Текст книги "Любера. От дворовых банд до криминальных бригад"

Валерий Михайлович Карышев
Любера. От дворовых банд до криминальных бригад

© Карышев В.М., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1. Любера

Люберцы, 1978 год

В Люберцы Валентин Сушков переехал в тринадцатилетнем возрасте. До этого он с родителями жил в подмосковном Зеленограде. Это молодой город-спутник, который был выстроен в шестидесятые годы и, по замыслу создателей, должен был стать одним из районов Москвы. На самом деле, хотя Зеленоград и отличался от других подмосковных городов и находился ближе к Москве, все же это не Москва.

Тем не менее в Зеленограде было много различных предприятий. Одно из основных – объединение «Электрон». Производство закрытого типа, где выпускалась электронная продукция, включая микросхемы, многие из которых шли на военные цели. На «Электроне» работали родители Валентина. Отец – инженером в одном из цехов, мать – врачом в медсанчасти при предприятии.

Однако в 1978 году в семье произошел разлад. Никаких предпосылок к этому вроде бы не имелось. Семья дружная – ходили в гости, много друзей. В основном друзья по работе. Все случилось как гром среди ясного неба. Отец встретил другую женщину и ушел к ней, причем ушел он тихо, без скандалов. Просто не вернулся в один из вечеров с работы, не пришел и на следующий день. А на третий позвонил жене и сказал: так и так, прости, встретил другую…

Мать Вали очень сильно переживала случившееся. Ей было тяжело, а главное – очень обидно, что муж ушел не к кому иному, как к ее подруге – коллеге, которая работала на том же «Электроне». Мать долго переживала, даже заболела и какое-то время не выходила на работу. Она не могла смотреть людям в глаза от стыда. Потом спросила у Вали:

– Сын, что нам делать? Надо продолжать жить. Но жить тут я не хочу и не могу. Все вокруг напоминает о предательстве!

Идея перебраться в Люберцы принадлежала бабушке Вали по матери. Она жила там в небольшой двухкомнатной квартире. Когда все это произошло, в один из воскресных дней Валентин с матерью поехали навестить бабушку. Она тогда и предложила: что вам, мол, жить отдельно в служебной квартире, тем более случилась такая ситуация.

– Давайте-ка перебирайтесь сюда, пропишетесь, сколько я еще проживу! – говорила бабушка. – А то и квартира может пропасть!

Все получилось достаточно быстро. В течение двух недель они собрались, пригласили знакомого водителя, который погрузил нехитрые пожитки в кузов грузовика и перевез их в Люберцы.

Немного обустроившись, мать определила Валю в новую школу.

Казалось бы, жизнь текла своим чередом. Но Люберцы очень отличались от Зеленограда. Это был совершенно другой, странный город. И Валя сразу ощутил это на себе.

Дом их был обыкновенный – типовая хрущевская пятиэтажка. Таких домов в их дворе было четыре, с большим количеством подъездов – около двенадцати в каждом. Они образовывали квадрат и почти соприкасались друг с другом боковыми стенами. Внутри квадрата был большой двор со спортивными площадками, сквериком с лавочками да столиками для домино.

За домами стояли совсем другие дома – деревянные бараки, какие-то сараи. В этом месте Люберец как бы соприкоснулись две эпохи – эпоха нового времени, шестидесятых годов, наскоро построенные блочные дома, и старые, деревянные частные дома, где до сих пор люди продолжали жить, не имея никаких удобств.

Определили Валю в среднюю школу, в восьмой класс. До школы ему было близко, не более восьмисот метров. Проходил он через свой двор и через соседний. Валентин пока еще ни с кем не знакомился. Единственное – часто сталкивался на лестничной площадке с пареньком своего возраста, который поглядывал на него, но не здоровался и в разговор не вступал.

В школу Валентин проходил чуть больше недели. Потом начались зимние каникулы. Он целыми днями сидел дома, смотрел телевизор и частенько поглядывал в окно, наблюдая за жизнью двора. В основном там играли маленькие дети. Валентину хорошо было видно, как временами залитая льдом спортивная площадка превращалась в арену ледового побоища. На этой площадке время от времени встречались самодеятельные хоккейные команды. Иногда Валентин обращал внимание, что между ними затевались драки, и почти каждый матч заканчивался серьезной потасовкой.

