Текст книги "Западный Форпост России"

Дача на улице лейтенанта Катина

Выйдя на конечной автобусной остановке на улице Катина, Надя стала вспоминать рассказ мужа о том, как ей добраться до дачного участка пенсионера Льва Николаевича Косенко. Взяв за руку ребенка, она несмело повела дочь по дороге идущей вверх к ухоженным дачным участкам. Шагая по песчаной дороге, она с опасением оглядывалась вокруг и молила Бога, чтобы ей на пути не попался не один прохожий дачник. И когда ее глазам появился старый пригнувшийся к земле кирпичный домик, а рядом с ним стоящие в два ряда пчелиные домики, она с радостью поняла, что пришла прямо к тому дачному участку, где раньше копал землю ее муж.

Когда они стали приближаться к дому, навстречу им выскочила большого размера овчарка. По висящим молочным соскам было видно, что у этой собаки имеются маленькие щенки. Увидев несущуюся на них собаку, Надя, подняв на руки девочку, на мгновение застыла на месте. А собака, подбежав к незнакомым людям, остановилась и громко залаяла.

На громкий лай собаки со двора на улицу не спеша вышел пожилой человек. Увидев стоящую женщину с ребенком на руках, старик громко окликнул собаку и поспешил навстречу перепуганным гостям. Взяв за ошейник пса, старик сказал:

– Проходите, пожалуйста, моя собака очень добрая. А лает она потому, что у нее имеется три маленьких щенка. И она, как всякая мать, трепетно к ним относится. Проходите, пожалуйста, Нюрка, вас не укусит.

Когда они вошли в дачный домик, Надя, опустив на пол ребенка, сказала:

– Вы меня, пожалуйста, Лев Николаевич, извините за такое позднее посещение вашего дома. Я жена того мужчины, что две недели назад копал на вашем участке землю. Меня зовут Надеждой, а это его дочь Галя. – И не дав старику задать себе вопроса, добавила: – Мой муж Павел попал в очень трудное положение. За ним охотятся и бандиты, и люди из полиции. Но, поверьте мне, он ни в чем не виноват. Еще нет и месяца, как он возвратился из госпиталя, и тут над ним нависла такая вот страшная угроза. Его, человека прошедшего горнила войны на Северном Кавказе, сделали уголовником. В нашем регионе объявлен на него розыск. На каждом столбе висит его фото робот. Но друзья Павла посоветовали ему спрятаться глубоко под землею, где он всем его недоброжелателям будет недоступен. А вот я и наша дочь Галина можем стать легкой добычей для этих стервятников. Прямо с завтрашнего утра у меня на квартире будут прибывать два бандюка. Я-то их не боюсь. А вот за дочку Павел очень беспокоится. Поэтому, он просил, чтобы я отвезла к вам нашу дочь Галю. Она девочка спокойная и очень послушная.

Старик присел на диван, взял на руки девочку. И, погладив ее по головке, сказал:

– Вы, мои хорошие, прибыли ко мне вовремя. Завтра мой сын привезет моих правнуков. Одного из них зовут Антон, ему десять лет. Второго зовут Денис, ему девять лет. Это дети моего старшего внука, который погиб в Афганистане. Они живут в городе Черняховске. – И посмотрев в тревожное лицо женщины, продолжил. – Теперь мы всем будем говорить, что вы дети Дмитрия Александровича Косенко. – Он погладил по голове Галю. – А тебя, моя хорошая, кто бы ни спросил, говори, что ты Галина Александровна Косенко.

– Я Галочка Косенко, – громко подтвердила девочка.

– Вот и отлично, – сказал, старик и, опустив девочку на пол, предложил: – Я вас сейчас угощу майским медком. – Он поставил перед гостями миску с золотистой жидкостью и краюху черного хлеба. – Хлеб не очень свежий, но с медком он самый раз. Больше сегодня я вас ничем другим покормить не смогу. А завтра приедет внук и привезет нам кое-каких продуктов. Хотя, если честно сказать, семья моего старшего сына живет очень скромно. Он вышел на пенсию по состоянию здоровья, а его жена осталась без работы. Проработала на автозаправочной станции товарным оператором более сорока лет, а вот несколько месяцев назад ее отправили на пенсию по возрасту. На ее должность руководство взяло своего человека. Но мы с вами проживем на молоке, твороге и сметане, которую нам будет приносить соседка. Она держит двух коров, и всех дачников снабжает свежим молоком. А другими продуктами нас будет обеспечивать мой старший правнук Антон. Он будет на своем велосипеде привозить нам нужные продукты из близлежащего магазина. К счастью он здесь у нас не далеко. – И снова погладив Галю по голове, сказал. – Пусть твои родители спят спокойно, мы их с тобою, моя хорошая, не подведем.

