Текст книги "История средних веков"

14. Франция в IX–XI вв.

Начало французскому королевству положил Верденский договор 843 г., по которому Франкское государство было поделено между сыновьями Людовика Благочестивого. После его смерти королевство распалось: старшему из его сыновей, Людовику, унаследовавшему императорский титул, досталось королевство Италия, второму, Карлу, – Юго-Восточная Галлия, составившая королевство Прованс (в дальнейшем Бургундия, или Арелат), младшему, Лотару, – области между Северным морем и Вогезами – так называемая Лотарингия (впоследствии это название закрепилось лишь за землями верховья Мааса и Мозеля). Территория бывшего Франкского государства продолжала мыслиться как общее достояние потомков Карла Великого, поэтому смерть кого-то из них, как правило, влекла перекройку границ, временные объединения и новые разделы. Западно-Франкское королевство, или как оно стало со временем называться, Франция, оставалось в пределах границ, определенных по Верденскому договору, до конца XIII в.

Центр политической жизни королевства традиционно находится на северо-востоке страны. Постоянной столицы еще не было, королевский двор переезжал с места на место, чаще всего задерживаясь в Лане, а с конца X в. – в Париже. Управление удельными областями было возложено на графов и их заместителей – виконтов. До середины IX в. они оставались государственными чиновниками, борясь с сепаратизмом и местничеством. Король старался назначать их наместниками в те районы, где у них не было имений, и при этом чаще менять их местами, но иногда были вынуждены привлекать к управлению и старую местную аристократию. Отправляясь в 877 г. в поход за Альпы, Карл Лысый был вынужден согласиться на то, чтобы должности и другие бенефиции тех его вассалов, которые не вернуться с похода, наследовали его сыновья. Закрепивший это решение Кьерсийский капитулярий оказался важным шагом на пути признания наследственного характера государственных должностей и других государевых пожалований. Принцип наследственности бенефициев, принятие которого знаменовало превращение их в феоды, утверждался постепенно и стал само собой разумеющимся лишь к концу X в.

С конца IX в. династия Каролингов правила лишь номинально. Реальная власть находилась в этот период в руках кого-либо из наиболее влиятельных северофранцузских феодалов, обычно графа Парижского из рода Робертинов, отличившихся в борьбе с норманнами. С пресечением в 987 г. династии Каролингов магнаты возвели на трон представителя этого рода, к тому времени несколько утратившего свое было могущество, – Гуго Капета (такое прозвище было ему дано по названию излюбленного головного убора). Его потомки – Капетинги – правили страной до 1848 г. (с перерывами в конце XVIII – начале XIX вв.). Политическая чехарда, вызывавшая помимо всего прочего нарушение вассально-ленных обязанностей, слабость и нерадивость большинства преемников Карла Лысого (умер в 877 г.) немало содействовали падению авторитета королевской власти. Смена династии нанесла ему новый удар; особенно на юге во многих районах Капетинги были признаны далеко не сразу, а главное, формально.

