Текст книги "Краткое изложение книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости». Автор оригинала – Нассим Николас Талеб"

Краткое изложение книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости»
Автор оригинала – Нассим Николас Талеб
Автор пересказа – Валерий Муллагалеев

Пролог. О птичьем оперении

До открытия Австралии европейцы были уверены, что все лебеди белые. Когда в Австралии обнаружили черных лебедей, то один этот факт перечеркнул устоявшуюся тысячелетнюю аксиому. Этот пример иллюстрирует ограниченность и относительность человеческого познания.

Для описания своих взглядов автор вводит понятие «Черный лебедь», которое означает событие с тремя признаками: оно непредсказуемое, обладает огромным воздействием, и люди склонны задним числом находить ему логические причины. Сюда относятся неожиданные повороты истории, а также события ожидаемые, но не случившиеся.

Например, все исторические прогнозы в начале XX века оказались неверными: никто не мог предвидеть мировые войны и их последствия, появление интернета и крах фондового рынка в 1987 году. То же справедливо для таких явлений, как мода, новые идеи, эпидемии. Чем больше усложняется человеческая культура, тем серьезнее становится роль Черных лебедей.

При этом люди не желают признавать реальность Черных лебедей, что особенно критично для тех, кто строит научные прогнозы. Те финансовые стратегии, которые исключают вероятность Черного лебедя, автор сравнивает с астрологией и называет шарлатанством, прикрытым математическими расчетами.

Нельзя закрывать глаза на возможность случайности, особенно если ее последствия колоссальны. Сосредоточенность на мелочах делает слепым по отношению к по-настоящему значимым событиям, которые определяют жизнь человечества и судьбы отдельных личностей. Легко ощутить влияние Черных лебедей на себе, если вспомнить, как в детстве виделась дальнейшая жизнь, и сопоставить это с тем, как изменился мир и сколько событий пошло не по плану, например, выбор профессии, переезд, брак, предательство, обогащение или разорение.

Чего вы не знаете

В концепции Черного лебедя то, чего человек не знает, является более важным, чем то, что он знает.

Черного лебедя никто не ждет и потому не готов к нему, как было с терактом 11 сентября 2001 года. Если бы о нем знали, то приняли бы оборонительные меры, однако теракт как раз и происходит там, где о нем не знают. Следовательно, то, что человеку известно, может совершенно не иметь ценности.

Это справедливо для всех сфер жизни. Секретный кулинарный рецепт, приносящий ресторану успех, остается доходным, покуда не становится известным всем. Уникальность такого рецепта достигается за счет того, что его изобретатель решился на комбинацию ингредиентов с непредсказуемым результатом. Именно так появляются нетривиальные вещи, которые вызывают общественный резонанс. Таким образом, потенциальная успешность любых начинаний обратно пропорциональна предсказуемости их результата.

Эксперты и «пустые костюмы»

Неспособность предсказывать случайности означает неспособность предсказывать ход истории.

Ошибочно полагать, что возможно предсказывать исторические события и тем более создавать их. Подобное невежество позволяет человеку ввязываться в политические провокации и войны, полагая, что все под контролем, в то же время ему не удается предугадать даже цены на нефть через несколько месяцев.

Тем не менее в самых непредсказуемых сферах существуют профессионалы, считающиеся экспертами. Если обратиться к истории их прогнозов, то обнаружится, что вероятность их правоты не больше, чем у человека с улицы.

Идея автора в том, что следует приспособиться к существованию Черных лебедей, а не пытаться их предсказать. Для этого нужно включить в стратегию жизни то, что неизвестно: меньше полагаться на планирование, больше импровизировать и экспериментировать. Так можно не только избежать несчастий, но и использовать позитивные аспекты Черных лебедей, например, вложиться в научные или бизнес-проекты с непредсказуемым результатом.

Обучение обучению

Излишняя сосредоточенность на подробностях уже известного мешает увидеть картину целиком. Например, из теракта 11 сентября люди делают вывод, что нужно сторониться мусульман и небоскребов, но не задумываются о непредсказуемости событий и ущербности традиционного знания. Такая же логика руководила французами, когда после Первой мировой войны они построили вдоль немецкого фронта стену укреплений, чтобы обезопасить себя от повторных вторжений, а Гитлер ее просто обогнул.

