Текст книги "Неуловимый"

– Советую вам не испытывать мое терпение. Тридцать пять миллионов я возьму в любом случае, даже если для этого вас придется зажарить, как бифштекс. Давайте прекратим этот детский сад.

– Какие у меня гарантии, что, уступив вашим требованиям, я смогу уйти отсюда живым?

– Мое слово.

– Не смешно. Я вас в первый раз вижу.

– Другого выбора у вас все равно нет. И потом, неужто вы думаете, что я смогу убить такого человека, как вы? Без пяти минут нобелевского лауреата? Да и зачем?

– Затем, что я потом смогу вас опознать.

– Чтобы опознать, нас надо сначала суметь найти. Это будет не так-то просто. Завтра нас здесь уже не будет, то есть вообще в этой стране. Ну, составят менты с ваших слов фотороботы – и что дальше? В Интерпол их пошлют? А им там больше заниматься нечем, как по фотороботам преступников ловить. У них этих фотороботов со всех стран знаете сколько? А как найдут, что нам такого можно будет предъявить? Тела ваших бодигардов мы спрячем так, что их не отыщут до скончания века. Кроме вас, никто не видел, как их убили. Против ваших слов каждый из нас готов будет выставить алиби, которое подтвердят несколько свидетелей. А какие свидетели будут у вас? Что касается денег, то вы их переведете сами, добровольно.

Номер два еще раз нажал на клапан. К потолку, шипя, как очковая змея, поднялось облако пара.

– Я должен подумать.

– Конечно, подумайте, Виктор Сергеевич. Пяти минут вам, надеюсь, хватит? Деньги – мусор, и расставаться с ними надо легко. Или у вас с этим проблемы? Время пошло.

Финн поднялся, подошел к креслу и вытянул руку с часами к самому носу пленника…

* * *

Время. Оно кончалось быстро, как кончаются деньги у невезучего посетителя казино. Одна минута… две… три… четыре. Четыре минуты из пяти, отведенных ему на раздумье.

Разве можно за оставшуюся минуту отыскать спасительный выход или хотя бы наименьшее зло из всех возможных, если уже не смог этого сделать за четыре предыдущих? Да и что можно сделать, когда единственное правильное решение – это побег, совершить который невозможно в принципе, физически. Конечно, он сделает вид, что выполняет все, что от него требуют. Что это ему даст? Возможно, несколько дополнительных часов жизни, потому что денег похитители все равно не получат. Скоро, очень скоро он сам займет место в графе «Производственные издержки». И для Финна, и для всех остальных. Финн лишь раздосадованно кивнет своему помощнику, и тот, глазом моргнуть не успеешь, всадит пленнику в голову пулю из своего ПМ. Или не сразу. Учтет недавнее замечание шефа и заставит приговоренного прогуляться к месту своего последнего пристанища ножками. Да еще и труп того бедолаги придется тащить на себе. Вместе со стулом, к которому тот прикручен. Где это будет? В лесу? На пустыре под кучей мусора? На дне заброшенного карьера? В глубине души он всегда понимал, что примерно так все и случится. Что никогда его портрету не смотреть на мир живых с полированной плиты из черного лабрадора[2]2
  Лабрадор – здесь: минерал группы полевых шпатов, ценный отделочный камень.


[Закрыть], окруженной аккуратной чугунной оградкой. Только он не думал, что все закончится так скоро.

– Время вышло, Виктор Сергеевич, – вежливо напомнил о себе Финн. – Каким будет ваше решение?

– Вы не оставили мне выбора. Что там я должен сделать?

Второй номер в сердцах сплюнул.

– Только зря утюг грел! Что за народ пошел, а? Вот раньше были люди, не чета нынешним. Пока ремни со спины рвать не станешь, копейки не выжмешь. Кремень, а не люди. Про них даже стихи писали. Как это там…. Ага, вот. Гвозди бы делать из этих людей – в мире нет лучше из бизнес-идей! А ты – дерьмо!

– Виктор Сергеевич просто очень разумный человек, а вовсе не дерьмо, как ты изволил выразиться в твоей обычной беспардонной манере, – резонно заметил Финн своему раздосадованному подручному.

