Текст книги "Академия мертвых. Основы погодной некромантии"

Глава 3

– Идем! Да не дергайся! – насмешливо приказал Шелдон, когда я стукнула его по ладони, что легла на талию. – Хочешь прямо здесь сесть? В тенечке, у стены, чтоб дождичком не намочило?

– Хочу! – честно призналась я, с вожделением глядя на зеленую травку под ногами.

– Не стоит! Тут младшие курсы часто тренируются, всякую мелкую нежить упокаивают. Антисанитария и все такое.

– Честно? Мне все равно. Если сейчас тут появится саркофаг с мумией, я прямо на него сяду!

– Мумия обидится, – усмехнулся Шелдон, помогая ковылять в сторону лавочек, где сидели взмыленные поступающие.

Чуть поодаль, на холме, с которого просматривалась полоса, стояли преподаватели.

Я буквально упала на деревянное сиденье, растеклась по спинке, в блаженстве вытянула ноги. Мне было все равно, что сейчас выгляжу как оборванка. Хотя сильно я не выделялась. После полосы препятствий парни были разной степени чумазости, мокрости и поцарапанности.

– А когда объявят результаты? – устало вздохнула я.

– Как все дойдут, так и скажут. – Закери откинулся на спинку и прикрыл глаза, поражая феноменальной способностью дремать в самых неподходящих местах.

Первой из девушек пришла дочка торговца. Она чуть не свернула шею, слезая со стены, но преодолела ее. Теоретики с преградой не стали заморачиваться – обошли, получили вычет за непреодоление и расселись по лавкам. Практики косились на них с нескрываемым презрением. Последними были оставшиеся леди. Среди них я заметила нашу покойницу. Девушка держалась особняком. Судя по слегка помятому виду и мокрым волосам дам, часть препятствий они все же прошли, а вот самые сложные, вроде змея в пруду, стены и лабиринта, обогнули по широкой дуге.

Последним, к нашему общему удивлению, на стене показался декан практиков. Не зря мерещилось, что за мной следят! Видимо, профессор Адам нас подстраховывал. А то абитуриенты такие – не захотят вылезать из пруда со змеем, а администрации отвечай потом.

Усевшись на стене, он обвел хитрым взглядом притихших поступающих и кивнул стоящим поодаль коллегам. Не успела моргнуть, как они перенеслись к нам.

– Поздравляю, вы миновали полосу! – Секретарь поднял руку, и над полигоном раздался равнодушный голос привратника.

Он называл имя, время прохождения, штрафные секунды или минуты, затем сообщал итог испытания, общий балл и на какой факультет может претендовать абитуриент. Если может претендовать вообще. Провалившихся оказалось много. И они, естественно, не были согласны. Но стоило кому-то начать возмущаться, как его буквально выносило в открывшийся портал с наказом привести себя в порядок, собрать вещи и явиться в деканат за документами.

Наши ряды неумолимо редели. Чтобы унять волнение и не обращать внимания на довольные взгляды Дастина, я начала мысленно считать. А бывший жених и друг косил на меня глазом, как породистый жеребчик. Жеребчик, уверенный в том, что я провалюсь, а его напыщенность поступит на практику, несмотря на множество дополнительных секунд. Разве только копытом не бил от нетерпения.

Однако пока без проблем на факультет декана Адама поступили девять парней. Вместе с Шелдоном – десять.

Теоретиков было то же количество. Шесть парней, четыре леди. «Ледышка» и мисс Сакс – в их числе. К слову, блондинку звали Ариадна Фламбре – «ледяная королева» оказалась всего лишь дочкой баронета. Что касается дочки торговца, Корнелия хоть и показала неплохой результат по физической подготовке, на факультет профессора Адама не поступила. Провалила экзамен по практике. Она с трудом сдерживала рыдания.

Когда привратник произнес имя Дастина, женишок аж раздулся от самодовольства. Кивал каждому сообщению о дополнительных секундах с видом короля, принимающего подношения.

– По итогам трех испытаний поступающий Дастин Станли набрал минимальный проходной балл, необходимый для зачисления на факультет теоретической некромантии.

