Текст книги "Тренер. Молодежка. Книга 2"

– Дай угадаю, ты, Лен, именно поэтому меня решила раньше времени прибить, – спросил я. – Или это у тебя особая форма благодарности? Не знал.

Ленка помолчала, не зная что ответить. Потом выдала очередной напор нелепого бреда, который я воспринимать спокойно не мог. Не смешно даже.

– Ты просто не понимаешь, Иван Сергеевич с кем связался и то, что я на тебя напала… это я тебя хотела защитить!

– Оригинальные у тебя способы защиты, Елена Анатольевна, – покачал я головой.

– Какие есть, и вообще Иван Сергеевич, когда мы с вами на «ты» перешли?

– Не переходили… – я плечами пожал. Хочет «выкаться», ради бога. Мне от этого ни горячо, ни холодно, как мертвому припарка. – Пойдёмте может быть?

– Идите! Ничего с вами не хочу иметь общего, – фыркнула Ленка.

– Ну уж простите, в следующий раз буду знать и не буду ввязываться, раз вам так угодно.

– Спасибо вам, – стиснув зубы, как будто не хотя, сказала Ленка, но сказала же.

И с этими словами развернулась и пошагала обратно в лагерь, бросив меня, как в первый раз, когда конфликт с ментами вокруг Олегова завязался.

– Собственно, пожалуйста…. обращайтесь.

Я обернулся, посмотрел на все еще стоявшую в воздухе пыль от девятки. Что сказать, вот помог человеку, а получил в ответ непонятно что. Зато новых проблем у меня стало больше, этот гад наверняка не оставит всё просто так. Ну, с проблемами будем разбираться по мере их поступления.

Глава 5

Ну и какого черта спрашивается…

Ленка наступила на брошенную мной розу, ту самую которую я с полисадника Оксаны Вадимовны сорвал и хотел подарить поварихе Аннушке. Как назло, Пупс переломила у цветка стебель.

Теперь розочка – утиль.

Не знаю, видела она, что по цветку идет, или нет, но своим поступком всю малину мне испортила. Ну ничего… прорвемся. Я подошел к цветку, поднял, повертел в руках и со вздохом выбросил за ближайший куст. Белые розы, беззащитны шипы.

Пожал плечами.

Ничего, в полисаднике еще полно роз, сорву другую, правда там одни розовые остались. Что касается Ленки, та видимо подумала, что это я ее обхаживаю и цветок для нее сорвал. Обломись, Пупс – не для тебя счастье в палисаднике директрисы росло.

В остальном, стычка с ухажёром Ленки Пупса моих планов на вечер нисколечко не изменила. Ну бывает так у мужиков – проорались, потолкались, морду друг другу начистили (хотя тут чистил я и не только морду), так и что теперь? Не конец света случился, поэтому надо своими делами дальше заниматься, от плана не отступать. А какие от мордобоя последствия наступят – буду разбираться по мере наступления оных. Мне уже понятно, что хахаль этот начнет тучи руками разгонять, блин, но отомстить попытается. Больно тип скользкий попался.

Ладно. Стычка стычкой, а ужин у нас в столовой по расписанию, как говорится.

Поэтому я быстро переключился с напористого мажорчика, и вернулся в лагерь. Как раз ужин в столовой с минуты на минуту начнется, а в животе уже урчит. После выплеска адреналина кушать всегда хочется. По пути завернул к полисаднику, новую розу зацепить. Огляделся, чтобы дело беспалевно происходило, новую розу сорвал. Ну и потопал довольный в столовую.

Аннушку застал в крайне прескверном расположении духа. Занималась девчонка тем, что разливала по стаканам кисель. Кисель Оксана Вадимовна любила, я слышал, как она заказывала у поварихи его на ужин. И та прислушалась, сварила. Ну, я тоже отведать киселя не прочь, мне что кисель, что чай – одного поля ягоды. Подошел поближе, стакан взял. Дальше делать вид, что повариха меня не замечает – не выйдет. Вот он я.

– Анечка, какой прекрасный вы кисель приготовили, – сказал вместо приветствия, привлекая к себе внимание поварихи. – Но даже этот чудный кисель не сравнится с тем, как вы великолепно сегодня выглядите.

