Текст книги "Жизнь, какой она была. Воспоминания"

Все это радует глаз и то же время навевает печаль: куда ни бросишь взгляд, стоят по всей Черкасской земле монументы и обелиски на могилах бойцов. В них печаль и боль за тех, кто отдал свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины. В годы войны здесь шли кровопролитные бои. Видны огромные овраги, где, по рассказам очевидцев, после жестоких битв дно было устлано телами погибших. Подъезжаем к Корсунь-Шевченковскому, шофер останавливает автобус, все выходим. Перед нами огромная стела, сооруженная в честь воссоединения первого и второго Украинских фронтов под командованием генералов М. Ф. Ватутина и И. С. Конева. В ходе этой операции войска обоих фронтов успешно завершили полный разгром фашистских группировок. Минутой молчания почтили память погибших. И снова продолжаем свой путь. Вот и районный центр Городище. Первое упоминание о Городище датируется 1494 годом. Раздольная и чарующая красота природы Городищенской земли. Этот кусочек Божьего творения богат красочными пейзажами: горы, степи, леса, дубравы; и рукотворным чудом – цветущими садами. Здесь живут трудолюбивые, как пчелы, люди. Уезжая из этих дивных мест в суровый сибирский край, Михаил Макарович навсегда оставил здесь частицу своего сердца. И где бы он ни был, душа его всегда рвалась туда, где, неторопливо извиваясь в каменистых берегах под холодными шатрами мечтательных ив, течет, отдавая живым серебром, речка Вильшанка, вдоль которой растянулось село Городище, и на которой он провел свое бедное, но счастливое детство. Душа его всегда рвалась туда, где стояла отцовская хата, и где всегда ждала ласковая, милая «рiдна мати».

И вот на автобусе мы подъезжаем к месту, где окруженная яблонями, грушами, сливами, стоит небольшая, беленькая хатка, с маленькими оконцами, крытая соломой – родовое гнездо Сироты Михаила Макаровича. В этих местах 7 ноября 1933 года он появился на свет. Его родина Украина. Первыми впечатлениями от жизни были мелодичные украинские песни, которые раздавались ранним утром, когда женщины шли на полевые работы, и поздним вечером, когда возвращались домой. Труд был тяжелый, многочасовой, но они пели. Песня успокаивала душу и лечила от усталости. Неповторимой красотой вошли в детскую душу «шевченковские» хатки, крытые соломой, окруженные садами, которые в весенние дни цветения стояли, как хоровод невест, в бело-розовом одеянии, и разливали на всю округу свой опьяняющий аромат. Ничто в жизни не дает такого высочайшего ощущения счастья, счастья душевного, как естественная и рукотворная природа – великое Божественное и человеческое творение.

О приезде мы не сообщали. Всей семьей – пять человек – заходим в ограду. Навстречу мать – Наталка Васильевна – объятия, слезы, знакомство. Вечером собрались всей семьей за большим столом, сбитым из досок под огромной, развесистой яблоней. Рядом криница, чуть подальше погреб, в котором в годы войны вся семья и соседи прятались во время бомбежек и наступления немцев.

Невольно в голову приходят строки из стихотворения Тараса Григорьевича Шевченко: «Семья вечеря коло хаты, хрущи над вишнями гудуть».

В эту хату семья переехала перед самой войной. Строили помощью. Главным строительным материалом были глина и солома. Хатка небольшая, но своя. Пол глиняный, его каждую неделю мазали жидкой глиной, застилали половичками. Все жилье состояло из комнатки и кухни, половину которой занимала русская печь с лежанкой. Ее подтапливали в зимнее время, чтобы теплее было спать. В печке Наталка Васильевна каждый день варила неповторимый украинский борщ на всю большую семью. По углам в комнате и кухне висели иконы, украшенные цветами и вышитыми рушниками. Кухонную «мебель» составлял небольшой столик, скамейка под воду и две табуретки.