В истории Франции на IX–XI вв. приходится заключительный этап процесса феодализации. В начале этого периода в стране имелось еще много крестьян, не находившихся в какой-либо зависимости от частных лиц и подчинявшихся непосредственно короне. Не менее важно, что значительная часть крестьян, уже оказавшихся в положении держателей, еще не попала в полную зависимость к своим сеньорам и в политическом, судебном, административном отношении продолжала оставаться свободной. Вместе с тем возрастало число крестьян, находившихся в лично-наследственной зависимости вервов и колонов. Не завершен был и процесс складывания господствующего класса, который еще не обособился окончательно от других социальных групп и не до конца обрел характерную для феодализма иерархическую структуру. К исходу XI в. на фоне прогрессирующего ослабления королевской власти крупные сеньоры уже утрачивали способность управлять своими обширными владениями централизованно. На местах стал возникать своего рода вакуум власти; в этих условиях значительная часть публичных прав и полномочий перешла к сеньорам – владельцам нескольких, а то и одного замка. Не случайно именно со второй половины IX в. и особенно X–XI вв. в обстановке непрекращающихся междоусобиц и периодических вторжение норманнов, арабов и венгров во Франции возникает множество хорошо укрепленных замков. Этот процесс, более или менее общий для всей Юго-Западной Европы, получил в специальной литературе последних лет наименование инкастелламенто (буквально – «ознакомление»). Владельцы замков – шателены – понемногу сосредоточили в своих руках судебно-административную власть над окрестным сельским населением, жившим как бы «в тени» их господствовавших над округой замков. В результате все жители округи, будь они в личной, либо поземельной зависимости от данного или какого-нибудь другого феодала или нет, становились его «людьми» в судебно-административном отношении. Поскольку это подчинение выражалось, прежде всего, в определенных поборах и службах (постойной, посыльной, строительной и т. д.), по форме мало или вовсе не отличающихся от обычных феодальных повинностей, несшие их крестьяне постепенно оказывались фактически на положении плательщиков ренты, правда, не очень обременительной. Для поземельно– и лично-зависимых крестьян установление судебно-административной зависимости обернулось утратой всех или почти всех оставшихся у них гражданских прав и ощутимым усилением феодальной эксплуатации.

Таким образом, к концу данного периода практически все французское крестьянство стало феодально-зависимым. Несмотря на это, и в социально-экономическом, и в социально-правовом отношении оно не представляло собой чего-то единого. Общественное положение и уровень эксплуатации конкретного крестьянина определялись целым рядом факторов: размерами, состоянием и юридическим статусом той земли, на которой этот крестьянин сидел, его происхождением, формой (или формами) зависимости, связывавшей его с господином, договорными обязательствами, если таковые имели место, локальными обычаями и пр.

В условиях феодальной раздробленности унификация правового статуса крестьян всей страны и даже отдельного герцогства или графства была невозможна. Не существовало и такой политической силы, которая была бы способна надолго и на деле закрепить статус даже сравнительно небольших групп крестьянского населения, обнаруживших тенденцию к расслоению и социальной трансформации. И все же можно говорить о явном усилении феодальной зависимости и уровня эксплуатации французского крестьянства в IX–XI вв. Наиболее драматично этот процесс протекал на севере страны, где на рубеже Х-XI вв. происходят два крупных крестьянских восстания (в 997 г. в Нормандии, в 1024 г. в Бретани), направленных против установления сеньориальных порядков в их классической, предусматривающей сочетание различных видов зависимости, форме.

15. Германия в X–XI вв. Оттоновское возрождение

Объективные предпосылки для усиления королевской власти в Германии были использованы королями Саксонской династии, при первых представителях которой – Генрихе I и Оттоне I – фактически сложилось Германское раннефеодальное государство. Гер них I искусной политикой добился признания своей власти всеми герцогами племен, в т. ч. и Арнульфом Баварским. Используя феодальные распри во Франции, ослабившие ее власть в Лотарингии, и опираясь на поддержку части местных феодалов, он присоединил Лотарингию к Германии. Большое значение имело строительство замков и создание тяжеловооруженной конницы рыцарей, способной эффективно бороться с подвижными венгерскими отрядами. Несмотря на успехи в борьбе с внешними врагами, положение королевской власти в стране по-прежнему оставалось неустойчивым. Централизаторской политике королевской власти оказывали упорное противодействие племенные герцоги. Они признали за Генрихом I королевский титул после того, как он отказался от всякого вмешательства в их внутренние дела, но когда его сын Оттон I сделал попытку ограничить самостоятельность герцогов, началось восстание. Чтобы обуздать сепаратистские устремления и укрепить авторитет центральной власти, Оттон I решил прибегнуть к помощи церкви, которую он стремился поставить на службу государству. Материальной базой для этого союза явились обильные земельные пожалования короля церковным учреждениям.