Я протянул Анне розу, улыбаясь в полный рот зубов. Кстати еще одно преимущество нового тела – целые зубы. В прежней жизни у меня своих зубов целых не осталось, где подшаманенные стоматологом, где вовсе коронки стояли. Желтые такие, под позолоту, на большее денег у детского тренера не хватало. А тут – песня, хочешь мясо ешь прям от куска откусывай шмотками, хочешь семечки лузгай. Но да не об этом сейчас. Сейчас надо исправляться, свой косяк заглаживать перед поварихой. Пусть я, положа руку на сердце, своей вины здесь не чувствовал. Разве я виноват в том, что девушка в такое положение попала, когда весь лагерь обсуждает прошедшую ночь? Не виноват, но я как мужчина порядочный несу за это прямую ответственность.

– Вы, конечно, Иван Сергеевич, ничего лучше не нашли, чем меня с киселем сравнивать, – обиженно, как показалось, сказала она в ответ на мой комплимент.

Глаза так и не подняла, взяла очередной стакан, зачерпнула черпаком кисель, на поднос поставила, где уже несколько полных стаканов стояло.

Есть такое, комплимент действительно получился самую малость сомнительным.

– Аннушка, дорогая, вы не кисель, вы лучше. Просто позвольте просто выразить вам знак своего чуткого внимания, – я попытался исправить неудачный «подкат» и сунул ей розу едва ли не под нос.

Она была вынуждена поднять взгляд, только на секунду, как будто хотела убедиться, что это действительно я вручаю цветок и ей не показалось.

– Иван Сергеевич не стоит, честно, – выдавила она ещё больше смутившись. – Пейте кисель, кушайте на здоровье, сегодня на ужин гречиха с куриной котлетой.

– Что вы, что вы, любезная, возьмите цветок, он ни в чем точно не виноват, и с киселем вас не сравнивал, – настоял я. – И если я перед вами хоть в чем-то провинился, то прошу извинить… – у меня чуть с губ не сорвалось «старого дурака», все же тяжело избавляться от некоторых привычек из прошлого.

– Вы, похоже, до сих пор не поняли, что произошло, – разочаровано прошептала она.

– И что же произошло?

– Оксана Вадимовна объявила мне строгий выговор…

– Ба! И за что же она его объявила? Строгий выговор? – мне правда было крайне непонятно, откуда директриса могла Ане выговор слепить, поэтому я и удивился так ее словам.

Не могла же Оксана Вадимовна выволочку устроить Аннушке только за то, что она свое свободное время вне работы как хочет, так и проводит. Никому и ничего не докладывая и ни перед кем не оправдываясь. За что оправдываться, собственно – тоже непонятно. Но все оказалось куда проще.

– Я вам когда борща наливала тем вечером, то забыла кастрюлю убрать в холодильник, и… в общем половина кастрюли на утро пропала, а Оксана Вадимовна это увидела.

Вон оно как. Нашла змеюка подколодная до чего докопаться к поварихи. Ну, вполне себе в стиле директрисы, кстати.

– Сочувствую, неприятненько получилось…

Наверное, надо было сказать девчонке что-то другое, например помощь предложить… хотя какая тут может быть помощь. Но я сказал то, что сказал. Другого ничего в голову не пришло, к сожалению.

Цветок она брать так и не взяла. Я не стал смущать девочку ещё больше, понюхал розу, взял поднос, наложил себе еды и пошёл есть, подыскивая себе стол. Честно говоря, злился я на Оксану Вадимовну жутко. Вот чего она на девчонку бочку катит, явно ведь не в борще дело, прокис и прокис. Новый, в конце концов, можно сварить. Непорядок. Поэтому место, где ужин провести, я выбрал сразу же – к Оксане Вадимовне за столик присел, правда на ужин директриса еще не пришла. Но придет ведь. А я пока столик облюбую.

Я подошел, поставил на стол поднос, взял из-за соседнего стола второй стул, на него розу положил. Присел. Кстати, Ленка предсказуемо на ужин не явилась. И вряд ли позже придет. Так хоть ей розу можно было вручить, чего я с цветком теперь буду таскаться. Но нет, наверное наша комсомолка, лежит в номере и плачет в подушку, что жизнь такая несправедливая и в ней встречаются идиоты, которые готовы подставить плечо помощи, когда не просят. Какой ужас… Ничего, пусть плачет. Больше поплачет, меньше пописает.

