Текст книги "Бандитские жены"

«Все, Игорь сто процентов попал в карцер», – думал я.

Мы молча шли по коридору. Разговаривать с капитаном у меня не было никакого желания. Мы зашли в небольшой кабинет на третьем этаже. Вероятно, это был кабинет капитана. Окна выходили на улицу. Судя по всему, ему отсюда было все прекрасно видно. К тому же я видел, что в углу кабинета стоят несколько мониторов, на которых видны все помещения следственного изолятора, один монитор наблюдает за очередью, где сдают передачи, другой – за служебным входом, а третий – по периметру всего здания.

На столе в кабинете лежало мое адвокатское удостоверение. Обратившись ко мне по имени-отчеству, капитан протянул мне листок и сказал:

– Садитесь, пишите объяснение на имя начальника тюрьмы.

– А что мне писать?

– Что вы нарушили правила внутреннего распорядка следственного изолятора. А мы примем к вам меры.

– И какие же меры вы примете? – поинтересовался я. – Здесь, что ли, оставите?

– Была бы наша воля – оставляли бы таких, как вы, – раздраженно ответил капитан.

– А, собственно, что я нарушил? – спросил я. – Да, действительно, парень смотрел в окно на жену, с которой, может быть, он увидится не скоро или вообще не увидится.

– В каком смысле?

– А в таком, что вы потом проверьте, в чем он обвиняется и что ему грозит.

– А что ему грозит?

– Может быть, даже «вышка»…

– И что из этого?

– Он посмотрел на свою жену. Что же в этом страшного? А вы знаете, что в зарубежных странах, особенно тех, что состоят в Совете Европы, вообще разрешают свидания каждый день, без ограничения? А вы знаете, что наша Россия вступила в Совет Европы, товарищ капитан?

– Ладно, вы мне еще тут агитацию будете разводить! – еще злее сказал капитан.

– Да, буду агитировать, потому что вы, во-первых, нас с поличным не поймали…

– С поличным? Сейчас я вам покажу с поличным! – Он подошел к одному из мониторов, включил его, и я увидел четко, что нас, оказывается, записывали, – и как я стоял у двери, и как Игорь стоял у окна. Камера была направлена на стол.

– Вот вам доказательства! Узнаете себя? – спросил капитан злорадно.

– Я-то себя узнаю. Что же получается? Получается, что существует адвокатская тайна общения с клиентом. А вы, оказывается, товарищ капитан, нас пишете? – перешел я в наступление.

Капитан удивленно посмотрел на меня, не ожидая такого отпора.

– Я сейчас же пойду на телевидение и в газеты и дам интервью, что все беседы адвоката в вашем следственном изоляторе полностью записываются. В таком случае нам не только в Совет Европы вступать, но в сталинском времени надо остаться!

– В каком смысле? – не понял капитан.

– Тюрьма у вас, по сегодняшнему законодательству, находится совершенно не в подчинении МВД, а в подчинении Министерства юстиции, совершенно другого ведомства, которое не ведет следствие. А вы являетесь придатком следствия. Вы записываете разговоры, и весь материал переходит в следственные органы, как бы дополнительная информация собирается в стенах следственного изолятора против обвиняемых и подозреваемых! Между прочим, здесь сидят многие честные люди, и многие из них выйдут на свободу.

– Да, особенно ваш клиент, – ехидно ухмыльнулся капитан.

– Про клиента я не говорю. Суда над ним еще не было, и все решит суд. В общем, что хотите, то и делайте, но никакой объяснительной записки я писать не буду, – и я отодвинул от себя листок.

Капитан взял мое удостоверение, стал его разглядывать.

– Давно работаете?

– Давно, лет пять.

– И пять лет так нарушаете законы?

– Какие это законы я нарушаю? А вы, капитан, их не нарушаете? Разве нет случаев, когда ваши сотрудники проносят сюда наркотики, спиртное? Разве об этом не пишут в газетах и не показывают по телевидению?

– Это да, – кивнул головой капитан. – Значит, получается, что вы виноваты?

– Какая разница, кто виноват… Наверное, виноват тот, у кого прав меньше. Сейчас прав больше у вас, так что сегодня виноват, получается, я.

– Но вы сознаете, что вели себя неправильно?