Валентин наблюдал за этим с любопытством.

Мать Валентина устроилась работать в районную поликлинику, которая тоже находилась недалеко. Тогда от матери Валентин и узнал о существовании молодежных банд и о драках между ними. Дело в том, что в поликлинику практически каждый день стали обращаться дети с родителями по поводу различных ушибов, переломов и прочих травм, полученных в драках. Тогда все слышали и читали в газетах о существовании молодежных банд в Казани, в Набережных Челнах, о войнах между ними. Все это было, казалось, очень далеко.

Но вдруг возник новый феномен – любера, молодежное формирование замкнутого типа, сформированное по принципу дворовых банд, иногда объединяющих несколько дворов. Каждое такое формирование имело свою четкую иерархию – вожаков, бригадиров и боевиков. Каждую группировку выделяло свое название и соответствующая униформа. Вначале это были просто значки.

Моментально, буквально за несколько часов, в Люберцах пропали из киосков ничем не примечательные значки Речфлота – флажок с изображением какого-нибудь кораблика. Тут же мальчишки ряда дворов надели этот значок, показывая свою принадлежность к той или иной группировке.

Затем появилась и униформа – клетчатые брюки и темный верх, показывающая, что ты – любер. Движение люберов охватило город. Практически все дворы и микрорайоны были поделены между молодежными группировками. Каждая группировка имела свое название.

Все это стало известно Валентину. Сначала информацию он получал от матери, которая являлась для него «проводником к свободе». Каждый вечер, приходя с работы, она рассказывала ему то один ужасный случай, о котором ей стало известно по ее работе, то другой. Ведь жертвы всех этих разборок и драк между пацанами обычно доставлялись в поликлинику или в травмпункт, который тоже находился в здании этой же поликлиники.

И травмпункт, и поликлинику обслуживали одни и те же врачи. Мать поэтому была в курсе всех дел.

Ужасные драки вселяли в нее страх. Она категорически запретила Валентину выходить на улицу одному, и только вечером они иногда вдвоем ходили гулять по улицам. Время от времени навстречу им попадались группы подростков. Валентин ловил на себе чужие враждебные взгляды. Понимал, что для них он был чужак, пока еще не свой.

Но постоянно сидеть дома было невозможно. Да и мать психологически еще не была готова к тому, что он выйдет во двор и с ним что-то может случиться. Бабушка чувствовала себя плохо, редко выходила из своей комнаты. Иногда Валентин приносил ей воды или чем-либо ее кормил. Валентину находиться в квартире стало невыносимо. Но, с другой стороны, он пока еще испытывал страх перед выходом на улицу.

«Ну не буду же я сидеть дома всю жизнь», – думал Валентин. И в один из дней, улучив момент, когда бабушка днем уснула, а народу на улице было достаточно немного, кто-то уже играл на площадке в хоккей, Валентин заметил, что ребята, которые начали играть в хоккей, были значительно моложе его. «Была не была!» – подумал он, достал клюшку, привезенную из Зеленограда, и спустился вниз.

Выйдя на улицу, он обратил внимание, что никто к нему не подходит и не пристает. Дойдя до площадки, где вовсю шла игра, Валентин осторожно вытащил из кармана свою шайбу и стал как бы тренироваться, подбрасывая ее. Но никто играть ему не предлагал – все были увлечены своей игрой.

Вдруг один парнишка, на пару лет моложе Валентина, подбежал к нему и сказал:

– Эй, пацан, будешь играть за нашу команду?

Валентин пожал плечами:

– Давай сыграю.

Они начали играть. Валентин старался, и он забил уже несколько голов. Затем произошло то, что и должно было случиться. Валентин заметил, как вдалеке у арки, соединяющей улицу с их двором, замаячила толпа мальчишек – человек двадцать, а может, и больше. Они медленно вошли во двор, оглядывая его обитателей. Валентин испугался. Кто это – свои или чужие? Если чужие, то по всем правилам они должны подвергнуть избиению всех мальчишек, живущих в этом дворе. Так, по крайней мере, рассказывала мать. Если же это свои, то, наоборот, тронуть их не должны.