Все епископские и аббатские должности находились в фактическом распоряжении короля. Духовенство лишь выдвигало кандидатов на эти должности, но утверждал их и вводил во владение землей король, производя так называемую инвеституру. Когда должности архиепископа, епископа и аббата оставались вакантными, все доходы с их земель шли королю. Высшие церковные сановники привлекались королем для несения административной, дипломатической, военной, государственной службы. Вассалы епископов и имперских аббатов составляли большую часть оттоновского войска; нередко во главе его подразделений стоял сам верховный иерарх. Эта церковная организация, поставленная на службу королевской власти и являвшаяся ее главной опорой, получила в литературе название имперской церкви. Церковная политика Оттона I нашла свое логическое завершение в стремлении королевской власти установить контроль над папством, стоявшим во главе римско-католической церкви. В этом стремлении Оттона I поддерживало большинство немецких феодалов, видевших в итальянской политике королевской власти удобное средство для своего обогащения за счет грабежа богатых итальянских земель.

Политически раздробленная Италия, не способная объединиться для отпора завоевателям, переживавшее период упадка папство, борьба различных феодальных клик – все это облегчало Оттону выполнение его планов. После двух успешных походов на Италию (в 951 и 962 гг.) его честолюбивые замыслы осуществились: в 962 г. папа короновал Отгона I в Риме императорской короной. Перед этим Оттон I по специальному договору признал притязания папы на светские владения в Италии, но верховным сеньором этих владений провозглашался император. Вводилась специальная присяга папы императору, что и являлось выражением подчинения папства империи. Так в 962 г. возникла средневековая «Римская» империя с германским королем во главе (с конца XII в. она стала именоваться Священной Римской империей), претендовавшая на преемственность от империи Карла Великого и даже от Западной Римской империи.

Создание германскими королями новой империи было реализацией тех же тенденций, которые ранее привели к возникновению Каролингской монархии. Как и империя Карла Великого, она была аморфным и в какой-то степени искусственным образование, но в отличие от нее, новая империя, постоянно видоизменяясь, просуществовала более 10 столетий.

В течение X в. в Германии ускоряется процесс феодализации общества, втягивания в феодальную зависимость подавляющего большинства ранее свободных крестьян. Особо важная роль в этом процессе принадлежала раннефеодальному государству, вся внутренняя политика которого способствовала торжеству нового строя. Королевские замки являлись не только опорными пунктами для отражения венгерских набегов, но и центрами феодальной эксплуатации окрестного населения. В экономике Германии в тот период происходили глубокие внутренние социально-экономические сдвиги, обусловленные развитием производственных сил общества: распространением трехполья, увеличением площади пахотных земель, особенно путем внутренней колонизации – освоение пустошей и расчистки лесов, – расширением виноградарства в южных областях страны, развитием деревенского ремесла.

В VIII–IX вв. на территории Восточно-Франкского королевства появились уже довольно многочисленные пригородные поселения, в которых осуществлялись более или менее постоянные торговые связи. Они возникали на берегах удобных морских бухт, у речных переправ, около замков (бугров) и епископских резиденций. Кроме того, в районах бывшей римско-германской границы сохранялись еще старые римские города: Трир, Уельн, Майнц, Аугсбург и др. Сильно сократившиеся в размерах и аграризированные, они все же сохраняли традиции античного ремесла и римской материальной и духовной культуры. Развивалось ремесло и внутри вотчин. В 1073 г. начались массовые выступления крестьян, разрушавших королевские крепости и хозяйственно-административные центры королевских вотчин. Стремясь использовать в своих интересах успехи крестьян, к восстанию примкнула враждебная королю группа саксонской знати во главе с Отгоном Нортгеймским. Однако размах антифеодального движения крестьян напугал местных феодалов. В переговорах с королем их вожаки пошли на уступки за счет крестьян, которые не прекращали сопротивляться. В решающей битве на реке Унштрут возле Хомбурга феодальная саксонская конница бежала с поля боя, оставив на погибель пешее крестьянское ополчение.

