Текст книги "Любера. От дворовых банд до криминальных бригад"

Мужчина молчал, не проронив ни одного слова.

– Макс, вообще, это выгодное дело – держать точку?

– Да так, головной боли много. Расходы большие.

– А братва какая-нибудь наезжает? – продолжал интересоваться Пирожок. – Еще вас не пробивала?

– Были случаи. Но меня же многие знают, – сказал Макс.

– Конечно, знают многие. Но ты же знаешь, место твое такое, стремное.

– Почему же?

– Я не могу тебе этого объяснить. Может быть, вместе будем работать? – неожиданно предложил Пирожок. – У нас есть сильные люди, которые не последнее место в блатном мире занимают. – Пирожок посмотрел на мужчину. Валентин сразу понял, что речь идет об этом блатном, с которым пришел Пирожок. – Если блатные наедут, то все будет чин по чину, – стал объяснять Пирожок.

– Да мы уж как-то сами решили держаться. Пока, слава богу, все спокойно. Своими силами разбираемся.

– Ну-ну, – улыбнулся Пирожок. – Не буду тогда мешать. Ладно, Макс, пойду отдохну с ребятами душой и телом.

Через несколько минут они покинули кабинет директора.

– Так я и знал, – сказал Макс, – что этот гад притащится сюда отдыхать со своей кодлой! Где Воробей?

Вскоре в кабинет вошел перепуганный Воробьев.

– Серега, зачем ты повесил афиши в Люберцах? – спросил Макс.

– Да не вешал я эти афиши! Это один из моих знакомых повесил, – стал оправдываться Сергей.

– И что теперь ты сделал? Головная боль начнется, теперь все Люберцы сюда бесплатно приедут, мол, братан, земляк, давай бесплатно пройдем. Я все из твоих денег вычту! – начал кричать раздраженно Макс.

– Да ладно, все будет нормально, ничего страшного! – успокаивал его Воробьев. – Все нагоним!

Воробьев время от времени стал пускать в продажу из-под полы спиртные напитки.

Вечер шел по обычному сценарию. Сначала выступала группа, затем началась дискотека. Диск-жокей крутил попурри из модных российских песен. Вдруг начался какой-то шум, крик, свист.

Макс с Валентином тут же выскочили из кабинета. Бог ты мой! В зале, где шла дискотека, началась мощнейшая потасовка.

Создавалось впечатление, что все танцующие стали драться между собой, а девушки, приглашенные ими, стояли по сторонам. В основном дрались люберецкие – те, кто пришел с Пирожком, с местными, кто танцевал. Драка была в разгаре. Уже рушились столы, стоявшие в буфете, летели стулья. Было разбито несколько зеркал, шары, прикрепленные на потолке и вращавшиеся под светом прожекторов.

Макс стал пытаться вызвать своих ребят, чтобы как-то прекратить драку. Но все было бесполезно. Горсточка людей из его группировки, которые были в этот вечер на дискотеке, ничего не смогла сделать с дерущимися. Дерущихся было не менее двухсот человек.

– Слушай, прямо как в старые добрые времена, когда мы с московскими дрались, – сказал Макс Валентину. – Найди мне этого Пирожка!

– Да вон он, в баре сидит!

За стойкой бара совершенно спокойно сидел Пирожок, рядом с ним – блатной с наколкой, они пили коктейли и о чем-то разговаривали. Макс подошел к Пирожку почти вплотную.

– Пирожок, ты что делаешь? Почему твои люди тут бузу затеяли?

– А, Макс! А что я могу сделать? Форс-мажор!

– Чего? Какой еще форс-мажор?

– Непредвиденные обстоятельства. Там пацанов обидели, а у меня пацаны горячие. Да ты посиди с нами, выпьем коктейль!

Макс сплюнул и отошел в сторону.

– Я так и знал! – обратился он к Валентину. – Там, где появляется этот Пирожок, там начинается буза.

– Не случайно это все, – сказал Валентин. – Конечно, не случайно. Он идет по нашему следу. И я не удивлюсь, если в самое ближайшее время эта дискотека сгорит!

– Сплюнь! Сглазишь! – закричал Макс. – Если и это случится, я этого Пирожка сам лично шлепну!

Вскоре раздались милицейские свистки. Прибыли наряды милиции из ближайших отделений. Дерущихся стали рассовывать по разным машинам, развозя по отделениям.

