Текст книги "Закон мести"

Глава 12

Стацевич пришел в себя стремительно, словно вынырнул из черного бездонного колодца, и испуганно огляделся по сторонам. То, что он увидел, лишь подтвердило самые страшные опасения депутата.

За время беспамятства он лишился плаща и пиджака, и теперь, в мокрой, перепачканной в грязи белой рубашке лежал лицом вниз у обочины какой-то узкой грунтовой дороги, связанный по рукам и ногам крепким капроновым шнуром. Как оказалось, стянутые веревками запястья Клима Митрофановича были соединены крепким буксировочным тросом с фаркопом стоящих впереди серых «Жигулей». Вокруг были только лес и тишина. Рядом с машиной стоял и курил, не спуская с него глаз, тот самый человек, который так вероломно поднял его с постели, где все еще оставалась красавица-фотомодель Анжела, выманил из дома, «выключил» при помощи электрошока и похитил. Окончательно осознав всю глубину постигшей его беды, Клим Митрофанович тихо заскулил и уперся умоляющим взглядом в стоящего рядом похитителя. В том, что тот не имеет никакого отношения к органам, Стацевич уже не сомневался ни на йоту. Менты никогда не действуют поодиночке и не пытают подозреваемых, привязав их, как чурку, к машине, и протащив на животе по шершавой, словно наждачная бумага, грунтовке. А ведь именно это сейчас предстояло испытать Климу Митрофановичу, если только… Если только он не сделает то, что потребует от него этот страшный человек с каменным лицом.

– Что… что вам от меня нужно?! – проскулил психологически уже сломленный депутат. – Я… я не знаю, в чем я виноват!..

– Неужели? – спокойно произнес незнакомец, щелчком отшвырнув сигарету в сторону Стацевича. – А ты подумай, падаль…

С этими словами Северов распахнул водительскую дверь «Жигулей», сел за руль и запустил двигатель. Клим Митрофанович, не веря своим глазам, завыл и стал изо всех сил дергать руками, пытаясь оторвать соединяющий его с машиной пружинящий синтетический трос, рассчитанный на нагрузку в несколько тонн. Извиваясь, словно скользкая гадюка, попавшая под рогатину змеелова, Стацевич вопил что есть мочи и божился, что расскажет все, но на похитителя эти вопли действовали не сильнее, чем укус муравья.

Включив первую передачу и до отказа выжав педаль газа, Сергей рывком тронул машину с места. Крик, вырвавшийся из перекошенного от боли рта депутата, перешел в утробный хрип…

Машина, набрав скорость, пронеслась по круто уходящей вправо лесной дороге метров триста и затормозила перед настежь открытыми, ржавыми и покореженными металлическими воротами. Въехав на территорию заброшенного танкового полигона, миновав два корпуса с выбитыми стеклами, «шестерка» остановилась на выложенной потрескавшимися бетонными плитами площадке. Не выключая мотора, Северов снял ставшие уже ненужными темные очки, вышел из машины и подошел к Стацевичу.

Вид его был ужасен. Рубашка изодрана в клочья. Сквозь стертую до самого мяса кожу сочилась кровь, левая щека напоминала пропущенный через мясорубку фарш.

Северов открыл багажник, расстегнул лежащую там спортивную сумку и достал оттуда автомат «узи». Вплотную подошел к распластавшемуся на земле Стацевичу. Смертельный провал холодного вороненого ствола автомата теперь смотрел Стацевичу прямо в лицо.

– Где девочка? – ледяным голосом спросил Сергей, глядя в выпученные, как у рыбы, неморгающие глаза мерзавца.

– Она… она в Сосновой Поляне… – сразу все поняв, прохрипел, с трудом выплевывая кровавую пену, Стацевич. Надрывно закашлявшись, он с мольбой взглянул на Северова и неподвижно застывший ствол «узи». – Я… не виноват… это… все… Кореец…

– Кореец?

