Текст книги "Бандитские жены"

– Не знаю. По-моему, по причастности к какому-то преступлению, – я скрыл от нее участие Игоря в убийстве. – Но пока доказать ничего не удалось. Говорят, будут депортировать.

– Когда?

– Это долгий процесс. Пока будут списываться, пока оформят соответствующие документы, пока перевезут – месяца через два. Может, и раньше…

В сентябре Игоря депортировали в Россию. Я узнал это от следователя. Он сам позвонил мне по телефону и сказал:

– Вот какая ситуация… Вашего клиента привезли.

– Почему моего клиента? – удивился я. – Это муж моей клиентки.

– Нет, вашего клиента. Он сразу в аэропорту, как только наши встретили его, заявил, что хочет, чтобы вы стали его адвокатом.

– А где он сейчас? Как его можно увидеть?

– Он сидит на Петрах.

– В изоляторе временного содержания на Петровке, 38? – уточнил я.

– Да, там. Вот вам телефон тех, кто с ним работает. А дело ведет городская прокуратура. Там дело крутое, и главное – крови очень много… В общем, не завидую я вам.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Мне бы хотелось уточнить насчет очной ставки в отношении оружия моей подзащитной…

– Да, да, – сказал следователь. – Очную ставку мы проведем в ближайшее время. Тем более что он сам настаивает на этом.

Через пару дней следователь вновь пригласил меня к себе.

– Ну что, – спросил он, – как у вас со временем?

– Время есть.

– Прекрасно. Сейчас поедем на очную ставку мужа с женой, Игоря с Кристиной.

– А куда поедем?

– Погодите, не все сразу. У вас машина есть?

– Конечно.

– Подвезете меня?

– Само собой. Куда едем, на Петровку, где Игорь сидит?

– Нет. Его перевели в другое место.

– Так куда ехать? – спросил я снова.

– В Сокольники.

– А, известный адрес. «Матросская тишина»?

– Точно.

Вскоре мы ехали по знакомой улице Матросская Тишина.

– Остановите машину, – попросил следователь. – Давайте постоим, покурим.

– Да я не курю, – ответил я.

– Тогда я покурю.

Я молча сидел в машине. Чувствовалось, что следователь ждал кого-то, может, оперативников, может быть, должны были привезти Кристину. Наконец я увидел, что в конце улицы появился микроавтобус с зашторенными окнами и несколько машин с включенными фарами. Микроавтобус остановился. Из него выскочили несколько омоновцев в форме – бронежилет, каска, автомат. Микроавтобус медленно въехал в ворота.

– Ну вот, – сказал следователь, – вашего клиента привезли.

– Игоря?

– Да, его. Теперь он будет сидеть здесь, в спецблоке «Матросской тишины».

– Это в прошлом спецблок, а сейчас – изолятор номер четыре, – поправил его я. – А Кристина где?

– Ее привезли немного раньше.

– А где будет очная ставка?

– Куда вы торопитесь? Сейчас все узнаете и все увидите. Без вас не начнут. Пойдемте.

Мы поднялись на четвертый этаж, где находился спецблок. Следователь заполнял бумаги, подписывал бумаги и я.

Мы пошли по длинному коридору. Наконец оказались перед большой дверью с надписью «Красный уголок». Вошли.

В зале сидели несколько спецназовцев, в касках, с автоматами, несколько тюремщиков, также при оружии. В углу сидела Кристина, одна. Она была одета в юбку, темную кофточку. Лицо ее было серьезным и напряженным. Она приветственно кивнула мне головой.

– Мне можно к ней подойти? – спросил я следователя.

– А какая в этом необходимость? Сейчас очная ставка начнется, вы будете с ней общаться, – ответил следователь.

Я чувствовал, что все в каком-то напряжении. Неужели они боятся чего-то?

Наконец в коридоре послышались шаги. Открылась дверь, вошли шесть человек. Среди них я увидел парня. Рост метр восемьдесят, круглое лицо, короткая стрижка, симпатичный. На руках – наручники. Одет в модный дорогой пиджак. Увидев Кристину, он сразу заулыбался. Она тоже улыбнулась ему.

– А можно мне поговорить со своей женой? – неожиданно обратился ко мне Игорь.

