Текст книги "Виньетка (Влюбленный повеса)"

Все это время он продолжал держать ее за руку, но Джейн уже было все равно.

– Да, я думала о вас, – тихо произнесла она. – Что скрывать, я мечтала о вас с первого дня – помните, конечно, – тогда, в Гайд-парке, Торп, вы посмотрели на меня, и мне показалось, что небеса разверзлись и осыпали меня золотым дождем. Вы мгновенно покорили мое сердце. Вот тогда я действительно постоянно думала о вас. Мне так хотелось, чтобы вы меня полюбили! А затем мне рассказали – и о миссис Ньюстед, и о других… Может, мне и не суждено стать женой Фредди, но вашей любовницей я не буду – уж это точно. Не хочу, чтобы мной попользовались, а потом отбросили за ненадобностью. Я презираю вас, лорд Торп. Вы для меня не существуете. Отдайте мне ключ, и, если вы надумаете еще раз подойти близко к моей спальне, не ждите, что я буду молчать!

– Это еще не конец. – В голубых глазах Торпа мелькнула усмешка. – Вот увидите, в течение ближайших двух недель вы станете моей любовницей!

– В ближайшие две недели я буду помолвлена с Фредди Уэйнгровом! – парировала Джейн. Вздернув подбородок, она освободила руку, вызывающе улыбнулась и забрала свой ключ. Затем резко повернулась и пошла прочь.

Торп посмотрел ей вслед и снова оперся ногой о каменную скамейку. Постоял, глядя на сверкающий носок своего сапога, перебирая в памяти все, что они сказали друг другу. Теперь еще острее, чем прежде, он желал обладать ею, сломать ее сопротивление, разрушить их роман с Уэйнгровом! У него оставалось тринадцать дней на то, чтобы довести до конца задуманное. Тринадцать дней, и он не намерен терять ни одного из них.

Итак, Джейн Амбергейт снова открылась ему с неожиданной стороны. Он был уверен, что теперь-то она никуда не денется – однажды проведя с ним ночь. Но оказалось, что не так-то просто удержать ее, овладеть ее телом и душой. Торп почувствовал знакомую дрожь, охотничий азарт.

Но что же делать дальше? Как теперь вернуть ее расположение? Сейчас она станет еще осторожнее… И все-таки в подобной ситуации любая женщина уязвима – он-то знал это очень, хорошо.

Выйдя из тисового лабиринта, Торп неожиданно столкнулся с миссис Ньюстед, появившейся из расположенного рядом цветника.

– Эй, что вы здесь делаете? – весело закричала она. – Вот уж не думала, что вы любите лабиринты! Или у вас здесь было свидание с какой-нибудь местной девушкой?

Софи Ньюстед была немного ниже ростом, чем Джейн. На ней было бледно-желтое платье из индийского коленкора, отделанное понизу тремя рядами рюшей василькового цвета. Соломенная шляпка с голубым бантом прикрывала белокурые локоны. Ленты красиво оттеняли голубизну глаз, и на какой-то момент в сердце Торпа шевельнулась прежняя страсть.

Софи была живой, подвижной, и в ней проглядывало что-то кукольное: маленький носик, щечки с ямочками, нежно-розовые губки, слегка тронутые тонким слоем помады. Хороша, черт побери! Торп даже почувствовал неожиданное желание обнять и поцеловать ее – как когда-то. Но этот порыв исчез, как только он вспомнил о вспышках гнева, которым была подвержена Софи, о ее попытке женить его на себе.

Желание быстро испарилось: игра не стоила свеч.

– Вы прекрасно выглядите сегодня, Софи, – сказал Торп, аккуратно обходя заданный вопрос. – Действительно, просто превосходно. Весь Дербишир любуется вами!

Сделав шутливый реверанс и улыбнувшись, она взяла его под руку.

– Доставьте мне удовольствие, Торп. Прогуляйтесь со мной по саду!

Она потянула его назад к воротам, из которых только что вышла, и Торп без колебаний последовал за ней.

– Конечно, если вам будет это приятно, – галантно сказал он.