Валентин продолжал играть в хоккей. Напарники же его чувствовали себя достаточно свободно. «Значит, скорее всего, это не чужие, – подумал Валентин, – иначе все давно бы разбежались». Мальчишки медленно подошли к спортивной площадке и стали наблюдать за игрой. Теперь Валентин видел, что эти мальчишки смотрели только на него. Конечно, он был для них чужаком.

Наконец игра закончилась, и мальчишки постепенно стали расходиться. Кое-кто подошел к группе, они стали оживленно о чем-то беседовать.

– Эй, пацан, – неожиданно услышал Валентин окрик, явно обращенный к нему, – а ну поди сюда!

Валентин обернулся. Группа ребят смотрела на него. Среди них выделялся крепкий паренек с рыжими волосами.

– Да, ты, ты, – кричал он, – иди сюда! – И помахал рукой.

Валентин медленно двинулся по направлению к ребятам.

Когда он подошел ближе, то увидел, что перед ним стоят пять рослых ребят. Кое у кого он заметил в руках цепочки. Кто-то держал какие-то веревки с подшипниками. Вероятно, это были орудия драки. «Что, меня сейчас бить будут?» – подумал Валентин.

– Ты чей? – спросил его рыжий. – Как тебя зовут?

– Валя.

Рыжий засмеялся:

– Имя-то девчачье! Может, ты девчонка?

Валентин пристально смотрел на рыжего.

– Имя не сам выбираешь, какое дали – с таким и ходишь, – ответил он.

– Так откуда будешь-то? Где живешь?

Валентин сделал паузу.

– Чего молчишь? Может, ты шпион? Может, лазутчик? От зеленых пришел?

– Да я здесь живу! – Валентин махнул рукой в направлении дома. – Вон там!

– В какой квартире?

– В шестнадцатой.

– Чего-то мы тебя тут раньше не видели, – подозрительно сказал рыжий.

– Да я недавно переехал.

– А может, ты все же шпион? – сказал другой парень, стоящий рядом с рыжим. – Давай мы тебя проверим! – И он вплотную подошел к Валентину. – Дай клюшку!

Валентин протянул ему клюшку. Парень взял ее в руки и, неожиданно разломав ее ударом о колено, отбросил обломки в сторону. После этого он улыбнулся, глядя на Валентина и ожидая, что Валентин будет делать.

Валентин понял, что это была проверка. Как он должен поступить? Чуть позже он знал, как следует вести себя. Нужно обязательно ударить этого парня за то, что тот его оскорбил. Но тогда Валентин растерялся.

– Ты чего, слабак? – усмехнулся парень и с силой ударил Валентина рукой по плечу. Валентин чуть не упал. – Ну, ты действительно как девчонка! Тебе не место на спортивной площадке! Вон, иди с девчонками играй! – и он показал на скверик, где маленькие дети играли в снежки. Все дружно засмеялись.

– Ладно, пацаны, что вы к нему лезете? – послышался голос. Валентин обернулся. Около него стоял парень, который жил на одной с ним лестничной площадке. Парень подал ему руку.

– Давай поднимайся, сосед! – сказал он.

– Так вы что, рядом живете, что ли? – спросил рыжий.

– Конечно.

– Почему же ты, Макс, раньше не сказал? Мы твоего соседа чуть не избили.

– Так вы же меня и не спрашивали, – ответил Макс. – Ладно, как тебя зовут, скажи еще раз!

– Я же сказал, Валя.

– Значит, Валентином будешь, – сказал рыжий, протягивая ему руку. – А я Рыжий, кликуха у меня такая. А зовут Серега.

Валентин пожал ему руку.

– Ладно, не робей, парень! Мы тебя на вшивость проверяли, – и Рыжий похлопал его по плечу. Тут же потянулись руки других ребят знакомиться с Валентином. Многие улыбались ему.

Неожиданно Валентин заметил, как со двора выскочили два парня и крикнули:

– Полундра! Ребята, зеленые Егорку с Митькой бьют! Сюда, быстро!