Я понял, что капитан пошел на попятную. Кивнул головой:

– Да, сознаю… Но писать ничего не буду.

– Ладно, Бог с вами, – обратился капитан ко мне по имени-отчеству, – адвокат вы, видимо, хваткий. Вам палец в рот не клади, а то еще сам виноват окажешься… Телефончик бы свой оставили.

– Зачем он вам?

– Мало ли, вдруг пригодится.

– Даже так! – улыбнулся я. – Вот видите, товарищ капитан! Конечно, оставлю. – И я записал телефон юридической консультации.

Довольный, что так легко выпутался из конфликта, который мог обернуться для меня очень большими неприятностями, я покинул следственный изолятор.

На улице меня ждала Кристина. Лицо ее было встревоженным.

– Что случилось? – спросила она.

– Нас засекли.

– Погодите, – вдруг сказала она, – не оборачивайтесь!

– А что такое? – насторожился я.

– Видите, высокий парень… Только сразу на него не смотрите… Со светлыми волосами.

– Да, вижу, – сказал я.

– Он за нами наблюдает. А вон в той машине сидят его дружки. Они засекли, как я с Игорем разговаривала.

– И что, вы думаете, что это погоны?

– Нет, какие погоны! Это братва, его враги! Только сразу не оборачивайтесь!

Я сделал вид, что у меня на ботинке развязался шнурок, наклонился и увидел высокого парня, прохаживающегося вдоль улицы.

– Кристина, с чего вы взяли, что он наблюдает за нами? – спокойно сказал я. – Может, он просто так ходит, может, в конце концов, ты ему понравилась. – Я снова перешел на «ты».

– Не надо, он все время показывал на меня и подходил к той машине. А когда я разговаривала с Игорем, он стоял недалеко и слушал.

– Хорошо, – сказал я, – садись ко мне в машину, сейчас мы все проверим.

Кристина села в машину. Я завел двигатель. Сам стал смотреть в зеркало заднего вида. Действительно, «Ауди-80», стоявшая в конце улицы, тронулась. Блондин успел добежать до нее и сесть на заднее сиденье. Машина поехала за нами.

Мы выехали на набережную Яузы. «Ауди» следовала за нами.

– Вот видите, я же говорила! – сказала Кристина.

– Погоди, еще не вечер! – ответил я. – Тут есть один переулочек, ведущий к Курскому вокзалу, мы сейчас резко туда повернем.

Переулочек был узкий и немноголюдный. Туда машины практически не заглядывали. Я увеличил скорость. «Ауди» также рванула вперед. Затем я резким движением повернул направо и въехал в переулок. «Ауди» повернула за нами. Теперь налево… направо… Все.

– Вот видишь, мы ушли, – сказал я.

– Да, нам повезло. Но вы видели, что за нами была слежка?

– Да, точно. Кристина, тебе нет смысла возвращаться домой сегодня.

– Но там у меня вещи, все осталось…

– Поехали. Заберешь вещи, поживешь какое-то время у подруги или в пансионате.

Через несколько минут мы подъезжали к ее дому.

– Минуточку, – попросила Кристина, – притормозите немного.

Я замедлил скорость.

– Видите, «Ауди», которая нас преследовала…

Машина стояла около подъезда. Рядом с «Ауди» – темно-синяя «БМВ». Ребята, стоящие возле машин, переговаривались между собой и курили.

– Вот видите, я же говорила…

– Все, – проговорил я, – тебе надо на несколько дней спрятаться. Они тебя вычислили.

– Похоже…

Неожиданно раздался телефонный звонок.

– Твой, мой? – спросил я.

– Кажется, мой… – Кристина достала из сумки мобильный телефон. – Это Игоря… Алло! – И тут же махнула мне рукой, чтобы я придвинулся ближе. Она взяла трубку так, чтобы и я слышал разговор.

– Алло, красавица, – услышал я голос. – Я это… от Игоря. Мы с ним в одной хате отдыхали… Он тебе «малявочку» прислал. Давай, спускайся вниз, я у твоего подъезда стою. Передам «малявочку» от мужа-то…

– Хорошо, – сказала Кристина, – сейчас я спущусь. Вы меня ждете? Как я вас узнаю?

– Я это… на синей «БМВ» стою, – сказал парень.