Кстати о птичках, пока я ковырял вилкой котлету, мне в голову пришла вот такая занимательная мысль – что если это дело рук хахаля Ленки. Ну в смысле та дурацкая идея натравить на Олегова дюже любопытного мента. Я, если честно, уже и как звать майора забыл. Формально, при ближайшем рассмотрении, все сходилось – мажорчик, а если точнее быть, его папа, имел обширные связи. Это раз. А вот два – хахаль Пупса ненавидел Пашку, о чем прямо заявлял. Не знаю с чего вдруг ему в голову пришло, что у Олегова и Пупса есть какие-то шуры-муры друг с дружкой. Я то ничего подобного между ними не замечал. Конечно, дыма без огня нет, но все же – последнее, что я бы мог подозревать, так это хоть какую-то связь между Еленой Анатольевной и одним из ее воспитанников. Шуточки всякие были в ее адрес и скорее даже в адрес ее вполне себе аппетитных форм, но куда же без них. Пацаны такие пацаны, в таком возрасте – тем более.

Предположу, что злится хахаль только потому, что сама Ленка к нему охладела и взаимностью не отвечает. А Пашку этот мерзавчик обвиняет из за того, что парень внешне красивый у мамы с папой получился. Так вот, если дальше мысль с майором развивать по накатанной, то Олегов самая что ни на есть подходящая цель для выбранной хахалем тактики. Я прекрасно помнил, что сам Пашка «не без грешка» по части нарушения закона, а что может быть проще, чем упечь за решетку пацана, который ходит под условным сроком? Вот то-то же, дело по такому моменту состряпать, как два пальца об асфальт – отсюда и появился целый майор и липовые украденные часы. Знать бы еще откуда заявитель взялся.

Ясно в общем все, хотя это предположение, безусловно. Никак не доказуемое.

Я закинул отломанный вилкой кусок котлеты в рот, начал тщательно пережевывать. Все это знание, конечно, полезное, кто ж спорит. Но еще раз – не докажешь это никак, что дело на Пашку сшили. Поэтому надо просто иметь в виду, что хахаль у Ленки способен на такие неприятные сюрпризы. Не удивлюсь нисколечко, если он попробует натравить майора на меня. Тем более, дело какое шикарное подворачивается – здесь вполне можно хулиганку уголовную состряпать и заявителя искать не нужно. За то, что я мажорчика малость при встрече помял. Не удивлюсь, что это падла противная поехал прямо сейчас снимать побои, чтобы у мента все доводы на руках были и он уже завтра приехал меня арестовывать и в участок доставлять.

М-да.

Я не стал заморачиваться и дальше развивать свои мысли. Будь как будет.

Еда сегодня показалась достаточно пресной, но как я уже говорил на вкус серьезно влияет настроение женщины, а Аннушки настроение не ахти. Вот и получился ужин не туда и не сюда – гречка недоваренная, котлета пережаренная.

– Иван Сергеевич! – отвлекла меня от мыслей появившаяся директриса.

Бух! Это она поднос на стол «поставила», чтобы мое внимание привлечь.

– Не поняла, вам что во всей столовой места мало, что вы выбрали мой стол?

– Приятного аппетита, уважаемая директриса, – я отвечать на глупые вопросы не стал.

Раз выбрал этот стол, значит надо так.

– С чего бы это вдруг вы мне решили компанию за ужином составить, Иван Сергеевич?

– А может у меня рядом с вами аппетит просыпается? – предположил я. – Присаживайтесь, а то гречка остывает.

Она поколебалась, не до конца видать понимала, чего я от нее хочу. Но по итогу присела за стол с явным любопытством на лице.

– Вам тоже приятного аппетита, – сказала Оксана Вадимовна, хотя я к моменту ее прихода успел половину тарелки умять.

С минуту сидели молча. Я ждал, когда директриса устроится, есть начнет, сам кашу жевал с умным видом. В общем, другими словами, ждал когда Оксана Вадимовна расслабиться, больно она напряженная в моем пристуствии. И только потом заговорил.