В ответ девочка молча кивнула головою. Наступило молчанье, которое неожиданно нарушила Надежда. Она быстро открыла свою сумочку и, достав из нее десять тысяч рублей, протягивая их хозяину, сказала:

– Вот, Лев Николаевич, вам немного денег на продукты. А следующий раз я привезу по больше. Я, честно вам сказать, не знаю, когда снова к вам приеду, но как только мне представится такая возможность, я к вам забегу. – Она громко заплакала. – Даже не знаю, что нас ждет в ближайшее время. Я вам на всякий случай оставлю свой адрес. Но я вас убедительно прошу, чтобы не одна душа не знала, что Галя является дочерью Иванченко Павла Кирилловича.

– Так вон оно что, – встревожился старик. – Фото робот твоего мужа весит уже вторую неделю на конечной автобусной остановке по улице лейтенанта Катина.

– Да вы правы, Лев Николаевич. Моего мужа ищет и полиция и криминальные элементы. Но он ни в чем не виноват. В тот вечер, когда он возвращался от вас, он опоздал на автобус. А пешком возвращаться домой у него не было сил. Он перед этим только что возвратился из госпиталя после тяжелого ранения и контузии. В это время к нему подъехал крутой автомобиль. Из него вышел парень не славянской внешности. И спросил у моего мужа, он ли есть Павел Кириллович. Павел ему подтвердил свое имя и отчество. А тот любезно улыбаясь, протянул ему огромную кожаную сумку черного цвета. И, не дав Павлу задать себе вопросов, тут же уехал в сторону Калининграда. Павел расстегнул молнию на сумке и, увидев там доллары, на мгновение даже растерялся. А потом понял, что этими криминальными деньгами производят расчет между собою казнокрады различного уровня. Он подхватил сумку и бросился бежать от автобусной остановки в сторону кладбища. Когда он отбежал на небольшое расстояния и оглянулся, то увидел на том месте, где он сидел несколько минут назад, сидел взяточник – чиновник и кому-то звонил. По нервным размахиваниям чиновника Павел понял, что с этого времени за ним началась погоня. Вернувшись домой, он мне все рассказал. И мы приняли решение не возвращать эти деньги и без того богатеньким коррупционерам. Посоветовавшись со своим другом капитаном полиции, который одобрил его действия. В настоящее время Павел находится в одном из подземелий. А вот у меня с завтрашнего утра будут караулить моего мужа два криминальных элемента. Я за себя не боюсь. У меня под рукою всегда найдутся средства для защиты. А вот за дочку я боюсь.

– А нечего боятся за мою хорошую внучку Галину Косенко. Я вижу, она умная девочка, и у меня ей будет безопасно. Я твою, Надежда, дочь никому в обиду не дам. А увидишь, Павла скажи, что он поступил очень правильно, и не растерялся взять своему ребенку немного денег у этих ненасытных вампиров. Ты же, моя дорогая, ко мне старайся не приезжать, если ты мне понадобишься, то я тебя разыщу сам. А если не сам, то тебя найдет мой внук Дмитрий.

Попрощавшись со Львом Николаевичем и поцеловав в макушку головы дочь, Надя уже поздно ночью отправилась к себе домой. Рейсовый автобус уже не ходил, а проситься на попутные машины она не смела. Поэтому, набравшись сил, она через некоторое время уже стояла на остановке трамвая на улице Мира.

На следующий день в гости ко Льву Николаевичу прибыли его любимые внуки Антон и Дмитрий. Посадив за стол внуков, Лев Николаевич сказал:

– Вот, мои дорогие внуки, хочу вам представить очень хорошую девочку, которую зовут Галочкой.