Современная среда стала настолько сложной, что мозг человека не в состоянии просчитать все причинно-следственные связи. Человек легко постигает факты, но с трудом выводит из них правила, иными словами, не обучается. Эволюция не готовила мозг к постоянному анализу и размышлениям – первобытному человеку некогда было задумываться, выживая в агрессивной среде. И действительно, даже современный человек проводит в размышлениях совсем немного времени.

Новый вид неблагодарности

Автор обращает внимание на не признанных при жизни талантливых людей, вроде Эдгара Аллана По. Всю жизнь они проводят в отчуждении и бедности, а на пьедестал люди возводят их посмертно. Однако эта людская неблагодарность меркнет по сравнению с тем, что о многих подлинных героях человечество не знает вовсе. Они спасали жизни, предотвращали катастрофы и так далее, но так как их борьба увенчалась успехом, трагедии не случилось и люди о них не узнали.

Например, таким героем мог бы быть законодатель, издавший постановление, что с 10 сентября 2001 года кабины пилотов должны закрываться на пуленепробиваемую дверь. Очевидно, закон был бы непопулярен, авиакомпании жаловались бы на лишние траты, и уж точно законодатель не остался бы в истории как человек, предотвративший катастрофу. Наоборот, его рейтинг упал бы, его сместили бы с должности, и окончил бы он свою жизнь в безвестности и депрессии.

В реальности сразу после событий 11 сентября общественную благодарность снискал ряд лиц. Кто-то из них совершал героические поступки, кто-то делал вид, что их совершает. Председатель нью-йоркской биржи открыл торги и был наречен спасителем биржи – одно заявление перед телекамерами принесло ему миллионы долларов.

Вопрос получения награды всегда проходит по извращенной логике. Будет популярен новый глава Центробанка, который работает во времена экономического подъема и как будто исправляет ошибки предшественника, который удерживал экономику от краха во времена кризиса. Общество будет воспевать того политика, которому повезло выиграть войну, но забудет того, который войну предотвратил.

Иными словами, профилактика предотвращает намного больше болезней, чем лечит терапия, – это еще одно проявление ценности неведомого. Однако за профилактику благодарят реже.

Жизнь так необычна

Тема книги – неопределенность, и, чтобы выработать эффективный метод поведения, автор предлагает изучать не обыденные события, а экстраординарные. Настоящее понимание о характере друга можно получить только в экстремальных ситуациях, оценить опасность преступника невозможно, наблюдая его поведение в течение обычного дня, а феномен здоровья становится понятен при изучении эпидемий и тяжелых болезней.

Общественная жизнь целиком зависит от Черных лебедей, тогда как социологи собирают статистику и пытаются найти норму, сторонясь отклонений. На деле их расчеты вселяют ложную уверенность в победе над неопределенностью.

Платон и «ботаники»

Под словом «неизвестное» автор не имеет в виду что-то не до конца изученное в какой-то из областей знания. Неизвестное – это отсутствие знания и его антипод.

Реальность хаотична, но рациональное мышление старается упорядочить ее понимание с помощью структур, концепций и обобщений. Так стройные построения затмевают от человека явления с более аморфной и неопределенной структурой – такой образ мышления автор называет платоновским.

Это лишь карта реальности, и принимать ее за местность ошибочно. Она может быть полезна в отдельных случаях, но никогда нельзя знать наперед, к чему она неприложима, в то время как ошибка вызывает серьезные последствия. Черный лебедь как раз и рождается в тех местах, где происходит разрыв между тем, что известно, и тем, что якобы известно.

Разговоры в пользу бедных

В рамках философского диспута можно придраться к понятию «Черный лебедь», если счесть белизну одним из главных признаков лебедя. Таким образом, черный лебедь становится просто другой птицей. Это лингвистическое упражнение автор приводит как пример бесполезного теоретизирования, оторванного от практики.

Подобным увлекаются в том числе некоторые преподаватели университетов, изучающие проблему неопределенности. Они не способны отличить существенное от несущественного, так как сами никогда не принимали решений в ситуации неопределенности, – эту практику можно получить, будучи биржевым спекулянтом, профессиональным игроком, серийным предпринимателем или пиратом.

Черный лебедь – это больше художественная метафора, чем научная концепция. Метафоры и истории представляются автором более надежным способом донести мысль, нежели подробное изложение идеи. Книга написана в виде коротких историй и сценок, чтобы с разных сторон проиллюстрировать опасность жизненных упрощений и нарративов, на которые ориентируются люди.