– Да, это… была его идея… Я был против… похищения, но он… Ему срочно нужны… деньги. Сходняк в Москве объявил ему… смерть… за убийство… Самвэла. Он… хочет уйти в Норвегию… Послезавтра… самолет… Его ребята постоянно держали меня в… страхе. Я вынужден работать… на… них… Уже… два года… Кореец забрал у меня почти все… деньги… что были!

– Девочка жива? – жестко спросил Северов, чуть опустив ствол автомата и сняв палец с курка.

– Да… жива… – кивнул, дрожа всем телом, Стацевич. – Но… они убьют ее… если Фергер… сообщит в ментовку… или когда… получат деньги… – шлепая губами, как выброшенная на берег рыба, пролепетал депутат.

– Куда перевезли тех детей из твоего дома в Зеленогорске? – Губы Сергея сжались в узкую линию.

– Я… они… заставили меня… отдать им… дом!.. – И без того выпученные глаз Стацевича буквально вылезли из орбит. – Я не виноват!.. Это все Кореец!..

– Где дети? – глухо повторил Северов, испепеляя подонка взглядом.

– Не знаю… Клянусь… – с трудом выплевывал слова толстяк. – Он… прислал… людей… машины… и всех увез… Больше я ничего про… детей… не слышал… Только… кажется… Кореец однажды говорил… про… Репино…

– Тварь!.. – Северов, не удержавшись, изо всех сил пнул Стацевича ногой в живот. – Заставили, говоришь, да?! А кто тебя заставлял насиловать ту двенадцатилетнюю девочку, которой потом удалось сбежать?! Я уверен, что не ее одну ты лапал своими погаными руками и не над ней одной надругался в своем шикарном особняке!.. Что, не так?! Молчишь, гад?!. – Северов с омерзением смотрел на корчащегося возле его ног депутата.

Еще совсем недавно эта мразь чувствовала себя полубогом, который благодаря деньгам и связям находился выше закона, а сейчас, грязный, окровавленный и жалкий в своей трусости этот кусок дерьма лил слезы, доказывая, что не виновен!

– Я… не хотел… Меня заставили! – продолжал выть Стацевич, пытаясь подползти к Сергею и поцеловать ему кроссовки. – Клянусь!.. Не убивайте меня!.. Умоляю… Я… много чего… знаю… И про Корейца… и про других…

– Сколько человек охраняют девочку на квартире? – брезгливо отступив на шаг назад, бросил Сергей.

– Двое… или трое… я точно не знаю… – В глазах Стацевича промелькнула надежда. Надежда остаться в живых. – От него… все… отвернулись! Но с ним… всегда… рядом телохранитель… Череп… страшный человек!.. И еще… один или два… бритоголовых… Не убивайте… прошу вас!..

– Кореец с ними?

– Да… Ему… некуда деваться… его ищут… – сипло выдохнул Стацевич и снова зашелся в надрывном, выворачивающем наизнанку, кашле.

Сергей узнал все, что хотел. Пора было кончать с этим зажравшимся мерзавцем. Время бежало неумолимо, а дочь банкира все еще находилась в руках похитивших ее бандитов.

– Ты – грязный никчемный паразит, сосущий человеческую кровь! Для тебя самое главное – вкусно жрать, сладко спать и удовлетворять свою извращенную похоть с детьми! – Северов приподнял автомат и направил его ствол в лоб подонку. – Но больше ты не будешь поганить землю своим присутствием… Прощай, ублюдок! – Произнеся свой приговор, он нажал на курок.

Короткая автоматная очередь превратила череп Стацевича в подобие расколотого гнилого арбуза. Красновато-серые мозги вместе с костяной крошкой разлетелись по мокрому бетону.

Северов отвязал буксировочный трос от запястий мертвеца, снял его с автомобильного фаркопа и бросил в багажник вместе с автоматом. Схватив за ноги, оттащил обезображенный труп к заполненному черной водой подземному резервуару для танкового топлива, перевалил через торчащий из бетона металлический выступ и сбросил вниз. Тело «народного избранника» с глухим плеском скрылось под слоем черного мазута.

