Текст книги "Старый добрый Гурьев"

Действия казахов у низовых крепостей действительно были более решительными, чем в других местах. Поэтому в первых числах декабря начинается отвод команд из малых форпостов в крупные крепости. Сотня казахов, несших службу в Гурьевском редуте, переводятся в город Гурьев, а гарнизон ямахалинского форпоста – в Баксаевскую крепость.

Однако эта мера не спасает положения. Казахи атакуют крупные крепости. В первых числах декабря отряд в 400 человек напал на Сарайчиковскую крепость. Высланная из Гурьева команда в 60 казаков, при одной пушке, помогла сарайчиковцам отбиться, но вскоре хозяевами положения в окрестностях как Сарайчиковской, так и других крепостей сделались казахи.

Количество их не поддается учету. Общее представление дает донесение Симанова Сенату: «Киргизы перекочевали на внутреннюю сторону вместе с семьями своими, простираясь от Котельного форпоста до Гурьева, и притом так множеством, что на ста семидесяти верстах едва вмещаются».

22 января 1774 года Комендант Астрахани В. Левин спешно направил в Гурьев карательный отряд в 150 человек во главе с майором Арбековым. Экспедиция не смогла переправиться через Волгу и возвратилась обратно.

Со второй попытки Арбеков добрался до Красного Яра. Было решено дождаться морозов или весны.

В это время под Яицким городком велись минно-подрывные работы. Пугачев лично руководил ими. Уезжая в Берду, он поручает атаману Андрею Овчинникову занять Гурьев, доставить под Уральск крепостные запасы пороха. Овчинников отправился с тремястами казаков.

По пути они прихватили пушки из Кулагиной, Тополинской и Сарайчиковской крепостей. К ним присоединился весь гарнизон Сарайчиковской крепости во главе с есаулом Я. Ивановым. 25 января 1774 года они подошли к Гурьеву. Овчинников понимал, что штурмовать солидную по тому времени крепость – дело нелегкое. На семи башнях и по стенам были установлены 24 пушки, 7 гаубиц, мортира. В отряде же Овчинникова в это время находилось, по одним сведениям, 300 человек и три пушки, по другим – 200 человек при одной пушке.

Овчинников вступил в переговоры. Сначала он направил к атаману Филимонову сарайчиковского есаула Якова Иванова, Ивана Думчева и Семена Жерехова с тем объяснением, чтобы он, Филимонов, безо всякого кровопролития сдался. И Филимонов отказался. Овчинников послал еще одну депутацию.

Депутация «увещевала» старшину Филимонова, чтоб «оной с честью его Овчинникова встретил и сопротивление не чинил». Филимонов опять отказался. Тогда Овчинников приказал взять Гурьев с боем.

Пугачевцы пошли на приступ Бухарской стороной. Со стен, с того угла, где укрывались сторонники царских властей, заговорили пушки. Но огонь не причинял наступавшим существенного вреда – они шли по камышам. Подойдя вплотную, Овчинников «на первый по нем пушечный выстрел бросился на городовые стены, на коих были с той стороны одни бунтовщичьей стороны казаки, и с помощью их в город ворвался».

На дальнейший ход борьбы посмотрим глазами повстанца Ивана Чеганова: «и забравшись снизу от загородного строения, подошедши к градской стене, прямо через оную с помощью предоставившихся в городе казаков, которые нас сами через стены принимали, в город и вошли. И приближаясь к крепи, где старшина Филимонов с офицерами и подобными им находился, начали производить по ним пушечную и оружейную стрельбу. Однако ж напротив, того и он, Филимонов, со своей стороны таким же образом ответствовать не отступали, коей стрельбы не продолжалось более, по примеру, один час, отчего и последовал с обеих сторон урон людей. Сколько, с которой убито, не помню, однако та крепь нами штурмована». Комендант Мякишин был убит. Небольшой отряд Филимонова бежал, но был настигнут.