Так как мы приехали без предупреждения, то в это время не было в запасе спиртного (горилки или другими словами самогонки). Мать подает мне ведро и говорит: «Валя, добеги до Каштанки (соседка, которая жила в конце огородов около речки) и возьми полведра горiлкi». Мне это было все в диковинку, незнакомо, но я не могла отказаться. Соседка меня радушно встретила, налила самогонки, проверила: Горит? – Горит (так проверялось качество). Вот такую же мы должны вернуть ей. Отец Макар Александрович приехал на паре лошадей. Он работал конюхом. Много горя, холода и голода досталось на его долю. С двенадцати лет он покинул родительский дом и ушел в работники. Учиться не пришлось. Неграмотный, но сметливый и хваткий, он преодолел все трудности, и все-таки выжил, выстоял, создал семью. Был он крепкого телосложения, высокий, крутой нравом, но в душе мягкий и ранимый. Пережив голод, он всегда, по возможности, старался больше купить и привезти домой хлеба. Наталка Васильевна, наоборот, небольшого роста, приветливая, добрая, рассудительная, с умными ясными глазами – вечная труженица и дома, и на колхозных полях. Три сестры: Лида, Катя, Оля – работали и учились. И как бы ни было трудно, все получили образование и специальность. Пришли родственники, и вот всё это большое семейство за столом. Дети побежали в сад – им все в диковинку. Воздух наполнен таким ароматом, что никакие духи несравнимы с ним. Тишина. Красота неописуемая. А за столом льется тихо беседа, воспоминания, расспросы. Вот и закончился первый день пребывания на украинской земле. Спать нас уложили на сеновал, где уже было заготовлено на зиму сено. Запах высушенных трав и ночная тишина навеяли на Михаила Макаровича воспоминания о детстве, о прожитых здесь годах. Наконец, всех сморил сон.

Наутро всем была дана работа: дети собирали в саду яблоки, груши, которых много нападало за ночь. Я помогала по хозяйству, а у Михаила Макаровича были свои дела: поправить забор, наколоть дров. Когда бы он ни приезжал на Украину, не успев переодеться, спрашивал у матери: «Маты, шо робыть?». Он всегда старался и физически, и материально помочь своим родителям. В первые годы нашей жизни мы всегда им из Сибири посылали картофель.

В эту поездку мы посетили музей-усадьбу Тараса Григорьевича Шевченко. Единственный любимый поэт Михаила Макаровича, которого он боготворил. Позднее томик с его стихами стал настольной книгой. А в Каневе нашему взору предстала величественная картина. Взметнулась над широким, могучим Днепром святыня украинского народа – Тарасова гора, а над могилой памятник великому Кобзарю. Благодарным народом выполнено его завещание:

 
«Як умру, то поховайте
Мене на могилi,
Серед степу широкого
На Вкраiнi милiй,
Щоб ланi широнополi.
I Днiпро, i кручi
Было видно, было чути,
Як реве ревучий».
 

Хотелось посмотреть многое, но время было ограничено, поэтому старались посетить хотя бы близлежащие достопримечательности. Музей Великой Отечественной войны в Корсунь-Шевченском (это 20 км от Городища) оставил неизгладимое впечатление. На улице стояли танки, пушки и другая военная техника, а в помещении панорама Корсунь-Шевченской битвы так естественно передавала жестокие бои еще совсем недавнего прошлого, когда советский солдат ценой своей жизни отстаивал каждый клочок земли. В Городище – великий реквием памяти погибшим – комплекс Вечной Славы. Над тихой речкой Вильшанкой высоко над городом устремился в небо обелиск, где на серой стене выгравированы имена тысяч городищенцев, что полегли в борьбе за свою Отчизну в Великую Отечественную войну. И так почти в каждом населенном пункте.

Еще одна впечатляющая поездка в сад-станцию им. Симиренко в Млиев, что в семи километрах от Городища.

Сложный гористый рельеф руками людей был превращен в земной рай, рукотворное чудо.

