Текст книги "Врата богов. Мой верный Конь. Зеркало Пророка. Третья и четвертая книги"

Говоря это, она не лукавила, так как Игнат Валерьевич заставил ее слишком быстро повзрослеть. В результате она потеряла интерес к общению с ровесниками, которые казались ей не только глупыми, но и смешными. Заставляющие их рыдать проблемы в большинстве своем не стоили и выеденного яйца. Их правила поведения, эти неписанные законы, казавшиеся всем остальным непререкаемыми истинами, были до нелепости глупы и до глупости нелепы. А робкие попытки ухаживания и полагающиеся ответные реакции на них напоминали Раде брачные танцы птиц. В результате все, что для ее ровесников было свято и серьезно, для нее было глупым и смешным.

Как же тяжело ей было казаться такой же, как все!

Зато с Игнатом Валерьевичем все было иначе. С ним было просто и легко. С ним не надо было притворяться. К тому же, чего греха таить, Раде безумно нравилось то почтение, с которым он к ней относился. Рядом с ним она была не странным ребенком, а олицетворяющей женское начало жрицей, и это ей льстило. А еще с ним было интересно. Он не только знал целую кучу всего, но и умел прекрасно рассказывать. Поэтому, слушая его, Рада каждый раз оказывалась в волшебном мире магии и особых состояний сознания, от которых у нее захватывало дух.

Не удивительно, что в старших классах она стала играть роль зубрилы, спасающую ее от пьянок-перекуров и зажиманий с повизгиванием на лавочках. Рассказав подружкам, что она хочет поступить в московский мед, Рада каждый раз, когда ее приглашали на очередную тусовку, грустно отвечала:

– Я бы с удовольствием, но у меня репетитор.

При этом никакие репетиторы ей были не нужны, так как благодаря нескольким довольно-таки простым постгипнотическим техникам она легко училась на отлично, успевая делать большую часть домашних заданий прямо в школе. Поэтому дома она в основном читала, занималась йогой и выполняла развивающие сознание упражнения.

– Ты уже решила, кем хочешь стать? – спросил Игнат Валерьевич, когда до окончания школы оставалось чуть больше 6 месяцев.

– Я и так уже жрица и ученица волшебника, – ответила Рада.

– То, чем мы занимаемся – это роскошь, а право пользоваться роскошью еще надо завоевать. После школы ты уже не сможешь игнорировать ту жизнь, а посему тебе предстоит устроиться в ней наилучшим образом. Поэтому постарайся найти то, к чему у тебя лежит душа, и что позволит тебе занять достойное положение в обществе.

Этот разговор заставил Раду растеряться, так как, витая в магических облаках, она совсем не хотела возвращаться на землю. Ни одна из престижных в те времена профессий ее не прельщала, так как любая работа отвлекала бы ее от полюбившейся работы над телом и сознанием. В конце концов, она остановилась на факультете психологии ростовского университета, резонно решив, что овладение научным знанием устройства своего сознания ей не повредит.

В институте она с первого же дня зарекомендовала себя зубрилой и занудой, что позволило ей не только окончить университет с красным дипломом, но и с первых же дней попасть в черный список любителей водки-секса. В результате ее особо не приглашали на студенческие посиделки с последующими полежалками, а сама она на них не напрашивалась.

Предполагалось, что после университета Рада будет поступать в аспирантуру, но Игнат Валерьевич спутал ее карты.

– Пора рассказать тебе о главных наших врагах, – решил он незадолго до ее защиты диплома. – Это очень древняя каста жрецов, считающая технологию развития сознания собственной монополией. Это всегда люди из тени, которые действуют исключительно чужими руками. Они настолько хорошо заметаю следы, что практически нет никаких доказательств их существования. При этом они наверняка стояли за всеми более или менее значимыми тайными обществами во всех частях света. Главная их цель – власть и контроль. При этом в области развития сверх способностей они либо переманивают на свою сторону всех потенциально перспективных людей, либо убивают.

В нашей стране они резонно прячутся за такой организацией, как КГБ.