Нам было видно, как человек, стоящий у «БМВ», разговаривал по телефону. Вероятно, никто не подозревал, что мы ехали так долго. Они думали, что мы опередили их и приехали раньше. Видимо, они считали, что Кристина уже в квартире. «Ауди» тут же отъехала в сторону.

– Ну вот, – сказала Кристина, – меня об этом предупреждали.

– Тебе соваться в квартиру нельзя, – сказал я. – Надо уехать к подруге.

– Нет, и к подруге нельзя. Там может быть то же самое… Лучше в гостиницу.

– Зачем тебе в гостиницу? Здесь недалеко, в семи километрах от Кольцевой дороги, есть очень уютный пансионат. Хочешь, поедем туда.

– Я не возражаю.

Мы медленно отъехали от дома. Я посмотрел назад. Никакой слежки за нами не было. Видимо, нас не заметили.

– Пускай ждут, дураки! – сказала Кристина.

Пансионат, куда я вез Кристину, действительно находился почти сразу за Кольцевой дорогой, за Митино, на Пятницком шоссе. Когда-то он принадлежал всемогущему ЦК КПСС, точнее, горкому партии. Потом, после перестройки, перешел в ведение Управления делами президента, а потом каким-то образом перешел на хозрасчет и сам стал налево и направо продавать путевки.

Основной клиентурой этого пансионата были «новые русские». Евроремонт, хорошие условия позволяли брать высокую плату. Поэтому свободные номера в этом пансионате можно было найти практически всегда, хотя в праздники и на выходные он заполнялся до предела.

Поскольку сейчас был конец ноября, стоял «мертвый сезон», я был уверен, что номер в этом пансионате удастся снять без труда.

Пансионат после моего последнего посещения два года назад очень изменился. Он состоял из двух корпусов. Один был старым, построенным еще в тридцатые годы, во времена сталинской архитектуры, второй современный, восьмидесятых годов постройки, с современными архитектурными наворотами.

Администратор, узнав меня, приветливо улыбнулась.

– Вы к нам надолго?

– Как получится, – ответил я. – Собственно, не я, а моя спутница, – показал я на Кристину. – Ей необходимо пожить у вас несколько дней.

– Пожалуйста. Что вы предпочитаете – новый корпус или старый?

– А где лучше? – спросил я, думая о том, что со времени последнего моего визита, вероятно, тут многое изменилось.

– Я думаю, что лучше все же в старом, – ответила администратор.

– В старом? – удивился я. – Старый же всегда был у вас плохим.

– Да, но мы сделали там капитальный ремонт. Теперь в каждом номере джакузи, а в некоторых номерах – даже мини-бассейны. Номера двухэтажные.

– Давайте тогда двухэтажный номер, – сказал я, вопросительно посмотрев на Кристину. Она кивнула головой.

– Я выписываю вам номер на втором этаже, – сказала администратор. – На какую фамилию записать?

– Пишите мою. Помните?

– Конечно, помню.

Получилось так, что у нас был один номер на двоих с Кристиной. Но поскольку он двухэтажный, значит, состоит из нескольких комнат. А брать два номера было бы странным.

Когда мы шли к номеру, я все же спросил у Кристины:

– Может быть, стоило взять два одноместных номера?

– А зачем? – удивилась Кристина.

Действительно, номер был шикарным. На первом этаже громадный холл с камином, опять же двух уровней. Чуть повыше находилось несколько комнат, туалет. Посредине ванной комнаты красовалось джакузи, выполненное в форме мини-бассейна. Была еще одна комната, типа столовой, где в середине стоял сервировочный стол, у стены – современный сервант, заставленный хорошей посудой.

На втором этаже две спальни, каждая из которых имела свой выход в ванную и туалет.

Кристина сразу оценила такой номер.

– О, как за границей! – сказала она.

– А чем мы хуже? – улыбнулся я.

– Ну что, может, пойдем посидим в баре? – предложила она.

Я пожал плечами:

– Не возражаю.

Мы спустились в бар. В это время в баре было всего несколько человек. Конечно, в такой сезон, когда отдыхает мало людей, наше появление привлекло внимание. Мы ловили на себе любопытные взгляды. Я попробовал взять на себя обязанности кавалера.