– Разумный, как же, – все еще бурчал лысый, продолжая по инерции нажимать на клапан утюга. – Вот из-за таких разумников страна и сидит в полной заднице.

– Заткнись, сказал, патриот хренов. И выключи ты свою пароварку. Дышать нечем.

Финн подошел к пленнику и протянул ему телефон.

– Звоните в банк. Номер, надеюсь, помните. Или подсказать? От вашей мобилы мы избавились. Мало ли чем вы ее нашпиговали.

Пленник набрал номер управляющего «Скай-банка», который знал наизусть.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – поздоровался он. Банкир когда-то был военным, не то майором, не то полковником, но Светлов всегда в шутку называл его товарищем генералом.

– Ты, что ли, Витюша? А то я смотрю – телефон какой-то незнакомый. Шифруешься? За меня можешь не переживать. Моя линия чистая, как алмазы в глазах статуи Будды.

– Весьма кстати. Мне тут деньги перебросить надо. С моего счета. Сегодня. И быстро.

– Так по-другому и не умеем. А сумма большая?

– Тридцать пять лимончиков, Сергей Николаевич.

«Лимончики» тоже было одним из любимых словечек банкира, который, помолчав немного, сказал:

– Если надо, то переведем и тридцать пять. Команду я дам.

– Спасибо, Сергей Николаевич. Вы в теме. Я сейчас все, что нужно, подготовлю и пришлю своего бухгалтера. И сам подъеду.

– Предпочитаю быть в доле, а не в теме, Витюша. Мой процент тебе известен, – хохотнул банкир, прежде чем повесить трубку.

Следующий звонок был сделан главному бухгалтеру «КомпТрейда» Анастасии Викторовне Гаврилюк. Пленник долго и обстоятельно диктовал ей с листа реквизиты какой-то финансово-шарашкиной конторы: JUNE BANK TRUST; P.O. Box 09777; 17, Papaltaki Str, Nicosia, Cyprus; SWIFT: 33XKTN; Account 656-01-1234789-77. Владельцем счета, на который поступали средства, или, выражаясь банковским языком, бенефициаром выступала зарегистрированная на Каймановых островах фирма «Agrocomplex Inc».

Потом уже бухгалтер долго считывала ему записанное. Убедившись, что все правильно, пленник велел бухгалтеру приготовить платежное поручение на тридцать пять миллионов и ровно через час ждать его в банке. Анастасия Викторовна отнеслась к подобному распоряжению без удивлений. Финн оказался прав – уводить деньги в оффшор Светлову было не впервой.

Финн вышел из помещения, сделав Йети знак следовать за ним.

– Выдвигаемся через десять минут. Вы со Светловым на его машине. Я следом. Если что, прикрою вас.

Номер первый поежился.

– А мы так и поедем со жмурами в багажнике? Стремно. А вдруг менты остановят?

– На похороны нет времени. Это во-первых. Во-вторых, никто тачку с такими номерами, как у Светлова, останавливать не будет. И в третьих, когда убедимся, что деньги дошли, отгоним бэху подальше в лес и сожжем вместе со всеми трупами.

– И компьютерщика тоже? – полушепотом спросил Йети, показывая на двери.

– Его в первую очередь.

– Ну и славно. А я-то уж переживать начал. Ты-то хоть парик напялил, а мы как есть, во всей красе…

– Не переживай. Просто делай что должен.

Прежде чем позволить пленнику выйти из комнаты, на его голову нахлобучили надетую задом наперед черную трикотажную шапочку, которую сняли только на подъезде к банку, почти полностью закрыв глаза. Кроме Йети и севшего за руль лысого в джипе рядом с пленником находился еще один человек – зрелого возраста, но одетый по-молодежному: темно-зеленые узкие джинсы, черные кроссовки с зелеными же вставками, белая футболка и легкая курточка из дорогой коричневой кожи. Пленнику понадобилось время, чтобы узнать в нем того самого неопрятного ряженого вахтера, застрелившего одной пулей его парней.

– Я буду сопровождать вас в банке в качестве телохранителя, – сообщил «вахтер».