– А что, эту девочку бросили ее родители? – посмотрев на Галю, спросил Дмитрий.

Услышав такие слова, девочка, закрыв лицо ручками, тихонько заплакала.

– Нет, – погладив по головке девочку, сказал старик. – У этой нее очень достойные родители. Отец ее капитан полиции, он участвовал в операциях на Северном Кавказе. Был ранен и контужен. Поэтому его родители в настоящее время уехали на лечение. А вот эту красавицу привезли ко мне. Здесь и воздух чистый, и много фруктов. К тому же у нас на даче живут труженики пчелы, и растит своих щенков наша умница и труженица Нюрка. – Старик посмотрел серьезным взглядом на внуков. Вы уже стали совсем взрослыми, поэтому я вас прошу, Галю считайте своей сестренкой. И, кто бы вас ни спрашивал об этой девочке, ответ должен быть только один: Галя ваша сестра и живет вместе с вами в городе Черняховске. – Лев Николаевич протянул деньги и пакет Антону, сказал. – Давай, внучек, смотайся на своем велосипеде в магазин, купи свеженького хлеба и колбаски. А я сейчас поставлю на плитку кастрюлю и приготовлю вам отличное картофельное пюре.

Когда же Антон скрылся за поворотом соседского дома, Дмитрий посадил у себя на багажник велосипеда Галю, и быстро перекинув ногу через раму, помчался догонять брата.

Увидев это, старик выскочил за калитку дома, хотел окликнуть Дмитрия, но тот уже был далеко, и кричать ему вслед было уже поздно. Старик снял с плитки кастрюлю, в которой варилась картошка, и поставил ее рядом с чайником, поспешил вслед за внуками. Быстро шагая по песчаной дороге, он не заметил, как вышел на улицу Катина. А в это время его внуки, купив в магазине все по списку, собрались возвращаться назад.

Увидев идущего им навстречу деда, Антон сказал брату:

– Кто тебя просил ехать следом за мною, да еще с этой девчонкой? – Дмитрий понял, что сейчас ему попадет от деда. Он Быстро усадил Галю на багажник и, сев на велосипед, пулей промчался мимо старика.

Когда Лев Николаевич возвратился к себе в дом, оба его внука молча сидели на диване, ожидая серьезного разговора С дедом. Но старик, возвратившись в дом, первым делом поставил кастрюлю на плиту и стал доваривать картошку. Достал из кармана таблетку валидола и, положив ее себе под язык, молча стал смотреть на притихших детей. Потом посадил к себе на руки девочку, сказал:

– Вот вы, ребята, постоянно ходите и ездите по этой скромной, совсем незаметной загородной улице Катина. Но почему-то никто никогда не думает, кто был такой человек Катин. Не смотря на то, что эта улица загородная и не очень длинная, она названа в честь двадцатилетнего старшего лейтенанта Николая Катина. Подвиг этого лейтенанта будет жить в сердцах людей, которые будут ходить и ездить по этой улице.

Фронтовики хорошо помнят 7 апреля 1945 года, когда в бою за населенный пункт Фридрихсберг, ныне поселок Зеленое, старший лейтенант Катин с группой бойцов захватил дом. Но советских бойцов было мало на этом участке, чтобы развить успех. К середине дня положение изменилось. Гитлеровцы окружили несколько домов, где засели наши пулеметчики. В течение трех часов рота сдерживала их натиск. В живых с Колей Катиным осталось только два бойца. Старший лейтенант Катин поручил им один из пулеметов, а сам отстреливался из второго. Немцы вели непрерывный артиллерийский обстрел дома. После очередного разрыва вражеского снаряда пулемет за спиной командира замолчал – погиб его последний расчет. Старший лейтенант Катин был вынужден вести огонь из двух пулеметов одновременно, обстреливая обе стороны улицы. К шестой атаке врага пулеметные ленты кончились К дому почти вплотную подошло немецкое самоходное орудие «Фердинанд», которое произвело удар по дому. Использовав две гранаты, старший лейтенант Катин уничтожил самоходку. Как только немцы ворвались в дом, Коля Катин бросил себе гранату под ноги.

