Текст книги "Песня ветра"

– Конечно, мама. – Каролина испытала облегчение. Опасения, что мать и отчим попытаются выяснить, откуда у Рэя такое богатство, покинули ее.

Летиция что-то молча обдумывала, но наконец, приняв решение, величественно подняла голову.

– Вирджиния, – позвала она, – перестань подслушивать и войди сюда.

Дверь тут же отворилась, и на пороге появилась смущенная Вирджиния. В этот момент Каролина рассказывала, как весело она проводила время в Англии, навещая своих школьных подруг. Сидевший рядом с ней Рэй, к счастью, не добавил, что Каролину захватили в плен испанцы, а потом он спас ее и увез на остров Тортуга. Они заранее договорились молчать об этом, но, пока Вирджиния восхищалась изумрудами, Каролина перехватила понимающий взгляд матери и залилась краской.

– Я пригласила Рэя в Тайдуотер, – сообщила она, – он полагал, что свадебную церемонию лучше провести дома. Надеюсь, ты согласна?

– Конечно. – Теперь, закончив допрос, Летиция одарила свою беглянку-дочь сияющей улыбкой. – Будет великолепно, если твоя свадьба состоится здесь, в Левел-Грине.

– Я хотел, чтобы свадьба состоялась в Эссексе, – вставил Рэй, – но Каролина…

– Ерунда, – перебила Летиция, взглянув на него. – Я и не подумаю отпустить вас, пока вы не поженитесь. Свадьба Каролины будет первой в Левел-Грине и, – она выразительно пожала плечами, – поскольку мои дочери убегают из дома, чтобы найти себе мужа, – возможно, последней. По крайней мере на какое-то время.

Тут Филдинг заворчал, что если даже его дочери и вступят в брак под легендарными «свадебными деревьями», где проводят обряд какие-то неизвестные священники из Мэриленда, то уж двум младшим дочерям, еще слишком юным, рано даже думать о подобных вещах. Им-то он ни за что не позволит ничего такого. Ну а что до Каролины, то уж так и быть.

Жена предостерегающе взглянула на него.

– Мы будем рады, если вы обвенчаетесь здесь, у нас, – без энтузиазма проговорил Филдинг.

Летиция улыбнулась мужу.

– А тебе, Каролина, – обратилась она к дочери, – пора отдохнуть. У тебя усталый вид.

Каролина удивилась, ибо вовсе не чувствовала усталости. Поэтому, конечно же, не могла выглядеть усталой.

– Ты совершила долгое морское путешествие, – напомнила мать. – Вирджиния, отведи Каролину в ее спальню. Если девочки не спят, они, вероятно, захотят поговорить с ней.

Летиция имела в виду младших дочерей – Деллу и Фло.

– Я очень хочу повидать их, – ответила Каролина, – но они наверняка уже заснули, а завтра у меня будет много времени.

– Не задерживайся, ступай. – Голос Летиции звучал повелительно. – Нам с Филдингом надо потолковать с твоим женихом, – объяснила она, заметив, что Каролина бросила отчаянный взгляд на Рэя.

Озадаченная Каролина последовала за радостной Вирджинией, щебечущей без умолку.

«Неужели мать собирается говорить о приданом?» – подумала вдруг Каролина.

Глава 2

Левел-Грин. Река Йорк, Виргиния. Зима 1689 года

– Отец утверждает, будто обрадуется, если свадьба состоится у нас, но я сомневаюсь, что это так, – засмеялась Вирджиния, когда сестры поднялись по широкой резной лестнице. – А вот кто действительно обрадуется, так это мать. Для нее это родная стихия.

Каролина остановилась:

– Как, по-твоему, мать не заведет с Рэем разговор о приданом?

– Едва ли, – весело отозвалась Вирджиния. – Отцу не наскрести денег на приданое. Этот дом кажется таким роскошным, что все думают, будто денег у нас куры не клюют. Только поэтому кредиторы и оставляют нас в покое.