– Будет, будет! – сладко улыбнулась Софи. – Мне всегда приятно быть рядом с вами. Кроме того, я уверена, что и вам понравится в саду. Представляете, под каждый сорт цветов здесь отведено более полуакра земли! Вот вам и объяснение тому, что весь Дом утопает в цветах – букеты в каждой комнате, в каждом углу. Моя горничная рассказывала, что несколько слуг здесь заняты исключительно составлением букетов, чтобы дом постоянно благоухал и радовал глаз. Какое удивительное хозяйство у леди Сомеркоут! Мне просто стыдно за себя. – Она замолчала и вопросительно взглянула на него. – Однако вы так и не ответили на мой вопрос. Ни за что не поверю, что вы пришли в лабиринт с утра пораньше лишь для того, чтобы хорошенько промокнуть! Ну, с кем же у вас было свидание? Говорите, или я замучаю вас расспросами!

Он шутливо прижал руки к груди:

– Ваша угроза вселяет страх в мое сердце! Софи хихикнула и ущипнула его за локоть:

– Не валяйте дурака и рассказывайте! Торп поднял задвижку и распахнул ворота.

– Не расскажу, – заявил он, легко толкнув створку.

– Негодник! – смеясь, воскликнула Софи. – Все равно я от вас не отстану!

Торп улыбнулся в ответ, пропуская ее в огромный сад. Софи оказалась права: обилие цветов поражало – камелии, фиалки, розы, пионы, гвоздики, ирисы радовали глаз. В центре сада был разбит топиарий – кусты, искусно подстриженные в виде огромных чашек, чайника и соусника. В каждой чашке свободно мог бы поместиться ребенок. В дальнем углу сада кружком стояли ульи, аккуратно укрытые от дождя большими плетеными корзинами.

Окунувшись в атмосферу уютного благоухающего сада, Торп неожиданно почувствовал покой. Плечи его расслабились, пока они с Софи медленно брели по дорожке; Торп с наслаждением вдыхал чистый, напоенный ароматом цветов воздух. Напряжение, вызванное разговором с Джейн, стало спадать, все чувства пришли в равновесие. Торп наслаждался природой, Чаллестоном, и даже общество Софи было ему приятно. Но он напрасно надеялся, что Софи оставит его в покое.

– Мы теперь – добрые друзья, – вкрадчиво начала она. – И я считаю, что вы могли бы поделиться со мной. Ведь у вас, несомненно, было свидание с кем-то! С кем? – Она повернула к нему свое кукольное личико. – Ну? Что же вы хмуритесь? Или свидание было неудачным?

Торп рассмеялся. Софи всегда тонко улавливала оттенки его чувств по выражению глаз, бровей, губ. Она и теперь не утратила своего мастерства.

– Отдаю должное вашей проницательности. Ну, хорошо. Я был в лабиринте с миссис Амбергейт.

Какое-то время они шли молча; казалось, Софи обдумывала что-то. Затем она остановилась и в упор взглянула на него:

– Да, вы меня заинтриговали. Конечно, я подозревала, что у вас был тет-а-тет именно с ней… Но почему вы так расстроены?

Торп пожал плечами. Он уже был не рад, что Софи выпытала у него имя Джейн, но отступать было некуда.

– Мы действительно поспорили с ней. Миссис Амбергейт считает, что женщине позволено охотиться за мужчиной, если ее цель – устроить его счастье, то есть, разумеется, выйти за него замуж. Но для мужчины – вроде меня – безнравственно добиваться от женщины взаимности и делать ее своей любовницей, пусть даже с той же целью – дать ей счастье и покой. – Торп обвел взглядом цветущий сад и еще раз с наслаждением вдохнул воздух, напоенный ароматом роз и душистого горошка. – Это глупо, не правда ли?

Софи промолчала, задумчиво глядя куда-то в глубину сада. Что-то странное было в ее молчании, и он переспросил:

– А вы не считаете ее мнение абсурдным? Миссис Ньюстед повернулась к нему и несколько раз моргнула.

– Да, конечно, – тихо сказала она. – Извините, я засмотрелась. Эти кусты подстрижены так искусно, не правда ли?

– Да, действительно необычно, – согласился он.

Торп попытался рассмотреть лицо Софи, затененное краями шляпки. Он готов был поклясться, что она отнеслась к его рассказу более серьезно, чем хотела показать.

Софи отправилась дальше, и он покорно пошел следом, по-прежнему держа ее под руку.