Подавив Саксонское восстание, Генрих IV решительно выступил против стремления папы Григория VII подчинить себе немецкое духовенство и ослабить его связь с королевской властью. В 1076 г. на собрании высшего немецкого духовенства в Вормсе он объявил Григория VII низложенным. В ответ на это папа отлучил Генриха от церкви и лишил его королевского сана, а поданных короля освободил от присяги своему государю. На действия Григория VII тотчас откликнулись в Германии крупные немецкие феодалы, не только светские, но и многие духовные, найдя в них удобный повод для сепаратистских выступлений. Южнонемецкая феодальная знать начала против короля настоящую войну, вновь восстали саксонские феодалы. Генрих IV был вынужден капитулировать перед Григорем VII. В январе 1077 г. с небольшой свитой он отправился на свидание с папой в Италию. После трудного перехода через Альпы Генрих стал добиваться встречи с папой, находившемся в замке Каносса. Босой и голодный он стоял три дня с утра до вечера перед замком. Наконец он был допущен к папе и на коленях вымаливал у него прощение.

16. Образование государств в северной Европе

В походах викингов можно видеть вторую последнюю волну Великого переселения народов. Подобно тому, как германские и другие племена и союзы племен в V–VI вв. не ограничивались нападениями на богатую Римскую империю, но переселялись в отвоеванные у нее страны, создав там новые государства, так и скандинавы в IX–XI вв., переживавшие распад родоплеменного строя и испытывавшие потребность в земле и добыче, вторгались в страны Европы и во многом изменили ее социальную, политическую и демографическую структуру.

Однако вторая, заключительная, волна переселения отличалась от первой. В V–VI вв. варвары способствовали разрушению уже изжившей себя рабовладельческой системы, тогда как северные варвары в IX–XI вв. пришли в столкновении с новым, еще только формировавшимся социальным строем, разрушить который они были не в состоянии, и в конечном итоге включились в процесс феодализации. Процессы феодализации в Скандинавских странах начались под воздействием импульсов, шедших из более передовых стран Запада, но привели к ощутимым результатам уже после завершения «эпохи викингов».

В Дании, Швеции и Норвегии, развивавшихся вне сферы античного мира, долго сохранялись пережитки родовых отношений и патриархального рабства. Раннефеодальный период длился в скандинавских странах до XII–XIII вв. Сложившийся в этих условиях феодализм отличался значительным своеобразием: здесь не получали большого распространения личная зависимость крестьян и барщина, права феодалов на лены были ограничены, а вассальные отношения (феодальная иерархия) были менее развиты, чем в странах Западной Европы. Что касается Исландии, колонизированной преимущественно норвежцами, то в ней феодализм вообще не развивался и она оставалась страной свободных самоуправляющихся хуторян до 60-х гг. XIII в., когда Исландия попала под власть норвежского короля.

Замедленное развитие Скандинавских стран в немалой степени объясняется естественно-географическими условиями: относительно суровым климатом, преобладанием моренного, горного ландшафта с малым количеством удобных для хлебопашества земель. В горных районах Норвегии и Швеции земледелие было возможно лишь на ограниченных пространствах и велось весьма примитивно. Большую роль играло скотоводство; в лесных областях и на севере – в тундре – были распространены охота на пушного зверя и оленеводство, на побережье занимались рыболовством. Скандинавы издавна были искусными кораблестроителями и мореходами.