– Нет, не положено, – сухо ответил следователь. – Кстати, познакомьтесь с вашим новым следователем из городской прокуратуры, – это предназначалось мне.

Я кивнул.

– Ну что, начинаем следственные действия? – спросил следователь прокуратуры.

Я чувствовал, что теперь балом правит именно он.

Он вытащил специальный бланк.

– Проводится очная ставка, – начал следователь…

Дальше пошло перечисление формальностей – в каком месте, в какое время, кто присутствует на очной ставке, между кем она проводится, на предмет чего. Наконец последовал главный вопрос следователя:

– Что вы можете сказать в отношении оружия, которое было найдено на вашей квартире такого-то числа при обыске?

Игорь сделал паузу и сказал:

– Могу сказать конкретно, что найденный пистолет системы «ТТ» принадлежит мне, и моя жена, – он назвал ее по имени-отчеству, – никакого отношения к данному оружию не имеет.

Следователь повернулся к Кристине и сказал:

– Вы подтверждаете показания гражданина такого-то или опровергаете?

Кристина сделала паузу и сказала:

– Подтверждаю.

– В таком случае вопрос к вам. Почему в первоначальных показаниях вы утверждали, что оружие принадлежит вам?

– Минуточку, – прервал я, – можно мне проконсультировать свою клиентку по этому вопросу?

– Конечно, – одновременно сказали оба следователя.

Я подошел к Кристине и прошептал на ухо:

– Не вздумай говорить, что ты дала ложные показания. Скажи, что ты увидела пистолет, похожий на тот, который ты приобрела. Но того, который ты приобрела, не нашли.

Кристина кивнула и через минуту слово в слово повторила это вслух.

Вскоре очная ставка закончилась. Следователи были довольны.

– Ну что, – сказали они, – вы что-то хотите сказать?

– Да, конечно. Я написал ходатайство о немедленном освобождении своей клиентки, поскольку она невиновна…

– Это ходатайство не нужно, – сказал следователь.

– Как не нужно? Неужели вы не видите, что человек не имеет к этому делу никакого отношения?

– Нет, мы все прекрасно видим. Но ходатайства не нужно, потому что она выпускается постановлением следователя, – сказал следователь, который вел ее дело.

Тут заговорил Игорь.

– Извините, могу ли я попросить вас разрешить мне поговорить со своей женой наедине?

– Наедине – нет, – ответил следователь, – но пообщаться минут пять-десять мы разрешим, конечно, в присутствии охраны, не снимая наручников.

– Наручники-то снимите, хоть жену обнять дайте!

– Учитывая особую опасность вашей личности, – сказал следователь, – этого не положено.

Я смотрел на лица охранников. Они выражали сочувствие – все же в здании тюрьмы, при такой охране, не дать человеку обнять свою жену, которую он не видел несколько месяцев – бесчеловечно.

Слова следователя, ведущего дело Игоря, мне совершенно не понравились.

– О какой человечности вы можете после этого говорить? – спросил я.

– Не вам говорить об этом, то есть не вашему клиенту, на котором столько убийств! А впрочем… Конечно, можно снять наручники.

С Игоря сняли наручники.

– Ну что, вы как адвокат останетесь присутствовать при свидании? – спросил меня следователь.

– Нет, зачем мне? Я выйду, подожду вместе с вами.

– Хорошо, тогда давайте подождем в коридоре.

Мы вышли, в зале остались только спецназовцы. Один из следователей посмотрел на часы, засекая время – десять минут.

Я подошел к своему следователю.

– Когда я могу забрать свою клиентку? – спросил я.

– Когда? – переспросил он. – Лучше всего завтра.

– А сегодня можно? Ведь вы уже вынесли решение, что она невиновна, давайте я ее сегодня заберу.

– Сегодня это большая головная боль. Надо ехать в тюрьму, оформлять документы…

– Ничего, я отвезу вас туда и привезу обратно. Главное – выпустите ее сегодня!

– Вот как нужно работать адвокатам! – сказал мой следователь, обращаясь к своему коллеге. Тот только улыбнулся. – Ладно, давайте съездим сегодня.

– Иначе получится незаконное задержание… – добавил я.

– Да мы понимаем.

