Текст книги "Закон мести"

Глава 7

В ночных сумерках неподвижная гладь озера была похожа на гигантское матовое зеркало, с пересекающей его желтой дорожкой от взошедшей над лесом полной луны. Вздрагивающее от слабых порывов ветра пламя костра кидало желтый мерцающий свет на лица сидящих на поваленном дереве мужчин.

Иван поднял лежащую рядом палку и поворошил ею потрескивающие поленья.

– Значит, ты хочешь стать наемным убийцей, отец? – спокойно, без малейшей толики осуждения или каких-либо других эмоций, спросил он.

– Нет, не так, сын, – покачал головой Сергей, глядя, как языки пламени беспощадно высушивают и уничтожают, превращая в черную золу, отсыревшее после дождя дерево. – Если отбросить эмоции и громкие слова, то я буду продолжать заниматься тем же самым, что и все последние годы, – бороться с преступностью. Обычная работа. Кто-то же должен ее делать?.. Если государство бессильно…

– Как «Белая стрела»?! – Губы Ивана едва заметно дрогнули.

Миф о якобы существующем в российской милиции секретном подразделении, занимающемся физическим устранением крупных криминальных авторитетов, уже давно гулял не только в скандальной «желтой» прессе, но и в высоких кабинетах. Но до сих пор никаких достоверных подтверждений существования отряда не было – только слухи.

– Может быть… – пожал плечами Сергей. – Хотя я лично не верю в существование «Белой стрелы». В ФСБ есть одна команда под названием «Вымпел», но, судя по всему, ребята уже давно и с успехом работают только на самих себя.

– И каким образом ты собираешься получать заказы? – так же спокойно, без эмоций, спросил Иван. Он нагнулся и погладил по спине свернувшегося возле ног спящего Кайбура.

– Это не так сложно, как кажется. Я знаю как, но тебе лучше об этом не думать. Меня сейчас интересует другое – согласен ли ты помогать мне или нет?

– Согласен? – вскинулся сын. – Да я готов уничтожать эту мразь всегда и везде, днем и ночью, оружием и голыми руками!!! – Задохнувшись от нахлынувших эмоций, Иван замолчал, вспомнив страшную картину смерти матери и сестры.

Слегка успокоившись, осторожно взял стоящую возле костра горячую кружку с ароматным чаем и, обжигаясь, сделал несколько глотков. – Мой ответ – да!

– Конечно… Я и не сомневался в тебе, сын, – чуть слышно отозвался Сергей, прикуривая от тлеющей сосновой ветки. Сделав несколько глубоких затяжек, он бросил ветку обратно в огонь. – Скажи, ты готов пожертвовать нашей квартирой ради моей… смерти?

– Что?! – Иван резко повернулся, встретившись с отцом настороженным взглядом. – О чем ты?!

– Бывший командир СОБРа майор Северов должен быть мертв и похоронен рядом с женой и дочерью на Южном кладбище. Иначе нет никакого смысла вообще говорить об этом. Ты меня понимаешь?

– Теперь, кажется, понимаю, – нахмурился Иван. – Мерзкое занятие. Нужно искать бесхозный труп, примерно одного с тобой возраста и одной группы крови… А потом…

– Потом всадить в него несколько пуль, облить бензином и оставить гореть, – закончил за сына Сергей. – Но иначе нельзя. Для всех я должен быть мертв. Только тогда я смогу спокойно начать работать.

– И где ты собираешься искать подходящего «жмурика»? – не без усмешки спросил Иван, отхлебывая горячий чай. – Купишь в ближайшем морге?

– Ошибаешься, сынок. Я сам сделаю его. Из живого, – ледяным голосом сообщил Северов и посмотрел на сына таким пронзительным взглядом, что Ивану стало не по себе. – Ты не понял, – сухо сказал Северов, предупреждая вопрос сына. – Если ты считаешь меня настолько беспринципным, что я просто так, без причины, могу убить человека, то ты глубоко заблуждаешься. Я действительно собираюсь убить, но только назвать этого выродка человеком у меня даже язык не поворачивается!..

Он нахмурился, жадно затянувшись сигаретой. Наступившую тишину нарушал только треск горящих поленьев и тихое поскуливание вздрагивающего во сне щенка.