– Но, Вирджи…

– Скорее всего мать постарается соблюсти приличия, – заметила Вирджиния. – Она сообщит о твоем приданом в такой форме, что твой жених отклонит ее предложение. И все это ради отца.

Конечно же, Рэй отклонит их предложение. Каролина не сомневалась в этом, ибо предупредила Рэя, что, исполнив свою безрассудную мечту – построить дом, Филдинг испытывает материальные затруднения.

– Хорошо, если отец не попытается занять деньги у Рэя, – засмеялась Вирджиния, когда они пошли по знакомому коридору к прежней комнате Каролины. – Матери было бы очень неприятно, если бы он сделал это при нас. В последнее время родители много говорят о долгах. – Вздохнув, она внезапно переменила тему. – Ты счастлива, что вернулась домой?

– Конечно. – Каролина задержалась в дверях своей комнаты и вдруг ощутила острую тоску по дому – чувство совершенно необъяснимое, ибо именно дома она и находилась. Но вид этих блекло-голубых стен, нарядных голубых и белых занавесок и «белого одеяла с вышитой на нем большой голубой геральдической лилией пробудил в ее душе множество воспоминаний.

– Вижу, мама повесила новый двойной полог и велела застлать мою кровать голубым шелком, – заметила Каролина.

– Да. И едва ли она остановилась бы на этом, если бы знала о твоем возвращении. – Вирджиния улыбнулась. – О Каролина, я так по тебе скучала! Особенно плохо было в Рождество. Без тебя и без Пенни.

– От Пенни не было никаких вестей? – спросила Каролина, надеясь хоть что-то услышать о старшей сестре.

– Никаких. С того времени, как она рассталась с Эмметом в Филадельфии. Да, особенно скучно было в Рождество, мне, во всяком случае. Мать, конечно, воспринимает все спокойно, но кто знает, что она думает. А отец только кричит – словно это приносит пользу. Но я жутко хандрила. Я ведь была уверена, что вас с Пенни нет в живых. А как провела Рождество ты, Кэрол?

– Как тебе сказать… – Каролина припомнила, что на Рождество купалась в чистых аквамариновых водах Карибского моря, загорала на солнце. В тот день под веселые крики она переименовала «Морского волка» в «Морского скитальца». Затем все пили вино, провозглашая различные тосты. В черно-бархатном небе, словно драгоценные каменья, сверкали тропические звезды. В их мерцающем свете Рэй привлек ее к себе и шепнул:

– Следующее Рождество мы проведем под своей собственной крышей. В Эссексе.

«И мы запалим большое рождественское бревно, которое будет гореть все двенадцать праздничных дней, – прильнув к нему, подумала Каролина. – Мы непременно пригласим гостей. Вот только вопрос: будет ли нам лучше, чем здесь?»

– Мы отмечали Рождество на корабле, по пути из Англии, – ответила Каролина. – Сама понимаешь, это не слишком интересно. Кое-кто, правда, веселился.

– Не повезло тебе, – с сочувствием проговорила Вирджиния. – Совсем запамятовала, что ты провела Рождество на борту корабля, в море, под холодным и сырым ветром. Какая тоска!

Каролина вспомнила, что погода тогда была хорошая, солнце светило сквозь дымку, стоял полный штиль. Однако Рэй отвел ее на нос, потому что в прозрачных теплых водах за кормой плавали нагие пираты. Когда неподалеку от них появились акулы, они с криками вскарабкались на борт.

– О да, – покривила она душой. – Скучища была просто невыносимая.

– Как замечательно, что ты приехала сюда венчаться! С тех пор как построили этот дом, мама только и мечтает о роскошной свадьбе. Пенни избежала ее уловок, выйдя замуж под «свадебными деревьями». А я для мамы – ужасное разочарование. – Худенькое лицо девушки выразило уныние. Бессильно вздохнув, она опустилась на пышную перину.