Обобщение

В противовес ограничивающим теориям и методам статистики автор предлагает сосредоточиться на функции воображения и способности формировать абстрактное представление. Экстремальные события нужно воспринимать как ключевые, а не в качестве исключений, которые допустимо игнорировать, чтобы не портить статистику. Такой подход поможет выйти из замкнутого круга уже известных фактов и принять во внимание то неизвестное и непредсказуемое, что в действительности движет миром.

Глава 1. Годы учения эмпирика-скептика

У итальянского ученого Умберто Эко библиотека насчитывала тридцать тысяч книг. Впечатленные, его гости спрашивали, сколько из них он прочитал, но лишь немногие понимали, что личная библиотека – это не часть имиджа, а рабочий инструмент, а потому должна содержать максимум непрочитанных книг, и чем шире кругозор, тем таковых больше. Автор называет собрание непрочитанных книг «антибиблиотекой». В этом смысле прочитанные книги – лишний груз, а не ценность.

Таким же образом следовало бы перевернуть с ног на голову всю логику знания, поскольку фокусирование на уже известном пагубно распространяется на всю умственную деятельность, и в новом знании человек ищет лишь подтверждение старого. Ученого же, отвергающего ценность добытого знания и ориентированного на неизвестное, можно назвать эмпириком-скептиком.

Анатомия Черного лебедя

Автор родом из Ливана, хотя предпочитает ассоциировать свою родину с исторической областью Левант, то есть Восточным Средиземноморским побережьем. На этой территории исторически уживались друг с другом десятки разных верований и народностей. За последнюю тысячу лет культурное разнообразие лишь изредка порождало военные конфликты, в остальное же время здесь в атмосфере взаимной терпимости процветали деловые отношения. О важности поддержания баланса и равновесия говорили, как вспоминает автор, даже в школе.

Предки автора принадлежали к сирийско-православной общине, то есть были потомками византийцев, проживающими в Северной Сирии. Под владычеством мусульман и византийских императоров они жили в относительном спокойствии – империи предпочитали воевать, а будущим ливанцам оставляли занятия торговлей и наукой.

После падения Оттоманской империи в начале XX века территория, где жили предки автора, стала Ливаном. Автор с иронией описывает, как при помощи государственных границ, флага и гимна была создана новая национальность. Страна, появившаяся на стыке западной и восточной культур, стала желанным местом для туристов, иммигрантов и искателей приключений.

Ливан погружался в роскошь и развлечения, однако автор с молодости решил быть идеалистом-бунтарем с аскетическими наклонностями и не поддался на соблазны. Его больше привлекала интеллектуальная атмосфера, так он стал посещать лицей, где преподавали французский язык на уровне Франции. Французский язык был в Леванте языком элиты, как и в дореволюционной России. Этому же стремлению выделиться с помощью языка следовали левантинские аристократы, когда две тысячи лет назад писали на греческом вместо арамейского, а после заката эллинизма перешли на арабский.

О пользе дела

Характер автора окончательно сформировался, когда его в возрасте пятнадцати лет посадили в тюрьму за активное участие в студенческих бунтах. Приказ о подавлении бунта подписал дед автора, занимавший пост министра внутренних дел. В тот день одного из бунтовщиков застрелили при задержании, но через некоторое время всех отпустили: правительство было напугано.

Участвовать в волнениях, а потом уклоняться от признания в этом – это заведомое поражение. Автор одержал победу в тот момент, когда продемонстрировал способность открыто отстаивать свои принципы во что бы то ни стало.

После ареста уже не было нужны шокировать общество вызывающей манерой одеваться или демонстрировать сверстникам свое бунтарство. Когда показал, что ты человек дела, получаешь право вести себя прилично и пользоваться при этом уважением.

Расстрелянный «рай»

Через несколько месяцев в Ливане пришел конец дням благоденствия. Черный лебедь превратил страну из рая в ад, когда началась гражданская война между христианами и мусульманами, продлившаяся полтора десятилетия.

Война не только принесла физические разрушения, но и лишила регион интеллектуальной жизни, процветавшей три тысячелетия, и уникальной левантинской культуры. Христианское население уехало на Запад и смешалось с тамошним обществом.

Звездная ночь

Когда во время войны отключали электричество, то благодаря отсутствию городской подсветки звездное небо выглядело особенно ясным.

