Текст книги "Скандал с герцогиней"

Глава 3

На этот раз, когда герцогиню привели в маленькую, холодную камеру Тауэра, она встретила Джеймса с любопытной улыбкой на лице.

– Доброе утро, ваша светлость. – Он склонился к ее хрупкой руке, которую она протянула ему. Нет. Этого он прежде и представить не мог. Она и вправду похожа на неземное создание.

– Милорд, – произнесла она неспешно.

Джеймс был вновь очарован ее поразительной красотой. Неудивительно, что Маркингем женился на ней. Этот человек, должно быть, схватил ее тут же, как только увидел. Джеймс не винил его. Но, черт побери, герцог не подозревал, чем обернется для него эта женитьба.

– Надеюсь, вы хорошо спали? – спросил Джеймс, стараясь скрыть волнение. Проклятье, почему, когда герцогиня рядом, все его нутро завязывается в тугой узел? Нервы, волнение, все это не его стихия. Пожалуй, такое случилось впервые. Ему хотелось рассмотреть ее поближе, как будто внешность могла ответить на вопрос, почему его сердце в ее присутствии начинает биться быстрее.

Уголки рта герцогини приподнялись в неком подобии улыбки, и Джеймс сразу же представил, какой она была в той, другой жизни. Сама изысканность и совершенство, но вместе с тем в ней было что-то настоящее, что-то такое, что влекло его к ней. Заставляло с нетерпением ждать, что она скажет или сделает дальше. Она была… пленительна. И он не мог не заметить это.

Она потуже закуталась в шаль.

– Ах, если бы… – вздохнула она. – Разве можно спать в таком месте спокойно? – И кивком головы указала на стены, окружавшие их. – Здесь холодно и так неуютно, вы даже не представляете.

Джеймс нахмурился. Заговорил, понизив голос:

– Они… плохо обращаются с вами?

– Нет, конечно нет. К моему титулу они относятся с большим уважением. – Она подчеркнула два первых слова.

Джеймс жестом предложил Кейт сесть, подождал, пока она сядет, затем сам сел напротив нее по другую сторону стола.

– Вам не нравится ваш титул?

– Не нравится? – Ресницы дрогнули, и небесно-голубые глаза остановились на нем. – А что, собственно, дал мне этот титул? Замужество без любви, одиночество, и сейчас вполне возможный смертный приговор. – Она горько рассмеялась.

Джеймс опустил голову. На какой-то момент в нем проснулась жалость. Жалость и чувство вины. Он пришел сюда, чтобы попытаться извлечь выгоду из ее ситуации. А если герцогиня не виновна? Но это еще большой вопрос. Для всех она убийца своего мужа, и у Джеймса нет причин жалеть ее. Вполне возможно, она злится просто потому, что ее поймали. Что ж, учитывая все это, маловероятно, что ему удастся обсудить с ней все детали. Он дает ей шанс описать в памфлете все, что она хочет. Разумеется, если она согласится написать его.

Пришло время заговорить о деле. Он кашлянул, прежде чем начать.

– Вы приняли решение, ваша светлость? Вы напишите памфлет?

Скрестив руки на груди, она прямо посмотрела ему в глаза.

– Вы очень нетерпеливы, милорд, – сказала она, приподнимая золотисто-рыжие брови.

Джеймс поправил галстук. Проклятье, почему в комнате так душно?

– Я не уверен, что мы все обсудили.

– Узница Тауэра, – пробормотала она, глядя куда-то в пустоту. – Не этого я ожидала, когда росла на ферме. – Одним пальцем она обводила узоры на поверхности грубой деревянной столешницы. Вздохнув, спросила: – Жизнь преподносит порой неожиданные сюрпризы, разве нет, милорд?

– Да, это так, – кивнул Джеймс.

Сделав глубокий вдох, она встала и подошла к окну. Сложив руки на груди, минуту-другую молча смотрела в окно.

