Текст книги "Путь генерала"

Глава 3
Новобранцы принимают первый бой, но проходит он не совсем так, как ожидалось

Рябого задушили той же ночью. Кто это сделал, узнать так и не удалось. Его соседи по палатке клятвенно заверяли, что спали и ничего не видели. Люди из других палаток тоже утверждали, что не заметили ничего подозрительного. Капитан, как и положено, провел расследование. Впрочем, он не слишком усердствовал, скорее всего, это было лишь для проформы. Видимо, рябой был ему тоже не слишком симпатичен.

Сашино ранение, к счастью, оказалось не таким серьезным, как можно было предполагать. Очнулся он в отдельной палатке – видимо, в лагере существовало что-то наподобие медицинской службы. На рану была наложена тугая повязка, спина почти не болела, вернее, не болела до тех пор, пока он не попробовал пошевелиться. Резкая боль резанула по левой лопатке, отдавая в бок.

– Тихо-тихо. Лежи спокойно. В ближайшую неделю о прогулках и не мечтай. Ты, парень, еще хорошо отделался – лезвие скользнуло по ребрам и ушло в сторону. Да и нож был недлинным. Точнее даже не нож, а заточенный кусок металла. Действовать таким несподручно, зато в рукаве прятать удобно.

Доктор выглядел строгим. Именно выглядел, а не был: есть такая напускная строгость, за которой некоторые прячут мягкость характера.

– Рана несерьезная? Отчего тогда я свалился? Стыдно. – Саша смутился.

– Не переживай, Арт. Это был просто болевой шок. Такое случается иногда и не от слишком большой раны.

Арт? Почему его называют Арт? Может, с кем-нибудь спутали? Ах да, писарь не расслышал полностью его фамилию и записал только ее первый слог. До имени вообще не дошло.

– Что со мной будет дальше? – поинтересовался Александр.

– Да что с тобой будет? Подлечим немного – и вернешься обратно в свою команду. Через три недели будешь бегать как молодой.

Саша улыбнулся. Он и так нестарый. Ему еще и тридцати нет, а выглядит даже моложе.

Доктор был в годах – этакий бодрячок из числа таких людей, которые сохраняют подвижность до самой смерти. Если бы не напускная строгость, наверняка он мог бы быть приятным собеседником. Это не значит, что сейчас он был неприятен, просто старался скрыть свою истинную суть, да и с чего бы ему откровенничать с незнакомым человеком, к тому же пациентом. Саша решил, что с доктором надо непременно подружиться.

За все то время, пока Александр был на лечении, в госпитале (если можно так назвать медицинскую палатку) побывали лишь несколько человек. Как-то зашел капитан – осведомиться о состоянии здоровья пациента. Надо же, какая честь. Впрочем, вряд ли он питал к Саше дружеские чувства, скорее исполнял свой долг. Несколько раз к лекарю обращались люди из числа гражданских (но не из группы Саши) с небольшими травмами, один раз зашел солдат с вывихнутой рукой, которую доктор быстро и умело вправил. Вот и все посетители. Остальное время Саша и эскулап оставались в палатке вдвоем, за исключением тех случаев, когда лекарь отсутствовал.

Вот он – источник информации! Порасспросить доктора было бы полезно, но показывать свою полную неосведомленность об окружающем мире не стоило, выведывать следовало осторожно.

Понемногу, окольными путями Александру удалось кое-что выяснить. Крепость была временным укреплением и располагалась недалеко от границы. Были в стране и другие крепости, и не только деревянные, но и каменные, служившие, например, для обороны городов. Королевство было заселено довольно плотно. Саше «повезло» оказаться в приграничном районе, практически не населенном. Что до покинутых поселков, то это объяснялось эвакуацией всех мирных жителей из приграничной полосы. В этом король был последователен и непреклонен. Да, о самом короле тоже удалось кое-что узнать. Был он уже не молод, но достаточно крепок, правил страной, по мнению доктора, неплохо, и, если бы не беспокойные соседи, жизнь в Латардии была бы хороша.