Это было само собой разумеющимся. Ну не лысого же и Йети с ним посылать. Если в банке увидят, в сопровождении каких бандитских рож он пожаловал, о переводе можно будет забыть.

– Вы, наверное, номер третий? – жмуря привыкающие к свету глаза, спросил пленник.

– Как вам будет угодно. Но лучше, если вы будете называть меня Левшой. Меня так называют иногда. Знаете почему?

– Наверное, потому что вы левша.

– Не угадали. Я одинаково успешно действую обеими руками.

– Ну, тогда не знаю.

– Думаю, вы слышали историю о Левше, который смог подковать блоху?.. Так вот, я могу ей эту ногу отстрелить. И лучше вам поверить мне на слово. Потому что, когда я начинаю показывать, обычно бывает уже поздно. Вы, кстати, в Бога верите?

– Трудно оставаться атеистом, когда тебя держат на мушке. Хотите дать мне время прочитать «Отче наш»?

– Хочу, чтобы вы знали: если вы поведете себя не так, как мы все от вас ждем, я убью и вас, и всех, кто окажется рядом с вами. И смерть этих людей ляжет на вашу душу.

– А на вашу не ляжет?

– Моей душе уже никто не поможет: ни Бог, ни дьявол. Так что лучше вам думать о себе.

– Скольких вы уже убили?

– Честно – не знаю. Сбился на третьем десятке. С тех пор не считаю.

Вернулся Йети, который под видом необходимости узнать курс валют ходил в банк на разведку.

– Все чисто, можно идти, – доложил он, придирчиво оглядывая пленника. Перед тем как позволить тому выйти из машины, первый номер поправил ворот его пиджака и даже с какой-то материнской заботливостью пригладил сбившиеся волосы. Оглядел с ног до головы. Остался доволен.

Внутри в самом деле было спокойно. Две пожилые женщины стояли в очереди к окошку с надписью «касса», да молодой парень изучал за столом документы, которые услужливо подсовывал ему «белый воротничок».

Миновав лениво переминавшихся с ноги на ногу у входа двух сонных милиционеров из госохраны, пленник с Левшой повернули в сторону стеклянной матовой перегородки, у которой были остановлены третьим охранником.

– Операционный зал работает только до шестнадцати часов. Сейчас шестнадцать десять.

– Моя фамилия Светлов. Вас разве не предупреждали?

Милиционер посторонился.

– Да, конечно, проходите. Вас там уже ждут.

Бухгалтер Анастасия Викторовна Гаврилюк сидела на уголке длинного стола, держа на коленях кожаный портфельчик. Увидев шефа, поднялась.

– Привет, – непринужденно поздоровался он.

– Добрый день, – ответила она, изучая Левшу. – Я не знала, что у вас новый телохранитель.

– Он ненадолго. Кривицкий уехал на несколько дней. Какие-то семейные проблемы. Вместо себя он рекомендовал своего однополчанина.

Щелкнув по-военному каблуками, Левша галантно поклонился:

– Кирилл Валерьянович.

– Очень приятно. Настя… Ой, извините, Анастасия Викторовна.

Глядя на покрывшуюся румянцем бухгалтершу, шеф грубо заметил, что Кирилл Валерьянович присутствует здесь качестве бодигарда, а не бодифакера. Анастасия Викторовна покраснела до стадии вареного рака и, скрывая смущение, полезла в портфель за документами.

– Я все подготовила, как вы мне сказали, Виктор Сергеевич. Вам надо только подписать. Вот здесь, в двух экземплярах.

Светлов взял бумаги и повернулся к Левше, который дышал ему в ухо.

– Что вы сегодня ели на обед, Кирилл Валерьянович?

Левша растерялся.

– Я?

– Нет, я! Отойдите к окну. Ваши котлеты с луком меня отвлекают.

– Виноват. Я дал слово Кривицкому не отходить от вас ни на шаг.

– А мы ему ничего не скажем.

Лицо Левши словно окаменело, но на пару шагов он все же отступил. В поисках авторучки Светлов похлопал себя по карманам. Похитители отобрали все, что у него с собой было, в том числе и его «Waterman». Видя затруднение шефа, Анастасия Викторовна дала ему свою – простую шариковую ручку, из тех, что бесплатно раздавали во время последних выборов, с синей надписью «Игнат Свинарчук, Партия здравого смысла, – № 4».