– Все, Сушок, нам пора уходить, – сказал Макс. – Нам не надо попадать в отделение!

– А как же дискотека?

– Да черт с ней! – махнул рукой Макс.

Выйдя на улицу, ребята сели в машину и поехали домой. Настроение было ужасное.

Материальный урон, который был нанесен ночной дискотеке, был настолько существенным, что легче было построить новую, чем восстанавливать старую. Макс очень переживал эти последние события.

После этого, через два дня, Валентин с Максом и с Воробьем ездили посмотреть, что же стало с дискотекой. Зрелище было удручающим – помещение то ли после пожара, то ли после нашествия группы сумасшедших вандалов. Все зеркала были разбиты, сломаны стулья, стойки, перебита вся посуда в буфете. Пол был усеян осколками стекла и зеркал.

– И сколько тут нужно денег на восстановление? – спросил Макс у Воробьева. Тот пожал плечами.

– Надо посчитать.

– Да что тут подсчитывать! Знаешь что, – сказал Макс, – если будет возможность – продай это помещение.

– Как продать?

– У тебя же договоры есть с исполкомом, вот и продай договор на аренду какому-нибудь центру досуга. Сейчас их много создается. Среди своих комсомольцев пошуруй, предложи, может быть, кто-то согласится.

– А ночной клуб делать не будем?

– Нет, не будем.

– А мне что делать?

– А я не знаю, – сказал Макс. – Ты у нас парень головастый, соображать умеешь, вот и ищи себе работу. Если она для нас будет интересная, то будешь с нами работать дальше, если нет, уволим.

Примерно через неделю помещение было продано какому-то молодежному центру, который чуть позже, через несколько месяцев, восстановил дискотеку и вновь ее открыл, но под другим названием.

Макс сильно переживал потерю дискотеки. Он ненавидел Пирожка, но официально никакой предъявы ему сделать не мог.

Он уже несколько раз говорил Валентину:

– Как бы мне подловить этого Пирожка, чтобы разобраться с ним за все?! За киоск, за дискотеку.

– Так вызови его, предъяву подготовь.

– У меня нет никаких прямых улик, как менты говорят, нет! Он чист. Но я знаю, что это его рук дело. Там, где появляется он с его наглой улыбкой, там все и начинается. Знаешь, Валентин, – вдруг сказал Макс, – что-то нервы у меня расшатались. Я на пару недель съезжу отдохнуть, погреюсь где-нибудь. Да и пацанов некоторых нужно отпустить на отдых. Заморозимся пока на некоторое время!

В течение двух дней Макс собирался. За это время Валентин по списку четко определил, кого из пацанов отпустить на отдых, кое-кому даже дал деньги. Макс со своей подругой уехал отдыхать на Кипр, в то время очень модный курорт, который открыли для себя русские.

Три недели без Макса на хозяйстве должен был оставаться Валентин.

Что касается Сергея Воробьева, то он куда-то исчез. «Вероятно, ищет себе работу», – думал Валентин.

Как-то вечером, объехав несколько точек, собрав деньги и возвращаясь домой, Валентин, держа в руках спортивную сумку, поднялся к себе на второй этаж. Вставив в замочную скважину ключ, он увидел, что дверь открыта. Валентин осторожно приоткрыл дверь. В комнате горел свет, сидели какие-то люди. Он сразу заволновался – кто же это такие? Может, милиция? Может, меня брать пришли? Он тут же вспомнил тот эпизод с обыском по делу дяди Бори. А с другой стороны, что они на меня имеют? – думал Валентин. Тем не менее он осторожно заглянул в комнату.

За столом сидели двое мужчин. Один спиной к двери, другой лицом. Тот, который сидел лицом к Валентину, был худощавый, высокого роста, под два метра, с короткими темными волосами. Он сразу бросил взгляд на входящего Валентина. Валентин запомнил этот взгляд на всю жизнь – взгляд убийцы, хладнокровный, пронизывающий насквозь.

Второй мужчина, пониже, сидел к Валентину спиной и не торопился оборачиваться. Валентин кашлянул.

– Что же ты так робко в собственную квартиру входишь, Валя? Заходи! Будь хозяином! – сказал мужчина, не оборачиваясь.

Валентин растерялся. Как это он видит меня спиной? Конечно, нетрудно было догадаться, что мужчина смотрел в зеркало серванта, стоящего перед ним. Но его собственного лица в зеркале видно не было. Валентин вошел в комнату.

