Текст книги "Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2015. Восточно-Сахалинские горы – 1. Река Тымь, гора Лопатина, река Чамгу, гора Граничная"

На валежине расслабился на долю секунды, ветка пихты дала в обратную сторону. Не успел сбалансировать, поймать равновесие. Пробовал, было, правой рукой ухватится за молодую пихту, промахнулся. Полетел вниз спиной. В воздухе успел развернуться. Потому что приземлился, правым боком, посадка была мягкой. Дальше голова руки, ноги, кувырком вниз, склон градусов за шестьдесят. Хорошо мха много, а так бы побился конкретно.

Метров десять кувыркался, остановился на узком относительно ровном участке. Полоса молодых пихтовых, ниже крутая осыпь, фактически обрыв, в десяти метрах ревя и грохоча несется Тымь. Вот так-то, опять повезло, да ещё как повезло! Сразу стал пытаться вылезти из под рюкзака, придавил мешок туриста! При резких движениях нечего не заболело. Значит, будем жить, нечего не поломал, все кости целы, как говориться – пронесло.

Кстати когда летел вниз, в этот раз вообще не о чем не думал. А ведь мог и шею сломать на свой день рожденья. Фотоаппарат слетел с шеи, хорошо, что не улетел. Вот это кувыркало по склону, кепку подобрал выше.

Оклемался, перекурил подарочек в честь дня рожденья. Тайга предупредила, варежку не разевай. Учитывай при движение все до мелочей. Смотри не только под ноги, но и наверх, рюкзак, то выше головы.

Спустился в пойму, полторы сотни метров и снова прижим. Полез наверх, ужас, высокий прижим и длинный. Почти час обходил, лез по брёвнам, путаясь в ветках. Упал на начало поймы, время подошло к обеду. Да и сил уже нет, солнышко палит. Жара как в Акапулько. Обед у туриста в любое время, четыре часа прошёл, все обед. Без разницы, сколько на часах времени.

Завел костерок, попил чая с печеньем, час отдохнул. Побрёл дальше по пойме. Через двадцать минут вылез на дорогу пришедшею с левого берега. И мост цел, устоял эту весну, можно по нему проехать.

Следующей весной мост снесёт.

Пошёл, точней побрёл по дороге. Ох и жарит солнышко! Дорога появилась и местность изменилась. Ельник на сопках стоит в целости и сохранности. Можно было поправиться – дорогу здесь сделали, потому что местность позволяет. А гулять ломовому ветру данная местность не позволяет! На дороге полно оленьих следов. Медвежьих следов тоже хватает, но они давно примелькались, таёжник не обращает внимание на медвежьи автографы.

Да уж, пять километров прошёл, пролез за восемь тяжеленных часов. Если сопоставить, сколько преодолел крутых склонов, за шестьдесят, а где и за семьдесят градусов. Все слоны сплошь завалены лесинами. Наверное, хватит три раза залезть на гору Рудановского и пять раз обойти Шуйский водопад!

Дошёл до речки Заярцевой, крупный приток. Здесь тоже мост устоял, можно проехать. Не было бы моста, пришлось бы искать брод по пояс. На развилке дорог оставил рюкзак, сходил по дороге до второго притока, речки Угловой. В полторы сотни метров ниже два притока сливаются и только потом впадают в Тымь. Речка Угловая тоже лихая, с бешенной водой. Тоже мост устоял, но только для пешего хода. Не нашёл подходящего места под бивуак. За речкой Угловой дорога полезла в сопку.

Сходил по дороге идущей правым берегом притока Заярцева. Метров через триста мост на левый берег. Пока стоит, для пешего хода нормальный мост. Судя по следам того года, квадрацикл по осени проходил. В полторы сотни метрах от моста, не плохая, большая рукотворная поляна. Точней бульдозером деланная, уже зарастает и не потихоньку, березки споро идут на поляну. Отличное место для бивуака.

Принёс рюкзак, первым делом разделся до трусов. Жара. Пожалел, что кроссовки взял за место сандалий. В кроссовках ноги полностью не отдыхают. Разбил бивуак, огонь, чай с печеньем и с маслом. Сегодня будет полуднёвка, мало прошёл. Не разгонишься, прижимы, склоны, сплошь заваленные сухим лесом, вымотали конкретно. Если бы был цел первый мост через Тымь, этот приток прошёл бы вчера и не остановился бы. Потому что было бы рано разбивать бивуак. В сущности торопиться не куда, запланированный маршрут не получиться.

