Текст книги "100 знаменитых катастроф"

До недавнего времени мало кому было известно о событиях, произошедших 20 октября 1982 года на стадионе «Лужники». В тот вечер в результате образовавшейся давки погибло, по разным данным, от 66 до 340 человек. Точное количество жертв неизвестно и сегодня.

Трагедии на стадионах – не редкость. Когда толпу захлестывают эмоции, она становится неуправляемой. И появляется печальная статистика: Кали (Колумбия), 1982 год – 24 погибших, 250 раненых; Шеффилд (Англия), 1989 год – 45 погибших, 200 раненых; Гватемала, 1995 год – 82 погибших и 147 раненых… Большая часть этих людей погибла не от рук разъяренных фанатов, а в результате давки, образовавшейся на трибунах или в узких проходах. Как напоминание о трагедии, на футбольном поле каждый год появляются букеты цветов. Родные и близкие погибших проводят митинги – дань памяти тем, кто уже никогда не придет поболеть за любимую команду. На Лужниках всего этого не было…

День, когда московский «Спартак» в матче 1/16 финала розыгрыша Кубка УЕФА встречался в «Лужниках» с нидерландским «Харлемом», выдался холодным. Снег, ледяной ветер и десятиградусный мороз никак не способствовали аншлагу на трибунах «Лужников». Но спартаковские болельщики не собирались пропускать игру: подумаешь, мороз, – как будто нельзя согреться «изнутри»! Поэтому на матч пришло 16,5 тысячи болельщиков (именно эту цифру называет директор стадиона Виктор Кокрышев). Часть из них – голландские болельщики, но основное большинство – обычная московская молодежь, к которой слово «фанаты» можно применить с большой натяжкой.

В те годы, когда произошла трагедия, в СССР еще полным ходом происходило строительство коммунизма. Поэтому фанатское движение воспринималось как нечто абсолютно чуждое самому духу советских людей. Правоохранительным органам давались соответствующие указания: пресекать любые действия фанатов (доходило до того, что им запрещалось приходить на матч с атрибутикой любимой команды, хлопать и скандировать лозунги). Но чем большее противодействие встречали болельщики, тем сильнее становилось чувство протеста. Выражение презрения к стражам порядка стало одним из основных пунктов негласного кодекса болельщиков. Поэтому милиционеры, обнаружив, что «подопечных» не так уж много, решили собрать их на одной трибуне – трибуне «С». Так легче было контролировать ситуацию. Кроме того, к началу матча было очищено только две трибуны, так что не имеет смысла искать в действиях милиции какой-то особый смысл.

Матч проходил в целом спокойно: спартаковцы забили гол в ворота гостей, и до последней минуты всем казалось, что счет так и останется 1:0 в пользу «Спартака». Поэтому те, кто должен был добираться домой на электричках, начали постепенно выбираться к выходу. Милицейское оцепление было только радо возможности поскорее оказаться в тепле, поэтому отстающих даже начали поторапливать. Часть людей уже успела выйти через единственные открытые ворота, когда Сергей Шевцов за двадцать секунд до конца матча забил второй мяч. Позже, узнав о трагедии, он с горечью скажет: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол…»

Все произошло в считанные минуты. Трибуны взревели от восторга, и часть болельщиков повернула назад – посмотреть, что случилось. В результате два встречных потока столкнулись в узком проходе, на лестнице, ведущей в вестибюль с арены. Остается только гадать, кто из спрессованных в единую массу людей споткнулся первым. Но их участь была решена: после секундной заминки задние «поднажали», и упавшие оказались затоптаны. Из-за возникшей давки не выдержали перила лестницы. Люди, шедшие с краю, начали падать с высоты на бетонный пол… За считанные минуты погибло 66 (по другим данным – 67) человек, еще 61 получил ранения и увечья, из них 21 – тяжелые. Искалеченных людей и трупы милиционеры сложили на промерзшую землю, вызвали машины «скорой помощи»… Тех, кто избежал чудовищной мясорубки, милиция провела по тому же выходу, не давая времени осмотреться. Но многие все же увидели последствия давки – раздавленных насмерть и искалеченных людей, которые всего минуту назад сидели рядом и радовались игре спартаковцев… Родители, обеспокоенные отсутствием детей, почувствовали неладное и приехали на стадион. Но там стояло оцепление, никого не пропускали… Тела умерших развезли по моргам.