Все дружно развернулись и побежали в сторону подворотни. Неизвестно почему, но Валентин тоже побежал вместе со всеми. Теперь он бежал в толпе.

На бегу Валентин обратил внимание, что многие ребята достают кто из воротников, кто из карманов значки Речфлота. Но все значки были насажены на короткую синюю бархатную ленточку, как бы с окантовкой. Теперь Валентин понял, что это были своеобразные знаки различия. Практически у самой подворотни у всех ребят, кроме Валентина, были такие значки.

Ребята увидели, как чуть дальше, у какой-то деревянной голубятни, идет сильнейшая драка. Точнее, человек десять набросились на двоих пацанов и вовсю их молотили. Вся компания тут же засвистела и закричала. Нападающие стушевались. Кто-то уже доставал из карманов цепи, кто-то размахивал над головой подшипниками на веревке. У парня, бежавшего рядом с Валентином, – а это был его сосед, – в руках оказалась свинчатка.

Посмотрев на Валентина, парень подмигнул и бросил ему коробок спичек. Валентин поймал его. Коробок оказался очень тяжелым. Приоткрыв его, Валентин увидел, что вместо спичек внутри лежит свинцовый прямоугольник. Зажав коробок в кулаке, Валентин рванулся вперед.

Началась драка. Она продолжалась около пяти минут. Кто-то кричал, летели зубы, кто-то плевался кровью. Вскоре раздались милицейские свистки.

– Полундра! Легавые! Врассыпную! – скомандовал незнакомый голос, и все участники драки разбежались в разные стороны.

С одной из групп бежал и Валентин. С ним рядом был и Макс, его сосед. Они добежали до какой-то подворотни и вскочили в подъезд. Стоя там и тяжело дыша, они смотрели друг другу в глаза. Внезапно около подъезда затарахтел мотор мотоцикла.

– Легавые! Быстро уходим! – махнул рукой Макс. И они быстро побежали на последний этаж. Там пробрались через чердак на крышу и стали уходить через нее. На крыше были и другие ребята, вероятно, также спасавшиеся от ментов.

– Макс, это ты? – спросил один из них.

– Я, я, Гриша, – ответил сосед.

Вскоре они спустились вниз и вышли на другой конец дома. Казалось, во дворе никого не было, все тихо. Валентин с Максом медленно пошли по улице. Оба молчали.

Первым нарушил молчание Макс.

– А ты ничего парень! – сказал он. – Крепкий, наш человек! Ты сегодня что будешь делать?

– Да ничего.

– Выходи во двор часов в восемь. Тебя маманя-то твоя отпустит?

Валентин пожал плечами.

– Приходи обязательно! Или знаешь что? Я сам за тобой зайду. Пусть мать ничего не боится. Тебя тут никто не тронет, – сказал он уверенно.

Вскоре Валентин вернулся домой.

Пришла с работы мать. Время приближалось к восьми часам. Валентин думал, как сказать матери, что ему нужно выйти из квартиры. Но тут помог случай. Бабушке стало совсем плохо, и мать побежала в поликлинику за лекарствами, чтобы сделать ей укол. Этим и воспользовался Валентин. Он вышел на улицу ровно в восемь часов. Макс за ним не зашел. Тогда он сам подошел к двери квартиры напротив и нажал на кнопку звонка.

Дверь открыла какая-то женщина.

– Извините, а Макс дома? – спросил Валентин.

– Максим, к тебе пришли! – крикнула женщина. В коридоре показался Макс. Он был в спортивном костюме.

– Чего ты так рано? – спросил он.

– Так восемь часов уже!

– Да, надо идти, – заторопился Макс. Он на ходу схватил зимний полушубок, напялил шапку и, сунув в рот булку, – вероятно, Макс еще ужинал, – вышел с Валентином из квартиры.

Глава 2. Качалка

Вскоре они выскочили во двор. Там было уже темно. Хотя и стояла зима, все вокруг в снегу и были видны силуэты людей, но темнота скрывала их лица. Все пошли в сторону той подворотни, куда днем выскочили «по тревоге».

