Электронная библиотека » Валерий Большаков » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Сага о реконе"


  • Текст добавлен: 11 июня 2016, 12:20


Автор книги: Валерий Большаков


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Потянет! Присаживайся.

Обмотав ремешком колышек, Максим ткнул его в углубление, вырезанное в коряге.

– Держишь лук одной рукой, – сказал он, – а другой…

Лангместур прижал колышек камнем.

– Надавливай легонько и крути.

Водя туда-сюда луком, Плющ добился того, что колышек завертелся, втираясь в сухую древесину. Прошло не так уж много времени, а уже и дымок показался.

– Крути, крути… – подсел Максим, осторожненько подсовывая мох и поддувая.

Появившиеся искорки вспыхнули огонечком, язычки пламени облизывали угощение. Веточки и сухие водоросли добавили пищи огню, и вот уж затрещал костер.

– Ингвар!

– Несу!

Ингвар расставил над огнем треногу, с которой свешивалась цепь с крюком. На него он прицепил котел с водою.

– Мой скромный вклад, – ухмыльнулся Лангместур, высыпая в котел соль и перец-горошек.

Две большие луковицы он быстренько очистил и положил рядом на камень.

– Эваранди, сбегай посмотри, как там у Паля дела идут.

– Ага!

Плющ сбегал.

Пэтр и Паль как раз выметывали снасть – толстую плетеную веревку с камнями-грузилами, на которую были навязаны тонкие бечевки с коваными крючками на концах. Поставив ярус, парни стали ждать клева, следя за сосновыми поплавками, меченными крашеными лоскутками.

– Скоро уже, – успокоил Пэтр Костю, – тут рыба неловленая… Да ты иди, мы сами притащим.

– Ладно!

Оглянувшись на море, невинно голубевшее под солнцем, Плющ вернулся на стоянку.

Хотел было доложить, но тут послышался голос Паля:

– Словили!

Вскоре Пэтр и Паль вернулись, гордо неся пять рыбин, вяло трепыхавшихся акантод и бесчелюстных бирканий. Так по крайней мере их называл Пэтр.

– А их точно есть можно? – усомнился Эваранди.

– Да их тут тыщи лет ловят! – фыркнул Максим и скомандовал: – Разделать, промыть – и в котел!

– Есть!

– Жабры не забудьте удалить и глазья, а то горчить будет…

– Сделаем!

Вскоре уха стала понемногу закипать, над берегом поплыл аромат варева, резко усиливая слюноотделение.

Костя не выдержал и отошел подальше, уселся на тонкий, хрупкий, выбеленный водой и ветром ствол, вероятно заброшенный в бурю.

Лангместур запрыгнул на палубу скедии и вернулся на берег, держа в руках каравай хлеба и ложки, вырезанные из клена. Покрутившись у костра, последив за процессом, он двинулся к Плющу и присел рядом.

– Тебе послезавтра во фьорды? – негромко спросил он.

– Ага, – кивнул Костя.

– Вибрируешь?

– Очкую, – вздохнул Плющ.

Максим кивнул.

– Это со всеми так, – лениво проговорил он. – Современная цивилизация отучила нас от первобытных опасностей, нормальный средний человек даже представить себе не может, как это он станет убивать себе подобного. Просто надо иметь силу и волю, чтобы не протестовать, не грозиться судебными разборками или вызовом полиции, а самому творить расправу над теми, кто посягает на твой дом, на твою жизнь, на твоих родных. Сколько раз так бывало: приходит в Интермондиум здоровяк, ничего не боится, а как выйдет за портал, так и все – сдулся. Ибо духом слаб. Ты Стругацких читал?

– Конечно!

– Есть у них такая книга – «Град обреченный».

– «Град обречённый»?

– Нет, именно «обреченный». Там идет некий таинственный Эксперимент, и у каждого есть свой Наставник. И вот когда главный герой проходит весь свой путь, Наставник ему и говорит, что первый круг им пройден. И что их, кругов этих, еще много будет впереди. Иногда мне кажется, что наш Интермондиум – это тоже Эксперимент. Только я не знаю своего Наставника, и сколько уже мною кругов пройдено, понятия не имею… Не буду тебя ни в чем убеждать. Зачем? Шуруйте во Норэгр – там все увидите и все поймете. Прочувствуете, так сказать. Что слова? Ими можно все описать, да толку с того…

Ингвар помешал уху, попробовал, задумчиво чмокая и выглядывая облака в небесах, и громко сказал:

– Готово!