– Жду не дождусь, когда мы с вами в колхоз поедем. Спасибо, что команде помочь вызвались. Неожиданно приятно.

– Вы думаете, что я вам помогаю? Еще чего не хватало. Но помогать ребятам это моя обязанность, – напыщенно сказала директриса. – Я чего думаете на ужин задержалась, мне как раз подруга звонила и сказал, что у ее муженька машина сломалась, не заводится.

– Не приедет? – насторожился я, не хватало, чтобы наша поездка в колхоз сорвалась.

– Не приехал бы, если бы мне на ребят все равно было, – самодовольно заявила Оксана Вадимовна. – А я, Иван Сергеевич, уговорила его приехать. И он с удовольствием согласился, потому что не все такие как вы противные и только о себе думаете.

Ясно все, не преминула мне колкость отвесить. Видать, чтобы не расслаблялся. Схаваем на первый раз.

– И как же он приедет, если машина сломана?

– Да вот так – он по итогу грузовик взял из гаража колхоза!

– Ничего себе, проблем не будет.

– Вот представьте на что человек ради «Колоска» пошел, так что цените мою вам помощь!

Я улыбнулся учтиво. Но дальше тему не совсем приятную для Оксаны Вадимовны завел, собственно, ради нее я и присаживался к столу.

– Мне тут птичка пернатая на хвосте принесла, что вы выговор Аннушке нашей поварихи организовали. Неужто правда?

– А вам какое дело до этого? – вилка директрисы с нанизанным на нее куском котлеты, застыла у самого ее рта. Вопрос явно ее врасплох застал.

– Солидарность одного трудящегося к другому, – ответил я. – Я даже не поверил, когда краем уха услышал. Теперь переживаю, на Анне лица нет.

– Она вам все это рассказала, как понимаю?

– Не рассказала, это я вам толсто намекаю, что стены в лагере тонюсенькие и слухи очень быстро по «Колоску» распространяются.

– Понятно, Иван Сергеевич, снова вы вокруг да около ходите своими витиеватыми фразочками. Нет бы прямо сказать, как подобает настоящему мужчине, умничать – это не ваше, – Оксана Вадимовна вернулась к своей трапезе, делая вид, что ничуть не возмущена моими словами. – Вообще-то, чтобы вы знали, я порядочный руководитель и никого просто так не наказываю. Если основания нет.

– Заслужила стало быть повариха выговор? – уточнил я, делая изумленное выражение лица. – Что же за основание такое?

– Стало быть! Если вы не в курсе, и мне какие-то странные претензии выдвигаете, ничего не зная, то прежде хотя бы утрудитесь обстоятельства узнать! – она через чур агрессивно ткнула вилкой в котлету.

– Так я знаю. Тоже краем уха услышал, что вы из-за тарелки борща девчонку по полной программе вздрючили, – я пожал плечами.

– Фу, как вы выражаетесь некрасиво, – поежилась директриса, но скорее демонстративно это сделала.

– Вы от темы не уходите, ага.

– Я ухожу? Да будет вам. Я вам вот что скажу, это я еще мягко с Анной обошлась, ограничившись выговором.

– Почему?

– А вот я вам скажу, хоть это и не ваше дело! – Оксана Вадимовна подбородок вскинула. – Потому что, Иван Сергеевич, что у нас в «Колоске» каждая крупинка соли на хозяйственном счету числится. Борщ этот мы планировали на обед подавать, на два раза Анна его сварила.

– Так, и что? Теперь план под угрозой оказался? – я улыбнулся кончиками губ.

– Да то, что у меня теперь по бумагам разрыв произошел. И продуктов нам теперь не хватает! Как я, по вашему, буду это перед своим руководством обосновывать, с меня же три шкуры спустят!

Я понял, что хотела сказать директриса. Ну… по большому счету тут ничего против не скажешь, повод у директрисы действительно имелся. Если борщ остался и его планировали на следующий день к обеду подавать, то все понятно в принципе. Речь то действительно шла не о тарелке борща, как я ради красного словца сказал, а о половине кастрюли, которой надлежало нас на следующий обед кормить. Для Оксаны Вадимовны это дополнительные расходы, непредвиденные, а бюджет никогда резиновый не бывает. И ей действительно придется дополнительные траты согласовывать. Поэтому в чем-то она права, Анна еще хорошо отделалась, если только выговор устный получила, тут и премии можно лишить. Если, конечно, таковая поварихи есть.