За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Катину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. И в честь его имен названа одна из улиц города Калининграда. И это именно та улица Катина, по которой мы постоянно ходим и ездим.

Старик опустил на пол сидевшую у него на руках девочку. Поставил на стол миску с картофельным пюре и тарелку с нарезанной тонкими кружочками колбасы, сказал:

– Давайте, мои хорошие, присаживайтесь поближе к столу и обедайте.

Воспоминания Льва Николаевича

Прожила Галочка несколько дней на даче Льва Николаевича и заскучала, стала плохо спать и плохо есть. Это насторожило старика. Без конца прикасаясь рукою к голове девочки, он говорил:

– Ты, внученька, не скучай по маме. Она, как только у нее будет возможность, обязательно нас навестит. А мы завтра с тобой поедем в город, покушаем мороженого, погуляем. И, так сказать, людей посмотрим и себя им покажем.

И Лев Николаевич не забыл своих обещаний. На следующий день утром он сварил на куриных шейках перловую похлебку для собаки, покормил ее и, наливая ей в миску свежей воды, сказал:

– Ты, Нюра, остаешься на даче полноправной хозяйкой. Береги своих деток и, естественно, стереги пасеку и дом. – Погладив рукою по голове овчарку, взял Галю за ручку и медленно пошел на автобусную остановку.

Когда они пришли на остановку автобуса, куда постоянно приходил и уходил каждой час автобус № 12, то старик обратил внимание на электрический столб, на котором был приклеен фоторобот Павла Кирилловича Иванченко. Лев Николаевич осторожно посмотрел по сторонам, протянул руку и быстро сорвал приклеенный лист. Сунув его в карман курточки, он погладил по головке девочку, сказал:

– Скоро прибудет наш автобус, и мы с тобою погуляем по центру города. – Посмотрев на небо, старик добавил: – Сегодня специально для нас с тобою выдалась прекрасная погода!

Старик с девочкой вышли из автобуса и, обогнув здание городской мэрии, вышли на площадь Победы. По пути к скверу старик купил девочки мороженое.

– Ешь, детка, мороженое не спеша, я тебе еще куплю, если ты этого пожелаешь. А мы сегодня с тобою будим целый день сидеть в скверике на скамейке и любоваться нашим прекрасным городом Калининградом. – В скверике старик посадил на скамейку девочку и, присаживаясь с нею рядом, сказал: – Я, Галочка, в жестоких схватках отвоевал со своими бойцами у гитлеровцев этот город – крепость, который немцы тогда называли Кенигсберг.

В это время мимо сидящих на скамейке старика и девочки прошла молодая стройная женщина, катившая впереди себя детскую коляску, в которой сидели два близнеца. Женщина, проходя мимо них, вежливо наклонив голову, поздоровалась и, пройдя несколько шагов, уселась на рядом стоящей пустующей скамейке. Просидев на скамейке некоторое время, она стала катать детскую коляску то вперед, то назад и потихоньку напевать песню:

 
Когда на площадь прихожу я,
Где пахнет подвигом земля,
Природа шепчет мне с любовью
Свои заветные слова.
Россия, Россия, родные вольные края,
Россия, Россия, Россия Родина моя.
 

Лев Николаевич, долго слушая песню, которою пела молодая красивая женщина, не спеша поднялся со своей скамейки и, взяв за руку Галю, подошел к сидящей с малышами женщине. Присаживаясь рядом с молодой мамой, он сказал:

– Вы меня, красавица, пожалуйста, извините. Но вы так красиво поете, что у меня от воспоминаний даже заболело сердце.

– Ну, что вы, дедушка, – стеснительно улыбаясь, сказала Инна, так звали эту женщину. – Я прихожу со своими космонавтами сюда в скверик и, чтобы не было скучно, пою детям песенки.

– А почему ты зовешь своих деток космонавтами? – улыбаясь, спросил старик.

Инна снова улыбнулась, показав при этом два ряда ровных белоснежных зубов.