Достав сигарету, Сергей закурил, в последний раз бросил взгляд на резервуар и направился к машине.

Часы на панели приборов показывали половину одиннадцатого утра.

Глава 13

Кореец сделал последнюю глубокую затяжку, положил выкуренный до самой гильзы «косяк» на край переполненной окурками пепельницы и, прикрыв глаза, откинулся на спинку глубокого мягкого кресла. На его высохшем от анаши коричневом морщинистом лице заиграла глумливая улыбка: «дурь», видимо, возымела свое действие.

– А-а, су-у-ука!!! – донесся отчаянный вопль из соседней комнаты, где Череп, едва ли не единственный верный пес, не отвернувшийся от своего хозяина даже после вынесенного ему воровским сходняком смертного приговора, должен был кормить похищенную ими вчера девчонку, дочку жирного денежного мешка по фамилии Фергер.

Сейчас малышка была для них на вес золота и обращаться с ней надлежало аккуратно. Но, как говорится, ни одно доброе дело не остается безнаказанным… Девчонка попалась с характером! Пока ей легонько не врезали по башке, не связали по рукам и ногам и не залепили рот скотчем, никак не хотела вести себя спокойно, все брыкалась да кричала, что ее всесильный папочка всех их найдет, поймает и посадит в тюрьму… Правда, после того, как на ее глазах Череп сначала задушил, а потом острым спецназовским ножом отрезал голову длинноногой сучке-гувернантке, девчонка притихла. Но ненадолго… Что за избалованная засранка у этого отъевшегося барыги?!

Как ни трудно было Корейцу вырваться из сладкой наркотической неги, усилием воли, закаленной за десятки лет воровской жизни, он все-таки заставил себя открыть глаза. Несколько раз глубоко вздохнул, поднялся из стоявшего возле окна бархатного кресла и медленно, пошатываясь, направился в коридор. Из кухни доносилась тихая ругань и бульканье разливаемой по стаканам водки. Распахнув застекленную дверь, Кореец блеклыми глазами оглядел двух сидящих за столом в расхристанной милицейской форме молодых отморозков. Судя по тупым бычьим рожам и тем их делам, о которых Кореец знал не понаслышке, этим бугаям было вообще все равно, чем заниматься и кого убивать – лишь бы хорошо платили.

– Что, в уши долбитесь, мудаки?! – грозно рявкнул на них Кореец. – Ни хрена не слышите, падлы?!.

– Не-а… А че? – сразу перестав улыбаться и вскочив с табуретки, повертел дебильной башкой один из охранников. Второй тоже поднялся. Лежащие на столе среди закуски и бутылок пистолеты в мгновение ока оказались в огромных ручищах отморозков. Уж в чем в чем, а в обращении с оружием эти безмозглые типы преуспели. Владеют им не хуже киношных суперменов!

В очередной раз глянув на тупые морды охранников, Кореец окончательно уверился, что после получения выкупа от банкира с ребятками придется кончать. Уходя так шумно, как он, хвостов оставлять нельзя. А ведь он чуть было, в приступе внезапного человеколюбия, не начал помышлять о том, чтобы оставить этих недоносков в живых!.. Вопреки всем правилам… Еще вчера вечером, после того как один из них отнес банкиру кассету, Кореец захотел, перед тем как свалить за кордон, сделать что-нибудь хорошее! Например – подарить жизнь этому глупому «мясу»… И все лишь потому, что ребятки относились к нему, заслуженному законнику, не просто с уважением, таким редким у молодых отморозков, не признающих никаких аргументов, кроме денег и силы, а можно даже сказать – с трепетом и подобострастием. Что и говорить – Кореец знал свою слабость к лести… Нравилось ему, когда его не только боятся, но и уважают.

– Че-че!!! – передразнивая мускулистых бакланов, с презрительным выражением на высохшем, как курага, лице, прорычал Кореец. – Хер через плечо!.. С такими помощничками моргнуть не успеешь, как группу захвата прозеваешь и на киче окажешься! Череп только что кричал, слышали?!