– Итак, у вас было объяснение с миссис Амбергейт в тисовом лабиринте. Я должна сказать, Торп, что для мужчины, который так хорошо знает женщин, вы ведете себя с ней недостаточно осмотрительно. Она не из тех, кого можно завоевать обычными способами…

– Вот в этом вы абсолютно правы, – глухо пробормотал он, отпуская ее руку.

Торп снова вспомнил о минувшей ночи и почувствовал, что грудь его распирает гордость и радость.

Софи опять остановилась.

– Вы о чем-то умолчали! – воскликнула она. – Я же вижу! Вы скрываете что-то очень важное, и я хочу знать – что.

Торп лишь улыбнулся в ответ и зашагал дальше. Софи несколько раз вопросительно взглядывала на него, но он продолжал молчать, вовсе не собираясь говорить о том, что на самом деле произошло между ним и Джейн Амбергейт.

Софи пожала плечами и решила переменить тактику:

– Если хотите знать мое мнение – вы никогда не будете близки с миссис Амбергейт. Она нацелена на то, чтобы заполучить мистера Уэйнгрова, а вас, по-моему, просто презирает. Так что не видать вам ее в своей постели. Несмотря на все ваши чары, она предпочтет выйти замуж за этого малохольного Фредди, нежели стать вашей любовницей.

Торп высокомерно посмотрел на нее:

– А вот тут вы ошибаетесь! Теперь это можно сказать совершенно определенно.

– Я знала это! – Софи возбужденно прищелкнула пальцами. – Она уже побывала в вашей постели? Да сознавайтесь же, развратник! Рассказывайте, как вам это удалось!

– Ну, положим, я ничего подобного не говорил…

– Вы забыли, что я-то знаю вас очень хорошо! Я все прочитала в ваших глазах. Думаете, я не заметила, каким окрыленным и переполненным мужской гордостью вы вышли из лабиринта? Но только как, как вы этого добились? Я готова поклясться, что она никогда не согласилась бы пустить вас в свою постель!

Торп не смог удержаться и рассказал все. Гордость победителя распирала его, ему хотелось, чтобы весь мир знал о его триумфе. Он торжествовал от того, что расстроил роман между Джейн и Фредди Уэйнгровом. Его не заботило, во что обойдется Джейн ее собственная слабость.

Торп рассказал, как угрозами добился признания от Вэнджи и о том, как выкрал ключ от комнаты Джейн во время бала.

– Невероятно! – восхищенно выдохнула миссис Ньюстед. – До чего же вы безнравственны, мой дорогой Торп! Вы просто чудовище!

Глаза ее вспыхнули похотливым блеском, и Торп понял, что она жаждет узнать о событиях прошедшей ночи все до мельчайших подробностей, и решил осадить ее:

– Я никогда ни одной живой душе не рассказывал о ваших прелестях и о наших с вами забавах, Софи. Точно так же я умолчу и о подробностях того, что было у нас с миссис Амбергейт.

Софи надула губки и разочарованно простонала, а затем еще плотнее прижалась к его руке.

– Я все же думаю, что напрасно мы с вами не поженились, – промурлыкала она.

Торп почувствовал, что его по-прежнему волнует запах ее духов – лаванды, который смешивался с ароматом роз.

– Мы в первый же день перегрызли бы друг другу глотки, моя дорогая, – с улыбкой парировал он.

– Возможно, – негромко ответила она. – Ну, что ж, вы рассказали мне о своей победе, а я похвастаюсь своей. Даффилд сделал мне предложение.

– Неужели? – изумился Торп.

– Не разыгрывайте удивление, – заметила Софи. – Не все же такие ненавистники брака.

– Так вы помолвлены? – уточнил Торп.

– Нет, – натянуто ответила она. – Терпеть не могу полковника Даффилда! Он неловок, не такой мастер любовных игр, как вы, да и не особенно красив, наконец.

– Но не надеетесь же вы всерьез, что мы с вами…

– Я буду надеяться до тех пор, пока вы не женитесь. Знаю, что шансов у меня почти нет, но, видите ли, если у человека есть мечта, он расстается с ней так тяжело и неохотно… Вы собираетесь сделать предложение миссис Амбергейт?

Торп фыркнул от негодования:

– Господи, конечно нет!