Протягивая документ бухгалтеру, Светлов вдруг заметил, что пальцы женщины странно подрагивают. Неужели она поняла: что-то идет не так?

В основном зале банка вдруг стало шумно. Кто-то что-то выкрикивал, взвизгнула женщина, потом послышался громкий хлопок, в котором угадывался выстрел, снова раздался громкий женский крик и истерическое рыдание.

Левша, у которого и без того нервы были на пределе, выхватил из-под полы пистолет и угрожающе навел его на пленника. Анастасия Викторовна тихо ойкнула и попятилась к столу.

– Ты труп, – зашипел он. – Мы же тебя предупреждали.

– А я тут при чем? Мозги включи, разве менты стреляли бы в посетителей банка?

Второй хлопок раздался совсем рядом, за перегородкой. Хрустнули двери, потому что в них на подкашивающих ногах ввалился милиционер, тот, который говорил, что все операционные действия прекращены. Некоторое время он цеплялся за створку, но все-таки рухнул на пол, освобождая место для человека с помповым ружьем в потертой камуфляжной одежде и классической черной шапочке-маске.

– Все ложатся лицами вниз. Это ограбление.

Пуля Левши пришлась налетчику точно между глаз, но восхищаться меткостью было некогда. Увлекая за собой Анастасию Викторовну, Светлов повалился на пол. Как раз вовремя. На перегородку обрушился град автоматных пуль. Брызнули в стороны осколки стекла, в пластике появились дыры, слетела сорванная с петель дверь, упал на пол простреленный портфель бухгалтера.

Операционный зал наполнился звуками хрустящих по пластиковым ошметкам подошв. Кто-то выругался и дал короткую очередь из автомата, добивая Левшу, пистолет в руке которого не оставлял сомнений, чей именно выстрел навечно успокоил одного из налетчиков. Светлова ткнули ногой в лицо:

– Не сдох еще, фраер? Тихо лежи, если жизнь дорога.

Светлов так и поступил, в глубине души испытывая благодарность к неизвестным налетчикам, – теперь-то он, кажется, сможет выпутаться из ситуации, в которой оказался. Вряд ли Финн с подручными посмеет сунуться к нему после всей этой свистопляски, если только они не самоубийцы.

Подошвы снова остановились рядом с его лицом. Спинным мозгом ощутив, что грабитель рассматривает именно его, Светлов в который раз за день почувствовал страх и инстинктивно крепче прижал к себе бухгалтершу. Налетчик в камуфляже грубо, за волосы оторвал от пола его голову, заглянул в глаза и не смог сдержать удивленного возгласа.

– Вот это да!

В зал сунулась еще одна голова в черном трикотаже.

– Чего застрял? Сваливаем!

– Ага. Только парочку эту собой возьмем. Заложники нам не помешают. Особенно вот этот.

– Ты его знаешь?

– Ты тоже.

– Кто он?

Бандит улыбнулся под своей маской.

– Сюрприз.

Глава 2. Форс-мажор

Все шло по плану. Финн видел, как его человек ходил на разведку, видел, как спустя три минуты Светлов с Левшой скрылись за большими банковскими дверями.

Автомобиль, из которого Финн вел наблюдение, стоял достаточно далеко – на другом конце площади, так что было не совсем ясно, как именно он собирался выполнить свое обещание «если что» прикрыть подельников. Ответ напрашивался простой: он и не думал этого делать, потому что знал: если, несмотря на все старания, факт похищения главы «КомпТрейда» скрыть не удастся, а в самом банке их поджидает отряд милицейского спецназа, прикрытие никому не поможет. Тут нужна будет зачистка, и уж к ней-то все было готово. Пока его люди возились с пленником, Финн установил под днищем джипа мощную бомбу, после взрыва которой от авто мало что останется, не говоря уже о тех, кому не повезет оказаться внутри. Детонатор приводился в действие дистанционно, и, если что-то пойдет не так, достаточно будет просто позвонить на известный ему одному номер мобильного телефона. В случае же благополучного исхода он тоже позвонит, только позже и в другом месте, избавляясь и от Светлова, и от незадачливых подельников, а заодно от тел убитых охранников. Потому он и не разрешил вытаскивать трупы из багажника.