С досады сплюнув на пол, вор развернулся на каблуках, вышел из кухни и направился по коридору ко второй комнате. Следом за ним, с готовностью сразиться даже с самим Кинг-Конгом, рванули «мальчики». Краем глаза наблюдая за их подпитыми рожами, Кореец внутренне посмеивался: «Нет, прав был поэт – рожденный ползать летать не может!»

Толкнув дверь, вор шагнул в комнату. Следом, с пистолетами в руках, ввалились разгоряченные «быки».

Череп – мордастый двухметровый монстр с огромными ручищами – стоял посреди спальни и смотрел в настенное зеркало. Щека его было в кровь расцарапана, и Череп то и дело прикладывал к ней белое махровое полотенце.

На диване лежала связанная по рукам и ногам девочка, рот которой был забит непомерно большим кляпом, явно оторванным от куска того самого полотенца, которым промокал свою рану громила. Рядом с диваном, на полу, валялись тарелка, вилка и свежесваренные пельмени, которыми Череп великодушно решил покормить заложницу, не евшую почти сутки.

Заметив вошедших, Череп обернулся и, оскалившись, сообщил:

– Вот же, тварь, а?!. Не успел я ей от скотча рот разлепить, а она в меня ка-ак вцепится!.. Слышь, Кореец, может, ее пора грохнуть, а?! Не могу больше, руки чешутся свернуть этой соплячке башку! – И сделав недвусмысленное движение огромными волосатыми лапищами, Череп наглядно продемонстрировал, что он легко и быстро провернул бы такое нехитрое мероприятие.

– Погоди пока, – тихо произнес вор. – Еще не время…

Он подошел к лежащей на кровати девочке, поглядел в ее заплаканные зеленые глаза и медленно и предостерегающе покачал головой.

На всякий случай проверив, надежно ли держится кляп, Кореец подошел к окну и с высоты двенадцатого этажа посмотрел на расположенный внизу пустырь. Шестнадцатиэтажная башня, в которой Череп еще неделю назад снял квартиру, стояла на отшибе, в самом конце Сосновой Поляны, недалеко от конечной остановки городских автобусов.

– Капитан пока не звонил, значит, банкир в ментовку не обращался. – Кореец пристально посмотрел на злого как черт Черепа, у которого буквально руки чесались придушить заложницу, и перевел взгляд на боевиков. – Это хороший признак. Значит, он заплатит без всяких фокусов. Вот когда получим деньги и поделим их на всех, по справедливости, тогда уже… – Вор ледяным взглядом окинул девочку. – Тогда можешь делать с ней все, что угодно, но до тех пор она должна быть живой и невредимой! Мало ли как карта ляжет.

Девочка, внимательно слушавшая разговор похитителей, отчаянно дернулась и замычала, пытаясь освободиться от сковывающих ее веревок. Но ни один из подонков даже не обратил на это внимания. Судьба заложницы была решена.

– А что, если Фергер не захочет платить, предварительно не убедившись, что его дочка жива, и не переговорив с ней по телефону – что тогда? – между тем спокойно продолжал вор. – Неужто все дело насмарку?..

– Куда он на хрен денется с подводной лодки! – фыркнул один из бугаев. – Выложит два «лимона», как доктор прописал! Я так думаю, что…

– А тебе никто пока не разрешал думать, понял?! – неожиданно вскипел Кореец, выталкивая стоявших возле распахнутой двери боевиков обратно в коридор. – Ты должен делать только то, что скажу тебе я!.. Иди, вон, рожу свою пьяную ополосни и сними на хер эту сраную мусорскую одежду, меня от нее уже тошнит! Через два часа вы оба должны быть как стеклышко!..