С Костей на пару они сняли котел с огня.

– Так, ну все, хватит философии на сегодня! – решил Лангместур. – Ложки в руки и вперед, а то остынет. Ингвар, порежь нам хлеба.

Минуты не прошло, а вся пятерка уже дружно стучала ложками, уплетая вкуснющую уху из общего котла.

Солнце садилось, окрашивая облака над морем во все оттенки розового и багряного, а уж где закатывалось светило – в силуре или в Интермондиуме, Плющу было без разницы.

Скоро, очень скоро ему предстоит решать куда более важные вопросы: как выжить, как сжить врага со свету…

«Решу, – подумал Константин, откусывая от ломтя, – куда я денусь…»

Глава 11
Валерий Бородин
Парк мелового периода

Было их трое – молодых, отслуживших, холостых.

Сашка, Алеха и Толян. На языке викингов – Маннавард, Скули и Аустри.

Правда, и сам Валерка не долго ходил безымянным. С латинского Валерий – «бодрый», значит, быть ему Роскви! Бородин был согласен.

Утром, после легкого завтрака, они вышли на охоту, прихватив с собой копья. Ружей в Интермондиуме не водилось, да и какая винтовка потребуется, чтобы одолеть даже «маленького» динозаврика, тонны так в три весом?

Тут уже пушка нужна.

Выйдя из ворот замка, Маннавард повел всех за собой по какой-то хитрой дуге, обходя пустыри – те были обнесены жердями и веревками, на которых болтались красные тряпочки.

– Области антивремени? – блеснул познаниями Валерий.

– Они, – кивнул Александр, очень спокойный, неторопливый, казалось даже – заторможенный. – Если туда попадешь, станешь тушкой… вернее уж, глыбкой абсолютно мертвого вещества. Это понятие такое – АМВ, из хронодинамики. Хотя, если честно, я в физике времени не шарю.

Бородин хмыкнул.

– Я и в обычной-то не очень. А вы тоже во фьорды?

– Мы уже оттуда! – сказал Толик, чернявый, худощавый и мелковатый. Южанин. Усыхают они там все на своих югах, что ли?

– Жаль, – вздохнул Роскви. – Когда толпой, веселее.

– Да мы так, бродили просто. Все хотели к хирду одного ярла пристать, да не взяли нас.

– А чего?

– Ха! Чего… В дружину к хорошему ярлу попасть – это все равно что в отряд космонавтов записаться! Берут только самых-самых.

– А мы еще не эти, – вздохнул Скули, рыжий, конопатый и краснолицый, – не самые-самые…

– С первого раза мало кому удается, – утешил его Маннавард. – Так, всё, разговорчики прекратить. Близко уже. Тираннозавры сюда не выходят, они там, дальше, но тут и без них хватает всякой живности. Когти – во! Клыки – во! В общем, бдим.

Обычная для Интермондиума трава кончилась, пошли глинистые бугры и целые россыпи окатанной гальки.

– Вон видишь? – указал Сашка. – Скала будто напополам расколота? Вот между этих половинок и топаем. Это портал.

– А какой там год? – поинтересовался Бородин.

– Семьдесят восемь миллионов с копейками какой-то год, – ответил Маннавард. – До нашей эры.

– С ума сойти…

Покинув расселину, Валерий почувствовал, как закружилась голова.

– Дыши через раз! – хохотнул Скули. – Тут кислороду побольше.

Бородин огляделся. Мезозой…

Вдоль топких берегов мелкого ручья росли гигантские папоротники и низкорослые пальмы, которые Аустри называл беннеттитами.

В «Парке мелового периода» росли и знакомые деревья, вроде гинкго или араукарий, но опознать их сразу не удавалось – уж за семьдесят-то миллионов лет породы успели измениться.

В воздухе гудели большие пчелы и порхали мотыльки – все эти делатели меда и сосуны нектара только-только появились, вместе с первыми цветами на Земле. Тут, в высокой траве, прошелестел кто-то живой, и на берег ручья выбежал маленький длиннохвостый синозавроптерикс, как его шепотом назвал Аустри.

Размером с крупного гуся, синозавроптерикс был покрыт рыжим пухом, как пингвин, с хвостом, полосатым, как у енота. Покрутившись, подергав головой, пошевелив лапами с длинными указательными пальцами, динозавр убежал по своим динозаврьим делам.