Насколько это правда, Саша не мог сказать. Сваливать неприятности на внешнего врага – излюбленный прием всех властителей. Судя по тому, что из приграничной полосы отселяют население, враг действительно был, причем вполне конкретный, а не какой-нибудь мифический.

Насчет самого врага узнать удалось немного. Противниками королевства были мапри. Нрава, по словам доктора, дикого и необузданного, вида – ужасного. Мапри жили отдельными племенами, которые порой объединялись для набегов на соседей. Ну что ж, хоть какая-то информация. Принимая во внимание то, что прямых расспросов следовало избегать, – не так уж плохо.

Через неделю доктор разрешил Саше прогулки, предупредив, чтобы не усердствовал и берег рану. Пациент чувствовал себя вполне сносно, если учитывать, что с момента ранения прошла всего неделя. Мази, которые использовал доктор, творили чудеса: раненый уверенно шел на поправку.

Сашину группу в полную силу гоняли по полигону. К бою на мечах прибавились упражнения с коротким копьем. Александру приходилось наблюдать за всем этим со стороны, даже поговорить как следует со своими знакомыми не удалось.

– Привет, Арт! – крикнул на бегу Бонкр.

– Привет!

– Привет!

Еще несколько человек поспешили поздороваться. Десятник кивнул, но останавливать занятия не стал, поторопив новичков.

Через неделю прогулок доктор разрешил Саше делать несложные физические упражнения, а спустя еще семь дней выписал из госпиталя. Но на это почти никто не обратил внимания, так как выписка совпала с гораздо более значимым событием.

Первым признаком решительных изменений стал внешний вид воинов, занимающих лагерь. Вместо легких кожаных курток они теперь были одеты в более плотные, расшитые металлическими пластинами. И теперь все солдаты были при полном вооружении.

Изменения коснулись и гражданских. Началось все с общего построения. Саша занял место в своей группе. Капитан вышел в центр площади. На этот раз лингвист понял его речь почти полностью.

– Добровольцы! Должен вам сообщить, что время вашего обучения подошло к концу!

Добровольцы? Это что же, выходит, что и он тоже? Интересно, а его, Александра, кто-нибудь спрашивал? Интересовался его доброй волей? Впрочем, похоже, с другими гражданскими дело обстояло примерно так же, как и с ним.

– С этого дня вы принимаетесь в ряды нашей доблестной армии, и вам выплачивается жалованье! – продолжал толкать речь капитан. Слова о жалованье были встречены дружными приветствиями.

Саша кричать не торопился. За эти деньги с них спросят по полной программе, или он ничего не понимает в армии.

Надо же. А он-то напридумывал: плен, гладиаторы… Все оказалось намного проще – их добровольно-принудительно набрали в местную армию. Опять! Семь лет назад Саша уже отдал свой долг родине. Сполна. Вот только где она – эта родина? Да и здесь, похоже, никого не интересует его мнение по вопросам обороны.

– Сегодня же вы выступаете для усиления приграничного гарнизона Номингема! Вас ждут слава и почет! Король надеется на вас! Забыт не будет никто! В путь!

Эти слова были встречены с куда меньшим ликованием, чем известие о выплате жалованья. Да, похоже, патриотизмом горят не все.

Сразу после завершения речи им выдали по три монеты (много это или мало, Саша понятия не имел) и начали раздавать обмундирование. Каждому новобранцу полагалась куртка с нашитыми металлическими пластинами, как и у воинов в крепости (в основном куртки были уже поношенными), обтягивающие штаны, шлем и кожаные сапоги. Сапоги Сашу откровенно порадовали – не новые, но кожа добротная, подметки прочные, в такой обуви ходить и ходить. Кроме того, выдали походные мешки тем, у кого не было своих. А еще новобранцев экипировали щитом, мечом с ножнами или копьем. Незатейливо.

Десятники, проводившие обучение групп, остались их командирами и на марше. Правда, несмотря на звание, командовать им приходилось совсем не десятью новичками – группы были более многочисленные. Но это объяснялось недостатком командного состава.