Так вот, я хочу, чтобы ты получила у них работу. Во-первых, как ты уже знаешь, лучший способ уйти от погони – возглавить ее. В крайнем случае, принять в ней участие. Во-вторых, у них ты сможешь получить доступ к весьма полезным знаниям. К тому же свой человек в тылу врага…

Если мы все сделаем правильно, они сами на тебя выйдут.

И точно, после того, как Рада показала на ежегодной конференции студентов пару «тайных» техник работы с гипнозом, к ней в перерыве подошел Максим Харитонович.

– Мы могли бы поговорить? – спросил он, представившись.

– А разве есть варианты? – спросила Рада

– Наша беседа может быть в разной степени дружеской, – пошутил он с очень явной долей правды.

– Я к вашим услугам. Но если честно, мне бы не хотелось пропускать выступления других участников.

– Тогда к делу. Я впечатлен вашим выступлением и хочу предложить вам работу у нас.

– Что я должна буду делать?

– Заниматься исследованиями. Доступ к закрытой информации и карьерный рост гарантирую. Опять же квартира, доступ к закромам Родины…

– Честно говоря, ваше предложение слишком неожиданно.

– Так я и не требую ответ немедленно. Подумайте. Посоветуйтесь с родителями. А завтра-послезавтра позвоните мне в любом случае. – Он протянул ей карточку с номером телефона.

– Отлично, – обрадовался Игнат Валерьевич, когда Рада сообщила ему о начале вербовки. – Теперь тебя отправят сначала в какую-нибудь дыру с клоунами. И пока ты будешь гадать, какого черта ты там делаешь, тебя будут тщательно проверять. Причем те, на кого ты даже не подумаешь, поэтому держи себя в руках даже наедине с собой. С клоунами тоже не сильно расслабляйся, так как они только выглядят дураками. На деле они четко чувствуют слабину. Потом, если тебя посчитают пригодной, тебе устроят смотрины. Скорее всего, пригласят куда-нибудь для беседы. И если там ты покажешь себя с лучшей стороны, тебе сделают настоящее предложение. Так что будь готова всегда и ко всему, но старайся быть естественной.

Теперь о нас. Нашу связь они вычислят. Поэтому отнекивайся до последнего. А когда припрут, нехотя признайся, что я – твой папик, покровительствующий тебе в обмен на любовь.

Как и предсказывал Игнат Валерьевич, работа на органы началась у Рады в «Лабиринте».

– Вы не думайте… Это временно, – оправдывался, направляя ее туда, Максим Харитонович. – Вы же понимаете, у нас все через Москву, и пока утрясут все формальности.

– Конечно, – ответила Рада, стараясь изо всех сил скрыть свое разочарование.

Смотрины состоялись через месяц.

– Ваши документы пришли, – сообщила ей Софья Сергеевна во время чаепития в беседке во дворе. – Но у меня к вам просьба. Как вы уже поняли, Лабиринт служит нам своего рода буфером, и завтра там появится один весьма интересный молодой человек.

– Что от меня требуется?

– Этот парень – китайская шкатулка с секретом, и нам нужен этот секрет. Постарайтесь его из него вытащить.

– Какого рода этот секрет?

– К сожалению, мы не знаем. Как не знает и сам молодой человек, так что…

– Сколько у нас времени?

– Четких границ нет, но чем раньше мы получим результат, тем лучше.

– Понятно. Ничего обещать не могу, но сделаю все возможное.

– Не хочешь запить чай чем-нибудь покрепче? – спросил Максим Харитонович на обратном пути.

– К сожалению, вынуждена отказаться.

– Почему?

– Потому что ваше предложение предполагает продолжение, которое для меня – непозволительная роскошь.

– И чем я хуже твоего папика?

– Хотя бы тем, что он не является моим начальником. Я же хочу пробиваться за счет других способностей.

– Гордая?

– Видите ли, карьерный секс может поднять тебя на незаслуженную высоту, с которой потом очень больно падать, а падение неминуемо практически сразу после того, как к тебе пропадает интерес благодетеля. Поэтому было бы глупо делать свою судьбу зависимой от столь непостоянной вещи, как мужская любовь.

