Текст книги "Как стать журналистом. Книга для старшеклассников, мечтающих получить одну из самых интересных в мире профессий"

Какими встречами и командировками одаривает журналистов их профессия

Ну что, мой юный друг? Я еще не утомил тебя своим рассказом о профессии, которой служу уже три десятилетия?

Теперь я хочу рассказать тебе о том, какими интересными командировками и встречами с какими удивительными людьми меня наградила моя профессия.

Сначала расскажу тебе об одном интервью, которое, будучи ещё совсем молодым журналистом, я взял у одного из самых знаменитых наших соотечественников. А потом поведаю и о командировке к нему домой – в Москву!

Героя того материала, мой юный друг, ты, возможно, и не знаешь, но имя этого человека хорошо знакомо твоим родителям, бабушкам и дедушкам.

Он был личным врагом Гитлера!

Это диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан, который во время Великой Отечественной войны читал по радио все сводки Совинформбюро. Его голос вдохновлял бойцов на битву с врагом!

Вот это интервью 1982 года:

От советского Информбюро

Среди участников завершившейся в Волгограде Всесоюзной встречи правофланговых экспедиции «Летопись Великой Отечественной» с ветеранами Сталинградской битвы был диктор Всесоюзного радио народный артист СССР Юрий Борисович Левитан. Его голос хорошо знаком каждому из нас: более пятидесяти лет он сообщает нам по радио о самых важных событиях в жизни Родины. В годы Великой Отечественной войны голос Левитана поднимал в людях дух мужества и оптимизма, вселял веру в Победу, разоблачал перед всем миром преступления фашистской Германии. По единодушному мнению убеленных сединами ветеранов, он, ни дня не воевавший с оружием в руках на передовой, по праву считается солдатом всех фронтов Великой Отечественной. Сейчас его голос разносит по планете вести о созидательном труде советских людей. Сегодня мы публикуем интервью, которое Юрий Борисович Левитан дал нашему специальному корреспонденту.

Наш разговор начался конечно же с вопросов о Сталинграде, о войне. Я включил диктофон и вскоре, к своему удивлению, отметил, что в обычной, не студийной обстановке Левитан говорит очень медленно и тихо. Лишь изредка, вспоминая о сводках Совинформбюро, он начинает произносить фразу точно так, как по радио: громко, выразительно, страстно, с каким-то особым подъемом. Его знакомый набатный голос, кажется, вырывается из глубины души…

– Помните ли вы день, когда получили и читали сообщение о победе под Сталинградом?

– Да. Это было вечером второго февраля. Помню, мне позвонили из Совинформбюро и предупредили: готовьтесь, есть очень хорошие новости! Конечно же я сразу догадался, что они о Сталинграде. Душа ликовала в предчувствии этого известия. И вот долгожданная сводка: «Сегодня, 2 февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окруженных в районе Сталинграда. Наши войска сломили сопротивление противника, окруженного севернее Сталинграда, и вынудили его сложить оружие…» Помню, с каким особым удовольствием я прочитал тогда фразу: «Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. 2 февраля 1943 года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск».

Юрий Левитан у микрофона

– Юрий Борисович, что вы чувствуете, о чем думаете, когда бываете в нашем городе и слышите свой голос в звучащей на Мамаевом кургане фонограмме или в кинофильмах о войне?

– В такие минуты я обычно вспоминаю обстановку, в которой все это было прочитано, сразу же переношусь мысленно в те события, которые предшествовали переданной сводке Совинформбюро. Вспоминаю свое настроение, товарищей, что в тот момент были рядом. Здесь, на Мамаевом кургане, я всегда ощущаю то чувство тревоги за судьбу Сталинграда, которое охватило нас в дни битвы; чувство надежды, испытанное, когда армия Паулюса была окружена; и чувство радости и восторга, охватившее нас после ликвидации окруженной группировки противника.