По значительно поредевшим рядам прокатился ехидный смешок. Особенно громко вышло у леди-теоретиков, набравших на пять баллов больше Дастина.

Женишок побледнел, покраснел, пошел пятнами. Заметил, как ректор несмешливо следит за его лицом, ожидая скандала. Смириться Дастин не мог:

– Я требую проверки! Вы перепутали результаты! – и, по традиции последних дней, указал на меня. – Это ее результаты! Она шла следом за мной!

Опять двадцать пять! Интересно, мне уже можно пользоваться магией? Или пусть пока походит с одной плешью? До объявления моего результата.

– Хотите проверку? – подозрительно покладисто переспросил декан практиков, движением пальцев материализуя в воздухе огромное зеркало, окутанное туманной дымкой.

– Да! – торопливо согласился Дастин.

– Как скажете. – Призрак посмотрел на меня.

Любопытно, я одна заметила, что у него сейчас выражение глаз как у кота, играющего с глупой и самоуверенной мышью?

– Начнем с вас, леди Кейн. – Профессор Адам провел кончиками пальцев по полупрозрачной раме, и на слегка просвечивающей поверхности зеркала замелькали картинки. Слева высветилось время и штрафные баллы.

Вначале я сосредоточенно следила за цифрами, потом увлеклась просмотром записи.

Со стороны мое покорение полосы препятствий выглядело забавной прогулкой. Особенно смешно вышло, когда я развязывала узлы, а за моей спиной, скрестив руки на груди, висел декан. Скрытый односторонним щитом, он с улыбкой следил за моими действиями.

Я вместе с ребятами похихикала над своим восхождением на бревно и ползаньем над прудом со змеем. Не без удовольствия выслушала ехидную похвалу Закери, когда показали, как взбиралась на стену. Он насмешливо сообщил, что вскорости я оставлю заиками половину наглядных пособий академии.

Результат, объявленный привратником, ошеломил. Я оказалась первой среди девушек. И предпоследней среди парней-практиков!

Некромант, которого обошла, смотрел на меня с плохо скрываемой злостью. Осталось лишь пожать плечами – сам виноват, не заработал бы штрафных баллов, не был бы на последнем месте.

– А теперь вы, Станли. – Декан включил похождения Дастина.

Смотрелся он на полосе куда лучше, чем я, но смеялись ребята гораздо больше. Потому что Закери разошелся не на шутку, а Дастин слишком бурно реагировал на его подколки. Гордо вскидывал голову, сверлил того, кто посмел издать звук, взглядом. Грозно хмурился. Он с детства ненавидел, когда над ним смелись.

Когда показали вылет Дастина из пруда со змеем и раздался дружный взрыв хохота, он вскочил на ноги, стиснул кулаки. И только слова ректора: «Поступающий Станли, вы сами потребовали проверку. Поступающие, тихо!» – удержали его на месте.

– Смотри запись! – усмехнулся Закери, показывая на зеркало. – Наслаждайся!

Дастин пошел пятнами, открыл рот, собираясь огрызнуться, не успел. Привратник снова озвучил его результат. Цифра не изменилась. Все равно выходило, что моему бывшему жениху прямая дорога к теоретикам.

– Господа поступившие, – секретарь приемной комиссии дождался, когда все замолчат, – поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов! Проследуйте в свои комнаты. После того как приведете себя в порядок, прошу пройти в деканат вашего факультета. Там вы подпишете заявление на поступление и получите необходимые документы. Встретимся через неделю на посвящении!

И призраки исчезли.

– Постойте! – Дастин бросился к месту, где стоял ректор.

Зло покосился на меня и, сердито бурча себе под нос, поспешил в сторону южного крыла замка. Явно не в деканат направлялся.

– Нет, ты посмотри! Решил ректора измором взять! – восхитился его упрямством Закери. – Ага, удачи! Эшери никого не переводит. Куда поступил, там и учись, – и хитро прищурился, глядя на меня: – Как насчет отметить?

– Если выживу, – развела руками, со страхом глядя на браслет.

Меня настойчиво желал слышать отец. Более того, судя по яркому цвету букв, находился неподалеку от академии!