В благополучном исходе Финн был уверен на девяносто пять процентов, отведя оставшиеся пять на счет каких-то уж очень форс-мажорных обстоятельств. Ну, например, Светлов вдруг утратит инстинкт самосохранения, поднимет в банке шум и его придется пристрелить… Но в это верилось с трудом. Светлов производил впечатление осторожного человека.

Раскрашенный в желто-зеленые инкассаторские цвета микроавтобус остановился рядом с джипом и выпустил из своего чрева четырех мужчин в униформе, которые бодрым спортивным шагом стали подниматься по ступенькам. У двоих были в руках спортивные сумки. Третий держал автомат со складывающимся прикладом. Микроавтобус почти сразу уехал.

Несмотря на то что приезд инкассаторов является обычным рабочим моментом любого банковского учреждения, Финн почувствовал не свойственное ему волнение и даже дрожь в пальцах. «Лишние люди могут вызвать лишние проблемы», – подумал он и, чтобы успокоиться, отхлебнул из блестящей плоской фляжки глоток коньяка. Достал сигарету, но закурить не успел. Ему позвонили.

– Тут какая-то лажа происходит, – доложила трубка. – Вроде бы внутри банка шмаляют.

– Вроде или шмаляют?

– Похоже. Нам что делать?

– Ждать! – рявкнул Финн.

Ждали недолго. Распахнулись двери, и Финн увидел Светлова, которого толкал перед собой «инкассатор» в камуфляже. Второй его товарищ точно так же вел перед собой молодую женщину, прикрываясь ею как щитом. Третий, самый крупный, под два метра ростом, волок на плечах тело четвертого. К банку, весело завывая сиреной, уже неслась патрульная машина. Здоровяк, быстро положив тело на гранитные плиты, вскинул автомат и дал очередь по капоту машины ДПС, после чего швырнул одну за другой две дымовые шашки. Все его действия были отработанными, в нем угадывался профессионал.

Патрульные, включив заднюю передачу, попытались укрыться за припаркованным грузовичком, но врезались в желто-зеленый микроавтобус, этот грузовичок объезжавший. Раскрыв двери, они выкатились из машины, словно драже из порвавшегося пакетика. Налетчики растерянно затоптались на одном месте – неудачно «поцеловавшийся» с ментами микроавтобус ехал именно за ними. Над их головами уже свистели одинокие пули – менты то ли не разобрали в горячке, что у грабителей есть заложники, то ли им было все равно, в кого стрелять. К счастью для всех, быстро поднимающийся из разгоревшихся шашек дым сделал прицельную стрельбу невозможной.

Налетчики перекинулись парой слов и, размахивая оружием, кинулись к джипу Светлова, не догадываясь, что будут встречены огнем. Первые же выпущенные из джипа пули попали в голову и шею здоровяку, сразив его наповал. Вторым покатился по тротуару сам Светлов. Третий, крепко прижимая к себе дергающееся под выстрелами тело женщины, стал палить по джипу из пистолета. Его товарищ, уворачиваясь от пуль, добрался до автомата здоровяка и длинной очередью по джипу покончил с людьми Финна. Тело лысого, сидевшего на месте водителя, выбросили на тротуар, второго оставили внутри – на возню с ним времени не было. На Светлова, правда, время нашлось. Финн видел, как один из этих типов склонился над ним, потряс за подбородок и поволок к джипу, несмотря на видимые протесты своего товарища.

БМВ исчез. Единственное, что теперь мог сделать Финн, – так это просто отомстить уцелевшим громилам, несвоевременное появление которых сорвало столь тщательно продуманное кидалово «КомпТрейда». Кусая от досады губы, он взял мобильный телефон и нажал на кнопку с цифрой «4». Он знал, что в японском алфавите иероглиф, изображающий четверку, пишется точно так же, как и иероглиф, обозначающий слово «смерть». Поэтому и выбрал четвертую кнопку в качестве клавиши быстрого вызова номера телефона, который приведет в действие бомбу. Поднес трубку к уху. Соединения не последовало.