– Тогда что же вы намерены делать дальше?

– Сделаю ее своей любовницей, разумеется, – пожал плечами Торп.

– Она никогда на это не согласится! – вскрикнула миссис Ньюстед. – Вы обманули ее, Торп, а не завоевали ее сердце. Она не похожа на большинство из нас, готовых волочиться за вами и прибегать по первому зову. Я всей душой ненавижу Джейн Амбергейт, но не могу не признавать, что характер у нее сильный – пожалуй, даже посильней вашего.

– Вы ошибаетесь, – сухо ответил Торп.

– Да вы – просто самовлюбленный болван! Не видать вам ее – готова спорить на что угодно!

Софи раскраснелась, глаза ее метали молнии. Торп взглянул на нее и усмехнулся. В нем снова проснулся охотничий азарт.

– Пари? – спросил он заинтересованно. – Что ж, элемент игры только добавит пикантности ситуации.

Софи рассмеялась и сорвала пурпурную махровую гвоздику.

– Я хорошо знаю ваши возможности, но поверьте, это пари вам будет выиграть нелегко. Я переспорю вас, и тогда – берегитесь!

Она щекотала щеку лепестками цветка. Ситцевая шляпка защищала ее от солнца, но и сквозь тень было видно, как сверкают голубые глазки, а яркие губы приоткрылись в улыбке, обнажив белые ровные зубы.

– Что вы задумали, шалунья?

– Я спорю, что вам не удастся сделать ее своей любовницей за эти две недели! И если вы проиграете, то женитесь на мне.

– А если выиграю? – быстро спросил он.

– Если вы выиграете… – протянула она, состроив гримаску, – я выйду замуж за полковника Даффилда.

На лице Торпа появилась широкая улыбка:

– Пари принимается, моя маленькая озорница. И если бы я был на вашем месте, то немедля позаботился бы о подвенечном платье. Дерби – достаточно большой город, и в нем наверняка найдутся мастера, достойные вашего внимания.

– О, как вы галантны! – Шальной огонек блеснул в ее глазах. – Я подумаю о подвенечном платье, милорд. Но это не значит, что я собираюсь стать миссис Даффилд!

Щелчок тетивы и свист оперенной стрелы были бальзамом для обожженной души Джейн.

Солнце светило вовсю над Чаллестон-Холлом. Джейн стояла с луком в тени огромного старого дуба и целилась в весьма оригинальную мишень, которую установили здесь по распоряжению предупредительных хозяев. Ей хотелось побыть одной, подумать, вернуть себе самообладание, но рядом стоял Фредди и громко приветствовал каждый удачный выстрел. Почему-то его восторг не успокаивал нервы Джейн, а лишь раздражал ее еще больше.

После того как она узнала ужасную правду о вчерашней ночи, Джейн на какое-то время потеряла способность спокойно рассуждать. Теперь ей нужно было прийти в себя, как следует подумать о дальнейших отношениях с Фредди Уэйнгровом и наметить план действий.

Она зашла в свою спальню, чтобы взять лук со стрелами и переодеться. Но платье так удобно сидело на ней, а шляпка так хорошо защищала от солнечных лучей, что Джейн передумала. Она лишь вставила кружевную оборку в вырез платья, чтобы прикрыть излишне глубокое декольте.

Итак, ей необходимы были одиночество и физическая разрядка. Но, выйдя из спальни, она тут же столкнулась с Фредди. Увидев у нее в руках лук и стрелы, он немедленно загорелся: – Я могу сопровождать вас, дорогая Джейн? Если, конечно, это не идет вразрез с вашими планами. Глядя, как вы одну за другой посылаете в цель стрелы, я буду представлять вас богиней Артемидой! И, может быть, эта картина подвигнет меня к написанию поэмы… Но вы молчите! Вы против?

Никогда еще Фредди не казался ей таким нелепым – восторженный, с горячечным блеском в золотисто-зеленых глазах.

– Как вам угодно, – тихо ответила Джейн в надежде, что он поймет намек и оставит ее в покое.

Но надежды были напрасны.

– О, благодарю вас! – засуетился Фредди. – Одну минуту! Я только возьму перья, бумагу, чернильницу и немедля вернусь!

«Немедля…» О, Господи, до чего же он смешон!