Каролина нахмурилась. Вирджиния что-то очень уж исхудала, а ведь раньше была такой пухленькой. Ее густые червонно-золотистые волосы потускнели и поблекли. Вирджиния заколола их на затылке, но, казалось, совсем не ухаживала за ними.

– Ты здорова, Вирджи? – озабоченно спросила Каролина.

– Конечно. – Голос Вирджинии, прежде выразительный и звонкий, звучал непривычно глухо, хотя и чуть резко. – Разве сейчас я плохо выгляжу?

Осунувшееся лицо Вирджинии внушало Каролине беспокойство. Интересно, замечает ли мать, как изменилась Вирджиния?

– Может, ты мало ешь? – предположила Каролина.

– У меня нет аппетита, – равнодушно отозвалась Вирджиния.

Вопрос Каролины: «Почему?» остался без ответа, ибо дверь приотворилась, и в комнату заглянуло хорошенькое детское личико и раздался радостный возглас: «Пошли, Фло. Это Кэрол, она вернулась!»

В комнату вбежали две младшие сестры Каролины в просторных ночных сорочках. Девочки бросились обнимать Каролину, после чего уселись, болтая ножками, рядом со старшими сестрами. Узнав, что Каролина собирается замуж, они тут же засыпали ее вопросами, где она все это время была и что делала. Каролине претило лгать этим милым невинным созданиям, но не могла же она открыть им, что их сестра – легендарная Серебряная Русалка с пиратского острова Тортуга.

– А можно я буду твоей подружкой на свадьбе? – пропищала маленькая Фло, прерывая расспросы Деллы о том, что происходит сейчас в Лондоне.

– Конечно, – рассмеялась Каролина, охотно переходя к безопасной теме. – Вы обе будете моими подружками, а Вирджиния – почетной свидетельницей, хотя едва ли соберется много людей в такое холодное время года.

– Как бы не так, – насмешливо возразила Вирджиния. – Вспомни, наша мать тоже была беглой невестой и…

– Да, – засмеялась Каролина. – Она тоже бегала к «свадебным деревьям», как и Пенни и… – Каролина запнулась, вспомнив, что там побывала и Вирджиния. Вместе с Хью. Только у нее ничего не получилось.

Вирджиния бросила на нее равнодушный взгляд, словно давая понять, что давно уже позабыла о своем побеге.

– Не сомневайся, Кэрол, мать, памятуя о своей скромной свадьбе, закатит тебе самую роскошную.

Между тем Каролина старалась высвободить свою руку, которой, оживленно лепеча, завладела малышка Фло. Девочке хотелось рассмотреть большое изумрудное обручальное кольцо – так, как это сделала Делла.

– Надеюсь, твоя свадьба не будет такой неудачной, как та, что состоялась в Оукресте четыре года назад, – с гримаской сказала Вирджиния.

Свадьба в Оукресте прошла на редкость неудачно. Сперва хлынул холодный ливень. Затем дороги сковало льдом и припорошило снегом. У трех экипажей отвалились колеса, гости получили серьезные повреждения, по прибытии пришлось уложить их в постель и вызвать доктора. Камины растопили так сильно, что посыпались искры и воспламенилась крыша. Спасая жизнь, невеста и жених выскочили из кровати и выбежали раздетые наружу. Гостям пришлось всю ночь бороться с пожаром, рискуя при этом получить обморожение.

– Ну, на твоей свадьбе, Кэрол, не произойдет ничего такого, – проговорила Вирджиния. – Тебе всегда везет.

«В отличие от меня», – явно подразумевала она. Догадываясь, что Вирджиния завидует ей, вернувшейся такой здоровой, сильной и счастливой, к тому же еще и с обручальным кольцом на пальце, Каролина поспешно сказала:

– Странно, что в это время года вы все здесь, в Левел-Грине. Признаться, я думала, что мама отправила вас в Уильямсберг, к тете Пэт.