– Абонент находится вне зоны досягаемости. – Эти слова прозвучали для него словно приговор.

Финн громко выругался, так что проходившая мимо женщина в летах оглянулась и осуждающе покачала головой. Финн поднял стекло. Он не знал, что виной сбоя явилась его собственная жадность. Или, скорее, недалекость. Телефоном, который должен был привести в действие детонатор, он пользовался несколько лет. Сама по себе трубка была еще рабочей, чего не скажешь об аккумуляторе, который был уже не способен долго держать заряд и «сдох» всего за несколько минут до того, как Финн решил сделать звонок.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Потом он снова позвонил. На другой номер.

– Это я. Полный облом. – Голос Финна звучал, как голос футболиста, промазавшего с пяти метров по пустым воротам. – Нет, мы сделали все как надо. Случилась накладка. Банк ограбили… Не знаю кто. Быки какие-то в масках. Светлова и бухгалтера его в заложники взяли. Смылись на его тачке. Мои люди пытались им помешать и даже завалили одного. А остальные дали пару длинных очередей из автомата по машине – и аминь. Светлова и бабу тоже грохнули. Эти уроды прикрывались ими, когда валили моих людей. Но Светлова, может быть, не до конца. Потому что взяли с собой. А бухгалтерша – вон, на асфальте корчится. Ага, вот уже и скорая едет… Нет, не думаю, что все это было специально. Просто досадное совпадение… Что делать? Да не знаю я, что теперь делать! На работу ходить и зарплату получать. Размечтались о миллионах… Нет, я не поехал за ними! Зачем мне за ними ехать? За ними менты теперь едут… Ладно, спокойно… Спокойно, говорю… Спокойно. Сейчас я попытаюсь разобраться, что тут к чему. Кто знает, может, они и успели передать платежку и эту платежку пропустят… Блажен, кто верует. Что с Левшой, еще не ясно. А со Светловым, если жив останется, после разберемся.

Финн снял с себя светлый парик, очки и из артиста Рижской киностудии превратился в стриженного под ежик брюнета – майора внутренних дел Васильева Михаила Павловича.

* * *

Возле банка уже вовсю суетились врачи и милиция. Молодой лейтенант грубо остановил майора у ступенек.

– Вот куда вы лезете? Не видите, что туда нельзя?

– Лезут волосы на голове, а я иду, – сказал Васильев, ткнув наглецу в самый нос развернутое красное удостоверение. Лейтенант посторонился.

Убедившись, что лысый действительно убит, майор прошел в здание. Зал «Скай-банка» выглядел жутковато. Банковские клерки и немногочисленные клиенты, которые во время ограбления лежали на полу, потихоньку приводили себя в порядок, отряхивали одежду. Молодой человек сидел, прислонившись спиной к ксероксу, и нервно курил, уставившись в одну точку. Дверь кассы была широко распахнута. Кассирша словно окаменевшая сидела на стуле, из глаз ее текли слезы. Возле дверей, зажимая руками рану на животе, корчился один из охранников, другой, уронив голову на грудь, сидел, опершись на стену. Затылок у него был разбит. Возле обоих уже суетились медики.

Оглядевшись, Васильев прошествовал за перегородку, где обнаружил троих убитых, среди которых был и Левша. Слегка пнул тело носком. Присел. Левша был мертв. Оружия при нем не оказалось – налетчики захватили его с собой. Что ж, это к лучшему. Меньше будет вопросов.

Кто-то дернул его за рукав. Майор вздрогнул, но тут же расслабился, узнав своего коллегу из районного отделения – капитана Семена Юрцова.

– Тю, ты, что ли, Мишель? – заулыбался Юрцов. – А я думаю, кто это тут шарит? А это ты. Я слышал, ты вроде в отпуске? Или отозвали?

– Не отозвали, просто проезжал мимо.

– Ну, вот и ехал бы мимо, если в отпуске. Я на твоем месте так и поступил бы. Тем более не по твоему это профилю.

– Ленивый ты человек, Сеня, вот что я тебе скажу. Ленивый и не любопытный.