Деканат, я лечу! Бегу… ползу…

– Эй! Конопушка! Наши комнаты в другом крыле! – прилетело мне в спину. – Или решила женишка дождичком освежить, чтоб не портил пейзажи своей постной физиономией?!

Я отмахнулась от Закери и заковыляла бодрее. Браслет настойчиво моргал. Еще пара минут – и папеньке надоест ждать.

Нет лучшего средства от усталости, чем перспектива встретиться с разгневанным родителем!

В деканат я влетала, пыхтя как маговоз. С красным лицом, на ходу теряя испорченные во имя покорения стены сапоги.

– Заявление! – с порога выдала я.

Декан Адам привстал со стула, убедился, что за мной никто не гонится. Показал на кресло.

Рассиживаться было некогда – в ушах раздался нарочито спокойный голос родителя:

– Энджи?

– Заявление! – Я доползла до стола секретаря и жалобно посмотрела на озадаченное лицо призрака. – Вопрос жизни и смерти!

Профессор прикрыл глаза, к чему-то прислушался. Беззлобно усмехнулся.

– Если так… – Передо мной появились свиток и стило весьма любопытной конструкции.

Из тех, что для подписи кровью. Оригинально. И что же там такое в свитке, что требуется настолько сильная клятва? Не душу же мы, в конце концов, завещаем академии?

Под мысленный возглас отца: «Энджи, хватит, мы все знаем», – я быстро прочла свиток от и до.

Душу мы не закладывали, но после обычного прошения зачислить на факультет шли весьма любопытные пункты. В них мы обещали не разглашать истинной сущности преподавателей, не раскрывать методы преподавания и тому подобное, связанное с обучением. За исключением первого пункта, вполне стандартная практика. Почти все вузы соперничали между собой за место лучшего учебного заведения. Неудивительно, что хранили свои наработки в области обучения юных магов похлеще, чем государственные тайны. Даже в нашем скромном Погодном колледже мы подписывали что-то похожее.

Уверена: провалившиеся поступающие тоже оставили автограф под документом попроще.

– Да, – оказывается, я последнее произнесла вслух, и декан охотно ответил, – для них есть другая форма.

В приемную заглянул Эштон. Секретарь удивленно приподнял бровь, заметив меня. Понимающе хмыкнул и занял место вставшего из-за стола декана.

Аккуратно приложив палец к кончику стило, я поморщилась от слабого укола в подушечку и торопливо поставила подпись рядом с замысловатым автографом ректора и кривой закорючкой декана. Эштон активировал заклинание копирования и вручил мне заверенную копию без пунктов о неразглашении и прочем.

– Ваши родители ждут вас у ворот академии. – Декан окинул меня задумчивым взглядом и добавил: – Если хотите убедить их, что вам стоит тут учиться, сходите вначале в свою комнату. Я сообщил им, что вы выйдете через двадцать минут, как только у нас закончится экзамен. Идите. Остальные документы заберете позже, когда вернетесь из дома. У вас неделя до начала занятий. Пятнадцатого в девять утра вы должны быть здесь. Но лучше в восемь, вам нужно будет забрать документы, получить ключи от комнаты, учебники и форму для практических занятий.

– Спасибо!

Я с благодарностью улыбнулась призраку и поплелась в указанном направлении приводить себя в порядок.

В паре шагов от комнаты столкнулась с целителем.

– А вот и потеряшка нашлась! А я уже два этажа успел обежать! Думал, вы заблудились! – довольно заулыбался призрак. Вытащил из чемодана синий пузырек, вручил мне. – Выпейте. Усталость пройдет, мышцы перестанут ныть.

Как у них тут все хорошо устроено.

– Но через восемь часов обязательно выспаться! А то родителям сообщу, что вы не бережете свое здоровье! – пригрозили с отеческим видом.

Призрачный парень был одного со мной возраста, так что не сдержала улыбку.

– Сообщу-сообщу! – рассмеялся Фармер. – Хорошенько отдохните перед первым семестром в академии. Наберитесь сил. И постарайтесь пореже ко мне попадать.

И прежде чем успела ответить или поблагодарить за заботу, растворился в воздухе. Вместе с вполне материальным чемоданом.