– Вероятно, она так и поступила бы, – Вирджиния ласково погладила своей худой рукой кудрявую головку маленькой Фло, – но не получилось: тетя Пэт уехала в Филадельфию.

Из родственников со стороны Рэндолфов, кроме, конечно, Сэнди, Каролина больше всех любила тетю Пэт. Она вопросительно подняла брови:

– Тетя Пэт взяла с собой большой серебряный ночной горшок?

– Да, – подтвердила Вирджиния.

– Значит, уехала надолго, – разочарованно протянула Каролина. Тетя Пэт гордилась своим сокровищем и неизменно брала его с собой, куда бы ни отправлялась. Серебряные ночные горшки были редкостью – преобладали глиняные глазурованные, и даже в здешнем роскошном доме пользовались в основном оловянными. Серебряный горшок представлял собой достопримечательность; тетя Пэт привезла его из Англии контрабандным путем, ибо ввоз серебра из этой страны в то время был запрещен. Мать тети Пэт умудрилась спрятать под своей широкой юбкой с фижмами не только ночной горшок, но и два красивых серебряных канделябра, а также набор новых модных серебряных вилок.

Тетя Пэт давно уже забыла об этом эпизоде. Канделябры она подарила Летиции, серебряными вилками ежедневно пользовались в столовой двухэтажного, с высокими трубами дома тетушки в Уильямсберге, но серебряный горшок стоял на видном месте в спальне, в отличие от глиняных, которые обычно убирали за ширму или в другое укромное место. Тетя Пэт обещала завещать его каждому, кому в данный момент симпатизировала. Летиция шутила, что без этого горшка Петулу не пропустят во врата рая, и Каролина в душе соглашалась с ней. И вот тетя Пэт увезла свое бесценное сокровище в Филадельфию.

– Когда она вернется? – осведомилась Каролина.

– Через несколько месяцев, – ответила Вирджиния. – Она навещает своих старых подруг.

Каролина вздохнула. Кроме матери, Вирджи и Сэнди, который не мог твердо пообещать приехать на ее свадьбу, тетя Пэт была самым дорогим для нее человеком. Она очень надеялась увидеть ее на церемонии. Едва ли Каролина испытает настоящую радость, если тетя Пэт не будет стоять рядом и с усмешкой говорить, что Рэй – самый красивый молодой человек во всех колониях. Тетя Пэт всегда питала расположение к женихам и смотрела на них сквозь розовые очки.

– Если мама напишет ей, возможно, она приедет на свадьбу, – утешила сестру Вирджиния.

– Боюсь, нам не дождаться ее, – возразила Каролина, желающая поскорее обвенчаться и уехать.

Вирджиния явно усомнилась в том, что мама смирится с подобной спешкой. Ведь Летиции нужно время, чтобы собрать все ресурсы и устроить грандиозную свадьбу.

– А в Левел-Грине по-прежнему продолжаются военные действия? – Каролина имела в виду семейные сцены.

Вирджиния пожала плечами:

– После твоего исчезновения в доме царило относительное спокойствие.

Каролина поежилась. Видимо, ее отсутствие весьма способствовало перемирию, ибо ревнивый Филдинг так и не простил Летиции давнишнюю измену, живым напоминанием о которой была Каролина. «Интересно, знает ли Вирджиния, что мы единоутробные сестры?» – подумала Каролина, но решила, что едва ли.

– Главная тема для сплетен сейчас – Чаттертоны, – сообщила Вирджиния. – Милли Чаттертон оставила Уилбера, а тот объявил во всеуслышание, что она никудышная хозяйка да еще позволяет себе нецензурные выражения. На это Милли публично ответила, что от него-то и научилась нецензурным выражениям. Не утаила она и того, что за время их совместной жизни он содержал двух любовниц. Когда же завел третью, ее терпение истощилось, и она ушла. – Вирджиния рассмеялась. – Вряд ли все это правда, но злые языки получили богатую пищу для пересудов.

