Текст книги "«Линия Сталина» в бою"

«Кадры решают все»

Для ведения боевых действий по прикрытию государственной границы формировались гарнизоны укрепрайонов. Их укомплектованность постоянным составом к началу войны была низкая. Командного состава было около 30 % от штатной численности военного времени, а рядового – меньше 50 %.

Одновременно шла оптимизация управления войсками. В связи с указом президиума Верховного Совета Союза ССР от 12 августа 1940 года «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте» были ликвидированы военно-политические совещания в бригадах, дивизиях, корпусах в качестве постоянно действующего органа. Командирам соединений и военным советам округов по мере необходимости вменялось созывать совещания с приглашением на них прокуроров, председателей военных трибуналов и начальников особых отделов для подведения итогов работы в области политико-морального состояния частей

Серьезной проблемой была подготовка военных кадров, которые определяли как порядок создания линии укрепрайонов, так и организации и ведения боевых действий в приграничной полосе с опорой на УРы. В первую очередь к ним относились выпускники Военной академии имени М.В. Фрунзе. Действительно, они заполняли вакантные должности среднего и высшего командного состава, и от качества их подготовки зависела боевая готовность и боевая способность частей, соединений и объединений прикрытия государственной границы, взаимодействия их с гарнизонами укрепрайонов, руководство действиями войск в укрепрайонах.

Однако, как показала практика, в этом вопросе дела обстояли неважно. Выступая на декабрьском совещании высшего руководящего состава РККА (1940 год), начальник Военной академии им. М.В. Фрунзе генерал-лейтенант М.С. Хозин высказал серьезную озабоченность о положении дел с подготовкой военных кадров: «Прежде всего, это стремительный рост численности слушателей – 2500 человек. При этом, когда в 1938 г. принимался тот состав, который должен быть выпущен в 1940 году, то из 610 человек были приняты 453 человека с плохими оценками, причем они имели не только по одной плохой оценке, но по 2-3-4 и даже больше. Все это создавало такое положение, при котором в ряде случаев академия работала с командным составом (слушателями) впустую». Начальник академии предложил в будущем отказаться от погони за количественным комплектованием академии слушателями и перейти на качественный отбор. Пути решения этой проблемы он видел в повышении эффективности работы военных советов округов. Кроме того, М.С. Хозин просил у Народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко предоставить право начальникам академий отчислять из академии слушателей по неуспеваемости, т. к. неуспевающих было нередко большое количество, доходящее до нескольких десятков человек, и они длительное время ждали решения вышестоящего командования об отчислении и откомандирования в войска.

Такое состояние дел со слушательским составом требовало неординарных мер со стороны руководства академии.

М.С. Хозин начал перестраивать боевую подготовку слушателей, установил жесткую дисциплину. Он ввел систематическую строевую подготовку среди слушательского состава (как один из элементов, укрепляющих дисциплину); регулярно проводилась физическая подготовка, которая должна была укреплять здоровье слушателя. Это проходило небезболезненно. Некоторое сопротивление имело место, но его сломили.

Перестроили учебный процесс подготовки слушательского состава. Система мер была направлена на устранение шаблона и схематичности в действиях, особенно по курсу общей тактики. Эти мероприятия были направлены, главным образом, по линии решения следующих вопросов: во-первых, если раньше тренировочные задачи, которые давались слушателям, раскрывали учебные цели и тему, то это было отменено и категорически запрещено. Если слушатель ранее изучал главным образом Западный театр военных действий (на границе с бывшей Польшей) и очень мало изучались остальные театры военных действий, то этот порядок был изменен, и задачи стали решаться на различных картах и различных театрах военных действий. Комплексная задача, на разрешение которой отводилось много времени, главным образом проводилась в классе, а с 1940 года была вынесена для проработки в поле.

Опыт последних войн и особенно войны с белофиннами был учтен в образовательном процессе. В учебную программу внесли отработку вопросов боя в условиях укрепленного района. Однако дополнения носили весьма ограниченный характер. Более того, мало внимания уделялось вопросу изучения тактики специальных родов войск, главным образом артиллерии, авиации и танков.

Особенным в подготовке слушателей, предназначавшихся на должности командиров полков и выше, было то, что часть из них не имела представления, что такое реальный общевойсковой бой.