– Мои мальчики родились 12 апреля, в день космонавтики. Поэтому мы их с мужем назвали старшего Юрием, а младшего Германом. Теперь в нашем доме живут два космонавта. – И, немного помолчав, добавила: – Мы живем на Ленинском проспекте. Вон наш дом, – показала она рукой на невысокое здание, стоящее недалеко от трамвайной остановки. – Это здание немецкое. Оно было в войну полностью разрушено. Но после войны его восстановили, и мой прадедушка получил в нем четырехкомнатную квартиру. – Немного помолчав, Инна продолжила свой разговор. – Мой прадедушка был летчиком, и в те апрельские дни наносил удары по военным объектам города-крепости Кенигсберга.

Я на всю жизнь запомнила его рассказы о том, как советская авиация штурмовала фашистский город Кенигсберг в течение трех апрельских дней 1945 года. Он подчеркивал, что около 2500 самолетов штурмовали вражеские укрепления в течение трех дней, то есть 6, 7 и 8 апреля. Он всегда с болью в сердце рассказывал индивидуально о каждом дне сражения. 6 апреля наша авиация, говорил старый летчик, из-за плохой погоды сделала около 250 самолето – вылетов. Наземные войска в этот период, преодолевая упорное сопротивление противника, продвинулись всего лишь на 2–4 километра, и к концу дня вышли на окраины города. Решающими были последние два дня, когда устоялась летная погода. Более 500 тяжелых бомбардировщиков 18-й воздушной армии, в которой воевал мой прадедушка, только вечером 7-го апреля в течение одного часа обрушили на крепость около 4000 крупнокалиберных бомб. Особенно максимальной силы достигали удары Советской авиации 8 апреля. Боевая работа летчиков началась рано утром и закончилась на рассвете следующего дня. В массированных налетах участвовали и другие воздушные армии, а также авиация флота. Дедушка подчеркивал, что после того как поработала советская авиация, земля была от бомб рябой.

Когда молодая женщина закончила свой рассказ о подвигах своего прадедушки военного летчика, участвовавшего в штурме города-крепости Кенигсберга, старик тихим голосом сказал:

– Ты права, детка. Наша доблестная авиация сделала свое нужное дело по захвату этого звериного логова, то есть Восточной Пруссии. Я хорошо помню, как наши самолеты, заслоняя собою небо, утюжили многочисленные форты Кенигсберга. Но следует отметить, наши летчики не бомбили жилые кварталы. Перед очередными вылетами на выполнение своих боевых заданий, летчики получали команду, не бомбить дома живущих в Кенигсберге людей.

Удержанию города восточно-прусско-германское командование придавало важное значение. Здесь издревле имелись мощные укрепления, которые в последующем совершенствовались и дополнялись. К началу зимнего наступления Красной армии в 1945 году, противник создал мощную систему обороны глубиною где-то более 200 километров. Наиболее прочные укрепления имелись на восточных подступах к Кенигсбергу. Важнейшей целью восточно-прусской стратегической наступательной операции являлось отсечение находившихся там вражеских войск от главных сил нацистской Германии, рассечение их и уничтожение. Незабываемый момент для меня был, когда наши войска подходили к улицам немецкого города Кенигсберга. Еще в августе 1944 года город подвергся варварской бомбардировки британской авиации. Он стал первым немецким городом, на котором была опробована новая техника массового уничтожения – массированные бомбардировки. Зажигательные бомбы, сброшенные на город, рвались, пожирая все живое. Люди, выбравшиеся из горящих домов и подвалов, оказывались в уличном огне. Выгорали целые районы. В результате британских бомбардировок было уничтожено 40 % зданий, причем все они находились в историческом центре, застроенном в XIV – XIX веках.

Инна, продолжая катать в коляске близняшек, сказала:

– Эти зверства делали английские летчики, хорошо понимая, что на землю Восточной Пруссии первыми войдут советские войска. Поэтому, они безжалостно сжигали все, что было у них на пути.