Прошло десять минут, и свидание Игоря с Кристиной закончилось. Кристина вышла расстроенная, чуть не плача. Я смотрел на нее с удивлением. Конечно, можно ее понять – жена беспокоится за своего мужа. Но ее вроде бы освобождают, и радость все же должна быть… Я подошел к ней.

– Что с тобой случилось?

– Вы знаете, что ему грозит? Ему грозит смертная казнь…

– Как?!

– Несколько заказных убийств, организация преступной группировки, не говоря уж о хранении оружия, которого у него обнаружили чуть ли не целый арсенал… В общем, мало не покажется. – И тут же, взяв меня за руку, сказала: – Я надеюсь, вы его не бросите, будете работать с ним до конца?

– Конечно, конечно, – поспешил заверить я. – Мы сейчас поедем тебя освобождать.

– Ой, зачем мне это… Впрочем, ему нужно будет передачи носить…

Я подошел к следователю:

– Ну что, мы едем в тюрьму?

– Конечно. Сейчас только вызовем конвой, чтобы ее забрали…

– Какой конвой? Вы же ее освободили! Неужели она поедет с конвоем? Она может ехать с нами на моей машине. Куда ей бежать? Она же освобождена!

– Такой порядок. Ее повезет автозак.

Действительно, получалась парадоксальная ситуация. С одной стороны, ее освободили, а с другой – конвой, который ее привез, ехать обратно порожняком не может – по документам она пока еще заключенная, подследственная.

Я пробовал настаивать, но, видимо, порядки тюремной службы пробить невозможно.

Мы поехали со следователем на моей машине, а Кристина – в автозаке.

Оформление документов в следственном изоляторе в Текстильщиках заняло примерно два с половиной часа. Наконец вышла Кристина с небольшим пакетиком вещей в руках. Я встречал ее на проходной. У меня было желание даже обнять ее, но я сдержался – неудобно как-то…

– А это что? – кивнул я на пакетик.

– Примета такая, – сказала она. – В тюрьме ничего нельзя оставлять, нужно обязательно на свободу вынести все.

Она села ко мне в машину.

– Куда тебя везти? – спросил я.

– Домой.

Через несколько минут она попросила остановить машину. Молча вышла, подошла к урне и бросила туда пакет вместе с его содержимым.

– Не хочу, чтобы мне что-то напоминало об этом ужасном месте, – сказала она, садясь в машину.

Вскоре мы стояли уже у двери их квартиры. Кристина сорвала все бумажки с печатями, вставила ключ, который вернули в следственном изоляторе, и открыла дверь.

– Может быть, зайдете?

– Как-то неудобно, – ответил я. – Давай в следующий раз.

Я почувствовал, что она с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Хотелось бы от тюрьмы отмыться, от этой грязи и ужасов…

Я направился к лифту.

– Постойте, – окликнула меня Кристина. – Я ведь не знаю вашего телефона.

Я вытащил из кармана визитную карточку и передал ей.

– Звони… А впрочем, дам и прямой телефон, мобильный. – И записал на обратной стороне визитки номер своего мобильного телефона.

– Завтра вы будете отдыхать? – спросила Кристина.

– Нет. Давай в десять утра встретимся у следственного изолятора. Нужно пройти к Игорю.

– А вы сможете так рано?

– Конечно, смогу. А тебе, может быть, надо отоспаться после тюрьмы?

– Нет, нет, его обязательно нужно навестить! Надо собрать дачку… Давайте тогда не в десять, а в двенадцать. За это время я как раз успею все собрать.

– Ты знаешь, какие продукты разрешено ему передавать?

– Конечно, знаю, – улыбнулась Кристина. – Четыре месяца все же сама отсидела.

– Да, я и забыл, – улыбнулся я.

– Посмотрите, в каком виде я стою перед вами, – сразу вспомните.

Мы простились, и я поехал домой.

На следующий день с утра я отправился к следователю за разрешением на встречу с Игорем, оформил все документы и пришел к нему в изолятор.

Мы познакомились ближе, стали разговаривать. Неожиданно Игорь спросил:

– Ну как моя жена?

– В каком смысле?

– Как человек. Она вам понравилась?

– Да. Жена – во, – я показал ему большой палец, – что надо. – Я рассказал ему, как она вела себя в следственном изоляторе, как я ее освобождал, как попала она в карцер, отстаивая свою честь, как завоевала авторитет в камере.