Пять сотен новобранцев построили в колонну, ворота крепости открылись, и «добровольцы» тронулись в путь. Каждому отделению полагалась телега с лошадью – этакий мини-обоз. В арьергарде следовали две сотни лучников из числа ветеранов, более-менее организованно двигались только они. Ни о каком строевом шаге не могло быть и речи, на занятиях солдат вообще не учили действовать в строю. Саша ужаснулся, представив, что им придется участвовать в сражении. Бардак! Полный бардак! Но, похоже, кроме него, удивлен никто не был. Люди весело переговаривались, обсуждая новости и перспективы.

– А командир-то кто?

– Граф Дорти, лейтенант.

– Как, сам граф?!

– Он пятый сын в семье. Говорят, его батюшка был только рад, когда удалось пристроить отпрыска в армию.

Лейтенант гарцевал впереди колонны на пегой лошади. Юнец. Совсем юнец. Вряд ли у него за плечами солидный боевой опыт, скорее опыта у него нет вообще.

Колонна растянулась на полкилометра. Ни о каком боевом охранении речи не шло, о разведке тоже никто не заикался. Саша попробовал заговорить об этом с их десятником и встретил непонимание.

– Расслабься, новобранец. Мы пока на своей территории. До врага еще далеко, а ты уже трясешься.

Понятно. Десятник он и есть десятник: рассуждает на своем уровне. Враг далеко. Когда надо будет, нас предупредят. Вот только кто?

Часа через два Александр стал уставать – недавнее ранение давало себя знать. Он побледнел, начал спотыкаться на каждой кочке несмотря на то, что верзила Бонкр подхватил его мешок еще час назад. Великану все нипочем. Впрочем, и Саша не выдохся бы так быстро, если бы не рана.

– Вот что, новобранец, садись на телегу, – предложил десятник. – Что-то ты совсем плох.

– Спасибо, эр десятник.

Саша вздохнул с облегчением – предложение было как нельзя кстати. А он, оказывается, не такой уж плохой мужик, только недалекий. Правда, для уровня десятника дальний прицел и не нужен, а свое дело он туго знает. До конца дня Саша ехал в повозке. И на следующий день передвигался таким же способом.

Так уж случается, что за некомпетентность начальства расплачиваться приходится подчиненным. Напали на них на третий день пути. Враг не стал ждать, когда они доберутся до крепости.

Дорога шла по лесу. До заветного Номингема оставалось часа три ходу. Неожиданный крик лесной птицы заставил замолкнуть разговоры, а брошенная из зарослей дубина сбила с коня их лейтенанта. Вслед за этим с диким ором на дорогу выбежала толпа здоровых лохматых… Саша не стал бы торопиться называть их людьми. Ростом под два метра, непропорциональная голова, лицо, больше похожее на морду обезьяны. Нетрудно догадаться – это были те самые мапри, о которых рассказывал доктор. Передвигались они огромными прыжками, размахивая кривыми ятаганами метровой длины.

Новобранцы смешались: такого неожиданного нападения не ожидал никто. Десятники пытались отдавать команды, но слова тонули в общем крике и гаме. Стрелки схватились за луки, вот только проку от этого было немного – мапри смешались с людьми, стрелять в такой сутолоке было сущим безумием. Саша выхватил меч – если и умирать, то не как безропотная овца. Силы у него не те, но стоять и ждать воина с ятаганом он не будет. Рядом с ним готовились к обороне и другие люди. Увы, не все. Неожиданное нападение вызвало смятение: кто-то забыл про оружие, кто-то просто испугался. Огромные ятаганы мапри начали снимать свою жатву. Только бы не началась паника – тогда все, конец: пехота двинет в сторону стрелков, не спасутся ни те ни другие.

Нападавших было совсем немного, не более полусотни, но инициатива была на их стороне. Еще немного – и людей сомнут. Бывает и так – полусотня теснит чуть ли не тысячу. Особенно когда эта полусотня действует так яростно и не дает противнику опомниться.

– В круг! Занять оборону! – кричал десятник.