– Незадолго перед Новым годом мы с ребятами брали в Зеленогорске банду ублюдков, специализирующихся на детской проституции, – сквозь зубы произнес Сергей, и на его застывшем лице заиграли желваки. – Эти мерзавцы выискивали семьи, где родители беспробудно жрали водку, и, обработав их как следует, покупали у них полуголодных мальчиков и девочек, начиная с десятилетнего возраста. И везли в особняк в Зеленогорске. Там детей отмывали, откармливали, сажали «на иглу», а потом угрозами и ежедневными издевательствами заставляли ублажать богатых сволочей, приезжавших на Финский залив покутить и удовлетворить свою извращенную похоть!

– Твари!.. – вырвалось у Ивана. – Почему ты мне раньше об этом не рассказывал?

– Я тебе много чего не рассказывал, – отсек Сергей. – Так вот! В этом борделе существовала своя такса за услуги – от трехсот до тысячи долларов за ночь, в зависимости от возраста и «качества» предоставляемого «товара»… Весьма солидный доход приносили светловолосые мальчики и девочки от десяти до четырнадцати. – Северов невольно вздрогнул. – Дороже всего ценились девственницы. Однако и недостатка в клиентах не было… Когда девочки подрастали и спрос на них падал, им оформляли фальшивые паспорта и отправляли в публичные дома Ближнего Востока и Турции… – Сигарета была выкурена до фильтра, и Сергей щелчком выбросил ее в костер. – Зеленогорская ментовка, естественно, была куплена со всеми потрохами, причем кое-кто из руководства регулярно и бесплатно пользовался услугами борделя. Так он и работал почти шесть лет, до тех пор, пока одной девочке чудом не удалось бежать. Добравшись до железнодорожной станции, она позвонила по телефону домой и со слезами на глазах стала умолять пьяную вдрызг мать забрать ее обратно… Та, сволочь, даже не испугавшись, что кто-то узнает о том, что она месяц назад продала дочку каким-то мужикам за сто баксов и ящик сивухи, предпочла не тащиться в одиночку среди ночи в такую даль, а добралась на полусогнутых до отделения милиции и заплетающимся языком сообщила, что у нее три дня назад украли девочку, и сейчас она сбежала от похитителей и умоляет ее забрать со станции «Зеленогорск». Группа, конечно, была поднята по тревоге и помчалась за ней вместе с мамашей. Не каждый день у нас еще случается киднепинг, событие чрезвычайное!.. Девчушку нашли в зале ожидания вокзала, всю избитую, в синяках и кровоподтеках… Она была в таком состоянии, что ее срочно отправили в местную больницу. На следующий день она дала показания, объяснила, как найти нужный дом, предупредила, что у охранников есть оружие, и мы помчались на захват. Да только поздно – кроме хозяина дома, некоего Клима Стацевича, депутата облсовета, там уже никого не было! Чисто, никаких следов! Словно и не было никакого детского публичного дома… Стацевича, правда, несмотря на его возмущение и угрозы, мы тогда здорово отметелили, да все без толку! Его адвокат, несмотря на показания девочки, которую этот зажравшийся ублюдок лично несколько раз насиловал, уже на следующее утро привез постановление об освобождении под подписку. Догадываешься, чья там стояла резолюция?!

– Наверно, прокурора, – кивнул Иван.

– Так и есть! Тоже одного из постоянных клиентов… По ходу дела стало вылезать всякое дерьмо. Мать девочки изменила первоначальные показания, рассказав, что ее дочь сама убежала из дома… Остальных детей, которых успели перевезти в другое место, так и не нашли. Когда будет суд, и будет ли он вообще, неизвестно.

– Понятно. – Иван закурил и, немного помолчав, спросил: – Так мертвец, который должен лечь в могилу вместо тебя и который пока еще жив… кто?

– Этот оборотень – Стацевич. Он до сих пор преспокойно живет в своем втором доме, в Сестрорецке, и ездит на заседания областной думы на служебной «Волге». Он примерно моего роста, ему, как и мне, тридцать восемь, и я точно знаю, что у него первая группа крови и положительный резус-фактор. В паспорте есть запись, сделанная еще военкоматом. – Сергей немигающим взглядом смотрел на освещенную полной луной серебристую гладь озера, над которым проносились темные силуэты ночных птиц. – Но только труп этой грязной свиньи никогда не будет находиться рядом с твоей матерью и сестрой. В гробу, который опустят в могилу, будет мешок с песком. Возможно, когда-нибудь там окажусь я…

Бывший командир СОБРа повернулся к сыну:

– Что скажешь, сержант?