На следующий день, 21 октября, заведующие всех кладбищ Москвы получили телефонограммы с приказом прибыть на экстренное совещание к управляющему спецтрестом тов. М. В. Попкову. Там, предупредив о неразглашении, им сообщили, что на стадионе «Лужники» произошла трагедия, к полудню 21 октября скончалось уже 102 человека. В больницах в это время находилось еще много тяжелораненых, так что страшная цифра должна была увеличиться. В связи с этим по тресту было объявлено чрезвычайное положение. Погибших в «Лужниках» должны были обслуживать вне очереди, родителям предоставили право выбрать место на любом кладбище города.

Погибших разрешили похоронить только спустя 13 дней. Гробы с телами по пути на кладбище разрешили завезти домой – ровно на сорок минут. Затем, в сопровождении милицейского эскорта, машины разъехались по разным кладбищам… Митинги были запрещены. Казалось, власти волнует только одно: чтобы все происшедшее не получило огласки.

В прессу просочилось только коротенькое сообщение. «Вечерняя Москва» скупо написала: «20 октября 1982 года после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего». Истинные масштабы происшествия и ход тут же начавшегося расследования тщательно замалчивались.

Следствию необходимо было найти виновника произошедшего. Рассматривалась, по сути, только одна версия: давка образовалась потому, что пьяные болельщики поскользнулись на обледеневших и занесенных снегом ступеньках лестницы. Откуда взялся лед во внутреннем закрытом переходе, никого не интересовало. Суд представил главными виновниками происшествия директора Большой спортивной арены Виктора Кокрышева и коменданта Юрия Панчихина. Вскоре после трагедии они были арестованы и осуждены. Кокрышев после суда попал под амнистию, а Панчихин провел в тюрьме полтора года. К ответственности пытались привлечь и командира роты патрульно-постовой службы майора милиции Карягина. Того самого человека, который в момент давки бросился в толпу и сумел вытащить из завала нескольких человек. Когда разбирали тела пострадавших, его нашли в тяжелейшем состоянии. В госпитале он долгое время находился в реанимации и только поэтому избежал тюремного заключения. Но на всю жизнь остался инвалидом…

Подследственных обвинили в том, что контролерами на стадионе работали люди предпенсионного возраста, которые не могли обеспечить соблюдение инструкций безопасности… Заявление более чем странное, особенно если учесть два факта: во-первых, трагедия произошла вовсе не на входе в «Лужники», а на выходе, когда все находилось под контролем милиции. Во-вторых, контролеры получали такие маленькие деньги (36 копеек в час), что соглашались на эту работу только те, кто не может заработать где-то еще. Гораздо более серьезным выглядит другое обвинение: почему в тот вечер оказались открытыми только одни ворота, ведущие из галереи на улицу? На самом деле было открыто двое ворот. Через одни выпускали наших болельщиков, через другие выходили голландцы. Что, на самом-то деле, – вовсе не преступление. Иностранные подданные практически в любой стране мира находятся под особой опекой. А случившееся у «наших» ворот можно было бы считать роковой случайностью, если бы не два обстоятельства.