Люди плохо соображали, что им делать, ведь такому построению их никто не учил.

Вперед! Надо вперед! Глупо? Да. Но тот, кто бежит вперед, не бежит назад. Иначе еще секунда – и начнется паника.

Саша вскочил на телегу и заорал что было силы, пытаясь перекричать окружающих:

– Вперед! Бей гадов! Не дай им уйти!

Ха, не дай им уйти. Саша был бы только рад, если бы нападавшие ушли, но в такую минуту кричишь первое, что придет в голову.

Саша прыгнул вперед, навстречу страшным врагам, мысленно прощаясь с жизнью.

Порой порыв значит очень много. Растерянность людей, готовая вылиться в панику, обернулась в гнев. Для этого было нужно совсем немного – внешний толчок. Сотни людей с диким ором, заглушающим рев мапри, ринулись на врага. Это была сама бестолковая атака из всех возможных, но все же атака. Люди просто смяли дикарей числом, пытаясь отомстить за убитых с помощью копий и мечей.

Мапри дрогнули. Теряя воинов, они начали отходить в лес. И тут в бой вступили лучники. Если бы сражение было на открытой местности, с дикарями было бы покончено. А так, потеряв около половины отряда, гигантские воины скрылись в зарослях. Потери людей были неизмеримо больше – не менее сотни убитых и столько же раненых. Как ни странно, граф Дорти остался жив, палица лишь сломала ему руку и выбила из седла. Пока он приходил в себя, сражение закончилось. В отделении Александра было двое убитых. Среди них – Мацап, тот самый нерасторопный сосед по палатке, который все время пытался халтурить на занятиях.

Случись сейчас еще одна атака, бардака было бы не меньше. Но, видимо, поблизости был только один отряд мапри. Пока десятники пытались восстановить порядок, Саша подошел поближе к одному из убитых дикарей, чтобы как следует рассмотреть врага. Выражение лица мапри вблизи было еще более устрашающим, чем издали. Сходство со зверем довершали торчавшие из полуоткрытого рта немаленькие клыки.

«Ну сущий орк», – подумал Александр. Он попытался поднять ятаган убитого – оружие явно было ему не по руке. В их отделении таким махать сможет разве что Бонкр.

Нет, все это никуда не годится: ни тактика, ни оружие. Куда смотрят местные полководцы? От таких гигантских ятаганов их хилые щиты уберечь не смогут, такая война явно продлится недолго.

Между тем десятники раздали кое-кому из новобранцев лопаты и отправили копать могилы. Вот и весь немудреный воинский путь недавних новичков. Слава и почести миновали их – будут павшие воины лежать в этом лесу, в лучшем случае писарь занесет их имена в свой свиток.

Монеты из карманов убитых перекочевали к казначею, оружие и поношенные куртки (кроме тех, что пришли в полную негодность) складывались на подводы. Сашу чуть не стошнило, когда он подумал о том, почему его куртка в таком плачевном состоянии. Он не был слабаком, но не очень-то приятно знать, что твоя одежда могла принадлежать убитому.

На подводы же укладывали раненых. Доктора не было, кроме неумелой перевязки, раненым ничем не могли помочь. Припасы, которые до сих пор везли на телегах, раздавались пехотинцам – телеги и так были изрядно перегружены. Саше дополнительный груз нести не пришлось, но о том, чтобы и дальше продолжать путь на подводе, и речи быть не могло. Все делалось наспех – опомнившийся граф подгонял своих подчиненных. Десятники не отставали от него – до темноты следовало добраться в крепость, останавливаться на ночь в лесу, когда рядом бродят мапри, было опасно.

Наконец колонна двинулась дальше.

– Новобранец Арт! – гаркнул десятник, когда колонна втянулась в маршевый режим.

– Слушаю, – отозвался Саша.

– Кто тебе разрешил идти в атаку без команды?

Саша пожал плечами. Что здесь ответишь?

– Меня позвал долг! – Напыщенные фразы иногда позволяют смягчить гнев начальства.

– Это правильно, – отозвался десятник. – Молодец.