Однако, я прекрасно понимал, что форс-мажоры случаются и с Анней это был именно такой форс-мажор. Зная, что у девчонки без того настроение слухами лагерными испорчено, ее можно было поберечь. Любой же разрыв, или что там у Оксаны Вадимовны по документам произошло, можно смело устранить. Пояски к примеру подтянуть… что я директрисе и предложил.

– Пояски подтянуть говорите? – вылупила она глаза от возмущения. – Больше ничего не придумали? Вот вы, Иван Сергеевич и подтягивайте пояски, а у меня ребята будут полноценно питаться! У них организмы растущие.

– Ясно.

– Ясно вам! Если бы было ясно, и вы действительно об Анне переживали, то ночью спали бы, а не вот это вот все! – выплеснула свое возмущение Оксана Вадимовна, наконец подтвердив из-за чего начался весь сыр-бор.

– Все – это? – попросил я разъяснений, хотя уже понял куда эта красавица клонит. – Я, знаете ли, всегда ночью сплю. Поэтому не понимаю, о чем вы говорите.

– Знаю я ваше всегда! И не вы, конечно же, сотрудниц «Колоска» по углам водите после отбоя?

– Боже упаси, – открестился я. – Вожу? Я? Вы явно меня с кем-то перепутали или желаемое за действительное выдаете.

– Вы просто видимо не знаете, что у Анны есть жених, которого она из армии ждет! И ваше внимание к поварихи неуместно.

Я хмыкнул только в ответ. Во какая свистопляска нарисовывалась. Прекрасно понимаю, что это именно Оксана Вадимовна пустила слух о «ночных похождениях» Аннушки, никто кроме неё не знал о визите поварихи в мой номер той ночью. Но тут, оказывается, слух новыми подробностями обрастал. Аня то еще и изменщица, как выяснялась. А кому? Пареньку солдату, который срочную службу в армии проходит. Считай на девчонке клеймо директриса поставила. Не дождаться из армии жениха – дело непорядочное. Я теперь окончательно понял, чего такая грустная ходит повариха. На нее теперь все волком будут смотреть.

Я выдержал паузу, доел кашу до последней крупинки, пришлось половить гречку вилкой. Потом внимательно на директрису посмотрел.

– Бессовестный вы человек, Оксана Вадимовна, – максимально холодно сказал я.

– Это еще почему у вас такой вывод сформировался? – директриса аж вилку выронила.

– Потому что в своем глазу соринку не замечаете, а в чужом видите бревно.

– Я?!

– Вы, Оксана Вадимовна, одно помните, а другое забываете, а вы не птичка, чтобы у вас проблемы с памятью присутствовали… нехорошо как.

– На что вы намекаете?

– На то, что вы сами не без грешка, так понятнее?

– У меня… у меня воды не было! Вы предлагаете мне в номере сидеть намыленной? – директриса быстро смекнула куда я клоню.

Хотя тут смекать особо нечего – вон вижу, как она раскраснелась, синьор Помидор из повести о Чиполино. По делам ей, это же не я по коридору полуголый ходил. Болтать об этом я никому не болтал, да и не собирался, а вот Аннушка таких подробностей говорить не стала, чтобы хоть как-то себя оправдать. А могла сказать. Да, я понимаю, что она боится Оксаны Вадимовны, потому что не хочет это место в столовой летнего лагеря потерять. Но пусть директриса крепко над своим поведением задумается. В жизни ведь по-разному может сложиться.

Не дав ей толком опомниться, чтобы найти аргумент в свое оправдание, я встал из-за стола. Формально – уже доел и самое время относить поднос. У нас тут самообслуживание, знаете ли. Ну а заодно дал директрисе понять, что разговор закончен и мне добавить на эту тему больше нечего. Как и обозначил тем самым, что слушать ее ответ мне нисколечко неинтересно. Правильно разговоры заканчивать – тоже уметь надо.

Оксана Вадимовна сидела глазами хлопала, злая как пес барбос. Ну и поделом ей.