– Что мы будем пить? – спросил я.

– Я – сухое мартини, – сказала Кристина.

Я подошел к стойке бара и заказал ей сухое мартини, себе минеральную воду. Вернувшись, сел за столик. Вскоре подошла официантка и принесла нам напитки.

– Может быть, еще мороженое? – спросила она.

– Давайте, – кивнул головой я.

– А что, вы совсем не пьете? – поинтересовалась Кристина.

– Как-то отвык от всего, – ответил я.

– Мой муж, собственно, как и все его бандюки, за что я их и уважаю, все тоже не пьют. В бригаде был установлен строгий сухой закон, и его никто никогда не нарушал. Даже по праздникам они позволяли себе только сухое вино, разбавленное водой.

– Сейчас время такое… – сказал я. – Наверное, кончилось время застоя и застолий – сауна, коньяки, пиво, водка… Сейчас нужно быть все время трезвым. Особенно в нашей профессии.

– Да? – удивилась Кристина.

– Конечно. Ведь я как «Скорая помощь». Сейчас сижу с вами, и в любой момент мне на мобильный может раздаться звонок, поступит сигнал с просьбой о помощи. И я должен буду сразу же ехать.

– Что, ко всем клиентам?

– Нет, далеко не ко всем, к определенным только.

– Кстати, ваш телефон сейчас отключен, – проговорила Кристина.

– Откуда вы знаете?

– А он давно не звонит.

Я полез в карман. Действительно, телефон отключился.

– Батарейки разрядились, – сказал я.

– А прикуриватель где?

– В машине остался.

– Ну, значит, нам никто не будет мешать, – улыбнулась Кристина.

Мы просидели в баре еще около получаса. Потом решили немного погулять. Уже было около десяти вечера, на улице темнота. Дом отдыха постепенно погружался в сон.

Мы шли по дорожке. Кристина взяла меня под руку, мы спокойно разговаривали. Вдруг неожиданно она остановилась и полезла в карман.

– Я не сделала еще одно важное дело, – сказала она.

Я вопросительно взглянул на нее. Она достала мобильный телефон и со всей силы швырнула его в каменный забор. Телефон разлетелся вдребезги.

– Зачем это? – удивился я.

– Ему телефон больше не нужен. И мне он тоже ни к чему.

Я понял, что она разбила телефон Игоря.

– Тем более, его номер знают враги…

Потом мы посидели в холле, зажгли камин.

– Извините, – сказала вдруг Кристина, – вы не очень осудите меня, если я выпью шампанского? – И она направилась к бару. – Что-то я не очень хорошо себя чувствую, надо расслабиться. Очень я переволновалась за последнее время.

– А какие проблемы? – спросил я.

Выпив пару фужеров шампанского, Кристина немного опьянела и разговорилась.

– Теперь мне нужно как-то устраивать свою жизнь, – неожиданно произнесла она.

Я вопросительно взглянул на нее.

– Что, для вас это неожиданность? Вы думаете, что Игорь выйдет на свободу?

– Как знать… – пожал я плечами. – Ведь даже в безнадежных делах бывает удача…

– Да какая тут может быть удача! Удача будет, если он получит не смертный приговор, а пожизненное заключение! – резко сказала Кристина.

– Откуда такой пессимизм?

– А вы что, не знаете, что сейчас вовсю признания дают?

– Кто?

– Да боевики! Они во всем признались, и все указывают на Игоря как на организатора и руководителя группировки. И привели такие доказательства, что, боюсь, ему теперь никто ничем уже не поможет. Даже вы…

– Да что я могу сделать! – развел я руками.

– Нет, вы можете сделать многое! Я чувствую!

– Но вы не забывайте, что я один, а против него – система! – сказал я. – Система правосудия – следователи, оперативники, тюрьма, все против него. А я, адвокат, – один. Что я могу с этой системой сделать?.. Положим, я выступлю в суде достойно, приведу какие-то доказательства, положим, сумею убедить суд. Но существует так называемый социальный заказ от общества. А общество обязано осудить его. Понимаете?

– Да я все понимаю… – сказала Кристина. – Вот поэтому мне и нужно как-то обустроить свою жизнь. Мне же нужна будет семья.