Зелье выпила прямо у двери. Спустя пару минут бодро носилась по комнатам, стараясь придать себе презентабельный вид и придумать, чем замаскировать царапины на шее, оставленные колючей сеткой. В отличие от синяков, мелкие повреждения не исчезли. Убедить отца, что мне тут нравится, когда выглядишь, будто по тебе карабкалась кошка, будет сложно.

Решение имелось – использовать оставшиеся десять минут на поиски Фармера. Надеюсь, целитель поймет, что это не женская блажь, а жизненная необходимость.

– Попроси шарф у соседки, – неожиданно посоветовал тихий женский голос за спиной.

Подняв искрящуюся молниями руку, я оглядела пустую комнату. Вспомнила о невидимых сотрудниках. Убрала магию и спросила:

– У какой соседки?

– Этажом ниже. Она еще не уехала, – едва слышно ответили мне.

Это у нашей спасенной? Она не даст.

– Лучше скажи, где найти целителя?

– Тебе не найти. Ищи шарф. – Голос звучал все тише, словно его обладательница удалялась.

– Эй! Погоди!

Но мне не ответили.

Помыкавшись по коридорам некоторое время, я чуть не заблудилась. Спросить дорогу было не у кого – в гардеробе пусто, как и в деканате. А мои попытки дозваться невидимых сотрудников успехом не увенчались. Пришлось признать правоту невидимки и отправиться к Ариадне.

Дверь в апартаменты девушки была открыта. Блондинка примеряла перед зеркалом разноцветные шарфы – проблема царапин встала не у меня одной.

– Бери синий или зеленый, – увидев мое отражение, она махнула рукой на кресло, – ты третья. Бери и уходи.

– Спасибо! – Я схватила зеленый шелковый шарф.

На ходу намотала на шею. У порога обернулась, собираясь сказать, что верну вещь, когда приеду обратно.

– Уходи, – не глядя, повторила Ариадна.

На секунду показалось: девушка не одна, что она раздвоилась и рядом с зеркалом стоит ее копия. Моргнула – видение исчезло.

– Не надо мне его возвращать! Дарю! – отмахнулась от меня некромантка.

Не слишком вежливо, но и на том спасибо.

Пожав плечами, я поправила рюкзак и пошла сдаваться родителям.

У ворот академии бурлила жизнь не хуже, чем на ежегодной столичной ярмарке. Провалившие экзамены поступающие грузились в присланные платформы и кареты. Понуро стояли перед родителями. Рыдали, обещали подать жалобу. За ними с сочувствием, а иногда и с плохо скрываемым презрением следили лорды и леди, чада которых поступили и пока не вышли. Занятно, но, кажется, почти всех новоиспеченных студентов встречали отцы и матери.

И я была не исключением.

Отца заметила сразу – трудно не увидеть того, кто выше остальных на пару футов, вдвое шире в плечах, с рыжей макушкой и темными грозовыми облаками по обе стороны от головы.

Рядом с отцом мама выглядела невесомой миниатюрной феей. Легкое светлое платье и белокурые волосы усиливали сходство. Однако мы с отцом прекрасно знали, что наша «фея» может быть твердой как гранит и непреклонной как скала. Вряд ли бы другая смогла, прожив с отцом двадцать лет, с иронией воспринимать периодически возникающие в нашем доме разрушения.

Вот и сейчас, заметив меня, матушка потянула отца за рукав и что-то тихо ему сказала на ухо. Судя по тому, что батюшка прикрыл глаза и тучи начали уменьшаться, напомнила про спасительный счет до десяти.

Пока отец избавлялся от атмосферных явлений, вызванных магией, я медленно шла к родителям. Мама внимательно следила за мной с вежливой улыбкой – леди не пристало терять лицо прилюдно. Только в тесном семейном кругу. Даже если очень хочется подтащить нерадивое беглое дитя воздушным потоком. А матушке очень хотелось придать мне ускорение – ветерок, подхвативший длинные концы шарфа и опасно всколыхнувший мою юбку, был прямым тому доказательством.