– А теперь подойди поздоровайся со мной. Узнаешь меня или нет?

Валентин подошел к столу. Мужчина повернулся…

Глава 5. Жанна

Москва, август, 1998 год

– С чего ты это взяла, что Верку убили? – спросил я у Жанны.

– Я дошла до квартиры, звоню в дверь. Никто не открывает. Смотрю – дверь приоткрывается. Я вошла, а там на диване Верка лежит…

– И что?

– Задушена.

– Почему ты так решила?

– У нее яркий след на шее.

– В квартире кто-нибудь был, кто-нибудь тебя видел?

– Нет, никто. Я там буквально несколько секунд была и тут же убежала.

– Ни к чему не притрагивалась?

– Нет, ни к чему.

– Стоп, сапоги! Следы твои остались!

Я притормозил, глядя по сторонам и выискивая какой-нибудь водоем.

– Быстро снимай сапоги!

– Зачем?

– Ты что, хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве свидетеля?

– Так что же случилось? – недоумевала Жанна. – Может быть, меня подставили?

– Погоди. Ты не обратила внимания на мужчину, который выходил из подъезда?

– Нет, не обратила.

– Он выходил, когда ты входила в подъезд. Он был то ли в кепке, то ли в берете. Остановился, посмотрел на тебя и еще ниже опустил голову. Ты не видела его лица?

– Нет, я ничего не видела!

Немного подумав, я решил остановиться у ближайшего телефона-автомата и позвонить в милицию, сообщить, что совершено убийство. Вскоре мы заметили телефон, остановились, я набрал номер «02» и, не называя своего имени, сказал адрес Верки и сообщил о происшествии.

Наконец мы подъехали к какой-то узкой речке. Я заставил Жанну снять сапоги.

– Ой, как жалко! Триста пятьдесят долларов сапоги стоят!

Я размахнулся и бросил сапоги в реку.

Вскоре мы были в пансионате. Было очень поздно, и никого на своем пути мы не встретили.

– Как же я пойду босиком? – спросила Жанна.

– Молча! – раздраженно ответил я. Подумав несколько секунд, я открыл дверцу, взял ее на руки и понес. Жанну трясло. Так мы добрались до ее номера.

– Что же случилось? – повторила Жанна, оказавшись в номере. – Кто же так меня подставил?

– Не спеши. Может быть, никто тебя не подставлял. Ты же не совершала этого убийства.

– Ты что, не веришь мне? – почти закричала она.

– Конечно, верю. Ты ведь там была буквально несколько секунд. Давай вспомним. Ты, когда Верке звонила, как чувствовала – никого у нее в квартире не было?

– Как я могу это чувствовать? – Жанна пожала плечами. – Наверное, никого.

– У Верки стоял определитель?

– Нет, не стоял.

– Прекрасно. Еще один вопрос. Ты по комнате много ходила?

– Нет, не ходила.

– Руками тоже ничего не трогала?

– Нет, точно, не трогала. Кроме двери, конечно. Да и то я была в перчатках.

– Фу, – облегченно вздохнул я, – уже легче.

Жанна подошла к бару, открыла дверцу, достала оттуда бутылку виски, налила полный фужер и выпила.

– Как ты думаешь, кто это сделал? Может, ее убрали как ненужного свидетеля?

– Погоди делать поспешные выводы. Может быть, это совсем другие дела. Может, пришел ее любовник и на почве ревности придушил ее. А может, еще что. Почему ты думаешь, что это связано именно с нашим делом?

– Я думаю, что связано. Когда же это все кончится? – и Жанна налила себе второй бокал виски. – Когда закончатся эти экстремальные ситуации? Я вся на нервах! Посмотри, у меня на шее стали появляться какие-то прыщи! – Жанна оттянула с плеча блузку. Действительно, на шее ее я заметил красные пупырышки.

Неожиданно Жанна схватила меня за руку.

– Послушай, не уходи сегодня из моего номера! Я не смогу оставаться одна, мне страшно!

– Хорошо. Я не уйду.

– Может, мне уехать в другой город?

– Зачем? Ты же ничего не совершала! – стал успокаивать я. – В конце концов, я адвокат и буду защищать тебя, если что.

– Хорошенькая картинка будет! – сказала Жанна.