«А Лайтфуты из Левел-Грина обрели желанную передышку», – отметила Каролина.

– А что с Салли Монтроуз? – спросила она, ожидая услышать о новых сумасбродствах своей давней подруги. Та жила выше по течению Джеймса и снабжала ее увлекательными романами вроде «Простодушной соблазнительницы».

– Ты бы не узнала Салли, – ответила Вирджиния.

– Почему? – удивилась Каролина. Порывистая, беззаботная Салли была ее лучшей подругой в Виргинии.

– Ты же знаешь, она была настоящим сорванцом в юбке, но все в прошлом. Теперь Салли – элегантная девица, говорит по-французски, жеманничает и задирает нос.

Каролина звонко рассмеялась. Она не могла вообразить, что общительная добродушная Салли стала высокомерной. Но серьезность Вирджинии насторожила ее.

– И что же так изменило Салли?

– Если помнишь, она давно была влюблена в Брента Чейза, но он женился на ее старшей сестре.

Карелина кивнула.

– Ее сестра – жена Брента – умерла во время родов. Это случилось сразу после твоего отъезда, Каролина. Салли надеялась выйти за него замуж, вероятно, поэтому и отвергала все предложения. Сестра была очень хрупкой, и Салли предполагала, что она долго не протянет. Но…

– Но в приходской церкви висит объявление, что женщине запрещено выходить замуж за зятя, – договорила за нее Каролина. – Бедная Салли!

– Да, думаю, она согласилась бы жить с ним и необвенчанной, – заметила Вирджиния. – Но он не пошел на это, и в октябре женился на одной из сестер Кроуфорд. Салли, сославшись на плохое самочувствие, не появилась на свадьбе, но кто-то видел, как она скакала на лошади, заставляя животное брать преграды. Казалось, будто Салли хочет сломать себе шею. Мы поразились, встретившись с ней в первый раз после свадьбы Брента. Она была в черной вуали, волосы покрасила хной, а лицо так напудрила, что засыпала весь плащ.

И это Салли, всегда презиравшая губную помаду и пудру!

– Мне очень жаль Салли, – призналась Каролина.

Странно, но из всех подруг и близких счастье, видимо, выпало ей одной. Лондонская школьная подруга Реба влюбилась в женатого маркиза – и потеряла его. Старшая сестра Пенни убежала к «свадебным деревьям» и исчезла после расторжения брака. Печальнее всего сложилась участь Вирджинии. Ее почти насильно выдали замуж – и она тут же овдовела. А теперь оказывается, что и мечты Салли разбиты.

– Может, мы скоро увидимся с ней, – проговорила Каролина.

– О да, конечно. – Разговор о несчастьях Салли оживил Вирджинию. – Она повсюду разгуливает, со всеми флиртует, до упаду танцует на балах. Но Салли очень изменилась и заметно ожесточилась.

«Неудивительно», – подумала Каролина, и сердце ее болезненно сжалось от сочувствия к подруге.

К этому времени маленьких девчушек уже явно стало клонить в сон. Каролина вдруг всполошилась: взволнованная возвращением домой, она так и не поинтересовалась, в какой комнате разместили Рэя. Он, несомненно, не знает, где она, и вряд ли станет бродить ночью по незнакомому дому, разыскивая ее. К тому же Каролина догадалась, что сестры, хотя их и одолевает дремота, готовы за разговорами провести всю ночь в ее комнате.

– Я хочу, чтобы Салли была моей подружкой на свадьбе, – сказала Каролина, размышляя, как удалить сестер из комнаты и отправиться на поиски Рэя. – Может, это ее приободрит.

– Она нуждается в сочувствии сейчас, а не в будущем, – мрачно возразила Вирджиния.

– А я вовсе не о будущем. Я намерена обвенчаться сейчас. – «Независимо от того, получит ли он помилование», – добавила про себя Каролина.

