Текст книги "100 знаменитых катастроф"

Под таким названием в историю освоения Америки вошла трагедия, произошедшая с переселенцами из штата Иллинойс под предводительством капитана Джорджа Доннера. 28 октября 1846 года колонисты подошли к берегу высокогорного озера Тракки (ныне – озеро Доннера), чтобы пересечь хребет Сьерра-Невада и попасть в Калифорнию. Из-за сильных снегопадов и снежных бурь путники, половина из которых были дети от одного года до 18 лет, оказались в ловушке. До весны 1847 года от холода и голода из 90 человек умерло 40, каждый второй, оставшийся в живых, стал людоедом.

В XIX столетии «орегонская золотая лихорадка» охватила многие районы американского континента. Люди бросали ставшие бесплодными земли и, преодолевая неимоверные трудности, отправлялись на запад США в поисках лучшей жизни. Пешком, верхом, на повозках, где лежали нехитрые домашние пожитки, сотни людей целыми семьями и поодиночке, бросив обжитые края, отправлялись в неизвестность. Их маршруты проходили через леса, прерии, пустыни, горы. Переселенцев не останавливали ни опасные стычки с враждебными индейскими племенами, ни тяготы и лишения многомесячных переходов, ни голод, холод и жажда. Недавно открытые золотые месторождения и плодородные земли Дикого Запада манили все новых и новых искателей счастья. В 1841 году в солнечную Калифорнию направилась первая группа колонистов под руководством Джона Бидвелла и Джона Бартлсона. Потом сотни золотоискателей, фермеров, торговцев отправлялись добывать золото, осваивать земли в долинах Сакраменто и Сан-Хоахин, разворачивать торговлю в новых краях. Но история освоения западных штатов США – это не только героические подвиги первых поселенцев, но и факты каннибализма, которые некоторые американцы хотели бы оставить в тайне.

14 апреля 1846 года группа искателей лучшей доли, основу которой составляли семейства Джорджа Доннера и Джеймса Рида из Спрингфилда (штат Иллинойс), ради волнующих перспектив в Калифорнии взяла курс на запад. Нагруженные доверху разнообразным скарбом фургоны ехали медленно. Стадо домашнего скота неспешно следовало за хозяевами. Поломки повозок, болезни маленьких детей и взрослых, непредвиденные остановки существенно тормозили продвижение к заветной цели. Роковая ошибка произошла 19 июля того же года, когда иммигранты решили пойти коротким путем, чтобы наверстать потерянное время. Сопровождаемые 30 помощниками (по другим данным – 31), колонисты из-за целого ряда неудач и неприятностей подошли к самой трудной части пути лишь поздней осенью. В некоторых записях говорится, что им советовали не пытаться пересечь горный хребет Сьерра-Невада до наступления весны: в снег и морозы неподготовленным и неэкипированным людям, да еще со скотом и маленькими детьми преодолеть высокогорный перевал будет не под силу. В других источниках указывается, что местные проводники-индейцы обещали им безопасный и быстрый переход через перевал Тракки. Еще есть версия, что они, по непонятным причинам, якобы бросили колонистов в Скалистых горах и те заблудились, что привело к катастрофе. Как бы там ни было, 90 человек (по другим данным – 87) – 29 мужчин, 18 женщин и 43 ребенка – во главе с Джорджем Доннером 28 октября подошли к расположенному высоко в горах озеру Тракки. И здесь начались частые и сильные снегопады и снежные бури. Один из выживших рассказал потом: «Снег пошел так неожиданно, что нам едва хватило времени натянуть палатку и соорудить навес из кустарников, одна сторона которого так и осталась открытой. Мы накрыли его еловыми ветками, а сверху – плащами и одеялами. Строить хижины времени не оставалось, да и подходящего материала не было».

Едва прекращался снегопад, Доннер предпринимал несколько попыток провести людей и скот через снега к перевалу и спуститься по другую сторону хребта в теплую долину к людям. Все они заканчивались неудачей из-за сильного мороза и глубокого снега. Запасы продовольствия неумолимо уменьшались, а вьюга не прекращалась. Выходившие на добычу питания охотники возвращались ни с чем – на таких высотах звери почти не водятся. Люди съели весь домашний скот и принялись за вьючных животных. Не видя иного выхода, 16 декабря отряд добровольцев из 17 мужчин и женщин под руководством поэта-лесоруба С. Т. Стэнтона в отчаянии отправился вверх, чтобы преодолеть роковой перевал и привести помощь к медленно умирающим от голода и мороза обитателям лагеря Доннера. Через три дня после начала подъема руководитель заболел снежной слепотой, а спустя два дня умер, написав перед смертью стихотворение, посвященное своей покойной матери. Оставшиеся в живых, несмотря на лавины, обморожения и скудное питание, продолжали пробиваться по пояс в снегу к перемычке перевала. Вскоре у них закончился запас мяса, снег по-прежнему доходил до пояса и выше, обессилевшие путники теряли ориентировку. Настал день, когда полуобезумевшие люди, возможно, убили и съели двух проводников-индейцев, а затем начали есть мясо других погибших.