Мы поговорили еще с полчаса. Наконец Жанна решила пойти спать. Сначала она зашла в ванную комнату. Пробыла она там около тридцати минут и появилась в халате. Она подошла к кровати.

– Ты обещаешь, что никуда не уйдешь? – спросила она снова.

– Обещаю. Я буду сидеть в кресле.

Жанна легла, выключив свет. Оставила только небольшой ночник. Я продолжал сидеть в кресле. Неожиданно Жанна встала и сказала:

– Не могу успокоиться. Меня всю трясет. Иди, ложись ко мне, успокой меня!

«Черт возьми, – подумал я, – хорошенькое дело! Муж в тюрьме, я его вытаскиваю оттуда, а его жена предлагает лечь с ней в постель!»

Жанна стала тянуть меня за рукав. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я разделся и лег под одеяло. Жанна тут же прижалась ко мне. Я чувствовал, как ее тело била крупная дрожь. Под ее ночной сорочкой ничего не было. Я чувствовал ее грудь, мягкий животик… Не знаю, как это получилось, но ее губы слились с моими…

Жанна отдавалась мне страстно. Практически половину ночи мы с ней занимались любовью. Не знаю, то ли на нервной почве что-то произошло со мной, но на меня напала какая-то безумная страсть…

На следующее утро мы проснулись около десяти часов. Я посмотрел на Жанну, и мне стало как-то не по себе. Ну вот, вступил в любовную связь с женой своего клиента! Это даже как-то неприятно. И тут же надо ехать к Валентину, смотреть ему в глаза.

Жанна открыла глаза и улыбнулась.

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Я-то нормально. А ты как?

– Я успокоилась. Было здорово!

– Конечно, здорово. Только сейчас нужно собираться и ехать в изолятор.

– Знаешь, что я подумала? Ты много работаешь. Давай сделаем сегодня выходной, ты не поедешь в изолятор.

Я пожал плечами.

– Но он же ждет меня!

– Ничего с ним не случится. Завтра поедешь.

– Хорошо.

– Давай проведем день вместе! – сказала Жанна.

– Давай, – улыбнулся я.

– Тогда иди ко мне! – Жанна протянула ко мне руки. – Мне с тобой хорошо и спокойно.

И вновь мы с ней занялись любовью.

После мы пошли завтракать, потом погуляли по территории пансионата, отключив мобильные телефоны, и ни о чем не думали. Мы разговаривали на разные темы.

Неожиданно запищал мой пейджер. Я нажал на зеленую кнопку, и на экране высветилось сообщение: «Просьба позвонить следователю Филиппову».

Мне стало немного не по себе.

– Что, – спросила Жанна, – следователь звонит?

Я кивнул головой.

– А вдруг…

– Да ладно, все будет в порядке.

Я тут же позвонил Филиппову.

– Очень хорошо, что вы быстро позвонили, – услышал я голос Филиппова. – Какие у вас планы на завтра?

– Никаких определенных. А что, нужно мое присутствие?

– Да, необходимо. Я собираюсь в тюрьму к Сушкову. Вы можете составить мне компанию?

– Конечно. Во сколько вы там будете?

– Я думаю, что электричка туда придет часов в двенадцать. Значит, в двенадцать двадцать я буду в изоляторе.

Я хотел предложить ему заехать за ним на машине, но потом подумал, что не нужно этого делать, пусть добирается сам.

– Хорошо, я подъеду к этому времени. А экспертиза пришла? – осторожно поинтересовался я.

– Да, все узнаете в изоляторе, – и Филиппов положил трубку.

– Ну что там? – спросила Жанна.

– Завтра предлагает ехать в изолятор к Валентину.

– Почему завтра? Он же через три дня собирался.

– А кто его знает, – пожал я плечами. – Может, результаты экспертизы пришли, может, еще что-то.

– А вдруг он тебя арестует?

– Меня? – удивился я. – За что?

Жанна пожала плечами.

– Мне уже страшно за тебя.

Когда вечером приехал Павел, мы все вместе пошли ужинать. Мы сидели и разговаривали. Жанна начала нервничать.

– Пожалуй, я пойду спать, – неожиданно сказала она.

– Жанночка, давай еще посидим, поговорим, – сказал Павел.

– Нет, пора спать.

– Тогда я пойду поговорю, – и Павел кивнул в мою сторону, – с коллегой.

– Коллеге тоже не мешало бы выспаться, – сказала Жанна, раздраженно взглянув на Пашу. Он смутился, не поняв ее взгляда.