– Я буду на северной лужайке, – солгала Джейн.

Убедившись, что Фредди скрылся из глаз, она тотчас же покинула холл. Она не собиралась дожидаться его – как не собиралась и идти на северную лужайку.

Увы, Фредди все же разыскал ее – красный и запыхавшийся.

– Джейн! – радостно закричал он, сжимая в руках довольно увесистый альбом. – Мне неудобно поправлять вас, но это южная лужайка!

– Неужели? – Джейн изобразила удивление и оглянулась вокруг. – Действительно, – согласилась она, надеясь, что Фредди не заметит иронии в ее голосе.

Он не заметил.

– Ох, несчастные женщины! У них нет никаких способностей к ориентированию. Но не отчаивайтесь. Господь мудро разделил человечество на мужчин и женщин, чтобы первые брали под свое покровительство вторых.

Джейн с неожиданной мстительностью подумала, что сам-то Фредди способен и в трех соснах заплутаться. В эту минуту она испытывала сильнейшее желание ударить его – рукой или обидным словом. По крайней мере, объяснить ему то, чего он не способен понять сам: ей хочется видеть его где угодно, только не рядом с собой!

Она сделала последний выстрел, и Фредди помчался собирать стрелы с резвостью хорошо натасканного английского спаниеля. Джейн почувствовала, что ее раздражение начинает понемногу утихать. В конце концов, ведь Фредди ни в чем не виноват! Пока он старательно искал каждую из восьми стрел, Джейн снова проигрывала в памяти события минувшей ночи, вспоминала, как впустила Торпа в свою постель, в свое тело и, в известном смысле, – в свою душу…

Джейн раздирали противоречивые чувства.

Она ощущала себя изнасилованной, но в то же время ей было приятно вспоминать, как Торп занимался с ней любовью. От этих воспоминаний по телу разливалось блаженное тепло. Неужели досада, которую она испытывает, вызвана тем, что эта ночь никогда больше не повторится?! От этой мысли Джейн чувствовала себя еще более потерянной, пристыженной и виноватой.

Ее печальные размышления прервал Фредди, который уже бежал к ней со стрелами – как всегда, неуклюже. Очевидно, он пару раз упал: к бриджам прилипли зеленые травинки. Как ей могло хоть на минуту прийти в голову, что это с Фредди она занималась вчера любовью?! Но ведь она была абсолютно уверена в том, что в постели с ней находится именно Фредди Уэйнгров! Или все-таки не была?

Джейн попыталась припомнить мельчайшие подробности вчерашней ночи, но не смогла и вновь пожалела о том, что накануне выпила слишком много шампанского. Единственное, что помнилось четко, – запах туалетного мыла Торпа…

– Что случилось, несравненная Джейн?

Джейн моргнула и увидела, что Фредди стоит рядом, вопросительно выгнув бровь, со спутанными волосами, прилипшими ко лбу. Он показался ей таким трогательным в своем стремлении исполнить любое ее желание!

Джейн вздохнула и взяла свои стрелы:

– Фредди, я чрезвычайно обязана вам.

– Нет, нет, ну что вы! – засмущался он. – Быть обязанной за такую ерунду?

– Да, кстати, я не смогла передать вам свой ключ вчера вечером…

Джейн внимательно следила за его реакцией. Впервые после объяснения с Торпом в лабиринте она подумала, что Фредди проявляет странную забывчивость по поводу ключа. Можно сказать – крайнюю забывчивость, сравнимую разве что с крайней ловкостью, проявленной Торпом по поводу того же ключа…

Фредди нахмурил брови и недоуменно взглянул на нее.

– Ваш ключ? Что вы имеете в виду?

– Неужели вы не помните? Ключ к нашему слиянию! – с надеждой сказала Джейн.

В самом деле странно: они были с Фредди наедине уже около часа, и ни разу за это время он не упомянул о ключе. Не спрашивал, не намекал, не высказывал сожаления… Фредди облегченно улыбнулся.

– Ах, это! – небрежно заметил он. – Не упрекайте себя понапрасну. В конце концов бал закружил нас обоих и не оставил ни времени ни сил, чтобы поделиться мыслями и душевными переживаниями. Я полагаю, вы согласитесь, что бал – не лучшее место для познания духовного единства.

