Текст книги "Никогда не верь пирату"

Глава 4

Театр был не из тех развлечений, которые занимали воображение Кейда. Он предпочитал прокуренный, забитый людьми игорный дом или выпивку до утра в кабачке, заполненном женщинами, продающими свою благосклонность за деньги. С которыми можно переспать и забыть об этом наутро. Но сегодня он сделал исключение. Брат просил его поехать, да и Дафна разве что не умоляла. Большую часть прошлого года – с тех пор, как он бесцеремонно ввалился в их дом, – они старались сделать из него респектабельного джентльмена. И даже были готовы забыть скандал с Амандой Джоунз, ставший скорее семейной шуткой, чем поводом стыдиться. Но все равно, разве возможно сделать из Кейда респектабельного джентльмена?! Вряд ли это удастся, черт возьми! Но он восхищался их стараниями и в редких случаях, вроде сегодняшней ночи, шел на уступки.

Кейд, разумеется, был в городе по своим причинам, которые только сейчас начинали оправдываться. Сегодня утром, в клубе, когда Рейф увидел газету и упомянул имя Даффина Оуклифа, в желудке Кейда все перевернулось. Сколько всего брат знает о нем?

Вот Рейф был респектабельным членом высшего общества, служащим министерства обороны, и на его образ жизни и саму жизнь могли повлиять дела и проблемы брата. Кейд жалел, что не может поделиться своими секретами с Рейфом, но так будет правильнее. Рейфу не должно ничего грозить. Чем меньше он знает, тем лучше.

Целью жизни Кейда было отомстить за все, что претерпел брат в руках французов. Но он скорее умрет, чем признается в этом Рейфу. К тому же Кейд давно смирился со своей ролью паршивой овцы в семье.

В любом случае, брат любезно позволил ему остаться в его доме. Поэтому Кейд просто обязан попытаться делать то, что ожидает от него виконт. Даже если эти занятия будут чертовски утомительными. Вроде посещения театра.

Все трое вошли в личную ложу Рейфа. Кейд так и не привык к тому, что многие люди называют его близнеца Рейфа милордом и с недоумением переводят взгляд с одного брата на другого. Когда Кейд находился за пределами Лондона, никто не принимал его за родственника Рейфа. Кроме одного случая. В Лондоне же это происходило ежедневно, а иногда и ежечасно. Правда, когда они были вместе, на них, конечно, глазели, но никто не задавал назойливого вопроса.

– Что ты думаешь о Даньелл? – спросила Дафна мужа, садясь в переднем ряду.

– А я должен что-то о ней думать? – удивился Рейф. – Она чертовски помогла мне с карманными часами, нужно отдать ей должное. У этой женщины зоркий глаз.

– Кто такая Даньелл? – спросил из вежливости Кейд. Все это время он исследовал взглядом сидевшую в партере публику. Здесь ли человек, с которым он позже должен встретиться?

– Моя новая камеристка. Я наняла ее сегодня, – пояснила Дафна, посылая Кейду сияющую улыбку. Подобно Рейфу, она была умна, любезна, сердечна и полна надежд. Какой контраст с Кейдом! Кейд был слишком хорошо знаком с темной стороной этого мира. Надежду и сердечность лучше оставить людям, испытавшим в жизни больше радости, чем боли. Но он был искренне рад, что брат нашел свое счастье, хотя понимал, что подобное никогда не случится с ним самим. Любовь не для людей вроде него. Это брат был способен на глубокое чувство, верность, ответную любовь и неравнодушие.

Кейд тоже мог отвечать на любовь, скажем, на протяжении одного чрезвычайно приятного вечера, но требовать преданности на более долгий срок – это уже слишком. Нет, он ни в коем случае не предназначен для порядочной маленькой аристократки, вроде Дафны. Его, скорее, можно назвать ценителем дам, любивших дарить и принимать наслаждение, не задавая лишних вопросов о том, чего от него ждать утром. Именно это Кейд и предпочитал. Клятвы верности, титулы и лондонские дома причитаются брату, примерному сыну их семьи.