Неподалеку от родителей стояли две платформы. Первая – наша. Вторая – отца Дастина. Он как раз взволнованно мерил шагами ее длину. Судя по мрачному выражению лица светловолосого некроманта, родитель не поверил сообщению о поступлении сына и явился лично проверить. Леди Станли поблизости не наблюдалось. Наверняка она отказалась ехать с мужем, заявив, что тот зря придирается к сыну.

Раньше я тоже думала, что лорд Станли излишне строг к Дастину. Но, как выяснилось, Дастин из детства и нынешний хлыщ – два разных человека. Зря я не верила, когда ребята из Погодного жаловались, что не могут найти общий язык с друзьями детства. Я предпочитала не замечать изменения в характере жениха. А он… он умело мною манипулировал. Ему была нужна невеста, чтобы родители поверили в его серьезность, – и она у него появилась. Ему захотелось поступить – я стала его помощницей. Он едва не профукал шанс стать студентом – я помогла с поступлением.

Как можно было не замечать, в кого он превратился?

Видимо, кузины были правы – мне льстило, что я стала невестой такого красавца. Вот и поплатилась.

– Энджения! – не выдержала мама, меня ощутимо подтолкнуло к родителям налетевшим порывом ветра.

Папа повел себя куда более эмоционально. Наплевав на условности, подцепил меня под мышки, поднял, покрутил, устало выдохнул:

– Живая!

На секунду сжал в медвежьих объятиях и, не открывая двери, сунул в салон платформы. Радовало, что крыша была опущена по причине духоты – подозреваю, отец сейчас ее попросту бы не заметил.

– Па? Ма? А что случилось? – с подозрением полюбопытствовала я, следя за поспешно усаживающейся рядом мамой, которой отец, как полагается, открыл дверцу.

Глаза матушки заметно увлажнились – она едва сдерживала слезы.

Платформа просела под весом отца, занявшего место водителя. И мы, совершив опасный разворот на месте, рванули в сторону реки. Выбрав оборудованный для отдыха пустынный пляж на берегу, батюшка затормозил и почти на ходу выскочил из платформы. Выдернул меня из салона. Поднял на уровень своих глаз, не замечая, что серые тучи на небе, притянутые его силой, начали опускаться к нам.

– Ты хоть представляешь, что нам с матерью пришлось пережить? Энджения?!

– Извините, – я с опаской следила за формирующейся над головой воронкой громадного торнадо, – я хотела помочь Дастину. Ты же знаешь, что его отец обещал отправить его юнгой, если он не поступит в Академию мертвых.

– Помогла?! – Отец легонько тряхнул меня.

От его «легонько» мои зубы громко клацнули.

– Ты хоть представляешь, как мы себя чувствовали?! Что с нами творилось, когда расчищали завалы?! Как мать рыдала от счастья, поняв, что это была не ты?!

– Какие завалы? – Смерч перестал пугать, я вообще ничего не понимала.

– Леон, – мама заставила опустить меня, смахнула с бледной щеки слезу, – она ничего не знает, – показала на воронку из облаков над нами. – Считай, Леон, считай. Иначе нам снова придется отыскивать живых в завалах. Но в это раз причиной трагедии будешь ты.

Батюшка тихо ругнулся. Поставил меня на землю, поднял лицо к небу, развел руки в стороны. Ему потребуется время, чтобы разобраться с измененной магией погодой.

Я решила воспользоваться передышкой и узнать наконец, что случилось. О каких завалах речь и почему родители так расстроены?

– Мам, что произошло? Я совсем ничего не понимаю.

– Ребенок! – громко и совсем неаристократично шмыгнула мама в ответ, обняла крепко, потом отвесила подзатыльник. И расцеловала в обе щеки.

А когда я совсем растерялась, объяснила, что случилось. А случилась катастрофа.

Сообщение об урагане, которое транслировали по зеркалам, было уткой. Но, сами того не подозревая, журналисты оказались пророками. Ураган случился. Позже. Сегодня ночью. В Департаменте погоды не смогли его предсказать. Естественно, предотвратить или уменьшить разрушительное действие на месте тоже было некому. Чудо, что в ураган не попал ни один город. Только маговозная дорога и мой маговоз. Он оказался в эпицентре.