С этим Джейн не могла не согласиться, и все-таки ее не покидало ощущение, что они говорят о совершенно разных вещах.

– А где же мы можем завершить наше слияние? – с новой надеждой спросила она, желая окончательно понять, что же, в конце концов, он имеет в виду. – Я думаю, было бы очень изысканно сделать это где-нибудь на природе. Скажем, вон в той сосновой роще или у горячих источников – мне говорили, что они здесь неподалеку. Или возле подземного озера, в глубине пещеры – здесь много пещер по берегам реки…

Джейн склонила голову, внимательно наблюдая за Фредди. Если даже он совершенно равнодушен к физической близости, то хотя бы мысль о невинном поцелуе должна же возникнуть у него при упоминании об этих укромных местечках!

Но Фредди лишь томно взирал на нее, и Джейн поняла, что следует называть вещи своими именами.

– Дорогой Фредди, – вздохнула она. – Когда мы с вами останемся там совершенно одни, вы поцелуете меня? – Она скромно потупила взор. – Признаюсь, мне ужасно хочется этого!

Джейн призывно взглянула на него и облизнула губы. Фредди быстро моргнул, шагнул к ней, и Джейн поняла, что сейчас он ее поцелует. Она попыталась отвести в сторону лук и стрелы, но было поздно: собираясь обнять ее, Фредди – как всегда, неуклюже – взмахнул руками и запутался в тетиве. Занервничал, задергался и застрял окончательно. Одна его рука оказалась полностью зажата тетивой, три стрелы упали на траву, а остальные перепутались, прижав руку Джейн к рукаву его бордового сюртука.

Джейн не выдержала и расхохоталась, а бедный Фредди стал похож на испуганного ребенка. Он покраснел до корней волос и уставился на лук, как на злейшего врага.

– Не расстраивайтесь, дорогой мой! – воскликнула Джейн, желая его успокоить. – Знаете, сколько раз со мной случалось такое? Десятки раз! Иногда мне кажется, что и лук, и каждая стрела имеют свой собственный характер и ведут себя как живые.

– Правда? – с надеждой спросил Фредди, но лицо его при этом страдальчески сморщилось.

Джейн кивнула, быстро сбрасывая одну за другой на траву запутавшиеся стрелы и освобождая свою руку, прижатую тетивой к его рукаву.

Когда она наконец сняла с Фредди лук, он был готов заплакать от обиды, и Джейн стало жаль его. Бедный Фредди Уэйнгров! Переполненный чувствами, постоянно раздираемый ими…

– Вы не ушиблись? – участливо спросила она, перебросив лук за спину и начиная осторожно массировать руку и плечо Фредди. – Здесь больно? Или здесь?

Фредди удрученно покачал головой.

– Как глупо получилось, правда? – смущенно пробормотал он.

– Ну, что вы! – серьезно ответила Джейн. – Я же говорю, что уже не раз пострадала из-за несносного характера моего лука. – Она осторожно погладила Фредди по щеке. – Вы были так любезны в последние полчаса, когда ходили собирать для меня стрелы. Вы, безусловно, один из самых воспитанных мужчин, кого я когда-либо встречала. Интересно, вам уже говорили это? Я имею в виду, женщины – говорили?

Джейн посмотрела ему в глаза и теснее прижалась к его руке. Фредди моргнул, нервно глотнул, и на его лице появилось ожидание.

– Вы – женщина моей мечты! – пробормотал он, подвигаясь поближе к Джейн.

Он снова собирался поцеловать ее, и Джейн решила, что, как только это произойдет, она немедленно пригласит его на прогулку к горячим источникам, а еще лучше – в пещеры.

– Джейн! – шепнул Фредди непослушными губами. – Я так долго ждал…

– Привет! – внезапно раздался за спиной Джейн звонкий женский голос.

Фредди, словно обжегшись, отпрянул прочь, споткнулся и упал. Джейн обернулась и увидела Генриетту Хартуорт. Рядом с ней, галантно держа девушку под руку, стоял Торп.

Джейн тяжело вздохнула про себя, глядя, как Фредди поднимается на ноги. Торп был верен себе – появился тогда, когда его меньше всего хотели видеть! Он, безусловно, разыскивал ее – об этом говорила широкая ухмылка на его лице. Чем ближе он подходил, тем больше росло раздражение Джейн. Между тем Фредди, наконец, поднявшись, принялся энергично стирать грязь, прилипшую к бриджам – беднягу угораздило упасть прямо в лужу.