– Насколько мне известно, вы были в числе личных врагов Гитлера…

– Однажды я получил письмо с фронта. Солдаты писали: «Первое время вашего голоса мы ждали и боялись, а потом – просто ждали». Гитлер, естественно, ненавидел голос Москвы, который звучал и на территории, оккупированной врагом. Фашистские радиостанции распространяли всякие небылицы, а голос Москвы нес миру правду. Он звучал мужественно, сурово. В нем было и волнение за судьбу нашей Родины, и гнев, и горе, и вера в победу. Поэтому не случайно Гитлер зачислил и меня в список своих личных врагов, которых он намеревался первыми повесить, заняв Москву.

– Когда вы узнали об этом?

– В сорок втором году. Мне показали привезенную с фронта вражескую листовку.

– И как вы восприняли тогда это известие?

– Я обрадовался! Раз враг ненавидит нас, значит, мы наносим ему вред. Я был горд тем, что работаю на советском радио, что помогаю страстным словом партии бить ненавистного врага.

– Юрий Борисович, вы пришли на радио, когда вам было семнадцать лет – совсем юным. Интересно, когда вы почувствовали в себе дар диктора, как выбирали профессию?

– В детстве я мечтал стать киноартистом. Родился и вырос во Владимире. Часто мои сверстники-мальчишки перебирались на другой берег Клязьмы, и когда родителям нужно было позвать их домой, они приходили ко мне: «Юра, у тебя голос громкий, крикни нашему…» И я звал ребят. Поэтому все мне и говорили: у тебя хороший голос, надо тебе идти в артисты. После девятилетки мы отправились с другом в киноинститут, но там сказали, что мы ещё молоды. И тогда мы остались в Москве, чтобы подзаработать, приодеться, обрести солидность. Тогда случайно и увидели объявление о конкурсе дикторов. Рискнул. К своему удивлению, успешно прошел один тур за другим. Меня приняли стажёром. Правда, предупредили, что я должен серьезно и много заниматься, чтобы выправить свое владимирское «оканье», иначе работать на московском радио не смогу. Без отрыва от работы я поступил на вечернее отделение Электротехнического института связи, дошел до четвертого курса, а потом понял, что образование мне нужно такое, которое поможет в искусстве чтеца. Оставив институт, я поступил в театральное училище имени Щукина. Окончить его я должен был осенью сорок первого, но…

– Сегодня вы – народный артист Советского Союза. Опыта, как говорится, не занимать. Интересно, волнуетесь ли вы сейчас у микрофона?

– Да! Волнуюсь. Всегда.

– Актерам на сцене помогает играть ощущение зрительного зала. А как в этом отношении работается вам, когда остаетесь один на один с микрофоном?

– Задача диктора – пробудить у слушателя интерес к сообщению, поэтому надо обязательно чувствовать, что ты говоришь с кем-то. Например, когда в войну я читал приказы Верховного Главнокомандующего, то, для того чтобы они звучали торжественно, радостно, широко, за 15–20 секунд до включения микрофона я всегда представлял, что начну читать сейчас этот приказ перед войсками, выстроенными на огромной площади.

Я представлял, что их очень много, что вокруг всё торжественно, светит солнце, блестят медные трубы оркестра, сейчас заиграют туш… И вот включается микрофон, и я произношу: «Говорит Москва!..» И в это мгновение даже чуть-чуть невольно отвожу в сторону голову, словно охватывая взглядом колоссальную аудиторию, для которой читаю. И пошел, пошел текст!..

– Вам, очевидно, приходилось встречаться со Сталиным…

– Да. Мне не раз доводилось объявлять его выступления из студии Кремля. Естественно, разговаривали с ним.

– Каким он вам запомнился?

– Он редко улыбался. Был очень внимателен к работникам радио. Если мы вносили какое-нибудь предложение по технической части передачи, он всегда говорил: «Вам виднее. Делайте, как лучше». Относился Сталин к нам очень уважительно.

– Юрий Борисович, вам писали и сейчас пишут письма. Можете ли вспомнить хоть одно из них, которое особенно памятно?