– Там, – указала она кивком головы. – Там внизу лужайка, где Анна Болейн лишилась головы. – Она повернулась лицом к Джеймсу, который, прищурившись, смотрел на нее. К чему она клонит? – А какое преступление совершила Анна Болейн[1]1
  Анна Болейн (1507–1536) – вторая жена Генриха VIII, мать будущей королевы Елизаветы l, была обвинена в государственной и супружеской измене и приговорена к смертной казни.


[Закрыть]? – продолжала она.

– Измена, – отвечал он. – Адюльтер.

Кейт круто повернулась к нему.

– Ах да, измена, во всяком случае, так говорил ее муж, обладавший властью, один из тех, кто писал законы. Ее провезли через Ворота изменников и казнили. Мать будущей королевы! И все для того, чтобы угодить ее мужу.

Джеймс встал и снова откашлялся.

– Болейн не обвиняли в убийстве короля Генриха.

Кейт опалила его сверкающим взглядом.

– Это правда, хотя и не лучший способ добиться успеха, милорд. Скажите мне еще раз, почему я должна согласиться на ваше предложение? Вы же понимаете, что казненной не нужны деньги.

Он постарался снять напряжение.

– Да, но леди, которой предстоит предстать перед судом, отстаивая свою жизнь, нужна самая лучшая защита, какую только можно позволить. А также возможность рассказать публике о том, что случилось с ней на самом деле. И это бесценно. Напишите памфлет, и вы получите эту возможность.

– Так вы… вы думаете, я невиновна? – с вызовом спросила она, сложив руки на груди и барабаня пальцами одной руки по локтю другой.

– Я этого не знаю, – встретив ее взгляд, ответил он.

– Тогда зачем даете мне возможность отстаивать мою правоту?

– Каждый обвиняемый заслуживает этого, разве нет?

Она сделала неопределенный жест в воздухе.

– Когда я предстану перед судом, все газеты только и будут делать, что писать об этом.

– Но газеты напечатают лишь то, что ваш адвокат позволит вам сказать на суде. А памфлет откроет все, что вы захотите.

Она не торопилась с ответом. Молча изучала его своими поразительными небесно-голубыми глазами.

– Вы все продумали, не так ли? – наконец спросила она.

– Вы сделаете это? – Джеймс вытащил из внутреннего кармана пальто сложенные листы бумаги. – Я принес контракт.

– Контракт? – На ее губах промелькнула улыбка. – Разве не достаточно моего слова? Вы не доверяете мне?

Он бросил бумаги на шаткий стол, который стоял между ними.

– Дело не в этом, просто я всегда заключаю контракт.

– Это была шутка, милорд, – проговорила она, вздернув подбородок.

– Я попрошу принести чернила и… – Он повернулся к двери.

– Минуту, – сказала Кейт, одной рукой беря контракт и просматривая его. – Я не согласилась… еще.

– Вы хотите отказаться? – Он снова повернулся к ней.

– Я не говорила этого.

– Я жду вашего решения, герцогиня. – Он поклонился. – Хотя вы должны знать, что если вы согласитесь, то опять нарушите правила общества, и реакция может быть…

Его прервал резкий взрыв смеха.

– Правила общества. Ха! Какое мне дело до них? Вы знаете, что я просила мужа о разводе? Я уже смирилась, что мое будущее разрушено скандалом. Кроме того, я кое-что узнала о вас, милорд. Здесь есть одна леди, которой я доверяю. Она знает вас. Она рассказала мне, что вы обожаете следовать правилам, лорд Медфорд, несмотря на ваш незаконный печатный станок.

Выражение его лица не изменилось.

– А, – протянул он. – Значит, моя репутация опережает меня.

– Я тоже всю жизнь следовала правилам, – продолжала она. – И взгляните, куда это привело? К браку без любви и смертному приговору, который как дамоклов меч навис над моей головой.