Его сменили велоцирапторы – не те, что снял Спилберг, а настоящие: мелкие, пернатые, лазавшие по деревьям не хуже макак.

Отчего стрекотавшие «велики» поспешно взобрались на раскидистый саговник, стало ясно секунду спустя. С шумом и треском на поляну выскочил довольно крупный, с корову величиной, кархародонтозавр, верещавший и щелкавший зубастой пастью.

За ним следом из чащи шагнул уже настоящий великан – дельтадромеус, поднимавший голову на высоту третьего этажа.

Он шагал на мощных задних ногах, как и кархародонтозавр, но передние лапы у него отнюдь не были рудиментами, как у Т-рекса – сильные и мускулистые, они тянулись к мелкому ящеру, желая схватить того и свернуть шею.

Верещавший кархародонтозавр не убегал, он то наскакивал на рыкавшего дельтадромеуса, то отпрыгивал. Великан изогнулся, задирая хвост и пригибая голову, и издал рык куда страшнее львиного.

Это проняло мелкого, и тот скрылся, продолжая повизгивать. Рыкнув для порядку, дельтадромеус скрылся в зарослях.

– Как тебе наши зверушки? – тихо поинтересовался Аустри.

– Офигеть! – восхищенно выдохнул Роскви.

– Разговорчики! – шуганул их Саша. – Двигаем к болоту, наша дичь где-то там.

Посматривая по сторонам, охотники двинулись берегом ручья, пока не вышли к небольшому озеру. На берегу сидел громадный спинозавр – если встанет на задние лапы, передние положит на балкон пятого этажа.

Челюсти у него были длинные и слабые, а на спине трепыхался кожистый парус, насыщенный кровеносными сосудами, – этакий радиатор.

Спинозавр напрягся, медленно вытянул голову, подобрался, и вдруг мгновенно черпнул воду лапой – когти в тридцать сантиметров не просто сцапали крупную рыбу, а накололи ее, как трезубцем.

– Ловись, рыбка, большая и маленькая… – пробормотал Скули.

Спинозавр, сыто ворча, поковылял в чащу, дабы закусить добычей.

– Пошли!

Подныривая под листья папоротников, Валерий обошел вместе со всеми озеро. Под ногами зачавкало, а лес поредел – открылись заводи, топкие берега которых были истоптаны лапами и копытами в месиво, словно во дворе коровника. Пахло примерно так же – грязь была отлично унавожена, и в этой грязи, хлюпая и шлепая, бродили гадрозавры, утконосые создания с гребнями на голове, каждый весом со слона.

Их тут были сотни – огромное стадо щипало водоросли или закусывало мелкой рыбешкой. И все эти гадрозавры оглушительно кричали, качая головами, задирая хвосты, а над заводями кружили красные птеродактили, тоже высматривая рыбу.

– Завалим во-он того! – крикнул Максим, указывая на небольшого гадрозаврика размером с быка. Детеныш, видать.

Особой борьбы с погонями не случилось – добыча подпустила людей, тупо глядя на них, и лишь когда копье Маннаварда проткнуло гадрозавра, тот обиженно заревел.

Скули не мешал животному выбраться на сушу, а когда тот покинул воду, нанес удар копьем. Тут и Аустри подключился, и Роскви. Уделали гадрозавра.

Максим с Толяном в два ножа вырезали килограммов десять грудинки и оставили тушу – найдется, кому позаботиться о погребении.

Маленькие – по колено человеку – компсогнатиды, юркие и драчливые, тут же забегали вокруг убитого динозавра, возбужденно чирикая.

– Туда! – указал Маннавард на подобие скалистого островка, связанного с берегом песчаной косой. – Там у нас охотничий домик! Заимка, так сказать!

Заимка оказалась довольно-таки просторной пещерой, вход в которую окружали огромные каменные глыбы, – образовался этакий дворик, в пределах которого можно было не опасаться хищников.

Мясо гадрозавра было темным, как говядина, но Валерий с подозрением посматривал на него – все ж таки рептилия.

Скули понятливо рассмеялся.

– Это не змеюка, Роскви, это динозавр!

– У гадрозавра печенка вкусная… – мечтательно сощурился Аустри. – Но ее вымачивать надо, а это долгая история. Лучше шашлык!