Похоже, гроза прошла стороной. Игнорировать «долг» мужик призывать не решился, или он был недостаточно зол.

– Но больше так не делай, – добавил он вполголоса. – То, что люди рванулись за тобой, – случайность. В следующий раз может так не повезти.

– Понимаю, эр.

Саша был в общем-то согласен с десятником, но ничего лучше в этой ситуации в голову не пришло.

В Номингем они все же успели добраться до ночи. Он был построен куда более основательно, чем учебный лагерь для новобранцев. Каменные стены, бойницы, через ров переброшен подъемный мост. «Именно так и должна выглядеть настоящая крепость», – решил Александр.

Стражники внимательно осмотрели прибывшее пополнение. Подъемный мост упал, словно приглашая «добровольцев» внутрь.

Глава 4
О нравах, крепостях и прикрепостных поселках

Номингем изначально строился как крепость, а не как город. Но со временем у стены поставил свою лавку купец, затем кузнец выстроил кузницу, их примеру последовали портные и пекари. Постепенно прилегающая территория превратилась в небольшое поселение, насчитывающее добрую сотню строений.

В поселке жили в основном мужчины. Нет, женщины, конечно, тоже были, но гораздо в меньшем количестве. Оно и понятно: не каждый рискнет привезти сюда свою половину, приграничье – место опасное. Конечно, жители поселка подвергались риску, но близость крепости давала людям надежду на то, что в случае опасности они смогут укрыться за каменными стенами. Возможно, поэтому на них не распространялся приказ короля об эвакуации мирного населения из приграничных земель. В самой крепости располагался лишь гарнизон и службы, официально к нему прикрепленные, – конюхи, шорники… Даже гарнизонный кузнец имелся. Работы хватало и ему, и его «гражданскому» собрату. Если кому требовалось починить служебное оружие или подковать лошадь – это к казенному мастеру. Ну а чтобы заказать себе особые стремена или оружие с гравировкой… Такие работы делались за отдельную плату. Вот и находилось занятие для кузнеца штатского. То же самое с одеждой и с едой – плати деньги и покупай все, что душе угодно.

Разнообразные блюда можно было отведать по меньшей мере в десяти заведениях, причем за двумя небольшими кабачками закрепилась особая слава: ходили слухи, что там из-под полы торговали тыквенной водкой. Комендант злоупотребление тыквенкой на службе официально осуждал. Видимо, только официально: начальник крепости в этой местности – и бог и царь. В его власти устроить повальный обыск или вообще снести заведения без объяснения причин – территория-то казенная. Однако кабачки стояли. Договорились ли их владельцы с комендантом или он не хотел слишком сильно закручивать гайки, никому не известно. Было мнение, что он и сам не прочь приложиться к живительному источнику в виде изделий местных умельцев. Поговаривали, что его адъютант пару раз был замечен в одном из заведений за покупкой тыквенки, но приобретал ли он ее для своего употребления или запретный напиток понадобился начальству, оставалось тайной.

Малочисленные представительницы женского пола, проживавшие в поселке, независимо от красоты и возраста пользовались у мужчин большим успехом. Даже те женщины, кому при других обстоятельствах не приходилось бы рассчитывать на внимание сильной половины человечества, не были забыты, порой дамам приходилось отбиваться от слишком уж назойливого ухаживания кавалеров. Пожалуй, исключением была лишь мамаша Фри, но она была так страшна, что даже после изрядной порции тыквенки не могла сойти за красавицу.

Разумеется, обо всем этом новобранцам еще только предстояло узнать.

Подъемный мост, который вел в крепость, оказывается, был опущен не только для того, чтобы впустить пополнение. Из ворот вылетела карета, сопровождаемая четверкой верховых.

– Тю-у-у!

– Хороша-а-а!

Возгласы относились к пассажирке, сидевшей в экипаже. По мнению Саши – ничего особенного. Впрочем, если учесть местную специфику…

– Что рты раскрыли, остолопы? Это жена коменданта, нечего вам заглядываться! – Стражник у ворот, противореча собственным словам, проводил женщину заинтересованным взглядом.