26 января выносится смертный приговор Филимонову, священнику Д. Семенову, писарю Жерехову – всего девяти сторонникам правительственных властей. Конфискуются денежные средства и ценности у купца Кулпина, переведенца Аршинова, священника Н. Иванова. Позже, по распоряжению из Уральска, реквизировали «множество разных вещей» у богатых казаков И. Щапова и И. Иванова.

Отдав последние распоряжения, Овчинников покинул город. С ним отправились на помощь Пугачеву повстанцы Гурьевской, Сарайчиковской, Тополинской крепостей и форпостов. В обозе везли 60 пудов пороха.

В начале февраля красноярский комендант подполковник Пирогов сообщил губернатору Кречетникову, что Гурьев занят пугачевцами. Подробности Пирогову поведали бежавшие из Гурьева купец Кулпин и переведенец Аршинов. Пирогов умоляет астраханский магистрат выслать полтысячи калмыков, «дабы от чего (боже сохрани!) сверх чаяния не смогло последовать и здесь такого злого примера по нападению от тех изменников в соединенных силах с кайсаками».

Кречетников сам был в панике: он боялся, чтобы гурьевцы не перебросили пожар в Астрахань. В письме в Сенат (9 марта) губернатор высказал опасение, как бы сам Пугачев, уходя от преследования, не возымел намерения через Астрахань «при помощи киргиз-кайсак пробраться на Кубань». Усиливается патрулирование морских вод у волжского устья, принимаются меры предосторожности на рыбных промыслах и ватагах вдоль всего побережья от устья Волги до Урала. Страхи губернатора имели основания. В письме от 28 марта 1774 года он с большой тревогой говорит о «появившихся по рекам Астрахани русских воровских партиях». Кречетников требует от городского магистрата срочно послать «на поимку и искоренение» не только все воинские команды, но и «вооруженных людей» с рыбных ватаг, а также обыкновенных градских жителей».

10 марта снаряжается бот к устью Яика узнать, «нет ли замыслу приехать к Астрахани». Началась подготовка новой карательной экспедиции. На этот раз ее организацию Кречетников взял в свои руки. Вину за провал первой экспедиции он возложил на оберкоменданта В. Левина и губернаторскую канцелярию, обвинив перед Сенатом в «крайней слабости». Теперь Кречетников потребовал от Левина все мобилизовать на освобождение Гурьева и форпостов; «покуда они все там (повстанцы) не истребятся и город от них не отберут, без того ни о каких невозможностях не репертовать».

Из-за всеобщего брожения в Астраханской губернии и ее окрестностях, формирование экспедиции закончилось к середине марта. Карательный корпус состоял из 3-й легкой полевой команды, в которую входило 700 человек пехоты и кавалеристов при 4-х орудиях, рота Арбекова, 200 донских казаков, 300 калмыков и 150 человек вызвались из Царицына. Возглавил экспедицию командир второго батальона подполковник Е. Кандауров. Если не удастся взять Гурьев военною силою, Кречетников требовал сжечь его. «Всех их дома огню предать!» – рычал в напутствие рассвирепевший крепостник.

Для блокады Гурьева с моря и с целью отрезать путь повстанцам на Мангышлак, «к туркменским или персидским берегам», капитану первого ранга И. Токмачеву отдается распоряжение подготовить судно и исправного сержанта с 30 солдатами «самых отборных людей».

26 марта корпус Кандаурова уже находился в пути. Получив сведения о расположении Пугачева под Татищевой и Оренбургом, губернатор направляет предписание Кандаурову «паче всего самого их начальника Пугачева предостерегать…».

От генерала Мансурова, занявшего Яицкий городок, Кречетников потребовал прислать подкрепление Кандаурову. Струняшев пытался усилить оборону Гурьева, он направлял в крепости по Уралу призывы к казакам прийти на подмогу гурьевцам. С таким поручением «на 6-й неделе поста» выехал казак Гурьевского редута Иван Тудаков.