После этих слов Игорь стал давиться от смеха.

– Ну, Кристинка, ну дает! – говорил он. – Просто чудеса! Не ожидал я от нее такого, не ожидал! Значит, авторитет в камере? – повторил он. – Всех баб по понятиям, значит, поставила?

– Вот, вот, – улыбнулся я. – Кстати, сейчас она тебе передачу готовит, в двенадцать часов придет.

– Вот бы посмотреть на нее! – сказал Игорь.

– Да ты же вчера ее видел!

– И сегодня бы хотел… Окна-то куда выходят?

– Во двор.

– А на другой стороне коридора – окна на улицу выходят?

– Но нам дали кабинет на этой стороне!

– А может быть, рискнем?

– Но она же об этом не знает.

– Давайте тогда в следующий раз.

– Давай попробуем, если нам, конечно, повезет.

Так и договорились. Вскоре я оставил Игоря и вышел на улицу. Я пошел налево от следственного изолятора. Там был специальный вход, где принимали передачи. Там постоянно толпился народ – родственники, знакомые подследственных и осужденных. Я пытался отыскать там Кристину, но не увидел ее нигде. Я уже двадцать минут ходил среди толпы, пытаясь найти ее.

Уже собравшись уходить, я увидел, как в черной спортивной машине, стоящей неподалеку, опустилось тонированное стекло, и кто-то окликнул меня. Бог ты мой, передо мной стояла спортивная машина «БМВ» модели М-8, одна из самых дорогих.

Говорили, что она стоит около 100 тысяч немецких марок. За рулем сидела Кристина. Нет, там сидела женщина, похожая на Кристину. Впрочем, конечно, это была она, но настолько изменившаяся – другая прическа, со вкусом подобранная одежда. На сиденье лежали свертки, на которых было написано «Калинка-Стокманн».

– Что, это и есть дачка? – взглянул я на свертки.

Она кивнула утвердительно.

– Я искал тебя в очереди, не нашел.

– А я обо всем уже договорилась, – сообщила Кристина. – Здесь постоянно бабульки стоят, они очередью торгуют. Всего сто долларов – и очередь твоя. Уже через полчаса можно передавать. Подождем вместе?

– Давай подождем.

Через полчаса к машине подбежала какая-то бабулька.

– Милая, пойдем, наша очередь подошла!

– Может быть, поможете мне? – спросила Кристина.

Мы взяли пакеты и пошли к окну, где принимали передачи. Там уже стояло много народу. Но бабулька ловко раздвинула всех.

– Вот моя внучка пришла, – заговорила быстро она.

Кристина подошла к окну и, достав два списка, стала передавать продукты. Я видел, что женщина в окне особо не придиралась – принимала все подряд. Хотя до этого я узнавал, что идет очень строгий отбор продуктов. Не знаю, может быть, Кристина произвела впечатление, может быть, у бабки было тут все схвачено…

Продукты мы передали в течение десяти-пятнадцати минут. Затем покинули помещение.

– А вы к нему пойдете?

– К кому?

– К Игорю.

– Так я уже у него сегодня был.

– Как? А что же вы мне ничего не сказали?!

– Да как-то разговор об том не заходил…

– А какие у вас планы сейчас?

– С клиентом должен встречаться.

– Давайте пообедаем в ресторане, отпразднуем все сразу – и наше знакомство, и мое освобождение, а вы расскажете мне про Игоря.

– Хорошо. А как мы поедем? На двух машинах?

– А что? Я знаю один хороший ресторанчик… Вы какую кухню предпочитаете? Китайскую, мексиканскую, европейскую, французскую?

– Да мне как-то все равно…

– Тогда давайте поедем по набережной, в «Балчуге» пообедаем.

Мы сели в машины и через несколько минут были возле ресторана «Балчуг». Поставив машины на стоянку, мы вошли внутрь. Я обратил внимание, насколько эффектно подследственная в нелепом спортивном костюме может превратиться в шикарную женщину с утонченными манерами. Непроизвольно я перешел на «вы».

– Расскажите, пожалуйста, подробнее, как там Игорь, что он вам сказал, – попросила Кристина, когда мы уселись за столик.

Я рассказал обо всем в течение трех минут – жив, здоров, смеялся.