Виктор Кокрышев упоминал о том, что во время матча между болельщиками и милиционерами из оцепления возникла словесная стычка. Кто-то из особо ретивых принялся забрасывать милиционеров снежками и кусками льда. Ответные действия милиционеры приберегли до конца матча. Они завернули людской поток к одним из двух раздвижных ворот, чтобы выдернуть из толпы обидчиков. В ответ болельщики сцепились локтями. Тогда милиционеры решили слегка сдвинуть створки ворот, чтобы легче было фильтровать толпу. Что и стало настоящей причиной давки…

Второе свидетельство предоставил Леонид Петрович Чичерин, в то время занимавший должность старшего научного сотрудника одного из медицинских институтов столицы. 20 октября 1982 года он был на стадионе «Лужники». Увидев раздавленных и покалеченных людей, Леонид Петрович сразу же предложил свою помощь, сказал, что он врач. То, что он увидел, было по-настоящему страшно: «Вся лестница была завалена людьми. Там метра полтора точно были уже мертвые (минут двадцать уже прошло), выше – стонущие, а еще дальше – масса стоящих людей. Нас попытались снова направить в другую сторону, я опять сказал, что я врач. Меня пропустили. Там были несколько офицеров войск и милиции. Я у них спросил, вызвали ли „скорую помощь“. Они ничего не знали». Водитель единственной подъехавшей «скорой» сказал, что больше машин не вызывали. Тогда Чичерин сам позвонил в «скорую» и заказал 70 машин, объяснив, что произошла трагедия. Машины прибыли на стадион, когда с момента трагедии прошел почти час… А в это время у «Лужников» стояли десятки военных грузовиков, которые, не дожидаясь приезда «скорых», могли бы доставить пострадавших в находящиеся неподалеку клиники 1-го и 2-го медицинских институтов. Тогда жертв было бы меньше…

Футболисты стали первыми, кто увековечил память о погибших на стадионе. В 1990 году был проведен первый турнир, посвященный спартаковским болельщикам. А вечер памяти погибших состоялся с опозданием на 20 лет – 20 октября 2000 года. Сейчас на трибуне «В» установлен памятник «Погибшим на стадионах мира». Но те, чьи близкие не вернулись со стадиона после матча «Спартак» – «Харлем», воспринимают его как мемориал на месте лужниковской трагедии.

Что делает среднестатистический житель бывшего СССР, когда на неопределенный срок пропадает свет? Правильно! Для начала поминает недобрым словом власти, затем выключает из сети бытовые приборы, размораживает холодильник, выясняет у соседей, долго ли будет темно, с упоением играет в карты при свечах или фонарике… Да мало ли что способна придумать «загадочная славянская душа». Что делает в таком случае среднестатистический американец? Все зависит от того, в каком году не стало света.

Аварии на электростанциях с последующим массовым отключением электроэнергии в Соединенных Штатах Америки имеют долгую и насыщенную историю. С 1950 по 2003 год произошло более 20 таких отключений сроком от 2,5 часа до двух суток на территории от одного города до нескольких штатов. Так, 6 июня 1950 года произошло отключение подачи электроэнергии в обширных районах энергосистемы Бонневилль (северо-запад тихоокеанского побережья США) и был причинен большой ущерб по всей территории Штатов, от Британской Колумбии и Вашингтона до Орегона, Айдахо, Юты и Монтаны. А с 1994 по 1996 год на северо-западе США в связи с возрастающей острой нехваткой мощности проходили регулярные каскадные отключения света… Учитывая то, что с каждым годом нагрузка на энергосистемы растет все больше, – аварии охватывают все большее количество районов и людей. Но из всех отключений электроэнергии за всю историю США наиболее известны два, получившие даже собственные названия – «Ночь зверей» и «Конец света в Нью-Йорке». Первое – «благодаря» последствиям, к которому оно привело, второе – потому что в памяти свежи еще воспоминания о 2003 годе.

«Ночью зверей» окрестил события 13–14 июля 1977 года какой-то полицейский, и с его легкой руки под этим именем они вошли в историю. Да и можно ли иначе, нежели зверьми, назвать людей, живущих в суперсовременных мегаполисах – «каменных джунглях», – когда те, забыв о всех приличиях, пресловутой демократии и букве закона, начинают проявлять поистине животные повадки. «Ночь зверей» в который раз доказала обществу, что представители высокоразвитой цивилизации по-прежнему страшны и низменны, если их объединяет первобытное чувство Толпы.