Гарнизоны Тополинской и Кулагиной крепостей высказались за уход в Гурьев. Но поскольку Уральск был занят (16 апреля) правительственными войсками, миссия Тудакова осложнялась. Зажиточное казачество Кулагиной крепости заколебалось, кулагинцы решили вступить в переговоры с казаками Калмыковой крепости и поступить так, «как те присоветуют». Серьезной ошибкой было и то, что они отказались от поддержки бурлачества.

Калмыковцам Тудаков говорил: «Надобно всем непременно идти в Гурьев, там место крепко, да и хлеба много». Он уверил, что в Гурьеве можно «построение загородное сломать и сделать острог, а для пушек и пороха ехать в море и разбивать суда». Тудаков предлагал также третий вариант: «в Гурьеве детей и жен оставить, а самим идти на помощь Пугачеву».

Однако калмыковцы колебались. Ведь до приезда Тудакова там побывает с «увещевательными письмами» посланец Уральска Витошнов. Когда же беднейшая часть казаков уже готовилась к уходу в Гурьев, полковник Матасов, «собрав старшин и согласной стороны казаков, их злой совет пересек». Таким образом, Гурьев поддержки не получил.

Между тем корпус Кандаурова подвигался на город. Сопротивление оказалось безнадежным: каратели имели десятикратное численное превосходство. Неустойчивая часть казаков склонила Струняшева к капитуляции (2 мая).

Начались расправы, многих повстанцев, заковав в кандалы, отправили в Яицкий городок, где их ждали следственные пытки и виселицы. Струняшев умер в тюремных застенках Яицкого городка.

Преследовались родственники повстанцев, конфисковались их имущество, рыболовные суда. Некоторые из участников восстания бежали в глухие степные места, скрывались у дальних форпостов.

Казнь Емельяна Пугачева в Москве на лобном месте Красной площади: «Прости народ православный!» (Е. Пугачев)

Начались облавы. Из степи и лесов в Уральск тащили всех, даже семидесятилетних отшельников-раскольников. По крепостям и форпостам были воздвигнуты «виселицы, глаголья и колья».

В Гурьеве насилия продолжались столь долго, что даже князь Г. Потемкин, этот ревностнейший слуга императрицы Екатерины II, в письме к А. В. Суворову вынужден был высказать свое недовольство. Тем не менее, казаки оказывали глухое сопротивление еще и в 1775 году. В мае месяце этого года в Гурьеве поднялась большая паника, в связи со слухами о появлении на Каспии значительных отрядов повстанцев под предводительством атамана Заметаева.

Таким образом, выступление повстанцев нижних форпостов и крепостей, где была сосредоточена беднейшая часть яицкого казачества, различного работного люда и бурлаков, вылилась в более последовательную антикрепостническую борьбу. Поэтому Пугачев рассчитывал вновь собрать здесь ядро казачества, привлечь бурлаков восточно-каспийского побережья и, поднимая казахскую бедноту, – попытаться снова развернуть мощное наступление против дворянской монархии.

1974

Часть III. Гурьевъ-городокъ

Из Яицкого городка в Гурьев

В. Костиайнен, ст. инструктор областного комитета по культуре

Не безынтересны отрывки из труда Петра Симона Палласа «Путешествие по различным провинциям Российского государства» (Санкт-Петербург, 1773 год, том 1).

В 1769 году автор проехал по Уральскому тракту, связывавшему Гурьев не только с Россией, но и со Средней Азией, Сибирью. В своей книге, описывая путешествие из Уральска в Гурьев, П. С. Паллас объясняет историю географических названий всех встречавшихся на пути населенных пунктов, преимущественно сохранившихся до наших дней, хотя зачастую и в ином написании или произношении, рассказывает о быте местного населения…

«1769 г., августа с 1 по 12 число. …Отправился из Яицкого городка в Гурьев…

Возвращение с плавни

Крепость Индерских гор, 14 верст (территория нынешней Гурьевской области). … стоит на высоком, весьма выгодном месте, подле лощины, укреплена обширною бревенчатою стеною, и больше населена, нежели крепость Калмыкова, …в ней нет церкви. Здесь находится есаул, хорунжий и 60 человек казаков, в числе коих больше трети калмыков и татар.