– Да че нам станется с одной-то бутылки, Кореец?! – пробубнил, оправдываясь, «спортсмен». – Скажешь тоже…

Оба амбала направились в прихожую, где стояла сумка с одеждой, и, положив пистолеты на телефонный столик, принялись переодеваться, скидывая на пол милицейскую форму. Если бы не капитан, которого Кореец за старые грешки припер к стенке, не видать бы им ни формы, ни ментовского «уазика»! А так вся операция по захвату девчонки прошла без единой помарки. Да и порезвились потом с гувернанточкой на славу, весело было, интересно. Особенно та придумка Зарика с бутылкой из-под пепси-колы!..

Закрыв за братками дверь спальни, вор подошел ко все еще разглядывающему в зеркале свою попорченную физиономию Черепу и, понизив голос до полушепота, сказал:

– Как только получим деньги – этих сразу уберешь…

– Нет проблем. – На садистском лице громилы чуть дернулись уголки тонких бескровных губ. – Я был уверен, что ты именно так и решишь. А что делать с Климом? Он ведь в курсе дел…

– Его тоже придется ликвидировать. В Россию мы теперь долго не вернемся, а за это время много что изменится… Значит, он нам больше не нужен. Но депутат уже не твоя забота, и даже не моя. – Вор усмехнулся. – Этим пускай Анжела занимается… Вечером она последний раз раздвинет перед ним ножки, даст выпить шампанского с таблеточкой и – конец!.. Тихая и спокойная смерть от остановки сердца, о которой мечтает большинство людей – вечером уснул, а утром не проснулся…

– Всю жизнь удивляюсь твоей смекалке, Кореец, – расплылся в улыбке Череп. – Ты всегда просчитываешь ситуацию на два хода вперед.

– Именно поэтому я до сих пор жив, а Самвэл и многие другие «законники» уже давно в земле догнивают! – с самодовольной усмешкой ответил вор, сверкнув холодными глазами. – Когда-нибудь, годика через три, когда уляжется вся эта объявленная на меня сходняком охота, я доберусь до всех, кто выносил мне приговор, и лично каждому пущу в лоб порцию свинца. – Сухой и темнолицый, Кореец еще раз внимательно посмотрел на лежащую на кровати и беззвучно плачущую девочку, а потом язвительно спросил, толкнув громилу высохшим, как у мумии, кулачком в мясистое плечо: – И тебе не жалко ее, Череп? Может, пусть возвращается назад к своему папочке?

– Еще чего! Пусть кровью харкает, падла!.. Ментов, видишь ли, спонсирует, жидяра!.. Вот теперь посмотрим, как ему поможет его гребаная ментовка, которую эта слякоть греет!.. – От переполнявшей его ярости Череп даже заскрипел зубами.

– Жестокий ты человек, Станислав, шакал, – расхохотался вор. – Отец-то твой за всю жизнь ни одной живой души пальцем не тронул, царствие ему небесное. Только с металлическими сейфами дело имел. Да и мать – тоже вроде приличная баба была… В кого ты такой злой?

– В соседа, наверное, – гыкнул Череп, следуя за Корейцем в коридор. – Он в психушке двух санитаров задушил, а потом сам на шнурках повесился. Хороший был мужик, душевный!..

Глава 14

Северов бросил взгляд на наручные командирские часы. Без четверти три. Самый разгар дня, солнечно, на улице полно людей и машин, во дворе на лавочке сидят старушки, в песочнице копаются дошколята, рядом не спеша прогуливаются молодые мамы с колясками и сигаретками. В общем, далеко не лучшее время для освобождения взятого в заложники ребенка. Зато вполне подходящее, чтобы перед ночным вторжением поближе познакомиться с логовом киднепперов и разработать план операции, успешное проведение которой станет возможным лишь после захода солнца.

Получив от депутата информацию о месте нахождения Корейца и девочки, Северов сразу же отбросил мысль о привлечении к делу спецподразделения по борьбе с терроризмом. Нельзя полностью сбрасывать со счетов вероятность того, что у похитителей действительно есть свой человек в органах, который успеет предупредить их о засветке хотя бы на пять минут раньше, чем к месту прибудет профессиональная группа захвата. Этого будет вполне достаточно, чтобы доведенный до отчаяния Кореец, сообразив, что денег ему уже не видать, как своих ушей, прикончит девочку и благополучно скроется, вместе со всеми своими головорезами. Стало быть, действовать нужно только одному, причем именно в тот момент, когда эти грязные твари будут уверены, что Фергер согласился на все предъявленные требования и готов платить.