Съемку с места крушения увидели родители. По словам мамы, никогда до сегодняшнего дня спасатели не представляли, на что способны маг погоды и воздушница, считающие, что где-то в искореженных вагонах – их дочь. Всех отыскали и вытащили в кратчайшие сроки.

Одна из дам, ехавших в соседнем купе, вспомнила, что видела меня. Выбегающую из вагона. Потом был носильщик, прикрывший меня. Кассир, запомнивший рыжую леди с рюкзаком. Эльфийка, стоявшая в очереди. Она вернулась в Лоумсити и стала свидетелем допроса, который учинил отец сотрудникам станции. Конечно же извозчик не забыл наглого клиента в безразмерном плаще. И адрес.

В общем, шпион из меня точно не получится.

Узнав, куда я поехала, родители вспомнили о Дастине. А когда столкнулись с его отцом, прибывшим проверить информацию о поступлении сына, окончательно убедились, что я решила последовать за женихом. Тайком отправила документы, скрыла от них приглашение в академию. Побоялась, что они будут против. Правда, все равно сомневались. Немного успокоились, когда декан подтвердил, что я в академии на экзамене.

– А он не против? – шепотом спросила я у мамы, поглядывая на отца.

– Против конечно же, – пожала плечами родительница. – Поступать в академию из-за парня глупо! Это молодой человек должен бегать за юной леди, а не наоборот!

– Я не бегала за ним!

Кто бы меня услышал. На маму часто нападала глухота, когда дело касалось наших с Дастином отношений. Родительница свято верила, что у нас любовь. С моей стороны почему-то особо сильная.

– Конечно, Дастин – весьма привлекательный молодой человек. Но ведь ты леди, нужно помнить об этом всегда! – назидательно напомнила матушка. – Ты действительно побоялась показать отцу приглашение?

– Нет, – угрюмо призналась я, – я Дастину помогала…

Жаловаться на бывшего друга было стыдно, поэтом ограничилась размытым:

– Он не успевал на экзамен, я его подменила. А он повел себя как… поросенок. И… в общем, я поступила. Мам, мне тут на самом деле нравится.

– Более странного оправдания я не слышала. Ничего, ребенок, разберемся! – Мама снова порывисто меня обняла. Поправила шарф, нахмурилась. – Что за дикое сочетание цветов?

– Это счастливый шарф! – Я не дала стянуть его с шеи.

Матушка насмешливо окинула меня взглядом.

– Да, счастливый! – поспешно подтвердила я.

– Значит, поступила? – Отец убрал последствия выброса сил, поднял крышу над платформой. И открыл дверцу, приглашая нас с мамой занять место в салоне, – обиженные обратным превращением облака решили отомстить мелким холодным дождем.

– Да, поступила. – Сев на мягкое сиденье, я открыла рюкзак, вытащила копию заявления. – Нет, пап, я поступила не из-за Дастина. Так вышло, я поняла, что мне было очень интересно, когда я ему помогала готовиться к экзаменам.

Отец громко фыркнул.

Мама вопросительно вздернула тонкую бровь.

Я виновато улыбнулась, развела руками. Да, мне действительно нравится некромантия.

– Леон, это не так уж плохо. – Мама, подбадривая, улыбнулась, дождалась, пока отец закроет дверь и устроится на водительском сиденье. – В конце концов, ей ничего не грозит. Теоретики имеют дело с исключительно мертвой нежитью. Если так можно сказать о том, что и так было мертвым. Согласись, выбери она профессию, связанную с погодой, ей грозило бы куда больше опасностей!

Батюшка согласно кивал.

А я понимала, что сейчас мама развернет заявление. И снова придется начинать сначала.

– Практика?! Ты поступила на практическую некромантию?!

Платформу подбросило, разбушевавшийся ветер откинул крышу.

Холодный дождевой душ остудил пыл мамы. И она уже спокойнее спросила, потрясая перед моим носом промокшей копией заявления:

– Это шутка? Я правильно поняла? Шутка?

Воздух в салоне сгустился, дышать стало тяжело. Казалось, еще немного, и его можно будет ножом резать.

