Книга: Динка. Динка прощается с детством (сборник) - Валентина Осеева

– Дай мне носовой платочек. Андрейка ощупал карманы. – Где-то мать клала… – сказал он. – Надо самому о себе заботиться. Как вот я теперь буду? — заворчала Динка.

Маме Динку жалко, потому что, если бы не революция, то у неё был бы отец и тогда всё было бы иначе. Тогда бы она не убегала чуть свет с дачи, где семья Арсеньевых проводит лето, не дралась бы с мальчишками, не приходила бы домой в разорванном платье и с разбитым носом, не пела бы песен с шарманщиком на чужих дачах, в надежде заработать денег и отдать их все своему другу Лёньке, с которым познакомилась при очень трагических обстоятельствах, а теперь жить друг без друга эти двое не могут. Но ведь у двух старших девочек Арсеньевых: Мышки и Алины, точно также нет отца, но требуют с них гораздо больше, чем с Динки.

Она топает ногами, грубо разговаривая с дедушкой Никичем, не слышит просьб тёти Кати, нарушает обещания и выдумывает всевозможные истории, в надежде, что ей снова поверят и не накажут, а если накажут, то всегда есть Лина, кухарка, которая давно стала членом семьи. Много лет назад Лина, можно сказать, выкормила Динку и поэтому считает её своей дочерью, поскольку своих детей у Лины пока нет, а значит Динка всегда может найти у неё защиту, сочувствие и что-нибудь сладкое. А ещё сладкое всегда есть у Лёньки, который теперь тоже «политический», поэтому должен всегда быть за Динку, ведь она же помогала ему прятать запрещённые листовки, значит и она, Динка, теперь тоже «политическая». Как бы гордился ей отец, если бы узнал!

Сколько же всего случилось в то дачное лето, как быстро рушилась привычная жизнь, сколько новых людей появилось и сколько их ушло, менялось всё, не менялась только Динка. В общем-то неплохая, но очень своенравная девочка с непростым характером и своим видением всего на свете.

Сцена первая (Класс со старыми наклонными зелёными партами с хлопающими крышками, портрет А.Ф. Писемского на стене с окнами, напротив портрета Писемского на глухой стене висит портрет Вс. Вл. Крестовского. Дежурные – Ася, Кирилл и Вася уже давно навели порядок: вытерли доску, подмели пол, расставили в «круглый стол» неподъёмные парты, бурно обсуждают…) Ася. … Да что вы говорите! Помните с чего начинается книга? Восьмилетняя Динка фактически брошена: отцом ради «свершений революции», которому, как говорил Никич - в семье – пусто; матерью - Марина тащит на себе всю семью и тоже «вершит революцию» – содержит себя, своих детей, свою сестру и старика Никича, ей – тупо некогда; тёткой – Катя не понимает Динку, не справляется с ней и опять же «вершит революцию»; сестрой Алиной – та с ней слишком строга, считает себя взрослой; Мышка сестру любит, но она тихая… мышка. Динке плохо и Лёнька появляется не на пустом месте. Кирилл. Эй, Аська, притормози! Посмотри до чего Писемского довела (Писемский насупился). Динке не бывает скучно, она - сама себе приключение. Увидела шарманщика - посейшенила с ним, сиганула от пацанов в Волгу, вымачивала нитки в чае, чтобы они на бубликах не так заметны были, придумала и добыла себе утёс Стеньки Разина. Она яркая и интересная. Вася. Да, Кир – яркая и интересная – чуть не утонула, когда в воду сиганула, Лёнька её спасал, а Динка сказала, что топил и хозяин отлупил Лёньку. Конечно, совесть, однако рубцов у Лёньки на спине прибавилось, а шарманщик её на деньги киданул. Весёлые же у Динки приключения! (из коридора донёсся звук цокающих каблуков) Ася. Мальчики, Магиня идёт! Изображаем бурную деятельность… (Ася схватила швабру и стала надраивать чистый пол, Вася метнулся к доске и начал валындать по ней грязной тряпкой, Кирилл раскидал парты по классу и начал их додвигать) Кирилл (тихо напевает). Взвейтесь кострами, синие ночи, Мы пионеры – дети рабочих…