Пока Леха с Валеркой разжигали костер и таскали обкорнанные сучья, выброшенные водой на берег, Максим с Толиком нарезали мясо, нанизали на ветки-шампуры, посолили, поперчили, каким-то местным соком полили, выдавив продолговатые, как огурцы, фрукты, желтые, словно лимон, и такие же кислые.

Хор гадрозавров стал для Роскви привычным, как вдруг крики приняли паническую окраску, а после раздался низкий колеблющийся звук, наподобие грохота камнедробилки.

– Ничего себе… – пробормотал Маннавард, вслушиваясь. – Тираннозавр, что ли?

– Смотрите! – охнул Аустри, указывая на заросли, вымахавшие на том берегу заводи.

Там, задирая горбоносую голову до макушек деревьев, стоял тираннозавр. Его шероховатая кожа, местами обвисшая тяжелыми складками, была серо-зеленого цвета с широкими фиолетовыми полосами по бокам и делалась невидимой на фоне пышной растительности.

Куда до Т-рекса гривастому царю зверей! Левики всякие с тигриками для него все равно, что мышки для кота.

Бородин, оплывая страхом, разглядывал чудовище, как загадочную картинку в журнале для детей «Где спрятался зайчик?», и открывал все новые подробности.

Вот могучие задние лапы, огромные, как деревья в два обхвата, с широко распластанными пальцами и выпуклостями исполинских мышц. А вот когтистые передние лапки, маленькие и скрюченные. Покатая спина спадает в невероятно мощный хвост.

Т-рекс отмахнулся головой от мух, ползавших по его морде. Странный вырост на горле ящера качнулся дряблой мотней. Утробный хриплый клекот вырвался из чудовища, и люди словно очнулись.

– Ну, ни-че-го себе… – выдохнул Скули.

Тираннозавр, до этого терпевший присутствие утконосых, внезапно рассвирепел. То ли комья земли долетели до чудища и оскорбили мезозойскую тварь, то ли рев гадрозавров был ему неприятен, а только Т-рекс бросился к берегу.

Ящер не бежал, он энергично ступал, покрывая с каждым шагом по пять метров и вгоняя землю в дрожь. Гадрозавры в панике бросились прочь, зарываясь в воду. Т-рекс не отставал.

Клоня и вытягивая зубастую голову, как рассерженный гусак, ящер тяжело трусил за утконосыми.

– Догоняет!

Быстро перебирая лапами, раскачиваясь и переваливаясь, тираннозавр сокращал дистанцию, приближаясь к острову.

Валерий ясно видел большие круглые глаза динозавра, тусклые и мрачные. И длинные ряды загнутых назад зубов в безгубой пасти. Ноздри чудища шевелились, раздувались и чуть ли огнем не пыхали. Гадрозавров спасли маленькие трицератопсики.

Трехрогая самка с выводком перебежала дорогу Т-рексу и сбила того с ритма. Звероящер протрюхал по инерции, остановился, нюхая землю. И учуял недавно убитого гадрозавреныша.

Исполинские когти задней лапы пропахали грязь, будто плугом.

Тираннозавр возвышался как башня, с высоты своего роста озирая заводи. Враг был повержен. Т-рекс задрал голову и разразился победным ревом. Шумно загребая лапой, он согнулся над трупом динозавра, жадно принюхиваясь. Высунул черный мускулистый язык, раздвоенный на конце, лизнул тушу. Вкусный кусочек!

Пасть раскрылась, и тираннозавр аккуратно подобрал убиенного, откусывая переднюю часть. Не побрезговал и задней – вздернул голову, заглатывая, и сжал зубы. Обрубки ног и хвоста упали в траву.

Т-рекс сделал глотательное движение, глянул сверху на второй кусочек, и пасть с красными от крови зубами пошла вниз.

Совершенно неожиданно птеродактиль, до этого отрешенно наматывавший круги, спикировал с клекотом и ударил чудище клювом.

Левый глаз тираннозавра лопнул, и рекс окривел. От боли ящер пустил могучую струю мочи и заревел, забирая на самые верха.

Мотнув громадной головой, тираннозавр сцапал птеродактиля – тот забился меж могучих клыков. Однако глотать летуна Т-рекс не стал. Выплюнув полудохлого птерозавра, ящер придавил его лапой и принялся втирать обидчика в грязь, как окурок.

Вдоволь натешившись, он доел гадрозавра и, порыкивая, вздергивая голову, удалился, сотрясая землю.