А паршивая овца Кейд будет находиться в городе, пока не получит необходимую информацию. Это уже заняло куда больше времени, чем он предполагал, а модная одежда и необходимость притворяться светским джентльменом действовали на нервы. Но в конце концов все образуется. Газеты разыскивали Черного Лиса, и Кейд договорился о свидании с человеком, с которым собирался потолковать. Скоро все решится. А потом он уедет туда, где ему самое место, то есть куда угодно, кроме Лондона.

– Она француженка, – пояснил Рейф.

– Кто именно? – спросил Кейд, все еще оглядывая огромную толпу, едва поместившуюся в театре.

– Моя новая камеристка, – ответила Дафна, расправляя пунцовые юбки. – Вы хотя бы слышите меня? Рейф? Мне нравится, что она француженка. Только взгляните, какую чудесную прическу она мне сделала!

Она кокетливо повернула голову, давая братьям полюбоваться.

– Ты знаешь, что я небольшой почитатель французов, – ответил Рейф. Горечь сделала его голос резким.

Кейд сжал кулаки. Он знал причину этой горечи. Во время войны Рейфа и брата Дафны Дональда, тогдашнего графа Свифдона, послали во Францию, выполнить одну из многочисленных миссий. Их поймали и подвергли пыткам. Дональда убили. Кейд знал, что больше всего на свете Рейф сожалеет о том, что не смог спасти брата любимой женщины.

Дафна и остальные друзья знали подробности и не винили Рейфа, особенно после того, что ему пришлось вынести. Произошло чудо, Рейфу удалось бежать. В прошлом году он вернулся, чтобы найти людей, которые пытали его и убили Дональда. С помощью Дафны он добился, чтобы почти все предстали перед судом. Кейд, вернее Даффин Оуклиф, знал даже больше брата о том, кто стоял за поимкой и пытками Рейфа. И французы за все заплатят, причем скоро.

– Она жила в Париже и разбирается в последних модах и прическах, – добавила Дафна.

– А, да, моды и прически куда важнее войн, – хмыкнул Рейф.

– Даньелл не имеет ничего общего с войнами, – подчеркнула Дафна. – Правда, Рейф.

– Согласен с твоей женой, – кивнул Кейд. – Вряд ли можно затаить зло на ни в чем не повинную камеристку.

Правда Кейд уже не доверял этой женщине.

– Откуда мы знаем, что ей можно доверять? – вторил его мыслям Рейф, хотя при этом улыбался.

Дафна закатила глаза.

– У меня нет причин подозревать, что она тайный агент французов. Ради всего святого! Она камеристка с превосходными рекомендациями.

– Французскими?

– Нет. Прекрасные, солидные английские рекомендации. В жизни не встречала такой подозрительности, как у тебя, – фыркнула Дафна.

– Дорогая, стоит ли напоминать тебе, что я шпион? – отпарировал Рейф, весело блестя глазами.

– Наоборот, – вмешался Кейд, – во мне подозрительности больше. Ты просто не знаешь меня достаточно хорошо.

– Вот с этим я согласен, мистер Оуклиф, – заметил Рейф.

– Да, ты ничего не рассказал нам, – согласилась Дафна. – Почему ты назвался этим именем, когда приехал в город в прошлом году?

– Потому что у брата больше псевдонимов, чем у шпиона, – подсказал Рейф.

– Вздор.

Кейд поправил галстук.

– Отрицаешь, что у тебя много вымышленных имен?

– Нет. Я отрицаю, что у меня больше вымышленных имен, чем у шпиона. Полагаю, мы равны.

– Но почему они вообще у тебя есть? – допытывалась Дафна.

– Не спрашивай, Дафна. Я сам предпочитаю не знать. Боюсь, что, знай я о своем брате все, пришлось бы отволочь его в Ньюгейт, – процедил Рейф и, устроившись в кресле, стал смотреть перед собой.

Кейд мгновенно вспомнил заголовок газетной статьи и снова содрогнулся, но упрямо продолжал молчать, пока Дафна, повернув голову, смотрела на него.

– Прекрасно, – сказала она наконец. – Я тоже предпочитаю не знать.

– Так лучше, – согласился Кейд, более чем готовый сменить тему. – Но почему речь идет обо мне? Разве мы не говорили о новой горничной-француженке? Сколько ей лет?

– Я бы сказала, лет двадцать пять.

– Она хорошенькая?

Француженка или нет, но Кейд всегда ценил красивых женщин.