– А вы можете более подробно рассказать?

«Все женщины-клиентки – одно и то же, – подумал я. – Расскажи подробно! О чем же?»

– Сколько вы у него были по времени?

– Немногим более часа.

– Ну вот, вы и должны в течение часа мне все рассказать!

– А что я должен рассказывать? – немного раздраженно спросил я. – О том, как он вошел, как сел, в каких носках был? Все женщины одинаковы, – сказал я, улыбаясь.

– В каком смысле?

– Они только и интересуются своими мужьями, просят – расскажите подробно!

– Правильно, потому что они их любят.

– Конечно, я понимаю, но подробнее не получается. Пока я ждал, пока документы заполнял, на это ведь тоже время уходит. А чистого времени у нас было минут пятнадцать-двадцать. И все, что он мне сказал, я вам уже передал.

– А можно ему записку написать, или там все очень строго – проверяют, просматривают?

– Да я еще не знаю. Может быть, и так… Давайте подождем несколько дней. Я вообще-то для вас сюрприз готовлю…

– Какой? Диктофон?

– Нет, покруче.

– Покруче? Вы меня туда проведете, что ли? – улыбнулась она.

– Нет, это у меня не получится, – сказал я, – нет такой возможности. Давайте лучше о вас поговорим. Тему сменим, а то мне порядком надоела тюремная тема – все одно и то же…

– Да, правильно, что мы о ней!

– Какая у вас красивая машина, – сказал я, переведя разговор, хотя меня совершенно не интересовала машина.

– Это мне Игорь купил. Раньше у меня «БМВ» была, 320-ая. Потом он предложил купить новую. Все взял на себя, купил эту. Она очень легкая, экономичная, мало бензина ест. Правда, он все время меня ругал, что я гоняю на ней. Но это ж такая машина, она и создана для того, чтобы на ней быстро ездить. Правда ведь?

– Да, конечно… А вообще, тяжело быть женой такого человека? – Я чуть было не сказал «мафиози», но вовремя сдержался.

– Какого человека?

– Такого, как он?

Кристина улыбнулась. И хотя я спросил ее просто так, для поддержания разговора, она отнеслась к вопросу очень серьезно.

– Как вам сказать… Человек ко всему привыкает. Конечно, жизнь непростая, но и сладкая…

– В каком плане непростая? Ведь у вас есть деньги, и в случае чего Игорь может за себя постоять…

– А вам бы понравилось каждые два-три месяца менять квартиры и жить то в одном месте, то в другом, перебираясь с места на место в целях конспирации? Я с ним много раз говорила, предлагала – давай купим дом или квартиру, но он – нет, нельзя мне по работе на одном месте долго засиживаться…

– Да, вы говорили мне об этом в следственном изоляторе, – сказал я. – А куда вы ездили?

– Ой, самая тяжелая поездка была – в Нью-Йорк, – сказала Кристина, отпив немного мартини из бокала. – Это было что-то страшное! Такой перелет был – казалось, вечный! Около десяти часов!

– И как вы?

– Да лекарство выпила, заснула… Чуть плохо не стало в самолете.

– А как Нью-Йорк?

– Ну, это город двадцать первого века.

– А что вы там делали?

– Игорь летал туда к другу на день рождения.

– К какому другу?

– Какой-то русский мафиози, который живет на Брайтон-Бич, какой-то бывший спортсмен, то ли борец, то ли боксер… Короче, у него там все схвачено. Бригады свои, работает с русскими эмигрантами-коммерсантами, их трясет.

– А американцы?

– У них в этом плане строго. Нью-йоркские ночные клубы, рестораны и казино, я считаю, мало отличаются от российских, московских заведений…

– А вы там и в ночном клубе были?

– Да. Первым делом, когда мы приехали к Сергею…

– А это кто?

– А это тот мафиози, к которому мы летали. И, знаете, тогда, когда он нас представил своей американской братве – это наши эмигранты, которые оторвались, кто в розыске находится, кто из своих городов туда свалил, кто просто скрывается от органов, – они там осели. Серега и сколотил команду. В принципе, он держит там свои заправки. Там вообще среди русских очень модно заправки держать. Какие-то небольшие ресторанчики у него. В общем, мы праздновали день рождения в его ресторане. Знаете, что меня больше всего поразило? То, что на день рождения мой муж подарил ему… как вы думаете?

