Текст книги "Записки сахалинского таёжника. Фоторасказы 2016. Полуостров Шмидта. Мысы Марии, Елизаветы, река Воловская, Пильво."

День третий. Сахалинский залив, мыс Горнера, речка Шонги

Проснулся в восьмом часу, отлично! Главное что отоспался за предыдущие ночи. Таёжнику некуда спешить. Палатка как после хорошего дождя, пусть просыхает. На востоке, правда, небо плотно занавешено. Над морем небо чистое, не одного облачка. На море полный штиль, гладкое море, накат слабенький. Вчера море целый день было не спокойно, волна, накат хороший. Завёл огонь, сделал чай. На востоке начало солнышко прорываться, на море выгоняет всю хмарь.

На завтрак решил разогреть пакет каши перловой. В котелке вскипятил воду, туда пакет с кашей и крышкой накрыл. Пока каша разогревается, решил прогуляться до устья. На левом берегу приличный медведь, хороший, крупный зверь килограмм на триста, черный. Мишка, увидев человека, резко развернулся. Пошёл было в обратную строну. Остановился. Видать о чем-то подумал. Снова развернулся и пошел, куда и шёл. Там, наверное, рыба поротая лежит.

На корневище вынесенного дерева висит черная куртка. Медведь подошел к куртке, сорвал её с корней и стал по песку волочить, рвать куртку. Это он Тимохе показывал, мол, смотри двуногий, ещё раз напугаешь меня, так же и с тобой сделаю!

С утра хороший отлив. Зачем вчера жилы рвал? Пока физическое состояние нормальное. Но таёжник то себя знает. Этого нормального состояния хватит ненадолго. Часа на четыре и завтра днёвка. Возраст, не молодой, носиться, по одиннадцать часов в день с рюкзаком за тридцать килограмм, да по песку.

Медведь часа полтора крутился в полсотни метрах от бивуака, но на левом берегу реки. На востоке фактически растащило хмарь и сразу стало жарко. Позавтракал кашей перловой. Сделал посох, кривой, но зато крепкий. В десять ноль-ноль вздрогнул. А мы пойдём на север, точней на северо-запад.

Место попалось интересное, обрыв, не отвес, как бы стена, выложенная с плит, под наклоном.

До речки Водопадной дошёл за полтора часа. Горбуши в речке много. Не далеко от устья крутится моторная лодка. Рыбак довольно близко подошёл к берегу. Поздоровались кивками головы.

В данном районе практически проехать не возможно, но ведь ездят, тянется след больше груза. Здесь надо по камням скакать. Любит русский мужик технику насиловать до изнеможения! После реки Водопадной стал плестись, силы кончились быстро. Сказался вчерашний марш бросок. До речки Шонги, до мыса Горнера тащился почти три часа.

Речушка не большая, рыба есть. Вода можно сказать чистая, прозрачная. Рюкзак оставил на устье, стал осматривать окрестности. Искать подходящее место под бивуак. А точней хорошее место, завтра днёвка. Метрах в ста южней устья Шонги, заметил в траве старые полусгнившие ступеньки. Тропинка, через пятнадцать метров вывела на большую площадку.

Здесь были постройки и совсем не давно. Осталось только два туалета. Два больших штабеля наколотых дров, много доски. Стол, с лавочкой. Даже есть офисное кресло. Ровного и чистого места на десяток палаток. Тут можно отлично расположиться, с комфортом. Кто здесь стоял и чем занимался, не известно. Но только не рыбаки прибрежного лова.

Сходил за рюкзаком, на прибрежную полосу вышел сначала по дороге. Затем на деревянный настил и на песок. Метров на тридцать южней ступенек. Будем обустраиваться. Все как обычно, сначала рогачки и колышки. Кострище, огнь развел с помощью химии, порубил капроновый фал и расплел кусок. Березу давно не видел!

Сделал чая, почаёвничал. Жара стоит как в Акапулько. Вот вам и крайний север острова Сахалин.