– Мне кажется, что господин Стацевич уже несколько лишних лет живет на этом свете.

– Я тоже так думаю. – Северов поднял обугленную на конце сосновую ветку, поворошил медленно затухающий огонь костра, положил обмотанную бинтом руку Ивану на плечо и замолчал.

Над верхушками опоясывающего озеро леса уже забрезжила голубая полоска рассвета, которая с каждой минутой становилась все ярче и выше. И вскоре из-за деревьев показался край раскаленного солнечного диска, моментально окрасивший поверхность озера в необычный и причудливый, янтарно-стальной цвет.

Глава 8

На встречу с Короедом Сергей приехал заранее. Оставив машину на пустынной набережной утопающей в разноцветных огнях Невы, в трехстах метрах от нужного места, он вышел, закурил, некоторое время постоял, облокотившись о чугунное ограждение текущей внизу реки, а когда наручные часы подали короткий сигнал, прошел вперед и по гранитным ступенькам, по обеим сторонам от которых навеки застыли на постаментах каменные львы, спустился к самой воде.

Через пару минут до Сергея донесся стук работающего на малых оборотах лодочного мотора, и вскоре к причалу подошел небольшой катер-такси, из тех, что обычно швартовались на стоянке неподалеку от Казанского собора. Сидящего в кабине человека Северов не видел, зато в примостившейся на корме невысокой худой фигуре, облаченной в длинный кожаный плащ, сразу узнал Короеда. Сбавив ход, катер пристал к набережной. Сергей подошел к краю и перепрыгнул на покачивающийся на волнах борт водного такси, мотор которого тут же прибавил оборотов.

– Ну, привет, Толян. – Северов опустился на деревянную скамью, стараясь разглядеть через мутное стекло сидящего в кабине пожилого лодочника. – Как жизнь воровская?

– Майор, у меня мало времени. Сегодня у одной телки день рождения, так что я спешу. Мне еще в Купчино переться! Приступай к главному! – состроил недовольную гримасу Короед, вжав свою курчавую голову в поднятый воротник плаща. – Дубак, бля, достал…

– Да, прохладно. Хоть и май на носу, – согласился Сергей, невольно залюбовавшись проплывающим по левому борту Эрмитажем, ярко освещенным сотнями ярких прожекторов. – А дело у меня к тебе, Толик, такое… – Северов обернулся и пристально посмотрел на вора, жмурившегося от встречного свежего ветра. – Нужно по внешнему описанию найти двух братанов. Рожи у них колоритные, так что ошибки здесь быть не может, главное, «пробить поляну», а в этом деле ты мастер! Наверняка больше половины питерских отморозков в лицо знаешь. Разве не так?

Короед покачал шишковидной головой.

– Видать, крупно понадобились тебе эти парни, раз ты ради них готов оставить меня в покое… – Вор задумался, потом исподлобья недоверчиво посмотрел на Северова: – А что, начальник, действительно, готов?!

– Ты, Толик, мое слово знаешь – отсек Сергей, прикуривая. – Сам сказал – ближе к теме.

– Ладно, попытка не пытка, – пожал плечами Короед. – Вдруг я действительно знаю этих «быков», чем черт не шутит… Нарисуй-ка их портреты, майор!

– Обоим примерно лет по двадцать восемь—тридцать. Один крупный, накачанный, – вполне вероятно – бывший борец или боксер. Нос свернут вправо, уши поломаны. Рожа красная, прыщавая, челюсть квадратная, голос грубый. – Северов стряхнул сигаретный пепел в шумящую за бортом катера черную воду. – Второй – маленький, коренастый, ноги кривые. Верхняя губа рваная… И, главное, слегка заикается. Вот такие приметы. Ну что, есть предположения?

– Трудно сказать, – после долгой паузы ответил Короед, отвернувшись в противоположную от Северова сторону. Он изо всех сил старался, чтобы командир спецназа не уловил изменений в его дрогнувшем голосе.

