзе прибыл на Балтику для того, чтобы участвовать в морском походе. Его флаг был поднят на линкоре «Марат». 20 июня Балтийский флот отправился в недельный морской поход, участвовать в котором был приглашен и Шапошников. В те дни Михаил Васильевич и Борис Михайлович, по воспоминаниям свидетелей, очень много времени проводили вместе, обсуждая проблемы строительства Красной Армии и Красного Флота, многие другие вопросы. К сожалению, это была их последняя встреча – очень скоро М. В. Фрунзе не стало…

В октябре 1925 года Б. М. Шапошников назначается командующим войсками Ленинградского военного округа. Его назначение на эту должность совпало с одним из самых разрушительных наводнений, которое произошло в городе на Неве. Тогда вся страна помогала Ленинграду оправиться от его последствий, и войска Ленинградского гарнизона принимали самое непосредственное участие в этом деле.

Вступив в должность командующего, Борис Михайлович прежде всего вплотную занялся организацией работы штаба округа, заслушав начальников всех отделов. «Он не просто интересовался нашей работой, – вспоминал позже В. К. Савельев, – он заслушивал с пониманием дела, делал замечания, давал конкретные советы. И все это – в доброжелательной форме, без излишней резкости и придирчивости. Его хотелось слушать, и очень хотелось выполнить все его рекомендации».

Назначение нового командующего практически совпало с собранием коммунистов Ленинграда, которое состоялось 30 декабря 1925 года, вскоре после завершения работы XIV съезда ВКП(б), который разгромил выступления так называемой «новой оппозиции», сформировавшейся на идейной платформе троцкизма. На собрании присутствовали представители всех частей и военно-учебных заведений Ленинградского гарнизона. В качестве почетного участника этого собрания был член РВС СССР Г. К. Орджоникидзе.

Борис Михайлович хорошо понимал, что политическая борьба в стране из вооруженной плоскости переходит в идеологическую. Поэтому в своем выступлении он твердо придерживался генеральной линии партии, о чем сразу же было доложено в Москву. «Организация коммунистов Ленинградского военного округа твердо стоит на позиции большевизма и не подвержена колебаниям в сторону троцкизма», – писал в своем письме в Москву Орджоникидзе.

В своей работе Борис Михайлович постоянно опирался на Ленинградскую партийную организацию во главе с С. М. Кировым. В связи с этим Шапошников был частым гостем Смольного. После убийства С. М. Кирова в одной из своих статей он писал: «С Ленинградской партийной организацией, возглавляемой С. М. Кировым, мы сотрудничали очень тесно, решая не только чисто партийные, но и многие другие вопросы. Тогда я убедился, что Сергей Миронович – до конца преданный партии человек, прекрасный организатор. Такие люди всегда были гордостью нашей партии и главной целью происков наших врагов. В лице С. М. Кирова мы потеряли беспощадного бойца за дело Ленина – Сталина, который не щадил ни себя, ни других ради окончательной победы революции».

В то же время Борис Михайлович не забывал о своей главной задаче – поддержании высокой боевой готовности вверенных ему войск. Так, в истории Ленинградского военного округа отмечено, что он настойчиво работал над организацией планомерной учебы войск. При этом «важнейшим условием боевой подготовки частей и соединений он считал решительный отказ от шаблонов и упрощенчества в обучении, создание на учениях сложной обстановки, которая соответствовала бы характеру современной войны и требовала от личного состава смелости и решительности, активности и инициативы в борьбе с сильным противником. Под руководством Б. М. Шапошникова в округе впервые была разработана стройная система регламентации учений и маневров с широким использованием посреднического аппарата и нейтральной связи, распространенная затем на все военные округа и действовавшая с некоторыми изменениями многие годы».

В мае 1927 года Б. М. Шапошников назначается командующим войсками Московского военного округа, которым раньше командовал К. Е. Ворошилов, назначенный после смерти М. В. Фрунзе Народным комиссаром по военным и морским делам СССР. Вполне понятно, что это было признаком особого доверия к Борису Михайловичу со стороны не только нового наркома, но и И. В. Сталина – округ был особым, так как на его территории размещались все правительственные органы СССР. На войска округа косвенно возлагалась их охрана и оборона от любых посягательств, и напрямую – обеспечение ряда государственных мероприятий. В числе важнейших из них было празднование 10-летия Октябрьской революции, а точнее – парад на Красной площади 7 ноября.

МОЗГ АРМИИ 

В 1927 году вышел в свет первый том главного труда Б. М. Шапошникова «Мозг армии», работу над которым он начал еще будучи сотрудником Штаба РККА и продолжал уже командующим войсками Ленинградского военного округа. В этой книге, на примере Первой мировой войны, в основном Австро-Венгрии и Франции, он излагает основные взгляды того времени на характер военных действий и их масштабы, дает представление о структуре Генерального штаба этих стран, как органа верховного главнокомандования, пишет о сущности его работы, о требованиях, предъявляемых современной войной к полководцу, к органам оперативного управления и их работникам. В ней также говорится о функциональной деятельности Генерального штаба по подготовке экономики страны к войне.

В начале книги он пишет:

«Нашей задачей является рассмотрение деятельности той военной системы, какая должна соответствовать новым отношениям общества, складывающимся вследствие современного развития производительных сил. Однако, должны предупредить, что такая широкая задача была бы для нас не по плечу, и, дабы не вводить в заблуждение открывающего эту книгу, заранее оговоримся, что читатель не найдет здесь исчерпывающих ответов на все вопросы, связанные с современной военной системой». И далее: «Нашим скромным желанием является лишь стремление попробовать свои силы в освещении деятельности того организма, который управляет военной системой, связывает ее с остальными видами государственной машины, дает ей жизнь, вдохновляет и ведет ее к победам или поражениям. Иными словами мы намерены развернуть перед читателем жизнь того аппарата военной системы, который уже давно именовался генеральным штабом (выделено. – Авт.)… Мы намерены выявить, что же в условиях наших дней должен представлять собою «мозг армии», какое место он должен занять, с одной стороны, в системе управления государством, а с другой, в самой военной системе и, наконец, как должна протекать его работа».

В книге Шапошников особенно детально исследует деятельность австро-венгерского Генерального штаба. Выбор был не случайный. Дело в том, что в 1920-е годы из всех участников Первой мировой войны только об этом Генеральном штабе имелись обстоятельные публикации, причем в роли автора выступал бывший его начальник фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф. Он выпустил пятитомные мемуары с включением множества подлинных документов, которые Борис Михайлович и использовал для обоснования своих выводов. Во-вторых, так как Австро-Венгерская империя уже распалась как государство, то можно было не опасаться дипломатических осложнений при критике ее высших военных органов и правительства. Кроме того, в работе были использованы имевшиеся немногие документы и публикации о работе германского, французского, а также русского генеральных штабов.

Прежде всего, нужно отметить то, что в этой книге Борис Михайлович поднимает вопрос о характере будущей войны. Он пишет: «Ныне мы можем с полной определенностью сказать, что характер будущей войны определяется экономикой. Поэтому характер будущей войны потребует правильной оценки экономической мощи, как своей страны, так и страны противника». На этом основании Борис Михайлович делает вывод о том, что «экономическая разведка в настоящее время является столь же нужной и необходимой, как и сбор сведений об остальных элементах мощи и силы враждебного государства».