Оставив машину возле торгового центра, в квартале от названного Стацевичем адреса, Сергей надел кепку, черные очки и пешком прошел до дома, не сводя глаз с высокой шестнадцатиэтажной башни из красного кирпича, возвышающейся над всем микрорайоном.

Дом имел только один подъезд, два лифта – пассажирский и грузовой, запасную лестницу и по шесть квартир на каждом этаже. В каждой квартире имелась лоджия, а если квартира была угловой, то и небольшой балкон. Балконы располагались с торцов здания, а лоджии, находящиеся с фасада и тыльной стороны здания, выходящей на лесной массив, соединяли два выхода – из гостиной и кухни. Северов знал, что в такого типа домах чердак как таковой отсутствовал, а над последним этажом размещалось лифтовое техническое помещение, откуда имелся прямой выход на крышу. Другим способом попасть на нее было невозможно.

Зайдя в подъезд, Сергей по номерам высчитал местонахождение квартиры и на лифте поднялся на двенадцатый этаж. Чтобы не насторожить возможного наблюдателя, который, заслышав шум лифта или шаги на лестнице, уже вполне мог припасть к дверному «глазку», он сделал вид, что звонит в соседнюю квартиру, а потом, якобы не дождавшись появления хозяев и состроив на лице недовольное выражение, быстро спустился вниз по лестнице.

Как и следовало ожидать, входная дверь оказалась металлической, с сейфовым замком «паук» и замком с обратным ригелем. Чтобы сломать такую преграду, даже специалисту-технику из антитеррористического отряда понадобилось бы не меньше двух минут времени и специальное приспособление под названием «Таран», от грохота которого проснулся бы даже покойник. Заставить же затаившегося Корейца открыть дверь добровольно было так же нереально, как уговорить его смириться со смертным приговором воровского сходняка и навсегда попрощаться с жизнью. Итак, остается единственный способ попасть в квартиру – это спуститься с крыши по веревке. Задача хоть и опасная, но теоретически выполнимая.

Спустившись вниз, Сергей выдержал минутную паузу, еще раз вызвал лифт, поднялся на шестнадцатый этаж и, миновав лестничный пролет, оказался перед обитой листовым железом серой дверью, за которой находилось техническое помещение лифта. Кто-то на нижних этажах нажал кнопку вызова, за дверью сухо щелкнули контакты электрической системы управления и громко загудел редуктор.

Чтобы попасть внутрь, нужно было справиться с обычным навесным замком, но Северов ожидал увидеть нечто похожее, а поэтому столь примитивное препятствие не застало его врасплох. Он извлек из кармана куртки связку отмычек, вставил в отверстие для ключа и, меняя одну на другую, стал воевать с нехитрым механизмом замка. Наконец отмычка провернулась, заставив капитулировать удерживающий дужку лепесток. Сергей снял тяжелый замок, положил в карман и распахнул дверь. В лицо сразу же ударил сладковатый запах солидола и пыли. Нащупав на стене выключатель, Северов включил свет и плотно прикрыл за собой дверь. С внутренней стороны оказалась задвижка, и он воспользовался ею. Точно такая же задвижка была и на второй двери, ведущей на крышу. Бегло осмотрев тесное помещение и не найдя в нем ничего заслуживающего внимания, Сергей открыл вторую дверь и вышел на крышу.

Здесь, наверху, завывал ветер, порывами становившийся достаточно сильным. Постояв минуту и внимательно оглядевшись по сторонам, майор направился к той части крыши, где за кирпичным метровым ограждением, четырьмя этажами ниже находились окна квартиры номер шестьдесят восемь. Как успел подсчитать в уме Северов, в квартире было две комнаты и три окна. Гостиную и кухню, расположенные с фасадной стороны дома, соединяла лоджия, во второй комнате был балкон. Вряд ли девочку станут держать на кухне, она наверняка в одной из комнат. Но одна ли?..