В школе автору обясняли, что звезды и планеты находятся в состоянии равновесия и потому не станут падать с неба. То же самое говорили и про историческую стабильность Ливана.

История и триада затмения

Видя исторический результат, нельзя разглядеть то, что стало причиной событий. Это подобно поданному в ресторане блюду и тому, что происходило на кухне. Осмыслить исторический процесс человеку мешают три препятствия:

а) ложная убежденность в том, что он в курсе всех событий;

б) ретроспективность, то есть способность оценивать события только задним числом;

в) склонность преувеличивать значимость отдельных фактов, следуя мнению ученых-теоретиков.

Никто не знает, что происходит

Мир представляется человеку более понятным, чем на самом деле. Это изъян мышления, который создает иллюзию предсказуемости.

Взрослые ливанцы убеждали молодежь, что война закончится за несколько дней. Многие в это верили и пытались переждать военные действия в гостинице другой страны, но война продолжалась почти семнадцать лет. Эмигранты становятся пленниками своих идиллических воспоминаний – окружают себя этнической культурой и постоянно фантазируют на тему альтернативной судьбы их родины, как будто исторический перелом имел конкретную причину, которую можно было изменить. Почти все беженцы разных стран мыслят таким образом.

Причиной тому не только ностальгическая надежда, но и проблема знания. Ливанский конфликт развивался непредсказуемо, но ливанцы, в полной убежденности, что понимают происходящее, не переставали строить прогнозы, даже когда те из раза в раз не подтверждались. События были безумными, но как только уходили в прошлое, так сразу же переставали казаться таковыми. Так происходит обесценивание исключительных событий, и такая же иллюзия имеет место в других областях жизни, например в бизнесе.

История не ползет, а скачет

Разум способен дать толкование любому явлению и найти смысл в чем угодно, однако избегает принимать мысль о непредсказуемости. Чем умнее человек, тем логичнее и убедительнее будет звучать его объяснение непредсказуемых событий, но только уже задним числом.

Автор уехал из Ливана, будучи подростком, но часто туда возвращался навестить родных и близких. Оказываясь лицом к лицу с войной, он задавался вопросами, как могло получиться, что левантинцы нарушили вековую стабильность и погрузились в хаос. Сначала он считал невозможным найти закономерности, но обнаружил нечто схожее и в других крупных исторических событиях.

В Леванте издревле происходили судьбоносные события, которых никто не мог предсказать. Таким было появление христианства, а затем ислама: религии распространились с невероятной скоростью на огромные территории. Ученые не перестают искать предпосылки, которые дали бы объяснение этим событиям, но это иллюзия: история и общества развиваются скачками, между которыми почти ничего не происходит. Любое же ретроспективное объяснение – это самообман.

Дорогой дневник: обратное течение истории

Человек воспринимает информацию в искаженном виде. Из бесконечного числа мелких фактов, которые приводят к какому-либо событию, человек выделяет лишь несколько, которые свяжутся с выборочными воспоминаниями, и так формируется мнение.

Первый этап войны автор провел в подвале, читая теоретические и общие произведения о природе войн. Книга Уильяма Ширера под названием «Берлинский дневник. Записки иностранного корреспондента, 1934–1941» помогла ему уяснить разницу между прямым и обратным процессом. По его утверждению, это главное, что он знает о философии, теоретической истории и науке.

Дневник описывал события не задним числам, а в их течении. Ширер не знал, что произойдет в будущем, потому изложенная информация не была искажена последствиями и трактовками постфактум. Автор тоже на практике переживал историю и осознал, что если решит когда-нибудь написать о событиях войны, то они предстанут в ином ракурсе, станут более историческими, то есть между «до» и «после» лежит смысловая пропасть.

Дневник фиксирует факты и впечатления по свежим следам и позволяет изучить события в их естественном контексте, без искажений памяти. Примечательно также, что книга Ширера была опубликована в 1941 году, но не содержит никаких предчувствий надвигающейся войны. Только потом историки найдут массу якобы очевидных предвестий.

Образование в такси

Третье препятствие среди тех, что мешают понимать действительность, можно назвать проклятием обучения.

Дед автора в разное время занимал посты министра обороны, министра внутренних дел и вице-премьера, но и с высоты своего положения и образования он знал о том, что произойдет, не больше своего водителя.