Сцена вторая (распахивается дверь, Марго пропускает одиннадцатиклассников, восьмиклассник пропускает Марго, все заходят, рассаживаются, Женя Малов садится, за спиной у него оказывается портрет Писемского. Марго не садится, а улыбаясь, даёт домурлыкать Кириллу куплет) Кирилл (иронично) Близится эра светлых годо-о-в, Клич пионеров – всегда будь готов! МАГ (с улыбкой). Весьма уместно, Кирилл… и остроумно. Спасибо. Здравствуйте, ребята. Поднимите руки, кто не читал книгу Валентины Осеевой «Динка». Ноль человек. А теперь – честно поднимите руки, кто не читал книгу Валентины Осеевой «Динка». Ноль человек. Хорошо, это интересно. А теперь ответьте мне на простой вопрос – почему я выбрала именно эту книгу для факультатива? Марьяна. Ну, уж точно не за литературные заслуги – это просто агитка какая-то! Пролетарии, пролетарствуйте! Я думаю, Вы пытаетесь нас научить думать и привить нам чувство вкуса, в частности через умение отделять зёрна от плевел. Простите мне некоторую высокопарность. МАГ. Спасибо Марьяна, красивая версия. Ещё мнения? Женя Малов (вскакивает, задевая головой портрет Писемского, затем поправляет его). Простите, Алексей Феофилактыч ( - портрету, Писемский удовлетворён). Ну, это… (теребит крышку парты). «Динка» - неоднородная книжка. Это большой роман, где вся литературная составляющая находится в третьей части, а почти вся агитационно-пропагандистская - в первой и второй (Писемский задорно подмигивает Крестовскому – посмотри, мол, во даёт!) (Женя садится, громко хлопая крышкой партой так, что все девочки подпрыгивают). МАГ. Евгений, Вы меня иногда просто потрясаете глубиной видения! Женя и Марьяна исчерпывающе ответили на мой вопрос. А теперь пересядьте по секторам: кому книга понравилась – к портрету Писемского, не понравилась – к портрету Крестовского, кто не определился – к портрету…, нет – просто ко мне (все пересаживаются). Интересная картина. Женя и Кирилл – pro, 18 человек – contra, пятеро с неоднозначным восприятием книги. Запомните свой выбор. Идём дальше. А теперь коротко по кругу – ваши впечатления о прочитанном. Женя, начнём с Вас. (Женя вскакивает, роняет портрет Писемского, смущается, вешает портрет неудачно, поднимает потрет и кладёт его на парту) Кирилл. Малов, не теребонькай Писемского! Женя (портрету). Отдохните, Алексей Феофилактыч. Первые две части – ощущение фонарика. Я не только не могу надстроить мир вокруг дачи Арсеньевых, я не могу надстроить даже Петербург, даже Самару. Ощущение картонных декораций. Третья часть – иная. Уходит фонарик, появляется Киев, люди не злодеи и пролетарии, а живые обычные люди, со своими достоинствами и недостатками. Лёнька, Динка, Мышка и Алина ведут себя как дети, а не как юные революционеры. Третья часть – хорошая детская литература. Не без пропаганды, но она вполне понятна и более-менее уместна. Кирилл. Лёнька. Его метаморфозы – из «Ваньки Жукова» - в свободного бродягу, из бродяги – в матросы, из матроса – в брата, сына и гимназиста. Марьяна. Лёнька – убийца. Я так и не поняла, бельмоглазый был сыщиком или революционером-ренегатом. Но он был человеком, которого Лёнька убил, не испытав абсолютно никаких угрызений совести. Убийство должно было необратимо изменить Лёньку, но нет – он всё такой-же белый и пушистый. Мне Мышка понравилась. Лампово-пледная девочка, книжки любит. Странные, правда. Ася. Семья Арсеньевых. Что петь любят, сидеть на крылечке и читать книжки, атмосфера доброжелательства, идущая от Марины. И да, за украинские песни не знаю, но все песни в книге, которые выдаются за русские народные написаны классическими композиторами нашими и вошли позже либо в застольный репертуар, либо в классический. - Вообще вся эта подпольщина. Нет, не понравилось, удивило. Эти бублики, промоакции, простите, прокламации, слежка… А главное – как втравляют в это детей. Осознавая всю опасность слежки для Алины, взрослые «революционеры» отправляют её на опасное задание, потому что «она будет меньше вызывать подозрений». Бред и паралич мозгов… (высказывается ещё много интересного…) МАГ. Спасибо, ребята. А кто запомнил пролетарский анекдот дяди Лёки, который пересказал Лёнька? Он очень показателен. Ни кто? Давайте я зачитаю (берёт книгу, читает).

Одна нежная мамаша разодела свою дочку-гимназистку в пух и прах, а один подошел и спрашивает девчонку: - Скажите, пожалуйста, вы актриса? - Нет. - Тогда, может, художница, известная певица, может, вы Вера Холодная? - Да нет, нет! - Дочка даже взревела от досады. - Ну, тогда вы просто дурочка! Не может умная девочка подчеркивать этими дорогими тряпками свое ничтожество.