Все вещи на просушку. Завтра по прогнозу небольшой дождь. А что будет дальше, не известно. Сведения о погоде заканчиваются! Сварил риса, обождал, когда каша остынет. Переложил в пакет полиэтиленовый.

В ворохе досок нашёл тонкую, длинную рейку. К ней привязал капроновый шнур с тройником на конце. Взял котелок, нож, бутылку под воду и рейку с тройником. Пошёл на устье речки Шонги. Море, ещё больше отступило. Устье стало мелкое и широкое. Тройник не понадобился. Руками выхватил мелкого самца горбуши. Рыба уже крашенная. Мясо бледно красное.

Почистил, разрезал по кускам. Помыл котелок из под риса, загрузил рыбой. Можно сказать, горбуша вся убралась в котелок. Набрал бутылку воды. Вернулся на бивуак. Сварил рыбу. Хорошо, с аппетитом поужинал. В семь вечера снова ходил на устье, хотел заснять ход горбуши. А рыба не дура, зачем по песку ползать, она ждет прилива, в море много рыбы крутиться.

Кстати сегодня видел выброшенного большого кита, но уже фактически сгнившего. Кит был метров в пятнадцать длиной. Около вонючих останков даже нет, не каких следов. Больше останки некого не интересуют. А когда его только выкинуло, народу лесного и пернатого было полно. Столько дармовщины, чайки, наверное, с ума сходили.

Задул сильный юго-западный ветер. В восемь вечера тишина, даже на море ветер стих. А поляна расположена как бы в низине, её с моря не видно. Стали доставать комары. Первый раз в жизни Тимоха сидит у костра в кресле. В офисном кресле и не у товарища на даче. А на самом севере Сахалина, на полуострове Шмидта, на мысе Горнера, на речке Шонги, вот так-то! Залез в палатку в десять часов вечера, уже почти темно, почти ночь.

День четвертый. Дневка, в полдень перешедшая в дождёвку

Проснулся в пять, валялся до шести. Ночь была теплой по сравнению с предыдущей. Спальник не застёгивал. Вылез с палатки, на небе черт знает что. Может быть все что угодно. Дует непрерывный свежий южный ветер. Единственный ветер, от которого слабо защищено данное место. Короче задуёт здорово.

Завел костер, почаёвничал. Ну что, нужно идти за рыбой, остатки вчера перед отбоем доел. Переобулся, с собой котелок мыть, бутылка под воду, нож, фотоаппарат, палка с тройником. Снова не пришлось воспользоваться тройником. На устье подобрал ещё живого горбыля. Чайки успели только глаз выклевать. Рыбина лежит на боку и кровь с глазницы идёт.

Отрезал перья, порезал на куски, помыл котелок. Вчера самец был мал, весь в котелок убрался. Сегодня, два куска пришлось выбросить. Набрал воды в бутылку, пошёл на бивуак. Это разве рыбалка? Таёжник так и сказал. Что пошёл не на рыбалку, а за рыбой пошёл. Здесь нет нечего общего с рыбалкой. Повесил вариться рыбу.

Полазил по самым ближним окрестностям. На данном месте не один десяток лет жили люди. На карте обозначено зимовье. В яме железных бочек десятка полтора. Панцирные сетки от кроватей. В другой яме даже холодильник большой валяется и много другого мусора.

Плотно позавтракал. Сделал одно нужное гигиеническое дело, побрился. На устье уже с десяток выброшенной горбуши. Кстати, в реке Шонги, чистая прозрачная вода. На больших водопадах тоже прозрачная вода, но там бивуак не разобьёшь.

Поднялся на невысокую сопку. Сначала пришлось пройти сквозь заросли интересного лопуха. Стебель высотой около двух метров и не слишком толстый. Лист не круглый и горизонтальный. А воронкой тянется вверх. Не когда не видел такой лопух.

Залез на сопку, нечего там интересного нет. Для фотографии погода не та, портится погода. Зато бересты надрал. Есть небольшое НЗ с прошлого маршрута. Пусть лежит, ведь это НЗ. Здесь химии полно, с устья Пильво взял шесть таблеток сухого горючего, на всякий случай.