Джеймс отвел глаза, но ее слова о браке без любви вызвали невольное сочувствие к ней и почему-то были неожиданно приятны. Почему? Вряд ли он мог объяснить.

Джеймс покачал головой. Несмотря ни на что, он должен убедиться, что она понимает, во что он ее втягивает. Он не был бы джентльменом, если бы не объяснил ей детали.

– Памфлет получит широкое распространение, и вполне можно ожидать…

Она продолжала разглядывать бумаги.

– Повторяю, я привыкла следовать правилам, милорд.

Несколько минут она просматривала контракт, потом бросила бумаги на стол и подняла глаза на Джеймса.

– Я согласна, но у меня есть два условия.

Сейчас, когда он так близко видел ее лицо, Джеймс старался не замечать ее красоту. Это работа. Только работа.

– Два? И что же это?

– Первое – я хочу, чтобы вы наняли для меня лучшего адвоката, сколько бы это ни стоило.

– Я ожидал подобной просьбы, – кивнул Джеймс. – Вы получите самого лучшего, обещаю вам. Какое второе условие?

– Возможно, мне осталось жить недолго, милорд. – Она распрямила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. – Я все прекрасно понимаю. Я не дура. В лучшем случае несколько месяцев. Последние десять лет я провела практически как в тюрьме, которой стало для меня поместье мужа, а сейчас мне грозит смертная казнь. – Она стряхнула невидимую пылинку с темной юбки. – У меня не так много возможностей для того, чтобы противостоять обвинениям, которые могут быть предъявлены, но при всем этом я хочу и могу подумать о том, как провести оставшиеся дни.

– Я понимаю. И как бы вы хотели провести их? – спросил он, напоминая себе, что ему не важен ее ответ.

Встав к Джеймсу спиной, она смотрела в окно.

– Я хочу прожить их так, чтобы чувствовать себя счастливой. Наслаждаться. – Она повернулась к нему лицом. – Я хочу жить, милорд.

Джеймс нахмурил брови. Жить?

– Не уверен, что понимаю вас.

Она отошла от окна и вновь вернулась к столу. Уперлась обеими ладонями в стол и потянулась к Джеймсу.

– Закон позволяет мне находиться под домашним арестом ровно столько, сколько я буду… под опекой пэра.

Взгляд Джеймса замер на ее лице.

– Я хочу, – продолжала она, расправляя плечи, – чтобы вы вытащили меня отсюда.

Глава 4

Когда за виконтом затворилась железная дверь, Кейт тяжело опустилась на деревянный стул, стоявший рядом с маленьким столом в комнате, которая служила ей камерой. Уронив голову на руки, она глубоко вздохнула. Ее трясло, как в лихорадке. Господи, как ей только удалось справиться с нервами и попросить виконта вызволить ее отсюда? Да, он хотел от нее чего-то в ответ, что ж, она вступила в эту игру. Рискованную игру. Если виконт ушел и больше не вернется, возможно, она упустила единственный шанс поведать людям правду о том, что с ней случилось. Не сглупила ли она, попросив слишком много?

За то короткое время, что прошло после первого визита лорда Медфорда, ей удалось навести справки о нем. В Тауэре находилась еще одна леди, которая тоже ждала суда в палате лордов. Ее обвиняли в шпионаже в пользу Франции. Но суд над Мэри откладывался снова и снова. Она сидела в Тауэре со времен Ватерлоо. Кейт очень хорошо понимала, что должен чувствовать невиновный человек. Леди Мэри – единственный друг, которого она обрела в тюрьме.

Заключенным разрешалось выходить на прогулку в тюремный двор, и как раз в этот день Кейт спросила Мэри, что она знает о виконте.

– Его называют Лорд Совершенство, – сказала Мэри, и ее светло-серые глаза затеплились улыбкой. – Лорд, Следующий Всем Правилам. И еще Виконт Безупречность. И первый красавец, если уж вы меня спрашиваете, – подмигнув Кейт, заключила она.