– Тогда получается противоречие. Вы не думали о себе, когда брали на себя оружие, найденное в квартире?

– Тогда была другая ситуация. Я думала, он сумеет выкрутиться. А сейчас… Он ведь не может сделать побег? – неожиданно сказала Кристина.

– Оттуда не убежишь, – ответил я и покачал головой.

– Вот видите! Значит, нужно устраивать жизнь.

– И какие же планы у вас на этот счет? – спросил я.

– Еще не знаю. Но постоянно думаю об этом в последнее время.

Мы сидели возле камина часа два.

– Ну что, – наконец сказала Кристина, – пора укладываться?

– Да, конечно, – кивнул я головой.

Мы разошлись по спальням. Я открыл окно, лег на кровать. Лежал и думал. Вот нелепая ситуация! Лежим с красивой женщиной в разных спальнях… Нет, это не женщина, это моя клиентка. И не нужно об этом думать!

Вдруг дверь тихо приоткрылась. На пороге стояла Кристина.

– Что-то не спится мне… – сказала она тихо. – Можно я тут полежу?

– Конечно, – сказал я.

Она быстрым движением скользнула ко мне под одеяло.

– Знаете, – неожиданно сказала она, – у меня давно не было секса, больше четырех месяцев…

«Ничего себе, – подумал я, – такое откровенное заявление! Опять я в дурацкое положение попал…»

– Я же вам нравлюсь? – продолжила Кристина. – Правда ведь?

– Да, нравишься, – подтвердил я. – Но, понимаешь, существуют определенные правила игры…

– Какие еще правила?

– Клиент и адвокат – есть неписаные законы.

– Но кто их может проверить?!

– Проверить некому. Но существует внутреннее сознание.

– Сознание? Значит, вы не хотите меня? – настойчиво продолжала Кристина.

– Я?

Больше ничего сказать я не успел…

Утром проснулся пораньше. Рядом лежала обнаженная Кристина. Она спала. На лице ее была улыбка. «Ну вот, попал я в ситуацию…» – подумал я.

Встал и пошел умываться. Когда я вернулся в спальню, Кристина уже проснулась. Она лениво потянулась и протянула ко мне руки. Я подошел к кровати. Она поцеловала меня.

– А я ведь еще в тюрьме о вас думала… – сказала она.

– В тюрьме?

– Да. После каждой встречи с вами я мысленно представляла эту сцену… Я знала, что рано или поздно этим кончится! А вот если мой муж узнает, что мы с вами спали, он вас убьет.

– Да, хорошенькая перспектива! – улыбнулся я.

– Ну ничего, мы же ему не скажем об этом! Правда? – засмеялась Кристина. – Зато сейчас так легко и хорошо! А как тебе? – обратилась она ко мне на «ты».

«Так, значит, теперь и на «ты» можно… Собственно, что я мучаюсь, сам себе мораль читаю? Наблудил, а теперь…»

– Да, мне тоже, – ответил я.

– Я вот что подумала, – сказала она. – Совершенно сумасшедшая идея…

– Какая?

– У меня же есть зеленая сумка «Адидас», помнишь, я тебе про нее рассказывала…

– И что?

– Давай уедем куда-нибудь. Денег немерено! Начнем жить…

– И куда же? – поинтересовался я.

– Например, в Америку.

– А что я там буду делать?

– Ты можешь работать адвокатом.

– Ты что! – улыбнулся я. – В Америке – адвокатом! Да меня близко к этому не подпустят! Там своих хватает.

– В конце концов, мы можем купить магазинчик, ресторанчик…

Я молчал. Размышлять о переменах в своей жизни у меня не было никакого желания. Да и куда я могу поехать? У меня есть другие обязательства, которые я должен выполнять. Да, конечно, она красива, можно сказать даже, что она мне очень нравится, но это же не повод, чтоб так резко изменить свою жизнь. Я не готов к этому. Да и зачем я ей нужен? Она молодая…

– А что ты будешь делать дальше?

– А разве нужно обязательно ехать в Америку? Это тебе нельзя оставаться в Москве.

– Да, я думала об этом, – произнесла медленно Кристина. – Сейчас я хочу вернуться в свой городок и пожить пока там. Ты поможешь мне взять кое-что из квартиры?

– Каким образом? Думаешь, что нас уже там не ждут?

