Текст книги "Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями"

– Сам!? Я тебя, Олег, сейчас извиняю только по причине твоего состояния. Не то дал бы в морду! Ты за кого меня держишь?

– Саня, пойми, куда ты лезешь? Это не просто бандиты или рэкетиры. Это КГБ, армия и ещё чёрт знает кто…

– А мы масочки наденем. Я тут уже приготовил…

– Саня, тебя вычислят в две секунды!

– А мне плевать! – глаза Александра наливались гневом. – Эти б…ди перешли грань! Сегодня похитили твою дочь, завтра – моего сына! Да не бзди ты! Нет у этих козлов сейчас былой силы. И в моей конторе меня, в случае чего, поддержат. Каждый ведь понимает, что следующим может оказаться он.

Олег только махнул рукой.

– Всё! – скомандовал Александр. – По коням! Олег, ты едешь со мной. Я тебе по дороге выложу всю информацию, а ты, – он повернулся к лейтенанту, – на машине майора едешь за нами.

Конспиративная «хата» находилась в районе частных домов и действительно представляла собой обветшалую деревянную хату с неухоженным палисадником. Видимо, хозяева или умерли, или съехали, а наследников либо нет, либо у них нет средств привести дом в порядок. Ну, а комитет наложил на него лапу, благо, госреестр у них всегда под рукой.

«Чёрт, отсюда до маминого дома полчаса ходу, а повидать её, видимо, не получится», – с тоской подумал Олег.

– Всё, приехали, – Бобёр тем временем остановил машину в начале улицы. – Дальше пешочком.

Рядом остановились «Жигули» с лейтенантом за рулём.

– Сиди здесь. Будешь на подхвате, – бросил ему Александр.

Он и Олег пошли вглубь улицы, стараясь держаться поближе к домам. Улица была тиха и пустынна. Хозяева домов в этот поздний час уже давно спали. Олег с Александром прошли метров сто, когда от одного из домов отделилась неясная тень и двинулась к ним. «Молодец, парень! Толково маскируется!» – одобрительно подумал Олег. Подошедший парень лет двадцати пяти с круглым добродушным лицом молча пожал им руки.

– Ну? – шёпотом спросил Александр.

– В хате они. Полчаса, как угомонились, – также шёпотом ответил парень, кивком указав на соседний дом.

– Он вас не срисовал?

– Обижаете, товарищ майор, сами же учили…

С другой стороны улицы послышались тихие шаги. Когда человек подошёл поближе, Олег невольно потряс головой – тот был полной копией стоявшего рядом с ними парня.

– Близнецы, – пояснил Александр, перехватив удивлённый взгляд Олега.

«Двое из ларца – одинаковых с лица», – про себя усмехнулся Островецкий.

– Действовать будем так: ты, – Александр ткнул пальцем в одного из близнецов, – располагаешься около палисадника и контролируешь окна. А ты, – он указал на второго близнеца, – идёшь с нами и держишь окна во дворе. Надеюсь, тыльная сторона дома глухая?

– Так точно, проверили.

– Тогда с Богом! Наденьте это, – Александр вынул из кармана несколько лыжных шапочек с прорезанными в них отверстиями для глаз и раздал близнецам. Одну протянул Олегу.

– Мне-то зачем? – криво усмехнулся тот.

– Да, действительно, не подумал, – Александр натянул шапочку себе на голову.

«Цирк!» – Олег покачал головой и иронично усмехнулся: троица «лыжников» выглядела комично.

Александр тем временем бесшумно отворил калитку и тихо скользнул во двор. Олег с одним из близнецов последовал за ним. Остановились во дворе, прислушались. В доме было тихо. Александр вынул из кармана баллончик со смазкой и прыснул содержимое на дверные петли и внутрь замка, затем достал связку отмычек и, стараясь не звенеть ими, принялся тихонько колдовать над замком. Наконец, в замке что-то негромко щёлкнуло. Александр бесшумно открыл дверь и широким жестом швейцара пригласил Олега войти внутрь.

– Меняй профессию, из тебя выйдет классный домушник, – прошептал ему Островецкий, проходя мимо.