Слушая внимательно Инну, Лев Николаевич, сжав кулаки своих старых рук и устремив взгляд в сторону Северного вокзала, сказал:

– Я как сейчас помню этот боевой день 8 апреля. Бой был особенно жестокий. Гитлеровцы приложили немало усилий для того, чтобы остановить наше наступление и вернуть утраченное положение. Они ввели в бой свои главные силы, и в ряде мест предпринимали контратаки, которые были встречены сокрушительным огнем нашей артиллерии и ураганами 81-го и 124-го стрелковых корпусов. Штурмовые отряды стрелковой дивизии 81-го стрелкового корпуса прорвались в район северной товарной станции и депо, и завязали ожесточенные бои с гитлеровцами. На железно дорожных путях с большим мастерством и отвагой действовали бойцы мелких стрелковых подразделений, которых поддерживали орудийными залпами наши доблестные артиллеристы, которые метко били по врагу прямой наводкой. – Лев Николаевич полез в боковой карман пиджака, достал из него лекарство. Проглотив пару таблеток, продолжил.

– Преследуя разбитые подразделения врага, и не давая им возможности закрепиться на железнодорожных путях, штурмовые отряды стрелковых полков вышли в район стадиона. В этом месте немцы нам оказали ожесточенное сопротивление. Поэтому здесь наше дальнейшее продвижение было приостановлено. На левом фланге корпуса отважно дрались бойцы 307-й стрелковой дивизии. Им пришлось сражаться в густо застроенных кварталах города. Здесь нашим бойцам гитлеровцы оказали сильное огненное сопротивление, всеми силами старались приостановить продвижение наших штурмовых отрядов. – Лев Николаевич, чему – то улыбаясь, продолжил. – Я, Инна, на всю свою жизнь запомнил этот величавый поступок. Командир одного из орудий артиллерийского полка нашей прославленной 30-й стрелковой дивизии сержант Баранов, под ураганным огнем противника выкатил свое орудие, и прямой наводкой открыл огонь по немцам, стрелявших из стоящего прямо перед нами дома. Сержант беспрерывно стрелял сначала по верхнему этажу здания, а потом начал молотить по нижнему этажу. Перепуганные немцы перестали оказывать сопротивление и спрятались в подвале помещения. Но сержант стрелял по подвалу здания до тех пор, пока из него один за другим стали выползать гитлеровцы. – Старик посмотрел на свою собеседницу, добавил: – Таким образом, боевой расчет сержанта Баранова взял в плен целую роту немцев с перекошенными от страха лицами.

На этом сложном участке дрались войска 81–го корпуса, которым командовал легендарный генерал Захаров. Офицеры и бойцы генерала Захарова ему верили и знали, что прежде чем начать атаку на немецкие подразделения, он тщательно изучил всю оборону противника в полосе его корпуса, что давало возможность целеустремленно готовить штурмовые отряды и группы частей корпуса для прорыва обороны противника. С началом операции генерал Захаров находился в боевых порядках своих войск постоянно. Твердо и настойчиво руководил войсками, нанес мощный удар по противнику центром своего корпуса, своевременно и полностью выполнил задачу.

Фашисты любой ценой старались удержать город – крепость. На стенах домов были надписи «Мы победим – с нами бог!», «Отныне мы бешанные!», «Будем драться с фантастическим бешенством!» А штурмовавшие позиции немцев Советские войска с юмором читали эти призывы умирающего врага.

50-я армия получила задачу, имея главные силы на своем правом фронте шириной в 3, 5 км, прорвать оборону противника по внешнему обводу Кенигсбергского района и, нанося главный удар, на юго – восточном направлении, выйти навстречу войскам 11-й армии, разрезая город на 2 части совместно с войсками 43-й армии, наступающей справа, разгромить противника и овладеть северной частью по реке Преголя.

Для выполнения этой задачи главные силы армии и были развернуты на правом фланге 81-го стрелкового корпуса, фронт прорыва 1,5 км. И 124-го стрелкового корпуса – фронт прорыва 2 км. Каждый корпус имел по 2 дивизии в первом эшелоне и по одной во втором. В полосу действий этих ударных корпусов был спланирован огонь, как армии, так и преданной армии 2-й артиллерийской дивизии тяжелых 280 – миллиметровых артдивизионов и бригад реактивных минометов. Плотность на 1 км фронта прорыва была доведена до 240–260 орудий и минометов. Каждый полк дивизии первого эшелона имел штурмовой батальон 122–миллиметровых гаубиц, батарею 120-миллиметровых минометов, 1–2 взвода танков, взвод 76-миллиметровых орудий 1–2 отделения огнеметов. Эти штурмовые батальоны и сыграли главную роль, как в прорыве обороны, так и в боях за овладение городом.