– Но ты должен что-то придумать. Ты же мужчина, в конце концов!

После завтрака мы пошли гулять. К вечеру решили съездить на ее квартиру. Весь вечер мы разрабатывали план, как безопасней забрать ее вещи, а главное – сумку с деньгами.

Сначала мы хотели позвать моих клиентов – какую-нибудь братву. Но можно было представить, что из этого могло получиться. Могла быть перестрелка, не дай Бог, кого-нибудь подстрелят или посадят, а мне потом отвечай или садись вместе с ними… Нет, это не годится.

Мы сели в машину и подъехали к отделению милиции. Мы знали, что в отделении всегда можно договориться с кем-нибудь из милиционеров. Я медленно подошел к дверям. На лавочке сидели два сержанта. Один из них держал автомат – в последнее время существовал такой закон, что у входа в отделение всегда стоит вооруженный наряд милиции.

Не знаю почему – может, были случаи нападения на милицию, то ли обычные меры предосторожности. Я подошел к ним и поздоровался. Задав пару пустячных вопросов, перешел к главному.

– Ребята, – сказал я, – а вы не можете помочь одной женщине? Конечно, не бесплатно. Мы хорошо заплатим. – И тут же, в подтверждение своих слов, достал из бумажника несколько стодолларовых бумажек.

– А что надо сделать? – поинтересовался автоматчик.

– Да, в общем, почти ничего. Ее нужно проводить до квартиры, подождать минут десять, пока она заберет вещи, а потом посадить на такси. Вот и вся работа.

– А что, какие-то проблемы возникли? – поинтересовался милиционер.

– Да бывший муж у нее ревнивый, хулиган, напасть может. А так – вы вроде при исполнении, со стволами… Я думаю, что при вас он не решится.

– Что думаешь, Гриша? – обратился автоматчик к сидящему рядом сержанту.

– А сколько она заплатит? – спросил Гриша.

– А сколько вы хотите получить?

– Чтобы не обидела, – хитро улыбнулся Гриша.

Я достал еще две стодолларовые бумажки.

– Хватит?

– Вполне! – сказал Гриша. – Где она?

– А вы что, уже готовы?

– Чего нам готовиться! Сейчас схожу в оружейную, возьму «калашникова» и еще одного парня, и поедем, – сказал Гриша.

Через несколько минут из отделения показались два автоматчика, одетые в бронежилеты. Я подошел к машине, где сидела Кристина.

– Вот твоя охрана, – сказал я ей. Ее глаза округлились от удивления, но она улыбалась.

– Не ожидала такого! – проговорила она. – Вот чем мужской ум отличается от женского!

– Удовлетворена такой охраной? – спросил я.

– Конечно!

Мы поехали на машине. Как ни странно, у подъезда никого не оказалось. Кристина вышла, спокойно поднялась на свой этаж.

Двое милиционеров с автоматами ее сопровождали. Минут через пятнадцать она спустилась с сумками, в числе которых была и зеленая «Адидас».

– Ты кроссовки со спортивным костюмом не забыла? – спросил я.

– Нет, дорогой, все взяла – весь спортивный инвентарь, – подыграла мне Кристина.

– Ну тогда садись, поедем обратно.

Она положила сумки в багажник, тем временем я расплатился с милиционерами. Они смотрели на нас недоумевающими взглядами: за какие-то пятнадцать минут заработали кругленькую сумму!

Мы поехали в сторону аэропорта. Кристина без труда купила билет в свой город. После этого подошла ко мне и, взяв меня за пуговицу, притянула к себе.

– Может, полетишь со мной?

Я отрицательно покачал головой.

– Это невозможно. Надо работать.

– Хорошо. Но ты будешь посещать Игоря?

– Не так часто, конечно, но буду.

– Я буду звонить тебе на мобильный время от времени, интересоваться, как дела. Да, вот еще что, – добавила Кристина, протягивая мне конверт. – Тут телефончик и деньги…

– Кому это?

– Помнишь, бабулька у тюрьмы, с передачами? Это ее телефон и деньги для нее. Пусть она в нужные сроки носит передачки Игорю. А ему все объясни. Он поймет, что я поступила правильно.

– Сколько тебя не будет? – поинтересовался я.