– Да, – кивнул я головой, – мне надо отдохнуть.

– Да я к тебе ненадолго заскочу, – сказал Павел.

– Если только ненадолго.

Мы поднялись в мой номер. Паша сразу направился к бару.

– Давай чего-нибудь выпьем, – предложил он.

– Ты же знаешь, я особо не пью.

– Ну да. Что за люди пошли! Чем же ты расслабляешься?

– У меня есть свой способ, – улыбнулся я.

– Сексом, что ли?

– И сексом тоже.

– Везет тебе! Но тут же особо не с кем. Если только кого из обслуги…

– Я тут одну приглядел в ресторане, чем-то на Веру похожа.

– Фу, не надо нам никакой Веры! – махнул рукой Паша. Он налил в рюмку коньяку и, устроившись в кресле, хотел начать разговор, но неожиданно раздался телефонный звонок.

– Алло, – я поднял трубку. На другом конце провода я услышал голос Жанны:

– Паша все еще у тебя?

– Да, – ответил я.

– Долго еще сидеть собирается?

– Я не знаю.

– Ты можешь ко мне сразу прийти? Мне плохо без тебя.

«Так, – подумал я, – это уже начинает входить в систему».

– Пока нет возможности, – ответил я.

– Знаешь что, – сказала Жанна, – сейчас я его от тебя выкурю. Передашь ему трубку.

Через несколько минут раздался следующий звонок. Я снял трубку.

– Это из администрации вас беспокоят. У вас находится Павел Страхов?

– Да.

– Передайте ему, пожалуйста, что ему из города звонят.

– Конечно.

Я тут же передал сообщение Паше.

– Странно, – удивился он, – кто это мог быть? Вроде никто не знает, где я.

– Ну, пойди вниз и узнай, кто тебе звонил. Подежурь там, в конце концов.

– Так я и сделаю.

– А я спать лягу.

– Хорошо, – и Паша вышел из моего номера, закрыв дверь.

Как только он вышел, раздался звонок.

– Ну что, сработало? – спросила Жанна.

– Сработало.

– Он ушел?

– Да, только что.

– Я жду тебя.

Через несколько минут я уже был в ее номере, а еще через некоторое время мы лежали в постели, вновь отдаваясь бурной страсти…

Глава 6. Кузя

Люберцы, 1988 год

Мужчину Валентин узнал не сразу. Это был невысокого роста, худощавый, с короткой стрижкой человек со шрамом на щеке. Мужчина провел рукой по своей короткой шевелюре, как бы мысленно снимая кепку, хотя был без головного убора.

– Что же ты, Валя, не узнаешь меня, крестного своего? – сказал мужчина.

– Не может быть! Кузя, ты?! Ты же погиб!

– Я погиб? С чего ты это взял? – улыбнулся Кузя. – Как видишь, жив, с тобой разговариваю. Слышишь, Шест, – обратился Кузя к своему спутнику, – говорят, что я погиб! Говорил же, что ходят такие слухи! А я жив, сижу перед тобой! Можешь даже меня потрогать.

Валентин стоял, не зная, что ему делать.

– Что же ты, братан, меня даже не обнимешь! Я же твой крестный.

Валентин медленно подошел и обнял Кузю.

– Или ты забыл, как я с твоим дядей Борей по полной программе рассчитался?

– Что ты, Кузя, о чем ты говоришь! Я все помню! Здравствуй, братишка, рад тебя видеть!

– Так ли рад? – улыбнулся Кузя.

– Точно!

– Тогда садись, разговор есть.

Валентин сел за стол.

– Что ты как в гостях держишься? – снова улыбнулся Кузя. – Это же твоя квартира!

– Все так неожиданно. Кто ж знал, что ты живой!

– Вот и хорошо, что многие думают, что я неживой, – сказал Кузя, – легче тогда на земле жить будет. Ну что, давай поедем отдохнем в ресторанчик, отметим нашу встречу!

Через несколько минут они сели в машину и направились в сторону Москвы, в один из ресторанов.

Валентин заказал Кузе все по полной программе. Все напитки, деликатесы – все было выставлено на стол. Кузя ел не спеша, спокойно, пил очень немного. Парень по кличке Шест вообще ничего не пил, кроме минеральной воды. Время от времени Кузя оглядывался.

За время, что Кузя провел в колонии, он сильно изменился, стал совершенно другим человеком. Он постоянно оглядывался, кого-то искал, никому не смотрел в глаза, разговор вел неторопливо, спокойно, размеренно.

Сначала Валентин пытался расспрашивать Кузю, как ему жилось по зонам. Кузя отвечал неохотно.

– Помотался, почалился по одной зоне, по другой. Некоторые меня надолго запомнили.

– Что это значит?

– Крови я у них много попил. Правда, по БУРам и ШИЗО пришлось посидеть, зато авторитет свой поднял.

– Ты же должен был через девять лет прийти, а уже лет тринадцать прошло!

– Да я бы пришел через девять лет, если бы мне гражданин начальничек приговор не увеличил на два года!

– За что же?

– А я по малолетке, когда пришел в колонию, – знаешь, всегда всякие фраера пытаются свою власть ставить, – кое-кого научил.

– Чему научил?

– Да ничему. Просто он сейчас в земле лежит, – усмехнулся Кузя.

Теперь Валентин понял, что Кузя сразу совершил в зоне новое убийство.

– Вот мне прокурор и попросил три годика накинуть. Но поскольку у меня и так был срок большой, мне прибавили лишние два года. Так что вот такие дела, братишка, пришлось мне по твоей милости не девять лет, а побольше срок мотать!

– Нет, Кузя, ты зря думаешь, что я все забыл! Я многим тебе обязан! Все, что у меня есть, – и Валентин потянулся к сумке, – я готов тебе отдать!

– Зачем мне твои деньги нужны! Мне деньги не нужны. Я просто тебя спас, – продолжал Кузя. – Так что, если ты человек порядочный и честный, по нашим понятиям, ты обязан также и меня в случае чего!..

– Конечно, Кузя, я твой должник!

– Ладно, чего прошлое ворошить! – сказал Кузя. – Прежде всего спасибо тебе, что вы с Максом бригаду сохранили.

Тут Валентину стало не по себе. Выходит, Кузя пришел, и мы из лидеров превращаемся опять в рядовых бригадиров, а он как бы вожак? Как же ему объяснить, что это не его бригада.

– Это совершенно новая бригада, и мы ее по новой создавали. Многие пацаны сидят по тюрьмам.

– Да, я слышал. С некоторыми на сборке встречался, – сказал Кузя. – Вот Шест, мой кент, многих видел, со многими знаком. Скажи, Шест!

Шест утвердительно кивнул головой.

– А ты с Шестом тоже в одной колонии был? – спросил Валентин.

– В какой колонии? У нас койки рядом стояли! Мы с Шестом через такое прошли! – сказал Кузя. – Не одного гада в землю положили!

Тут Валентину стало ясно, что Шест – не кто иной, как телохранитель Кузи, убийца, которому убрать человека ничего не стоит.

– Я вот что думаю, – сказал Кузя. – Макс сейчас в отъезде?

– Да, в отъезде.

– Когда он приедет?

– Дней через десять, он недавно уехал.

– Ты завтра собери всю братву, представишь меня, кто меня не знает, а кто знает – узнает.

Валентину стало совсем невесело. Вот Макс обрадуется, когда приедет! Из лидера он стал бригадиром! В лучшем случае правой рукой Кузи. А в худшем – Кузя может придраться и вообще его разжаловать. Макс этого не допустит. Он сейчас такие обороты набрал! Быть беде!

Всю ночь после ресторана Валентин не спал, очень болела голова. Не столько от выпитого, сколько от информации и мыслей. Кузя с Шестом поехали ночевать в Москву, к каким-то своим знакомым. Они договорились встретиться на следующий день в Люберцах. В три часа Валентин должен был собрать всю бригаду в одном из стеклянных кафе.

Валентин попал в странное положение. С одной стороны, его связывала крепкая дружба и надежное партнерство с Максом, с которым они провели детство и уже прошли через огонь, воду и медные трубы. С другой стороны, пришел его крестный Кузя, который практически спас ему жизнь и расправился с его главным обидчиком. И теперь настало время, когда Валентин должен выбирать между ними, потому что у Валентина не было никакого сомнения в том, что Макс не станет под Кузю. Как бы это кровью не кончилось.

На следующий день ровно в три часа пополудни вся группировка была собрана в одном из стеклянных кафе, которое предварительно было снято и на дверях которого висела табличка «Санитарный час». Каково же было удивление Валентина, когда к кафе на двух иномарках подъехали Кузя с Шестом в сопровождении Пирожка и того самого высокого мужчины с наколками!