От такой невероятной физической и моральной нагрузки, уставшие люди валились с ног. Но когда 9 апреля 1945 года узнали, что комендант крепости Кенигсберга генерал Ляш отдал приказ о капитуляции, люди, забыв об усталости, плясали, пели, целовались, обнимали своих и чужих.

Мы все хорошо понимали, что штурмом взяли Кенигсберг – столицу Восточной Пруссии, с огромным морским портом и ближайшими базами. 50 вражеских дивизий прекратили свое существование. Кенигсберг – административный центр той провинции Германии, которая из поколения в поколение воспитывала выкормленную касту, город, который неизменно стоял шестьсот лет, за три дня боев был полностью разрушен.

После взятия Кенигсберга, город – крепость стояла в развалинах. Это был, «мертвый город». – Лев Николаевич, погладив Галю по головке, подытожил. – Вот так, моя дорогая девочка. Мы разгромили фашистскую Германию. В пух и прах разнесли то место, откуда постоянно многочисленные отряды завоевателей наступали на нашу святую Россию. Так вот, их прославленный город Кенигсберг мы сравняли с землей. Его больше нет, и уже никогда не будет. Потому что наши люди на развалинах немецкого Кенигсберга построили совершенно новый и красивый российский город Калининград. И никто и некогда не посмеет сказать, что он не русский и не посмеет его переименовать. То есть вернуть нашему Калининграду старое немецкое название.

Немного помолчав, старик, внимательно всматриваясь в начало идущей улицы Черняховского, продолжил свои воспоминания.

– Абсолютно непреступный бастион «немецкого духа» был взят за три дня. В результате чего, в самом центре Европы появилась самая молодая российская область – Кенигсбергская, а потом ее переименовали в Калининградскую. В настоящее время географические очертания нашей области напоминают скалу, мощно выдвинутую далеко в Балтийское море в виде матросской бескозырки.

Скоро будет 70 лет с того дня, когда 9 апреля 1945 года Совинформбюро торжественно сообщило, что войска 3-го Белорусского фронта, после упорных уличных боев, завершили разгром кенигсбергской группы немецких войск, штурмом овладели крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсбергом – стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море.

Остатки кенигсбергского гарнизона во главе с командующим крепости, в 21 час 30 минут прекратили сопротивление и сложили оружие.

Так пал вековой плацдарм экспансии немцев на Русь и Россию. А это произошло потому, что русское командование, прошедшее путь в кровопролитных боях, отступая до самого Сталинграда и молниеносно наступая от Волги до Преголи, хорошо проработало и осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом немцы потеряли всю свою стотысячную армию. Потеря Кенигсберга – это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке.

Старик снова проглотил две таблетки лекарств и, облокотившись на спинку скамейки, продолжил:

– Когда мы перед штурмом входили в Кенигсберг, то обратили внимание, что в самом центре города, на берегу реки Преголи, на кирпичной стенке замка прусских королей красовалась выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг – лучшая крепость Европы – не будет взят никогда!» – Лев Николаевич привстал со скамейки и, ударив громко в ладошки сказал. – Но она была взята, да еще за считанные дни: штурм непосредственно Кенигсберга начался 6 апреля, а к вечеру 9-го «абсолютно непреступный бастион немецкого духа, город, откуда начинались все «дранги нах остен», пал. Пружина мощи Красной армии, до предела сжатая немцами под Москвой и Сталинградом, разжавшись, была уже неудержима. Крепость-город бомбила авиация, бомбила артиллерия. Но как только на мгновение они прекращали свою работу, в атаку вступали штурмовые отряды. Я отлично сейчас помню, как несколько гвардейцев вырвались вперед и первыми форсировали реку Преголю, преграждавшую путь к центру города. Гитлеровцам удалось окружить горстку храбрецов. Бойцы приняли неравный бой. Они сражались до последнего патрона и все пали смертью храбрых, сохранили свою гвардейскую честь и навеки обессмертили свои имена. На месте боя наши солдаты нашли записку, в которой было написано: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев сестер и отцов. Дрались, но не сдались. Бились до последней капли крови и жизни».