Кейт спрятала улыбку. Следующий правилам? А как же печатный станок? Нет, она дала обещание лорду Медфорду и не расскажет об этом Мэри. Очевидно, он гордился своей безупречной репутацией и делал все, чтобы не запятнать ее. Но если он тайно публиковал скандальные памфлеты, то под всей этой безупречностью и правильностью должен же был скрываться и нарушитель тех самых правил, который таким образом выражал свой протест? Это интриговало Кейт больше всего. Она задумчиво покусывала губу.

Но, если это правда, если он во всем следует правилам общества, возможно, она отталкивает его своей просьбой об убежище? Она закуталась в шаль. Однако дело сделано. Ей остается только одно – ждать его ответа.

Слава богу, лорд Медфорд сказал, что он обдумает ее просьбу и ушел, оставив Кейт одну и давая ей возможность присесть. Ноги отяжелели, ее мутило, казалось, вот-вот вырвет.

Господи! Почему так случилось, что ее жизнь изменилась в одно мгновение? Все это походило на ночной кошмар. Неужели всего десять лет назад она жила с родителями на ферме, наслаждалась всеми прелестями спокойной сельской жизни, играла с животными?.. А сейчас ее родителей нет в живых, а она, несчастная двадцативосьмилетняя герцогиня, на волосок от смерти?

Запрокинув голову, Кейт уперлась затылком в холодную, сырую стену. Лорд Медфорд был явно удивлен, когда она попросила его вызволить ее из тюрьмы. И удивился еще больше, когда она объяснила причину. Но в эти последние несколько недель у Кейт не было никаких занятий, зато у нее было достаточно времени, чтобы подумать. И она пришла к пониманию, чего действительно ждет от этих последних дней своего существования на земле.

Разумеется, она собиралась бороться. Бороться за свою жизнь. Бороться изо всех сил, коими обладала. Но вместе с тем она хотела жить. Жить полной жизнью. Конечно, даже если лорд Медфорд заберет ее из Тауэра, она не сможет появляться в обществе. Нет, честно говоря, это и прежде никогда особенно не привлекало ее, но она хотела иметь хорошую еду, спать на тонких простынях, ласкать какое-то доброе маленькое существо, щенка или котенка… танцевать. Да. Она хотела танцевать, танцевать и танцевать. Когда из родительского дома она переехала в имение мужа, то совершенно иначе представляла свою новую жизнь. А сейчас, когда ей оставалось жить совсем немного, она не желала подчиняться несправедливой бездушной системе, которая отказывала ей в последней радости. Муж никогда не любил ее. И она никогда не любила его. О, она была так юна и так наивна, когда выходила за него замуж, и тогда ей казалось, что она его любит. Но уже в начале замужества стало ясно, что они не подходят друг другу. Они постоянно ссорились, Джордж предпочитал проводить время вне дома, в компании друзей или в занятиях спортом. Он никогда не оставался дома вдвоем с Кейт, они не проводили вместе вечера, как подобает супружеской паре. И чуть ли не в первую неделю брака она узнала, что у него есть любовница, с которой он не намерен расставаться.

Кейт вела одинокую и несчастливую жизнь, прерываемую редкими визитами мужа, уделявшего ей мало внимания. Она ощущала свою никчемность и бессилие. И сейчас она намерена взять реванш. Джеймс Банкрофт хочет от нее памфлет? Что ж! Прекрасно, он получит его. А Кейт использует эту маленькую силу, которой обладает, чтобы получить то, чего хочет она.

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Ваша светлость, вам ничего не нужно? – послышался голос тюремщика.

Кейт моментально приподняла голову.

– Нет, ничего, – ответила она.

Она не могла не улыбнуться, услышав вопрос. Лорд Медфорд интересовался, хорошо ли с ней обращаются. Она ответила правду. Надзиратели Тауэра относились к ней с уважением. Губы дрогнули в улыбке. Если даже люди, державшие ее в заточении, верили, что она убийца, они не показывали это ни словом, ни делом. Но, видимо, все они думали именно так. А что им еще оставалось?