Вскоре ребята вышли к деревянной голубятне и стоящему рядом деревянному бараку. Пройдя мимо него, они оказались возле множества брошенных деревянных сараев. Здесь кто-то хранил мотоциклы, старые машины, кто-то держал соленья, кто-то просто сваливал ненужный хлам. Но поскольку эти сараи подвергались постоянным ограблениям, владельцы многих бросили их на произвол судьбы. Поэтому они были открыты, а у некоторых и вовсе дверей не было. Вот там и собиралась вся шпана со двора, в котором жил Валентин. За сараями был большой овраг.

Вскоре ребята расположились на бревнах, сваленных рядом с сараями. Создавалось такое впечатление, что ждали прибытия какого-то человека, вероятно достаточно важной персоны. Валентин понимал, что существует главарь и, скорее всего, ждут именно его.

Вскоре главарь появился. Это был парень примерно лет пятнадцати, но покрепче, чем Валентин и Макс. Парень шел без головного убора, и Валентин увидел его темные, немного вьющиеся волосы. Одет он был во взрослый зимний полушубок, короткие сапоги гармошкой, без шарфа. Рядом с ним шел еще один парень, полностью седой.

«Странно, – подумал Валентин, – почему у него такие волосы? Молодой ведь еще?!» Немного позади шел еще один парень, а рядом с ним – уже знакомый Валентину Рыжий.

Ребята молча подошли к собравшимся. Все поспешили с ними поздороваться. Каждый стремился поздороваться с тем пареньком, который шел первым. Наступила очередь и Валентина. Он протянул руку.

– Ты кто? – спросил его парень.

– Я – Валя.

– Откуда ты? – спросил парень, всматриваясь в его лицо. – Ты свой или чужой?

Макс вступил в разговор:

– Кузя, это мой сосед. Он уже с нами сегодня в драке участвовал.

– В драке?

– Да, – закивал головой Рыжий. – И махался как настоящий пацан!

– Значит, можно считать, что крещение ты прошел? – спросил парень.

– Крещение и пробив, – усмехнулся Рыжий. Вероятно, он намекал на хоккейную клюшку.

– Ладно, слушай дальше, – сказал Кузя. – Ты будешь с нами.

Валентин пожал плечами.

– Какая-то странная неуверенность! – сказал Кузя. – Парень, если ты будешь с нами, то знай – у нас принцип такой: один за всех, все за одного. Если с тобой беда случится, мы всем двором тебя отбивать будем. Но если беда возникнет у кого-нибудь из нас, то ты должен в любое время дня и ночи подняться и прийти на сбор. Ну так что?

– Я с вами, – тряхнул головой Валентин.

– Ладно, мы тебя примем в нашу организацию чуть позже. Макс тебя ознакомит со всеми правилами. А теперь, – он обратился ко всем, – давайте распределяться. Так, бригада Рыжего сегодня дежурит. Патрулируйте. Все остальные – в подвал, на железках качаться. Что еще нового?

– Вот деньги собрали, – сказал один из ребят и достал пакет, в котором лежали разные мелкие купюры – рубль, три, иногда виднелись красные десятки. Кузя взял мешок, как бы прикидывая его на вес, хотя как можно было взвешивать бумажные деньги, и положил его в карман.

– Это хорошо. Какая сумма?

Парень назвал сумму – около сорока рублей.

– Хорошо, – сказал Кузя. – Значки все купили?

Все закивали головами.

– Кроме новенького, – добавил все тот же Рыжий.

– Новенькому обязательно выдать значок! – сказал Кузя. – Ладно, теперь все по местам. А мы пойдем на переговоры с зелеными.

– Кузя, может, побольше ребят возьмешь? – спросил Рыжий.

– Не встревай! Я сам знаю, что делать! – оборвал его Кузя и с двумя своими спутниками направился в обратную сторону.

– Все, – скомандовал Рыжий, – пацаны, за мной, на дежурство!

Макс повернулся к Валентину:

– Постой, ты в моей группе будешь. Пойдем на качалку!

– Куда это?

– Сейчас увидишь.