Они вошли в кафе молча, по-хозяйски. Холодно поздоровавшись с Валентином, Кузя сразу же подошел к одному из столов, сел.

– Ну что, Сушок, – обратился он к Валентину по кличке, – представь меня братве!

Валентин замешкался. Он не знал, что говорить.

– Наверное, многие знают Мишу Кузьмина, он же Кузя, – начал было Валентин. – Еще в те годы, когда была жива люберецкая качалка, Кузя вместе с нами и с Максом был во главе молодежной группировки, очень серьезной. Многим бока тогда мы помяли. Потом Кузя пошел…

– Потом необязательно говорить. Кузя отдыхал в хорошем месте, на казенных харчах, – прервал Валентина Кузя. – И вот сейчас он вернулся и хочет знать, как вы, в прошлом его бригадиры, сумели сохранить бригаду. Дай мне отчет по полному списку!

Валентин оторопел. Какой список! Да он уже половины ребят не помнит!

– Ну, где кто находится? Кто в земле лежит, кто в зоне? Помогали ли вы ребятам в колонии, которые попали в беду?

Одним предложением авторитет Валентина был сведен до нуля. По всем законам и понятиям, он должен был помогать. Но кому он мог помогать? Все уже потерялись. Да он никого толком и не помнил, кто, когда был в группировке.

Валентин молчал.

– Ну, что молчишь? Никому не помогали, выходит? А это не по-людски. Это вне всякого понятия! – И Кузя посмотрел на того мужчину, с которым был Пирожок. Мужчина опять играл спичечным коробком.

– Ну что, пацаны, молчите? – обратился Кузя к братве. – В общем, так. С сегодняшнего дня для вас я Михаил Васильевич Кузьмин, а попросту Кузя. Теперь я ваш старший. С Максом и с Валентином у нас будет отдельный разговор. Зачтется все – и минусы, и плюсы. Так что с ними вопрос мы решим. Поэтому я хочу знать, принимаете ли вы меня, братва, или не принимаете. – Кузя встал. – Пусть каждый встанет, кто меня не принимает и кто не согласен со мной.

Валентин посмотрел на сидящих ребят. Никто из них даже не шевельнулся. Он видел только нагло ухмыляющееся лицо Пирожка.

«А Пирожок-то тут с какой стати?» – думал Валентин.

– Ну что, братва, – продолжил Кузя, – спасибо за доверие. Теперь я хочу знать, по каким законам и понятиям вы живете.

«Бог ты мой, неужели нам сейчас будут блатные понятия насаждаться? – подумал с ужасом Валентин. – Зачем они нам? У нас же совершенно другое направление! А Макс приедет – вообще с ума сойдет!»

– Братва, – продолжал Кузя, – с завтрашнего дня мы живем по-новому, по новым понятиям. У нас все теперь будет по-другому. А старшими у вас будут другие лица. Старших у вас двое – я, Кузя, и Анатолий Иванович, уважаемый всеми человек, – Кузя показал на мужчину, который продолжал играть спичечным коробком. Мужчина тут же остановил вращение коробка, положив его на стол, и молча улыбнулся, наклонив голову. Валентин рассмотрел, что практически все зубы у этого Анатолия Ивановича были вставные – часть железные, а часть золотые.

– А теперь я никого не задерживаю, – сказал Кузя. – В двадцать два ноль-ноль сбор на этом же месте. И каждый привезет мне недельное лавэ, которое вы должны были получить с коммерческих точек. И не опаздывайте!

Ребята стали молча расходиться. Валентин тоже встал и направился к выходу, но его неожиданно догнал Пирожок и, улыбаясь, сказал:

– Погоди, Сушок, одну минуточку. С тобой разговорчик есть небольшой.

Валентин обернулся и медленно подошел к столу, за которым сидели Кузя и Анатолий Иванович. Рядом с ними сидел Шест.

– Ну что, крестник, растерялся после такого решения? – сказал Кузя. – Не ожидал такого государственного переворота? – Все, кроме Анатолия Ивановича, заржали. – Ты сам-то принимаешь меня? Или с Максом будешь воевать против меня?

– Что ты, Кузя, как я могу? Ты же мой крестный!