– Кстати, – спохватился я, припоминая ее слова о грузовике. – Вы случаем не знаете, поместятся ли в грузовик пятнадцать лбов?

– Зачем вам это знать… – нахмурилась директриса, как показалось, испытывая некоторое удовлетворение, что я тему разговора закрыл и не поставил ее в неловкое положение, когда что ни скажешь, а невпопад.

– Затем, что думаю времени не терять, а пацан сразу с собой в колхоз повести, – признался я.

Такая мысль не сразу мне в голову пришла, но теперь наконец-то сформировалась.

– Еще чего не хватало! – аж закашлялась директриса.

– Может мне тоже хотите выговор объявить? Я ведь настаивать буду.

– Какой там выговор, – покраснела Оксана Вадимовна. – Обязательно это? Всем составом туда ехать?

– Так у нас соревнования на носу.

– Кто же с вами будет играть уставшими и после работы?

– Так не за бесплатно же, а за вознаграждение, – я щелкнул пальцем по шее.

– А где вы его возьмете?

– У вас и попрошу, – я взял со стула цветок, который по итогу как нельзя кстати пригодился, и Оксаны Вадимовне вручил. – Поможете, душенька?

Глава 6

Мы с парнями собрались во дворе лагеря, напротив административного здания, там где в прошлый раз на спартаковский автобус садились. Теперь ждали не автобус, а грузовичок, чтобы отправиться в колхоз «Бабочка». Пацаны поначалу сразу в форму переоделись, но Олегов, на правах капитана, велел ее снимать.

– Не хватало перепачкаться! Пацаны, форма у нас одна!

Переоделись. Чтобы сумки не брать – форму Пашке передали, который взял с собой спортивную сумку, куда положил помимо формы пару мячей. Из-за сборов и переодеваний, мы по итогу немного опоздали к назначенному времени. Но и колхозник до сих пор не приехал, мы уже ждали десять минут. Водила опаздывал, но не критично, да и не сказать, чтобы мы куда-то особо опаздывали. Ну приедем на 15–20 минут позже, и чего?

Оксана Вадимовна считала иначе. И нервничала, сначала по тому поводу, что мы не торопимся, а теперь вот из-за того, что водила вовремя не подъехал. Занимала себя директриса тем, что бегала от административного корпуса к воротам, за них выглядывала и заодно то и дело причитала.

– Извиняюсь, Иван Сергеевич, что так, обычно Василий не опаздывает, – говорила она. – Он вот-вот приедет, человек он крайне ответственный.

– Ну он, наверное, не каждый день на встречи на грузовике колхозном едет, мало ли за ним в гараж пришлось идти? Мы подождем, не переживайте, – успокаивал ее я.

Чувствовала себя виноватой директриса. Ну пусть чувствует, хоть делом занята и мозги парням не выносит. Мне тоже свободней дышится.

Парни, когда узнали, что на сегодняшний вечер у них намечается поездка в колхоз, воодушевились. Всё лучше, чем в беседке сидеть или в номере куковать, никаких особых развлечений, кроме тренировок у пацанов не было. На тот же пляж, и тот мы не разу не выбирались (а надо бы. Сейчас моя команда была в полном составе, ребята переговаривались друг с другом, обсуждали предстоящую поездку и как обычно – ржали, как кони по всяким пустякам. В общем, опоздание колхозника Василия их тоже нисколечко не парило.

Хотя в каждой бочке меда тоже есть ложка дегтя. Нашлись и недовольные. Среди них – Краснян и его сокомандник по двухсторонкам Илюха Соломин, у которого голос «прорезался» (ну, тут с кем поведешься, того и наберешься, так что не удивительно) брызгали скепсисом. Мол, как раз перед приездом в «Колосок», они в колхозе несколько недель провели и запахом коровьего дерьма пресытились на пару лет вперед.

– Я уже на эту картошку смотреть не могу! – возмущался Краснян. – Иван Сергеевич, вы что другого места для игры не могли найти?

– Бе…. – вторил ему Соломин.

– Да ладно тебе, Миша, мы же играть едем, спроси у Ивана Сергеевича! – попытался возразить Пчёлкин. – У колхозников команда своя футбольная.