Муж не любил ее, но она никогда не убила бы его. Более того, она сожалела о его смерти. Даже ощущала печаль. С печалью думала она о всех тех годах, которые сделали несчастными их обоих, с печалью же вспоминала человека, которого, как ей казалось, когда-то любила. Да, это правда, когда она узнала, что Джордж отказывается даже обсуждать развод, она была вне себя. Разгневана до крайности. Она писала ему, умоляла, объясняла, что развод – лучшее решение для них обоих. Это правда, развод получить не просто, необходимо предоставить обоснованную причину, но Джордж должен был согласиться, что они несчастливы вместе. И потом, если бы он не получил развода, то мог бы остаться без законного наследника. Они оба понимали это.

А дальше… дальше он ворвался в дом, обрушив на нее лавину ругательств за то, что она посмела даже заикнуться о разводе. Его мать будет опозорена! Имя Маркингемов покрыто грязью! Затем он сообщил Кейт, что намерен отправить ее в свое родовое поместье на границе с Шотландией. То есть отправить в изгнание. Тогда она думала, что это последнее из позорных деяний, которые Джордж проделывал с ней за время их брака. Включая и демонстрацию вереницы любовниц, с которыми он развлекался под одной крышей с Кейт. Но нет, видимо, этого было недостаточно. Он и сейчас не оставляет ее. Видимо, она должна лишиться жизни, чтобы он, наконец, успокоился. Тогда это будет последним аккордом его предательства. О да, порой вещи полны иронии.

А убийца между тем оставался на свободе. Сначала она боялась, что тот, кто убил Джорджа, придет за ней. Но дни шли, и, в конце концов, все сошлось на ней. Ее обвинили в убийстве мужа. Она понимала, что настоящего убийцу Джорджа вполне удовлетворяло такое решение вопроса. Как и то, что, скорей всего, ее приговорят к смертной казни. Нет. Зачем же негодяю убивать ее? Для него она была козлом отпущения.

Она поднялась. Дрожа от холода, обняла себя за плечи, пытаясь согреться, и прошла к окну. Сквозь каменные стены просачивался холод, через щели в старых рамах проникал ветер. Кейт вздохнула и провела кончиком пальца по холодному стеклу. Лужайка, где Анна Болейн лишилась жизни, была пустынной, кое-где, словно заплаты на серой земле, лежали остатки грязного снега. Небо было серым и темным. Интересно, тот день, когда казнили бывшую королеву, был таким же серым и темным? И каким будет небо в тот день, когда к смерти приговорят ее? Кейт задрожала. Да, она и Анна Болейн – родственные души. По ее просьбе охранники принесли книги, и за последние несколько недель Кейт прочитала о протестантской королеве все, что могла. Они были похожи. Обеих несправедливо обвиняли. Обе были преданы мужьями, которые клялись в вечной любви. И сейчас Кейт заключена в ту самую камеру, где когда-то сидела Анна Болейн.

Кейт прошла в смежную комнату и развернула шерстяное одеяло, которое лежало на узкой железной кровати. Она накинула его на плечи и покрепче закуталась. Господи, как же холодно! Декабрь. Рождественские праздники! Где она проведет праздник? Если виконт Медфорд не примет ее условия, она останется здесь, одна, в этом печальном месте. Если же он согласится увезти ее, она окажется в чужом доме. Ни одна перспектива не радовала ее, но, по крайней мере, она будет жива. В это Рождество. Она задрожала. И, весьма вероятно, это последнее Рождество в ее жизни.

Она отбросила печальные мысли, нет, лучше подумать о виконте. Перспектива доверить ему свою судьбу или свои секреты вовсе не радовала ее. Что же касается денег, которые он предлагал, то это мало значило для нее. Но его другое предложение, предложение опубликовать и широко распространить ее памфлет, позволить ей рассказать свою историю, было соблазнительно, даже если это увеличит неодобрение со стороны общества. Пусть никто ей не поверит, но, если памфлет будет напечатан, ее историю узнают все, а это что-то да значит.