– Наверное, какие-нибудь золотые часы типа «Роллекс»?

– Нет. Представьте себе – проститутку, путанку.

– Как это?

– А вот так. Хорошенькая такая, говорят, дорогая. Пятьсот баксов он за нее отдал. Она одна из самых дорогих. Так знаете, как мне там не по себе было? Весь вечер был скомкан.

– Почему?

– Если он дарил, значит, и ему дарили? Понимаете? Нет, я без претензий. Та жизнь, которой он жил, – это его жизнь. Кстати, он же у меня был первым мужчиной.

– И как?

«Зачем я это спросил? Вторгаюсь в личную жизнь…»

– Ну как… Как вы можете себе представить девушку, которая жила до двадцати лет и была девственницей, которая ничего не знала, только видела где-то в фильмах, слышала рассказы подруг, и вдруг начинает жить с мужчиной, который прошел всю азбуку любви… Вообще, он был очень странным, – продолжила Кристина, вертя в руках фужер. – Вы знаете, что такое жить с авторитетом, вернее, спать с авторитетом?

– Откуда же мне знать-то? – пожал я плечами.

– Это человек, который постоянно расслабляется от той напряженной жизни, которой живет.

– И как это отражается на сексе?

– Очень просто. Опять же со слов моих подруг, – она бросила на меня пристальный взгляд, всматриваясь в мое лицо, – я всегда знала одно: женщине не хватает ласки, то есть прелюдии любви. Все обычно – давай, давай, побыстрее… Помните фильм «Вокзал для двоих»? Там сцена Михалкова с Гурченко на вокзале?

– Да, очень хорошая сцена, жизненная…

– Вот видите… Вы что, тоже принадлежите к такой категории? – неожиданно напрямую спросила она меня.

– Я? К категории кого? Я как-то об этом не думал, – ответил растерянно, чувствуя, что начинаю краснеть.

– Так вот, Игорь был не такой. Он знал все женские слабости, начинал тебя настраивать. А потом, знаете, бывало и совсем другое… Был и жесткий секс…

– Какой?

– Жесткий, даже жестокий. Когда он приходит с работы и начинает имитировать изнасилование…

– Как это?

– Срывает с тебя все, начинает гоняться за тобой по квартире…

– И что вы?

– Сначала я была в шоке. А потом, представьте себе, мне это стало нравиться. – Неожиданно Кристина замолчала и, пристально посмотрев на меня, сказала: – А вы, я знаю, женаты. Вы любите свою жену?

– Люблю ли я жену? – переспросил я. – Мы живем нормально.

– А сейчас она где?

– В отъезде.

– Знаете, как мне не хватает ласки Игоря… – Неожиданно она погладила мою руку, лежащую на столе.

Я был в нелепом положении – не понимал, что делать дальше, что означает этот жест на женском языке. Я знал, что, когда женщина поправляет прическу или какой-либо предмет на себе, это означает, что она привлекает к себе внимание. А тут – взяла за руку… Что это – приглашение или намек? Нет, не надо! Еще не хватало спать со своими клиентками! Хотя, впрочем, она уже не клиентка… Нет, все равно мне этого не надо.

Я кивнул головой. Комок подступил к горлу.

– А как вам американские казино? – еле выдавил я, специально переводя разговор на другую тему.

– В каком смысле?

– Ну, вы там играли?

– Да, казино – моя слабость. Игорь пытался учить меня разным играм – баккара, покер, – но я больше всего играла в блэк-джек, в простое очко.

– И как, удачно?

– Когда как… В Нью-Йорке, когда мы там были, я проиграла около десяти, нет, даже около пятнадцати тысяч долларов, – сказала Кристина. – Зато в Москве отыгралась. А вы знаете, чем отличается московский стрип-клуб от нью-йоркских?

– Чем?

– Наши более вульгарны. Девицы, которые там работают… Нет, я их не осуждаю. У каждого свой хлеб. Но так нагло себя вести!

– Так на то они и стриптизерши, – сказал я. – А в чем же выражается их беззастенчивость?

– А как вы отнесетесь к тому… Вы были в стрип-клубе?