– Я давно веду переписку со многими радиослушателями. Дома у меня хранится около тысячи самых дорогих мне писем разных лет. Помню письмо одного солдата, которое я получил после победы под Сталинградом. Он писал тогда: «Товарищи дикторы, мы идем дальше, работы вам прибавится, берегите голос…» Люди жалели нас, а мы считали, что радостные сообщения, сколько бы их ни было, только закаляют наш голос.

А вот какое письмо я получил недавно от вашей землячки – Е. Дубововой из Калача-на-Дону: «Дорогой человек! Посылаю вам пуховые перчатки – вденьте их в кожаные, такие вы небось носите, и будет вам тепло холодной московской зимой. Вязала я их сама. Давно собиралась, все годы, которые промелькнули после Великой Отечественной. На фронте у меня были и отец, и муж. Все военные годы я работала, где только требовалось стране, даже грузчицей в порту. И все это тяжкое время утешал меня, как миллионы других женщин, ваш родной голос, который вселял надежду на победу и на возвращение дорогих людей».

Я человек не тщеславный. Но, честное слово, ради таких вот признаний и писем стоит работать и жить!

Командировка к личному врагу Гитлера

После беседы Юрий Борисович попросил меня прислать газету с этим интервью ему в Сочи, куда он уезжал на отдых буквально через несколько часов после нашей встречи.

Интервью через пару дней было опубликовано и вызвало большой резонанс. Я отправил газету Юрию Борисовичу в Сочи, как и обещал. И вскоре, к моему большому удивлению, получил от него ответ. В конверте, который я до сих пор храню в своём журналистском архиве как бесценную реликвию, было не только письмо, но также открытка с видом на Чёрное море и календарик Радио Москвы. Великий человек поистине легендарной судьбы слал автору материала сердечный привет и благодарность за публикацию интересного, на его взгляд, для читателей материала. «Чувствовалось, – писал Ю. Б. Левитан, – что вы хорошо подготовились. Да, очень всё точно по мысли, понятно и образно. Мой несколько сумбурный рассказ получился разнообразным благодаря…» Далее шли комплименты молодому журналисту и краткий рассказ о том, как проходит отдых.

На открытке была приписка, из которой следовало, что нашу газету Юрий Левитан получил 21 июня, а написал ответ на следующий день – 22 июня. «Да! 41 год назад был 41-й год. Ровно! Страшно вспомнить!» И здесь же: «До встречи! Юрий Левитан».

Юрий Левитан

Кто бы мог подумать, что наша новая с ним встреча действительно вскоре состоится. И не где-нибудь, а в Москве, в квартире этого самого знаменитого в мире диктора!

Осенью того же года Волгоградский областной комитет защиты мира проводил грандиозную акцию – слёт правофланговых движения «Равнение на подвиг!» – членов бригад коммунистического труда, которые зачислили в свой состав героев войны и космоса и перечисляли заработанные за них деньги в Советский Фонд мира. Молодым сейчас, наверное, не понять, как можно было вкалывать за кого-то и отдавать кому-то деньги за свой собственный труд… Иные были времена! Так вот, в сценарий торжественного вечера входила литературно-музыкальная композиция с демонстрацией на экране в драмтеатре имени М. Горького фрагментов фильма о Сталинградской битве, сопровождаемых исторической сводкой Совинформбюро о победе под Сталинградом. Записать её голосом Юрия Левитана и было поручено мне. Я созвонился с Юрием Борисовичем, и он пригласил меня в Москву.

День нашей встречи выдался пасмурным, шёл дождь. Ближе к обеду я возвратился в гостиницу «Россия», в тот самый момент, когда по радио шла передача «Пишут ветераны», которую Юрий Левитан долгие годы, вплоть до самой кончины, вёл на Всесоюзном радио. Посвящался тот выпуск Сталинградской битве. Я смотрел в окно на Кремль, слушал рассказ Левитана о великой битве на Волге и как-то даже не верил, что всего через несколько минут, сразу после окончания передачи, как мы и договорились заранее, я снова услышу этот великий голос уже в телефонной трубке. Набираю номер дикторской студии, и Юрий Борисович приглашает меня к себе домой. Жил он в двух шагах от Пушкинской площади. Дорога на такси заняла не более десяти минут.

Хозяин квартиры встретил меня радушно. И я в очередной раз отметил, что в жизни Юрий Левитан говорит очень спокойно и тихо. И лишь у микрофона он каким-то образом преображается: мобилизует свои голосовые ресурсы и начинает говорить мощно, выразительно, страстно, с каким-то особым подъёмом.

В двухкомнатной квартире, где Юрий Борисович жил один, мы обосновались в гостиной. Её стены были увешаны фотографиями, на которых Левитан запечатлён со многими выдающимися государственными деятелями страны, писателями, космонавтами и артистами. Ещё я заметил множество фотографий любимого внука хозяина квартиры.

Юрий Борисович сел на диван, а я – на стоявшее рядом кресло с толстой мягкой подушкой. На журнальный столик перед нами я водрузил свой магнитофон. Миниатюрных цифровых диктофончиков, как сейчас, тогда ещё не было, и мы о них даже не мечтали. Я стал настраивать свою «бандуру» на запись, а Левитан тем временем взял в руки книгу со сводками Совинформбюро и принялся штудировать свой текст.

– От Советского Информбюро! – воскликнул он, и я замер. А он тут же снизил накал голоса и продолжил чуть тише: – Раз, раз, раз… Да это я так – репетирую… Ну что, вы готовы? Пишем?

Я кивнул в ответ и включил магнитофон. И комната сразу же наполнилась будоражащим голосом Левитана.

– Сегодня, 2 февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окружённых в районе Сталинграда. Наши войска сломили сопротивление противника, окружённого севернее Сталинграда, и вынудили его сложить оружие…

Юрий Левитан не просто произносил эти волнующие строки. Он жестикулировал так, как, очевидно, делал это тогда, когда читал сводку о сталинградской победе в прямом эфире на всю страну, на весь мир… Я заворожённо смотрел на творящееся перед моими глазами чудо и невольно представлял, с каким волнением и ликованием в душе слушали это сообщение в далёком 1943 году все советские люди. За считанные мгновения, пока Юрий Левитан дочитывал вдохновенные строки, перед моим мысленным взором пронеслись и Красная площадь с отправляющимися на фронт защитниками Москвы, и Сталин, и мой отец, дошедший дорогами войны до Берлина… А голос Левитана ещё звучал и звучал:

– Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. 1 февраля 1943 года историческое сражение закончилось полной победой наших войск!

С этими словами он последний раз резко рубанул кулаком воздух и смолк. Ещё несколько секунд мы находились, словно в оцепенении. И только потом я потянулся к магнитофону, чтобы выключить его, но вдруг обнаружил, что не дотягиваюсь до кнопки, поскольку оказался… сидящим на полу. Я настолько был ошарашен и поглощён магией происходящего, что не заметил, как от волнения и напряжения неожиданно сполз с кресла вместе с подушкой…

Мы прослушали с Юрием Борисовичем сделанную запись. В этот момент пришла его сестра и стала хлопотать на кухне. А мы ещё записали на плёнку приветствие Юрия Левитана участникам слёта в Волгограде.

После этого хозяин дома пригласил меня попить кофейку, но я почему-то отказался. До сих пор не пойму, почему. Возможно, потому что в тот момент я всё ещё находился под впечатлением от сделанной записи. И все мысли были уже в Волгограде…

В прихожей я обратил внимание на множество шарфов, висевших на вешалке. Заметив моё удивление, Юрий Борисович пояснил:

– Это всё «трофеи» – вещи, которые у меня когда-то забыли мои многочисленные гости…

И я понял, что из дома этого легендарного человека, который значился в списке личных врагов Гитлера, многие, как и я, уходили буквально ошарашенными, забыв не только о кофе и шарфах, но и, кажется, обо всём на свете…

1982 г., опубликовано в 2000 г.

* * *

Ну что, мой юный друг?

Я убедил тебя в том, что профессия журналиста – самая интересная в мире и что только она может одаривать такими незабываемыми встречами с поистине уникальными людьми?

Предлагаю тебе, как будущему коллеге, в порядке обмена опытом ещё серию своих материалов, опубликованных в газете в разное время.

Если ты мечтаешь о профессии журналиста, то не просто читай эти материалы, а старайся понять и уяснить для себя следующие вещи: насколько интересна и общественно значима тема, которую избрал автор. Насколько умело и интересно она разработана и подана. Обрати внимание на структуру, жанр, композицию, а также на язык и стиль каждого материала.

Постарайся уловить и такие немаловажные детали: как автор всех этих материалов начинает каждую публикацию, насколько интересным и интригующим оказывается зачин, ведёт ли автор читателя за собой, хочется ли человеку читать дальше.

Я специально отобрал для этой книги наибольшее число материалов в жанре интервью (хотя широко представлены также репортажи, корреспонденции и статьи), потому что сбор сведений для будущих публикаций обычно начинается с встреч и бесед с самыми разными людьми, которые могут быть как героями статей, так и просто консультантами по возникающим вопросам. Умение журналиста заинтересовать собеседника собственной персоной, разговорить его, то есть взять интервью (хоть при личной встрече, хоть по телефону), как я уже отмечал выше, это очень важная грань мастерства, без наличия которой не так-то просто собрать нужные факты, чтобы с их помощью сполна раскрыть затронутую тему.

Из американского блокнота

Ночь в городе небоскребов

Репортаж с ночного Бродвея.

Рассказ о том, как я снимался в Голливуде

Отправляясь самолетом в Нью-Йорк, я до последней минуты не верил, что судьба подарила мне редкий шанс своими глазами увидеть Америку. Даже когда подлетали к аэропорту имени Дж. Кеннеди, где-то в глубине души ещё таилось сомнение: не сон ли это, ужели всё наяву?

Открывать для себя Америку мы начали с Нью-Йорка, остановившись в самом его центре – на Манхэттене. Это один из пяти административных районов Нью-Йорка, остров, омываемый рекой Гудзон и водами двух проток – Ист-Ривер и Харлем.

Мы въезжали на Манхэттен по тоннелю под Гудзоном. Был полдень. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь густые облака. И тем не менее Нью-Йорк с самых первых минут после выхода из тоннеля показался нам ярким, красочным, невероятно красивым.

Нас разместили в отеле на 39-й улице по соседству со многими главными достопримечательностями города. На «открытие» Нью-Йорка нам отводилось ровно три дня. Прекрасные экскурсии, включавшие посещение штаб-квартиры ООН, Метрополитен-музея, одного из самых престижных концертных залов Карнеги-холл, поистине вскружили голову. Особенно захватывает дух, когда, поднявшись на обзорную площадку 102-этажного здания Эмпайр Стейт Билдинг, видишь перед собою фантастическую панораму острова небоскребов.

После напряженного дня экскурсий по Нью-Йорку хочется вытянуть ноги и просидеть остаток вечера в гостиничном номере перед телевизором, на экране которого сотни самых разных развлекательных программ, рассыпанных по десяткам каналов. Но у Нью-Йорка есть и еще одна достопримечательность – это его ночная жизнь.

Берем, как говорится, ноги в руки и – вперед на Бродвей побродить по вечернему городу. В голове невольно возникают известные пропагандистские стереотипы доперестроечных времен: Нью-Йорк – город контрастов, где каждую минуту убивают, насилуют, грабят. Особенно ночью… Смотрю на часы: через сорок минут – полночь.

Бродвей – одна из главных улиц Манхэттена. Она единственная проходит по диагонали острова, имеющего строгую прямоугольную планировку с густой сетью продольных (авеню) и поперечных (стрит) улиц. Длина Бродвея – чуть более 25 километров. На нем располагаются конторы крупных торговых фирм и финансовых учреждении, магазины, кино, театры, отели и работающие далеко за полночь бары, рестораны и другие увеселительные заведения.

В дневное время Бродвей внешне почти ничем не отличается от всех других улиц Нью-Йорка. Зато поздно вечером он преображается, пожалуй, как ни одна другая. В районе пересечения Бродвея с 42-й улицей сосредоточены развлекательные заведения, в которые ежевечерне устремляются тысячи американцев и гостей города. Именно здесь самое мощное, наиболее впечатляющее царство световой рекламы. Опоясывающие фасады зданий разноцветные огни мигают, двигаются, крутятся, создавая незабываемую картину оживающих на твоих глазах изображений.

На широких тротуарах Бродвея вдоль проезжей его части с непрекращающимся потоком машин даже в двенадцатом часу ночи очень многолюдно. Народ гуляет, наслаждается экзотикой удивительно красивого города. Поднимешь голову – а неба не видно. Оно все будто засыпано горящими окнами гигантских небоскрёбов.

Удивительные вещи подстерегают на Бродвее чуть ли не на каждом шагу. У одного из зданий с рекламой японской телерадиоаппаратуры мы столкнулись не то с манекеном, не то с человеком.

Он застыл в чрезвычайно странной и весьма неудобной позе – чуть наклонившись вперед. Человек-манекен в образе чернокожего юноши стоял абсолютно недвижимым, без каких-либо признаков жизни.

– Дышит?

– Да вроде нет, – решили мы и собрались уходить.

И вдруг зажужжала какая-то странная музыка, и человек-манекен вроде как ожил. Словно заводная игрушка, он начал чуть прерывисто двигать сначала руками, потом ногами, затем головой… Секунд через тридцать жужжание прекратилось, и человек-манекен снова замер в своей первоначальной позе.

Мы снова приблизились к странной игрушке. Уж очень хотелось выяснить: живая она или нет?

– Давайте ткнём пальцем в глаз? – предложил один из моих спутников.

– Да ты что?! – возразил другой. – А если живой? Произойдет международный скандал…

На эти разговоры человек-манекен не реагировал. Перспектива получить пальцем в глаз его, казалось, не волновала. А может, он просто ни бум-бум по-русски?

Только мы стали удаляться, как манекен снова зажужжал. Но мы решили не поддаваться на его провокации и пошли дальше. А дальше нас ожидал следующий сюрприз.

Метрах в пяти от нас разыгралась прелюбопытнейшая сценка. У подъезда одного из баров останавливается шикарный вишневый лимузин. Открывается дверца водителя. Появляется элегантно одетый молодой человек лет двадцати двух. Обходит машину спереди, открывает переднюю дверцу, чтобы помочь своей спутнице выйти. «Ах, как культурненько, ах, как интеллигентно!» – думаем мы. Но оказывается, что сидящая на переднем сиденье девушка в дымину пьяная и не хочет выходить.

Хозяин машины начинает её силой вытаскивать из салона. Девушка сопротивляется, пытается ухватиться за сиденье, за крышу кабины. Но через несколько мгновений молодой человек всё же выволакивает ее наружу и бросает на тротуар. Девица хватает его за ноги, за штанины, не давая уйти. Но он всё же освобождается от нее, садится и уезжает.

Мы замерли, наблюдая за происходящим. Брошенная девица ползет по тротуару Бродвея, посылая вслед вишневому лимузину свои проклятия. «Вот тебе и Америка – культурная страна, – подумали мы. – Вот тебе и этика взаимоотношений!»

Нью-Йорк

Пройдя еще метров триста, решили повернуть обратно. Возвращаемся к месту недавней разборки парочки из вишневого лимузина и не верим своим глазам. Все, чему мы были невольными свидетелями минут двадцать назад, снова начинает разыгрываться перед нами. Опять у подъезда того же бара останавливается та же самая машина. Тот же элегантный парень начинает вытаскивать из своей машины ту же самую девицу в том же самом состоянии. Она так же, как и в первый раз, начинает сопротивляться, ползти по асфальту, хватать водителя за ноги и кричать… Но он опять уехал, оставив ее на бродвейском тротуаре…

В этой Америке можно сойти с ума!

Мы переглядываемся друг с другом и ничего не можем понять. Идем дальше, молча переосмысливая увиденное. Я оборачиваюсь назад, окидываю взором «место происшествия» и… начинаю хохотать. Только теперь мне стало ясно, свидетелями чего мы оказались в центре ночного Нью-Йорка. В трёх точках у бара на высоких металлических стойках стояли камеры. Американцы снимали кино. Судя по всему, сначала мы попали на съемки первого дубля, а потом угодили на второй.

– Оказывается, нет ничего проще, чем принять участие в съемках голливудского боевика, – сказал один из моих спутников. – Возможно, мы стали не просто зеваками, а актерами массовки. Причем сыграли свою роль совершенно бесплатно. Поэтому-то нас никто не шуганул, когда мы влезли в кадр сначала один, а потом другой раз… Наши киношники нас бы убили, если бы мы испортили им какой-нибудь дубль…

И вновь на нашем пути оказался человек-манекен. Тот самый, с которым мы уже встречались. Но теперь его обследовала какая-то пара американцев. Манекен снова зажужжал, задёргался, задвигался. А когда остановился, пожилая американка сунула ему в карман долларовую купюру. И манекен механическим голосом произнес: «Сэнк ю вэри мач!», что в переводе на русский – «большое спасибо!»

Мы перекрестились. Оказывается, манекен живой. Просто таким способом человек зарабатывает себе на хлеб.

Впечатлений от прогулки по ночному Нью-Йорку было много. Никому из тамошних бандитов не пришло в голову нас убивать. А говорят, Нью-Йорк – город контрастов.

…Через день открываю газету и читаю криминальную хронику: позавчера в полночь на 42-й улице Нью-Йорка был ограблен крупный ювелирный магазин. В результате перестрелки есть несколько жертв…

1995 г.

Негаснущие звезды

Репортаж из Атлантик-Сити, где можно запросто столкнуться нос к носу с победительницами конкурсов «Мисс Америка»

Когда хозяин дома, в котором я гостил, раскрыл передо мной карту и спросил, в какую точку страны я хотел бы полететь с ним на его частном самолете, я, не задумываясь, ткнул пальцем в Атлантик-Сити.

Атлантик-Сити – один из наиболее известных курортных городов Америки, славящийся своими казино и популярнейшими конкурсами красоты «Мисс Америка».

Как говорится, были сборы недолги… На дорогу от дома до аэродрома ушло всего полчаса. При подъезде к лётному полю нам не пришлось останавливаться, предъявлять какие-либо документы. Припарковав автомашину, мы отвязали от бетонки четырехместное одномоторное чудо, проверили его заправку и без малейшей проволочки со стороны диспетчеров пошли на взлет.

Минут через сорок прямо по курсу показался краешек земли, опоясанный голубой лентой Атлантического океана. Водная гладь, казалось, плавно переходит в небо, начисто смывая линию горизонта. Вскоре под крылом самолета распростёрся Атлантик-Сити, протянувшийся цепочкой зеркальных высоток отелей, ресторанов и казино вдоль набережной Бродуок. Сделав левый разворот, пролетев вдоль береговой линии над городом, мы взяли обратный курс и так же просто, как и вылетели, вернулись назад на аэродром.

Атлантик-Сити. Береговая линия, вид сверху

Впечатления от увиденного с высоты были бы неполными, если бы мой гостеприимный хозяин не счёл необходимым свозить гостей из России в Атлантик-Сити на машине. На следующий день часа за два мы добрались до города мечты. Курортный Атлантик-Сити притягивает к себе не только почитателей прекрасных песчаных пляжей, но и страстных поклонников азартных игр. Побывать в Атлантик-Сити и не сходить в казино было бы непростительно. И мы, как и подобает настоящим туристам, решили испытать судьбу.