– Ничего у тебя не выйдет, – фыркнула сестра. – Ты знаешь не хуже меня: мать захочет, чтобы в свадьбе приняла участие вся Виргиния, пол-Мэриленда и обе Каролины. Скоро ты убедишься, что я права. На одну только подготовку ей понадобится целый месяц. К тому же тебе придется заказать свадебное платье – если не в Англии, то в Филадельфии.

– Но это же смешно! – растерялась Каролина, лишь сейчас осознав, в какое долгое и трудное предприятие ввязалась. А ее-то одолели романтические мечты, что они быстро поженятся дома и тотчас отправятся в Англию. – У меня есть прекрасное платье, и оно идеально подойдет к этому случаю.

– Может, и прекрасное, но оно должно быть новым с иголочки, – упорствовала Вирджиния. – Мать пожелает, чтобы ты была в таком платье, в каком обвенчалась бы она сама, если бы не убежала к «свадебным деревьям».

– Хотелось бы узнать, какое оно, – рассеянно проговорила Каролина.

– Узнаешь, когда она сделает свой выбор, – рассмеялась Вирджиния.

– Ты уж как-нибудь повлияй на нее, Вирджи.

– Я не имею на нее никакого влияния и, как тебе известно, никогда не имела. – Вирджиния взбила подушку и устало опустилась на нее.

– А что такое влияние? – спросила маленькая Фло, все это время молча смотревшая на сестру, вернувшуюся откуда-то издалека.

– Это то, чего не будет у тебя, пока ты не поспишь, – мгновенно отозвалась Каролина. – Уложи их, Вирджи. Мама права: я ужасно устала.

Вирджиния с недоумением взглянула на сестру. В ее сверкающих серебристых глазах не было и тени усталости.

– Хорошо, я уложу их. – Она шлепнула по попке и спустила на деревянный пол босоногую девочку. – Не забудь поворошить угли, прежде чем ляжешь, Кэрол, – добавила Вирджиния, открывая дверь и выпроваживая малышек.

Каролина негодующе уставилась на оранжевое пламя, лижущее поленья.

– Неужели, по-твоему, я забыла, как ворошат угли? – Каролина по-прежнему пыталась убедить сестру, что жила в Англии.

– Думаю, ты находилась в каком-то теплом месте, – насмешливо обронила Вирджиния. – Там, где можно найти такие большие изумруды. А если ты нечаянно забудешь про камин, ничего не случится. Я зайду к тебе, как только уложу девочек.

И она тихо затворила дверь.

Каролина уставилась на закрытую дверь. Вирджиния не так проста, как кажется. Она разгадала ее тайну. Да и что в этом удивительного? Ведь Каролина явилась в дом среди зимы загорелая, с дорогими изумрудами, подаренными ей высоким мужчиной, грациозным, как фехтовальщик, и тоже бронзовым от загара.

Каролина нахмурилась. Разумеется, Вирджиния ничего никому не скажет. Как и мать. Но они знают. Знают!

Не теряя времени, она поспешно накинула халат и вышла в холодный, едва освещенный коридор. Каролина не решилась взять с собой свечу, зная, что мать спит очень чутко, а зрение у нее острое. Выйдя в коридор, она сразу же заметит зажженную свечу, но вряд ли разглядит темную фигуру, крадущуюся на цыпочках.

Под одной из дверей мерцал свет. Видимо, это горела свеча у Рэя.

Петли были хорошо смазаны, и Каролина тихо проскользнула в «бронзовую комнату», названную так потому, что мать выбрала для нее занавески и покрывало цвета бронзы. Эту комнату, удобную, но не очень большую, Летиция обычно предоставляла менее почетным гостям.

Рэй лежал на большой кровати орехового дерева. Он собирался потушить свечу, но при появлении Каролины поднял глаза и, узнав ее, улыбнулся.

– Я уже потерял надежду дождаться тебя.

– Ко мне зашли сестры, и я никак не могла от них отделаться, – стуча зубами, объяснила Каролина.

– Может, разжечь камин пожарче?