Рейф и Дафна дружно оглянулись. У Дафны был встревоженный вид. Рейф был мрачен, как туча.

– Даже не думай пытаться соблазнить бедную молодую женщину! Попробуй только взглянуть в ее сторону, и я выброшу тебя из дома! – предупредил он.

Кейд ухмыльнулся и поправил манжету.

– До чего ты чувствителен, дорогой братец! Судя по твоей реакции, она хорошенькая.

Дафна скрестила руки на груди:

– Пожалуйста, Кейд, не испытывай своего легендарного обаяния на Даньелл. Мне не хватало только скандала в моем доме!

– Я всего лишь спросил, хорошенькая ли она.

Кейд заерзал в кресле, но не смог согнать с лица улыбку. На этот раз он сильно их допек. Должно быть, мадемуазель весьма смазлива. Ему не терпелось с ней встретиться.

Рейф снова прищурился.

– Не думай, будто я не знаю, что ты вытворял с одной из горничных среди ночи в поместье Монро во время нашего свадебного праздника.

– Ты об этом слышал? – поежился Кейд.

– Какой позор, – фыркнул Рейф. – Мне пришлось извиняться перед Монро.

Кейд содрогнулся:

– Не пойму, что тут позорного? То, что происходит по обоюдному согласию между взрослыми людьми, не должно тебя касаться.

– Даньелл показалась мне славной девушкой. Пожалуйста, нам не нужны скандалы, Кейд.

– Мне бы и в голову такое не пришло, – оправдывался Кейд с самым невинным видом.

– Еще как пришло бы, – покачала головой Дафна. – У тебя уже глаза искрятся.

– Но что я могу с этим поделать? – быстро заморгал он.

– Когда его глаза блестят, значит, он замышляет какую-то проделку.

Братья обменялись изумленными взглядами.

Кейд потер подбородок.

– Пусть даже так. Но единственное, чем я занимался вместе с горничной в доме Монро, это…

– Пожалуйста, пощади нас, – поднял руку Рейф.

Кейд снова пожал плечами:

– Прекрасно, предоставляю остальное вашему воображению.

Заиграла музыка. Огромный занавес раздвинулся, и началось представление. Кейд старательно смотрел на сцену почти четверть часа, прежде чем снова заерзать в кресле. Он никогда не мог усидеть долго на одном месте. Нужно выйти и выкурить сигару.

Он выскользнул из ложи Рейфа и Дафны, прошагал по устланному ковровой дорожкой коридору в вестибюль, толкнул высокие двойные двери и вышел во двор перед театром. Закурил сигару и только успел выпустить клуб дыма, как мимо пробежал уличный оборванец, едва не сбив его с ног.

– Эй, ты, поосторожнее! Смотри, куда бежишь!

Но мальчик не остановился и скоро исчез за углом большого здания.

Кейд опустил глаза и смахнул пепел с безупречно сшитого фрака. Его внимание привлек белый комочек рядом с сапогом. Комочек оказался сложенным листком бумаги. Он нагнулся, схватил записку и прочитал:

«Встречаемся в переулке за театром. Сейчас».

Кейд огляделся. Никто вроде бы не следил за ним. Он увидел только гуляющие пары. Несколько мужчин, подобно ему, курили. Чуть подальше стояли экипажи, охранявшиеся кучерами.

Он швырнул сигару на гравий, придавил подошвой и направился к углу здания, пристально вглядываясь в темноту. Он уже обогнул театр и шел вдоль его заднего фасада, когда из мрака выскочил мужчина и с силой ударил Кейда в лицо.

Глава 5

Пение? Неужели это пение? Мужской… голос?

Даньелл оторвала взгляд от работы. Она стояла у гардероба леди Дафны, куда весь вечер складывала дорогое нижнее белье, прелестные кружевные платочки и роскошные мягкие, как масло, перчатки.

Работа успокаивала. Хорошо приводить вещи в порядок, ни о чем не думая. Здесь она чувствовала себя главной: совершенно незнакомое чувство. Хозяйки и его мужа не было несколько часов. Леди Дафна сказала, что они едут в театр и, казалось, была чрезвычайно довольна прической, которую сделала Даньелл. Еще одно произведение искусства, созданное всего за несколько секунд. Как раз то, что нужно миледи. Леди Дафна сердечно поблагодарила Даньелл и попросила чувствовать себя как дома. Представила ее другим слугам, включая чрезвычайно дружелюбную горничную Мэри, очень заботливых и энергичных лакеев Тревора и Найджела и экономку миссис Хаклберри. Последняя показала Даньелл ее комнату на четвертом этаже, рядом с комнатами других служанок. Все казались крайне любезными, и никто не наговорил ей грубостей, узнав о ее французском происхождении. Какое облегчение!