В 1887 году Л. П. Симиренко, вернувшись из ссылки, создал коллекционный сад и помологический питомник, которые стали базой для создания научно-исследовательского института садоводства лесостепи Украинской ССР. Это был наилучший в России и богатейший в Европе коллекционный сад плодовых и ягодных растений. Он насчитывал 1500 ценных отечественных и зарубежных сортов плодово-ягодных культур.

Чтобы создать все это, нужен был поистине самоотверженный труд сотрудников станции. А яблоко Симиренко стало визитной карточкой Городища. Здесь яблоня, посаженная Л. П. Симиренко более ста лет назад, до сих пор плодоносит, а груша, посаженная отцом великого садовода Платоном Федоровичем Симиренко 150 лет назад, радует своей красотой, величием и плодами. Здесь все поражает и восхищает.

Быстро пролетело время. Наступил день отъезда. На паре лошадей повез нас Макар Александрович на вокзал. Ехали мимо школы, где учился и закончил семь классов Михаил Макарович. Опять воспоминания о детстве и словах отца, которые стали девизом для сына на всю жизнь: «Хочешь быть человеком – учись, заставлять тебя никто не будет». И он учился. Учился всю жизнь. Улица «1 мая», по которой мы ехали, протянулась на несколько километров, и его родная хата стояла на ней. По этой дороге в начале войны отступали наши войска, оставляя в тылу врага женщин, стариков, детей. По этой же дороге наступали немцы, оккупируя наши города и села. По этой же дороге они отступали назад. Немецкая техника на несколько километров протянулась вдоль всего шоссе. Отступая, немцы загоняли машины во дворы, в сады и поджигали.

Смрад и дым стояли вокруг. И все это своими глазами видел одиннадцатилетний мальчик. Горечь этих воспоминаний осталась у него на всю жизнь.

Вот и вокзал. Садимся в поезд, чтобы в Днепропетровске, сделав пересадку, ехать до Барнаула. А в памяти у Михаила Макаровича опять те годы, когда он учился в ветеринарном техникуме в Черкассах, когда на ходу запрыгивал на товарняк, замедлявший у станции ход, и ехал домой за харчами. Дома мать давала пшена, сала, булку черного хлеба и, если были, то немного денег. На второй день снова товарняк и неделя «сытой» жизни. И так четыре года.

И вот уж стучит колесами поезд по алтайской земле. В Барнауле нас встретил В. А. Соколенко, и, сразу вручив ключи, привез в новую квартиру. Это были дома в двух уровнях, где многие специалисты и сам директор получили квартиры. Прорабом тогда была Любовь Николаевна Коренева, большой знаток в своем деле. Строительство было огромное, но она везде успевала и все делала профессионально, была строгая и требовательная на работе, а в быту – добрый и щедрый человек. Жила вдвоем с дочкой Наташей, которую безумно любила и не чаяла в ней души. Рано ушла из жизни эта прекрасная женщина.

И снова работа, работа. Не каждый может похвастаться такими результатами. Принимали скот с надоем чуть больше тонны в год от коровы, а через три года уже надаивали по 3,5 тысячи литров молока. Соколенко вспоминает, как Сирота оперативно и легко решал любые вопросы. Он не ждал указаний директора, а работал самостоятельно. Вилли Александрович рассказывает о таком эпизоде. Из Подмосковья привезли телок, нужно было ректалить, а ветслужба была еще не так сильна. Михаил Макарович, никого не дожидаясь, засучив рукава, сам начал исследовать скот. Соколенко говорит: «Михаил Макарович, научи меня этому». Ответ: «Нет, Вилли Александрович, научу всему, но это не ваше дело». Соколенко продолжает воспоминания: «Он не ограничивался тем, что есть, он мечтал о больших делах и начатое всегда доводил до конца. Любую новинку он не только перенимал, а развивал дальше, никогда не стесняясь спрашивать». В любое время дня и ночи, если это требовало дело, Сирота и Соколенко могли звонить друг другу. То была работа! – с удовольствием вспоминал Михаил Макарович. Наводили порядок в зоотехническом учете, интенсивно принялись за улучшение стада. Коренным образом окультуривали луга. Не знал он в то время, что партия готовила для него новую целину, куда как большего масштаба.