С дровами здесь не очень густо. Приходиться отрывать доски от рухнувшего сарая, в частом молодом березняке вперемешку с ольхой. Побрился, скажем, привёл себя в порядок. Кто Тимоху здесь видит? Медведи всю жизнь ходят с небритой мордой! Фотоаппарат в наличии, так что приходиться поддерживать относительно нормальный вид.

На ужин сварил риса с тушёнкой. Банка двое суток открыта, жара стоит, как бы чего не было от этой тушёнки. Ужин прошёл нормально, и не чего не было! Турист рис варит вместе с тушёнкой, если бы добавлял тушёнку в сваренный рис, может, что ни будь, и было бы. День рожденье прошло, хороший подарок получил, кувыркался по склону, с тяжёлым рюкзаком на плечах, чуть было шею не поломал. Почему-то довольно часто, на свои именины получает жёсткие подарки, можно даже сказать жестокие подарки! Судьба такая, ну да, судьба, а голова как бы, не причем. Не чего на судьбу пенять, а голову лечить давным-давно поздно!

***

День четвертый

Ночь нормальная, можно сказать теплая. Утро сегодня свежее, однако. Обильная роса, значит снова жара. Попил утреннего чая, потихоньку стал собираться. Между делом позавтракал. Рис снова не доел, аппетита нет уже четвертый день. Пришлось брать рис с собой, на солдатском котелке хорошая крышка, рис не суп, не прольётся, может только вывалиться!

Вышел на главную дорогу, курс на север. Не прошёл и двух часов, как уперся в Тымь. От моста и следа не осталось.

Был готов к такому стечению обстоятельств. Последний час пути дорога была плохенькой, местами зарастать начала, травы на дороге полно. С утра прошёл пять верхних складов. Много дров лежит, но основной лес вывезли. Верхний склад – большая ровная площадка, куда трелёвочные трактора таскают хлысты. На верхних складах грузят лесовозы.

Пробовал было форсировать реку, где она делится на три рукава. В двухстах метрах ниже места, где был мост. Первый рукав перешёл легко. Второй рукав водный, на фарватере, где глубина и течение, лежит ива. Ухватившись за дерево, можно переправиться, но при этом слегка намокнуть, примерно по грудь. А какой третий рукав, его не видно? Так что не стал рисковать, купаясь в ледяной воде.

Делать нечего, пошел, как и шёл, правым берегом. Сначала по волоку, потом прижим, не слишком высоко, но круто. Здесь нет нагромождения лесин, прошлогоднего сплошного бурелома. Второй прижим обошёл фактически низом, выше пяти метров не поднимался. Снега больше и больше. Прижим – пойма, прижим – пойма, четыре часа ходу долой.

Сделал обед на начале большой поймы, здесь лопух только полез.

В Пойме преобладает пока что жёлтый цвет, цвет прошлогодней жухлой травы. А в ельниках комар грызёт и снег пятаками лежит. Комар грызёт не сильно, но и не слабо. К помощи мази пока не прибегал, ельником идёшь на обходе прижимов.

Снова или опять, прижим – пойма, прижим – пойма. Дело идёт гораздо быстрей и легче на много. Потому что отсутствует сплошной бурелом. В обходе прижимов одно хорошо, с верху открываются прекрасные виды на весеннею тайгу.

После очередного прижима, двадцать минут хода по большой пойме, уперся в приток Тройной. Хороший приток, то есть большой, а хорошего, опять же мало. В Тыми вода ярко березовая, в Тройном вода сильно мутная, приток подкрашивает Тымь.

Если быть предельно точным, то до притока Тройного глаза уперлись в старое зимовье. Приютившиеся на правом берегу Тройного в притык к сопке. Изба фактически сгнила, с наружи как бы не чего, так, слегка разрушено.