В лагерном периоде 1940 учебного года руководство академии потребовало от обучаемых, чтобы они знали, что такое ближний бой. Для этого из слушателей были сформированы роты и проведены учения на темы по ближнему бою. В результате слушатели, прежде чем выпуститься из академии и пойти командовать в войска, узнали, что такое реальный бой. При отработке вопросов управления боем главное внимание уделялось вопросу организации взаимодействия родов войск, вопросу боевого обеспечения (разведка, охранение и материально-техническое снабжение).

При этом слабым местом в подготовке кадров было то, что слушатели не всегда в состоянии были применить на практике приобретенные теоретические знания. Вопросы взаимодействия войск отрабатывались лучше в статике, чем в динамике боя.

Особым местом стояла штабная культура. Много было недостатков: в оформлении документации, командный язык был «засорен, неконкретен».

С преподавательским составом, как выразился генерал М.С. Хозин, дела обстояли не совсем нормально.

Комплектование академии преподавательским составом в 1940 году выглядело следующим образом: было получено 75 % нового преподавательского состава (т. е. практически весь преподавательский состав, который не угодил командованию, или высшее руководство начало создавать «Новый облик армии» перед войной). Это, как правило, командиры, имевшие до двух лет перерыва службы в Красной армии, оторвавшиеся от войсковой практики и не имевшие методических навыков в деле преподавания. В числе прибывших преподавателей имелись командиры, у которых не было высшего военного образования, и целый ряд командиров, которые были отстранены от занимаемых должностей вследствие невозможности их использования в войсках.

Уровень знаний и подготовки прибывавшего для комплектования Военной академии имени М.В. Фрунзе преподавательского состава был чрезвычайно разнообразен. Из числа всех преподавателей, находившихся в академии, не имели боевого опыта 81 человек; с командным стажем в армии от 5 до 10 лет – 90 человек.

В отдельных случаях (а таких было примерно 20 человек) назначенные командиры не имели малейшего понятия о педагогике и преподаваемых предметах. Руководство академии просто не допустило их к преподаванию. С такими командирами-преподавателями были организованы курсы доподготовки. До мая 1941 года они занимались на организованных для этого специальных курсах. Только после получения азов педагогики, психологии и сущности предмета они приступили к преподаванию учебных дисциплин.

Такая пестрота в подготовке профессорско-преподавательского состава создавала ненормальное положение, при котором наиболее подготовленная часть профессорско-преподавательского состава вынуждена была нести чрезмерную нагрузку, занимаясь разработкой заданий, учебно-методических материалов, учебных пособий и т. д.

В академии появилась особая поговорка среди новых преподавателей: «Я попал на «СПАМ», то есть на «сборный пункт аварийных машин». Нарком обороны С.К. Тимошенко предложил решить данную проблему загрузкой какой-нибудь работой таких юмористов.

Конечно же, высказывание М.С. Хозина, что, если мы хотим иметь хорошие кадры командного состава для комплектования академии, – не нужно жалеть, не нужно скупиться на отбор высококвалифицированных командиров-преподавателей, явились ответом на вопросы достижения устойчивой и активной обороны с опорой на укрепрайоны в начале войны.

В целом, командные кадры, которые должны были эффективно противостоять в укрепрайонах танковым группировкам противника, действовавших при мощной поддержке пехоты, артиллерии и авиации, не были полностью готовы к этому.

Таким образом, создавая укрепленные районы, советское руководство закладывало недостатки системного характера в обеспечение их обороны. Будущие командиры гарнизонов укрепленных районов, проходя подготовку в пехотных (общевойсковых) военно-учебных заведениях, тактику ведения наземно-подземного боя в дотах, дзотах линий укреплений глубоко не изучали. Приходилось уже в ходе службы овладевать искусством боя за укрепленные районы.

Подземная оборона советских границ

Вопросы создания укреплений, ведение борьбы за них полевыми войсками и гарнизонами, в том числе с привлечением авиации, саперов для подрыва долговременных огневых сооружений с поверхности земли и с использованием подземного пространства поднимались советским военным руководством с зарождения Советской России. Уже в годы Гражданской войны и военной интервенции в России 1917–1922 гг. руководство инженерных войск пыталось выявить наличие специалистов по подземной минной борьбе, инструмента на складах. В результате удалось выяснить, что в распоряжении Красной армии находилось 1270 приборов для прислушивания, 94 минных бура с принадлежностью и др. Сложнее было с минерами. На Западном фронте к 1 июня 1920 года насчитывалось три подземных минера.