– У меня от запаха навоза все желания играть пропадает, – Миша поежился. – Да и какая там может быть команда, действительно, что колхозная! Нашли с кем играть!

– Вот и посмотрим, на что ты способен против колхозников, – я подмигнул Красняну. – Соперника разные в футболе встречаются, условия игр тоже, поэтому тебе надо быть ко всему готовым.

Тот снова пробурчал что-то в ответ. Я не то чтобы внимание на недовольство Миши обращал, просто вот манера общения у него такая – токсичный тип. Помнил, как оживился Краснян, когда я объявил, что мы вечером на «выезд» поедем. И все его вот эти недовольства – чисто формальные. Сам же выйдет на поле и кайфанет.

Минут через двадцать, как мы все собрались во дворе, Оксана Вадимовна, караулившая у ворот «Колоска», заголосила:

– Едет!

Директриса, просияв, открыла ворота и вернулась к нам, дав краткий напутственный инструктаж.

– Так, мальчики, Василий Петрович подъезжает. Это муж моей хорошей подруги, замечательный человек и отзывчивый. Ведите себя хорошо, так чтобы мне за вас не было стыдно. Не хватало мне перед знакомыми позориться.

– Хорошо это как, Оксана Вадимовна? – решил поумничать Мухин. – Пример приведете? Что такое хорошо, а что такое плохо… и все такое.

– Приведу пример. Например, глупые вопросы не надо задавать, – ответила директриса.

– Глупые?

– Вот как ты сейчас.

Остальные пацаны над Мухиным заржали. Тот засмущался, понимая, что подкол от Оксаны Вадимовны прошел.

– Я за ними прослежу, не переживайте, – сообщил я директрисе.

– Как мы и говорили, под вашу личную ответственность выезд, – напомнила директриса.

В ворота лагеря, тарахтя мотором, заехал грузовик. Старенький советский ЗИЛ дремучих годов – ММЗ-554Б модификации. Самая узнаваемая и самая массовая «колхозная» машина, прошедшая испытание временем. Вот на ней Василий Петрович и приехал.

– Ну вот, опять в кузове барахтаться, – вдохнул Краснян, закатывая глаза.

Ну так то – да, Миша, чтобы в комфортабельном клубном автобусе на матчи ездить, это еще заслужить надо. А пока есть то, что есть.

ЗИЛ натужно остановился, воняя выхлопными газами. Из него вышел худощавый мужчина – Василий Петрович. Мужчина явно выглядел старше своих лет. Бывают люди у которых тонкая сухая кожа с рождения и они к 40 годам, (а ему было примерно столько же судя потому что это был муж подруги Оксаны Вадимовны), превращались в сморщенную куриную жопку, как говорила моя бывшая жена.

Не успел Василий выйти из грузовика, как у него во рту тут же появилась сигарета – популярная у некоторых курильщиков Прима без фильтра, чтобы чувствовать весь вкус табака. Недостаток правда тоже есть у такого курения – то и дело табачными листками плеваться приходиться.

– Оксаночка, привет, – поздоровался он с директрисой.

Но говорил он эти слова глядя на меня – узнал и сразу пялиться начал. И в довольной улыбке расплылся. Могу предположить, что только ради знакомства со мной, Василий сюда и поехал. На бывшую звезду поглазеть. Московского «Спартака» и советской сборной. Я же глядя на него о другом подумал – как такой старый мужик в футбол играет, куря Приму без фильтра. Ладно у молодых легкие засраться толком не успевают, а этот курит лет тридцать, судя по желтым усам и пропитанным никотином ногтям. М-да, хотелось бы, конечно, более высокую конкуренцию в лице колхозников получить. Но есть что есть… выбора то особого у нас нет.

– Иван Павлов, московский «Спартак», – выдал Василий. – Я уже думал, что ты меня разыгрываешь, Оксан, что у тебя такая звезда работает!

Протянул мне руку, представился.

– Товарищ Павлов, меня Вася зовут.

– Ага, приятно познакомиться, а меня Ваня, – улыбнулся я в ответ. – Давай сразу на ты перейдем?