По подробному описанию майора вор сразу же узнал во втором Винта, одного из «быков», ходящих под петродворцовым авторитетом по кличке Пегас. Когда-то, когда еще гулял на свободе старший брат Короеда, они однажды на троих с Винтом «раскатали» подцепленную на Невском шлюху, после чего отвезли ее за город и ради разнообразия оставили голой в лесу, хотя на календаре был ноябрь. Винт был настоящим корешом, совершенно лишенным страха и «отвязанным» напрочь. Сдавать его на съедение мусорам Короеду не хотелось, но еще больше ему не хотелось продолжать встречаться с этим ментом, уже почти год держащим его в стальных клещах и способном при желании упрятать в «торбу» минимум лет на восемь. Ситуация, что и говорить, складывалась шкурная, и здесь стоило все серьезно обдумать.

– …Насчет второго, – заговорил Короед после паузы, – надо будет поднапрячь память в спокойной обстановке. Фейс у него действительно запоминающийся, может, где и встречались… Что касается краснорожего, – вор усмехнулся, – то здесь я тебе не помощник! Под такие приметы, какие ты нарисовал, подходит каждый пятый братэлла. Сам посуди! В любой, самой сраной бригаде обязательно найдется высокий амбал с красной пропитой рожей, пудовыми кулачищами и квадратной челюстью. На таких вот бывших боксерах несколько лет весь наш отечественный рэкет держался! Это уже потом их столько всяких повылазило… Нет, майор, с громилой дело дохлое, сразу говорю. Если и сыщешь его, то только по чистой случайности, а так – забудь!

– Питер – город маленький, – многозначительно заметил Северов. – Поищи-поищи. А сейчас давай, поворачивай своего извозчика обратно. Через пару дней позвоню. И не забывай, Короед, – поможешь мне найти хотя бы одного из них, считай, что свободу свою ты отработал.

– Я помню, не волнуйся, – огрызнулся Ковров, сплюнув за борт. Он поднялся со скамейки, подошел к кабине и постучал по оргстеклу. Дождавшись в ответ понимающего кивка лодочника, вернулся назад. – Предложение, конечно, выгодное, да только выше жопы не прыгнешь.

– Надо прыгнуть, Толян, надо, – тоном, не терпящим возражения, ответил Северов. – Иначе тебе, голубок сизокрылый, как говорят у вас, блатных, век воли не видать.

– Да ты че, майор?! – взорвался вор, подпрыгнув, словно его в задницу ужалила ядовитая змея. – Ты че, в натуре?!. Да я же на тебя столько времени, а ты!!!

– Свобода, Короед, дорогого стоит, – поучительно сказал Северов. – Если максимум через три дня я не получу нужную мне информацию хотя бы про одного из двух «быков», можешь считать, что мы с тобой не договорились. Только дело я тебе шить не стану, слишком много возни. Просто на следующее утро после окончания данного мной срока вся питерская уголовка узнает, что Толян Ковров – поганая ссучившаяся крыса, в течение долгого времени стучавшая командиру СОБРа. И что благодаря ему менты «замочили» Стрелочника и пересажали еще с десяток «нормальных пацанов». Усек?.. Так что выбор у тебя только один: рыть носом землю, перевернуть вверх дном весь город, но достать мне любого из двух «быков». Иначе мне тебя будет очень не хватать, Короед.

Катер подплыл к гранитным ступенькам, спускавшимся к набережной. Северов спрыгнул с борта и покинул катер под злобным взглядом вора. Он прошел мимо стоящей неподалеку от причала темно-синей «БМВ», в салоне которой за темными светонепроницаемыми снаружи стеклами в клубах сигаретного дыма находились четверо случайно оказавшихся здесь людей, сел в свою «шестерку», завел двигатель и поехал в сторону Троицкого моста.

– Очень интересно… – пробормотал сидящий рядом с водителем «БМВ» мужчина, внимательно вглядываясь в удаляющиеся в темноте красные огни «Жигулей». Когда они пропали из виду, он повернулся к сидящим сзади и вопросительно посмотрел на них сквозь солнцезащитные очки, с которыми не расставался даже ночью.

– Или мне показалось…

– Этот Ковров-младший брат того Коврова, которому не так давно дали вышак за разбой и пятерых жмуриков, – утвердительно кивнул лысый толстяк в черном кашемировом пальто, заталкивая окурок в переполненную пепельницу на двери. Нажав на кнопку, он на треть опустил стекло. – А кто этот, с забинтованной рукой?

– Представь себе, не кто иной, как мент, майор Северов.

– Что… тот самый?! – Брови толстяка удивленно полезли на лоб.