Они молча шли к своим домам. Пройдя вдоль дома, они оказались возле маленькой двери, ведущей в подвал. Это была то ли котельная, то ли подсобка. Макс открыл ее ловким движением. Валентин в составе группы ребят стал спускаться вниз по ступенькам. Вскоре они оказались в подвале.

Валентин увидел, что это помещение представляло собой комнату около тридцати квадратных метров, с очень низким потолком. Вдоль стен тянулись трубы. Комната была чистая и сухая, аккуратно убрана. В углу висела большая автомобильная покрышка на веревке, и около нее парень отрабатывал боксерские удары, имитируя бой с грушей. В другом углу несколько пацанов поднимали штангу, точнее, предмет, похожий на штангу, состоящий из нескольких труб, на концах – аккуратно связанные кирпичи. Другие качали пресс, кто-то отжимался. Немного в глубине стояла гимнастическая стенка, вероятно украденная из школы. На ней тоже выполняли упражнения.

– Давай раздевайся, – сказал Макс Валентину и сам быстро сбросил с себя всю верхнюю одежду, оставшись в спортивных штанах. Валентин тоже разделся.

– Да ты, я смотрю, хиленький! – сказал Макс, легко ударив его в грудь. – Ничего, через четыре-пять месяцев крепышом будешь! – Он показал свою, тоже не очень еще накачанную мускулатуру.

Через несколько минут Валентин приступил к занятиям. Сначала он отжимался, потом висел на самодельной перекладине, пытаясь подтягиваться, затем стал поднимать штангу. До боксерского поединка пока дело не дошло.

Затем Валентин заметил, что через некоторое время ребята сгруппировались и стали заниматься другим. Кто-то имитировал боксерский бой, намотав на руки шарфы и отчаянно мутузя друг друга. Другие занялись борьбой, выполняя различные приемы. Валентин смотрел на ребят с большим интересом.

– Сколько времени? – спросил Валентин у Макса.

– Да часов десять, наверное, – ответил тот.

– Ой, мне домой нужно! Меня мама ругать будет!

– Не дрейфь! – хлопнул его по плечу Макс. – Все будет нормально!

Вскоре тренировка закончилась. Макс и Валентин медленно шли домой.

– Теперь ты в нашей организации, в нашей моталке.

– В моталке? Что это значит?

– Это казанцев так зовут. Мы тоже, можно сказать, как казанцы. По их принципу живем. Моталка – группировка, бригада. Называй как хочешь.

– А что вы делаете?

– Потом узнаешь, что делаем. Всякие дела. Но самое главное – мы сила. Сейчас мы считаемся самой сильной группировкой в нашем микрорайоне. Мы победили зеленых, мы победили серых. И скоро будет бой с желтыми.

Валентин прекрасно понимал, что все дома были покрашены, точнее, входы в подъезды были покрашены разными красками – синими, зелеными, желтыми. Эти цвета и были знаком принадлежности к той или иной группировке.

– А какая самая крутая группировка в нашем городе? Ваша? – поинтересовался Валентин.

– Нет, не наша. «Теплоцентраль» – самая крутая группировка. У них и людей побольше, они похрабрее будут всех других. Там ПТУ расположено. Ребята у них отборные! У нас же – только Кузя из ремеслухи, остальные – школьники.

– Школьники?

– Конечно. Из разных школ. Из твоей, из других.

– А Кузя кто?

– Миша Кузьмин. Раньше тоже у нас в школе учился, хотя он на три года старше нас. После его выгнали – он второгодником был, да и дисциплину нарушал. Потом в детскую комнату милиции на учет поставили. Какие-то терки у него были со взрослыми ребятами. Сейчас в ПТУ учится. Он – наш вожак.

– Я это уже понял, – сказал Валентин.

– Кузя – парень смелый и очень справедливый. Он никого из своих в обиду не даст. Но и определенные требования выполнять нужно.

– Какие же?

– Прежде всего – дисциплина. Если кто из старших говорит – бригадир, звеньевой или Кузя, – это закон. Второе – взаимовыручка. Он правильно сказал: один за всех, все за одного. По такому принципу мы живем. Если кто-то попадает в беду, мы все его выручаем. И еще – мы деньги собираем на разные нужды: на лечение, на похороны.