– А я и не отрицаю. С теми деньгами, которые нам платят, только ленивый не будет ленивым… Хорошо сказал, а?

– Просто образец остроумия… И что тут произошло? Очередной налет?

– А тебе-то что за дело? Ты же у нас борец с киберпреступностью. Белая кость. Мент будущего. Не то что мы, чернорабочие.

Васильев смерил взглядом упитанное тело Юрцова. Не очень-то он походил на чернорабочего. Скорее на надсмотрщика над чернорабочими.

– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал Юрцов. – Шучу. Но и ты хорош. Спрашиваешь, налет это или нет. А то не видно. Думаю, опять банда Черного Капитана. Только они такой беспредел устроить могут. Клиента вот завалили, – капитан показал на тело Левши, – ладно бы просто грабили, так ведь людей убивают, козлы. Третье ограбление за последние два месяца. Только на этот раз что-то у них не срослось. Перессорились они, что ли, и стали мочить друг друга или конкуренты объявились – пока не ясно. А с самим главарем на этот раз, похоже, покончено. Есть мнение, что один из трупов у входа и есть пресловутый Черный Капитан. Конечно, надо еще все хорошо проверить.

– Остальных не поймали?

– Ловят. Сообщений пока не было. Поймают. Никуда они не денутся. У них на хвосте сейчас все менты города. Кроме тех, кто здесь… И тех, кто в отпуске.

Юрцов хохотнул.

– Спасибо, что напомнил, – улыбнулся Васильев. – Любопытство свое профессиональное я удовлетворил, теперь пора и честь знать. Не буду мешать вам, скромным труженикам, исполнять свой нелегкий профессиональный долг. Удачи, Сеня.

Васильев говорил искренне. Никогда в жизни он так не ненавидел преступников, кроме, конечно, себя любимого, как в этот момент. Что касается людей Черного Капитана, то дай ему такую возможность, он бы сам сию минуту включился в расследование, не спал бы, не пил и не ел, пока не поймал их всех, но не для того, чтобы передать правосудию, а чтобы лично разрезать их на множество мелких кусочков, как это было принято в средневековом Китае. Испортили ему блестящую операцию! Такое не прощается.

– И тебе не хворать, – ответил ему Юрцов и отвернулся.

Майор направился к выходу, но тут его взгляд упал на валявшуюся на полу смятую бумажку. Еще не видя, что на ней написано, он каким-то шестым чувством понял, что это такое. Платежка. Один из экземпляров. Но должен быть еще один? Может, уже успели передать по назначению? Не то чтобы он очень на это рассчитывал, но все же… Подумав, что копия платежного документа в случае уж очень неудачного расклада может стать уликой, Васильев, убедившись, что за ним никто не наблюдает, быстро нагнулся и, делая вид, что отряхивает брюки, поднял бумажку, скомкал в руке и развернул, только снова оказавшись в автомобиле.

Бланк был полностью заполнен. Подписи Светлова и бухгалтера тоже оказались на месте. Но штамп банка о том, что документ принят к исполнению, отсутствовал. Васильева перекосило от мысли, что не хватило каких-то жалких тридцати секунд, чтобы передать документы оператору. Теперь все. Осталось только отправить ее в небытие за ненадобностью. Достав зажигалку, майор напоследок пробежался глазами по платежке. С первого раза прочитать текст не удалось. Строчки в глазах Васильева стали расплываться, и он испытал острое желание промыть глаза под струей холодной воды.

Он достал влажную салфетку, протер вспотевшее лицо и еще раз внимательно просмотрел документ. Он понял, что его насторожило, – реквизиты были совсем другими, не теми, которые Светлов диктовал бухгалтеру по телефону. Но как же это могло случиться? Сам Светлов, ясное дело, отношения к подмене реквизитов не имел, просто физически не мог этого сделать. Левша не допустил бы, да и бухгалтер пришла в банк с уже готовыми документами. Значит, некое третье лицо было в курсе операции и собиралось загрести жар чужими руками. Разумеется, без участия бухгалтера корпорации тут не обошлось. Платежка готовилась ею заранее, еще на фирме, в расчете на состояние Светлова, который подпишет документ, уже не особо вдаваясь в содержание текста. Он и подписал.