– Да, как видишь – снова объявился, – хищно прищурившись, прошипел человек в черных очках. – Вернулся с того света. Черт, надо было за ним ехать! В квартире своей он уже не появляется, скрывается где-то…

– Думаешь, опасен? – зевая, поинтересовался лысый. – Вряд ли. Он сам боится, поэтому и прячется. Забудь о нем. Подумай лучше о стволах, которые тебе следует переправить сюда из Эстонии. Пять тысяч единиц – это серьезно.

– Знаю. Но меня сейчас больше другое волнует – о чем таком интересном могли разговаривать наедине вор-домушник, родной брат смертника, и мент, командир «бешеных мусоров»?

– Если интересно – возьми да спроси, – фыркнул толстяк. – Делов-то на три копейки!

Он взглянул на наручные часы в золотом корпусе и похлопал по плечу сидящего за рулем телохранителя:

– Тимур, давай в «Прибалтийскую». Нас ждут.

– Спросить, говоришь? – пробормотал, нахмурившись, человек в черных очках. – Что ж, спрошу…

Глава 9

Сергей оставил машину в квартале от своего дома, вышел и посмотрел на часы. Без десяти четыре утра. В это время спят практически все – от уже успевших угомониться алкашей и полуночников до досматривающих последние сны «жаворонков» – любителей просыпаться на рассвете. Подтверждением этому служило лишь одно светящееся окно шести жилых домов, мимо которых прошел Северов.

Сегодня он в предпоследний раз зайдет в квартиру, где были убиты жена и дочь, заберет из нее спрятанный в тайнике автомат «узи» с комплектом патронов, баллончик с нервно-паралитическим газом, электрошокер и кое-что еще. Потом он вернется туда еще лишь единожды, чтобы оставить там мертвого подонка Стацевича, которому посмертно предстоит сыграть свою роль – убитого и сожженного бандитами майора Северова.

Сергей зашел в освещенный тусклой лампочкой подъезд, на лифте поднялся на седьмой этаж и открыл дверь квартиры. И застыл, ощущая, как в висках с жуткой силой начинает стучать ускоряющийся пульс. Тот страшный вечер, разделивший его жизнь на две половины, все еще стоял перед глазами…

Дважды глубоко вздохнув, Северов взял себя в руки и направился в гостиную. Там, к задней стенке гардероба, был приклеен скотчем компактный израильский автомат. Оторвав его от фанеры, Сергей снял с холодного металла полоски скотча и положил «узи» в приготовленную заранее спортивную сумку. Потом прошел в спальню и принес оттуда спрятанную под кроватью коробку с патронами. Распахнул стеклянные створки среднего отделения мебельной стенки, достал оттуда деревянную шкатулку с орденами и маленьким брезентовым мешочком, в котором хранились извлеченные военными хирургами из его тела семь пуль, и тоже положил их в сумку. Из плотного ряда выстроившихся в верхнем отделении книг вытащил толстый альбом с фотографиями. Из кладовки принес спрятанные на антресолях наручники, электрошокер и газовый баллон «ви-икс». Кажется, это было все…

И вдруг в абсолютной тишине квартиры оглушительным трезвоном напомнил о себе находящийся в прихожей, на подвесной полочке, телефон. Сергей обернулся, подошел к надрывающемуся аппарату и протянул руку, в последний момент задержав пальцы в сантиметре от трубки. Кто бы это мог быть? Он еще раз взглянул на часы, которые показывали уже двадцать минут пятого, наконец, решившись, медленным движением поднял трубку и молча приложил ее к уху.

– Алло?!. Алло?! Сергей Николаевич, это Юрий Фергер!.. Вы меня слышите, алло?!

С председателем правления «Северного торгового банка», Юрием Фергером Сергей виделся лишь однажды. Это было примерно полгода назад, когда возглавляемый Фергером банк неожиданно объявил о своем решении выплачивать ежемесячные пособия семьям погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников питерских спецподразделений милиции. Странный жест финансовых воротил, вдруг заговоривших о необходимости посильной помощи правоохранительным органам, вызвал тогда у Северова противоречивые чувства. Он, как и абсолютное большинство его товарищей, считал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Следовательно, широкий жест «новых русских» был какой-то хитрой акцией, цель которой пока оставалась в тени. Но, как бы там ни было, все понимали, что предлагаемые банком ежемесячные сто пятьдесят долларов каждой семье погибшего милиционера отнюдь не были лишними. Поэтому полковник Кирилленко и банкир Фергер, с улыбкой и взаимными благодарностями пожав друг другу руки, подписали совместный документ. Так или иначе, обещанные банком деньги до сих пор выплачивались регулярно…

Сказать, что позвонивший Северову банкир был взволнован, – значило не сказать ничего. Он был просто в панике. Северов сразу же ощутил это по дрожащему голосу и прерывистому, свистящему дыханию.