– Умная барышня. Далеко пойдешь, – закончил разговор Максим Харитонович.

К Роману Рада отнеслась настороженно, так как он вполне мог появиться в «Лабиринте» с целью разобраться с ней. Поэтому, когда он рассказал ей сон про «алую женщину», она немедленно связалась с Игнатом Валерьевичем. К счастью, вскоре после этого разговора Роман напился до чертиков, и его без труда удалось похитить, когда он вышел подышать. Покопавшись в его сознании, Игнат Валерьевич понял, что тот не шпион, а жертва таинственных обстоятельств. Поэтому и состоялся спасший сознание Романа, а заодно и Игната Валерьевича с Радой, разговор. Опоздай тогда хранитель, им бы не поздоровилось.

Рада спешила на автобусную остановку, когда возле нее остановился старенький, похожий на «Победу» «Москвич».

– Садись, – услышала она властный мужской голос, от которого по ее спине пробежала холодная, электрическая волна, заставившая ее покорно сесть на пассажирское сиденье.

Водительское кресло занимал невзрачный мужчина средних лет. Брюки, рубашка и пиджак отечественного производства, плохая стрижка, дешевые очки и сандалии на носки делали его похожим на какого-нибудь инженера. Вот только излучаемые им уверенность в себе и сила совсем не вязалась с этим образом.

– Ключ взяла? – спросил водитель.

Рада сразу поняла, о каком ключе идет речь.

– Вяла, – ответила она, найдя его в сумочке.

– Вот и отлично, – оскалился он в улыбке.

Дальше ехали молча. Водитель, судя по всему, не отличался особой разговорчивостью, а Рада пребывала в состоянии оцепенения, словно он выключил ее сознание и взял на себя контроль над ее телом.

Лифт не работал, и им пришлось подниматься пешком на 8 этаж. Когда, запыхавшиеся, они ворвались в квартиру, Игнат Валерьевич только-только приступил к очистке памяти Романа.

– Отставить! – рявкнул водитель, и Раду передернуло от холодной электрической волны, которая на этот раз была значительно ощутимей.

От этого окрика Игнат Валерьевич чуть не подпрыгнул на месте, затем, повернувшись, ошалело уставился на вошедших.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Этот парень под моей защитой, – ответил водитель, с которым Игнат Валерьевич, судя по всему, был хорошо знаком.

– Он угрожает нашей безопасности.

– Это я беру на себя.

– Договорились, – поспешил согласиться Игнат Валерьевич.

– И еще… барышня с ним связана, так что пока они не решат свою задачу…

– Ты уверен?

– Ты же знаешь, – сочувственно вздохнул водитель.

– Знаете что, – пришла в себя Рада, – я не знаю, кто вы такой, но я не вещь, чтобы меня вот так вот делить.

– А все уже разделено и определено той силой, что правит нашими судьбами. Я лишь довожу это до сведения, – ответил ей водитель.

Игнат Валерьевич много раз рассказывал Раде о силе, но она (Рада) так и не смога понять, что это такое. По рассказам Игната Валерьевича сила была настолько безликой, что в ней не было даже пустоты. Нечто, не имеющее ни формы, ни содержания, но включающее в себя все формы и содержания. Нечто, не имеющее ни цели, ни желания, ни воли, ни разума, но одновременно направляющее каждый атом, каждый квант, каждую мысль, наполняя при этом Мир случайностями и хаосом. Несмотря на далеко не кажущуюся свободу в выборе вариантов, предназначению силы нельзя противостоять, так как в этом случае она до предела увеличивает давление на строптивый объект, пока он не займет уготованное ему место в невообразимо странной картине Мира, направлением изменения которой и является сила, не являясь при этом ничем из того, что можно описать словами.

– Увы, девочка моя… – развел руками Игнат Валерьевич, превратившийся в миг в растерянного обывателя. – Хранитель не станет зря вмешиваться, и ему бесполезно перечить, так как он действительно лишь глашатай воли силы.

– Так вы хранитель? – удивилась Рада.

Разумеется, она слышала о хранителях кучу всяких небылиц и считала их чем-то вроде эзотерических супергероев вроде союза девяти. Поэтому столкнуться с одним из них для нее было столь же вероятно, как встретить торгующую семечками бабу Ягу.

– Имею несчастье им быть, барышня. И чем раньше вы поймете, что сила все равно заставит вас выполнить предназначенное, тем будет лучше для всех.

– Я это понимаю, – ответила Рада. – Что я должна сделать?

– Вы связаны крепкой связью, длящейся веками, если не тысячелетиями. Эту связь обеспечивает некий артефакт, дошедший до нас под названием «Зеркало Пророка». Тебе необходимо помочь парню его найти.

– А потом?

– Боюсь, для меня это слишком сложный вопрос. Сейчас я отвезу парня домой. До завтра он будет отлеживаться. Утром вместо работы ты придешь к нему. Прежде, чем вы приступите к поискам Зеркала, тебе придется рассказать ему все.

– Это обязательно? – спросила Рада, которая ни с кем не хотела делить то, что связывало ее с Игнатом Валерьевичем.

– К сожалению, обязательно.

– Для него не должно быть сюрпризов с твоей стороны, чтобы он не сглупил в самый неподходящий момент, – поддержал хранителя Игнат Валерьевич. – Поэтому он должен знать все.

– Главное, не делайте ничего, пока я с вами не свяжусь, – предупредил хранитель, затем щелкнул пальцами, и Роман, не приходя в сознание, встал с дивана и пошел к входной двери.

– До встречи, – попрощался хранитель.

Когда они ушли, на Раду напала настолько сильная тоска, словно только что умер самый близкий для нее человек. Игнат Валерьевич чувствовал себя не лучше. Всегда излучающий силу и уверенность в себе, он выглядел растерянным, беспомощным человеком. Он был раздавлен.

Видя это, Рада вдруг обнаружила, что в глубине души она стала свободной. Она больше не была ни жрицей, ни ученицей мистика, а он больше не был ее учителем. Учеба закончилась, и от этого ей стало еще грустнее. Он вдруг почувствовала, что еще немного, и она потеряет его навсегда в любом качестве. Тогда она бросилась к нему на шею, вцепилась в него, как испуганный ребенок и начала нести ту чушь, которую обычно несут влюбленные. Он тоже расплакался. Слова перешли в поцелуи, и вскоре они, не раздеваясь, занялись любовью прямо на полу комнаты. Они делали это с каким-то надрывом, словно старались вместить в этот акт все еще невыраженные чувства.

– Как в последний раз, – прошептала Рада, когда они кончили.

– Хочешь чаю? – спросил, вставая, Игнат Валерьевич.

– Куда ж без него, – усмехнулась Рада. – Это наш супружеский долг.

– Пришло время рассказать тебе третью сказку, – решил Игнат Валерьевич, когда они немного успокоились.

Только отогревшись у костра отшельника, он понял, что потерял все. Абсолютно все. Еще несколько дней назад он был вполне преуспевающим царем небольшого, но довольно-таки богатого царства. У него была красавица жена, с которой они планировали завести наследника. И тут, как гром среди ясного неба, заговор, возглавляемый родным братом и любимой женой. К счастью, верный слуга успел предупредить его об опасности, и ему словно вору пришлось бежать, сначала по крышам, затем по узким улицам бедняцкого района, прочь из города, в лес, как можно дальше.

Несколько дней он бродил по лесу, отказываясь понимать и принимать происходящее. А потом судьба вывела его к костру отшельника, живущего в маленькой хижине недалеко от океана.

Когда он подошел к костру, отшельник помог ему сесть, затем дал чашку с пахучим травяным чаем, который, возможно, и привел его в чувства.

Какое-то время они сидели молча. Отшельник колдовал над чем-то вкусным в котелке над огнем, а он упивался своим горем. Потом он сказал:

– Ты даже имени моего не спрашиваешь.

– А зачем оно мне? – ответил отшельник. – Я и без своего прекрасно обхожусь. А вот хорошая еда тебе сейчас не повредит.

– Спасибо тебе, добрый человек. И за еду, и за то, что ни о чем меня не спрашивая, принял, как старого друга.

– Ночь длинная. Захочешь – сам расскажешь, а нет, так и не надо. Я не из любопытных.

Несмотря на голод, он ел, стараясь сохранить достоинство, а когда насытился, рассказал отшельнику все, что с ним приключилось.

– Ложись спать. Теперь тебе нужен отдых, – только и сказал тот.

Утром, едва рассвело, отшельник разбудил своего гостя.

– Пойдем, – сказал он, – ты должен кое-что увидеть.

Гость чувствовал себя разбитым и смертельно уставшим, но, несмотря на это, не стал перечить отшельнику. Тот привел его на берег океана.

– Каждый раз вода что-то выбрасывает на берег, что-то смывает, что-то заносит песком, – рассказывал отшельник. – Океан – это сама жизнь. Смотри внимательно. Где-то здесь ты, твой трон, подданные, дворец. Накатила волна, и все это оказалось под мусором песком. Ты думаешь, что все потерял, но что ты потерял в действительности? Только свои заблуждения. Женщина, предавшая тебя, брат… У королей не бывает братьев и любимых. Трон? Сидеть на нем, что скакать на бешеной лошади. Смотри на весь этот мусор. Когда-то он тоже поднимался наверх, чтобы потом оказаться засыпанным песком. Такова причуда волн. Невозможно потерять то, чего не было, как невозможно потерять и то, что в действительности принадлежит тебе.

Тебя выбросило на берег, и ты можешь, как выброшенные на берег крабы, испуганно бежать в океан, но рано или поздно волна разобьет тебя о прибрежные камни, и ты, в конечном счете, окажешься под песком. Сейчас ты выброшен налегке. А это значит, что тебе дан шанс самому выбрать свой путь. Твое проклятие – это великий дар, если ты только сможешь им воспользоваться.

– Что ты имеешь ввиду? – растерялся бывший царь.

– Жизнь не ограничивается берегом океана. Есть еще земля и небо, а между ними пролегает путь. Когда-то давно небо принадлежало драконам. Был среди них один, совсем еще юный, который ради любви отказался от бессмертия. Любовь открыла ему путь. Теперь он может открыться тебе. Путь нигде и повсюду. Он не место и не время. Его невозможно найти или потерять. Более того, он совсем не путь, и по нему невозможно идти.

– Ты совсем меня запутал, – окончательно растерялся царь.

– Ты всегда был запутанным. Только раньше этого не понимал.

– Хорошо, что я должен делать?

– Ничего. Просто будь. Пусть жизнь идет сама по себе. Не напрягайся, будь вместе с жизнью. И путь сам тебя найдет.

– Скажи мне, а сам ты видел путь, знаешь его?

– Его нельзя знать. Пока ты есть, пока есть «знаешь», пути нет. Он во мне, и за пределами всего вокруг, он везде и нигде. Есть он и в тебе. Тебе нужно услышать его, позволить ему быть.

– Просто так убивая время?

– Ты всю жизнь только этим и занимаешься. Ты планируешь, мечтаешь, думаешь. Ты всегда где-то далеко в мечтах или в прошлом, но нет ни того, ни другого. Ты живешь придуманной жизнью в придуманном мире. Посмотри на себя: океан и ветер. Ты барахтаешься, пускаешь пузыри, а волна несет тебя на камни. Ты бежишь от своего «вчера» к своему «завтра», а где твое «сегодня»? Вспомни, сколько мгновений ты жил по-настоящему? Ты никто и нигде. Ты ничему не научился, ничего не понял. Ты опять готов бежать теперь уже за новой целью, а любая цель – это горизонт, будь то путь, трон, или еще какая химера. Чем быстрее ты бежишь, тем быстрее цель убегает от тебя. Хватит бежать! Остановись! Позволь жизни быть, побудь с нею. Забудь про путь. Жизнь прекрасна, когда она протекает сама по себе.

На этом их разговор закончился. Шли дни, и с каждым новым днем бывший царь становился все печальней и раздражительней. Только благодаря воле и воспитанию ему удавалось держать себя в руках, но с каждым днем это становилось труднее. Он был на пределе, когда отшельник заговорил с ним:

– Тебе пора пролиться дождем. Ты самая черная туча из всех, что я видел.

– Я сижу тут, ничего не делая, а жизнь идет. Я чувствую себя дураком, растрачивающим время.

– Ты прав. Ты не живешь. Ты полон всяких глупостей, и они мешают тебе. В твоей голове гудит целый рой всяких мыслей, а жизнь открывается в тишине, в расслаблении. Ты же напряжен, и все, что пришло к тебе, это раздражение, но и его ты не хочешь выпустить, а продолжаешь копить в себе.

– Покажи мне путь. Ты все время говорил о новой жизни, будто готов был показать мне ее в любой момент.

– Не бывает новой жизни. Жизнь одна. Как она может быть новой или старой? Она всегда здесь, сейчас, с тобой. Это ты убежал от нее в сои мысли, а в мыслях жизни нет.

– Ты все время меня обманываешь, запутываешь.

– Ты сам себя обманываешь. Ты наделяешь все и всех качествами, которых нет. Ты грезишь и живешь в своих грезах. Ты возомнил обо мне, бог знает что. Теперь ты разочарован. А я такой, какой я есть и другим я не стану, да и не хочу. Ты сам придумал себе мир по вкусу, закрывая глаза на реальность, а когда она прорывается к тебе, тебе становится обидно. Ты думал, я приведу тебя за ручку в рай? Ты не только слеп, но и глух. Ты не видишь меня и не слышишь.

– Я слушал тебя и делал все, что ты говорил.

– Ты слышал только свой сон, а когда я пытаюсь тебя растолкать, ты закипаешь, но даже пар держишь в себе. Ты стал бомбой, готовой взорваться в любой момент. Твоя беда в том, что ты готов к всевозможным трудностям, а путь легок. Но в одном ты прав, тебе нужен другой учитель.

– Где мне его искать?

– На другом конце леса есть гора. На ее вершине ты найдешь гнездо дракона. Там хранится книга, в которой описаны все пути. Только труден путь на ту гору, и лишь смерть будет твоим попутчиком.

Долго шел он за книгой. Так долго, что забыл, когда потерял счет дням. Он уже знал каждую морщинку на лице смерти, так часто она вставала у него на пути. Он настолько привык к ней, что коротал вечера, беседуя с ней о разной чепухе. Часто еда была праздником, а сон казался несбыточной мечтой. Но он добрался! Дошел исключительно на волевом пределе. Он так обессилил, что упал в двух шагах от книги, не в силах даже протянуть к ней руку. Сколько раз во время пути надежда сменялась отчаянием! Сколько раз он был готов бросить все, сесть и умереть, но воля была сильней.

Вот она – книга дракона! Заперта – ерунда. Сбивая пальцы в кровь, он принялся ломать замок. Наконец! Но что это? Страницы были чистыми. А это означало, что нет и никогда не было никакого пути. От понимания этого жизнь потеряла для него смысл. Ему оставалось лишь умереть, поэтому он лег на спину и стал ждать, когда смерть укажет ему последнюю дорогу.

Но на рассвете следующего дня гнездо дракона наполнилось смехом.

– Старый плут, ты обманул меня! – закричал, танцуя от счастья, бывший царь.

Он понял… это так просто… море, небо, берег… нет никакой разницы! Нет никакого пути и в этом суть пути! Между жизнью и смертью, между небом и землей…

– Я есть земля и небо! Я есть путь! Я…! – кричал он

Гулкое эхо разносилось по лесу, а вслед за ним и его «Я» подобно ветру унеслось в лес, в небо, в горы… Его больше не было. Была лишь всенаполняющая жизнь.

– Это наша последняя сказка, – закончил рассказ Игнат Валерьевич.

После этого они снова обнялись и разревелись.

– Все, иди, – прошептал он. – Будь умницей, и все будет хорошо.