Апрель 1966 года. Райком партии во главе с первым секретарем Н. К. Аверкиным принимают решение о разделе совхоза «Белоярский» на два хозяйства «Белоярский» и «Пурысевский». Николай Константинович Аверкин выходит с предложением в Краевой комитет партии о назначении М. М. Сироты директором совхоза «Белоярский». Соколенко интересуется у Сироты: «Какое твое решение?» – «Не хочу, не пойду, здесь у меня большое начатое дело, там – неизвестность». Да и в семье только начали решаться бытовые вопросы, понемногу стали обустраиваться. И вдруг опять переезд.

Сироту вызывают на беседу к секретарю крайкома по сельскому хозяйству – Николаю Федоровичу Аксенову. От предложения он категорически отказывается. Следом едет Соколенко: «Не отдам Сироту!». Вилли Александрович дозванивается до А. В. Георгиева – первого секретаря Алтайского Крайкома партии – с просьбой оставить Сироту в «Санниковском». Но А. В. Георгиев подключает телефон Н. Ф. Аксенова, и Соколенко слышит, как тот с возмущением говорит: «Будет у нас еще Соколенко кадрами распоряжаться!» Что делать? Бюро крайкома уже назначено, и Сирота с Соколенко решают на него опоздать. Но все тщетно. Бюро крайкома утверждает директором совхоза «Белоярский» М. М. Сироту. Ему в это время было 33 года.

Я с детьми остаюсь в Санниково, а Михаил Макарович уезжает за 80 километров в поселок Северный. Живет в общежитии, так как еще не было квартиры.

Опять раздел совхоза. Директор совхоза «Пурысевский» требует и требует отдать даже то, что им не положено. Бывший диспетчер гаража Зоя Ивановна Балдина позднее вспоминала:

– Спрашиваю: «Михаил Макарович, почему вы не спорите, а отдаете все, что они требуют?

– Пусть забирают все и скорее уходят. У нас будет все.

Наконец, раздел закончился. Хозяйство бедное, в убытках. Как и свойственно ему, молодой директор окунулся с головой в работу. Шел к пожилым людям, умудренным опытом, советовался с ними, спрашивал на каких полях в первую очередь начать сев, как лучше обрабатывать землю. Объезжал поля, сенокосы, пастбища; с раннего утра был на дойке. И люди помогали и советом, и делом. А народ в селе был трудолюбивый. Большую часть составляли немцы, жившие до войны в Одесской области и Поволжье. В годы войны они были угнаны в Германию и, испытали такое, что, кажется, это не в силах вынести человеку.

 
Красивые места, родная Украина!
Ни о какой другой не думали Отчизне.
Хозяйство доброе вели, растили хлеб,
Учились в школе дети и были счастливы на свете.
Пришла война – всему конец.
Лихая началась година.
А их с родных сорвали мест
И понесла по свету их судьбина.
Все испытали настоящий ад;
Главу из каждого семейства в плен забрали,
А стариков, и матерей, и маленьких детей
В Германию тогда погнали.
Шли через Польшу, Венгрию пешком,
Брели в условиях суровых:
Жара, болезни, плачь и стон,
Везли они свои пожитки на коровах.
Все это скопище испуганных людей
На запад тихо продвигалось.
Из лужи пили и сухарь жевали,
А дети, старики, как мухи умирали.
В конце войны – опять в Россию,
Три месяца в теплушках их везли,
И многие тех мук не выносили,
В сырую землю бедные легли.
Их привезли на Северный.
Они были там рады
Любому месту – лишь бы отдохнуть,
Над головою крышу было надо,
Землянки стали строить как-нибудь.
В землянках маленьких все жили,
По несколько семей в одной,
Картошке постной были рады,
Но были все с большой душой.
 

Все вынесли и выстрадали эти люди. Благодаря трудолюбию, природной смекалке, построили себе жилье и, наконец, начали человеческую жизнь на земле, которая их приютила. Все обзавелись хозяйством, работали в совхозе, но больших доходов от этого труда не имели.

Михаил Макарович понимал, чтобы поднять хозяйство, без шефской помощи не обойтись. Дорог не было. В распутицу по два трактора иногда тащили одну машину. Надои низкие, скотные дворы не в лучшем состоянии.

Чтобы показать положение дел, Сирота приглашал в совхоз представителей промышленных предприятий, партийных руководителей. Зачастую было так: доезжали до села, снимали ботинки, переобувались в резиновые сапоги и только тогда с молодым директором шли осматривать хозяйство. Приезжая к руководителям различного ранга, он представлялся: «Совхоз бедняк, директор Сирота». Эта шутка производила впечатление. Первое с чего начал Михаил Макарович – это дороги. Огромную помощь в этом вопросе оказал начальник крупного автопредприятия г. Барнаула Борис Оскарович Герман. Ленинградец, высокообразованный, интеллигентный, порядочный, стройный, высокий с седой головой – он производил неотразимое впечатление. Его машины полностью отсыпали полотно дороги Северный-Краюшкино и засыпали щебнем. С рабочими визитами неоднократно в совхоз приезжали директор Алтайского вагоностроительного завода Евгений Александрович Дубовцев и первый секретарь Новоалтайского горкома партии Л. В. Грачев. Помощь их была очень большой. Е. А. Дубовцев вспоминает, когда Михаил Макарович приезжал на завод, то сначала пробегал по территории завода, где его интересовал нужный материал, а затем уже шел к директору, владея ситуацией. Отказать ему было просто невозможно.

Конечно, промышленные предприятия оказывали огромную помощь, но главной силой в подъеме хозяйства были люди – труженики совхоза. О том, как шло хозяйство к успехам, хоть частично, читатель может узнать, прочитав статью М. М. Сироты в газете «Путь к коммунизму» за февраль 1974 года:

Поиск резервов увенчался успехом

«Не так давно совхоз «Белоярский» был хозяйством, базирующимся, в основном, на производстве зерна, свеклы и животноводческой продукции. Только в 1961 году стала рождаться новая отрасль – птицеводство.

Идея специализации хозяйства на птицеводстве возникла не случайно. Рядом было передовое хозяйство края – совхоз «Светлый путь». Его опыт вдохновил специалистов нашего совхоза, по их инициативе стало внедряться птицеводство.

Понятно, птичников не было. Птиц размещали в примитивных помещениях, которые зимой не отапливались. Вопросы кормления не были отработаны. И в первый год совхоз произвел всего 66 000 штук яиц. Они обошлись по 100 рублей за тысячу.

С годами птицеводы накапливали опыт, который перенимали у соседей, улучшали условия содержания и кормления птицы. И все же птицеводство до 1966 года не занимало в хозяйстве ведущей роли. Специализация началась с первых лет восьмой пятилетки.

В 1966 году совхоз произвел 3,5 миллиона штук яиц себестоимостью 63 рубля за тысячу. На производство тысячи яиц расходовалось более 3 центнеров концентратов. Такие показатели не могли удовлетворить птицеводов, руководителей хозяйства. На первый взгляд казалось: зачем поиск, когда рядом, в совхозе «Светлый путь», есть проверенный практикой передовой опыт. Стоит его внедрить – и птицеводство пойдет в гору. Но мы не могли весь опыт соседей применить у себя – не те условия. У нас не хватало птичников, а те, которые имелись, были примитивными, зимой не отапливались. Строительство котельной и новых птичников сразу не осуществишь, причем это строительство связано с большими затратами.

Осуществляя по опыту совхоза «Светлый путь» постепенный перевод птицеводства на промышленную основу, вместе с тем мы приняли ряд мер по повышению его эффективности в условиях, так сказать, переходного периода, когда не хватает тепла, энергии, механизмов.

Известно, что на согревание организма птицы в не отапливаемом птичнике расходуется до 20 % калорий. А это, безусловно, связано с увеличением расхода концентрированных кормов, отсюда и удорожание себестоимости.

Как сократить расход концентрированных кормов, снизить затраты на кормление птицы? Этот вопрос специалистами совхоза был поставлен во главу угла и нашел свое разрешение путем использования технического жира. Он, как известно, имеет высокую калорийность и способность повышать калорийность рационов.

Основываясь на этом, мы провели в совхозе научно-хозяйственный опыт на 3 группах кур-несушек породы канадский леггорн по схеме: первая группа в составе комбикорма не получила технический жир, вторая получала 2 %, третья 4 %. Все корма обогащены микроэлементами: кобальт хлористый – 2, медь сернокислая – 36, марганец сернокислый – 100 и йодистый калий – 1,0 грамм на тонну.

Кормили кур всех групп одинаково (по нормам ВНИТИП). Суточный рацион состоял из 100 г комбикорма, 30 г пшеницы, 10 г проса.

Кормовую смесь готовили в хозяйстве, беря за основу комбикорм заводского производства по рецепту ВР – 1,3; к нему добавляли расплавленный в электрованне технический животный жир.

Пользуясь данными себестоимости кормов в совхозе, определили стоимость кормов, израсходованных на 100 штук яиц в не отапливаемом птичнике. Получились такие результаты. Куры-несушки опытных групп имели выше яйценоскость по сравнению с контролем. Затрачено меньше количество кормов на производство 100 штук яиц (в третьей группе израсходовано меньше по сравнению с контролем на 15,4 %). Экономия затрат корма опытных групп произошла за счет лучшей усвояемости кормов и увеличения яйценоскости.

Научно-хозяйственный опыт показал, что введение в рацион кур-несушек технического жира позволяет повысить яйценоскость птицы более, чем на 8 %, снизить расходы кормов на производство 100 яиц на 28,3 кг и, соответственно, себестоимость 1000 яиц в опытных группах составила 32 руб. 55 коп.

Опыт оправдался, он показал большую экономическую эффективность, и птицеводы совхоза взяли его на вооружение, внедрив в производство. Положительные результаты не замедлили сказаться. Если в 1971 году на производство 1000 яиц расходовалось 297 кг кормов, то в 1972 – 249 кг, а в прошлом – 176 кг. Увеличилась продуктивность птицы. Если в 1966 году яйценоскость составляла 140 штук, то в прошлом году – 222 яйца. От производства яиц получено 505 тысяч рублей прибыли, от продажи государству диетического птичьего мяса – 33 тыс. руб., от реализации цыплят населению – 3,2 тыс. руб., от продажи племенного молодняка птицы – 9 тыс. руб. при пятилетнем плане продать государству 70 млн. штук яиц, за три года пятилетки совхоз продал 45 млн. штук.

Безусловно, на росте птицеводства, повышении его эффективности сказалось не только улучшение кормления, но и содержании птицы, перевод всей отрасли на промышленную основу. Коллектив птицеотделения, возглавляемый управляющим коммунистом Сергеем Ивановичем Баженовым, смело взялся за внедрение содержания птицы в клеточных батареях.

Причем, следует подчеркнуть, что специалисты, все птицеводы проявили творческий подход к решению этой проблемы. Клеток заводского типа, как известно, не хватает, а ждать их – значит затянуть развитие птицеводства, сорвать выполнение пятилетнего плана по поставкам яиц и птичьего мяса государству.

Творческая мысль совхозных умельцев подсказала, что можно непосредственно в совхозе сделать деревянные клетки. Они были сделаны, что дало возможность в три раза увеличить количество кур-несушек в птичнике. Сейчас на птицеотделение имеется 115 тысяч птицемест.