– Вот это ничего себе… – пробормотал Аустри. – Удачно мы на охоту сходили!

Маннавард хмыкнул.

– Теперь главное, – сказал он, – удачно с этой охоты вернуться!

Валера расширенными глазами смотрел на мир, открывавшийся ему за оградой. Это сколько же чудес на свете!

Позыв к умствованиям тут же перебил Скули. Он крикнул:

– Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста!

Шашлык вышел отменным и не только потому, что Бородин проголодался. Мясо было нежным и мягким, сочным и в меру прожаренным.

Да еще с караваем серого хлеба… Серого потому, что его не отбеливали квасцами, – намололи муки из зерна да и замесили тесто.

Роскви прислушался к себе: совесть его еще мучила, но и уверенность в правильности выбора росла. Представить себе, что он мог лишиться сегодняшней охоты и послезавтрашнего похода во фьорды…

Нет, лучше такое не представлять!

А бонусы… Без них он не останется. Добудет!

Глава 12
Семен Щепотнев
Статус

Хотя ветер и дул с моря, пастушьи псы не заинтересовались новичками. Видать, не учуяли. Или заняты были куда более важными собачьими делами.

Луг спускался покато, укрывая высокой густой травой значительное пространство, лишь где-нигде пышный зеленый ковер прорывали скальные останцы, рассыпаясь каменным крошевом.

В поле зрения появились одиночные деревья, нещадно истрепанные ветром, а еще ниже елки да сосенки сплотились в лес. Дорога, петляя, уводила в самую чащу, в одном месте пересекая по бревенчатому мостику говорливую речку. Напоенная талой водой с ледника, речка была холодной – пальцы стыли – и чистейшей – черпай да пей.

– Скажи мне вот что, наставник, – улыбнулся Щепотнев. – Тут, ты говорил, у ярла здешнего владения, да? Что-то вроде одаля. А бонды тут водятся? Ну эти, кулаки местные?

– Да полно!

– Тогда сделаем так. Ты тут почти что местный, верно? Поможешь тогда мне устроиться к бонду покруче. О’кей?

– Ну-у… Попробую, конечно. А зачем тебе?

– А как мне еще все тут высмотреть да разведать? Чужака мигом заметут, а так я при деле, статус какой-никакой обрету. Спросят меня, чьих я буду, а я поклонюсь низко да и отвечу, чей конкретно холоп. Понял?

– Понял, понял.

– Ну, веди дальше, раз понял.

Дорога то вилась берегом речным, то уваливала в лес, обходя скалы да холмы.

Места шли ягодные – иной куст весь был обсыпан красными бусинами, а вот трава да и листья на деревцах подлеска желтеть даже и не думали.

– Говоришь, это не совсем Норвегия? – усмехнулся Семен.

– Я б даже сказал, – жизнерадостно молвил Скальд, – что это совсем не Норвегия! Даже местные, хоть и нореги, не ощущают особого сродства – они тут халагаландцы, рогаландцы, вестфольдцы…

Васнецов замер, прислушиваясь.

– Нет, послышалось, – пробормотал он. – Давай-ка лучше лесом двинем, а то шагаем будто по проспекту. Тут, конечно, все натуральное, но и сдохнуть можно тоже очень натурально.

– Беда-а… – рассеянно протянул Щепотнев.

Сойдя с дороги, если это слово пригодно для описания заросшей травой колеи, парочка углубилась в чащу.

Подныривая под еловые лапы, продираясь сквозь кустарник, Семен с Иваном двинулись лесом. Заблудиться было сложно – наклон как бы указывал направление. Спускайся себе да спускайся. И по сторонам поглядывай. Бди.

– А это что? – кивнул Щепотнев на свежий пень, где лежала горбушка хлеба, намазанная маслом. – Птичку жалко?

– Нет, это как бы компенсация за срубленную сосну.

– Компенсация? Кому?

– Духу дерева.

Семен хмыкнул и головой покачал.

– Знаешь, я сейчас гораздо лучше понимаю персонажей всяких вестернов, – проговорил он, выпутываясь из колючих плетей малины, – которые без оружия чувствуют себя голыми. Оч-чень неприятное ощущение… Выйдет кто навстречу, меч наголо, и что? По лесу скакать?

– Ха! – фыркнул Скальд. – Да ты еще попробуй, убеги! Тутошние вояки ломят, как паровозы, и будут носиться по лесам, по горам, пока не словят! Хрен смоешься…

– Палку, что ли, выломать? – пробормотал Семен.