Когда дело касается непредсказуемого, мнения экспертов и таксистов весят примерно одинаково, однако эксперты полагают, что наличие образования приближает их к правоте. Обладание информацией тоже не является преимуществом. СМИ собирают мельчайшие подробности происходящего, информация дублируется во всех источниках, люди впитывают каждую новость, но пользы это никому не приносит.

Блоки

Журналисты имеют тенденцию преподносить информацию не с разных точек зрения, а сбиваться в группы, объединенные одним образом мышления. Так информация транслируется через узкий диапазон мнений, и предлагаемую категоризацию люди начинают считать единственно верной.

Например, до войны Ливан считался частью Средиземноморья, но в 1970-е годы журналисты стали его относить к Ближнему Востоку. Мир разделили на Европу и не-Европу, ориентируясь на христианское и мусульманское население соответственно. Куда относить арабов христианского или иудейского вероисповеданья, никто не знал, – категоризация не учитывает зыбкость создаваемых ею границ. Автор называет такое мышление в унисон умственной заразой, распространяемой журналистами.

Если смотреть на ситуацию в целом, то обнаруживается условность и абсурдность существующих категорий и создаваемых ими полярностей. Например, во время войны в Ливане христиане оказались сторонниками капитализма, а исламистов относили к социалистам – их поддерживал коммунистический режим и называл борцами за свободу. Когда русские вошли в Афганистан, тогда исламистов поддерживали уже США. Подобные блоки постоянно переформировываются.

Категоризация упрощает реальность, из-за чего теряются из виду источники неопределенности, интерпретация оказывается неверной, и возникают Черные лебеди. Например, США стимулировали развитие радикального ислама, считая экстремистов союзниками в борьбе против коммунизма, а в итоге получили теракт 11 сентября.

После нескольких лет войны автору, учившемуся тогда в Уортоновской школе экономики, пришла мысль о том, что извлекать существенную прибыль из ценных бумаг на бирже невозможно, так как вся информация о них общедоступна, следовательно, бесполезна и не может дать преимущества. Вся транслируемая на широкую аудиторию информация тут же обесценивается, поэтому он перестал смотреть телевизор и читать газеты.

Где все происходит?

В бизнес-школе автор обнаружил, что топ-менеджеры самых влиятельных корпораций США тоже не имеют понятия, что происходит и чего ожидать. Тогда он начал осознавать, что больше всего в жизни его занимает тема невероятных событий с серьезными последствиями. Эта тема объединила его увлечения философией истории и бизнесом, после чего вышла в область знания и науки.

Автор стал разрабатывать идею, что некоторые научные построения и прогнозы не только бесполезны, но и сами зачастую приводят к появлению Черных лебедей.

С временной надбавкой в 8 3/4 фунта

19 октября 1987 года произошел крупнейший в современной истории обвал фондовых рынков. К тому времени автор уже четыре года как окончил Уортон и работал в сфере инвестиций. Обвал был типичным Черным лебедем, хотя в то время этот термин еще не был придуман. Люди метались в растерянности, плакали, кончали жизнь самоубийством. Автор делает наблюдение, что финансовые неприятности могут деморализовать человека даже сильнее, чем война. Находясь в центре этих событий, автор тоже терял деньги, но торжествовал, поскольку его предположения начали подтверждаться.

Со времен студенчества автор пытался придумать, как извлекать из редких и неожиданных событий прибыль или как минимум избегать при этом потерь. Непредвиденные события берут начало в том, что автор называет платонической складкой, – месте, где представления ученых-платоников расходятся с реальностью. Будучи квант-инженером, который применяет математические модели к финансовым и социально-экономическим данным, он параллельно искал ситуации, где эти модели перестают работать, то есть платонические складки. При этом автор занимался трейдингом, познавая финансовый рынок на практике. Сочетание теоретического познания с активной практикой позволило выработать системное мышление и выявить неочевидные закономерности.

Независимость в образной форме

Наличие капитала дает независимость: освобождает от давления извне и позволяет заниматься тем, что интересно. Противоположность такой независимости – стремление бесконечно преумножать доходы и тем больше становиться лакеем перед своими клиентами.

Автор определил для себя легкое отношение к деньгам, которое подразумевает отсутствие финансовых амбиций и занятия наукой, когда денег достаточно. После 1987 года он остался работать квант-инженером и трейдером, но работал по минимуму, сосредоточиваясь на высокотехнических аспектах и избегая деловых встреч. Основное время он освободил для прогулок, сна, чтения и разработки философской концепции, основанной на идее Черного лебедя.