Теперь совхозные умельцы В. Е. Везигин, В. Н. Шиндряев, П. А. Галчатников под руководством гл. инженера П. А. Грунского и механика по трудоемким процессам А. И. Тырышкина завершают монтаж импортных одноярусных батарей для кур-несушек, а для цыплят одноярусные клетки уже смонтированы.

Птицеводы отделения наглядно увидели преимущество клеточного содержания птицы и охотно взялись за реконструкцию птичников. Здесь проявился поистине массовый энтузиазм. Как известно, монтаж клеток – это мужская работа, но за это дело с желанием взялись цыплятницы (никто их не заставлял) Е. Бурякова, А. Ребус, Е. Вавилова, М. Крупенко во главе с заведующей батарейным цехом Е. Крафт. Своими силами они смонтировали клетки КБЭ-1А на 30 тыс. цыплят.

Научно-хозяйственный опыт, внедренный в производство, перевод птицы на клеточное содержание, сухой тип кормления, использование высокопродуктивной птицы белый леггорн голландского происхождения – все это позволило вести птицеводство на научной основе и повысить его экономическую эффективность. И самый главный положительный результат – выросли замечательные кадры. Это специалисты Р. Н. Шишенина, Т. Х. Карапетян, Н. Д. Никитина, Г. И. Сивцова, М. И. Нахбауэр, со знанием дела возглавившие работу по внедрению научно-технического прогресса в птицеводство. Это мастера высоких сборов яйца, птичницы Э. Г. Герцель, получившая в прошлом году по 234 яйца на курицу – несушку, В. И. Караваева – по 229 и другие.

Отрадно отметить, что на птицеотделении увеличилось число трудовых династий, сюда охотно идут работать целые семьи. Так, семья Никитиных работает уже четыре года, в прошлом она обеспечила сбор по 222 яйца.

В заключение хочется сказать, что, специализируя хозяйство на птицеводстве, совхоз находится на верном пути. Здесь открываются неограниченные возможности для повышения экономической эффективности производства, роста доходов хозяйства. А это исключительно важно для нас, так как совхоз переведен на хозяйственный расчет.

Понятно, мы будем и дальше развивать птицеводство, завершать перевод его на промышленную основу. Бюро крайкома КПСС специально приняло постановление о реконструкции и строительстве птичников, котельной и других служб, о внедрении комплексной механизации с тем, чтобы довести производство яиц до 40 млн. штук в год. Над решением этой задачи напряженно трудится весь коллектив.

С большим воодушевлением рабочие и служащие совхоза восприняли пламенные слова партии, выраженные в Обращении ЦК КПСС к советскому народу. Делом отвечая на Обращение ЦК, коллектив птицеводов решил произвести и продать в четвертом, определяющем году пятилетки 18 млн. штук яиц при плане 17,5; 2000 центнеров птичьего мяса или на 400 центнеров больше плана. Можно быть уверенным, что птицеводы сдержат свое слово. Уже сейчас они ежедневно собирают и отправляют государству более 70 тысяч штук яиц».

М. Сирота,

директор совхоза, кандидат сельскохозяйственных наук.

Михаил Макарович не только ежедневно решал сложнейшие хозяйственные вопросы, но и сам участвовал в субботниках, которые стали неотъемлемой частью жизни северян. Например, на строительстве гаража он сам работал и привлекал своего сына Сергея (ему было 10 лет). Мальчишка на лошади подвозил кирпич к строительной площадке.

По всем направлениям в совхозе шла напряженная работа. Времени на отдых, как и на домашние дела, не было. Он горел и кипел на работе.

В совхоз стали приезжать корреспонденты, писать о его достижениях и успехах.

Объективно, беспристрастно рассказывал о делах совхоза «Белоярский» корреспондент Н. Григорьев в газете «Путь к коммунизму» за 1 января 1975 года. Вот его очерк «Предприимчивость директора».