Она прищурилась, вглядываясь в темноту. Примет ли лорд Медфорд ее условия? Учитывая то, что говорила леди Мэри, он известен как джентльмен, человек чести и слова, и он намерен заключить честную сделку. Несмотря на то что он прекрасно одет, она спрашивала себя, не беден ли он? Что еще может сподвигнуть пэра к труду? Но леди Мэри быстро разубедила ее. «Говорят, его состояние вполне может поспорить с королевским», – сказала она. И это похоже на правду. Безусловно, виконт богат, иначе он не смог бы предложить ей такую сумму денег, которая потрясла ее. Как и его уверенность в том, что ее памфлет будет продаваться очень хорошо.

В конце концов, она решила, что виконт просто эксцентричная натура. И публикация скандальных историй по какой-то неведомой причине забавляет его. Причем его привлекают самые что ни на есть скандальные истории. Даже живя в загородном поместье, Кейт удалось прочесть «Тайны брачной ночи» и «Секреты сбежавшей невесты». Хотя в то время она, разумеется, не знала, что к ним прямое отношение имеет Медфорд. Они забавляли ее и заставляли смеяться. Но в ее истории, увы, не было ничего забавного. Очевидно, виконт обратил свой взгляд на более серьезную тему. «Секреты скандального брака», кажется, так он сказал? Название ей не нравилось. Но если это поможет продать памфлет, возражать не стоит. Чем больше копий будет распродано, тем лучше, несмотря на сомнительное название.

Лорд Медфорд объяснил ей все это в деталях. Он планирует напечатать и продать памфлет. Его стратегия гарантировала большое количество копий и широкое распространение. Очевидно, он был опытным дельцом. Склонившись над столом, распространяя пьянящий запах кожи и дорогого мыла, он напоминал статую греческого бога, сошедшего на землю. Возможно, ему не откажешь в эксцентрике, но при этом он поразительно красив. Леди Мэри права в своих оценках. А что больше всего поразило Кейт, так это проснувшееся в ней влечение к нему. Она думала, что все это давно умерло и похоронено вместе с ее свободой. Джордж, ее муж, который не прикасался к ней годами, мертв, но она все еще жива, и она женщина, которая не могла не заметить и не оценить красоту виконта, как только увидела его. Джеймс Банкрофт с его прекрасной фигурой, пронзительными зеленовато-карими глазами и короткими, темными волосами был, безусловно, очень красив.

Она свернулась комочком на холодной постели, плотнее завернувшись в шаль. Да, она напишет этот памфлет для лорда Медфорда, как только он согласится с ее условиями. Она хочет выйти из Тауэра как можно быстрее. Конечно, связывая себя с виконтом, она шла на риск. После бесчинства ее ареста Тауэр, как ни странно, был для нее самым безопасным местом. Любой, кто захотел бы похитить ее, сам подвергался опасности. Но все в ней восставало против того, чтобы провести последние дни жизни в этой страшной тюрьме. Она хотела жить в доме и, по возможности, притвориться, что все нормально. По правде говоря, больше всего она хотела бы оказаться на отцовской ферме. Господи, что бы она ни отдала, чтобы вернуться к простой жизни хотя бы на месяц, на неделю, на один день! Притвориться, что она никогда не встречала герцога Маркингема, никогда не соглашалась стать его женой, никогда… О, что бы она ни отдала, чтобы изменить свое прошлое!

Кейт закрыла глаза. Виконт Медфорд пообещал вернуться сегодня и дать ответ. Что на самом деле значит для него ее история? В состоянии ли он убедить лорда-канцлера? Позволит ли он виконту взять Кейт под свою опеку? А главное, пойдет ли лорд Медфорд на риск?