– Может, месяц-два, все будет зависеть от обстоятельств. Буду держать тебя в курсе, буду звонить девчонкам, следователю, так что надеюсь, что уеду ненадолго.

Через полчаса Кристина улетела.

Прошел ноябрь, декабрь – Кристины не было. Время от времени она звонила мне. Я связался с бабулькой, которая носила передачи, сам посещал Игоря.

Напряженность вокруг него не утихала. У Игоря начались трения в камере. Были совершены два покушения на него. Правда, пока только в форме нападения сокамерников.

Оказывается, Игорь обвинялся в убийстве нескольких воров в законе, авторитетов. А по тюремным законам, такой человек – смертник. Действительно, мое предчувствие вскоре сбылось.

В начале января при загадочных обстоятельствах Игорь был убит в камере, по версии – в драке с сокамерниками. Но я прекрасно знал, что он был мастером спорта по самбо и обладал очень крепким телосложением.

Заключенный, взявший на себя убийство Игоря, проходил по двум убийствам, поэтому взять на себя третье для него ничего не стоило.

Конечно, прямых доказательств, что Игоря убили по приказу воров в законе или конкурирующей преступной группировки, не было. Но в тот же день при странных обстоятельствах умирает от сердечной недостаточности Эдик – правая рука Игоря.

Не знаю, каким образом Кристина узнала о смерти мужа, но на следующий день утром она приехала в Москву. Мы договорились с ней встретиться у здания тюрьмы.

Кристина с женой Эдика стояли рядом, обе в темном. Лица их были грустными. Но следов слез я не заметил. Мы поздоровались.

Кристина ответила очень сухо. Это показалось мне странным. Может быть, не хотела афишировать наши отношения перед супругой Эдика?

– Поможете оформить документы и получить тело Игоря? – спросила Кристина.

– Конечно, – ответил я. – Давайте ваш паспорт.

Взяв документы, я прошел в следственный изолятор. Оформление нужных бумаг заняло около часа.

Вскоре сотрудники следственного изолятора вывезли на каталках тела Эдика и Игоря, накрытые простынями. На улице уже стояла машина для перевозки трупов – «Волга»-универсал. Когда каталки вывезли, сотрудник изолятора, сопровождающий трупы, обратился к женщинам:

– Подойдите, посмотрите, ваши это или нет? – и быстрым движением поднял простыни, покрывающие тела Игоря и Эдика.

Лицо Эдика было чистым, без повреждений, только желтого цвета. А увидев лицо Игоря, мы ужаснулись. Это было черное лицо с какими-то буграми, вмятинами, глаза, по-моему, были выбиты, нос сломан.

Тюремная администрация кое-как сделала косметическую маску, но все равно вид был ужасный. Я посмотрел на Кристину. Она, увидев лицо мужа, чуть пошатнулась. Я подхватил ее под локоть. Она наклонилась к телу Игоря и зарыдала. Мне стало не по себе. Было очень трудно смотреть на такую сцену. Я даже отвернулся.

Со всех сторон подбежали сочувствующие. Кто-то из очереди для передач, кто-то просто проходил мимо изолятора. Послышались возгласы, стоны, кто-то стал успокаивать женщин, кто-то стал говорить, что такие случаи в тюрьмах бывают довольно часто. Но мне было не до них.

Наконец тела погрузили в машину. Я подошел к Кристине.

– Может быть, тебе нужна еще какая-то помощь?

– Нет, пока не нужна.

– Куда ты сейчас?

– Поеду кремировать его, чтобы отвезти прах в наш город и похоронить там.

Я посмотрел по сторонам. Супруги Эдика не было видно, она уже сидела в машине.

– Ты вернешься в столицу? – спросил я.

– Не знаю, сейчас ничего не знаю, – тихо ответила Кристина. – Ничего сейчас не понимаю. Сейчас главное – кремировать тело, перевезти его в наш город и захоронить, – говорила она автоматически, чужим голосом.

Я понимал – она была в шоке от того, что увидела мертвым человека, которого любила и который был дорог ей…

Вскоре «Волга» с телами Игоря и Эдика и их вдовами уехала. Я неподвижно стоял около тюрьмы, глядя вслед удаляющейся машине.