– На что? – переспросил Валентин.

– А ты как думал? У нас уже два парня погибли. Мы их хоронили. Знаешь, какой памятник поставили! Скоро на кладбище пойдем, я тебе покажу. Так что на следующей неделе ты тоже будешь деньги на общак собирать.

– А какая сумма нужна?

– Все узнаешь чуть позже. Завтра я принесу тебе значок. Давай, держи лапу! – и он протянул Валентину руку на прощание.

Валентин вошел в квартиру. Мать его почти не ругала, словно поняла, что с ним что-то произошло. Она уже легла спать в комнате бабушки. Валентин разделся и лег в кровать. День был настолько переполнен впечатлениями, нужно было столько обдумать и проанализировать, но самое главное другое – он вошел в группировку. И теперь уже ничего и никого не боялся.

Прошло месяца два. За это время Валентин окончательно укрепил свои связи с дворовыми ребятами. Теперь он знал все традиции и обычаи, правила поведения участника группировки, знал старших. Кузя уже здоровался с ним за руку. Почти ежедневно они либо ходили в подвал качаться, либо патрулировали свой район, оберегая его от возможных набегов противников.

Время от времени случались небольшие стычки, на уровне драк-пятиминуток, которые возникали спонтанно, когда какая-то группа мальчишек наталкивалась на враждующую группировку. Но постепенно Валентин узнал, что существуют и союзы группировок. Например, через несколько домов живут ребята из группировки желтых. У них союз о ненападении, дружба. В одной из драк, как рассказывали ребята, они группировались именно с желтыми, хотя до этого и враждовали между собой, но чтобы противостоять «Теплоцентрали», они выступили вместе, когда у тех возникли серьезные претензии.

Значок Речфлота с синей ленточкой Валентин носил с гордостью.

Одним из правил группировки был еженедельный сбор денег в общак. Как добывались деньги для этой цели – никого не интересовало. Кто-то занимался мелкими кражами, кто-то отнимал деньги у малолеток, которым родители давали на завтраки, кто-то – иными способами. Валентин вынужден был экономить из тех денег, которые мать давала ему на завтрак. Из этих денег он откладывал свою еженедельную долю, которую и вносил в общак.

Вскоре сумма в общаке набралась немалая, и Кузя дал указание сшить всем одинаковую одежду. Это должны быть клетчатые брюки и темно-синие куртки с круглым воротом. Сейчас их принято называть толстовками. Но тогда они напоминали, скорее всего, куртки лыжных костюмов. Клетчатые брюки шил один татарин-инвалид, который имел свою домашнюю подпольную швейную мастерскую. Ребята закупили большое количество материала, скупив ткань в одном из магазинчиков и сделав им план, и отнесли материю хромому татарину. Тот снимал мерки с каждого члена группировки. Через несколько дней брюки были готовы. Все оплачивалось из общака.

Мать уже перестала обращать внимание на Валентина. Она смирилась с той мыслью, что рано или поздно ее сын все равно попадет в группировку. А если не состоять в группировке, то постоянно придется ходить избитым, чуть ли не каждый день. Она лишь приговаривала ему:

– Только бы тебя в тюрьму не посадили!

– Не переживай, – успокаивал ее Валентин, – я от тюрьмы очень далеко. Я ничего такого не совершаю.

Но на самом деле Валентин говорил неправду. Кузя часто проводил профилактические беседы. Он говорил, что тюрьма и кладбище – два направления нашей жизни. В любой момент – как карта ляжет – так может случиться. То ли на зону пойдете, то ли в землю ляжете.

– В любом случае, – говорил Кузя, – мы вас, пацаны, не бросим. Если кого хоронить будем, то похороны будут пышными. Если же на зону пойдете, значит, помогать будем материально, адвокатов лучших наймем.

И Кузя не обманул в этом плане. В одной из драк, случившейся буквально через неделю все с той же «Теплоцентралью», погиб пацан из их двора. Кличка у него была Зайчик, потому что он был еще достаточно хиленьким. Забили его насмерть палками.