Не дожидаясь, пока мисс Хартуорт и Торп подойдут вплотную, Джейн быстро перехватила лук, перекинула за спину зеленый кожаный колчан, представила в центре мишени лицо Торпа, прицелилась и выпустила стрелу.

В яблочко!

Мисс Хартуорт в восторге воскликнула:

– Как точно! Поздравляю, миссис Амбергейт! Вы – лучший стрелок из лука, которого я когда-либо видела!

– Присоединяюсь к этой оценке, – заявил Торп, и его голос показался Джейн скрипучим, как несмазанное колесо. – Потрясающее мастерство! Хотя мне доводилось видеть густо утыканные стрелами мишени!..

Джейн повернула голову и впилась в глаза Торпа испепеляющим взглядом: она почувствовала в этой фразе намек на события прошлой ночи.

Мошенник!

Негодяй!

Мисс Хартуорт тем временем принялась обмениваться любезностями с Фредди, а Торп как ни в чем не бывало подошел к Джейн. Гнев кипел в ее сердце и готов был излиться в словах. Как никогда, ей захотелось сцепиться с ним, но сдерживало присутствие Фредди – ведь скандал мог уронить ее в его глазах.

– В данном случае я не могла промазать, – все-таки не удержалась Джейн. – Я представляла себе в центре мишени ваш нос, милорд. Посмотрите-ка, что я с ним сделаю на этот раз!

Торп иронически поднял брови, а Джейн вытащила новую стрелу. Ее руки дрожали от гнева. Она ненавидела лорда Торпа, ненавидела страстно, бешено! Больше всего на свете ей хотелось причинить ему боль. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и выстрелила. Но от возбуждения Джейн не сумела прицелиться как следует, и стрела ушла далеко в сторону.

Торп разочарованно прищелкнул языком.

– Не повезло, – негромко прокомментировал он. – А жаль. Но зато первая была прямо в десятку.

Джейн стреляла снова и снова, почти без пауз. Ей хотелось заглушить голос Торпа, а заодно и свои чувства, треском тетивы и свистом летящих стрел. Но, к сожалению, в цель попала лишь одна из них.

Когда все восемь стрел были выпущены, Фредди вновь отправился собирать их.

– Я думаю, вы промазали потому, что стоите против солнца, – заметил Торп.

Джейн покосилась на него с неприязнью, готовая принять любой новый вызов.

– Передвиньте, пожалуйста, мишень к кустам рододендронов! – крикнула она Фредди.

Тот с готовностью повиновался и вернулся, неся стрелы.

Джейн вышла из тени дерева, и вся компания – следом за ней. Генриетта и Фредди стали позади, а Торп – рядом, сбоку. На этот раз у Джейн получилось гораздо лучше, и она победно взглянула на Торпа.

– Неплохо, неплохо, – пробормотал он. – Я вижу, вы насквозь проткнули мой нос.

Но Джейн была еще слишком сердита, чтобы шутить.

Фредди снова собрал стрелы, а Торп предложил пари:

– Спорим, что с тридцати ярдов вы промажете как минимум трижды!

Что и говорить, он умел провоцировать!

– Не промахнусь ни разу! – уверенно приняла его вызов Джейн.

И не промахнулась.

Торп предлагал все новые и новые условия, и Джейн принимала их одно за другим, гордо задрав подбородок. На лице Торпа отражались самые разнообразные чувства: азарт игрока сменялся иронией, ирония – восхищением, особенно когда Джейн сумела поразить мишень в самый центр с двух сотен шагов.

– А теперь хотелось бы увидеть, как вы умеете стрелять вслепую, – вдруг совершенно серьезно заявил Торп.

– Как это? – поразилась Джейн.

– Вы показали такое мастерство, что я не удивлюсь, если вам удастся проделать то же самое с завязанными глазами.

Джейн уже тоже охватил азарт. И куда только подевалась ее злость?

– У вас есть платок? – спросила она. Торп вытащил из кармана плотно сложенный квадратик.

– Думаю, что это подойдет. Только вам придется снять шляпку.