– Чтоб опираться, старичок? – съехидничал Йохан. – Палка годится разве что собак отгонять. А викингов ты своею тростью приманишь только. Всяк желание возымеет покуражиться над безоружным чужаком. Хотя, знаешь… Есть тут у меня один схрон, я там меч заныкал.

– Меч?!

– Ну да. Я когда тут первый раз был, как-то в одной погоне участвовал. Рабы у них сбежали, что ли… В общем, ярл созвал всех охочих и устроил на трэлей облаву. А трэли, выходит, не простые были, двоих тогда ярл потерял. Ну вот… Умаялся я бежать за этими лосями, поотстал – и наткнулся на мертвеца. Хакон то был, Хакон Вилобородый. Стрела его сразила насмерть – на треть древка вошла в глазницу. А я, помню, стою как столб и оглядываюсь – никто не видит? Все-то впереди, далеко, голоса и те еле доносятся. Короче, снял я с Хакона пояс воинский с ножнами, с мечом, все, как полагается, и припрятал – там щель такая в скале, я трофей свой туда засунул и камнем приткнул. А что, думаю, меч кучу бабла стоит! Сам-то я фехтую не очень, а вот если продать клинок, в накладе не останусь. Так что… Короче, я тебе его презентую!

– Спасибо… – Щепотнев даже растерялся.

Господи, это ж надо быть таким тупым – умыкнуть меч у воина ярла, которому сам служишь! Но вслух он лишь спросил:

– А где схрон?

– Ты не спеши, – строго сказал Скальд, – отдышись сперва, притаись, своим стань. Понял? Чужие здесь не ходят, а если и осмелятся, то у них со здоровьем бывают проблемы. Сам же хотел к бонду пристроиться? Ну вот… Тут неподалеку хозяйство есть одно Сиггейра бонда, сына Дарри Толстяка. Крепкий такой хозяйчик. Он и сам жилы рвет со всеми наравне и работников своих угнетает. Но не обижает – и накормит, и спать устроит. Ты только паши. Нет, точно, лучше всего тебе к Сиггейру Зверолову пристроиться. Для новичка – самое то. Главное, никто к тебе цепляться не станет, будут знать, что ты у Зверолова батрачишь. Конечно, статус… мм… не слишком, но – статус.

– Мальчиш-плохиш будет горбатиться на буржуина, – усмехнулся Семен.

Перспектива вкалывать на здешнего бонда прельщала не особо, но пока что он тут никто, чтобы требовать к себе респекта и уважухи.

– Ладно, веди, – махнул Щепотнев рукой. – Лет пять у тещи на огороде вкалывал, пока не развелся с благоверной, так что опыт есть.

– Так я и говорю! У Сиггейра и коровники в наличии, и овчарни, и конюшня. Две больших деляны распахал под овес и ячмень. Человек тридцать на него горбатятся. Хозяйственный товарищ!

Семен пробирался по лесу, чувствуя, как возвращается к нему полузабытая в городе опаска.

Вряд ли тут за каждым деревом по викингу прячется, чтобы чужака – хвать! – и в мешок, да только ушки потому к макушке и приделаны, чтоб их торчком держать.

Между тем дорога теряла уклон, выводя на луг. Отсюда открывалась небольшая равнинка, зажатая между горами и синью фьорда.

Поселок вдалеке скорее угадывался, чем виднелся, тем более что кровлей его приземистым сооружениям служила не черепица или тес, а земля, зеленая от проросшей травы, – хоть скотину на крышу загоняй.

Хозяйство Сиггейра бонда лежало совсем рядом с лесом, соприкасаясь с опушкой. Основу владения составляли большие покои, как здесь называли длинный дом с толстыми низкими стенами из камня и торфа и пологой земляной крышей, – на ней, греясь на солнышке, развалилась собака и баловались малые дети.

На отшибе стояли баня и кузница, а перед фермой, как водится, простиралась лужайка, с которой брали лучшее сено, она была огорожена стенами из камня.

Когда Йохан вывел Семена к воротам фермы, их заметили работники, а первыми учуяли собаки. С хриплым лаем две черные псины бросились отгонять незнакомцев.

Наперехват волкодавам выбежал коротко стриженый парень лет двадцати в замызганной рубахе и широченных портках.