Только через 32 дня, 17 января 1847 года, семеро уцелевших смельчаков дошли до индейской стоянки на западных склонах Сьерра-Невады. Изможденные, обмороженные, потерявшие человеческий облик, они умоляли послать спасательные отряды к оставшимся мужчинам, женщинам и детям, которые, возможно, еще не все погибли в лагере у озера Тракки на восточной стороне хребта.

Первым откликнулся на беду Джеймс Рид – один из организаторов перехода из штата Иллинойс в Калифорнию. Его выгнали из группы в начале сентября 1846 года за то, что он в драке убил человека. По иронии судьбы Рид благополучно преодолел перевал до наступления зимы и достиг заветной Калифорнии, в то время как его жена и дети оставались по ту сторону Сьерра-Невады. Капитан Джордж Доннер, второй организатор перехода, умер у злополучного озера. Он и его спутники делали все возможное, чтобы продержаться до прихода спасателей. Пищей в его лагере были собаки и кошки, воловьи и конские шкуры, потом мокасины, ремни, сыромятная кожа. Ее варили до едва съедобного, клейкообразного состояния, но даже этот запас со временем кончился. Первыми стали умирать старики и дети. Некоторые родители дошли до поедания собственных детей. Другие тоже срывали мясо с умерших людей, варили и пожирали его. Одна из выживших в том роковом путешествии вспоминала: «Я была десятилетней девочкой в то время, и я помню, как мы съели дедушку. Это было страшно, но мать говорила мне, что так надо, так хотел дедушка…» Многие обитатели лагеря у озера Тракки находились на грани безумия, а некоторые перешли ее.

19 февраля 1847 года первый из трех спасательных отрядов, организованный калифорнийским первопроходцем капитаном Дж. Э. Сапером, сумел пробиться через перевал Тракки и, несмотря на лавины, сильный ветер, глубокий снег, спустился к лагерю Доннера. Картина, которую они увидели на берегу замерзшего озера, повергла их в ужас. На снегу в беспорядке валялись остатки палаток и скелеты людей с наполовину содранным мясом. Посредине всего этого, сбившись в кучку, лежали около 50 обессиленных, обмороженных, полубезумных людей. Некоторые из них были уже психически ненормальны.

Джеймс Рид прибыл со второй партией спасателей. Его жена и две дочери выжили и позже описали все переживания. Опубликованные дневники уцелевших поселенцев повергли Америку в шок. Состоялось судебное заседание. Против тех, кто совершил каннибализм, было выдвинуто обвинение в убийстве. Но потом дело закрыли, т. к. не было прецедентов ужасов, пережитых участниками группы Доннера.

Трагическая участь этих колонистов натолкнула американского изобретателя Гейла Бордена на мысль о создании специального провианта для путешественников. Больше всего его интересовала проблема транспортировки, и потому в первую очередь он начал искать способ как-то «сжать» еду, чтобы она занимала меньше места и могла длительное время оставаться съедобной. Так появилась новая технология консервирования рыбы и мяса.

Спустя десять лет после трагедии на берегу озера Тракки несчастья обрушились на группу из 429 мормонов. Они эмигрировали из Европы и отправились в поисках лучшей доли из Айова-Сити в Солт-Лейк-Сити (штат Юта). На приобретение крытых фургонов с лошадьми денег у них не хватило. Поэтому, добравшись до Айова-Сити поездом, дальше переселенцы пошли пешком, толкая перед собой ручные повозки – по пять человек на каждую. Тяжелые телеги с провизией тащили волы. Неудачи начались с того, что путешественники слишком поздно отправились в дорогу, в пути их застала зима, а у них не было ни теплой одежды, ни теплых одеял, ни зимней обуви. Однажды волов, которые тянули повозки с продуктами, охватила по дороге внезапная паника, они порвали постромки и умчались на волю, увлекая за собой небольшое стадо коров. Путники остались без тягловой силы, а также без мяса и молока. Пополнить запасы съестного в городе Форт-Ларами им тоже не удалось. Ко всем бедам добавилась еще одна: в скалистых горах Вайоминга снежная буря устроила ловушку искателям счастья. Здесь повторилось то же, что и в группе Джорджа Доннера. Хотя мормоны застряли в горах не на пять месяцев, как Доннер, а всего на пять недель, причем в последние три недели они получали помощь из Солт-Лейк-Сити, случилось непоправимое горе: от голода и холода погибло 68 переселенцев.

Многие читатели, очевидно, помнят комедию Чарли Чаплина «Золотая лихорадка». Так вот, на мысль о создании этого фильма режиссера натолкнула книга о реальной катастрофе, постигшей в 1846 года Джорджа Доннера и его спутников. Великий Чаплин по поводу этой драмы сказал: «Как ни парадоксально, но трагедия пробуждает смех… я думаю, что смех – проявление духа противоречия; нам остается смеяться над нашей беспомощностью перед лицом природных стихий – или сходить с ума».

То, что произошло в горах Сьерра-Невады зимой 1846/1847 года, до сих пор окутано мифами и легендами, несмотря на многие публикации. В 2003 году было обнаружено место предполагаемой стоянки на берегу высокогорного озера Доннера. Археологи надеются поставить точку в этой истории и выяснить, «помогали» ли колонисты своим ослабленным спутникам уходить в мир иной или довольствовались трупами, как написано в некоторых дневниках уцелевших участников того трагического перехода. Страница этой истории может быть закрыта только тогда, когда все вопросы будут сняты. Раскопки пока не дали ответа на поставленные вопросы. Обнаруженные остатки костей слишком малы для генетической экспертизы. Но, по словам ученых, они не собираются останавливаться на достигнутом результате и надеются найти доказательства того, что изучаемая ими стоянка и есть то самое место, где состоялась кровавая вечеринка Доннеров. После этого, возможно, удастся пролить свет на подробности той катастрофы.

Циклон, который прошел в тот далеко не прекрасный июньский день 1904 года над центральной частью России, вызвал к жизни сильнейшие смерчи в окрестностях Москвы. Скорость движения воронок достигала 60 км/ч, а скорость самого вихря – сотен метров в секунду. Светопреставление сопровождалось градом размером с куриное яйцо, отдельные градины весили 400–600 граммов и стали причиной смерти нескольких человек. Общее же количество жертв превышало сто человек, раненых насчитали 233. Страшный «хобот» сметал на своем пути прочные постройки, срывал крыши, переворачивал вагоны и… отсосал воду из Москвы-реки. К счастью, такие бедствия на нашей территории – редкость. Но люди, пережившие буйство стихии, вспоминают о происходившем с содроганием.

Смерч – одно из наиболее разрушительных явлений природы – часто сопровождается грозой, дождем, градом. Это не ветер, как считалось до недавнего времени, а скрученный в тонкостенную трубу «хобот» дождя, огромный пустотелый цилиндр, ярко освещенный внутри блеском молний и издающий оглушительный рев и жужжание. Он вращается со скоростью 300–500 км/ч, а перепад давлений (внутри смерча и наружного) разгоняет вторичный воздушный поток до 330 м/с (1200 км/ч) и более, т. е. до сверхзвуковых скоростей. Чудовищная воронка образуется на грани фронтов – в переходной зоне между теплой и холодной воздушными массами, в мощных грозовых облаках. Прогнозировать возникновение смерчей люди, увы, еще не научились.

К счастью, «хобот» живет недолго, но, несмотря на это, почти всегда успевает произвести огромные разрушения. Примером может служить один из сильнейших вихрей, когда-либо проносившихся над Московской областью.

29 июня 1904 года над центральной частью Русской равнины проходил циклон, двигавшийся в северо-восточном направлении. В нижней части образовавшихся мощных дождевых облаков то и дело возникали и исчезали смерчевые воронки. В тот день сильная гроза затронула территории нынешних четырех районов Московской области: Серпуховского, Подольского, Московского и Дмитровского. Грозы с градом прошли также в Калужской, Тульской и Ярославской губерниях. Начиная с Серпуховского района, буря превратилась в ураган, который постепенно усиливался. В Подольском районе он нанес существенный ущерб 48 селениям и стал причиной гибели и увечий большого числа людей. Но самые страшные опустошения принес смерч, возникший к юго-востоку от Москвы в районе деревни Беседы. Его путь лежал неподалеку от трех московских обсерваторий: Университетской, Межевого института и Сельскохозяйственной академии. Установленные там самописцы зафиксировали ценные данные о том, что же творилось в Москве в тот день.