– Я в ночном клубе был, но стриптиз не посещал. Как-то не довелось…

– Так вот, представьте себе, танцует перед вами девочка полностью обнаженная, совершенно на ней ничего нет, в Америке какой-то платочек, повязка… А потом свои прелести раздвигает и предлагает вам засунуть туда долларовые бумажки. Как вам такое?

Что я могу ей ответить? Лучше промолчать…

– Вот видите, у вас даже слов нет!

– Но кому-то это нравится.

– Вообще-то да. А когда мы были в Таиланде… Там такие же стриптизерши в эти прелести умудрялись засовывать змей и даже рыбок из аквариума.

– Как это?

– А вот так, у них такое шоу было. Очень было неприятно. Хотя это восточная экзотика…

– И что, прямо полную змею? А какого размера?

Кристина улыбнулась.

– Ну, такая змея, которая входила.

«Да, – подумал я, – что-то мы опять не в ту сторону уехали… Получается, что мне это очень интересно!»

Вдруг зазвонил мобильный телефон. Я тут же схватился за карман. Мой молчал.

– Это, наверное, мой, – сказала Кристина и быстро открыла небольшую сумочку.

– Алло!

Она быстро бросила трубку на стол и достала из сумки другой телефон.

– У вас что, два телефона?

– Да. Один Игоря, другой мой…

В трубке раздался мужской голос.

– А его нет. Где он? Отдыхает. Кто его спрашивает? Что передать?

Видимо, на другом конце что-то ответили. Кристина нажала на кнопку сброса.

– Сам такой! – сказала она, кладя трубку в сумочку. – Отключить его, что ли? Звонят всякие дураки, да еще грубо разговаривают!

– Наверное, они приняли вас за его секретаршу…

– Конечно, у него никогда никакой секретарши не было. Будто они этого не знают! Бандит какой-то звонил. Ой, что-то мы с вами засиделись, – спохватилась она. – У вас, наверное, много дел? Я сегодня тоже хотела встретиться с девчонками, с подругами… Вы же знаете, почти всех ребят посадили…

– Как? – удивился я.

– Да, всю бригаду взяли. Надо встретиться, скоординировать действия. Когда мы с вами в следующий раз к Игорю пойдем?

– Давайте несколько дней отдохнем, – предложил я.

– Ну хорошо. Давайте через два дня к нему пойдем, хорошо?

– Хорошо.

– Может быть, к этому времени вы и подготовите полностью тот сюрприз, который придумали для меня?

Я улыбнулся:

– Хорошо, я постараюсь.

Два дня я занимался своими делами. Позвонила жена из Италии. Она уехала отдыхать в Римини со своей подругой. Звонила на мобильный.

– Ты чего мне на мобильный звонишь? – спросил я. – Я же дома.

– А мне кажется, что ты давно уже дома не живешь. Тебя в квартире не бывает. Я постоянно звоню, никто не подходит.

– Работы у меня много, – ответил я.

– Что, клиентов много? Или дело сложное?

– И то, и другое.

– Все нормально? – осторожно спросила она. – Все спокойно?

Она прекрасно знала, что профессия адвоката одна из самых опасных. Уже было несколько случаев нападения на адвокатов, убийств, иногда были провокации против адвокатов со стороны органов. Все это она испытала и на себе…

– Пока все в порядке, – ответил я.

– Ты береги себя!

– Ты тоже, – автоматически ответил я.

На следующий день позвонила Кристина.

– Ну как, сегодня мы встречаемся с вами?

– Да. Я готов. Во сколько?

– Давайте в двенадцать.

Ровно в полдень я подъехал к зданию изолятора. Однако машины Кристины я не заметил. Осмотрелся кругом. Неожиданно ко мне подъехала «Мазда» черного цвета с тонированными стеклами. Открылось окно, и я увидел сидящую на пассажирском сиденье Кристину.

– Вот и я, – сказала она. – Все, пока, милая, – обратилась она к девушке за рулем машины.

– А где «бээмвушка»? – спросил я.

– Произошли кое-какие изменения.

– Какие?

– Я встречалась вчера с девчонками… Враги Игоря голову подняли и начали потихонечку наезжать – сначала на коммерсантов, отобрали многие точки. Теперь на жен стали наезжать. Вот я, в целях предосторожности, и решила поставить пока машину на прикол. Вы потом сможете меня подвезти?