Вечером 13 июля над Нью-Йорком разразилась небывалой силы гроза, и ударом молнии была выведена из строя одна из электростанций под городом. В любой стране, где услуги энергопотребления оказывает государство или компания-монополист, этот случай не вызвал бы особых проблем: электрики подключили бы вскоре другие мощности, и в домах вновь появился бы свет. Однако по-другому ситуация обстоит в США, где продажей электроэнергии занимаются конкурирующие частные компании. Потребитель должен не только оплачивать электроэнергию, но и выбирать ее поставщика, ориентируясь на цены, которые колеблются в приличном диапазоне. Рынком электроэнергии «Большого Яблока» монопольно владеет компания «Консолидейтед Эдисон компани», или, как сокращенно называют ее ньюйоркцы, сетуя на самую высокую в США плату, «Кон Эдисон». Мощностей ее энергостанций на мегаполис не хватает до сих пор, и все они загружены запредельно, а значит – любая авария вызывает своеобразную цепную реакцию, когда из строя выходит одна электростанция за другой, и весь город может погрузиться во тьму на срок, необходимый для ремонта. США по «воле» «Кон Эдисон» уже пережили такой кошмар 10 ноября 1965 года, когда в 17.30 не только Нью-Йорк, но и весь восточный берег США и даже юг Канады внезапно погрузились в темноту и жизнь остановилась на долгие 11 часов. Официальные сведения были объявлены после включения электричества: территория площадью около 180 тыс. км2 – от Онтарио до Нью-Йорка – осталась без света меньше чем за 13 минут… После того «великого затмения» долго обсуждали необходимость полной реорганизации системы электроснабжения в США, однако, как водится, дальше разговоров дело не пошло.

Какой же ужас и смятение воцарились в городе, когда в 21.30 во всех домах начало пропадать освещение. На этот раз жители остались без света на долгих 25 часов. Но дело даже не в самом его отсутствии, повлекшем за собой остановки заводов, электричек метро и железнодорожных поездов, прекращение подачи воды, выход из строя телефонов и многое другое. Опасности подверглись тысячи людей, застрявших в лифтах и нуждающихся в каких-либо аппаратах жизнеобеспечения, работающих от электричества.

Да, самым страшным оказалось не все это, а охватившая людей мания разрушения. В городе под покровом непроглядной темноты начались страшные, буйные грабежи, насилие, террор. Десятки тысяч людей, разбив витрины, бросились грабить магазины и поджигать их, на улицах заполыхали подожженные автомобили и автобусы. Так, по мнению специалистов, пробудилась и излилась многолетняя пропаганда насилия, которой с самого детства через боевики подвергается каждый американец. Особенно же это проявилось в беднейших кварталах Нью-Йорка. Однако у более состоятельных ньюйоркцев стихия грабежей и поджогов вызвала лишь возмущение и недоумение: как можно до такого опуститься? Одна из свидетельниц вспоминает: «Я помню об этом отключении. Были грабежи. Но самое страшное – люди застряли в лифтах и сидели там много часов. Слава богу, я живу на втором этаже и избегаю лифта. Хотя управдом сказал, что в нашем лифте есть специальные лампочки, которые будут гореть, даже если в городе отключат электричество». А беднякам было трудно устоять, видя витрины магазинов с новыми машинами, приемниками и проигрывателями, телевизорами и одеждой. «Золотая жизнь», которую предлагали покупателям рекламы на Мэдисон-сквер, сделала свое дело, и они решили устроить для себя эту золотую жизнь. Именно отчаянная нищета и постоянная безработица подтолкнули многих на грабежи. А тот, кто однажды преступил закон, преступит его еще и еще.