– Это другое дело! – сказал Кузя, похлопав Валентина по плечу. – Садись с нами, пообедаем сейчас.

За обедом ничего особенного не происходило. Валентин понял, что Кузя с Анатолием Ивановичем пересекались в нескольких лагерях, и тогда у них появилась идея вернуться в Люберцы и поставить там свои порядки. Но поскольку Анатолий Иванович из заключения вышел пораньше, чем Кузя, он начал работать с Пирожком. Теперь же Пирожок как бы автоматически влился в команду Кузи.

Кузя же с Анатолием Ивановичем были лидерами будущей группировки.

Что касается воровской идеи, то бригада Пирожка давно ходила по воровским понятиям. Теперь необходимо было и братву Макса с Валентином поставить на понятия. Так, по крайней мере, формулировал первоочередную задачу своей деятельности Кузя.

Почти под конец обеда, когда все темы были исчерпаны, Кузя неожиданно обратился к Валентину:

– Валя, послушай, тут мне говорили, что у тебя есть парень толковый, коммерсант. Ты бы мне его привез, познакомиться хочется.

– Кого? Какой парень? – непонимающе переспросил Валентин.

– Ну, он Воробья имеет в виду, – сказал, так же нагло улыбаясь, Пирожок.

– А, Сережа Воробьев. Действительно толковый парень. Но в последнее время какая-то невезуха с ним идет, – сказал Валентин. – Дискотека у нас была классная, так она вся пострадала.

– Так это потому, что вы ее неправильно открыли, не по понятиям, – сказал Кузя, – поэтому она и пострадала.

Валентин посмотрел на Пирожка. Тот улыбался.

В тот же вечер Валентин поехал разыскивать Воробьева. Найдя ребят, которые являлись смотрящими по ночной дискотеке, которой заправлял Воробьев, Валентин узнал у них его адрес. Воробьев, оказывается, давно переехал в Москву.

Сев в машину, Валентин поехал по адресу, записанному на листке. Улица, где жил Воробьев, находилась недалеко от Смоленской площади. Без проблем найдя нужный переулок и дом, Валентин вошел в подъезд. Подъезд был большой и просторный. Дом сталинской постройки.

Поднявшись на седьмой этаж, Валентин подошел к двери квартиры и нажал на кнопку звонка. Послышались легкие шаги. Дверь открылась. Перед ним стояла знакомая черноволосая девочка с голубыми глазами.

– Жанна? – удивленно сказал Валентин.

– Я, – не узнав Валентина, сказала Жанна.

– Я же Валентин! Помнишь меня в дискотеке?

– Да, помню, – улыбнулась Жанна.

– А ты что тут делаешь?

– Я тут живу.

– Как живешь? Мне же нужен Сережа Воробьев.

– Да, он с нами живет. Проходите!

Валентин прошел. Громадная квартира с большим коридором, высокие потолки. В коридор выходили четыре или пять дверей. Вытерев ноги и сняв куртку, Валентин спросил:

– Куда проходить?

– В гостиную. Они там с компьютером возятся.

Валентин прошел по коридору. За большой стеклянной дверью была гостиная, метров тридцать пять. «Ничего себе квартирка!» – подумал Валентин. За столом, на котором стоял телевизор, сидели Сергей Воробьев и еще один парень, брат Жанны. Они возились с каким-то компьютером.

– Здорово, Воробей! – сказал Валентин.

– Валя, ты? – удивленно сказал Воробьев, отрываясь от компьютера.

– А ты чего, живешь тут?

– Да у Дмитрия и Жанны родители за границу уехали работать в советское учреждение, а я тут с ними живу, комнату арендую.

– Чем занимаешься, Воробей?

– Да ничем вот, компьютеры чиню. Вещь классная!

– Бизнеса никакого не открыл?

– Да нет пока. А Макс где?

– Макс в отъезде, отдохнуть поехал, скоро вернется. Тут человек один с тобой встретиться хочет.

– Что за человек?

– Важный человек, авторитетный, уважаемый всеми. Вот приедешь и узнаешь.

– А что он от меня хочет?

– Не знаю.

– Может быть, какие-то претензии по нашему центру?

– Не знаю.

Потом все сидели на кухне, пили кофе, разговаривали. Воробьев все пытался выяснить у Валентина, что же за человек хочет его видеть и почему он послал Валентина именно к нему. Но Валентин и сам не знал ответов на эти вопросы.