Александр только отмахнулся. Он достал из наплечной кобуры пистолет и неспешно, стараясь производить как можно меньше шума, взвёл курок. Олег оценил это: молодец Сашка, заранее передёрнул затвор, дослав патрон в патронник. Теперь осталось только взвести курок. Это было сделано, конечно, в нарушение всех инструкций по обращению с оружием, но иногда именно такие действия помогают сохранить жизнь.

Олег и Александр немного постояли в сенях, чтобы глаза привыкли к темноте, затем потихоньку, на ощупь, опасаясь случайно задеть расположенную в сенях домашнюю утварь, стали продвигаться к входной двери в жилое помещение. Немного постояли у двери, прислушались. Александр нащупал дверные петли и замок и спрыснул их из баллончика, после чего проверил замок. Тот, к счастью, не был закрыт на ключ, и Александр бесшумно отворил дверь.

Белорусские хаты обычно построены сплошной анфиладой комнат, самая дальняя (и самая большая) из которых, как правило, служит гостиной. «Как в барских дворцах», – некстати подумал Олег, неслышно продвигаясь по коридору. Он машинально старался держаться поближе к стене, чтобы не скрипели половицы. Сзади Олег слышал сдерживаемое дыхание Александра.

Гостиная была хорошо освещена лунным светом. В углу стоял большой круглый стол с недопитой бутылкой коньяка и остатками ужина. В другом углу – разложенный диван– кровать, на котором мирно посапывали двое: свернувшийся калачиком, укрытый покрывалом мужчина и лежащая за ним на спине голая девица с бесстыдно раскиданными ногами.

«А ничего себе кадра!» – успел оценить Олег. Александр тем временем переместился вправо к стене, держа под прицелом лежащих на диване и выводя из сектора обстрела Островецкого. Заняв позицию, он коротко кивнул Олегу. Тот секунду помедлил и резким движением сдёрнул с мужчины покрывало.

– Да ты! – вскочивший было мужчина не успел закончить фразу, сметённый на пол страшным ударом. Повторный удар отправил его в глубокий нокаут. Девица на кровати пронзительно завизжала. Олег немедленно отвесил ей звонкую оплеуху.

– Заткни пасть, падла! – Олег не намерен был шутить. – Хочешь жить – помалкивай, тогда никто тебе ничего не сделает.

Девица согласно закивала головой. Тихо всхлипывая, она забилась в угол, пытаясь прикрыть наготу простыней. Широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на происходящее в комнате. Олег тем временем нашёл под подушкой пистолет и бросил его Александру. Тот на лету поймал его и теперь стоял с двумя пистолетами в руках.

«Ну, чисто ковбой из вестерна, даже, по-моему, на каблуках покачивается», – усмехнулся про себя Олег.

Он взял стул и уселся против приходящего в себя обнажённого мужчины. Тот с трудом принял вертикальное положение и сидел на полу, опираясь спиной о диван. Олег слегка наступил ему ногой на причинное место. Мужчина взвыл от боли и попытался встать, но Олег схватил его за плечо и резко осадил на место.

– Кто вы такие и что вам нужно? – превозмогая боль, прохрипел мужчина.

– Поговорить с тобой, Сидоренко, и найти понимание!

– С чего вы взяли, что я Сидоренко?

Олег вопрошающе посмотрел на Александра. Тот молча кивнул головой. Олег коротко, но сильно ткнул Сидоренко кулаком в челюсть.

– Попробуешь играть со мной, майор, – я тя превращу в мешок с костями!

– Если ты знаешь, кто я такой, то ты должен понимать, что с тобой будет, – Сидоренко решил сменить тактику и перейти к угрозам.

В ответ Олег вновь ногой слегка прижал ему причинное место. Сидоренко взвизгнул от боли.

– Что со мной будет, ещё бабка надвое гадала, а вот что будет с тобой – я тебе обрисую точно: ты уже никогда не встанешь на ноги, в лучшем случае будешь ездить в инвалидной коляске и срать под себя, – голос Олега звучал негромко и глухо, и от этого Сидоренко стало ещё страшнее. Мурашки ужаса побежали у него по спине. Он вдруг понял: этот не шутит!

– Чего тебе надо? – срывающимся голосом спросил Сидоренко.

– Где моя дочь?

– Я не знаю никакой дочери!

Страшный удар вновь поверг его на пол.

Олег встал, осмотрел комнату и увидел в углу на тумбочке настольную лампу. Он зловеще ухмыльнулся, вырвал из неё провод и зубами стал зачищать концы. Сидоренко с ужасом смотрел на него.

– Что ты собираешься делать?

– Когда я подсоединю концы к твоим яйцам, а штепсель суну в розетку – ты узнаешь! – почти ласково пообещал Олег.

– Ты не посмеешь! Ты не сделаешь этого?! – завизжал Сидоренко.

– Ещё как сделаю! А будешь и дальше изображать из себя Зою Космодемьянскую, я сделаю ещё кое-что. Ну-ка, пой: адрес – улица Интернациональная 8, квартира 5 – тебе о чём-нибудь говорит?

Сидоренко передёрнуло, лоб его покрылся испариной.

– Вижу, начинаешь врубаться! Правильно, это адрес твоей квартиры. Там сейчас мирно спят твоя жена и сын. Так вот, придётся нарушить их покой. А потом будем меняться – я обменяю твою жену на мою дочь, а вот с твоим сыном мы уедем. Он будет со мной, пока мы с дочерью не окажемся в безопасности. Хотя я, например, не очень верю в то, что твои начальнички пойдут на такой вариант. Им проще и выгоднее «разменять» наших детей. Ты понимаешь, о чём я? И даже если они выпустят нас с твоим сыном, ещё не факт, что они не попытаются предпринять силовую акцию. А заложники в такой ситуации очень часто гибнут… Ну, гнида, включай соображалку!

На лице Сидоренко отразилась паника. Он пытался собрать воедино разрозненные мысли. То, что этот отмороженный не шутит, и ежу понятно! И, в конце концов, почему он, Сидоренко, простой майор, должен за всех отдуваться?

– Я всё скажу! – его прорвало. – Я был против этой операции! Одно дело – это… – он осёкся, – а другое дело – дочь мента! Но мне приказали. Ты же офицер, ты же должен это понимать, – Сидоренко заискивающе заглянул Олегу в глаза и отшатнулся, встретив полный ненависти взгляд.

– Ещё раз произнесёшь слово «офицер», и я тебя грохну! – прохрипел Олег.

– Я… я ничего… Они мне сказали, что у них всё под контролем… Как же, под контролем!

– Короче, где дочь? – прошипел Олег.

– На одной из наших квартир. Я покажу.

– Адрес?

– Улица Победы, 5, квартира 1.

– Кто её охраняет?

– Только Валентина.

– Это которая её похитила?

– Да.

– Она твоя сотрудница?

– Не совсем. Она мой агент. Работала бухгалтером, её прихватил ОБХСС за растрату, а я отмазал…

– Спишь с ней?

– Раньше спал…

– Что же ты, сука, даже баб своих в дерьмо втягиваешь?

– А ей, между прочим, это даже нравится. Ей бы надзирательницей в концлагере работать, а тут ещё и платят за это…

– Какие-нибудь пароли, условные сигналы есть?

– Да что мы – в шпионов играем? Просто она никому, кроме меня, не откроет дверь.

– Ладно, одевайся. Едешь с нами. Но заруби себе на носу: если что пойдёт не так, сразу пущу в распыл! Мне терять нечего!

Сидоренко угрюмо принялся натягивать штаны…

– И ты одевайся! – Олег бросил девице её платье. Та уже немного пришла в себя.

– Может, отвернётесь? – она даже пыталась кокетничать. – Мне неудобно…

– Ага, щас! Перебьёшься!

Та вздохнула и стала надевать платье прямо на голое тело.

«Хороша, зараза», – вновь подумал Олег.

Он вынул из кармана куртки припасенный заранее скотч и ловкими движениями скрутил сладкой парочке руки. Затем, немного подумав, залепил им рты и глаза. Немного отстраняясь, осмотрел свою «художественную работу» и остался доволен.

Олег и Александр вывели из дома Сидоренко и девицу и рассадили их по подъехавшим машинам: девицу – к лейтенанту в машину ДПС, а Сидоренко – в зелёную «шестёрку» Олега. Затем отошли немного от машин, чтобы задержанные не могли ничего услышать, и вполголоса стали обсуждать план операции.

– Значит, так, – Александр вновь взял инициативу не себя, – мы с Олегом и Сидоренко едем впереди. Ты, – обратился он к лейтенанту, – за нами. Близнецы… А, кстати, где ваша машина?

– На другом конце улицы.

– Тогда нагоните нас в дороге. И не высовываться! В дом пойдём мы с Олегом и Сидоренко. Вы – на подхвате. Блокируете окна и входящую дверь в подъезд. Всё! По коням!

– Слушай, Олег, а не круто ты с девицей? – спросил Александр по пути к машине. – Она вроде не при делах…

– В самый раз, – хмуро ответил Олег. – А ты хотел, чтобы она своим визгом всю округу перебудила?

Александр лишь молча пожал плечами.

К указанному адресу подъехали через пятнадцать минут. Осмотрелись. Не обнаружив ничего подозрительного, Олег и Александр вывели Сидоренко из машины. В подъезде Олег содрал с него скотч. Сидоренко вскрикнул от боли. И тут же ему в бок упёрся ствол пистолета.

– Смотри, сука, если что не так – пристрелю!

Сидоренко отшатнулся от его ненавидящих глаз.

Сердце Олега бешено колотилось. За свою службу в милиции он провёл немало таких операций, но сейчас волновался, как никогда. Там ведь за дверью его дочурка, самое дорогое на свете существо. Олег попытался унять волнение. Александр тем временем занял позицию на лестничном марше, ведущем на второй этаж. Олег опустился на ступеньку ниже, чтобы его не было видно из дверного глазка, и нажал кнопку дверного звонка. Некоторое время к двери никто не подходил. Мгновения казались Олегу вечностью. Наконец, он услышал внутри квартиры шаркающие шаги. К то-то остановился за дверью, видимо, осматривая через дверной глазок лестничную клетку.

– А, это ты? – послышался низкий грудной голос. – Чего припёрся в такое время?

– Валька, открывай! – Сидоренко старательно изображал пьяного.

«Хочет жить, сволочь»! – усмехнулся про себя Олег.

– А зачем я тебе нужна?

– Ну как, я соскучился…

– Да ну… Что-то в последнее время ты меня не сильно жаловал, а теперь, нажрался – и Вальку ему подавай!

– А ну-ка, лярва, прикуси язык и открывай! Мы что, с тобой ночью через дверь будем препираться?

Послышался тяжёлый вдох и лязг ключа в замке. Не дожидаясь, пока двери откроются полностью, Олег плечом оттолкнул Сидоренко и мощным ударом ноги распахнул дверь. Не снижая темпа, он вскочил в квартиру, локтем сшиб с ног стоявшую в проходе женщину и, схватив за волосы, втащил её внутрь. Следом в квартиру влетел Сидоренко и растянулся на полу. За ним вошёл Александр и закрыл за собой дверь. Всё заняло несколько секунд, и в доме вновь воцарилась тишина.

Квартира была однокомнатной. Олег с ходу влетел в зал, и в глазах у него потемнело: его дочурка, его кровинушка спала на подстилке, привязанная верёвкой за ногу к батарее. Около неё на полу стояла алюминиевая миска с засохшей пищей. Ни слова не говоря, Олег развернулся, влетел назад в прихожую и, как футболист по мячу, с ходу врезал по рёбрам поднимавшейся с пола женщине. Та, охнув, отлетела к двери. Олег направил пистолет ей в голову.

– Олежка, не смей!

Александр повис у него на руке. Сидоренко с ужасом вжался в стену.

– Не надо, Олежа, не надо, – увещевал Александр, медленно опуская руку Олега вниз. – За эту б…дину как за человека дадут!

Олег медленно приходил в себя. Вспышка ярости отступала. Никогда ранее он не поднимал руку на женщину, а сегодня сделал это дважды и не жалел об этом. Олег засунул пистолет в кобуру, вернулся к дочери и, достав из кармана нож-выкидушку, перерезал верёвку. Затем начал развязывать узел на её ножке. От этого Светланка проснулась и широко раскрыла удивлённые глаза.

– Папка! – закричала она и бросилась к нему на шею. – Я знала, что ты меня найдёшь, а эта плохая тётка не верила! Я говорила ей, что ты её накажешь, а она била меня по лицу! – Светланка всем тельцем прижималась к нему, как бы опасаясь, что он вдруг опять исчезнет.

На глаза Олега навернулись слёзы. Рука невольно снова потянулась к кобуре.

– Олег, остынь! – заметив это, предостерегающе крикнул Александр, ловко заматывая скотчем руки женщины. Та ещё не пришла в сознание.

– Слушай, по-моему, ты этой суке рёбра сломал, – Александр проверил пульс на руке у женщины. – Дышит… Такие твари живучи, как кошки!

Он вновь заклеил Сидоренко скотчем глаза и рот, лёгким движением забросил женщину себе на плечо и, подгоняя пинками, погнал Сидоренко к выходу. Там его перехватили близнецы и потащили к своей машине. Олег взял дочку на руки и вышел из квартиры. Александр тем временем подтащил женщину к машине ДПС и, открыв багажник, свалил её внутрь.

– У меня к этой дамочке будет ещё мно-ого вопросов, – пояснил он.

Сняв маски, все сгрудились около машины Олега. Поддерживая одной рукой засыпающую дочурку, Олег другой рукой по очереди обнимал ребят.

– Спасибо вам, мужики, я теперь по гроб жизни ваш должник!

– Да что вы, товарищ майор, какие долги? Рады, что сумели помочь!

– Чёрт подери! Олежа, мы что же, так и не посидим и не выпьем? Что за б…дская жизнь настала!

– Не сегодня, Саня! Мне сейчас каждая минута дорога.

– Понимаю. К матери не заедешь?

– Нет. Сообщи ей сам сегодня вечером. Без подробностей, разумеется! А с этими что делать будешь?

– Ну что? Сидоренко мы с младшим близнецом спрячем в одном укромном местечке. Даже если его хватятся до окончания выходных, то вряд ли найдут. Ты, – Александр ткнул пальцем в лейтенанта, – со старшим близнецом проводите майора до границы области. Поможешь заправиться. Отдашь ему все талоны на бензин! Затем припрячете майорову девицу, а эту тварь, что в багажнике, тащите на нашу «хату». Будем с ней беседовать! Вечером девку освободить. Вот ещё что, – он обвёл подчинённых суровым взглядом, – не вздумайте её употребить по назначению!

– Да что Вы, товарищ майор! Как можно? Тем более, после этого борова…

– Я предупредил! – грозно отрезал Александр.

– Саня! Я-то после сегодняшнего сюда уже не ходок. Сам понимаешь! А ты, бери семью, ребят и давайте ко мне. Отдых устрою по высшему разряду!

– Ладно, Олежка! Не последний день живём, – Александр обнял его, неловко боднул головой в плечо и, резко повернувшись, зашагал к своей машине. – Всё, орлы, по коням!

Из города Олег выезжал, когда уже начало светать. И снова скорость. Белоруссию надо проскочить как можно быстрее. В Литве будет проще: КГБ там уже не действует, да и армейцам нет сейчас былого раздолья. Бессонные тревожные сутки уже давали о себе знать – Олег начал ощущать усталость. Пакетик с леденцами таял на глазах. За эти сутки, кроме леденцов, у него во рту не было и маковой росинки, но Олег намеренно не ел – еда обязательно расслабит и бросит в сон. Голод же, наоборот, поможет бороться с ним.

«Твоя первая и главная на сей момент задача, Олег Семёнович, – не заснуть за рулем и не слететь с дороги», – эта мысль молоточком стучала в мозгу.

Проскочив белорусско– литовскую границу, Олег на несколько минут остановился. Нужно было дозаправить бак, но первым делом он совершил небольшую пробежку вдоль трассы. Потом – «бой с тенью». Физические упражнения несколько освежили его. Олег реально почувствовал голод. «Нет, брат, потерпишь! Не время жрать»! – одёрнул он себя. Олег дозаправил бак и выпил холодный кофе. Затем повернулся к спящей на заднем сиденье дочери и поправил укрывавший её жакет. По-хорошему, нужно было бы покормить малышку, но в данный момент лучшее для неё – это сон. Олег завёл машину и задумался. Везти Светланку домой сейчас неразумно – эти сволочи могут попытаться повторить похищение. Значит, надо обеспечить ей охрану, а это может и не сработать. В любом случае её присутствие свяжет ему руки. Нет, дочку нужно спрятать, причём надёжно.

Олег нажал на педаль газа. Он уже принял решение, куда направиться. После Вильнюса он не пошёл по рижской трассе, как сутками ранее, а свернул к морю, на Клайпеду, и оттуда по приморскому шоссе двинулся к себе, минуя Ригу. Такой путь был немного длинней, но, во-первых, это давало небольшой шанс сбить со следа возможных преследователей, а во-вторых, на этой дороге находился затерянный в курземских лесах маленький райцентр. Вот туда-то и направлялся Олег.

– Ну, докладывайте, что у вас тут происходит! – майор Крамаренко влез в микроавтобус и поморщился. – Пили!? Я же приказал, ни грамма! Капитан Лагутовский, что – очень хочется поменять Прибалтику на солнечный Таджикистан?

– Никак нет, товарищ майор! А зачем вы воскресенье себе портите. Ведь всё спокойно, всё под контролем, – Лагутовский попытался увести разговор в сторону от опасной темы.

– А мне спокойнее самому всё проконтролировать. Докладывай, как объект?

– Ну что, Островецкий и Долгоногов весь день пили, песни горланили. Потом пошли спать. А полчаса назад кто-то звонил из милиции, ругался: все, мол, пашут, а вы пьянствуете. Долгоногов его по матушке послал и бросил трубку…

– Это я попросил проверить их. Так, дай журнал.

Лагутовский протянул Крамаренко журнал:

– Вот, всё отмечено, кто и когда выходил из дома, кто входил…

Крамаренко машинально перелистывал журнал. Вдруг он напрягся и вернулся на страницу назад.

– Это что такое?!

– Где?

– Вот записано, что в 11.45 из третьего подъезда вышла старуха?

– Ну да, высокая такая старуха, еле кости передвигала…

– А где запись, когда она вернулась?

– Так она не возвращалась, – Лагутовский заметил, что глаза майора стали наливаться свинцом. – А может, она здесь в гостях была или, наоборот, ушла в гости и осталась там ночевать…

– Мне плевать, что она там может или не может, – раздражённо перебил словесный понос Лагутовского майор. – Дай запись прослушки!

Буквально вырвав из рук капитана несколько кассет, Крамаренко быстро рассортировал их по времени, всунул первую кассету в магнитофон и схватил наушники. Время от времени он включал быструю перемотку, прослушивал и перематывал дальше. Прослушав несколько кассет, майор отбросил наушники и поднял на капитана потемневшие от ярости глаза. Тот невольно отшатнулся.

– Послушай, Лагутовский, ты идиот!? – тихий, вкрадчивый голос майора не предвещал ничего хорошего. – Я хочу знать, ты полный идиот или только наполовину!? – он влепил капитану смачную пощёчину.

– Товарищ ма…

– Молчать, придурок! Ты у меня не просто убудешь в Таджикистан, ты у меня отправишься туда как минимум без одной звёздочки! Сейчас прибудет смена, а ты катись под домашний арест – потом решу, что с тобой делать!

– Да что случилось-то?

– Что случилось!? Пока ты, скотина, тут пьянствовал, тебя провели, как последнего мудака! Островецкого там нет!

– Как нет?

– А так! Сам прослушай, бдительный ты наш! С тех пор, как ушла мнимая старуха, он не произнёс ни слова, только пел. Даже, когда он начал петь по второму кругу, ты, болван, ничего не заподозрил. Боже, с какими идиотами приходится работать! Вон отсюда, кошмар с ногами!

На территории Литвы Олег так не гнал машину, как по Белоруссии – таяло чувство опасности за спиной. Зато усиливались усталость и ответственность за жизнь дочери. Та уже проснулась, умяла зачерствевший бутерброд и во что-то играла на заднем сиденье, используя вместо куклы пустую бутылку из-под лимонада. «Настоящий милицейский ребёнок – терпеливый, неприхотливый», – умилённо подумал Олег. Ему вдруг стало стыдно от мысли, что он преступно мало уделял ей времени, недостаточно баловал… «Ничего– ничего, моё солнышко! Отныне всё будет по-другому. На первом месте ты и только ты!»

Въехав на территорию Латвии, Олег почувствовал настоящее облегчение – он вдруг реально ощутил, что означает выражение «дома и стены помогают». Он резко сбросил скорость и ехал уже совсем медленно, памятуя, что именно на этой дороге погибла его жена. «Не хватало ещё и нам со Светланкой повторить Алёнкину судьбу», – мысли уже ворочались с трудом. Он очень, очень сильно устал.

Последние километры пути дались ему совсем тяжело – до крови кусал себе руку, чтобы болью заглушить неудержимое стремление спать. Но только въехав во двор Эдгара Туминьша, Олег позволил себе расслабиться…

Майор милиции Эдгар Янович Туминьш был ровесником Олега. Они дружили ещё с лейтенантских времён, когда вместе начинали служить в уголовном розыске. Затем их дороги разошлись: Олег перешёл работать в следствие, потом Афганистан, а Эдгара назначили начальником уголовного розыска в соседний райцентр, откуда он, собственно, и был родом. Сейчас он занимал должность заместителя начальника отдела милиции по оперативной работе, совмещая её с должностью начальника милиции. Тот уже продолжительное время болел и практически не покидал госпиталя.

С Олегом Эдгар связи не терял. Встречались они довольно часто, тем более что семья Туминьша оставалась на старом месте – жена категорически отказывалась куда-либо переводить детей из хорошей школы.

Жил Эдгар в старом доме своей недавно умершей бабушки, который собственноручно отремонтировал. Правда, до подворья руки ещё не дошли, но он старался каждую свободную минуту посвятить работе во дворе, чтобы довести родовое гнездо до ума. Вот и сейчас, обнажённый по пояс, он колол дрова для камина. Высокий блондин, под два метра ростом, с фигурой бывшего атлета– десятиборца и лицом типичного прибалта (про таких говорят – «лицо вырублено топором»), Эдгар пользовался повышенным вниманием женского пола. Причем «пользовался» в прямом значении этого слова, за что ему частенько перепадало от жены. Но изменить свою натуру он не мог и не хотел. С подчинёнными бывал крут, иногда излишне резок, как, впрочем, и с начальством. В районе он ощущал себя полновластным хозяином, его откровенно побаивались – мог быть крут не только на словах.

Поэтому Эдгар несказанно удивился, когда в его двор завернула зелёная «шестёрка». «Это кто ж так у нас оборзел, что заруливает без спроса во двор замначальника милиции»? – изумился Эдгар и, отбросив топор, направился к машине с целью проучить наглеца. Однако, увидев вылезающего из-за руля Олега, расцвёл в улыбке.

– Олежка, дружище! Какими судьбами? – Эдгар по-медвежьи, до хруста в костях, обнял старого друга. Но тут же нахмурился: интуиция опытного сыщика подсказывала ему, что что-то не так – Олег измождённый, со смертельной усталостью в глазах, на незнакомой машине… На заднем сиденье Эдгар увидел Светланку. Но ведь малышка сейчас должна была быть в Белоруссии, у матери Олега. Мозг сыщика автоматически, помимо его воли, складывал обрывки информации, как мозаику, в целостную картину.

– Олег, у тебя что-то случилось!? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Эдгар, беря на руки Светланку и приглашая Островецкого в дом. – Сейчас ты мне всё подробно расскажешь, чтобы я знал, как тебе помочь.

В доме Светланка убежала в гостиную смотреть мультики по телевизору, а мужчины расположились на кухне.

Эдгар налил по рюмке коньяка:

– Выпей с дороги! Взбодрись! Потом будем ужинать.

Выпили. Олег, с трудом преодолевая сонливость, пересказал Эдгару события последних дней. Слушая его, Туминьш ходил взад-вперёд по кухне, и лицо его всё больше мрачнело.

– Да, – хмуро начал он, – я слышал краем уха, что ты расследуешь убийство полковника, читал ваши ориентировки, но не думал, что дело примет такой оборот. Вот сволочи, даже до ребёнка добрались!

Эдгар остановился посреди кухни. На его лице промелькнула довольная улыбка человека, нашедшего выход из трудного положения.

– А знаешь, Олежка, давай-ка я вас со Светкой спрячу. Нет, правда! У меня в районе «лесные братья» до середины пятидесятых бродили – не могли их выловить. Сам знаешь, какие у нас леса. А тогдашние энкавэдэшники – не чета нынешним кагэбэшникам! Да и КГБ нынче прикрыли.

– Спасибо, Эдгаринь! Меня прятать не надо. Мне ещё «долги» возвращать предстоит. А вот Светулю спрячь. Мне легче будет, если буду знать, что она в безопасности.

– Вот и хорошо! На том и порешим. Сейчас я сварганю ужин, а потом обсудим детали.

Эдгар загремел посудой, а Олег перешёл в гостиную и уселся на диван. Минут через двадцать Эдгар вышел из кухни с огромной сковородкой в руках и грустно вздохнул – Олег спал мертвецким сном, свесив ноги на пол. Эдгар снял с него обувь, поднял ноги на диван и укрыл друга пледом.

– Светка! – позвал он. – Оторвись от мультиков. Пошли, покушаем горячего.

– Товарищ полковник, у нас ЧП!

– В последнее время я от тебя не слышал ни одной доброй вести – одни нештатные ситуации. Что ещё случилось?

– Островецкий ушёл из-под контроля, и где он теперь – неизвестно…

– Ну, спасибо тебе, майор, за службу! Растяпы, чёрт бы вас подрал! Докладывай чётко, внятно и обстоятельно!

– Островецкий исчез из поля зрения предположительно ещё вчера, около 12.00…

– Что? Он больше суток вне нашего контроля? Майор, вы понимаете, что провалили операцию? Мы провалили операцию! Виктор, ты представляешь, что ждёт нас с тобой лично? Ладно, разбор полётов оставим на потом. Продолжай!

– Я уже отстранил Лагутовского от несения службы и отправил его под домашний арест. Это его непосредственная вина в том, что мы профукали Островецкого. Хотя и с себя вины не снимаю. Не проконтролировал вовремя…

– Хватит самобичеваний! В Белоруссию сообщили?

– Так точно! Там тоже переполох. Исчез офицер, который непосредственно отвечал там за всё.

– Как исчез? Ты что, думаешь, Островецкий мог пойти на крайние меры?

– Насколько я его знаю – да!

– Чёрт! Значит, можно предположить, что Островецкий, уйдя из-под контроля, добрался до Белоруссии, разыскал там этого офицера, пустил его в расход, отбил девочку и исчез? И всё за сутки? Бред! Он что – Рэмбо?

– Ну, насчёт того, что пустил кого-то в расход, я думаю, преждевременно об этом говорить, а в остальном – я уверен, что кто-то ему помогал. Местные товарищи уже разбираются…

– Хорошо, в конце концов, – это их проблемы. А что ты сделал для установления местонахождения Островецкого?

– Предположительно он может передвигаться на машине, принадлежащей некоей Марии Захаровой. Мы уже подали машину в розыск по нашим каналам, но, к сожалению, результатов пока никаких… Нужно принять во внимание, что на территории Литвы и Латвии в настоящее время наши возможности весьма ограничены.

– И что ты предлагаешь? Твой анализ ситуации на данный момент?

– Полагаю, есть два наиболее вероятных варианта развития событий. Первый: Островецкий с дочерью лягут на дно, что, учитывая его связи и возможности, он может осуществить весьма успешно. Этот вариант наиболее удобен для нас: Островецкий самоустраняется от дела, оно переходит под наш негласный контроль. В этом случае всё произошедшее нам даже на руку. В любом случае, мы уже выиграли время…

– Но ты ведь не уверен, что он поступит именно так?

– Совершенно верно. Есть и другой вариант развития событий: Островецкий надёжно прячет девочку и возвращается. Тогда он становится очень опасен – разъярён и может решиться на всё. Если уже не решился – мы ведь не знаем, что именно произошло в Белоруссии. И ещё неизвестно, что он станет делать: с удвоенным упорством продолжать расследование или, наплевав на всё, искать виновных в похищении его дочери, то есть нас с Вами…

– Полагаешь, это возможно??

– Не исключаю. Поэтому на ближайшее время советую усилить меры предосторожности…

– М-м… А найти девочку, чтобы опять взять его под контроль, полагаю, не удастся!?

– Во всяком случае, – в ближайшее время. Скорее всего, он уже на территории Латвии, а здесь у него куча друзей, солидные связи. Нам же в последнее время с каждым днём становится всё труднее работать. Даже те, кто раньше с нами активно сотрудничал, сейчас стараются уклоняться от контактов.