– Да, я вас слушаю, – ответил Сергей. – Что-то случилось, Юрий Германович?

– Извините, ради бога извините, что беспокою вас среди ночи, но произошло страшное, немыслимое!.. Помогите, умоляю!..

– Прежде чем вы продолжите, – суховато сказал Северов, – ответьте мне на один вопрос: вы уже в курсе, что я больше не являюсь командиром СОБРа?

– Естественно! Поэтому я звоню именно вам, а не дежурному на Литейный проспект!.. – Фергер просто захлебывался словами. – Прошу вас, умоляю, встретиться со мной немедленно, сейчас!.. Вы – моя последняя надежда! – Казалось, доведенный каким-то ужасным событием до крайнего нервного перенапряжения мужчина сейчас разрыдается. – Я пришлю за вами машину… Ради бога!..

– Так! – жестко оборвал его Сергей. – В общих чертах, без подробностей: что стряслось?

– Постараюсь!.. – прерывающимся от волнения голосом прохрипел Фергер. – Вчера… неизвестные похитили мою… дочь… Машеньку, причем вместе с… гувернанткой! – выкрикнул он. – Потом мне позвонили по телефону и предупредили, чтобы… чтобы я не вздумал обращаться ни в милицию, у них там, мол, есть свой человек и он сразу же сообщит об этом, ни тем более к начальнику службы безопасности банка, так как он вообще не способен хоть как-то повлиять на ситуацию, а охранники к тому же наверняка проболтаются ментам. Тогда Машеньку убьют, разрежут на куски и пришлют мне в пяти посылочных коробках по почте!.. Сказали, чтобы я… заткнулся и ждал дальнейших… указаний. – В трубке послышались сдерживаемые рыдания. – А час назад я получил заказную бандероль с видеокассетой… Там такое заснято!..

– Достаточно, – металлическим голосом перебил Сергей. – Дело серьезное. Я согласен встретиться с вами, но только с одним условием.

– Все, что угодно! – поспешил успокоить Северова банкир. – Если Машенька вернется ко мне целой и невредимой, я обещаю, что вам больше никогда не придется думать о деньгах!!!

– Не о том речь, Юрий Германович, – жестко бросил Сергей. – Раз вы позвонили именно мне, то, видимо, не сомневаетесь в том, что я – профессионал, верно? И что у меня достаточно опыта для того, чтобы правильно оценить ситуацию и выбрать единственно верное решение.

– Конечно, конечно!

– Следовательно, вы мне доверяете. А значит, делайте то, что я скажу. Каким бы ни было мое решение, прежде всего вы должны пообещать, что выполните его безоговорочно. Понравится оно вам или нет. От этого будет зависеть жизнь вашей дочери.

– Но…

– Если вы не согласны, то можете действовать на свой страх и риск, – закончил Северов.

– Хорошо, я поступлю, как вы мне скажете, майор, – после долгой паузы наконец произнес банкир. – Целиком и полностью полагаюсь на ваш личный опыт в подобных делах и на профессионализм.

– Вы правильно решили, господин Фергер. Ответьте мне еще на один вопрос: кто еще, кроме вас, в курсе похищения вашей дочери?

– Только жена и один из охранников. Больше я никому не говорил.

– И не говорите. Встретимся через полчаса на углу Обводного канала и Лиговского проспекта. Какая у вас машина?

– Я буду на темно-зеленом «Мерседесе», номер 55–27. Возьму с собой видеосистему, чтобы вы смогли посмотреть кассету как можно скорее.

– Как только приедете на место, сразу пересядьте на сиденье пассажира. Я должен сам убедиться, что за вами не следят. Все!

Не прощаясь, Северов положил трубку на рычаг и вернулся в комнату за сумкой с вещами. Закинув ее на плечо, он закрыл квартиру, спустился вниз и, выйдя на пустынный двор, двинулся к припаркованной у сквера «шестерке».