– Нет, нет, лежи. Сейчас я присоединюсь к тебе.

Рэй отвернул одеяло, и она легла рядом с ним. Он притянул ее к себе. Каролина, дрожа от холода, прижалась к его обнаженному телу. «От Рэя исходит больше тепла, чем от камина», – лениво подумала она.

– Тебе не стоило бегать босиком по этим холодным коридорам, – укоризненно заметил он, растирая ее ноги своими теплыми руками.

– Я взяла с собой лишь атласные туфли, – с сожалением заметила она. – А стук их каблуков по деревянным, не застланным дорожками коридорам поднимет и мертвых.

– Ну, это, пожалуй, нам ни к чему, – улыбнулся Рэй. Успокоенная Каролина прильнула к нему, ощущая, как начинает согреваться от его ласк.

– Вирджи хотелось поговорить, – объяснила она. – Прибежали и две маленькие сестрички. А еще надо было поворошить угли в камине… – Она села в постели.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем. Угли поворошит Вирджи. Ведь она прозрачно намекала на то, что я проведу ночь в объятиях своего возлюбленного. – Каролина помолчала. – а о чем вы говорили внизу, когда я ушла? – спросила она.

– Твоя мать убеждала меня купить земли на берегу Йорка и обосноваться в этих местах. Она считает, что ты слишком уж пристрастилась к странствиям.

– О чем это ты? – изумилась Каролина.

– Твоя мать весьма проницательна, – усмехнулся Рэй. – Боюсь, ожерелье навело ее на кое-какие догадки.

Каролина, вздохнув, еще теснее прильнула к нему. Рэй просил ее не надевать ожерелья, опасаясь, как бы оно не вызвало нежелательных подозрений, но Каролина поступила по-своему.

– Но ведь мать ни в чем не обвиняла тебя?

– Нет, но, полагаю, она попыталась дать мне понять, чтобы я больше не брал тебя в плавания.

– А что сказал Филдинг?

– Почти ничего. Он только сидел и пил, наблюдая за нами.

– Уж он-то наверняка не предлагал тебе обосноваться в здешних местах?

– Это имеет для тебя какое-то значение?

– Нет, пожалуй, нет. Наверное, не следует ожидать от Филдинга отцовских чувств, но ведь они могли хотя бы стать нашими друзьями.

Он покрепче прижал к себе Каролину.

– Ну что, согрелась?

– Да. – Ей было хорошо и уютно в его объятиях, только немного хотелось спать, однако она преодолела дремоту, ибо жизнь так и бурлила в ней. Завтра… завтра они во всем разберутся. Пока же лучше забыть, что им не следовало встречаться сегодня. Ведь все придут в смятение, если Каролину обнаружат в этой комнате, в его постели. Однако сейчас они забудут в своем убежище об окружающем мире и отдадутся страсти и мечтам.

Руки Рэя согревали ее, а губы нежно целовали. Когда Каролина еще теснее прижалась к нему, душа ее запела песнь любви. Она надеялась, что Рэй так же пылко ответит на ее чувства.

Угли в камине постепенно остывали, но пламя, бушевавшее в груди каждого из них, пожирало и обновляло Рэя и Каролину, словно они окунулись в колодец с живой водой. Потом, казалось уже дотлевшее, оно вновь вспыхивало от прикосновения, улыбки или произнесенного шепотом слова.

Начинало уже светать, когда Каролина поднялась. Пора было возвращаться к себе.

Проснулся и Рэй. Она увидела, что глаза его приоткрыты. Неужели он никогда не спит? Неужели все эти ночи, когда сон угрожал смертельной опасностью, так обострили его осторожность?

–спи спокойно, – пробормотала она. – Мама не найдет меня здесь.

Улыбаясь, он протянул к ней свою сильную руку, но, тут же сказав: «Вероятно, ты права», – повернулся на другой бок.

Каролина с нежностью думала о любимом, направляясь к себе по полутемному пустому коридору.