После общего для слуг обеда, состоявшего из томатного супа и сыра с хлебом, Даньелл вернулась наверх, чтобы пересмотреть вещи леди Дафны. Теперь обязанности Даньелл состояли в том, чтобы каждый предмет одежды был чистым, заштопанным или подшитым при надобности и лежал на своем месте. Очевидно, мисс Андерсон была очень ленива, потому что все вещи были сунуты в ящики комода как попало и даже не сложены. Какой кошмар! Даньелл принялась энергично все разбирать.

Она проработала почти час, когда услышала пение. Уверенная, что, должно быть, ошибается, она приставила ладонь к уху. Пение становилось громче: очевидно, поющий поднимался по лестнице. Может, кто-то из лакеев напился?

Она на цыпочках подошла к двери спальни и осторожно выглянула.

На ковровую дорожку коридора упала огромная тень. Она увидела светловолосую макушку еще до того, как разглядела все остальное. Голос мужчины был низким и сильным. Похоже, этот человек был счастлив, хотя явно находился под хмельком.

Даньелл хихикнула, но тут же зажала рот рукой.

Когда мужчина вышел из тени и встал на верхней площадки лестницы, она охнула. Это оказался не кто иной, как лорд Кавендиш.

Где же леди Дафна?

Даньелл зачарованно наблюдала, как он продолжал идти по коридору. Мужчина миновал дверь спальни леди Дафны, не заметив девушку. Под заплывшим глазом красовался огромный синяк, а с кулака – о боже! – капала кровь.

Девушка снова зажала рот ладонью – на этот раз, чтобы он не услышал испуганного возгласа. Но он прошел не только мимо двери жены, но и мимо своей спальни.

Даньелл уже осмотрела его комнату, позволив себе вольность открыть смежную со спальней леди Дафны дверь, и поняла, что супруги спят в соседних покоях. Сейчас лорд Кавендиш вошел в спальню на противоположной стороне коридора. Неужели он настолько пьян, что забыл, где живет? Как ему будет стыдно, когда он проснется и обнаружит, что попал не туда! И леди Дафна будет унижена, не зная, где ее муж.

Даньелл прикусила губу. Может, побежать рассказать все миссис Хаклберри? Или сообщить одной из горничных, пусть она все уладит? Или лучше пробраться в комнату и сказать хозяину, что он попал в чужую спальню?

Но она была не из тех, кто упускает столь отличную возможность. Нужно побольше узнать о хозяевах, пока она еще здесь.

Даньелл на цыпочках вышла из комнаты леди Дафны и поспешно зашагала по коридору, чтобы заглянуть в ту спальню, куда вошел лорд Кавендиш.

Он оставил дверь широко открытой. На каминной доске и около кровати стояли горящие свечи.

– Милорд! – тихо позвала она.

Сначала он не услышал. Мужчина сидел на кровати и дергал за сапог, пытаясь его снять. Где, во имя неба, его камердинер?

– Милорд! – снова окликнула она, на этот раз громче.

Он вскинул голову и прищурился, стараясь ее разглядеть.

– Кто это?

Она остановилась на пороге:

– Это я, милорд.

– Ради всего святого, не зови меня милордом. Не выношу этого, – пробурчал он, вновь принимаясь возиться с сапогом.

– Милорд, видите ли… вы… возможно, вы не поняли… то есть вы сейчас…

– Вы горничная? – прогремел он.

– Да.

Возможно ли, что он успел позабыть их дневную встречу? Учитывая его нынешнее состояние, это более чем возможно.

– Если вы горничная, пожалуйста, выполните свою работу и помогите мне с этими сапогами!

Черт! Этот человек ужасно властен! По крайней мере когда пьян.

– Возможно, лучше снять сапоги в вашей комнате? – предложила она.

– Я в своей комнате.

Он ухитрился сорвать сапог и швырнуть его на пол рядом с кроватью.