Ну что, нужно форсировать приток Тройной. Вырубил прочный шест. Только сейчас дошло, четвертый день в пути и без посоха. Шест вырубил хороший, он для посоха не годиться. Этим шестом можно вырубать медведей весом за пол тонны! Фотоаппарат, сигареты, часы, кепку в рюкзак. Наметил место, сапоги закатаны, нет смысла их раскатывать.

Вперед! Неправильно наметил место. Вошёл в воду всего по колено, как ноги почувствовали песок в сапогах. Песок забивает моментально, очень сильное течение. Не прошёл и половины водной преграды. Понял, что на фарватере у левого берега снесёт, а может и раньше. Река не большая, примерно как своя родная Чусовая. Она тоже бывает не переходима. В данном месте большая скорость течения.

Вылез с реки мокрый выше пояса. Вот и начались водные процедуры в ледяной воде. Вода на первый взгляд ледяная, привыкаешь моментом. Потому что ты не замечаешь, не обращаешь внимание, не за цикливаешься на температуре воды. В голове всего две думки, противоположный берег и как бы не снесло.

Слил с сапог воду, поочередно задирая ноги, выжиматься ещё рано, дело не сделано. Пошёл выше по Тройному. Нашёл более-менее подходящее место.

Тяжело форсировал реку, скажем на грани. Вода забивала, чуть ли не по грудь. Ноги в неимоверном напряжение, руки тоже, они держат вибрирующий шест. На левом берегу дорога, прошёл до Тыми.

Да уж, три дня назад стоял на Тыми, где река была шириной метров за семьдесят. Теперь Тымь стала шириной всего метров за восемь. Все равно в реку соваться не стоит, снесет на первых метрах и не может быть, а снесёт на сто процентов! На притоке Тройном чуть было не снесло. Устроился поудобней, разделся. Выжал рубаху, брюки, трусы, носки, стельки. Оделся, обулся, побрёл дальше.

Снега все больше и больше. Сначала снежные пятаки были только на правом берегу. Теперь на обоих берегах. Прошёл два длинных низовых прижима, где по воде, где по осыпи, по камням. Вот и приток Прямой, быстро, однако дошёл. Тоже речка не слабая, тоже вода кипит и мутная. Одно успокаивает, приток Прямой меньше притока Тройного. Да и по названиям притоков понятно!

Подобрал палку, проверил её на прочность. Наметил место, форсировал без подготовки. Это значит, фотоаппарат на шее, кепка на голове. А вот сапоги раскатал. Черпанул немножко водички. Немножко, это не полные сапоги ледяной воды.

С левого берега пришла старя, сильно заросшая дорога. Место не плохое, в десяти метрах выше развилки старых дорог. А вот физическое состояние не хорошее.

Решил здесь разбить бивуак, все равно весь маршрут летит прахом, всему виной большая вода. Бивуак решил разбить, скажем, прямо на дороге. От которой в данном месте осталась относительно ровная полянка, с редкой порослью малины. От сопки мощный стланик, от реки молодой березняк, ниже пойма. Довольно симпатичное место. Снега полно, на всех склонах и по притоку и по Тыми. Лопух поднялся сантиметров на двадцать, где он вылез. В поймах снег пятаками лежит.

Обычно при разбивки бивуака, сначала костёр, чай, потом палатка. В этот раз как чувствовал. Ага, чувствовал, комары в сбесились, белоножка стала жарить. Солнышко светит и тоже жарит, но не как белоножка. И самочувствие скажем не ахти!

Поставил палатку, сделал сушилку, рогочки на костер, дров немного натаскал. Дрова в основном стланиковые. Здесь стланик растёт прямо у реки, много на Тыми стланика. Допустим на Сусунайском хребте стланик только на верхах.

Тучу нагнало быстро и не заметно. Резко посыпались крупные редкие капли дождя. Вещи на улице, быстро, бегом вещи в палатку. Конкретно потемнело. Костер так и не успел зажечь. Ливануло от души, не на долго, минут на десять. Потом пошёл мелкий дождь.

Развел костёр, чай пил в палатке. Снова сильный дождевой заряд и так до вечера, то покрапит, то ливанёт. На ужин доел рис, на улице кушал, правда, в плаще. Чай пил в палатке. Ходовую робу, сапоги и прочие, так и не просушил.

***

День пятый. Днёвка

Ночью временами то как из ведра, то как с чайной ложки. Ночью было свежо, спал в трико, в двух футболках, на ногах носки, на голове спортивная шапочка. Утро сегодня холодное, изо рта пар валит. В сущности, так оно и должно было быть в середине июня на севере Сахалина. Завел огонь, повесил воду под чай. Состояние ужасное, четыре дня сильные продолжительные физические нагрузки. На тебе едет тридцати килограммовый рюкзак, нет, чтоб наоборот!

Желудок что-то дал сбой. Что-то? Как будто не понятно что. Не что на земле не проходит бесследно. Тушёнка сработала, открытая банка два дня на жаре. Вода большая. Это на желудок не влияет. Короче назвал массу причин для днёвки. Да, день постоит, вода спадёт!

Тымь стала шириной метров семь, восемь. Махонькая река по сравнению с первым бетонным мостом в десяти километрах от автотрассы Южно-Сахалинск – Оха. Тымь в верхах малый ручей. Но этот ручей ужасный, к тому же увеличилась скорость течения воды. Под первым бетонным мостом гордо бежит огромная Тымь, пока ещё горная речка. В верхах маленькая Тымь бешено несётся вниз. Чтоб бодро пробежать под первым бетонным мостом. Приняв в себя ряд больших притоков. А дальше чинно, забирая в себя множество речек. Становясь все больше и больше, спокойно заливая луга и поля. Километров двести течь на север. На последних двадцати километрах повернуть на восток и раствориться в Охотском море.

Значит днёвка, отдых по любому нужен. Смотрел по карте, до развилки Верхней, всего один переход. Дальше, то есть выше, уже подъём на гору Лопатина. Быстро, однако, управился, думал, что неделю придётся ползти правым берегом. Нет в верховья Тыми высоких скал. Допустим, возьмем речку Фирсовку или Чеховку. Там на прижимах высоченные скалы. За день три прижима обошёл и упал обессилев.

На завтрак сварил гречку в пакете, добавил масла, пошла лучше риса. Рис, наверное, приелся до чертиков. Тимоха кроме риса больше не какую крупу не употребляет. Сделал берёзовый посох, пристроил его на сушилке, пусть подсыхает, тяжел, однако. Сходил на экскурсию по притоку Прямому. Не далеко, километра полтора, есть старая, заросшая дорога. Она полезла в сопку, обходит прижим. Приток Прямой оказался не таким уж и прямым, кривой приток!

Задал себе вопрос, наши, то есть русские делали дорогу? Японцев здесь не было. Какой смысл с самих верховьев Тыми возить лес. В те далёкие года кругом леса было полно. Или чем глубже в лес, тем деревья толще и ровней!

Потом вспомнил, северный Сахалин двадцать лет был в руках у японцев. Они любители везде дороги делать. Опять же тот самый вопрос – А смысл? Японцы нация загадочная, русским японцев не понять. У них, в стране восходящего солнышка, без смысла не чего не делается. Тимоха пришёл к выводу, что русские эту дорогу не делали. Пусть японцы, да пусть хоть инопланетяне делали эту дорогу, но только не соотечественники.

Вернулся на бивуак, сразу пошёл вверх по Тыми. Не далеко прошёл, прижим, скала конкретная, высотой метров за пятнадцать. Это разве скала? Метров хотя бы за сто, за двести, вот это конкретная скала, которую нужно обойти верхом. Все ещё впереди. Слышал от знакомого, что Тымь в верхах несется внизу глубокого, узкого, извилистого каньона. Опять же но, верховья Тыми, понятие сильно растяжимое. У Тыми в верховьях множество притоков. Глубокие каньоны тоже понятие растяжимое.

Судя по характеру речки, а прошёл не мало. Тымь, река спокойная, по сравнению с реками юга острова. Пока вода большая, Тымь беснуется. Турист почему-то уверен на все сто процентов, что не может на этой речки быть каменных каньонов. Залез на прижим.

Спустился в пойму, снега больше и больше.

Дошёл до следующего прижима, наметил место, где завтра залазить, вернулся на бивуак.