Упал на речку, на этом участке рыбы не видно. Пошел вниз по реке. Через полторы сотни метров началось. Кстати нет запаха тухляка и вода пока что без всякого привкуса. Рыба только пошла, но заходит в речку уже крашеная, с нерестовыми изменениями. Ох мишка здесь и натоптал, таких троп набил, дороги федерального значения!

Одному зверю не по силам сделать то что здесь есть. Прошёл три столовых, полно ошметков от рыбы и не какого запаха. Ошметки от рыбы свеженькие, сегодня утром питались косолапые. Вышел на море.

И ведь не подумаешь, что в сотни метрах от устья медвежий рассадник! На устье и возле, не единого медвежьего следа. Осторожные здесь косолапые. Видать достаётся на орехи, наверное, прямо с лодок бьют. По этому, вблизи устья на прибрежную полосу медведи не одной лапой!

Пришёл на бивуак. Чем бы заняться. Здесь даже дров не попилишь. Дров гора, точней две горы, два здоровенных штабеля. Погода портится на глазах. Синоптики не ошиблись на тему дождя, а вот на тему интенсивности дождя кажется, ошиблись. Таёжник нутром чует что ливанет не слабый дождь!

Свежо, однако, время подходит к двенадцати часам. Доел утренею рыбу, сидит у костра в кресле и в куртке Аляске.

Пасмурно, потемнело здорово, может залить с минуты на минуту. В двенадцать закапало. Через двадцать минут пришлось сменить кресло на палатку. Довольно напористый южный ветер и мелкий дождь становиться хорошим дождём. Кругом всё затянуло, как будто вечер наступил. Дождь не стучит по палатке, а сыпет барабанной дробью, сильный ветер.

В пять часов вечера пошёл за рыбой, ветер немного стих, дождь так и идёт. Вода в речке подскочила минимум в два раза. Хороший дождь идёт, но кушать-то надо. Нужно рис пустой доедать, его только с рыбой. Горбуша валом прёт в реку. Тройник не брал, палкой убил самку. Как раз вышло на котелок и икру туда же, икра ещё в крепких ястыках. Не хочет возиться с икрой, ленивый стал.

В седьмом часу вечера, наверху как будто резко кран закрыли, захлопнули задвижку! Раз и закончился дождь. Поливал больше шести часов. Днёвка резко перешедшая в дождёвку. Нечего страшного, костёр горел не потухая. Чай пил, рыбу сварил и покушал ещё в дождь. Плохо, что кресло намокло, хоть и перевернул его, а все равно намокло. Поролон впитал влагу. Кресло поставил ближе к огню, пусть сохнет

Вот и день почти прошёл. Завтра в путь дорожку. Начало растаскивать хмарь. Перед отбоем попил чая, залез в палатку. И сегодня теплый вечер.

День пятый. Сахалинский залив. Реки Конги, Тумь, Аду, мыс Шмидта

Ночь была теплой. Пришлось снять рубаху и трико. Проснулся в шесть, вылез с палатки, небо затянуто. На западе, над морем свинцовые темные тучи. На востоке видны просветы. Ну и что будет с погодой, что ждёт таёжника? Да даже если будет дождь, все равно надо идти. Дойти до речки Тумь, это последняя речка, дальше, северней пойдут одни ручьи. Тумь, по водности вторая река западного побережья полуострова Шмидта.

Завёл огонь. Запарил сухой картошки на юшке горбушовой. И с рыбкой отварной покушал, хорошо, однако картошка пошла, чая напился. Собрался и в восемь ноль-ноль вздрогнул.

По побережью Сахалинского залива ходить можно, пока что сыпучка не попадалась. Камни были и не единожды, не большие. Прижимов не было. Впереди каменный большой мыс. Местные его называют мысом Горнера. Но по картам. На самом мысе Горнера устье речки Шонги. Пять куликов довольно близко подпустили таёжника. До пернатых, наверное, дошло, что это не охотник.

Море сегодня спокойное. Дошёл до каменного мыса, дальше поскакал по камням. С севера идет лодка, вторая за утро, первая часов в семь на юг прошла. Третья лодка показалась. Втора лодка стала тянуть к берегу. Кажется, по душу таёжника. Это не лодка, кунгас и народу на нем что на Титанике! А Тимоха лезет по камням, местами скользко, вода рядом, в нормальный накат здесь тяжело лазить.

Фактически обошел каменный участок побережья и кунгас подошёл. Спросили откуда и куда. Тимоха ответил что идет на Шмидта, но сразу поправился, идет на мыс Мария, он давно уже дошёл до полуострова. Рыбаки угостил сигаретами. Пришлось раскатать сапоги и взять курево. Ребята сказали, что между реками Конги и Тумь, стан. Там остались три человека, накормят, чаем напоят.

Таёжник не голодный, даже наоборот, столько рыбы на Шонги съел. Накормят, чаем напоят – это знак уважения. Оказались не рыбаки, а рыб инспектора, но тоже рыбу ловили и речки охраняли. Вот поэтому и заинтересовались одиноким человеком, лезущим по камням. Наверху есть медвежьи тропы. Ещё на заливе Помрь Виктор рассказывал про данный не хороший участок. Тимоха его легко прошёл. А место где остановились, красивое, водопад высокий.

Северней ещё небольшой каменный мыс, вот здесь в средний накат, полный не пропуск. Дальше снова пошёл нормальный путь, песчаная, широкая, прибрежная полоса. Дошёл до речки Конги. Вода в реке чистая, наверное, кончились торфяники, полная речка рыбы.

Вдалеке видно стан, он как и везде, по всему Сахалину, покрыт синей пропиленовой тканью. А может даже по всему Дальнему востоку. От стана на юг, пошли два человека. Встречают что ли?! Пятнадцать минут ходу, встретились. Ребята идут на речку Конги, поймать рыбки для стола. Немного поговорили, фактически не о чем. Мол, на стане остался человек, он вас чаем напоит.

Дошёл до стана. Молодой парень угостил чаем. Сам он Челябинска, по блату устроился в сезонную рыб охрану. Работать всего два месяца, оклад семьдесят тысяч. Они тоже ловили рыбу и поймали всего, одну тонну шесть сот килограмм. А браконьеров на моторных лодках полный Сахалинский залив.

Попил чая и дальше на север, свежо, однако. Уже хорошо видно мыс Марии. Думал что это мыс Шмидта. Парень сказал, что мыс Шмидта гораздо ближе, за устьем реки Аду.

На устье реки Тумь стоит судно, не маленькая посудина. Выкинуло пароход и не так давно выкинуло. Пароход уже потом горел, кто-то поджог. Примерно в паре километров или по морскому, в мили от берега. Легло в дрейф судно, пришедшее с севера. Речка Тумь не маленькая, с бордовой водой. С южной стороны, скажем левый берег ровный и низкий, поросшей лиственницей.

С дрейфующего судна пошла лодка моторная в бухту, где устье реки Аду. Последняя река Северного залива, куда заходит горбуша. Больно споро пошла, лихо пошла. Покрутилась в бухте и лодка пошла, точней полетела на юг, близко к берегу. Снова по душу таёжника.

Резиновая лодка, в ней пять человек, все в спасательных жилетах, с автоматами, на темно синих пилотках кокарды, пограничники, господа из ФСБ. Что, руки верх?! Нет, поздоровались. Куда путь держите? На Марию. Пешком? – удивленно спросил, наверное, главный в группе захвата.

Данный вопрос Тимоху убил, ну не на велосипеде же, как будто не видно на чём! Ясно дело что пешком. Военные спросили, мол, на стане кто остался? Три человека остались. Лодка взревела и понеслась к судну. Наверное, хотели рыбки половить, да икорки немного заготовить для камбуза. Но они блюдут закон, они власть, им нельзя наглеть. Ловить рыбу на глазах у рыбинспекции.

Прошёл устье реки Аду и мыс Шмидта спокойно прошёл, есть камни, но это ерунда. Погода восстановилась, солнышко жарит. Время подходит к четырём часам. Да время не так важно, пресная вода нужна, ручей нужен. Дальше к мысу Марии сплошные обрывы.

Ручей не заставил себя ждать. А вот место не хорошее. Палатку ставить только на прибрежной полосе, она здесь широкая.

Пошёл дальше, видно, что по близости должен быть ещё ручей. Рюкзак оставил на мысе. В двухстах метрах от ручья. Прошёлся километра полтора налегке, нет, там не какого ручья. Пришлось возвращаться.

Не плохо сегодня прошёл, шесть с половиной ходовых часов. По камням пришлось хорошо лазить, то есть много. Покрутился у ручья, был здесь когда-то стан, на месте стана трава по грудь. Рыбы в ручье нет. Придётся становиться на прибрежной полосе.

Палкой выровнял место под палатку, сровнял не большой наклон к морю. Напилил ивы, сделал рогачки, колышки. Обустроил кострище. Завёл огонь с помощью химии. Костер в трёх метрах от ручья. Палатка в метрах пятнадцати от костра, далеко, однако. Ветер временами рвёт с севера, чтоб искры до палатки не долетали. Вот и пришлось ставить переносной нейлоновый домик китайского пошива, за тридевять земель!

Жара. Разделся. Попил чая. Вещи на просушку, всё сырое.

Успел просушить, к семи вечера небо затянуло, лишь бы шторма не было. Сварил риса, туда полбанки тушёнки. Поужинал, свежо, однако стало. Море начинает оживать, море уже не гладкое. Окончание Сахалинского залива. Мыс Мари под боком. Что-то очень быстро дошёл. Ещё полный рюкзак продуктов. Если быть точным, полный пакет продуктов! А рюкзак и бес продуктов фактически полный, в двадцать килограмм веса!

Спину стер, на позвоночнике стерто. На верхний амортизатор пришил новый замок, после этого и начал натирать. Короче не понять чем натёр спину. Приходиться применять мазь Эплан. Кажется, морось начинается. Попил вечернего чая. В половине девятого залез в палатку.

Не понять что с температурой, то похолодало резко. А теперь тепло, поверх спального мешка в трусах. И не понять где находишься. Море снова успокоилось, его вообще не слышно. Ручей далеко. Неужели затишье перед бурей. Так постоянно бывает.

День шестой. Знакомство с тайгой полуострова Шмидта. Северный залив

Примерно часа в три ночи стало слышно море. Проснулся в шесть. Палатка, сверху вся мокрая. Вылез наружу, все вокруг сырое. Обул болотные сапоги. Страна моросейка. Нет, данная морось ощущается, её даже можно сказать видно. А страна моросейка – это когда мороси не видно и её фактически не чувствуешь, но вокруг всё сырое.

Завёл огонь, попил чая. Кстати костёр ещё дымил. Разогрел рис, позавтракал, снова чая попил. Оперативный сбор. В восемь часов вздрогнул. Все думал, в чем идти, пошёл в рубашке. Стоять, в рубашке свежо до состояния холодно. Пришлось плащ надеть.

Не далеко ушёл, на срок пять минут. Впереди мыс, полнейший не пропуск, каменная стена, отвес. До него метров пятьсот. Где остановился, устье небольшого ручья, он круто летит сверху. Канат привязан. Неспроста он здесь привязан. Значит, закончился путь по прибрежной полосе. И теперь верхом, по медвежьим тропам, должны здесь тропы быть.

Налегке немного поднялся по ручью. Канатом не воспользовался и по ручью нормально подниматься. Ходит здесь мишка, да и люди иногда ходят. Вспомни Тимоха что тебе рыб инспектора говорили. Они до Мари не дошли, а поднимались именно здесь. Если дело повернулось вот таким макаром. Прижим полностью перекрыл путь и по всей вероятности это только первый прижим, начало.

Нужно перевалить отрог и выйти на Северный залив. Все равно в такую мокрую погоду нечего делать на мысе Марии. Это будет первое. А второе, зачем тащится с рюкзаком на мыс? Ведь на Марию можно сбегать налегке.

Спустился на прибрежную полосу. Рюкзак на спину и в гору. Поднялся до довольно сносной тропы. Не слабо косолапые здесь дорогу натоптали. Интересно, а что медведи здесь делают, рыбы-то тут нет. Стал наворачивать по тайге, местами сквозь стланик, не слишком густой. Попадаются пятаки зеленки за два метра высотой. Берёза, стланик и местами пойменные деревья, в основном ольха, там и трава высокая.

Два часа наворачивал по сырой тайге. Что за ерунда, уперся в неглубокий распадок, по нему ручей бежит на юго-запад. Нутром почувствовал, что это верховья того ручья возле устья которого был разбит бивуак. Вытащил карту, и стал себя любимого крыть трёхэтажным матом. Сильно, однако, ругался! Нужно было на север идти, а не на восток. Короче углубился в тайгу полуострова Шмидта.

Надо вылезать, мокрый от и до. Но пока что вода в сапогах не хлюпает. Потому что в плаще. Пошёл на север, в гору, лес стал чище, лиственница и ёлка появилась. Кажется, перевалил, нечего не видно, кругом молоко. На завершении пятого час пути, как вышел с бивуака. По медвежьей тропе упал в ручей, бегущий на север, и увидел море. Но внизу кажется водопад.

По тропе взял вправо, круто залез наверх. Увидел весь северный залив. Видимость конечно отвратительная, но видно, можно определить местоположение мыса Елизаветы. Море спокойное. Не ожидал увидеть то что увидел. Думал, будут большие низменные территории, низины огромные. Северный залив почти весь опоясан сопками, высокими глиняными обрывами и крутыми склонами.

В том месте, где таёжник находиться, выход на прибрежную полосу только по ручью. Снова по старому пути свалился в ручей и вниз, где по воде, а где и по густой траве по грудь. Трава мокрая, здорово тормозит движение. Как и предполагал, водопад, отвес, высотой метров за шесть. Что делать, как быть?

Пошёл обратно, вверх по ручью. Набрал бутылку воды. Забрался наверх, на правый склон распадка, по медвежьей тропе, подъём крут. Оказался в ровном еловом лесу, есть лиственница, но елки больше и не одной пихты. Нашёл ровный чистый хвойный пятак под палатку, с небольшой порослью ягоды костяники. Приступил к разбивки бивуака на медвежьей тропе. Часто разбивает бивуаки на медвежьих тропах.

Рогачки, колышки сделал с рябины. Рябинового подроста полно. Но нет, не одной рябины с толщиной ствола более десяти сантиметров. А береза крупная, нет берёзового подроста. Развел огонь, повесил воду на чай. Поставил палатку. Между елок натянул веревку. Надо сушиться. Морось прекратилась, а может и нет, таёжник в ельник забрался.

Ближе к морю, к обрыву, лиственница, стланик, местами, большими пятаками много папоротника осмунда. И кругом редкая, крупная, толстостебельная черемша. Попил чая, занялся заготовкой дров. Хвороста полно. Первый раз за маршрут развел костер с помощью бересты.

В шесть часов вечера сходил за водой, то есть слазил за водой. По крутым склонам не ходят, по ним лазают. Вода близко, но труднодоступна! Туда и обратно всего каких-то двенадцать минут. Прогулялся до обрыва, обходя заросли папоротника и стланика. В северном заливе, восточней, дрейфует судно.

Сварил риса с тушёнкой, ведь банка открыта. А предпочел бы съесть куксы. Ужинал в восьмом часу. Дождь пошёл, это уже не морось. Темно, как будто время подходит к десяти вечера. На сколько эта хмарь затянется? Завтра надо сбегать налегке на мыс Мария. Разумеется, если дождя не будет. Была бы погода, которой пока что нет. Дождь прекратил сыпать.

В палатку залез в девять часов. Примерно через час пошел хороший дождь. Вот тебе и прекратил сыпать.