– Конечно! Отвезу куда скажете.

– Вот, я написала ему записочку, – она протянула мне сложенный листок бумаги. – Если будет возможность – передайте ему…

– Я постараюсь.

– А что за сюрприз? Вы приготовили?

– Сюрприз будет. Я не гарантирую, потому что многое зависит не от меня… – сказал я. – Может быть, сегодня вы с ним увидитесь.

– Каким образом? – удивленно спросила она.

– Вон, видите, окна на пятом этаже, сюда выходят? – показал я на окна с решетками. – Это и есть следственные кабинеты спецблока. Вот четыре окна. Может быть, мне удастся получить место в одном из этих кабинетов. Тогда я открою форточку, и вы сможете пообщаться. Только, умоляю вас, буквально две-три минуты, потому что опера за этим очень следят, и могут быть большие неприятности.

– Нет, нет, мне только посмотреть на него, и все!

– Хорошо. Но опять же, если у меня получится.

– Это было бы здорово! – сказала Кристина.

– Ждите и смотрите на окна, – сказал я. – Примерно через полчаса, если будет все, как я задумал, кто-то из нас выглянет.

План, в результате которого я должен был получить кабинет, выходящий окнами на улицу, был достаточно прост. Подойдя к окошку контролера и предъявив ей свое требование, я сказал:

– Извините, а можно мне кабинет с окном на улицу?

– С чего это вдруг? – она удивленно подняла брови.

– Дело в том, что я купил себе новую машину, буду за ней посматривать. А то обстановка тут неспокойная…

– Это в каком смысле? – спросила сотрудница следственного изолятора.

– Контингент, так сказать, подельники тех, кто у вас сидит… Могут угнать ее влегкую…

– Вам не положен кабинет с окнами на улицу. Адвокатам полагается только с окнами во двор. А с выходом на улицу – только следователям и оперативникам.

– Все это я знаю, – сказал я, – но машина новая, угнать могут. Жалко…

Женщина, внимательно посмотрев на меня, стала думать.

– Ладно, в порядке исключения, – махнула она рукой. – В следующий раз постарайтесь оставить машину хотя бы на стоянке.

– Конечно, обязательно! Большое спасибо!

У меня в руках был листок с вызовом Игоря в кабинет окнами на улицу. Вскоре его привели. Игорь удивленно посмотрел на меня.

– Неужели удалось?!

– Да, – сказал я. – Сейчас мы дадим ей знак. – Я подошел к окну, приоткрыл его и помахал рукой. Внизу стояла Кристина.

– Так, в твоем распоряжении две минуты, не больше, – сказал я Игорю. Он рванулся к окну. – Только громко не кричи. – А сам я подошел к двери.

Игорь стал разговаривать с Кристиной. Но говорить он старался почти шепотом, так что Кристина угадывала его слова. Что-то показывал знаками. Лицо его было очень радостным. Я, как подпольщик, стоял у двери, вслушиваясь в каждый звук. Пока ничего подозрительного не было.

– Все, хватит, – сказал я. – Иди садись. Не будем злоупотреблять.

– Да, хорошо, – сказал Игорь и, махнув Кристине на прощание рукой, подошел к столу и сел на скамью. Не успел он усесться, как в коридоре послышались шаги, направляющиеся в сторону нашего кабинета.

– Ну, все, – сказал я, – засекли! Сейчас у нас будут неприятности.

– Ничего страшного, – сказал Игорь, – переживем!

Действительно, в дверях стоял капитан в пятнистой форме и два конвоира в форме прапорщиков.

– Ну что, попались, голубчики? – начал капитан, даже не поздоровавшись.

– В каком смысле, товарищ капитан? – спросил я.

– Вы что, думаете, мы не засекли, что ваш клиент с улицей перекрикивался? Все, свидание окончено! Увести!

Двое конвоиров подошли к Игорю и схватили его за руки.

– Ладно, ладно, – сказал Игорь, отшвыривая их от себя.

– Что? Ты еще разговаривать будешь? – закричал капитан. – Сейчас ты у меня в карцере поучишь правила хорошего тона! А с вами, адвокат, тоже будем разбираться. Пойдемте!