Хоронил его, наверное, весь микрорайон. Похороны были пышными, с огромным количеством цветов. Пришли и девчонки, правда из других, враждующих группировок. Но между всеми существовало неписаное правило: похороны – это время перемирия, и никто никого не трогает, никто никого не бьет и не оскорбляет. Все провожали Зайчика в последний путь. Плакали только его мать и бабушка – он был единственным ребенком в семье.

Зайчик казался очень маленьким в большом гробу. Гроб несли ребята.

Потом устроили поминки, и Валя первый раз попробовал в подвале водку с красным вином. Все сразу затуманилось.

– Ничего, не робей, парень! – говорил ему Кузя. – И водку научишься пить, и девчонок трахать! – Он внимательно посмотрел на Валентина. – Ты небось еще целочка?

Все засмеялись. Валентин пытался оправдываться, но его никто не слушал, и он в конце концов замолчал.

– Ничего, мы тебя скоро настоящим мужиком сделаем! – сказал Кузя.

Но раньше, чем Валентин стал настоящим мужчиной, случилось ЧП, в котором ему довелось участвовать. Так получилось, что вечера в основном он проводил в качалке, укрепляясь физически. Он уже стал гораздо сильнее, многих мог победить в борьбе. Даже у Макса уже выигрывал, который до этого был значительно сильнее.

С Максом установилась достаточно прочная дружба. Они стали лучшими друзьями. Более того, они учились в одном классе. С учебой, правда, Валентину не везло. Точнее, так – геометрия, алгебра давались ему хорошо, а вот с химией, с русским и литературой было очень плохо. Особенно большие проблемы возникли с химичкой. У него было несколько двоек за контрольные работы, и теперь ему грозил «неуд» в четверти. Он очень переживал это.

У Макса тоже были проблемы, но у него – с математикой. Ему тоже светила двойка. Часто вечерами, сидя дома у Макса или у Валентина, они только и говорили:

– Ну вот, скоро четверть кончается, скоро мы свои пары получим! Родители ругать будут, денег не дадут! – говорил Макс.

– Меня тоже будут ругать, на улицу меньше пускать, – с грустью добавлял Валентин.

– Слушай, – неожиданно сказал Макс, – у меня возникла хорошая мысль! А хочешь, у нас никаких двоек не будет?

– Как это?

– А очень просто. Я знаю, ребята из одной школы так сделали. Мне один знакомый паренек рассказывал. Давай и мы так сделаем.

– А что сделаем?

– Давай ночью залезем в школу, заберемся в учительскую и сожжем все дневники вместе с журналами!

– Как же это?

– Да очень просто! Вот смотри, мы сдали дневники для выставления четвертных оценок, правильно? Там и журнал. Мы сжигаем журнал и дневники. Все, мы чистые, и никто не знает, у кого какие отметки были! А главное, двоек у нас с тобой не будет! Ты же на медаль не тянешь, правильно?

– Правильно, – улыбнулся Валентин, – какая медаль! У меня четверки и тройки в основном.

– Ну вот, и у меня то же самое, тоже звезд с неба не хватаю. Короче, сделаем амнистию!

– Что за амнистию?

– Это когда все равны и всем все прощается.

– Я не знаю…

– Ты помнишь принцип – один за всех и все за одного? У меня беда, и ты должен мне помочь. Впрочем, и у тебя беда, и я тоже должен помочь. Все, договорились, идем!

– Когда мы идем?

– Да сегодня же! Чтобы особо время не тянуть!

– Да как же мы это сделаем?

– Очень просто!

Откачавшись на качалке свое положенное время, полтора часа, Макс с Валентином домой не торопились, хотя уже было полдесятого. Они медленно пошли по направлению к школе.

В школе все окна темные, там никого не было. Только в боковом окне виднелся свет – там спал сторож. Сторожем в школе работал дядя Коля, известный алкоголик, который, как только все уходили, ложился, выпивал свою четвертинку и засыпал до утра. Никакой охраны в школе в то время не было. Это Валентин узнал со слов Макса.

Осторожно подойдя к коридору, соединяющему школу и спортзал, Макс остановился и сказал: