Текст книги "Умри, чтобы жить"

– …«Ужи» всегда помогают друг другу, детка…

Барк говорил, что в последнее время участились провалы. …Крепыш с бегающими глазами… из компании Тюленя… Потом он сидел с «ужом», лечившим ее руку. И еще… это был тот, кто продал план-ловушку! Как же она сразу не узнала его?!

Эйва вспомнила мрачное лицо Кривого Мела, отговаривавшего их от последней вылазки.

– Что-то неладное творится. Я бы посоветовал выждать немного. Оглянись, Барк… оглянись, где Рэм, Алираш? Когда ты в последний раз раскатывал бутылочку с Варгом? Вон в углу сидят Тэш и Ильма. Спроси у них… ребята едва унесли ноги! Кто-то выслеживает нас… кто-то ссучился. Будьте осторожны, друзья, даже с вашим чутьем и везеньем! Будьте осторожны…

Пристроив на поясе нож, Эйва вскарабкалась на рельс. Она должна выбраться! Во что бы то ни стало должна! Внезапно дорогу преградило огромное механическое устройство, которое, видимо, осталось еще с древних времен. Усталое тело требовало отдыха, и, опершись о капот могучего агрегата, девушка закрыла глаза. Очнулась она от неожиданного ментального всплеска. Звук, разбудивший ее, повторился, но чуть слышно.

Горький безнадежный плач сиротливо звучал где-то наверху. Подняв голову, Эйва осмотрела машину. Заряда в магнитных перчатках оставалось совсем мало. Если он закончится, лететь ей придется метров десять, а переплетенные металлические конструкции, увы, не уютный стожок сена! Короткий всхлип отбросил последние сомнения. Распластавшись, Эйва медленно поднималась по наклонной плоскости механизма. Пройдено было уже метров шесть, когда замигал предупредительный сигнал на левой перчатке. В отчаянии пошарив руками, она наткнулась на сложенный ус антенны, торчащий сантиметров на десять. Подтянувшись, обнаружила еще один штырек. Чуть выше шла глубокая длинная выемка. Дотянуться до нее ногами не составило большого труда. Сверху машина напоминала огромную гусеницу. Эйва прошла метров пятьдесят и наткнулась на кусок лестницы, торчащий из пролома в стене. Зонд указывал туда же. Плач замер. Лестница ходила ходуном от малейшего движения. Пришлось ползти по ней со скоростью улитки. Добравшись до какой-то перекладины, она осторожно села. Зонд впервые не давал четкой картины. Немного поколебавшись, девушка достала факел.

Над головой было хаотичное переплетение труб, цепей, проводов и висящих лестниц типа той, на которой она находилась. А под ногами… зияющая пустота! Руки намертво вцепились в перекладину. Из бездны массивными монолитами поднимались огромные широкие колонны. Их площадки щерились рядами острых пик. Некоторые были пусты. На других громоздились спутанные бухты канатов. Где и как в этом царстве мертвых гигантов отыскать плачущий голос? Пролет дрожал. Эйва ухватилась за обломанный кусок перекладины, подобрала ноги и сильно качнулась. Шаткую конструкцию повело вбок и пронесло над острыми пиками. Девушка кубарем скатилась с нее, а импровизированный лифт с грохотом канул в бездну.

Несколько минут она сидела посреди площадки, осматриваясь. Обнаружив мостки, соединяющие в единый ансамбль несколько колонн, встала на четвереньки и осторожно отправилась вперед.

– Эй, ты где? Отзовись! Тебе больно? У меня есть еда! И вода!

Мгновенная краткая вспышка нестерпимой жажды. Это сознание поймало всплеск чужого страдания. Факел осветил очередную площадку. В дальнем углу высилась куча труб, плотно стянутых меж собой толстым кабелем. Вся масса держалась на двух пиках, согнувшихся до предела. Нависая над пропастью широким основанием, связка грозила рухнуть от малейшего толчка. Эйва, от всей души желая себе ошибиться, направила зонд внутрь. Оно было там, в глубине. Что-то маленькое, измученное болью, растерянное и напуганное до смерти.

– Вот ты где! Не бойся, вылезай, я могу помочь!

Ответом была тишина.

– Ну скажи хоть что-нибудь! Я же знаю, что ты там!

Эйва, прислушиваясь, кружила вокруг завала. Где подрезала провода, где подперла трубой.

– Молчишь, ладно, тогда я сама влезу. Может, тебя придавило…

Извиваясь змейкой, она стала вползать под грозную массу, скрипящую от малейшего прикосновения.

– Эй, малыш, может, отзовешься? Не пугайся! Ты не представляешь, какая радость услышать кого-нибудь. Самой страшно до чертиков! Какие-то жуткие рогалики чуть не сожрали меня. А волосатые бревна с пастью как у крокодила?! Или тиграны! Даже странно, что не встретился этот ужас подземелья! Им бы точно ничего не стоило слопать меня! Разве…

– Тиграны не едят разумных!

Голос, раздавшийся в голове, был четким, но не передавал образа говорившего! Зато в нем прозвучала откровенная детская обида!

– Ох! Ты общаешься на мыслеречи? Это же здорово! Ты телепат! А говорить нормальным языком умеешь? И… что значит не едят разумных? Жертвы что, отличаются по вкусу? Разумный он что… кислее? Тогда гений должен быть острым, как перец! А дураки слаще меда, чтоб их быстрее сожрали! Здорово! Может, тогда человечество встанет обратно с головы на ноги?

– Тиграны не едят разумных! – упорно повторил голос и даже слегка засопел.

– По-моему, любая тварь разумна в какой-то мере! И откуда тебе знать? Ведь ты не находился в шкуре очередного бедняги, предназначенного к съедению. Или думаешь, что тигран, перед тем как пообедать, устраивает собеседование? Проверяет уровень интеллекта своей жертвы?!

– Тиграны не едят разумных! Они никогда не нападают первыми и убивают, только когда защищаются! Это закон!

– Ого! Закон? В этом свихнувшемся мире? Откуда такая уверенность, малыш? Что ты знаешь о законе и о том, какие они, тиграны? В нашем обществе есть только одно правило: бей первым и не хлопай ушами!!

– Я не могу хлопать ушами… А как это?

– Не можешь… что? Ну да… Конечно… я это… тоже не могу, но так обычно говорят. В общем, это не то, чему необходимо учиться! Уверена, ты знаешь много других полезных вещей!

Не особо вникая в суть разговора, Эйва осторожно отвлекала малыша от боли и жажды. Переложив факел из руки в руку, она, поднырнув под трубу, постаралась засунуть голову как можно дальше.

В жарко дышащей пасти сверкал набор острейших белоснежных клыков. Хриплый вопль, достигнув высшей ноты, оборвался. Дернувшись, Эйва с силой впечаталась затылком в трубу, под которой только что пролезла, и, закатив глаза, рухнула вперед, уткнувшись лбом в горячий шершавый нос. Ощетинившись колючими усами, напротив девушки замер черно-серебристый зверь. Так они и лежали, крепко зажмурив глаза, до смерти напуганные друг другом!!

– Жжет, больно! Убери это!

Слова звучали глухо и странно тягуче. Не открывая глаз, она переспросила, с трудом вспоминая слова:

– Это… жжет? Чего это? Что убрать??

– Свет! Жжет! Больно, убери!

Еще плохо соображая, Эйва выполнила просьбу и отключила факел. Вздохнула и замерла в полной темноте. Шок постепенно отпускал. Стараясь не делать резких движений, она тихонько ощупывала ногой выход из ловушки.

– Нет! Не уходи! Дай воды! Пи-ить…

Зверь издав хриплый стон, затих.

Эйва замерла, не веря собственным ощущениям. Голос принадлежал ребенку! А перед ее носом лежал необычный зверь, похожий на медвежонка или скорее на тигренка, если только в природе существуют лохматые черные тигры.

– Больно… не уходи! Не оставляй умирать… Я не могу… перегрызть лапы. Их придавило, мне недостать зубами. Пожалуйста, убей меня! Ты же люди, да?!

Сощурясь, она всматривалась в сухие молящие глаза зверя, веря и не веря одновременно.

– Дай пить… и убей…

Жаркий хриплый стон, наполненный страданием, отбросил последние сомнения.

– Ты что, с ума сошел от жажды? За кого ты меня принимаешь?! Я не брошу ребенка! Пусть даже такого… зубастого! Я что, зверь, что ли?!!

– Нет, я зверь… я тигран! А ты, наверное, люди? Ты боишься тигранов…

– Уже не боюсь, поверь на слово! И я не люди! Я Эйва! Я так долго тебя искала! Ты себе представить не можешь!

– Не могу… Ты искала? Меня?

Глаза на мохнатой мордочке широко и удивленно распахнулись. Девушка мгновенно утонула в их золотистом свете. Тигранчик, судя по всему, был совсем юным. Ее голос дрогнул:

– Тебя, малыш! Сто раз могла свалиться с этих чертовых лестниц, как думаешь почему?

– Не знаю, ты ведь не тигран и ты не люди. Ты Эйва! Люди, они сразу бы убили меня, если бы нашли!

– И меня тоже убили бы! Если б нашли! Люди самые жестокие твари! Из всех живых существ на земле они единственные, кто просто так убивает себе подобных!

– Я знаю, мама рассказывала.

– Мы обязательно поговорим об этом, когда выберемся отсюда!

Слегка приподняв мордочку над полом, тигранчик следил за девушкой с нарастающим волнением. Разговаривая с детенышем, она быстро отвинчивала колпачок фляги.

– Сейчас постараюсь вытащить тебя, но ты должен мне верить и делать все как я скажу, договорились?

Толстая петля туго притягивала тельце к трубе, но труба и спасла детеныша, приняв на себя всю тяжесть рухнувшего хлама.

– Сначала вода. У тебя нос царапается, а усы колются!

Малыш сглотнул, его глаза ярко блестели. По телу волной прошла дрожь.

– Сейчас, сейчас! Все, давай пей!

Эйва осторожно вставила меж клыков горлышко фляги. Вливая воду тонкой струей, она тихо шептала:

– Не спеши, воды хватит. Не давись так! Фляга полная, я отдам тебе всю. Пей, пей сколько хочешь!

Нос зверя с запекшимися капельками крови был покрыт мелкими трещинками. Тигран жадно пил, захлебываясь, и постанывал от нетерпения. Утолив жажду, он с трудом расцепил зубы, оставив глубокий след на металле. Тяжело вздохнул и обессиленно уронил голову.

– Ничего… Скоро станет легче! Знаю, сама чуть не умерла от жажды! Я полечу тебя. Не бойся, немного зашипит и чуточку пощиплет!

Звереныш доверчиво мотнул головой и все же чуть дернулся, когда кожу проткнула игла антика. Вскоре малыш крепко спал. Ей потребовалось минут десять, чтобы перерезать кабель. Толстая резина с трудом поддавалась даже острому ножу. Лапы, притянутые жгутом к животу, были неестественно вывернуты. Ощупав предплечья детеныша, Эйва легко вправила вывихнутые суставы и осторожно потянула тело из ловушки. Переплетение обломков у них над головами внезапно просело. Она едва успела дернуть тиграна за загривок, убирая из-под трубы. Рядом с ними падала в пропасть груда перекореженного металла, извиваясь точно змеи, с тихим шорохом уползали канаты, утаскивая за собой все, что попадалось на пути.

Грохот падения разнесся по всему залу. Ему вторило гулкое, многоголосое эхо. Очутившись на безопасном расстоянии, Эйва внезапно почувствовала головокружение и только тогда обратила внимание на кровавый след, тянущийся за ней! Острый обломок глубоко рассек плечо. Пытаясь срастить края раны, она поскуливала от боли. Наконец под пальцами запульсировал свежий шрам. С побелевших губ сорвался смешок, похожий на стон. Она сумела! Достав антик, Эйва покрутила в руках последнюю капсулу и засунула глубже в карман. Придвинулась к тихо сопящему зверю и обняла его.

Две крохотные искорки жизни, случайно встретившиеся во тьме!

Девушке снился Джарг. Держа ее на руках, как в детстве, он что-то монотонно и глухо рокотал, мурлыча, словно огромный кот.

– Джарг… не оставляй меня.

Почувствовалось горячее дыхание, а затем ее ласково лизнули в нос.

– Здесь пахнет кровью! Ты ранена?! Тебе плохо?

Эйва, еще не совсем очнувшись, сомкнула руки на шее тиграна, склонившего над ней голову. Вглядываясь в мерцающие таинственным светом золотистые огоньки, она поняла, что они напоминают. Девушка сонно улыбнулась и пробормотала:

– У тебя глаза Джарга!

– У меня мои глаза! Как у мамы! Только у нее красивее…

– У всех мам глаза красивые! Мне иногда кажется, я тоже помню глаза моей мамы. Она погибла вместе с отцом, когда я была совсем маленькая. Так говорил Джарг! А теперь и его нет!

– Теперь есть я! Я тебя никогда не оставлю! Тиграны несут раненых на спине! Так рассказывала мама, когда они убегали от людей.

Эйва села, подогнув ногу, покопавшись в кармашках, выгребла несколько питательных капсул.

– Спасибо, друг! Только вначале тебе надо поесть и немного подрасти, а кто кого будет носить, это вопрос времени!

Разделив капсулы и напоив досыта водой, Эйва помогла ему подняться. Постояв пару секунд, тигранчик плавно завалился носом вперед, беспомощно растопырив все четыре конечности.

– Они не слушаются…

– Кто?

Девушка растерянно смотрела на обиженно моргавшего малыша.

– Лапы! Совсем не слушаются!

– Тебе больно?

– Нет! Я их не чувствую… лапы и хвост тоже не чувствую!

Эйва обеспокоенно осмотрела маленькое тельце.

– Хвост шевелится! Правда! И лапы скоро почувствуешь! Это действует лекарство! Ничего страшного! Мы еще немного поспим, и все будет в порядке!

Она осторожно обняла маленького зверя за шею, а тот глубоко вздохнул и придвинулся ближе, слегка навалившись на нее боком. В окружающей враждебной тьме необходимо было надежное плечо друга.

Тигран вновь очнулся первым и легонько толкнул соседку носом.

– Там что-то есть. Шум, и он идет к нам!

Эйва сосредоточилась, но ничего не уловила, кроме сопения животного.

– Я ничего не слышу.

– Ты прямо как люди! Слушай вместе со мной, скорее! Это уже на площадке!

Эйва соединила свой зонд, с сознанием тигранчика, поражаясь его внутренней силе! Царапающий шорох стал гораздо явственнее. Чутье не подвело малыша, шум приближался.

– Закрой глаза, я должна посмотреть!

Тигран крепко зажмурился, уткнувшись для надежности девушке в спину. Она мгновенно зажгла факел, вскинув его высоко над головой, посмотрела в дальний конец площадки и со злостью пробормотала:

– О нет!!! Только не это!

На границе светового круга сидел огромный паук. Лупастая уродина размером с десертную тарелку. Толстые лохматые лапы непрерывно шевелились. Вся спина была усыпана десятками бусинок мерцающих выпуклых глаз, и все они смотрели в сторону человека! Белые тяжелые жвала, торчащие из пасти, свисали до самого пола. Они слабо пощелкивали, что-то пережевывая. Паук нетерпеливо приплясывал, остановленный ярким светом. Внезапно одна из лап вытянулась и ловко поддела сгусток крови. Жвала раздвинулись, тварь жадно зачавкала. За спиной паука волновался лохматый ковер, медленно обтекая круг света.

– Они пришли на запах крови. Они опасные! Ты пахнешь кровью!

– Да. Но поверь, малыш, у меня не было желания им нравиться! И вообще, в последнее время мечтаю искупаться в лоханке с какой-нибудь гадостью! Хочу, чтобы от меня так воняло, что ни одна тварь не смела взглянуть на меня с аппетитом!

– Я тоже люблю купаться. Мне рассказывала мама, я еще не пробовал, но все равно люблю!

Тигран прищурился и слегка высунул из-за спины девушки свою мордашку. Потревоженные свалившейся грудой хлама, пахнущей свежей кровью, пауки устремились вверх в надежде на раненую или умирающую добычу.

– Дорога там… у широкой трубы. Потом, до лестницы, потом вверх. Это там!

Отважный маленький зверь повернул голову, носом показывая направление.

– Уходи, Эйва! Пауков много, очень много! Я их задержу!

– Чем? Возьмешь в зубы факел и будешь светить, пока не погаснет? А другой идеи нет? Тогда помолчи! Мы пойдем вместе. Заруби себе это на носу, если там еще осталось живое место! Давай вставай, пока их держит свет! Я помогу. Ну! Шевели лапами!

– Лапы не слушаются, не могу идти. Я остаюсь…

– Остаешься?!! Эй, очнись, пора взрослеть! Эти твари сожрут тебя вместе с костями, даже без запаха крови! Ты поклялся быть мне другом, вот и будь им!

– Я твой друг! Я тигран и буду драться с ними! Только… не знаю как…

– Конечно, ты мой друг! Когда вырастешь, будешь очень сильным, но сейчас я сильнее, и позволь мне решать! Следи за этими волосатыми, чтобы не подползли близко. Мне надо пару минут!

Кося взглядом на копошащихся пауков, Эйва отхватила ножом капюшон. Вырезала в нем дыру и ловко надела на тощий зад тигранчика. Заботливо просунув многострадальный хвост сквозь проделанное отверстие, удовлетворенно вздохнула. Отрезав несколько кусков валявшегося провода, сделала петли. Растянутый капюшон стал похож на рюкзак.

– Говоришь, вы не бросаете раненых?! Поверь, люди поступают так же! Когда спасают того, кто им дорог!

– Но ты же не мы, и ты не люди?!

– Я Эйва! Запомни! Никогда не поздно учиться у друзей и у врагов тоже, если это полезно!

Малыш, смешно растопыривший лапы, был надежно закреплен за спиной. Его хвост нервно подрагивал.

– Держи свой хвост подальше и постарайся не запутать им мои ноги. Иначе будем приземляться долго и не очень мягко! Обними меня лапами и указывай путь.

Сдернув с факела колпак, Эйва шагнула вперед. Щелкая жвалами, устрашающе вздернув вверх передние лапы, паук не желал уступать дорогу. Она с удовольствием подпалила парочку лохматых отростков. Волосатый монстр, шипя и плюясь, отступил. Но все равно настырная компания, алчущая добычи, продолжала двигаться следом.

– Ничего… они скоро отстанут.

Перебравшись на следующую колонну, Эйва оглянулась. Пауки не отставали, маршируя плотными рядами. За спиной непрерывно пощелкивали жвала, добавляя резвости ногам.

– Сволочи, выстроились, словно на параде! Они что, собираются взять нас измором?!

– Оставь меня, я тяжелый.

– Да уж, на пушистый шарфик ты не тянешь! Ну что за ирония судьбы! Я всю жизнь мечтала о меховом воротнике! И пожалуйста, получила! Не просто воротник… манто!

С кряхтением переползая очередную трубу, висящую на пути, она продолжала бубнить:

– Судьба любит пошутить! Вот только с юмором у нее в последнее время не все в порядке! Манто из тиграна, набитое костями владельца, который еще и мешает мне! Ему, видите ли, не терпится изобразить паучий десерт! Я обязательно посмеюсь! Как только… как только… выберусь отсюда!!!

– Ты просила мою шкуру? Кто такая судьба? Она тоже люди? Я не мешаю, я просто тяжелый, а что такое десерт…

Девушка хмыкнула, почувствовав веселую злость, и ускорила шаги, ощущая, как глубоко внутри открылось второе дыхание. Присутствие хозяина шкуры на плечах придавало силы!

– Ты мне нужен весь! Со шкурой, с костями, с кака… неважно! Главное – нужен! Целый, невредимый и живой! Знаешь, какая самая большая от тебя помощь?

– Нет. Скажи!

– Конечно! Сиди вот так на моей шее, сопи над ухом, и, клянусь собственными зубами, прогрызу нам новый тоннель к свету! А по пути оборву лапы у всех пауков, если они не отвяжутся!

Тигран тихонько зафыркал. Эйва с удивлением поняла, зверь за ее плечами… смеется!

Когда добралась до широкой трубы, о которой говорил тигран, была мокрой насквозь. Сучащий волосатыми лапами паучий эскорт упорно следовал по пятам, не оставляя надежды подкрепиться. Наконец при переправе на покатую поверхность погоне был положен конец. Горящий факел лег поперек мостика, отрезая преследователям путь.

– Прогулка окончена! Чтоб вам сдохнуть, лупастые!

Согнувшись от тяжести, она сто раз пожалела, что у нее нет четырех лап. Преодолевая препятствия, возмущенно бормотала:

– И это легкий путь?! Ты пошутил, да? Что же такое тогда для вас сложный, ходить на двух лапах? И кстати, как твое имя? Как зовут твоих родителей? У тигранов вообще есть имена?

– Ранкар!

Эйва споткнулась, с трудом удержав равновесие. Сделала еще пару шагов и замерла.

– Как ты сказал?!

– Ранкар, так зовут папу, а маму Вирта!

Девушка потерла заломивший висок, пытаясь вспомнить что-то важное, связанное с этим странным именем.

– Да… У судьбы определенно есть чувство юмора…

– Подрасту, и у меня тоже будет имя! Имя дают друзья!

– Значит, если я твой друг, могу его дать?

– Конечно, если хочешь!

– Джарг! Я назову тебя Джарг! Ты не против?

– Потому что у меня, как у него, глаза?

– Нет! Потому что ты – это ты и еще потому, что это хорошее имя!

– Вырасту и буду защищать тебя, как тот другой Джарг! Тигранам понравится мое имя!

– Надеюсь… Ранкар, где он? Я должна ему передать что-то очень важное. Послание странное, но, думаю, он поймет. Если, конечно, не сожрет меня раньше…

Эйва едва не врезалась лбом в бок узкой винтовой лестницы, перегородившей путь.

– Только не говори, что нам туда! Я же просто не влезу, она такая… такая крутая!

Последние слова малыш не услышал. Напряженно сжавшись, он вслушивался в пространство.

– Что там? Пауки? Да не молчи же!!! Я ведь не слышу так, как ты!!

– Слушай вместе со мной…

Плохо соображая от усталости, она все же смогла соединить луч зонда с чутьем тиграна. То, что шло следом за ними, было во сто крат опаснее пауков!

– Ты можешь идти скорее…

Ответа звереныш не дождался! Глухо сопя от напряжения, Эйва уже резво карабкалась по ступеням.

Крысы! За ними шли крысы! И, судя по фону, шла очень большая и очень голодная стая!

Грызуны были еще далеко и пока кружили по серпантину переходов. Девушка знала: выйдя на прямую трубу, они догонят их в два счета! Твари, несмотря на грузность, бегали очень быстро.

Узкая лестница, не более полуметра в ширину, ввинчивалась круто вверх, разделенная небольшими площадками. Эйва остановилась на одной из них, в изнеможении раскинув руки. Плотно прижав к плечу тяжелую голову, тигран горячо сопел ей в ухо. Внезапно далеко внизу беглянке на глаза попалось светлое пятно. Оставленный факел еще горел, и там, по краю света, мелькали горбатые, уродливые тени…

Ужас накатывал густой удушливой волной.

– Не бойся, я с тобой!

Эйва благодарно вздохнула, почувствовав мимолетное облегчение, и разозлилась. Ее успокаивал ребенок! Пусть хищник, но совсем маленький, и он должен жить! Джарг не может оставить ее во второй раз, она не допустит этого или умрет вместе с ним!

– Я не боюсь! Мы им окажемся не по зубам, вот увидишь! Нам бы только найти площадку, такую маленькую, кругленькую, чтобы можно положить тебя и немного, совсем немного передохнуть. Им не взять нас так легко…

Площадка оказалась рядом. Рука зашарила в воздухе. Не нащупав поручня, Эйва тяжело рухнула вперед. Она лежала, хрипло дыша, не в силах пошевелиться. Тряслись руки, ноги, тряслось все тело. Трясся маленький зверь, привязанный к спине. Наконец дрожь утихла. Она отволокла малыша в тоннель и, положив у стены, разделила пополам оставшиеся несколько глотков воды. Смочив пересохшее горло, нежно погладила лобастую голову и попросила:

– Постарайся уползти. Ты должен жить! Не знаю, насколько у меня хватит сил, когда придут эти твари. Уползай! Вдруг тебе повезет больше, чем…

Эйва обреченно махнула рукой, с тоскливой болью глядя в глаза звереныша.

– Я останусь с тобой! Буду звать родителей! Раньше я думал, они меня сами найдут. Мама говорила, нельзя посылать зов! Когда ты один, на зов может прийти враг. А сейчас я не один, я с тобой!

– Зови! Зови кого хочешь! Зови громче, малыш, может, они услышат и успеют спасти тебя! Я сама готова позвать хоть черта, но боюсь, он по другую сторону. Это его подручные идут за нами!

– Осторожно! Крысы! Они уже поднимаются!

Девушка бросилась к лестнице. Пролет начал издавать протяжный скрип, мелко подрагивая. Сознание улавливало злобный фон, идущий из глубины. Пронзительный визг резанул по ушам. Укрепив горящий факел, Эйва склонилась над ступенями. Слегка замедлив подъем, горбатые монстры жадно пожирали взглядом залитую светом фигуру человека. Молнией сверкнула сталь, и поверженная горбунья рухнула вниз, сшибая ползущих следом. В считаные секунды пролет оказался полностью очищенным. Но они быстро соображали. Раздался короткий рык. Припав к ступеням, крысы впились зубами в металл, пропуская над собой падающие тела сородичей. Огромный зал наполнился грохотом, гудящим эхом вибрирующих труб и визгом. Эйва торжествующе потрясала арбалетом.

Страха не было! Холодная ярость и немного горечи! Страх остался там, внизу! Она рассталась с ним под кучей хлама, обменяв на спасенного детеныша! Стрелы летели одна за другой, но серый поток упорно поднимался…

Жалобно тренькнула пустая тетива. Эйва со злостью швырнула в крыс арбалет. Сжав нож, она до отказа выкрутила факел. Огненный хлыст вибрировал в подрагивающей руке. Крыса, ползущая первой, замерла, рассматривая девушку внимательным, почти человечьим взглядом. С оскаленной морды падали на ступени хлопья желтоватой пены. Неожиданно мощным прыжком тварь взвилась в воздух. Припав на колено, Эйва вонзила раскаленную дубинку прямо под нижнюю челюсть атакующей хищнице. Отпрянула и сильным ударом ноги развернула дергавшуюся тушу. Труп перегородил проход. Даже лежа на боку, горбатая поражала размерами! Мерзко воняло паленой шерстью и кровью. Лапы и хвосты скользили на липких ступенях, замедляя подъем. Скрежет когтей царапал нервы, доводя до безумия. Разум отступил, сражался инстинкт. Эйва не чувствовала ни рук, ни ног, механически втыкая факел в выраставшие как по заказу оскаленные морды!

– Берегись!

Тело очередной горбуньи дергалось на краю площадки. Эйва едва избежала удара когтей. Нож и факел – все, что осталось. Нападавшие замерли, пережидая агонию сородича.

– Ма-а-ма-а!!! Ма-а-ма-а…

Голос малыша, в страхе зовущего мать, стеганул словно кнутом. Серые монстры наконец сообразили, что два трупа преграждают путь. Вцепившись в хвост, они принялись дергать ближайшую тушу, пытаясь стащить ее вниз. Девушка, ухватив переднюю лапу мертвой твари, тянула к себе. Грызуны оказались сильнее. Труп тяжело рухнул вниз. Бездна жадно чавкала, поглощая тела. Живые и мертвые ударялись с мягким всхлипом о трубы, издающие дребезжащий звук. Казалось, смерть стонет от наслаждения, принимая одну жертву за другой! Крысы истошно верещали, Эйва кричала. Ей казалось, что кричит громко, но пересохшее горло издавало хриплый невнятный клекот. Отупев от усталости, она не замечала, как отступает от края лестницы. Крупная особь выползла вслед. Оскалившись и шипя, медленно отходила вбок, волоча по полу толстый голый хвост. Еще одна, почти белая, замерла на ступенях, положив на край площадки огромную уродливую морду с двумя торчащими рожками вживленных антенн. Эйва судорожно сжимала факел, глядя в глаза крадущейся смерти.

– Они идут!!!

– Я вижу, малыш, не бойся! Эта тварь к тебе не пройдет!

– Они идут, Эйва! Они идут!!!

Ей показалось, что голос тигранчика был ликующим! Обман воспаленного сознания! Оглянуться она не могла. Крыса, замерев напротив нее, выбирала момент для атаки.

– Ну! Давай, сволочь, прыгай!

Горбунья взвилась, стремясь не столько убить, сколько сбить с ног, чтобы потом вдоволь повалять, вырывая из живого трепещущего тела куски мяса. Эйва, рванувшись навстречу, вдруг необъяснимым образом оказалась летящей совершенно в противоположную сторону и шлепнулась недалеко от маленького тиграна, больно треснувшись левым плечом об пол.

– Не-э-эт, не может быть!

От боли потемнело в глазах. Она не сразу разглядела того, кто отбросил ее, успев убрать с пути атакующей крысы. Когда боль немного отступила, а зрение прояснилось, она взглянула на площадку и зажмурилась. Поверить в реальность происходящего заставил голос маленького тиграна, восторженно вопящего у нее в голове:

– Они пришли! Они пришли!!!

Девушка приоткрыла глаза и растерянно уставилась на малыша, весело скалящего зубы.

– Наверное, я рада. Только у меня… совсем не осталось сил, чтобы выразить это! …Посижу с тобой рядом. А ты… порадуйся и за меня тоже…

Глухо постанывая от боли, чувствуя себя так, словно ее долго-долго жевали, а затем выплюнули, она на четвереньках подползла к тигранчику. Тот сидел у стены, опираясь на слабые, дрожащие лапы, и, раскачиваясь, словно болванчик, радостно рявкал. Крепко обняв костлявое тельце, Эйва устало прикрыла глаза, послав все происходящее в тартарары. Битва, похожая на фантастический, кошмарный сон, кипела всего в двух шагах.

Откатившийся факел ярко освещал площадку и тигранов на ней. Эйва никогда не видела ничего подобного, но одно было ясно. Маленькое зубастое существо, извлеченное из-под груды хлама, находилось с ними в очень близком родстве! Яростно хлеща себя по бокам длинными мощными хвостами, звери, пригнув головы, утробно рычали. Их рев заглушал визг крыс. И все же длинная зубастая пасть, острые когти, выступающие на пол-ладони, а главное, количество атакующих делали их серьезным врагом даже для этих грозных животных. Крупный черный зверь стоял на том самом месте, где недавно находилась Эйва. Крысу, готовую вцепиться в мягкое податливое тело, встретил в воздухе удар мощной лапы. Только тигран с его бешеной реакцией мог прикрыть человека и одновременно сломать шею летящей грызунье!

Второй зверь был чуть меньше и казался серебристым в свете факела. Слегка присев, он играючи раздавал мощные шлепки, сминая туши нападавших в гармошку. Но крысы, словно обезумев, рвались в тоннель, где, подпирая друг друга, сидели детеныш тиграна и измученный человек.

Слыша жуткий рев матери, малыш потрясенно делился с Эйвой своими ощущениями:

– Мама… она другая, не такая…

– Она боится за тебя! Это от страха она такая свирепая! В жизни не видела ничего страшнее и прекраснее! Нет… не хотела бы познакомиться с ней поближе!

– Я тебя познакомлю! Она будет рада!

Эйва невольно хрюкнула, оценив удар клыков, перекусивших тушу крысы!

– А уж как буду рада я… Может, успеешь пояснить мне, эээ… Как тиграны проявляют свою радость? – Девушка глубоко вздохнула и скосила глаза на взъерошенного детеныша, подозрительно щурившего глаза.

– Ну… как они питаются, мы уже выяснили, очень… подробно!

– Ты боишься!

– Я… нет… да, немножко! Кажется, переоценила свою храбрость! Твоя мама, она такая… такая, а папа… ох… это ведь твой папа?!

Эйва спрятала лицо в грязной шерстке, внезапно исчерпав запас слов.

– Ты тоже рычала! Твоя шерсть стояла дыбом! Ты храбрая!

– Нет… мне было очень страшно!

Эйва крепче прижала к себе звереныша.

– Я буду тебя защищать! Потом… когда вырасту. Ты больше не будешь бояться! За тебя будут стоять все тиграны!

– Конечно… они только об этом и мечтают! Начнут сразу, как только закончат с крысами! – Бросив взгляд на рычащих, облитых кровью зверей, она то ли в шутку, то ли всерьез добавила: – Вон как торопятся! Если только у них не появится желания немного перекусить…

Эйва погладила малыша. Не ощутив ни капли страха от перспективы, нарисованной собственным воображением, нежно потерлась о лохматую мордочку.

– Тиграны не едят разумных!

Малыш укоризненно смотрел на девушку, и та, почувствовав себя неловко, послушно кивнула головой:

– Ты прав, извини! Только беда в том, что не чувствую я себя достаточно разумной! Для более близкого знакомства с твоими родителями. В голове, как назло, ни одной умной мысли! Только шум!

– Ты просто устала.

– Нет, не просто… я смертельно устала!

Среди крыс выделялась одна, грязно-белая, превосходящая по размерам остальных. Она держалась позади, словно что-то выжидая. На ее голове ярко блестели короткие рожки антенн. Крыса из прайда! Это она направляла остальных, не давая им остановится. Неужели одна из тех, что напали на «ужа»? Нож! Эйва завертела головой, пытаясь отыскать пропажу.