На своем пути «хобот» произвел огромные разрушения, уничтожил деревни Рязанцево, Капотня, Чагино, Грайвороново, Карачарово и Хохловку; в Люблинской роще вырвал с корнем и сломал до 7 га леса.

По внешнему виду вихрь представлял собой черный столб, напоминавший по форме песочные часы. Многие очевидцы принимали его за поднимающийся дым от горящего дома. Одна из пожарных команд столицы даже примчалась тушить «пожар».

Все началось с того, что в районе деревни Беседы, восточнее линии Московско-Курской железной дороги, появилась двигавшаяся с запада громадная грозовая туча. Необычная, многоцветная, она неслась, почти касаясь земли. На нижней границе тучи небольшие, более светлые облачка хаотически двигались в разные стороны. Постепенно их движения становились спиральными. В 16 часов 38 минут к земле свесилась серая остроконечная воронка, которая почти сразу втянулась обратно в облако. Через несколько минут рядом появилась другая, быстро увеличившаяся в размерах; навстречу ей с земли поднялся столб пыли, становившийся все выше. Наконец столб и воронка соединились, и возникла колонна смерча, которая, достигнув ширины около 500 метров, двинулась к деревне Шашино. Там она подняла на воздух избы, разметала обломки строений и куски деревьев; люди и домашний скот сильно пострадали от буйства стихии. В это же время в нескольких километрах к западу, вдоль Московско-Курской железной дороги шла другая воронка. Расплывчатые очертания черных колонн, их большая ширина, значительная площадь разрушений и низко ползшая туча привели к тому, что люди не поняли, что это смерч. Даже в газетах и журналах его чаще всего называли ураганом.

Главная воронка начала свои бесчинства в Москве с Люблино, затем захватила Симонов монастырь, Рогожский район. Но больше всего досталось Лефортовской части, по обе стороны Яузы. Когда смерч надвинулся на город, стало совершенно темно; на одной из улиц даже столкнулись две кареты – извозчики попросту не видели друг друга. Темнота сопровождалась страшным шумом, ревом и свистом, заглушавшим все звуки. Вслед за этим небо начали рвать электрические явления огромной интенсивности. Из-за частых разрядов молний погибло два человека, несколько получили серьезные ожоги, тут и там возникали пожары. В Сокольниках наблюдалась шаровая молния. Прохождение воронки сопровождалось градом необыкновенных размеров: льдины были с куриное яйцо, а отдельные градины, имевшие форму звезды, достигали 400–600 г веса. Прямое попадание такого «снаряда» убило на месте нескольких человек, перерубало толстые ветви деревьев, срывало провода, сильно повредило посевы и сады.

Налетевший вихрь производил такой треск, вой и грохот, как будто рушилось небо. Вдоль улиц летали, точно пушинки, железные листы с крыш, стволы сломанных деревьев, куски бревен, доски, кирпичи, кареты. Все это продолжалось не более двух минут. Двинувшись дальше, смерч оставил после себя разрушенные строения, заваленные обломками и разным хламом улицы. Массивная толстая металлическая фабричная труба смялась, точно была вылеплена из пластилина, и вершиной легла на мостовую.

В Лефортово на пути воронки оказалась знаменитая Анненгофская роща. Громадный парк напоминал сады французских королей: геометрически правильные скрещивающиеся дорожки, фонтаны и гроты, деревья ценных пород. По преданию, это чудо возникло в одну ночь. Государыня Анна Иоанновна, гуляя по лугу, как-то обмолвилась: «Очень приятно было бы гулять здесь, ежели бы тут была роща: в тени ее можно было бы укрыться от зноя». Несколько дней спустя рано утром на этом месте действительно появилась роща. Придворные разбили луг на участки и за ночь засадили его старыми деревьями. Простояв почти три столетия, парк так же внезапно исчез. На это потребовалось всего несколько минут. Коровы, бродившие в роще, летали по воздуху и были брошены воронкой в нескольких километрах от этого места. А поваленные, как спички, деревья, за которыми открылась Лефортовская тюрьма, стали сюжетом для почтовых открыток.