Перегнувшись через кирпичное ограждение с боковой стороны, Северов посмотрел вниз, остановив взгляд на пятом по счету балконе. Прикинув расстояние, отделяющее его от крыши, Сергей перешел к фасадной стороне. Вне всякого сомнения, спуститься на лоджию, мимо сплошного ряда окон четырех верхних этажей, более рискованно, чем с боковой стороны дома, вдоль глухой кирпичной стены. Но чтобы свести риск до минимума, нужно проникать в квартиру из комнаты, где находится заложник, и во время всей операции непрерывно держать его в поле зрения. Как это сделать, и, не рискуя быть замеченным, заглянуть в окна спальни и гостиной? Вокруг не было ни одного дома выше девяти этажей. Подумав, Северов пришел к выводу, что знает только один более-менее подходящий и доступный способ сделать это. Именно им и придется воспользоваться сегодня вечером, когда на улице стемнеет, а в окнах зажжется свет. Хотя и он не был лишен риска, но никаких запасных вариантов уже не оставалось.

Вторая задача, которую предстояло решить, – как закрепить веревку. Но здесь особых проблем не возникало – высокая телевизионная антенна и толстый стальной громоотвод располагались в нескольких метрах от места предполагаемого спуска и были вполне способны выдержать нагрузку гораздо большую, чем вес Сергея. Всего каких-то семьдесят килограммов.

Закончив осмотр, Сергей вернулся в лифтовую, закрыл за собой обе двери, приладив замок так, что со стороны он казался закрытым, и спустился вниз. Возвращаясь назад к машине, он обернулся и еще раз внимательно осмотрел окна двенадцатого этажа, откладывая в памяти самые мельчайшие детали. Сев в «Жигули», Северов подсчитал доставшиеся в «наследство» от депутата доллары – всего их оказалось тысяча триста – и вынул из бардачка его сотовый телефон. Батарейка на «Мотороле» почти села, и как только телефон отключится, воспользоваться им Северов больше не сможет. Недолго думая, Сергей набрал номер банкира.

– Да, слушаю! – почти мгновенно отозвался Фергер.

– Еще не звонили, надеюсь? – спросил Сергей, не тратя зря время и остаток ресурса телефонной батареи.

– А?.. Нет, пока нет! – Голос банкира дрожал от волнения. – Но я уже подготовил… деньги! Что делать дальше?!

– Ждать. Как только похитители выдвинут условия, перезвоните мне по номеру… – Северов продиктовал телефон Стацевича. – И сразу же забудьте о нем. Вам понятно? Если вдруг не дозвонитесь – ничего страшного, я позвоню сам. Если же от меня не поступит никаких известий до одиннадцати часов, немедленно свяжитесь с капитаном Безукладниковым, номер которого я вам уже оставлял.

– Да-да, я все понял! – поспешно ответил Фергер. – Скажите только… – Банкир тяжело вздохнул. – Уже удалось узнать, кто похитил Машеньку и где она находится?!

– Возможно. Но сейчас вам об этом лучше не думать, Юрий Германович. Как только позвонят и сообщат о времени и месте передачи денег – немедленно дайте мне знать. – Сергей хотел уже нажать на красную кнопку и отключить связь, но мобильник вдруг пикнул, подав предупредительный сигнал, и дисплей телефона высветил моргающую надпись «Разрядка». Разговор прервался. Итак, связь с банкиром стала только односторонней…

Весеннее солнце, висящее над крышами домов, медленно, но неумолимо клонилось к закату. Наступал вечер. Погода явно портилась. Небо заволакивали свинцовые тучи. И вскоре по крыше и ветровому стеклу серой «шестерки», несущейся по шоссе Ветеранов, забарабанили тяжелые капли холодного весеннего дождя.