У Даньелл был опыт споров с пьяным. Большой опыт.

– Прошу прощения, милорд, вы ошибаетесь, – настаивала она.

– Тихо, женщина! – Он закрыл ладонями уши. – Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком громко кричите?

Боже!

Терпение девушки лопнуло. Хозяин он или нет, но она не позволит себя оскорблять! Бедная леди Дафна! Неужели Даньелл только сегодня днем считала, что ее новой хозяйке повезло получить такого мужа? Пусть у него лицо греческого бога, но на самом деле он пьяный осел!

– Вам кто-нибудь говорил, что вы очень грубы?

Это замечание было встречено ухмылкой:

– Бесчисленное количество раз.

– И?

– Я предпочел ничему не верить, – отрезал он, по-прежнему ухмыляясь. – А теперь либо помогайте, либо уходите!

Даньелл сжала кулаки и уперлась ими в бедра. Ей очень хотелось оплеухами вбить толику разума в пьяную голову хозяина, но возобладал здравый смысл. Нельзя, чтобы ее выставили в первый же день. Особенно за то, что делать совсем не обязательно! Не может же она, в самом деле, дать оплеуху своему нанимателю.

Это было бы чрезвычайно дурным тоном, как любят говорить англичане. Нет, ее выгонят завтра за незнание того, что белые лайковые перчатки не подходят к отделанному мехом платью или что желтые ленты для волос никогда не носят по средам. За что-нибудь совершенно абсурдное. Но ей нужна эта работа. Очень. Ладно, она поможет этому болвану с сапогом. Возможно, тогда он прислушается к ее увещеваниям, когда она снова объяснит, что он вошел в чужую комнату.

Она подошла, встала на колени и вцепилась в сапог, пока лорд старался его стянуть. Он пыхтел и дергал. Ничего не выходило.

– Может, попробовать с этой стороны? – предложил он, показывая на носок сапога.

Лицо девушки пылало (а это было ей совсем не свойственно). Даньелл поднялась, оседлала сапог и стала тянуть его обеими руками. Ей очень хотелось поскорее снять сапог, увести хозяина, уложить в постель в его собственной спальне и покончить со всем этим неприятным делом.

– Дергайте! – скомандовала она.

Он так и сделал. Сапог свалился на пол. Мужчина плюхнулся на кровать, а она отлетела назад, прямо ему на колени.

– Спасибо, – выдохнул он, придерживая руками ее бедра. Ягодицы девушки совершенно неприличным образом прижимались к его ногам.

– Вы слишком громогласны и немного чересчур любите командовать, но я не возражаю против этих сторон вашего характера, – объявил он.

– Voux pouvez etre tres beau, mais vous etes un ane complet[5]5
  Несмотря на то, что он удивительно красив, этот человек полный осел (фр.).


[Закрыть], – пробормотала она.

– Вы считаете меня красивым? – донесся до нее слишком уверенный голос. – Мадемуазель, я польщен!

Она повернула голову и окинула его яростным взглядом.

– Если вы поняли первую часть, значит, без труда поймете вторую, мсье!

Ну вот и все. Ее точно уволят! Кроме того, она сама не останется в доме, хозяин которого ведет себя столь непристойно. Конечно, она вполне владеет собой и может управлять ситуацией, но Даньелл очень сомневалась, что быстрый тычок в ребра человека, который платит ей жалованье, приведет к чему-то, кроме немедленного увольнения.

За спиной кто-то громко ахнул. К своему ужасу девушка увидела леди Дафну в ярко-розовом шелковом платье, которое сама помогала ей сегодня надеть.

Даньелл кое-как сползла с коленей лорда и встала.

– Миледи, вы должны мне поверить. Я не хотела…

Даньелл осеклась и охнула. Рядом с леди Дафной в дверях возник не кто иной, как лорд Кавендиш!

Даньелл оглянулась на человека, на чьих коленях только сейчас сидела, а потом уставилась на его копию, возвышавшуюся в дверях. Что происходит? Как это может…

Стоп. Теперь, когда она присмотрелась, ей стало видно, что у человека, сидевшего на кровати, волосы длиннее и загорел он больше, чем лорд Кавендиш. Да и взгляд куда более лукавый! Ее отвлек вид синяков и крови, иначе она наверняка заметила бы разницу.