– Слушай, – Вася тотчас принял мое предложение на «ты» перейти, уговаривать мужичка не пришлось. – Я как мужикам сказал, так никто не поверил, что к нам в колхоз сам Павлов приедет! Мы же только твои игры по телевизору смотрели! – поделился своими эмоциями водитель Василий.

Руками довольно потер, зажимая губами Приму и щурясь – дым в глаза лез.

– А наш председатель, Палыч, так вовсе сказал, чтобы я без Павлова в колхоз не возвращался, он думал, что я ему по ушам езжу!

Мужик подошел к Оксане Вадимовна, поприветствовал её, трижды поцеловав в щеки.

– Васька, а ты можешь не курить, у нас парни бросают, а ты своей сигаретой их нервнируешь, – предложила директриса шепотом, но я услышал.

– Тю, так что ты сразу не сказала? – мужик сделал три последние тяги, выбросил окурок на землю. Растоптал ногой.

– Вася, ну что ты за свинья такая, у нас урна есть, какой ты пример молодежи подаешь! – Оксана Вадимовна руками всплеснула.

– Где? – обернулся водила, урну приметил. – Виноват, исправлюсь! А вообще молодежи на таких как я точно ровняться не следует.

И с миролюбивой улыбочкой, мужик поднял окурок и отнёс в урну, стоявшую возле выездных ворот. Как вернулся, обвел взглядом моих парней, с любопытством.

– Оксан, ты же вроде говорила, что мы вчетвером в колхоз поедем, а тут блин целая футбольная команда… я что Палычу скажу?

– Говорила, я так и думала, что вчетвером поедем, но у Ивана Сергеевича на этот счет другое мнение, – объяснилась директриса. – Вот у него и спрашивай, что председателю говорить. Это Павлову в голову пришло прямо сейчас матч с вашими организовать. А я ему говорила, что не получится сейчас и надо поначалу с вашим председателем по игре договориться. Да, Иван Сергеевич, говорила?

– Говорили, – подтвердил я. – Но полагаю, что ни Василий, ни Палыч (я запомнил как звали председателя) будут не против спартаковской молодежи помочь. А там гляди билетик какой на игру команды организовать получится?

– Правда билетик? – уточнил водитель.

– Может и два, смотря как договоримся.

– Круто, блин, – Васька закивал, соглашаясь, кому халява не по душе придется. – Тут Вань такой нюанс, что я-то не против тебя в колхоз подвести, а вот что Палыч скажет?

– И что он скажет?

– А, – Васька отмахнулся. – Как обычно, что по выходным в футбол надо играть, а по будним дням нечего силы тратить. Он у нас председатель дюже строгий.

– Ну, я с Палычом сам договорюсь, вы то, работяги, на игру выйти готовы, если я пацанов повезу?

– Чего нет то? Когда еще с молодыми выдастся поиграть? Мужикам до поля добраться – 5 минут, и на сборы столько же времени. Отказываться мяч погонять никто из наших не будет, – пояснил водитель. – Кстати, Вань, а у нас ведь тоже футболисты настоящие в команде есть, с опытом!

– И кто? – изумился я, ну откуда в колхозе настоящий футболист… хотя вон я физрук в летнем лагере, так что особо удивляться тут нечему.

– Валерка Гранатов, он, было время, выступал за «Искру» смоленскую во второй советской лиге! Мой лучший нападающий!

– Ты тренер что ли.

– Ну а кто ж еще! – заверил Васька. – Ладно, чего мы языками попусту мелим. Поехали уже!

Водитель взглядом молодых обвел, я понял, что пересчитывает их.

– Готовы к труду и обороне, молодёжь? Мы ж вас жалеть не будем на своем поле!

– Готовы, – ответили хором.

– Только это еще вопрос кто кого обыграет… – забубнил себе под нос Краснян.

– Ну, раз вопрос, давайте хлопцы за ответом поедем? – услышал Вася бубнеж Миши и кивнул на ЗИЛ. – Залазим по одному. Вы, молодёжь, в кузов лезьте, там будете трястись, по другому никак. А мы с Иваном и Оксаной в кабине поедем.

Парни охотно начали карабкаться в кузов, рассаживаться, выбирать себе место получше. Васька залез обратно на водительское сиденье. Я пропустил Оксану Вадимовну вперёд, после того как она сказала, что ей «надувает из окна».