Пришлось опять возвращаться к банку. Тела женщины у входа уже не было.

– Здесь у входа баба лежала – где она? – спросил он одного из санитаров скорой помощи.

– Уже увезли.

– В морг?

– В больницу. Хотя может статься, что и в морг. Очень уж сильно досталось.

* * *

На город опускался вечер. Шагая по коридору больницы в накинутом на плечи белом халате, Михаил Павлович Васильев подводил итоги. Неутешительные. Денег он не получил, зато потерял людей, которых тщательно подбирал. Вдобавок кто-то очень красиво собирался его кинуть. Бухгалтер «КомпТрейда» Анастасия Викторовна Гаврилюк, единственная ниточка к этому кому-то, третий час находилась на операционном столе, и прогнозы были неутешительными. Не то чтобы майор не имел совсем никаких версий, кто мог это сделать. Один подозреваемый у него был, но, Бог свидетель, дорого бы он дал, чтобы эти подозрения не подтвердились. Налетчиков, которые напали на «Скай-банк» и увезли Светлова, так и не поймали. О самом директоре «КомпТрейда» ходили противоречивые слухи. По одним данным, судьба его продолжала оставаться неизвестной, по другим – бандиты отпустили заложника, и теперь он давал свидетельские показания высшим чинам МВД и прокуратуры. Сам же майор, хоть и имел знакомых в прокуратуре, до поры до времени не хотел лишний раз афишировать свою заинтересованность этим делом.

Васильев повернул за угол коридора, с другого конца которого по направлению к нему шли двое мужчин. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, кто именно идет ему навстречу, а когда это произошло, что-либо предпринимать было уже поздно. Быстрыми шагами в сопровождении широкоплечего седого мужчины с черными как уголь глазами к нему приближался… Светлов. Живой и здоровый. Только голова у него была теперь перемотана, а костюм потрепан и в пятнах – то ли грязи, то ли крови.

Расстояние между Васильевым и его недавним пленником неумолимо сокращалось. Михаилу Павловичу стоило больших усилий, чтобы не развернуться и не побежать от Светлова со всех ног. Оставалась лишь слабая надежда, что Светлов не узнает его без очков и парика. Но одежда-то на майоре была та же самая, что и днем, и уж ее-то Светлов наверняка запомнил.

Рука Васильева потянулась к карману. Вспомнился старый анекдот про Штирлица, который при виде окруживших дом эсесовцев тоже засовывал руку в карман, думая при этом: «Это конец. А где же пистолет?» Когда-то это вызывало смех, теперь лишь раздраженную гримасу. Как бы это на самом деле не стало концом всему…

Майор отвернулся, делая вид, что его ужасно заинтересовал агитационный плакат, направленный на профилактику кишечных заболеваний. Он надеялся, что Светлов пройдет мимо, не разглядывая его, но случилось наоборот – поравнявшись с майором, Светлов повернулся к нему, замедлил шаг и сделал маневр, чтобы заглянуть в лицо. А вот это и в самом деле конец. Такой, что и пистолет не поможет. «Как глупо. Зачем я повелся на уговоры этой глупой бабы? – клял себя Васильев. – Чего мне не хватало?»

– Прошу прощения, вы часом не доктор? – спросил Светлов.

– Нет, – мотнул головой Васильев.

Интерес в глазах Светлова мгновенно погас, сменившись полным равнодушием. Миновав Михаила Павловича, он и сопровождающий пошли в сторону операционного блока, где целая группа высококлассных хирургов все еще кромсала ножами тело Анастасии Гаврилюк.

Благополучный исход опасной встречи майора почему-то не обрадовал. Что-то не так. «Что-то совсем не так», – думал Михаил Павлович, выходя в вестибюль. Он был настолько сбит с толку, что, вместо того чтобы побыстрее исчезнуть и не испытывать судьбу, дожидаясь, когда Светлову придет в голову мысль, что человека, с которым он пересекся в коридоре, он уже где-то видел, майор сел на скамейку у гардероба и задумался. Что-то необычное было в самом облике Светлова, но он никак не мог понять, что именно.