Закончив свой рассказ о своих товарищах штурмовавших город – крепость Кенигсберг, Лев Николаевич стал тихим голосом, с доброй улыбкой на лице, рассказывать о своем командире, который в эти страшные, кровавые дни руководил взятием этой хваленной непреступной крепости. Он взял за руку сидящую с ним Галочку, сказал: «За участие в боях я получил медаль за взятие города.

Кенигсберга». Эту медаль мне вручал лично генерал – лейтенант Федор Дмитриевич Захаров. Герой Советского Союза, командующий 81-го корпуса 50-й армии 3-го Белорусского фронта. Федора Дмитриевича в армии любили и бойцы, и офицеры. Это был достойный человек! Он любил своих бойцов, как родных детей. И всегда, отдавая приказ на бой, напоминал командирам, чтобы те берегли своих бойцов, зря головы в пекло не совали сами и, тем более, не пускали своих солдат.

Лев Николаевич взял за руку молодую маму двойняшек – космонавтов, покрутил головою из одной стороны в другую. По его старому морщинистому лицу градом катились крупные слезы. Немного успокоившись, старик продолжил:

– Наступление началось 6 апреля 1945 года. Уже в ночь 7 апреля соединения генерал-лейтенанта Захарова ворвались на юго-западные окраины Кенигсберга. Советские бойцы, не смотря на жестокое сопротивление врага, упорно продвигались вперед, выбивая гитлеровцев из многочисленных опорных пунктов. Уличные бои в городе шли 3 дня. В это время наш генерал-лейтенант Захаров постоянно находился на контрольном пункте ударной группы корпуса и, исходя из сложившейся обстановки, уточнял конкретные задачи для различных подразделений, штурмующих город. – Старик, тяжело вздыхая, продолжил воспоминания о своем легендарном генерале. – После войны, – сказал Лев Николаевич, – генерал Захаров ушел в отставку по возрасту, и я на некоторое время о нем даже забыл. Но вот однажды я получил санаторную путевку по линии Министерства обороны, и поехал полечить свой желудок в санаторий, находящийся в городе Пятигорске Ставропольского края. И вот там я узнал от отдыхающих, что генерал-лейтенант Федор Дмитриевич Захаров долгое время жил и работал в городе Пятигорске. В этом городе он трудился в общественной ветеранской организации администрации города Пятигорска. Ему было присвоено звание «Почетного гражданина» города. В городе ему установлены стела и надгробный памятник. Так вот, Инна, – закончил свое воспоминание старик. – Я каждый день приходил к его памятнику и, долго сидя на лавочке, разговаривал с ним, как с живым. А в день своего отъезда, купил огромную корзину красных роз и, поставив ее рядом с памятником, громко зарыдал. Мне показалось, что у меня вынули из нутрии часть моей души. Когда я возвратился к себе в Калининград, то долго ходил по тем улицам, где воевали бойцы Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Федора Дмитриевича Захарова. Я часто гуляю по улице, которая носит имя человека, завоевавшего со своими офицерами и бойцами наш красавец город Калининград. Войну я закончил в звании майора. После окончил ведущую академию имени Фрунзе. В академии мне приходилось часто изучать уроки Великой Отечественной войны. Поэтому военную операцию, проводимую 3-м Белорусским фронтом на территории Восточной Пруссии, я запомнил почти дословно. Я хорошо изучил каждую улицу, которую штурмовали советские бойцы и офицеры, помню название почти всех военных подразделений, которые в те страшнее годы штурмовали фашистский город-крепость Кенигсберг. Я был лично знаком со многими гвардейцами, которые захоронены в братской могиле на Гвардейском Проспекте. А вот меня Всевышний уберег от вражеской пули. И назло всем своим недругам, я уже прожил на земле, которую я брал штурмом, более 69 лет. В следующем году наша прекрасная Калининградская область будет праздновать 70 лет со дня взятия города-крепости Кенигсберга и укрепившегося на этих развалинах мощного западного форпоста нашей Великой и Славной России. – Он, слегка улыбаясь, добавил: – А мне, российскому слуге-солдату, в сентябре этого года исполняется ровно 93 года.