– Куда же она? На ночь-то глядя! – поинтересовался кто-то.

– Куда-куда? Уезжает. А куда и зачем – не ваше дело. Проходите, что ли.

Стражник посторонился, открывая колонне новобранцев дорогу в крепость.

– Вот что, солдат, доложи коменданту, что пополнение прибыло. И еще, нам срочно нужен лекарь, у нас около сотни раненых, – скомандовал граф.

Сообщение о раненых не на шутку встревожило защитника крепости. Если есть раненые, значит, враг поблизости, а это ничего хорошего не сулит.

– Сей момент, эр, – отозвался караульный.

Пусть Дорти и не был его непосредственным начальником, но… титул предполагает особое отношение к его владельцу.

Колонна, как ленивая сытая змея, медленно втянулась в крепость, озаряемая последними лучами заходящего солнца. Гарнизону пришлось потесниться. В крепости постоянно располагалось около тысячи воинов, из них три сотни кавалерии, так что прибывшие семь, точнее (с учетом не только убитых, но и временно выбывших из строя из-за ранения солдат), пять сотен пополнения уплотнили населенность в полтора раза. В ожидании надвигающегося врага это скорее хорошая новость – пусть в тесноте, но рядом лишних три сотни пехотинцев и две сотни стрелков. Раненых пока считать за боевые единицы преждевременно.

Отъезд жены коменданта заставил Сашу серьезно задуматься. Начальник спешит отослать родного человека из крепости на ночь глядя несмотря на то, что дороги небезопасны. Почему? Причина для таких действий должна быть очень серьезной. Ох не нравится ему все, что вокруг происходит!

Разместили новобранцев в теплых крытых казармах. Пришлось потесниться, но по сравнению с палатками условия были, можно сказать, райские. Утром «добровольцы» предстали перед комендантом. Невысокий лысеющий мужчина за сорок с уверенным выражением лица вышел на утреннее построение, чтобы поприветствовать вновь прибывших солдат. Голос коменданта был слегка хриплым, глаза красными. Наверняка он пережил непростую ночь. Оставалось надеяться, что это исключительно из-за непомерных дум и забот о крепости.

– Солдаты! Король доверил вам ответственную миссию! В связи с возросшей угрозой со стороны племен мапри вас прислали для усиления участка границы, за который я отвечаю! Мой гарнизон всегда был лучшим из лучших! Не посрамим… – Комендант запнулся, размышляя, что именно следует здесь сказать. – В общем, не посрамим… А тому, кто будет плохо нести службу, придется иметь дело со мной! Сегодня в честь вашего прибытия с марша объявляется свободный день!

Собравшиеся прокричали что-то вроде нестройного «Ура!». После состоявшейся вчера битвы настроение было не слишком героическим – непомерные потери угнетающе действовали на воинский дух.

Тем не менее выходной есть выходной. Многие собрались за ворота – посетить прикрепостной поселок, больше здесь сходить было некуда. Вышел поразмять ноги и Саша: сидя в крепости, мало что узнаешь об окружающем мире.

Бывший аспирант прогулялся по поселку, заглянул в лавки, приценился к товарам. Из-за скудности денежного содержания покупать ничего не стал. На три серебряные монеты не разгуляешься. Не медь, конечно, но ничего по-настоящему ценного приобрести нельзя. В обед Александр решил заглянуть в один из местных кабачков – послушать новости, посмотреть на людей. Кабачок гудел – многие солдаты из пополнения спешили потратить жалованье в преддверии предстоящих сражений. В то, что обойдется без них, не верил никто, слишком уж поспешно новобранцев направили в эту крепость, а значит, на то имелись веские причины.

Присутствовали здесь и воины из постоянного гарнизона крепости. Узнать их было легко по более уверенному поведению завсегдатаев. Наскоро перекусив, Саша вернулся в казарму, чтобы отдохнуть и как следует поразмыслить. Раскинувшись на деревянной кровати, жесткость которой не особо смягчал набитый соломой матрас, Саша сам не заметил, как задремал.

Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.

– Арт, Арт! – пытался разбудить его Бонкр.

– А? Что? Что случилось? Выступаем? – Александр протер глаза.

– Нет, не выступаем. Здесь такое дело… – Бонкр замялся.

– Что за дело? Выкладывай.

– Видишь ли, я должен жениться.

Саша чуть не поперхнулся, услышав неожиданное продолжение:

– Поздравляю.

– Издеваешься?

– Ничуть. Насколько я понимаю, с женитьбой следует поздравлять.

Великан тяжело вздохнул:

– Только не в этом случае.

Александр протер глаза и поудобнее устроился на кровати:

– Рассказывай.

– В общем, я проспорил.

– Что проспорил? Опять принялся спорить на свое кольцо?

– Нет, кольцо при мне.

Шутка была в крепости традиционной. Вновь прибывших так разыгрывали не раз. Несколько солдат завели разговор о женщинах. Свелось все к тому, что завтра в бой и может ли найтись среди них такой, которому не слабо сделать женщине предложение вот так, с ходу. Бонкр возьми и ляпни, что как раз ему не слабо. Слово за слово, ударили по рукам. Вот здесь великану и представили кандидатку в законные жены.

– В общем, я должен просить руки мадам Фри, – выдал наконец Бонкр.

– И что? От меня-то ты чего хочешь? Чтобы я был у тебя шафером? – откликнулся Саша.

– Арт, ты ее видел?!

– Честно говоря, не довелось.

– Описывать словами здесь бессмысленно. Лучше один раз взглянуть.

– Что ж, раз уж ты меня разбудил, то пойдем посмотрим.

Мамаша Фри работала поварихой в одном из кабачков. Готовила она отменно, и заведение, в которое привел Сашу Бонкр, пользовалось заслуженным успехом. Тыквенку здесь не подавали, ограничивались разрешенным пивом.

– Смотри, смотри. Сейчас.

Официантка скользнула к кухне, и на несколько секунд в поле зрения появилась повариха, подающая блюда.

Да-а! Столько Бонкр не выпьет!

– Ну как, успел рассмотреть?

– Ик, ик. – Александр не мог ответить, его разбирал смех.

– Ты что, смеешься? – подозрительно поинтересовался Бонкр.

– Что ты. Просто я под впечатлением от увиденного.

– И что ты скажешь?

– Что здесь сказать? Не повезло. Может быть, это отучит тебя спорить.

– И что мне теперь делать?

– Женись. Или наплюй. Не посадят же тебя, в самом деле, в кутузку из-за того, что ты отказался выполнять условия спора.

– А насмешки? Такое будут долго вспоминать.

– Ну не без того. – Саша развел руками.

– Лучше в бой! Арт, выручай, придумай что-нибудь!

– Гхм!

Парня жалко. Опять вляпался в историю по простоте душевной.

– Вот что, рассказывай подробно, как было дело.

– Да что там рассказывать-то, я все уже рассказал.

– Ты обещал жениться или только сделать предложение?

– А в чем разница? Или ты предлагаешь сначала сделать предложение, а потом отказаться?

– Тоже вариант, но боюсь, он будет расценен как нарушение правил. А вот если мадам Фри твое предложение не примет…

– А она не примет? – с сомнением спросил Бонкр. – Арт, ты посмотри на нее, много ли у нее шансов устроить свою жизнь?

– Здесь уж все от тебя зависит. Надо сделать так, чтобы не приняла.

Бонкр задумался.

– Пойти поговорить с ней? Объясню, что к чему.

– Ненадежно. Сам говоришь, шансов у нее мало. Есть у меня план, но понадобится помощник. Есть у тебя кто на примете из нашего пополнения? Желательно пошустрее и чтобы был не слишком болтлив.

– Есть один знакомый парнишка из нашего города. Арт, а что надо делать?

– Подожди, мне надо додумать детали. Встретимся через полчаса в казарме. Найди своего знакомого и зайди на кухню, набери там банку крови.

– Крови? Это еще зачем? – подозрительно спросил Бонкр.