Вот как описывает эти события Лондонское телеграфное агентство: «Сотни разграбленных магазинов и несчетное число бездомных – так выглядит сегодня Нью-Йорк после прекращения подачи энергии, которая погрузила город в царство темноты, грабежей и пожаров. Из одного магазина готового платья на Манхэттене унесли все, забыли лишь один ботинок, который одиноко лежал на полу магазина. В кассе другого магазина грабители оставили один цент. В районе Бронкса из автомагазина угнали 50 новых автомашин марки „понтиак“. Из витрин магазинов унесли даже задрапированные торсы манекенов, и только их непокрытые головы остались лежать в окнах витрин как напоминание о том диком разгуле преступности, который разыгрался после прекращения подачи электроэнергии».

Однако наиболее ценны, как всегда, свидетельства очевидцев, а то и участников «Ночи зверей». Так, один полицейский заявил: «В магазинах Гарлема не осталось ни одного телевизора. Грабители уносили и увозили оружие, спиртные напитки, мебель, одежду, – так, из одного магазина вывезли даже все бывшие на складе смокинги». (Тут надо добавить, что из 25 тыс. представителей закона, патрулировавших обычно по ночам, в этот раз на улицы осмелились выйти лишь четверть из них, что и привело к невиданному разгулу.) 44-летний Марио Эрнандес из Бруклина вспоминал о событиях того времени, в которых он принял самое активное участие: «Я утащил пять диванов, пять телевизоров, две стереосистемы, кучу золотых цепочек и все такое. Даже очень приличные люди, которые регулярно ходили в церковь, даже они не могли удержаться». Из-за недостатка полиции грабежи и поджоги продолжались и при свете следующего дня. Как, например, в Южном Бронксе: «Семьдесят человек грабили магазин самообслуживания. Они просто вышли из магазина и подожгли его. Они берут все, что могут унести». По улицам там и тут спешили и дети, и взрослые, неся полиэтиленовые сумки, полные награбленного добра…

Следующая ночь принесла новые беды: тысячи людей из Манхэтгена, Бруклина и Бронкса остались без крова после того, как в разграбленных магазинах, над которыми находились их квартиры, начались пожары. Один магазин был взорван – ранения разной тяжести получили более 20 пожарных. Это единственные данные о физически пострадавших лицах во время «Ночи зверей». Однако есть и другие статистические данные: полиция арестовала свыше 3,7 тыс. человек, которым было предъявлено обвинение в участии в грабежах. Всего за полутора суток в Нью-Йорке было разграблено более 2 тыс. магазинов и устроено 1037 пожаров. Ущерб, нанесенный торговле, по разным сведениям составил от 300 млн до 1 млрд долларов.

Один полисмен сказал о Бронксе: «Это предместье никогда не станет таким, каким оно было раньше. Просто непонятно, как все эти небольшие магазины возобновят свое дело». Мэр Нью-Йорка Абрахам Бин обратился к Вашингтону за помощью, чтобы поставить на ноги мелких разоренных торговцев, а те клялись больше никогда не открывать собственного дела… Впрочем, клятвы они не сдержали, однако обзавелись мощными металлическими дверями и ставнями для магазинов.

Но «Ночь зверей» неизбежно подошла к своему логическому завершению, когда в 23.30 14 июля свет горел уже во всем Нью-Йорке. Газеты так писали о возобновлении привычной жизни: «…Большинство ньюйоркцев просто радуются, что вновь зажглись их телевизоры, что кондиционеры охлаждают воздух и можно вновь слышать шум поездов подземки. В одном из душных баров, когда в четверг поздно вечером вновь зажегся свет, они, как лондонцы после бомбежки в 1940 году, вдруг разом запели песню…» На следующее утро открылись магазины, банки и фондовые биржи. Президент США, губернатор и мэр города затребовали от «Кон Эдисон» отчета о причинах аварии, однако представитель компании Чарльз Льюс сказал, что она – проявление «воли Божьей». В тот же день «Уолл-стрит джорнэл» задумчиво и чуть язвительно прокомментировал: «Интересно, почему „Кон Эдисон“ стала проводником воли Божьей в такой неподобающей манере…» Нью-Йорк действительно ожил.