Все-таки как здорово, снова, второй раз за год оказаться в весенней тайге. Береза только-только выпустила листочки. Ива с ольхой тоже пока не могут похвастаться своим богатым зелёным платьем. Лопух маленький. Левый берег Тыми пестрит снегом. На правом берегу притока Прямого тоже снега хватает.

В этом году на полуострове Крильон, в конце апреля, в первых числах мая ходил по весенней тайге. По речке Тайгуська тоже снега хватало, на устье лопух только полез. На Тыми в то время кругом было белым бело, и река была закрыта снегом. В данное время на Крильоне, зеленка уже выше роста. Третьего июня встречался лопух по плечи.

Ну что, солнышко жарит, спальный мешок бросил на жухлую траву. Наверное, пора рассказать, что с собой взял, как говорится, сделать опись содержимого в рюкзаке.

***

Рюкзак тот самый, в прошлом году прошёл три маршрута, точнее проехал три маршрута на Тимохиных худых, костлявых плечах! Рюкзак в тему, Тайга называется, объемом сто литров, большой рюкзак.

Продукты: сахар – немногим больше трёх килограмм, рис – немногим меньше трёх килограмм. Печенье – семь пачек по четыреста грамм, гречка в пакетах – триста грамм, масло коробка на растительной основе, в жару не портится – четыреста грамм. Соль – сто грамм, чай разовый, сто пакетов – двести пятьдесят грамм. Тушёнка шесть банок – два с половиной килограмма. Сигареты – двадцать четыре пачки. Вот и набежало тринадцать килограмм.

Вещи: рубаха теплая, свитер, футболка с рукавами, спортивный костюм, шапочка спортивная. Трико, плащ, трусы, четыре пары носок, кроссовки, две пары рабочих перчаток (за двадцать пять дней две пары перчаток разлетелись). Одет в камуфляжный костюм, рубаха, футболка без рукавов, сапоги. Разумеется, в жару идёшь в одной рубахе. Спальный мешок, матрас само надувной, палатка двухместная, которая только на одного! Вдвоем в палатку будет тесно, ну а дождевать, об этом лучше не думать.

Посуда: котелок офицерский один литр, котелок солдатский полтора литра, кружка железная эмалированная, две ложки чайная и столовая.

Инструмент: топор, ножовка, нож складной, костровые крючки со стальной проволоки две штуки. Из гигиены полотенце, мыло, два разовых станка, щётка и паста зубная, маленькое зеркальце.

Фотоаппарат, три запасных элемента питания, фото штатив, два фонарика с запасом питания.

По мелочам много чего. Аптечка – в ней целый набор, первое это медикаменты, нитки иголки, НЗ спички, зажигалка. Ножницы, пинцет – очень нужная вещ весенней порой, когда сезон клеща.

Тридцать грамм пихтового масла. Тридцать грамм растительного масла – на случай натирки мокрыми трусами между ног. Купаться уже пришлось, впереди продолжительные заплывы.

Мазь от комаров, два тюбика. Набор сапоги ремонтировать – клей, наждачная бумага, резина на латки. Пропиленовый шнур, моток нитки капроновой. Тройник на большую рыбу, только где её ловить. В наличии приспособление на маленькую рыбу – телескопическое удилище в рабочем состояние длиной два метра десять сантиметров, снасти, резиновая икра. Лишнего веса наберется на килограмм, ладно, в тайге все сгодиться. Ведь не на одну неделю ушёл, пока будет лазить по сопкам, вода спадёт. К тому времени продукты закончатся. Зато рыба начнёт клевать, а у голодного туриста все в наличии для вытаскивания пропитания из воды.

Дневник туристический, две ручки, топографические карты, туалетная бумага, пластмассовая полутора литровая бутылка под воду. Запасной большой вкладыш на рюкзак. Кажется, все перечислил.

Телефон не брал. Зачем? Даже в тайге в десяти километрах от областного центра, если будишь подыхать, не кого не вызовешь. Это не Европа и не Америка – это Россия. Где испокон веков человек превыше всего, человек на первом месте, все для него! Планшет тоже не брал. Аккумулятора хватает на две зарядки, короче на двенадцать дней работы в режиме ворда, часа по три в день.