Леди Дафна сумела первой обрести голос:

– Мне ужасно жаль, Даньелл. Позвольте мне первой извиниться за поведение моего деверя. Он брат-близнец моего мужа.

Глава 6

Брат-близнец?!

Даньелл ничего не могла с собой поделать и с широко раскрытым ртом продолжала переводить взгляд с одного мужчины на другого.

Леди Дафна спокойно вошла в комнату и, взяв Даньелл за руку, оттащила от кровати. Ее красивые серые глаза метали молнии в сторону деверя.

– Кейд! – воскликнула леди Дафна с таким видом, будто вот-вот топнет ногой. – У вас есть что сказать Даньелл?

Кейд? Так его имя – Кейд?

– Конечно, мне есть что сказать, – ухмыльнулся Кейд.

Леди Дафна сложила руки на груди. Взгляд ее по-прежнему был разъяренным.

– Да?

Кейд встал, одернул лацканы пыльного порванного фрака и поклонился:

– Мадемуазель Даньелл, у вас самые соблазнительные бедра из всех, что я когда-либо встречал.

С этими словами он повалился на спину и захрапел, несмотря на то, что его рука по-прежнему кровоточила.

Даньелл невольно сжала губы, чтобы скрыть улыбку. Этот человек просто возмутителен! Теперь, когда она поняла, что это брат лорда Кавендиша, ее положение казалось ей не настолько ужасным. Он грубиян и осел. И поведение его непристойно. Но она всегда умела справляться с наглыми гостями.

Леди Дафна охнула и окинула мужа взглядом, призывающим угомонить родственника, прежде чем она убьет его голыми руками.

– Он ранен, – сообщила Дафна, показывая на руку месье Кейда и пытаясь ослабить напряжение.

– В кабацкой драке, вне всякого сомнения, – бросил лорд Кавендиш, подходя к кровати и рассматривая пьяного брата. Затем он покачал головой и повернулся к Даньелл: – Не могу найти слов, чтобы извиниться за его непристойное поведение.

– Пожалуйста, Даньелл, не покидайте нас из-за него, – попросила леди Дафна. – Я обещаю поговорить с ним завтра же и потребую от него клятву больше никогда не обращаться с вами столь неприличным образом.

– Я увидела его в коридоре, истекающего кровью, и подошла, чтобы обработать рану. Приняла его за вас, милорд.

Даньелл, покраснев, кивнула в сторону лорда Кавендиша.

Леди Дафна залилась румянцем:

– Ну, разумеется. Вполне понятная ошибка. Но поверьте, мой муж просто не способен так себя вести. Его брат приехал в Лондон и остановился у нас. Можно сказать, что эти двое… очень разные.

– Это слабо сказано, – добавил лорд Кавендиш.

Даньелл глянула на храпевшего на постели мужчину.

– Он… женат?

Она надеялась, что рассерженная жена не ворвется сюда, чтобы потребовать ответов.

– Нет!

Леди Дафна казалась возмущенной таким вопросом.

– У него манеры портового грузчика! Ни одна порядочная женщина не захочет такого мужа!

– Я встречала мужчин и похуже, – рассмеялась Даньелл.

Леди Дафна вгляделась в ее лицо и сочувственно улыбнулась:

– Я не подумала об этом, но, может, именно потому вам пришлось уйти от леди Бирмингем? Кто-то повел себя неподобающе?

– Нет. Не там. Но в прошлом… бывали случаи. Я привыкла отбиваться от пьяных болванов.

– Но здесь вам не придется этого делать, – вмешался лорд Кавендиш. – Даю слово. Если вы останетесь, мой брат в вашем присутствии будет вести себя, как приличествует джентльмену.

– Ничего страшного не случилось, милорд. – Все трое направились к двери. – Как уже было сказано, я способна постоять за себя.

– Вне всякого сомнения, – кивнула леди Дафна. – Тем не менее я снова приношу свои извинения.

Прежде чем за ними закрылась дверь, Даньелл бросила последний взгляд на распростертого на кровати человека. Впервые увидев лорда Кавендиша, она была застигнута врасплох его внешностью. Теперь их двое?

Она пригладила волосы. Возможно, роль горничной знатной леди из Мейфэра имеет свои преимущества.