Джейн сгорала от любопытства и поэтому не задумываясь развязала красные шелковые ленты и сняла шляпку. Торп уже готов был завязать ей глаза, но внезапно мисс Хартуорт громко ахнула.

Джейн так захватило соперничество с Торпом, что она совершенно забыла о Фредди и Генриетте. Обернувшись, она увидела, что Генриетта держится рукой за голову.

– Простите! – виновато прошептала побледневшая девушка. – Но я не могу долго находиться на солнце. Пожалуйста, простите. Я должна вернуться в дом.

– О, это вы простите нас, Гетти! – воскликнула Джейн. – Я совсем забыла. Вам нужно было остаться в тени.

Генриетта слабо улыбнулась:

– Мне было так интересно смотреть, как вы стреляете… Не беспокойтесь обо мне.

Лицо ее стало совсем белым. Она повернулась и медленно поплелась к дому. Фредди бросился было вслед, но остановился и растерянно взглянул на Джейн:

– Я, очевидно, должен проводить ее… Надо помочь ей, как вы считаете?

В голосе Фредди звучала просьба, и Джейн ничего не оставалось, как отпустить его.

– Конечно, надо пойти и помочь, – сказала она.

Генриетта была воспитанной леди в полном смысле этого слова, включая и невозможность сделать хоть что-нибудь против правил хорошего тона. Сейчас она тихо шла, спотыкаясь на каждом шагу, но старалась не показывать, как ей трудно. Гетти и Фредди были знакомы с детства и во многом похожи друг на друга – и хрупкостью здоровья тоже. Генриетта не любила долгие прогулки, не поднималась в горы – даже на невысокие холмы – и никогда не танцевала слишком много на балах: не более часа за вечер.

Джейн увидела, с какой благодарностью Гетти приняла, руку Фредди, и почувствовала досаду за себя.

– Наверное, нам всем пора идти, – сказала она, слегка нахмурясь, и тоскливо посмотрела на мишень: ей не терпелось попробовать пострелять вслепую.

– Да зачем же? – пожал плечами Торп. – Мисс Хартуорт в прекрасных руках. Среди многочисленных талантов Фредди самый яркий – это талант няньки. И не пытайтесь прикрыться мисс Хартуорт, чтобы улизнуть от моего вызова! Вы просто обязаны пострелять вслепую, чтобы понять, чего вы на самом деле стоите как стрелок.

Торп действительно хорошо понимал ее! Джейн не выдержала и улыбнулась:

– Принимается!

Она позволила ему завязать платок поверх своих каштановых локонов. Торп встал позади и, придерживая ее за плечи, помог развернуться прямо напротив мишени.

– Посмотрим, посмотрим… – шепнул он ей на ухо.

Джейн почувствовала дрожь от его горячего дыхания и невольно снова вспомнила прошедшую ночь.

Сделав усилие, она отбросила посторонние мысли и постаралась представить себе невидимую мишень. Затем глубоко вздохнула, натянула тетиву и, дождавшись паузы между ударами сердца, выпустила стрелу.

Щелчок, свист, глухой удар в отдалении…

Она попала!

Джейн закричала от радости, сорвала с головы платок и повернула к Торпу сияющее лицо.

– Ну, что? Неплохо для начала?

– Неплохо, – мягко согласился он. – Но только для начала. Попробуем еще?

Джейн энергично кивнула. Торп снова завязал ей глаза, и она раз за разом стала поражать мишень, промахнувшись только однажды – и то по вине Торпа, который нарочно толкнул ее под локоть. Она обругала его за неуместную шутку, но с удивлением обнаружила, что уже не сердится на него всерьез. Торп тоже был искренне увлечен стрельбой, и это ей нравилось.

– Теперь видите, что я был прав? Вы настолько отточили свое мастерство, что можете стрелять даже вслепую. Я, кстати, тоже оттачиваю свое мастерство, – невозмутимо добавил он. – Если помните, вчера ночью было темно и я тоже действовал вслепую…

Джейн покраснела. В одной руке у нее был снятый с глаз платок, в другой – лук и пустой колчан.

– Вы на самом деле такой грубый? – с сомнением спросила она.

– Да, – печально ответил Торп, но в глазах его плясал озорной огонек.