***

Заготовил дров, в основном ветки стланика. Стланика полно, растёт везде, в поймах, на склонах, на верхах. Внизу у реки стланик крупный. Есть ветки по десять сантиметров толщины, есть и больше. Солнышко жарит, хорошо да не очень, нечем заняться. Дров гора. Гулять в кроссовках, от прижима на Прямом до прижима на Тыми! Рыбы в речки нет, появиться после спада воды. Хотя, сима должна уже быть, вода то посветлела.

В дождёвку конечно хуже, но есть чем заняться. Дров нужно в разы больше, костёр горит не потухая. В жару незачем палить костёр. Стланиковые дрова горят долго и жарко, почти как лиственница.

На обед сварил риса, в котелок добавил ложку масла. Не хочется тушёнку кушать, а больше не чего нет и не предвидеться. Отравился тушёнкой, открытая банка два дня на жаре, вот и не хочется тушёнку кушать. Оказалось, что данное масло в рис добавлять не следует. Вода появляется. Масло нормальное, рис какой-то левый. Рис не разваривается, зерна набухают и всё, это не правильно.

Раньше в рис воды переборщил, получается каша, ещё больше воды налил, клей получается! Новый рис, сколько не вари, зерна не рассыпаются до бесформенного состояния. Китай поставляет России какой-то левый рис, а ещё братья на веки! Гречка масло впитала, как и должно быть. Переживем и это, но на заметку взять надо. Ну и что, как ты проверишь, нормальный рис или нет, визуально рис обычный. Не будешь ведь у прилавка в магазине варить рис на портативной газовой плитке. Сразу окажешься там, где должен быть, минимум лет тридцать тому назад!

После обеда снова расстелил на поляне спальник. Пару часов принимал солнечные ванны, пока комары не начали покусывать. Решил заменить батарейки на налобном фонарике. Спрашивается, зачем брал налобник, ведь пока что самые короткие ночи. Осенью да, налобный фонарь подспорье хорошее. Можно бивуак в темноте разбивать, как при солнышке, можно, но не нужно.

Поменял батарейки, выбросил фонарик и батарейки тоже. Лишний вес с плеч, точней бестолковый вес. Не горит фонарь, поставил старые, какие были батарейки, не горит, час провозился.

Стал побаливать правый бок. При движении правой рукой в лежачем положение. Появляется резкая, довольно ощутимая боль. С чего бы это, неправильным рисом отравился! Как это с чего, рис здесь не причём. Не что на земле не проходит бесследно. Подарок в честь дня рожденья. Так здорово навернутся, прокувыркатся с десяток метров с тридцати килограммовым рюкзаком на плечах, на шестом десятке и как с гуся вода. Такого не бывает, это не американский боевик, это реальная жизнь!

Растянул какие-то мышцы? Да черт его знает, что там приключилось в правом боку. Два дня не гу-гу и заговорила невидимая травма. Лишь бы при ходьбе с рюкзаком не болела, а иначе приехали!

Река шумит, к вечеру небольшой подъём воды, ярко березовый цвет померк. Приток Прямой мутный, с утра был кристально чистым с березовым оттенком. Сколько времени вода будет падать. Турист уходит все дальше, все глубже, в самое сердце Восточно-Сахалинских гор.

Вечером лежа в спальном мешке, при поворотах то на правый, то на левый бок. Примерно в районе плечевого сустава стало здорово стрелять. Если конечно словом здорово, можно заменить слово больно. Но стреляет здорово!!! Аж стонешь. Боль ощутимая, проходит сразу, бабах и нет боли. Дело ухудшается не по дням, а по часам. Вот это влип очкарик! Ну что сделаешь, кому сейчас легко, доллар снова полез вверх, всем тяжело! Утро вечера мудреней.

***

День шестой

Достиг стартовой площадки. Надо же, шесть дней добирался по большой воде правым берегом Тыми. Облезая прижимы, через сплошные завалы. И вот речка Тымь, уже речка, строптивая, но не бешеная, горная речушка. Спадет вода, будет бежать тихий спокойный ручей, ключ. Начнём с начала дня.

Дождь пошёл примерно около трёх часов. Хотелось бы сказать ночи, и это было бы правильно. Но не как не получается. В три час начинает светать. Эх Россия! Сахалин сравняли с Хабаровском, ведь была разница с Москвой на восемь часов, и было все нормально.

Но в бандитские девяностые, или в Ельценскую эпоху. От перестановки слагаемых сумма не меняется. А лучше сказать – в бандитскую Ельцинскую эпоху. Всеми глубоко уважаемый губернатор Сахалина господин Фархудинов, сократил часовой пояс. Вопрос, за что, да ещё к тому же всеми уважаемый, глубоко уважаемый. За что уважаемый? И Харашавин был глубоко уважаемый всеми, пока не загремел под фанфары. И Фархудинов бы загремел туда же, но не успел.

Короче, дождь пошёл около трёх часов утра. Хорошо, бодро пошёл и это плохо! Валялся в спальнике до половины шестого, пока дождь не прекратился. Сделал огонь, позавтракал рисом с маслом и с чаем. Оперативно собрался, сегодня на раскачку потратил всего полтора часа. Раскачка – это время от подъёма до вздрагивания. Вздрогнул почти сразу, прижим рядом. Сегодня с посохом, берёзовый дрын пока что не просох. Так что медведи, будьте осторожны!

Обошёл прижим по вчерашним следам. Следующий прижим, пришлось залазить довольно высоко, прижим длинный, но не сильно круто и под ногами фактически чисто. В пойме пришлось надеть плащ, дождь пошёл. Короткая пойма и снова в сопку. А левый берег пологий, зеленеет большая пойма. Должен ведь быть и на правом берегу праздник.

Очередной прижим обошёл фактически низом, под конец скала высотой метров десять, не пропуск. И вот он праздник, огромное чистое поле.

Был слегка удивлён, в верховьях реки, берущей истоки с самой высокой горы острова Сахалин, широкое длинное поле. На которое сразу может сесть десяток вертолётов Ми – 8.

На поле не трава тимофеевка растёт. Мох, брусничник, местами мелкий низкорослый багульник. На севере видны белые горы. Снега там, таить и таить.

Погода не даёт хороших снимков. Холодно, однако, на перекурах. Пять дней изнывал от жары и вот, пожалуйста, изнывай от холода! Прохлада наступила, много прохлады, хотелось бы меньше, хотелось бы вернуться в жару. Изнывать и изнывать от жары, от холода что-то не получается изнывать, не изнываеться!

Правый бок начинает стрелять при резких движениях правой руки уже на ходу. Плохо дело, вот это навернулся на свои именины. В день рожденья надо дома сидеть. Если есть деньги, можно сидеть в ресторане. А не шарахатся по сопкам на шестом десятке. Каждому свое.

Прошёл красивое поле, затем вторе в два раза меньше первого. Снова впереди прижим. Решил рискнуть перебраться на левый берег. Первый рукав по колено, второй по ватер линию болотных сапог. Третий рукав по пояс и задний ход. Не хватило каких то пару метров. Да и сухой был, плащ не давал проникнуть воде в сапоги. При развороте в обратную сторону, делал это быстро, моментально, потому что фактически понесло. Полы плаща задрались вверх, ух, хороша водичка, да при ненастной погоде. Сильная скорость течения.

Дальше пошёл в мокрых сапогах, с мокрой задницей. Дождь сыпет. Прижим обошёл низом, сразу за прижимом отличный брод на левый берег. Форсировать можно даже без шеста, широкое русло, малый перепад. Почему то не пошёл на левый берег, привык, что ли к правому берегу. Двадцать минут ходу, небольшие низовые прижимы, которые обходишь по воде. Лежит отличный переход, огромная ель упала поперёк русла. Переход безопасен даже в дождь, дерево пока с корой, скользить не будет.

Не пошёл по переходу. А ещё через двадцать минут ходу, хороший прижим. Хороший – это значит высокий и длинный. Обругал себя любимого слегка. Полез наверх, обошёл прижим, привык уже!

Дальше места пошли классные. Сопка пологая, можно верхом идти, лес чистый, снега, правда, хватает. На левом берегу две высоченные скалы, между ними в реку круто летит ручей. Вот это бы попал, если бы перебрался на левый берег. За весь путь на правом берегу таких высоких и крутых, скажем, отвесных прижимов не было. И на левом берегу это первый высоченный прижим, хотелось бы чтоб второго аналогичного прижима не было.

Приток Омут, прошёл не останавливаясь. Место тихое, но глубоко. Плащ защитил от попадания холодной воды в сапоги. Вода, которая в сапогах, после неудачной попытки форсирования реки, уже давно согрелась, вот-вот закипит! Разумеется, что смог, то слил, все равно где-то по литру в каждом сапоге. Чтоб полностью избавиться от воды, надо разуваться и выжиматься. Омут, приток не большой, шириной метра за два. Выше ямы, приток ревет и кипит, воды фактически не видно, одна белая пена. До речки Верхней осталось немного.

Дальше пошёл верхом, розетки крупного стланика, ель, береза молодая, кусты багульника, пятаки ягеля и большие пятаки снега. Дождь, можно сказать, закончился, морось сыпет. Подошло время обеда, нужно дотянуть до первого притока Тыми, до речки Верхней. Осталось не много, да, совсем чуть-чуть. Почти два часа тянул! Были и прижимы, которые в основном обходил низом.

Были нормальные броды на левый берег. Но уже нет смысла перебираться на левый берег. Зачем менять шило на мыло. На левом берегу стало хуже, чем на правом. На правом поляны, чередуются с прижимами.

Речка Верхняя больше Тыми, это было и по карте понятно. Выше по Тыми нет боле менее серьёзных притоков, одни ручьи, на карте они не обозначены. В речку Верхнею, в километре выше впадет серьёзный приток, потому что он обозначен на карте. На гору Лопатина можно лезть по трём направлениям.

Как бродить? В районе слияния речек сильный перепад, что Тымь кипит, грохочет, что Верхняя кипит и грохочет.

На Верхней есть переход. По этому переходу, в дождь сыграть головой в бурлящий поток, доли секунды. Бревно гладкое и скользкое. Здесь конечно не утонишь, а вот захлебнутся в полнее реально. Зачем мокнуть с головой, подвергать себя опасности захлебнутся.

Посох перекинул на левый берег, раскатал сапоги. Зашёл в воду, залез на переход и на коленках прополз метра три деревянного пути. В солнечную погоду по сухому бревну, прошёл бы спокойно. Сразу поднялся на плато, масса неровностей, снега не мало. Снял рюкзак, приступил к поиску места под бивуак. Место нужно симпатичное и разумеется с большим количеством дров. Неизвестно сколько здесь придётся стоять, погоду выжидать.

Метров за пять сот от развилки, на правом берегу маленькой Тыми, прекрасное место под бивуак. Большая поляна, высоко от реки, склон чистый. Одна береза растет, травка на склоне сопки зеленеет, черничник распускается. Северная сторона поляны заросла стлаником и кондовой берёзой. Стланик на половину мертвый, то есть сухой, дров затопись! На стороне реки, в стланике растут редкие, кондовые пихтовые. За водой метров сто пятьдесят, нужно обходить заросли стланика. Это ерунда, турист стираться не собирается. От сопки на всю длину поляны лежит снег, шириной метров за десять, длиной за сотню метров.

Сходил за рюкзаком. Сразу принялся за палатку. Пока дождя нет, и морось прекратилась. Может ливануть в любое время. На севере гор уже не видно, белая пилена низко опустилась на тайгу. Поставил палатку, разложил все по местам. Чуть было опят в палатку воды не налил. Забыл что в сапогах вода. Когда становишься на колени, вода течет с сапог.

Обустроил кострище, сделал сушилку, заготовил немножко дров. Завел огонь, сходил за водой, повесил котелок на чай. Наконец-то переоделся и переобулся! Как приятно когда ноги сухие. Когда ноги сухие ты не ощущаешь как это приятно, когда ноги сухие! Время пятый час. Вовремя успел дела сделать, дождь пошёл.

У туриста все нормально. Сидит в плаще, пьёт чай. Костёр горит, палатка стоит, дрова по боком, пилить надо. Вот с сапогами и с носками дело не очень, сохнут на дожде. Пусть сохнут, дождь не кислотный. На дожде сапоги не усохнут, на костре могут усохнуть. Хотя костер тоже не кислотный! Рюкзак на улице валяется, как не родной. Повесил его на берёзу.