– Будем поливать твоего земляка. Как ты его уговоришь – твое дело. По крайней мере, другого плана у меня нет. Если хочешь – можешь жениться.

Парнишка, которого привел Бонкр, поначалу смотрел на Сашу настороженно, но постепенно оживился. Был он смешлив и охотно согласился принять участие в шутке. Звали этого ловкого малого Кушен. Он работал рассыльным у одного купца, но тот разорился, парень остался без работы и попал под частый гребень, которым вербовщики короля прочесывали страну в поиске новобранцев.

– Значит, так, главное, не переигрывай, – раздавал наставления Александр.

План решено было привести в действие незамедлительно. Самое время – для обеда уже поздно, для ужина еще рано, народу в кабачке должно быть не слишком много.

Арт с Бонкром заняли место за столом, ближайшим к кухне, и заказали себе жаркое. Через четверть часа блюдо было подано, и спектакль начался.

– Замечательно! Никогда не пробовал ничего вкуснее! – восхитился Бонкр.

– Да, неплохо, – подтвердил Саша.

– Неплохо?! Да что бы ты понимал в еде! Это не неплохо, а именно замечательно!

– Я не сказал, что еда плохая.

– Еще бы ты сказал. Ты же знаешь мою слабость к вкусным блюдам: дурно о них отзываться – все равно что оскорбить меня.

– Ну как? – поинтересовался Бонкр вполголоса.

– Все в порядке, рыбка клюнула, – отозвался Саша.

Повариха слушала этот разговор не отрываясь.

– Знаю, но ты бываешь слишком строг! – продолжил Александр в полный голос.

– Да, я такой. Если что не по мне… – Бонкр хлопнул в ладоши, сотрясая воздух.

«Заговорщики» повернулись к кухне. Настало время действовать Кушену. Он присел за стол приятелей, поставил на него свою тарелку, потянулся за солью и уронил в блюдо Бонкра солонку. Сделав виноватое лицо, парень быстро отодвинул солонку, пока никто ничего не заметил.

Бонкр повернулся к тарелке, попробовал и взревел, как раненый медведь.

– Это не еда! Это яд какой-то! Подать сюда повара!

Великан так разошелся, что даже сломал тарелку пополам.

– Послушай, может, повар ни при чем? – остановил его Саша.

– А кто при чем?

– Что ты скажешь насчет этого малого? – Саша кивнул в сторону Кушена. – Солонка-то стояла совсем на другом месте.

Бонкр взревел, схватил невысокого Кушена, закинул его на плечо и скрылся за дверью.

Александр подождал с полминуты.

– Не завидую я этому малому, – сказал он в пространство. – Как бы не случилось самого худшего.

С этими словами он тоже скрылся за дверью.

Бонкр и Кушен ждали в небольшом переулке за кабачком.

– Готовы? Лей, не жалей.

Голову бедному парню щедро полили куриной кровью.

– Все, Бонкр, иди в казарму и жди нас там. Остался последний акт представления.

Александр подхватил Кушена и повел его в кабачок. Тот изо всех сил изображал раненого.

– Фух, еле успел! Еще минута – и парень пропал бы. Дайте что-нибудь, чтобы перевязать бедолагу, – обратился Саша к поварихе.

Та побледнела и принесла чистую ткань.

– Давайте я помогу.

– Нет-нет, я сам.

Саша как попало замотал голову Кушена и потащил его к выходу.

Не прошло и часа, как Бонкр уведомил спорщиков, что намерен немедленно пойти осчастливить мадам Фри своим предложением. Через пятнадцать минут после этого заявления в кабачке набилось народу втрое больше обычного.

Повариха опасливо посмотрела на вошедшего Бонкра, остальные затаили дыхание в ожидании славной потехи. По их мнению, Бонкр был обречен.

– Мадам… – Великан сделал шаг в сторону кухни. – Не хочешь ли стать моей женой?

При этом Бонкр аппетитно облизнулся.

– Сгинь! Чтоб ты провалился, окаянный! Да лучше я до конца дней останусь старой девой!