Но на ошибках, как известно, учатся. И не беда, если на собственных – главное, что приходит полезный опыт. Например, в том же 1977 году в США наконец-то было создано Министерство энергетики. Однако и с его появлением проблемы устранены не были. Так, бывший министр энергетики США, губернатор штата Нью-Мексико Билл Ричардсон в 2003 году заявил, что энергосистема Соединенных Штатов «достойна страны третьего мира». Он имел полное право на такое заявление, поскольку 14 августа того же года в стране наступил «конец света» – крупнейшая за всю историю Америки энергетическая катастрофа, затронувшая северо-восток, средний запад США и часть территории Канады. Как предполагалось вначале и пыталось быть выданным за правду, авария произошла из-за попадания молнии в здание электростанции Ниагарского энергоузла. Однако в этот день над Ниагарой не было ни облачка, не то что грозы, а впоследствии руководство террористической группировки «Аль-Каида» призналось, что это она устроила Америке «темную».

Около 16.10 тьма практически мгновенно охватила Нью-Йорк, Детройт, Кливленд, Торонто и Оттаву – энергосеть, снабжавшая электричеством Восточное побережье Соединенных Штатов, оказалась перегружена. Губернаторы штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси объявили у себя чрезвычайное положение. В Национальной комиссии США по ядерному регулированию заявили, что все девять остановленных в США атомных реакторов в штатах Нью-Йорк, Нью-Джерси, Огайо и Мичиган находятся в безопасности. Всего из строя вышло 61,8 тыс. мегаватт мощностей, обеспечивавших светом более 50 млн домов.

Памятуя горький опыт «Ночи зверей», были экстренно мобилизованы на работу все сотрудники спасательных и специальных служб. Боясь повторения событий 11 сентября 2001 года, вооруженные наряды были направлены на объекты, представлявшие собой возможные цели для террористов; люди же, находящиеся на улицах, спешили домой. Чтобы на трассах не образовывались пробки, все полицейские участки направили своих сотрудников на регулировку движения на наиболее трудных перекрестках, поскольку светофоры не имели автономного питания (известно, что в этом принимали участие и добровольцы. Так, один французский турист регулировал движение более трех часов на сложной развязке).

Однако ситуация осложнялась тем, что большинство людей как раз уходило с работы – они застревали в лифтах, оказались запертыми в электричках метро и пригородных поездах, и везде не работали кондиционеры… Так что кроме четырех летальных случаев были зафиксированы многочисленные обращения в больницы пациентов, страдающих от жары. Пострадала мобильная связь – в основном из-за резкого увеличения количества звонков, – из строя вышли также и банкоматы, поэтому люди, не имевшие на руках мелочи, не могли купить себе фонариков, батареек и других необходимых мелочей. Водители, у которых работало такое нужное в этой ситуации радио, время от времени громко сообщали последние новости людям на улицах; в целом же на улицах царила невиданная тишина и особой паники, а тем более нарушений закона не наблюдалось. В этот раз люди спокойно ждали, когда же появится свет. Многие стали собираться в барах, и там как нигде царил дух братства – посиделки при свечах подняли доходы не одной забегаловке. Так, в каком-то ресторанчике подавали мороженое, по одной порции на посетителя, а некий магазинчик устроил «распродажу на время отключения света», продавая посетителям кружки по доллару за штуку…

К утру 15 августа 2003 года свет в Америку вернулся полностью. Не работали лишь светофоры и метро. Однако мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг заявил: «В конце концов, лишний выходной день – это тоже неплохо».

…Интересно, сколько выходных перепадет трудолюбивым американцам при очередном «конце света»? И каким будет поведение людей в следующий раз?