От смерча пострадали даже такие крепкие здания, как Лефортовский дворец и военный госпиталь. Не обошлось и без трагикомичных случаев. В том же Лефортово «хобот» опустошил кабинет участкового судьи, рассеяв по дворам, садам и крышам окрестных зданий все квитанции, дела, заключения, решения, приговоры и обвинения. Двое задержанных, которых должны были судить на следующий день, с радостью узнали, что все улики и материалы против них бесследно исчезли. Кроме того, отмечались случаи, когда куры, попавшие в полосу прохождения смерча, мгновенно оказывались голыми, как будто их ощипали.

Пройдя по Гаврикову (Спартаковскому) переулку, «хобот» ненадолго поднялся в воздух и с новой силой обрушился на Сокольники, где повалил вековой лес, проделав просеку шириной 200–400 метров. Затем смерч направился в Лосиноостровский район, где уничтожил 120 га крупного леса, и вышел к Мытищам, уйдя, наконец, из Москвы. Далее воронка распалась, уступив место сильной буре.

Напоследок смерч до полусмерти перепугал крестьянку с тремя детьми, которые шли через поле около Мытищ. Налетевший «хобот» слегка помял и отбросил в канаву старшего и младшего мальчиков, где они спаслись. Третьего малыша вихрь подхватил и унес. Ребенок почти сразу потерял сознание и был занесен в Сокольники, за несколько километров от того места, где его захватил смерч. Мальчик, совершенно невредимый, очнулся в яме, образовавшейся от вывороченной с корнями громадной сосны. Нашли его лишь на следующий день.

Всего московский смерч 1904 года преодолел около 40 км, при этом ширина полосы причиненных им разрушений все время колебалась от 100 до 700 м. Вторая воронка прошла Грайвороново, Карачарово, Измайлово и Черкизово, прежде чем распалась. Ширина пути у обоих «хоботов» была значительной, как это обычно бывает у расплывчатых смерчей, и достигла от 200 до 1000 и более метров. Изогнутая железная лестница, носившаяся по воздуху, доски, брусья, бревна, целые крыши, поднятые на десятки метров люди и домашние животные стали свидетельством того, что скорость московского вихря не уступала скорости громадных расплывчатых смерчей в США (несколько сотен метров в секунду).

Разрушительная сила смерча 1904 года казалась очевидцам ужасающей. Большинство домов, попавших в зону прохождения страшного «хобота», превратилось в развалины. Большие, солидные каменные дома остались стоять. Но крыши везде были сорваны, стропила поломаны, а местами повреждены верхние этажи и участки стен. Каменные заборы оказались снесены. В результате разгула стихии были уничтожены многие дома около Немецкого рынка. В этом же районе в центр страшного вихря попал городовой. Он «вознесся на небо» и затем, раздетый и избитый градом, был брошен на землю. На переезде подмосковной железной дороги ветер поднял высоко в воздух железнодорожную будку и швырнул ее на землю в 40 метрах от старого места. Странно, но обходчик, который не успел выскочить наружу, остался жив и даже не очень сильно пострадал. В Карачарово смерч снес половину колокольни. У Черкизово на землю опустилось черное облако и непроницаемой пеленой закрыло митрополичий сад и рощу. Вслед за темнотой пришли страшный шум и свист, удары грома и треск крупного града. Громадная липа влетела на террасу дома через окно толстым концом вперед. Ураган перебросил ее по воздуху на 100 метров. Роща за три-четыре минуты превратилась в поляну, которую завалило обломками огромных берез, местами с корнем вырванных из земли и переброшенных на значительные расстояния. Кирпичная ограда оказалась разметана. В тех местах, где смерч проходил через Москва-реку, он засасывал столько воды, что на какое-то время русло полностью оголилось.

Картина разрушений московского смерча оказалась очень сложной. Анализ его следов как раз и заставил считать, что 29 июня 1904 года через Москву промчались несколько «хоботов». Строения на расстоянии нескольких десятков метров от границ их пути остались абсолютно нетронутыми.

В последующие дни циклон ушел в Финский залив и вызвал серьезные бури на Балтике.

К счастью, на территории нашей страны смерчи – довольно редкое явление: здесь они наблюдаются не чаще двух раз в год. Но, по странному стечению обстоятельств, вихри, которые проносятся над Московской областью, обычно отличаются огромной разрушительной силой. Правда, в каждом отдельном месте черный «хобот» появляется не чаще одного раза в 100 лет.

…Может, обойдется?