Полумрак гигантского зала казино «TRUMP PLAZA» расцвечивался тысячами огней иллюминации и красочных неоновых табло сотен игровых автоматов «однорукий бандит». Кондиционированный воздух разносил прохладу, атмосферу блаженства создавала и тихая приятная музыка. Звуковую палитру зала дополнял несмолкающий звон монет в металлических чашках «одноруких бандитов». Кто-то проигрывал, а кто-то не успевал выгребать из автомата сыплющиеся дождем выигранные монеты.

Нам без труда удалось осуществить свое тайное желание – проиграть заранее намеченную сумму. Неумение вовремя остановиться в казино стоит дорого. Люди, которые совсем без тормозов, проигрывают целые состояния… Ну нам это в принципе не грозило. Уж чего нет, того нет…

Атлантик-Сити

Одна из главных достопримечательностей Атлантик-Сити – прогулочная набережная Бродуок. Вымощенная деревом, она является своеобразным подиумом, на котором ежегодно, начиная с 1921 года, проходят торжественные шествия победительниц конкурса «Мисс Америка» и многочисленной свиты, состоящей из всех участников четырехдневных отборочных туров.

Первая «Мисс Америка» в финальном параде 1921 года шествовала по Бродуоку в купальнике, сшитом из американского флага. Грудь – в полоску, а зад – в звёздочку. Менее удачливые соперницы сопровождали победительницу в аналогичных купальниках. Только звезды и полоски размещались наоборот. Оркестр играл «Слава, сла-ава, аллилуйуйя!» и «Боже, благослови Америку!» Возбужденная публика бросала цветы…

Конкурс приобрел широкую известность и навсегда прописался в Атлантик-Сити. С тех пор финальные туры фантастического шоу «Мисс Америка» наблюдают не только счастливчики, оказавшиеся в нужный момент на набережной Бродуок на берегу океана, но и десятки миллионов телезрителей, сидя дома у экранов своих телевизоров.

С момента коронации счастливая обладательница титула «Мисс Америка» становится безраздельной собственностью компаний, которые финансировали праздник красоты. Год владычества очередной «Мисс Америки» делится на минуты, у каждой из которых есть свой хозяин. На следующий же после конкурса день «Мисс Америку» уже начинают снимать в рекламных телеминутках… Компании считают, что «Мисс Америка» если и не вечный двигатель торговли, то отличный рекламный мотор…

Где бы ни бывала «Мисс Америка», куда бы ее ни приглашали, она обязана рекламировать там соответствующий условиям контракта товар. По существу, она становится довольно эффективным коммивояжером. Улыбка, все время улыбка, улыбка ежесекундно… И это не просто улыбка очередной Мисс. Это улыбка «Мисс Америка». Она олицетворяет нацию, выражая целую гамму самых возвышенных чувств.

Мисс Америка

…Я бродил по деревянной набережной Атлантик-Сити, вспоминал приведённые выше фрагменты захватывающего описания конкурсов «Мисс Америка» из великолепного романа-эссе «Пролог» Генриха Боровика[1]1
  Боровик Г. А. Пролог. М.: Правда, 1984.


[Закрыть] и представлял, как происходит это все здесь, на Бродуоке, в реальности из года в год, как торжественно шествуют в самые звёздные минуты своей судьбы самые красивые женщины Америки. И вдруг произошло почти невероятное.

Навстречу мне медленным прогулочным шагом шли вдоль океана две шикарно разодетые пожилые женщины, на вид лет семидесяти-семидесяти пяти. Не только я, но и другие прохожие почему-то обращали на них пристальное внимание. Лично меня поразило то, как в столь солидном возрасте сохранились эти две пожилые американки. Они не шли, а именно величественно шествовали по набережной. Высокие, стройные, с прекрасной осанкой, превосходным цветом лица, на котором, казалось, не было ни одной морщинки, с шикарными волосами… И только поравнявшись с ними, я понял, в чем тут дело. На груди у каждой был золотом вышит титул «Мисс Америка»… такой-то год.