Гребенщиков форпост, 17 верст. Здесь видны кусты гребенщика, по которому оный форпост переименован…

Кулагин городок, 16 верст. Небольшая крепость Кулагина, хотя несколько просторнее Калмыковой, но не лучше выстроена, также в ней нет церкви, и укреплена только фашинным валом и рогатками, так как и следующие форпосты. Она стоит на высоком месте в недальнем расстоянии от Яика. Гарнизон состоит в ведомстве командующего по всей линии атамана, подсудного гурьевскому коменданту. Калмыки и татары составляют большую часть здесь служащих казаков, которые развели великие арбузные сады, потому что очень хорошо родятся, и отсюда оными снабдевают прочие места по линии. Между калмыками находится Дзюнгорский поп или геллюнг, имеющий у себя десяток учеников, манджи называемых.

Царица Урала – белуга

Находящаяся при Кулагине древность из средней Российской истории особливо достойна примечания, а именно там есть знатный шанец, который известен яицким казакам под именем Маринкина городка; но они не знают больше никакого о том известия, как только сие, что Маринка была такая женщина, которая в прежние времена ходила на разбой из оного городка. За вероятное почесть можно, что сие место укреплено и переименовано по Марине Сендомирской, супруге ложного Дмитрия. Маринкин городок находится по сию сторону Кулагинской крепости, полторы версты от оной, на высоком степном месте, при буераке… Шанец имеет вид прямого угла с кривыми сторонами, которые кончаются при упомянутом буераке… К оному видны три проезда, а именно самый большой в западную сторону к калмыцкой степи, и два малые от сторон шанца к юго-западу и к северо-востоку. Внутри шанца находятся земляные кучи, произошедшие от подземных жилищ, которые, по объявлению казаков, прежде там бывали.

…Кулагин ерик, именованный в старину по казаку, который, как-то сказывали, наловил там множество рыбы, и по оном же казаке… названа крепость Форпост Зеленой колок, 25 верст. Сие место называется Зеленой колок, и по оному форпост переименован.

Форпост Тополевой, 15 верст… Стоит близ Яика, на высоком полуострове при буераке, в котором находится худая непроточная вода, а оный форпост переименован по стоявшему там большому тополевому дереву.

Старые казачьи мазанки

Форпост Баксай, 17 верст. Помянутый форпост находится между Яиком и сухим каналом, в котором бывает вода только весною, и потому сухой Баксай называется.

Форпост Яман-Хала, 12 верст… Который… назван от киргизцев Яманхала, что значит Худое укрепленное место…

Сарачинский форпост, 23 версты. Форпост Сарайчик или Сарайчиковка стоит близ Яика на восточной стороне рва, оставшегося от прежде бывшего на сем месте многолюдного татарского города Сарайчджук. У живущих там казаков видел я прониски разного цвета и найденные там же мелкие граненые камешки топаза и кровавика. Вообще, место сего города в рассуждении болотной и соленой земли и бываемого весною наводнения, также несносного мучения от комаров, избрано весьма худое, и может быть во время истощенной татарской силы заложен был для безопасности городок Сарайчик в столь худом месте.

Новопостроенный Гурьевский редут, 22 версты. Помянутый редут состоит из землянок, рвом и рогатками окруженных, и поставлен при нем маяк. Там бывает летом несносное от комаров мучение, что для злодеев лучшей муки не выдумать, если бы их ссылали сюда в ссылку.