Хотелось сказать «да» и спрятаться под сиденье, но я прошептала:

– Нет. Я поступила на факультет практической некромантии. Это не шутка. И не ошибка. У меня один из лучших результатов по двум экзаменам. И первый среди девушек – по физической подготовке.

Платформа резко затормозила. Отец откинулся на спинку сиденья, подставил лицо под дождь. Над нами с мамой осадки прекратились. Капли, огибая нас, падали на лакированные бока платформы и скатывались на посеревший, умытый водой гравий.

Мама ошарашенно смотрела на меня. Ее волосы шевелил ветер. Батюшка отмокал. И считал. Шепотом. Причем счет шел не на десятки, а на сотни. Я ждала, когда родители немного придут в себя и можно будет попытаться их убедить, что я не сошла с ума и не получила молнией в макушку.

– Домой! – Отец резко закрыл крышу. Тронул рычаги. – Домой! Там защита, там и поговорим!

Ох, чувствую, защита не устоит. Как бы не пришлось оплачивать соседям ремонт крыш и побитых градом фасадов!

До Лоумсити мы долетели за пару минут – отец безумно лихачил, рискуя врезаться в крону придорожного дерева или окунуть платформу в приветливо журчащие воды Веснянки. За нами красиво плыли две грозовые тучи. Искрили молниями, пугая водителей встречных платформ. Грозно вспучивали темные бока, намекая, что могут осчастливить проезжающих не только дождем, но и градом.

Папа считал вслух, громко, зло, но помогало слабо. В городке батюшка сбросил скорость, дошел до тысячи и, наконец, убрал небесный эскорт, после которого остался обычный весенний дождичек.

Мама все это время сосредоточенно приводила себя в порядок. Вначале прическу. Потом подправляла подпорченный дождем макияж. Затем убирала мокрые пятна на платье.

Все это – в полной тишине. Родители молчали, я заговаривать не спешила. Было стыдно, что заставила их волноваться.

Когда повозка поравнялась со зданием вокзала, я поспешила обрадовать неразговорчивых спутников тем, что научилась справляться с силой. И теперь нам не нужно несколько часов нестись на повозке как угорелым, чтобы попасть домой. Услышав, что мне помог счет до десяти, отец хмыкнул и направил повозку к транспортной арке.

Считать я начала, когда мы пристроились в конец небольшой очереди. К моменту оплаты кассиру, спрятавшемуся по причине дождя в прозрачной будке, окружающая действительность воспринималась отстраненно. Я полностью увлеклась цифрами. Неприятные ощущения от переноса выпали на «тридцать девять» и «сорок». На «сорок один» мы очутились в родном городе и повернули от портальной арки к выезду с вокзальной площади.

Дождь и сырость остались в Лоумсити. Весеннее солнце согревало шумные улицы столицы, заставляло хмурые лица расцветать улыбками, игривыми солнечными зайчиками скакало по разноцветным витражам окон. Крохотными радугами переливалось в струях фонтанов.

Неподалеку от дома мы встретили дядю, кузин и статую господина Рея. Девочки под конвоем отца тащили героя прошлого в сторону Площади Фонтанов. Воздушная подушка, на которой стояла статуя, опасно прогибалась под ее весом. Кэти и Лара суетливо бегали вокруг нее, подпитывая магией и направляя. Не сразу, но условие пари они все же выполнили. И сейчас с нескрываемым удовольствием следили за караваном облаков, следующим за нашей повозкой.

Оставив транспорт во дворе, отец, сердито убирая несколько небольших смерчей с рук, коротко приказал:

– В дом! – и добавил, зыркнув на меня: – К себе! Быстро!

Наученная горьким опытом общения с родителем, я мышью юркнула в свою комнату. Бросив рюкзак в кресло, подкралась к двери гостиной и замерла, прислушиваясь.

Вначале внизу, в холле, грохнуло, потом стены задрожали, послышалось завывание ветра, шум дождя. Стук града. И характерный для смерчей гул. По дому прошла вибрация. С каминной полки свалилась статуэтка. Не разбилась – хрупкие предметы были укреплены магией. Но иногда и это не помогало.