«Наверное, больше никогда ее не увижу, – думал я. – Вот какова судьба человеческая! Мы предполагаем, а Бог располагает…»

После нашей последней встречи прошло больше года. За это время я иногда вспоминал Кристину. Но она не позвонила мне ни разу.

Я через вдову Эдика пытался узнать о ней, но получал противоречивые сведения. С одной стороны, говорили, что она тяжело заболела и чуть ли не попала в психиатрическую больницу своего города – помешалась. С другой – я слышал, что она уехала за границу. Проверить эти слухи было невозможно. К тому же я поменял номер своего мобильного телефона и теперь был практически лишен возможности связаться с ней, так как связь у нас была односторонняя – звонила она.

Я закрутился с делами. У меня появились новые клиентки, их мужья сидели в следственных изоляторах. Я стал заниматься делами. И все шло бы по-прежнему, если бы не один странный звонок.

Как-то я приехал в юридическую консультацию и обратил внимание, что к стене прикреплена записка с моей фамилией: «Вас просила позвонить Кристина», и внизу номер телефона. Телефон был явно не мобильный.

Я схватил листок и побежал в свободный кабинет. Заскочил в кабинет заведующего, где никого не было, быстро набрал номер.

– Алло, Кристина? – я услышал на другом конце незнакомый женский голос.

– Одну минуточку… А кто ее спрашивает? – поинтересовался голос.

– Это адвокат, – сказал я и назвал свою фамилию, имя и отчество.

– Одну минутку, сейчас я вас соединю, – и девушка назвала Кристину по имени-отчеству. Потом я услышал музыкальный фрагмент, видимо, заполняющий паузу. Наконец раздался знакомый голос.

– Здравствуйте, – сказала она, – я очень рада, что вы мне позвонили.

– Где ты?

– Я в Москве.

– Давно?

– Месяца три.

– Почему же ты мне раньше не позвонила? Где ты?

– Я работаю. У меня очень мало времени. Впрочем, вы можете приехать ко мне.

– А куда? Где мы встретимся?

– Зачем же где-то встречаться? Вы можете приехать ко мне в офис.

– В офис? – удивленно переспросил я.

– Да, я работаю.

– Говори адрес! Или мне лучше позвонить из автомата?

– Нет, зачем же! У нас нет секретов. Записывайте адрес! – И она продиктовала мне адрес.

Я сел в машину и поехал. Остановился, купил букет цветов. Ее офис находился в районе метро «Сокольники», недалеко от тюрьмы «Матросская тишина».

Подъехав к офису, я увидел, что он представлял собой обычное здание детского сада, в два этажа, за металлической оградой. Перед ней стояло несколько иномарок. У входа я увидел серебристый «шестисотый» «Мерседес».

На столбах дворика виднелись видеокамеры. У входа стояли несколько плечистых парней с короткими стрижками, в черных брюках и в черных кожаных куртках. Они вопросительно посмотрели на меня. Я назвал себя.

– Проходите, – кивнул один, нажав на кнопку в стене. Открылась металлическая дверь. Я вошел на первый этаж и увидел, что детский сад был полностью переоборудован в современный комфортабельный офис. Все было красиво, в европейском стиле.

Девушка в черной юбке и белой блузке – традиционной одежде офисных работников – приветливо встретила меня.

– Одну минуточку, сейчас, – она назвала Кристину по имени-отчеству, – вас примет.

Я присел в кресло. Через несколько минут по ступенькам со второго этажа стал спускаться высокий парень, тоже в темной куртке, в темных брюках, в белой рубашке с галстуком. Он назвал меня по имени-отчеству. Я кивнул, подтверждая, что это именно я.

– Пожалуйста, пройдемте, – парень пошел впереди меня. Я стал подниматься за ним на второй этаж. Обратил внимание, что офис переоборудован наподобие двухэтажного номера в пансионате, где мы с Кристиной отдыхали.

Наконец я попал в приемную, где сидела еще одна девушка. Она улыбнулась мне и открыла дверь.

Я вошел в просторный кабинет. В углу стоял большой черный итальянский стол, за которым сидела Кристина, в строгом темном костюме, в светлой блузке. Она постриглась коротко. Какая-то повзрослевшая, серьезная, строгая, солидная… Кроме нее, в кабинете никого не было.