Грозно покрикивая, он отогнал друзей человека и сердито спросил вышедшего вперед Скальда, чего надо. Васнецов ответил в том смысле, что хозяина надоть.

Парень исчез, а вскоре во двор вышел осанистый мужик лет сорока от силы. «Бонд», – прошептал Йохан.

В отличие от парня, бегавшего босым, Сиггейр Зверолов щеголял в мягких сапожках с вышитыми на них знаками рода. А еще были на бонде шаровары и рубаха из тонкого полотна. Длинные волосы обжимал по лбу медный ободок.

Выглядел Сиггейр бонд именно тем, кем и был, – крепким хозяином, работягой, которому не привыкать корячиться в поле или в лесу.

Оглядев незваных гостей и узнав в одном из них скальда, вроде бы привеченного самим ярлом, бонд задал Васнецову короткий вопрос:

– Чего звал?

Скальд с долей заискиванья представил своего друга и товарища, над которым взял опеку, после чего изложил свою просьбу.

Сиггейр покивал, поскреб в бороде, заплетенной в косичку, стал выпытывать и торговаться. По заключении торга обе договаривавшиеся стороны остались довольны.

Отдуваясь, Зверолов обратился к Щепотневу:

– В общем, так. Будешь работать за харчи и ночлег. Не волнуйся, кормежка что надо. Сегодня выгребешь навоз из коровника… – тут он усмехнулся, заметив выражение лица Семена. – Не боись, буренки все лето на сетере, так что в хлеву сухо. Берешь лопату и выгребаешь. Найдешь в покоях старого Ульфа, все вопросы – к нему.

Небрежно кивнув Скальду, Сиггейр величественно удалился.

– Всегда любил работу, требующую интеллектуальных усилий, – серьезно сказал Щепотнев.

Васнецов фыркнул смешливо и тут же предупредил товарища:

– Только ты с хозяином поосторожней, не нарывайся, а то живо поставит в позу удивленного тушканчика! Видал тут этих, с короткой стрижкой?

– И что?

– Это трэли или трэллы, то бишь невольники. Понял? Тутошний люд верит, что вся сила в волосах. Вот и ходят патлатые. А рабов стригут. Мне, конечно, твоя модельная прическа нравится, но здесь, боюсь, могут не оценить потуг визажиста – сочтут, что ты беглый трэлль. Поэтому не выпендривайся. Пошли, покажу тебе место работы и место отдыха.

Сводив Семена к коровнику, Йохан привел одноклассника к длинному дому. Внутри было довольно светло, солнце пробивалось в отверстие дымогона, проделанное в крыше как раз над очагом, обложенным камнями.

Два ряда вильчатых столбов поддерживали задымленные стропила. Толстые стены покоев изнутри были выложены из бревен и покрыты резными деревянными панелями, а ноги холодила сырая земля, утоптанная до блеска.

Длинный дом был почти пуст, только у самого входа сидел кряжистый старик, лицо которого было покрыто седой щетиной, а волосы обскублены под горшок.

Глянув из-под кустистых бровей, он буркнул что-то вроде приветствия и продолжал свое дело – ловко плел веревку из кожаных ремешков.

– Ты Ульф? – спросил его Йохан.

Дед насупился.

– Ну я, – пробурчал он.

– Вот, – Васнецов хлопнул по плечу Семена, – этого парня Сиггейр нанял за харчи и ночлег. Если ему прикажут что, а он не уразумеет, объяснишь. Ладно?

– Ладно, – пожал плечами Ульф. – Как звать-то?

– Шимон[38]38
  Имя Шимон носил и один из летописных варягов, упомянутый в договоре с греками.


[Закрыть]
, – представился Щепотнев.

– Шимон? Ясно-ть…

Старик отсчитал два столба от входа, а Скальд взял в руки широкую толстую доску, лежавшую на приступке, что тянулся вдоль всей стены.

– Это твое спальное место, – сказал он. – Вставляешь ее одним концом в этот вот вырез на столбе, а другим концом – на приступок. Вот овчина, подстелешь. Жестковато, зато для позвоночника полезно, хе-хе… Ну все, пошел я. Попробую наладить старые связи. Вдруг да не забыл меня ярл? Успехов в труде! И счастья в личной жизни!

Щепотнев хотел ему ответить, да не стал. Проводив глазами бодро шагавшего Йохана, Семен направился к коровнику.

Усмешка поневоле искривила его губы – и стоило попадать в Интермондиум, чтобы у какого-то куркуля навоз колупать?