Необходимость ведения различного рода подрывных работ, в том числе и подземных, вынудило командование приступить к подготовке военных кадров данной специальности. В 1920 году были составлены программы подготовки минеров-подрывников. Некоторые из них касались исключительно подземной минной борьбы.

Программа № 2

подготовки для старослужащих минеров-подрывников красноармейцев

Изучаются следующие вопросы:

1. Размеры колодца, пяльцы, обшивные доски, клинья.

2. Выемка земли из минных колодцев.

3. Исправление ошибок, перемена обшивочных досок.

4. Начало и ведение минных галерей.

5. Изменение размеров минных галерей, не изменяя ее направления.

6. Выход минных галерей в стороны. Выходы в сторону минных галерей из брусчатых рам под прямым и острым углами.

7. Назначение и устройство ниш и зарядных камер. Выходы в стороны минных галерей из голландских рам под прямым и острым углом.

8. Исправление галерей посредством перемены составных частей рам, а также обшивочных досок и посредством установки в галереях подпорок и вторых рам.

9. Освещение минных галерей и колодцев и освежение воздуха в минных галереях.

10. Заряжание и забивка сверленых труб.

Для обеспечения учебного процесса использовались наставления «Подрывные работы», «Минная война», учебники для комсостава инженерных войск и красноармейцев по подрывному и минно-подземному делу, для красноармейцев пехоты по подрывному делу и др.

К началу 30-х годов ХХ века стало очевидным, что имеющаяся техника для ведения минных работ устарела. Это подтвердили испытания микросейсмотоскопической станции, проведенные Начальником минно-подрывной станции НИИТ полигона Волковым в сентябре 1931 года (см. табл.). В результате комиссия пришла к выводу, что для прислушивания шумов под землей пригоден только воздушный стетоскоп, и то ограниченно.

Отчет об испытании приборов для прислушивания

Создание нового прибора для прислушивания под землей поручили Антулаеву Е.В. Основой для развития техники минного дела стала документация по корабельным и береговым шумопеленгаторам, гидрофону, разработки Сейсмологического института Академии Наук СССР, а также научные статьи зарубежных ученых, английское наставление по подземному минному делу.

Низкие темпы рытья галерей были характерной чертой многих армий. В СССР в начале 30-х годов шли активные поиски механизации процесса создания туннелей. Инженер Рерих В.К. в 1932 году предлагал гидромеханизированный щит для проходки туннелей, подземных ходов сообщения, канализационной сети и подземных аэродромов. Это приспособление позволяло снизить стоимость и повысить скорость создания подземных сооружений. Однако не все проекты реализовывались в практике войск.

Рытье минных галерей и подземных сооружений с помощью новых технологий продолжало оставаться предметом ведения научных разработок и их обсуждения и в дальнейшем. В 1936–1937 гг. были созданы и прошли экспертную оценку десять изобретений по повышению механизации подземных работ. Среди них были машины без выдачи грунта на дневную поверхность и машины, предусматривающие откатку грунта. В результате анализа комиссия пришла к выводу, что машины на гусеничном ходу (подземный танк Прокопенко, машина Яворского) не пригодны для подземных работ. Особого внимания удостоились разработки инженера Облеухова Т.В., разработавшего машину для проходки туннелей и подземных залов «Советский крот» и агрегат для проходки и обделки туннелей «Туннелестроитель».

Наибольший интерес комиссии привлекло подвижное крепление (П.Р.К.). Оно представляло собой щит 2,5х2,5 метров, передвигаемый с помощью гидравлических домкратов. Скорость движения под землей достигала 50 метров в сутки, что превосходило в 7-10 раз ручной способ отрывки галерей.

Однако данное приспособление не могло найти применения в полевых условиях, несмотря на то, что по сравнению со щитом метростроя его вес был невелик – 4 тонны против 140 тонн. Доставлять его в стрелковые соединения, части было проблематично.

Создание новых средств, обеспечивающих действия войск под землей, требовало разработки способов их применения в ходе подготовки и ведения боевых действий. Для обеспечения деятельности вооруженных формирований в новых условиях были разработаны различного рода документы. Наряду с наставлениями, уставами, выходили ведомственные нормативные акты, носившие главным образом временный характер. В 1934 году вышло Положение о коменданте долговременного (железобетонного и броневого) сооружения и Инструкция по уходу и эксплуатации долговременных сооружений. В 1937 году в войска поступила Инструкция по производству подземных и минных работ. В ней рекомендовался порядок ведения минной борьбы, ориентированный на современные условия.

В целом, чем дальше был день окончания Первой мировой войны, тем больше озабоченности проявляли инженеры по поводу создания линий укрепленных районов, совершенствования способов ведения минных работ и механизации минной борьбы, подготовки кадров.

Общевойсковые командиры в основном ввиду объективных причин мало уделяли внимания вопросам ведения минной (контрминной) борьбы. Оборона укрепрайонов также не заняла достойного места в ходе подготовки военных кадров во многих ведущих вузах страны. Тревогу по этому вопросу высказывал, прежде всего, профессорско-преподавательский состав Военной академии имени М.В. Фрунзе, а также других военных вузов. Отмечалась необходимость совершенствования системы подготовки общевойсковых командиров.

Газовое убежище

Это продолжалось и после начала войны в Испании 1936–1939 гг. Актуализация данного вопроса произошла ввиду повышения роли использования подземного пространства вооруженными формированиями при достижении конечной цели боя (операции). Существенное место в ходе боевых действий заняли укрытие войск и ведение подземной минной (контрминной) борьбы.

Подземная минная (контрминная) борьба в ходе войны в Испании 1936–1939 гг. развернулась на многих участках фронта. Анализ опыта свидетельствует, что как только борьба приобретала позиционный характер, переход к подземной минной (контрминной) борьбе становился повсеместным.

В наиболее критические периоды борьбы за Мадрид минная (контрминная) борьба помогла республиканским войскам длительное время оборонять свою столицу. О масштабах и динамике действий под землей свидетельствует тот факт, что с октября 1936-го по май 1937 года республиканцами было проведено до 2500 пог. м минных галерей. Борьба в «Университетском городке» неизменно сопровождалась минными (контрминными) атаками. Даже когда центральный фронт проходил далеко за пределами Мадрида, минная борьба велась с высокой интенсивностью. В ходе Теруэльской операции республиканские войска также применили подземную минную борьбу. Минные атаки имели место под Альказаром.

Таким образом, во время войны в Испании подземная борьба была еще раз извлечена из архива истории и получила практическое, полезное применение.

Темпы сооружения минных галерей в войне в Испании практически равнялись скорости рытья галерей в годы Первой мировой войны. Ввиду большого удаления переднего края от первой линии траншей противника длина отдельных подземных галерей на центральном фронте доходила до 800 пог. метров. Ведение минных галерей большей протяженности требовало при обычных средствах разработки грунта много времени. Случалось, что в течение этого времени резко менялась оперативная обстановка, и необходимость в окончании минных работ отпадала. Такие факты наблюдались в ходе борьбы в «Университетском городке». Анализ опыта свидетельствует, что подземную минную борьбу следует начинать только тогда, когда есть уверенность и техническая возможность своевременно ее завершить. В противном случае минные работы играют только отрицательную роль, ибо они отвлекают значительные силы и средства.

Минная (контрминная) борьба в Испании обогатила практику использования подземного пространства вооруженными формированиями в ходе ведении боевых действий в городских условиях. Здесь впервые велась масштабная минная (контрминная) борьба в городе. Наряду с активным ведением минной (контрминной) борьбы в Испании, принципиально новых способов не применялось.

Война в Испании 1936–1939 гг. с особой силой подчеркнула то обстоятельство, что с развитием военной техники и вооружения значение полевой фортификации существенно возрастает. Стремительное повышение мощи артиллерийского огня и широкое применение танков и авиации заставляли искать способы повышения защищенности полевых укреплений. Видя в фортификации надежного союзника обе противоборствующие стороны отводили ей особое место в достижении военных целей, что предопределило приобретение войной нередко позиционного характера.

Широкое развитие получили стрелковые окопы с вынесенными вперед ячейками, хорошо защищавшие бойцов, но сильно затруднявшие управление войсками. Распространены были на позициях одиночные и групповые укрытия.

Скальный грунт и наличие цемента обусловили массовое применение подземных, бетонных и железобетонных сооружений. Анализ опыта войны в Испании 1936–1939 гг. показал, что для укрытия войск использовались самые разнообразные типы сооружений: от отдельных окопов и до железобетонных блокгаузов. Населенные пункты с прочными каменными строениями превращались в сильные опорные пункты. Укрепление позиций производилось самими войсками и с помощью войсковых саперов, укрепление тыла – специальными фортификационными батальонами. В рамках организации противодесантной обороны оборудовались подбрустверные убежища, потерны и убежища туннельного типа.

Схема укреплений, возведенных фортификационным батальоном на основном рубеже в период с 20 по 30 марта 1937 г.

Укрепленные позиции обычно носили прерывчатый и линейный характер. В ряде случаев в горных условиях применялось узловое построение позиций с отдельными опорными пунктами, прикрывающими важнейшие направления. Большое распространение получили такие убежища, как лисьи норы и укрытия туннельного типа. При наличии в районах обороны шахт они также использовались в качестве мест для размещения войск, штабов, складов.

Схема укрепленной группы с подземными сообщениями: А – вход; Б – двухорудийный полукапонир для 76-мм орудий; В – двухамбразурный пулеметный полукапонир; Г – трехамбразурное фронтальное пулеметное сооружение

Учитывая тот факт, что Мадрид имел особое значение для обеих сторон, правительственные войска обратили особое внимание на его укрепление, превратив город в своеобразный укрепленный район. Первая линия обороны и частично вторая были оборудованы кольцевыми окопами. Проволочные заграждения в два ряда кольев прикрывали отдельные, наиболее важные участки. Третья линия обороны и частично вторая состояли из отдельных опорных пунктов. Сам город тоже был приспособлен к обороне: были возведены баррикады различных типов и огневые сооружения для ведения огня вдоль улиц. В Мадриде впервые были применены крытые баррикады для защиты от пулеметного огня штурмовой авиации. Это явилось близким по значению развитию такого способа скрытого передвижения войск, как маневр под землей. Кроме того, в ходе борьбы за Мадрид была использована городская канализация.

Испанская война явилась преддверием Второй мировой войны. В этой войне, как опытном полигоне, фашистские Германия и Италия использовали новейшие военно-технические средства и методы их применения, в том числе и под землей. Поэтому опыт этой войны подвергся тщательному изучению всеми европейскими армиями и был ими использован во Второй мировой войне.

Отечественные специалисты инженерных войск на основе анализа опыта войны в Испании 1936–1939 гг. сделали вывод, что подземная минная борьба на отдельных стабилизированных участках фронта будет применяться в будущей войне. Для обеспечения ее успешного ведения предлагалось расширить программу обучения инженерных войск по вопросам минного дела, обратив внимание на механизацию работ. Большое значение придавалось фортификационным сооружениям. При этом считалось, что борьба за населенные пункты будет распространенным явлением.

Минная (контрминная) борьба в войне в Испании 1936–1939 гг. велась как в полевых условиях, так и в городских. Это явилось своего рода новшеством, касающимся места ведения минной (контрминной) борьбы. До этого в городах подземные минные (контрминные) атаки, как правило, не проводились. Новых способов этой формы использования подземного пространства вооруженными формированиями выявлено не было.

Особенностью также являлось создание крытых баррикад для укрытия войск в ходе ведения оборонительного боя и совершения маневра от огня авиации противника.

Укрепление позиций, строительство простейших фортификационных сооружений в войне в Испании 1936–1939 гг. производилось, как и в годы Первой мировой войны, пехотой самостоятельно и при помощи саперов.

Важной особенностью межвоенного периода было стремление руководства инженерных ведомств различных государств и военных ученых к постоянному развитию средств ведения минных работ, способов их использования, повышению качества подготовки специалистов в минном деле. Наряду с этим наблюдалось дистанцирование между общевойсковыми командирами и инженерами по вопросам комплексного использования подземного пространства в ходе подготовки и ведения боевых действий за укрепленные районы. Профессорско-преподавательский состав ведущих военных вузов СССР своевременно выносил эти вопросы на обсуждение. Однако до Второй мировой войны они не были решены и ждали своей очереди.