Это искажаемое мировосприятие. Не тряпки портят, а отсутствие вкуса. Вслушивайтесь в то, что слышите. Вчитывайтесь в то, что читаете. На следующем занятии… Все ученики (перебивая, хором). «Динка прощается с детством» Валентины Осеевой. МАГ (улыбаясь). Вот как? Хорошо. А теперь пересядьте, кто изменил своё мнение о книге (все пересаживаются). Я надеюсь, каждый из нас что-то вынес сегодня, благодаря неоднозначной книге Валентины Осеевой. Всем спасибо, все свободны.

Сцена третья (Марго и Женя Малов) Женя. Маргарита Андреевна, а всё-таки, почему именно эта книга? МАГ. Евгений, Вы слишком дотошны (улыбаясь). Я хотела предложить вам книгу не вашего поколения, книгу, которую вы в принципе принять не можете. Чтобы вы с ней разобрались. У вас получилось. Ну, не инфа-сотка, но – близко… (Женя вешает портрет довольного Писемского на место, чем-то обиженный Крестовский отводит взгляд в сторону...)

(Занавес…)

И поэтому нет никаких скидок на весь остальной паноптикум. Гвозди бы делать из этих людей. Что в концепцию правильного человека по Осеевой, наверное, идеально вписывается , но на мой вкус это вообще не прожевать.

Отношения Динки и Лёньки, конечно, подкупают добротой, искренностью, силой, светом. Всем бы такой дружбы! Хотя понимаешь, что слишком сказочно, слишком идеально, очень книжно. Не уверена, что хотела бы в детстве очароваться подобным и всю жизнь искать "Лёньку" или "Динку".

Впрочем линия дружбы - лучшее в книге. Худшее - революционная горячка (ладно, время обязывает), а самое невыносимое - мамаша Марина, вот кто меня бесил от начала до конца чуть ли не до слёз. При этом складывается впечатление, что это один из самых положительных героев книги, воспитатель душ... По старой бы традиции да мокрыми розгами таких воспитателей.

Взяли моду, живых детей в квадраты превращать, выламывать личность ради создания правильного зомби. Мать-перемать уже из двух девочек сотворила Истеричку и Мышь (как её зовут-то на самом деле, я так и не уловила) и изо всех сил пытается перемолоть пока еще свободную душу Динки.

Какие же у неё методы драконовские со всеми этими "ты не моя дочь", "больше всего девочки боялись этого маминого взгляда... молчания"! И даже на слух "бросалось в глаза" огромное количество слов "убийственный" и "уничтожающий" рядом с мамиными нравоучениями. Собственные её брат и сестра чуют фальшь и дурь таких воспитательных методов. Очень жалко запуганных девочек, которым всегда надо быть идеальными, сознательными, честными; любой прокол (с точки зрения мамаши) приводит к истерикам. Динка тоже уже всем этим страдает и половина её злоключений из-за того, что мать не мать, а судья. "У Мышки не хватает чуткости", - говорит Марина как-то. Правда? У Мышки?! Вспоминается добряк-простак Жан-Жак, сдавший собственных детей в работный дом.

Отец-молодец тоже с тараканами. "Среди политзаключённых много девушек..." И вот Алина уже княжна Тараканова в мечтах о тюрьме. Ой, а как представишь, сколько эти юные "новые люди" с правильным воспитанием и идеалами через 30 лет народу сгнобят в застенках ГБ... Хотя нет, они же в Украину уехали. Им еще голодомор пережить надо.

В общем если из книги убрать треть рабоче-крестьянского революционного пыла, оставить только историю взрослеющей девочки и её противостояние топорному миру взрослых (во главе с дурочкой-мамочкой), было бы отличное произведение. С которым можно и поспорить, и посмеяться, и поплакать. В оригинальном виде книга устарела. Не столько из-за политических взглядов, сколько из-за методов воспитания. Родителям полезно читать, чтобы знать, как не надо общаться с ребёнком, чтобы он остался чудом, а не обрубком деревянным.

*** Слушала аудиокнигу в исполнении Саши Жуковой. Весьма оригинальная чтица. Говорит с акцентом не знаю, какой местности. Растягивает а, я. Непривычно. За лоточников на рынке у не хорошо получалось говорить. Интонации не очень понравились, мне показалось, что акценты не всегда удачно расставляет. Может быть, из-за специфичного говора такое впечатление. Под конец меня так бесила Марина, что чтение Жуковой начало даже нравиться ))