Весенний курхай (путина) на Урале

Гурьев-городок, 40 верст…

Гурьев-городок невелик, но из всех на Яике находящихся крепостей почитается за правильную и хорошо построенную. Сия крепость состоит из толстой четвероугольной каменной стены, на углах которой находятся бастионы, а при северном и южном куртине построены равелины. В крепости сделаны одни только ворота на восточной стороне к реке Яику. На той же стороне находится часть старинной каменной стены, которая захвачена в новое крепостное строение. Она вышиною была больше двух сажен, и сложена из толстых кирпичей, но ныне от солоноватого основания внизу так и осыпалась, что скоро обвалится. Кроме комендантского дома почти нет ни одного хорошего строения. Церковь, жилые дома, амбары и ветхие казармы для гарнизона все построены деревянные, и только пороховой магазин каменный. Кроме крепости имеют казаки и другие жители построенные вниз по Яику жилища, число домов простирается до ста, считая и с находящимся в крепости строением. Гарнизон тогда состоял из одной роты пехоты и 60 человек казаков, и кроме оных живет там несколько астраханских купцов и ремесленников. В сем месте пропитания было бы довольно, если бы зажиточными жителями увеличен был торг с находящимися в соседстве всю зиму киргизами, да и когда бы само место имело хорошее положение. Хотя зимою приезжают купцы из Астрахани, и с прибытком производят малый торг с киргизами, но сей торг можно было бы гораздо больше распространить.

Что касается до местоположения, то почти не можно сыскать столь вредного для здоровья места, как Гурьев-городок с весны до осени обыкновенно бывает. Крепость стоит на солоноватом болотном месте. В крепости земля несколько выше поднята насыпью, однако везде солоновата и глиниста, так что никогда влажность не высыхает. Потому что беспрестанно вбирают в себя там гнилой, вонючий воздух, хотя и ветреная стоит погода. Дома наполнены тараканами и стоногими червями. Если выйти на вольный воздух, а особливо из крепости, то нападут комары…. При таких обстоятельствах многие из гурьевских жителей больны бывают…

Права яицких казаков запрещают гурьевскому гарнизону ловить рыбу сетями. Казаки по большей части зимою ходят на кабанов с собаками не без опасности, и бьют их из ружей копьями.

В сих местах немало ловят выдр, а зимою приходят из моря тюлени в Яик… бьют их много. У господина бригадира есть сад, в котором растут дыни, свекла, огурцы, хрен, капуста и морковь, а особливо петрушка хорошо родится. Из самых лучших семян родятся только малые и худые арбузы… Дыни и плоские тыквы-горлянки или долгошейки родятся хорошо, и тамошние жители… делают из них питейную посуду».

Ниже Гурьева по Уралу, автор говорит об изобильном рыбном месте, которое «роковою ямою» именновано по бывшему там между яицкими казаками и киргизцами сражению.

«В пяти верстах от Гурьева-городка находится брандвахта с караульной и маяком, где зимой бывает состоящий из пехоты и казаков пикет, дабы примечать неприятельские движения стоящих поблизости киргизцев и калмыков, которые не пропускают случая друг другу чинить подрыв. Не далее версты от брандвахты разделяется Яик на два большие устья, из коих левое или восточное называется Бухарскою или Азиатскою стороною».

1998

Гурьевъ – городокъ

В. Фосс, писатель

Введение

Гурьев-городок стоит на правом берегу реки Урала, в 17 верстах от впадения его в Каспийское море.

Урал, текущий от города Уральска по общему направлению с севера на юг, впадает в море четырьмя устьями: Перетаскиным, Яицким и двумя Золотнимскими. К западу от Гурьева, в 7 верстах, находится морская пристань, называемая Ракушечьею, потому что по ней и по берегам моря много ракуши, то есть мелко искрошенных раковин. Пристань эта служит для нагрузки и выгрузки разных товаров и всех продуктов, привозимых из города Астрахани и вывозимых из Гурьева-городка.

Гурьев находится в расстоянии от ближайших городов: от Уральска 488 вёрст – сухопутно и от Астрахани 350 вёрст – морем.

Городок окружён степью, очень мало возвышающейся над уровнем Каспийского моря. Наибольшее возвышение образует южная его оконечность. На левом берегу реки Урала, против самого Гурьева, расположен меновой двор, состоящий из старых деревянных амбаров. Лесов в окрестностях Гурьева-городка нет; а имеется в 2-х верстах ниже городка, на правом же берегу Урала, небольшая насаженная рощица из довольно рослых деревьев Черкотала; по берегам моря растет много камыша, который в Гурьеве заменяет дрова.

Гурьевъ. Перевоз на Урале. XIX в.

Как в Гурьеве, так и в окрестностях его почва солонцеватая и иловато-глинистая, к возделыванию малоспособна. Климат континентальный, летом воздух зноен, а зимою -нередко сыр. Господствующие ветры: весною юго-восточные и южные; летом западные и отчасти с юга, осенью северные, южного ветра почти не бывает, и зимою почти исключительно восточные. Дожди в Гурьеве выпадают чрезвычайно редко. Продолжительность времён года: весна начинается с марта месяца, лето с мая, осень с половины сентября и зима с ноября месяца. Наибольший жар в Гурьеве доходит по термометру Реомюра в тени до +34°, преимущественно в июле, при безветрии или слабоветрии, что производит иногда болезни. Высшая степень холода доходит до – 33° по Реомюру в начале января. В Гурьеве очень хорошо вызревает виноград, годный даже на выделку вина, но по случаю внезапных, хотя и кратковременных морозов он требует на зиму укрышки. Сведения о температуре в разное время года, а также и о ветрах в Гурьеве взяты из ученых наблюдений.

Гурьев занимает в длину пространство 1,5 версты и в ширину полверсты. Вид городка невзрачный; постройка домов в Гурьеве плохая; есть дома каменные, деревянные и сырцевые, т. е. из воздушного кирпича. Сырцевый кирпич делают здесь из земли с песком и даже отчасти с навозом; сырцевые дома малого размера: крыша на них плоская, окна малые; дома эти часто бывают обмазаны глиною и выбелены. При таких домах заборы большею частью из камыша, а ворота плетеные из таловых прутьев. Деревянные дома имеют балконы во двор и часто на улицу, большею частью они не обшиты тёсом и не оштукатурены; крыши на некоторых – крашеные, а иные дома под камышовыми крышами. При каждом доме имеется два двора и особая сырцевая кладовая с дверью на улицу, в этих кладовых обыкновенно хранится мука, предназначенная к продаже. Почти при каждом доме во дворе имеются высокие сушильни, выстроенные из длинных и высоких шестов с поперечинами, на этих сушильнях казаки после морских рыболовств сушат сети и аханы. Часто стоит во дворах высокая мачта с флагами для узнавания направления ветра.

Жители в Гурьев-городке – уральские казаки-рыболовы, а иногородние – торговцы, которые беспрестанно ездят в Каспийское море. Казаки весною, осенью и зимою отправляются на рыболовство, а иногородние люди, преимущественно торговцы, отправляются в море для покупки рыбы, клея и икры.

Вообще гурьевские жители беспрестанно ездят на косовых лодках и солмовках в Астрахань, во все навигационное время, для покупки там разных товаров и продуктов, а по большей части – хлеба. В косовую лодку помещается от 200 до 350 кулей муки, по 7 пудов каждый куль, а в солмовку – от 50 до 80 кулей, по 7 пудов каждый куль.

Подготовка к морской путине

Дома, как я уже сказал, в Гурьеве деревянные, плохой постройки, старые; от старости получили цвет серый; маленькие сырцевые дома с плоскими крышами, камышовыми заборами и плетнёвыми воротами, засоренные улицы, виднеющиеся высокие сушильни и мачты с флагами – всё это человеку, вновь приезжему в Гурьев, сильно бросается в глаза, в особенности когда казаки после морских рыболовств развесят сушить сети и аханы.

Церковь в Гурьеве одна – собор Св. Николая Чудотворца, каменная семиглавая, с колокольней и каменною оградою; вокруг этой ограды стоят чугунные пушки. Есть и одна деревянная мечеть. Казённых зданий 8, а именно: квартира начальника Гурьева-городка – деревянный одноэтажный дом с мезонином и балконом на улицу; канцелярия начальника городка – деревянный дом; гауптвахта и при ней острог – деревянные; пожарная каланча и при ней сарай с пожарными экипажами – деревянные; сырцевый сарай, занятый пожарными экипажами и трубами; три хлебных магазина, из них два деревянных и один сырцевый; больница и аптека – деревянный дом одноэтажный с мезонином и балконом на улицу и гурьевская народная школа – каменный дом одноэтажный, с мезонином и балконом на улицу; при этой школе есть небольшая библиотека. Все эти казённые здания, в том числе и мечеть, находятся на набережной реки Урала.

Гурьев-городок в историческом отношении

Уральский казак Железнов описывает историю городка следующим образом: «Теперь Гурьев-городок – без всяких укреплений, но в старину он был окружён сперва каменной, с башнями стеною, а потом, когда стена пришла в разрушение, – высоким и частым палисадом. По четырём углам этого палисада возвышались каменные барбеты или фланги (по крайней мере, их так называли казаки), вооружённые чугунными пушками и мортирами. В стене, а потом в палисаде было четверо ворот, из которых одни, обращённые к берегу Урала, назывались Спасскими. Теперь от всего этого почти и признаков не осталось, исключая небольшой валообразной возвышенности, огибающей квадратом один квартал города с площадью, где был старый городок да десятка полтора ржавеющих чугунных пушек. Настоящее свое название Гурьев-городок получил от основателя своего – рыбопромышленника, русского купца Михаила Гурьева; но в старину вплоть до XVIII столетия он именовался Яицким городком или городком на устье реки Яик, а иногда и каменным городком. Построение этого городка относится к первой половине XVII века (между 1640 и 1645 гг.) До 1753 года Гурьев-городок состоял в ведении Астраханской губернии, а в том году он перешёл в состав Оренбургской, именно в ведомство уральских казаков. С этого времени и стали в нём селиться уральцы; а дотоле они имели тут временное пребывание, посылаясь по наряду от войска в помощь тамошнему гарнизону, состоявшему из регулярных солдат.

Гурьев-городок имеет очень важное значение в быту уральцев – вот именно почему. До поступления его в ведомство Оренбургской губернии при нём в самых устьях Урала были казённые рыбные промыслы, содержавшиеся на откупе у частных астраханских промышленников. Промышленники делали поперёк всей реки из брёвен перебои, или так называемые учуги, и там заграждали вход рыбы из моря в Урал. Из-за этого у казаков с астраханцами возникали частые и большие споры, весьма затруднявшие начальство в разбирательстве. Наконец по просьбе казаков и по ходатайству оренбургского губернатора Неплюева право содержания учугов было передано от Правительствующего сената на вечные времена уральцам, с взысканием с них каждого дня в пользу казны той суммы, какую платили астраханцы (4692 руб. 69 к.). Это было между 1742 и 1752 годами. Впоследствии времени казаки перенесли учуги к городу Уральску.

До 1775 года река Урал называлась Яиком, а уральские казаки – яицкими казаками.

Всех жителей в Гурьев-городке состоит 2880 обоего пола: из них казачьего сословия – 2480 человек обоего пола, иногородних русских – 250 обоего пола и татар – 150 человек обоего пола, почти все иногородние торговцы. Из числа 2480 человек казачьего сословия одни принадлежат к единоверческой церкви, другие – к старообрядческой, каковой в Гурьеве в настоящее время нет, и третьи – к безпоповщиной секте. Из числа 250 человек иногородних русских староверов немного; татары исповедуют магометанскую веру. Гурьевские староверы хотя в церковь не ходят, но зато дома примерно исполняют христианский долг. Посты казаки и иногородние исполняют весьма строго, в особенности в отношении пищи. Табак казаки вовсе не курят и считают его много раз проклятым; работников киргизов считают погаными, кормят их из особой деревянной посуды. Гурьевские казаки ведут жизнь весьма деятельную, постоянно находятся в трудах, свободного времени имеют они немного, дома бывают отрывками. Казаки, находящиеся при исполнении, носят следующую форму: казакин синего сукна с малиновыми погонами и малиновым шарфом, шаровары синие с малиновым лампасом, шашку через плечо на чёрном ремне, а у офицеров – на серебряном ремне, папахи бараньи чёрные, с малиновой выпушкою. Когда казаки на лошадях, то при них бывает пика и за спиной ружьё; урядникам пик не полагается. Форменная одежда, оружие и лошадь у каждого казака собственные. Но в таком облачении казаков в Гурьеве видно не часто, а именно: на смотрах и в большие праздники. В прочее время они носят полу форменное платье, а летом, по случаю больших жаров, носят вместо казакина рубашки и кителя не только дома, но и на службе. Форменные фуражки с козырьком носят почти все казаки, даже при штатском платье и при халате. Казаки, не находящиеся при исполнении службы, а также и отставные носят халаты: шёлковые, шерстяные и бумажные – не только дома, на улице, но даже иногда в праздничные дни некоторые казаки в халатах являются в церковь; достаточные казаки (не говоря уже про богатых) носят обыкновенное партикулярное платье: суконное, триковое и драповое. Бороды носят все казаки без исключения, то есть служащие и не служащие; офицеры и иногородние чиновники бород не носят.

Татарская мечеть. В Советское время на ее месте находился ДОСААФ. (напротив жилгородского пляжа)

В Гурьеве казачки носят старинные сарафаны, штофные и шёлковые, обшитые сверху донизу широкими серебряными белыми и жёлтыми галунами в два ряда, и меж ними нашиты в длину сарафана бронзовые пуговки. Рукава у сарафана длинные, во всю руку кисейные цветные и шёлковые, обшитые кругом около плеч серебряным галуном. Молодые казачки носят сарафаны ярких цветов, а старухи-казачки носят сарафаны тёмных цветов, чаще всего чёрные, галунное украшение на сарафанах всегда бывает. На голове они носят платки и косынки, светлые и тёмные. Mнoгиe молодые казачки оставляют сарафаны и начинают носить платья; эта мода перенимается от иногородних; чиновные казачки сарафанов вовсе не носят.

Замечательны некоторые обычаи, предрассудки и провинциализмы в разговорах, употребляемые исключительно простолюдинами-казаками и многими иногородними, которые долго живут в Гурьеве. Так, например, при встрече на улице казака с казаком или иногороднего с иногородним – они здороваются, заводят меж собой разговор, и когда они приходят домой, то опять здороваются и продолжают разговор. Когда через перекрёсток улицы переходит женщина, а мужчина переходит улицу с бокового перекрёстка, то женщина замедляет свой путь или вовсе останавливается и ждет, чтобы мужчина прежде её прошел. Или наоборот: если мужчина переходит перекрёсток улицы, а женщина идет посредине улицы или с бокового перекрестка, то она замедляет свой путь или вовсе останавливается и тем даёт дорогу пройти мужчине, а сама проходит после него. Если кто приходит в дом к семейному казаку и если в комнате этой находится жена казака или вообще кто из женщин, то она поспешно уходит в другую комнату, а пришедший гость беседует с одним хозяином, и вообще мужчины в кругу женщин редко участвуют, а женщины, составляя свой круг, почти вовсе не участвуют в кругу мужчин. Казаки не имеют знакомства с посторонними людьми, для них чужих, а у каждого есть много родственников – близких и дальних, как со стороны мужа, так и со стороны жены. Когда главный член семейства – муж бывает в отлучке из Гурьева, а жена его остаётся дома, и если только она не старуха, то всегда при ней находится компаньонка, почтенная старушка – у казаков казачка, а у иногородних иногородняя женщина. Если случится кому-нибудь прийти в один из таких домов за делом, то сплошь и рядом бывает так, что даже дверь не отворят, а только спросят: кто и зачем? В заключение всего удовлетворят обычным ответом сквозь дверь: «Хозяин в Астрахань уехал». Иногда же отворят немного дверь, но не дождутся, чтоб человек объяснил свое дело, а скорее захлопнут, будто боятся каждого. Этот странный этикет ведется не только у простолюдинов, но даже и у некоторых благородных людей.