Основную массу населения Скандинавии составляли свободные – бонды. Это были земледельцы, скотоводы, охотники и рыбаки, имевшие собственное хозяйство и жившие на обособленных хуторах (в Норвегии и в некоторых районах Швеции, а также в Исландии), либо небольшими деревушками (в Дании и большей части Швеции). В датских общинах практиковались переделы земли. Большая семья являлась собственницей пахотной земли, которую нельзя было отчуждать; такое владение называлось одалем. Даже после того как начались разделы больших семей, выделявшаяся из их состава индивидуальная семья не получала права свободного распоряжения участками: сородичи сохраняли в течение длительного времени право преимущественного приобретения и выкупа одаля. Леса, луга и прочие угодья оставались в общей собственности жителей всего округа и считались «общими владениями» (альменнингами).

Складывание классового общества в условия Скандинавии шло медленно. Большую роль играли органы местного самоуправления – тинги, областные и окружные собрания бондов. На них вершили суд, решались споры, заключались различные сделки. У каждой области существовали собственные обычаи. В более позднее время, когда появилась письменность, областные правовые уложения были записаны.

Постепенно усиливалось общественное влияние знати. Источником ее могущества были прежде всего стада скота, торговля и особенно богатства, захваченные в морских походах и набегах викингов в IX – первой половине XI в. Там, где родовая знать имела земельные владения, она эксплуатировала рабов из пленных, отчасти из числа обедневших свободных, которых наделяли земельными участками. На Ютландском полуострове, в Сконе и на равнинных пространствах Швеции, где земледелие играло важную роль, возникали поместья с барской запашкой.

По мере могущества знати, с одной стороны, и подчинения ей части свободных – с другой, углублялся процесс классообразования и возникали предпосылки для складывания государства. Походы викингов ускорили этот процесс. Первые скандинавские короли (конунги), выделившиеся из родовой знати, в течение длительного времени в значительной степени оставались предводителями племен и племенных союзов. Тем не менее постепенно закладывались основы политического объединения. В Дании этот процесс начался еще в VIII в., а во второй половине X в. Харальд Синезубый значительно упрочил королевскую власть. Конунгу Харальду Прекрасноволосому в конце IX в. удалось подчинить себе многие племенные округа Норвегии, и в начале XI в. объединение Норвегии было в основном завершено.

Но королевская власть в Норвегии не была достаточно прочной. Король Олав Харальдссон был изгнан из страны и погиб в борьбе против восставших крестьян и знати. Затем Норвегия была временно включена в состав обширной, но непрочной державы датского короля Кнута.

В Швеции долгое время существовало два королевства: к северу – область свеев с центром в Упсале и южнее – область племен етов. Объединение их под властью королей Упсалы произошло к началу XI в. при короле Олафе Скетконунге. Однако еще и в XII в. власть шведского короля оставалась ограниченной.

Феодальный строй в Дании сформировался довольно быстро в связи с ранним развитием земледелия и частной земельной собственностью, контактами с Каролингской империей и огромными захватами в Европе. Первое на рубеже VIII и IX вв. возникло раннефеодальное государство Дании, объединившее под властью короля-викинга Готфреда Ютландию, Зеландию, мелкие острова, юг Скандинавского полуострова и Шлезвиг. Значительно упрочилось Древне датское государство в X в. при королях-викингах Горме Старом и его сыне Харальде Синезубом.

Но знать Исландии, где первый норвежец высадился в 874 г., сохранила независимость. Исландия оставалась политически самостоятельной аристократической республикой. Она управлялась сходом (впервые был собран в 930 г.) во главе со знатным «законоохранителем».

Для политической организации своего положения королевская власть стремилась опереться на христианскую церковь. Но христианизация наталкивалась на упорное противодействие крестьян и родовой знати, связывавших сохранение язычества с защитой своей независимости. Поэтому борьба против усиления королевской власти принимала подчас форму борьбы за сохранение язычества. Христианская церковь укрепилась в Скандинавии в конце X – начале XI вв., однако язычество окончательно не исчезло еще и в XII в. Тем не менее с успехами феодализации влияние церкви росло. Около 1103 г. было учреждено общескандинавское архиепископство с центром в Лунде.