Папа бушевал минут пятнадцать, потом все стихло. Послышался голос мамы, оценивающей разрушения и раздающей приказы слугам. Я успела прошмыгнуть к себе в комнату. Вскоре в дверь постучали, и Гастингс, наш дворецкий, сообщил, что родители ждут меня в кабинете отца.

Буря миновала, родные готовы к диалогу.

Первым делом я решила извиниться. Едва открыв дверь кабинета, сразу попросила прощения у родителей за то, что заставила волноваться. Мама, сидящая у окна в глубоком кресле изумрудного цвета, кивнула. Отец знаком пригласил сесть:

– А теперь сначала и подробно. Как ты оказалась в Академии мертвых?

Сначала и подробно было стыдно. Поэтому я решила зайти издалека.

Родители терпеливо выслушали рассказ о том, как помогала разобраться Дастину с подготовкой к экзаменам.

– А потом… – Я замялась. Про наш спор с кузинами они уже знают, однако о его настоящей причине хотелось умолчать. А то в свете событий последних дней из меня какая-то совсем безбашенная дочь выходит. Сбежала на ярмарку, влезла в соседский сад, заставила кузин статую тащить, а в довершение всего поступила вместо жениха. – Дастин связался со мной по браслету. Он не успевал на экзамен и попросил меня…

Мама с отцом переглянулись, но промолчали.

– Вот… он был в Самерси. А оттуда до академии никак не добраться вовремя, я и решила поехать… помочь. Вы же знаете, лорд Станли грозился отправить его помощником садовника или юнгой, если Дастин провалит вступительные экзамены.

И я рассказала, как оказалась студенткой академии. Когда дошла до обвинений Дастина, постаралась обойтись минимумом слов. Он меня оскорбил, я его тоже, молнией, помолвки больше нет. Мы не друзья.

Я покосилась на маму и удивленно заморгала. Мне ведь кажется? Волосы мамы шевелил ветер! Перехватив мой взгляд, мама с нескрываемой горечью спросила:

– Неужели ты думала, что я буду его защищать?

Я виновато потупилась.

– Энджи, я никогда не пожертвую счастьем своего ребенка ради собственной блажи. Да, мне бы очень хотелось видеть тебя женой Дастина. Но не такого. А того, каким мы знали его раньше. Прости, ребенок, но я так увлеклась своей мечтой, что ничего не замечала. Леон говорил, что он изменился. Но я не верила, старалась его убедить, что они с Говардом ошибаются, а мы с Эсми правы и Дастин – хороший мальчик. Вместо того чтобы предостеречь тебя, я строила планы. Прости меня!

Этого я выдержать не смогла. Бросилась к матушке, уткнулась в ее плечо и разревелась. Мама гладила меня по волосам, шептала ласковые глупости. И само собой получилось, что я рассказала все как было.

Громко хлопнувшая дверь кабинета заставила оторвать лицо от плеча родительницы. Отца не было. Судя по тучам за окном и грому, он отправился к лорду Станли требовать извинений.

– Мам, они же еще не приехали?

– Приехали. – Мама чмокнула меня в макушку. – Отец вначале в окно выглянул. Говард как раз разговаривал с Эсми. Давай приведем тебя в порядок. Леди должна в любой ситуации выглядеть отлично.

Но сотворить из меня леди мама не успела. Гастингс сообщил, что нас ждут в холле. Семейство Станли и отец.

Вниз по мокрой лестнице мы с мамой шествовали точно королевы. Я в мятом платье, с опухшим от слез лицом. Матушка – с развевающимися волосами, готовая, вопреки правилам хорошего тона, запрещающим использовать магию против гостей, устроить Дастину воздушное путешествие вокруг нашего дома.

Лорд Станли-старший начал извиняться, когда мы еще не ступили на вздувшийся волнами паркет. Некроманта ничуть не смутило присутствие слуг, занятых приведением помещения в порядок, чего нельзя сказать о его жене. Леди Эсми глядела на меня с таким видом, словно это я обвинила ее любимого сыночка в подлоге и потребовала расследования. Сам же виновник конфуза делал вид, что меня нет. Изредка потирал красный след оплеухи на щеке и исподтишка посматривал на лорда Говарда, от которого, очевидно, и получил.