Ну ничего, посмотрим еще, как карты лягут…


Лопата была вытесана из дерева и весила побольше, чем привычный Семену заступ. Вооружившись ею, он шагнул в коровник.

Здесь, конечно, пованивало, но в меру, и толстая корка навоза не продавливалась под ногами – усохла.

Стены у коровника были толстенные, добрых полтора метра, а покрывала его не крыша, а настоящий курган из торфа. Вход был узким, извилистым. Наверное, зимой бурёнкам тепло тут. Дыханием «натопят» – и жуй сенцо.

Здоровенный трэлл, он же трэль, тот самый, что первым завидел гостей и сбегал за бондом, повесил повыше масляный фонарь и сказал:

– Ты тогда выгребай, а я в кучу складываю.

– Йаа, – буркнул Семен.

Подцеплять навоз лопатой да откидывать его за дверь – наука несложная.

Работа разогрела Щепотнева, тем более что ничего нового он для себя не открыл – все мы немного пахари, особливо те, кто родом из СССР. А в чисто конкретных 90-х баба Муся каждый год кабанчика откармливала. Внучек терпеть не мог таскать чушкам помои, зато свеженину под Новый год дюже уважал.

И все же некие бодрящие токи бродили в организме. Вокруг – целый мир, где правят законы средневековья, где живут-поживают настоящие викинги, правя своим тридевятым царством, пограбливая тридесятые и прочие по счету государства.

Ничего. Ему бы только зацепиться.

Если Ванька не врет и он на самом деле меч заныкал… Славно тогда получится…

Тут вдруг потемнело – это трэль-напарник просунулся в хлев.

– Чего тебе? – осведомился Щепотнев.

Трэль изобразил, как он ложкой уписывает нечто питательное, калорийное и богатое витаминами.

– Йаа, йаа…

Выбравшись наружу, Семен подивился – вечер, однако!

Народ потихоньку сбредался к длинному дому, оживленно переговариваясь и смеясь. У Щепотнева тоже улучшилось настроение – близость ужина радовала, поднимая тонус.

«И начал он постигать простую сермяжную правду…»

– Шимон! – окликнул его Ульф.

Семен приблизился, и старикан торжественно вручил ему глиняную миску и деревянную ложку. Не гжель, конечно, и не хохлома, но это сущие пустяки, когда аппетит на уровне.

Ульф усадил Щепотнева с собою рядом, на дощатый помост, поднятый над серединой помещения, где горели очаги, создавая освещение и уют.

Женщины-тир, то есть рабыни, живо наложили всем в миски пахучей… не то густой похлебки, не то жидкого жаркого.

Получив свою порцию и овсяную лепешку, Семен увлеченно заработал ложкой. Вкусно, однако! Запивал он скиром – резким, чуток хмельным напитком из кислого молока.

Раза два поймав на себе внимательный взгляд хозяина, Щепотнев не обратил на это внимания. Говорят, раньше так работников и оценивали – если кушает хорошо, стало быть, и в работе будет поспевать.

После еды многие подсели к огню поближе.

Усатый мужик в облегающей рубахе и шароварах мастерил из медвежьих сухожилий тетиву для лука. Несколько трэлей, сгорбившись, починяли сеть, а женщины плели узорчатые ленты деревянными иглами.

Ульф, забравшись с ногами на широкую лавку, вытачивал из кости гребешок.

Семен пристроился рядом, сонно посматривая на ловкие руки невольника.

Ульф глянул исподлобья в одну сторону, в другую и проворчал негромко:

– Осторожней будь, Шимон. Хозяин, видать по всему, решил тебя придержать.

– То есть? – удивился Щепотнев.

– А то и есть! Трэлем тебя заделает, и все.

– Щас! – хмыкнул Семен. – Разогнался…

Старик его не понял, нахмурился только, а Шимон расстегнул рубашку и почесал грудь. В тусклом свете очага блеснул нательный крестик. Ульф вздрогнул, заметив его.

– В Христа веруешь?! – выдохнул он.

Щепотнев уже признаться хотел в своем атеизме, но вовремя прикусил язык. А что сказать? Тут же все эти… язычники.

Вдруг у них с крещеными разговор короткий? Распнут – и всего делов.

Скажешь, что свой, спросят сразу, зачем христианский оберег у сердца хранишь? Нет, лучше постоять за веру истинную!

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации