Текст книги "Педагогические беседы. Интегральная педагогика в популярном изложении"

Свобода воли и наказание

Продолжая разговор о том, как человека учить, рассмотрим, пожалуй, самый трудный и менее всего разработанный в педагогической теории и практике вопрос соотношения свободы воли и наказания.

Необходимо ли наказание ребёнка (ученика)? Если да, то в чём заключается особенность такого наказания и как оно уживается со свободой воли ребёнка и родительской любовью к нему?

Общеизвестно, что в отличие от животного человек обладает волей. Именно в ней, как в зародыше, и содержатся все противоречия воспитания и способы их разрешения. Вся педагогика, по существу, сводится к управлению волей ребёнка с целью её преображения из формально свободной в действительно свободную волю.

Благодаря тому, что ребёнок (ученик) есть существо самоопределяющееся, педагогическая власть родителя (учителя) не может непосредственно распространяться на него. Педагогическое родительское влияние в той или иной мере обусловлено волей ребёнка. Что же происходит, когда ребёнок своим непослушанием блокирует педагогическое воздействие и выходит из сферы его влияния? В этом случае возникает противоречие, но не прекращение педагогического процесса. Что нужно делать, чтобы это противоречие разрешить и подчинить волю ребёнка логике обучения и своей воле? Прежде всего, восстановить разорванное педагогическое отношение. Но как? Существуют два способа, и оба находятся в прямой зависимости от уровня развития духа ребёнка.

Воспитание благом

Наилучший способ воспитания состоит в том, чтобы ребёнку даже вредное не запрещать, но перевести его внимание на то, что объективно составляет благо жизни. В чём же заключается воспитательная ценность, эффективность и сама педагогичность этого метода? Во-первых, в воздействии на поведение ребёнка с помощью его собственного сознания и воли методом убеждения и осознания привлекательности блага. Во-вторых, в сохранении его свободы воли и её саморазвитии в разумнонравственную волю.

Педагогическое управление духом ребёнка и его преображение происходят здесь не путём насилия со стороны родителей и учителей, а благодаря переключению устремления и интереса ребёнка с духовно низкого и вредного на духовно высокое и полезное, то есть на благо жизни в виде разумнонравственного поведения, добра, красоты, любви, других форм отражения Божественности на Земле. Благо жизни, как объективно высшая власть, при достаточном уровне духовного развития ребёнка господствует над его умом, сердцем и волей. И этому благу, как разумному, свободному и прекрасному содержанию своего духа, ребёнок добровольно подчиняется. Таким образом, вредное преодолевается не путём запрета, а мощью самого блага – внутренней силы, преобразующе действующей в собственном духе ребёнка.

Что же касается запретов, то они являются внешним способом воздействия на ребёнка, а потому и чужды ему. Этим и объясняется их педагогическое бессилие.

Наоборот, убеждение, духовная сила блага не чужды ребёнку. Педагогически воздействуя на него, они становятся существенным содержанием его собственного желания, побудительным мотивом его добровольного самоопределения в соответствии с законами жизни и педагогики.

Педагогическое наказание

Другой способ, точнее, приём единого педагогического метода, применяется в случае умышленного нарушения ребёнком (учеником) смысла педагогического отношения, нравственных норм жизни. При этом ребёнок ставит себя в противоречие по отношению к определённой обязанности. Это противоречие должно быть снято. Однако духовно низкое состояние ребёнка не позволяет ему с помощью собственного сознания и воли внять убеждениям учителя и осознать привлекательность блага. Налицо нарушение закона духовного созвучия. Причина нарушения – своеволие ребёнка.

В отличие от истинной свободы своеволие есть такое состояние и поведение человека, которое противоречит законам духа, природы и общества и порождает тем самым крайнее средство разрешения педагогического противоречия – наказание.

Смысл наказания, по мнению Гегеля, – сломить своеволие детей, чтобы истребить в них чисто чувственное и природное. При этом, уважаемый читатель, нужно следить за тем, чтобы не вырвать сам корень свободы воли ребёнка, иначе будущая личность будет духовно уничтожена. Нужно не забывать, что ребёнок обладает лишь возможностью свободы, которую родителям и учителям ещё только предстоит превратить в действительность. Поэтому наказание должно сопровождаться снисхождением и бережностью к духовному ростку рождающейся личности.

В чём же состоит особенность наказания детей? В отличие от правового наказания, цель которого восстановление нарушенной свободы, установление справедливости как таковой, наказание детей обращено и распространяется на внутреннюю сферу духа и потому носит исключительно моральный характер. Такое наказание мы называем педагогическим. Оно преследует ту же самую цель, что и метод воспитания благом: превращение воли ребёнка из состояния произвола в свободу. Однако способ реализации этой цели совсем другой.

Педагогическое наказание выражается в качественной, морально-нравственной оценке ребёнка (ученика) и в соответствующем к нему моральном отношении родителя (учителя). Когда ребёнок совершил проступок, как писал И. Кант, то следует кротко указать его ошибку. Если же требуется наказать, то нужно делать это без гнева, ругательства и серьёзно, но делать это как можно меньше и реже. Не нужно при всякой мелочи, неловком движении говорить ребёнку: «Стыдно!» Человек должен стыдиться только тогда, когда сам себя унижает: когда он лжёт.

Ложь никогда не должна быть терпима. И так как ложь есть моральный проступок, то и наказание должно быть моральным, а не физическим. Когда ребенок лжёт, он унижает себя и имеет все основания стыдиться. Вот единственный случай, когда со всей серьёзностью нужно сказать ребёнку: «Стыдись, ты негодяй!»

Нежность любви и суровость долга

Всё истинное и действительное полярно. Это относится и к педагогическому методу. Правила христианского воспитания детей также не исключают наказания. Но это наказание сопровождается своей противоположностью. Если ребёнок не наказывается и не вразумляется, говорил св. Иоанн Златоуст, то он вырастает рабом своих беспорядочных наклонностей. Худое поведение переходит у него в навык, и становится он негодным членом общества, горем для своих родителей, бременем и соблазном для многих. И ещё: величайшую ошибку делают те родители, которые влюблены в своих маленьких детей, любуются ими, всё им прощают, никогда их не наказывают. О таких сказал премудрый Сирах: «Лелей дитя, и оно устрашит тебя».

Святитель Тихон Задонский указывал на то, что ненаказанные и в возраст пришедшие, как кони необученные и свирепеющие. Посему, христиане, любите детей своих и наказуйте их. Но нельзя наказывать детей с раздражением, со злобой и с ненавистью. Нужно наказывать любя. Когда дети почувствуют эту любовь, они поймут, что заслуживают наказания, и наказание исправит их.

Таким образом, педагогическое наказание есть средство преображения природно-чувственной воли ребёнка в разумно-нравственную, богочеловеческую волю. Оба указанных метода воспитания сливаются в один, конкретный, а потому истинный и действенный метод, о котором в Учении Жизни сказано, что самое полезное – уметь сочетать нежность любви с суровостью долга. Именно такой – целостный, подлинно педагогический – способ воспитания детей подобен птице, парящей на двух крыльях. Понятно, что этот метод для своего воплощения нуждается в соответствующих родителях и учителях. А если таковых нет? Тогда…

Играющая педагогика

Если не забывать истинную цель педагогики, то всё существо родителей и учителей должно наполняться торжественностью, серьёзностью и ответственностью перед Богом, поручившим им делать на Земле то, что Сам Он делает на Небе. С той лишь разницей, что духовно-педагогическое рождение человека вторично по отношению к его божественно-космическому рождению.

Между тем душевного трепета и серьёзности к этому Божественному делу как раз меньше всего и наблюдается. Серьёзность обучения и воспитания детей растворена играющей педагогикой, о которой Гегель в своё время сказал: «Совершенным извращением дела нужно считать играющую педагогику, которая серьёзное хотела бы преподнести детям под видом игры и которая предъявляет к воспитателям требование, чтобы они спустились до уровня детского понимания своих учеников, вместо того чтобы детей поднять до серьёзности дела. Это играющее воспитание может для всей жизни мальчика иметь то последствие, что он на всё станет смотреть с пренебрежением»[2]2
  Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т. 3. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. – М.: Академия наук Институт философии, 1956. – С. 92.


[Закрыть].

Преображения духа ребёнка в его разумное и свободное состояние в этом случае не происходит. И это потому, что указанная педагогика нарушает и оскверняет, по мнению Гегеля, подлинную и лучшую собственную потребность детей и порождает частью безучастность и невосприимчивость к субстанциальным отношениям духовного мира, частью презрение к людям, так как сами люди представляются теперь им, детям, ребяческими и достойными презрения, а затем у детей возникает услаждающееся собственным превосходством тщеславие и самомнение.

Эти мысли Гегеля отражают современное состояние нашей социальной и педагогической действительности. Что же мы наблюдаем сегодня? То же самое, что в своё время наблюдал и историк Н.М. Карамзин, заключивший характеристику России в одно слово – воруют. Сегодня к этому мы можем добавить ещё одно слово – врут – и указать на источник – низость духа. Люди то ли стесняются, то ли вовсе не хотят говорить о высоком. Играющая плоско-популярная «педагогика для всех» рассуждает обо всём, но только не о главном. Поистине самая страшная разрушительная сила – это не явное невежество, а полуобразованность и полупрофессионализм.

Нынешнее время проходит под знаком игры. Играют все и везде: родители и учителя – с детьми, бизнесмены и политики – с народом, телевидение – со зрителем, мужчины – с женщинами, женщины – с мужчинами, бывшие атеисты – с Богом. Играют на улице, в метро, в учреждениях, в казино…

Играющая манера общения детей со взрослыми и взрослых между собой обоюдно разлагает достоинство человеческого духа. Наблюдается нелюбовь и презрение духовно опустившихся практиков, управленцев к серьёзной философско-педагогической мысли. Просят простоты. Как будто простота есть синоним истины! Порою простота – хуже воровства. Серьёзность тяжела, ибо есть интеллектуально-волевое напряжение духа. А вот напрягаться-то привык не каждый. Между тем каждый есть сын Божий, смысл жизни которого – самопознание и самопреображение.

Редуцирование духовности, затемнение Божественного в человеке отражается на всей жизни: от дебилоподобных мультфильмов и телепередач до появления клоунов и хулиганов в парламенте. Бездуховная школа порождает бездуховную жизнь. Бездуховная жизнь – бездуховную школу…

Взрослые дяди, государственные мужи всерьёз говорят не о правилах жизни, а о «правилах игры». И вот для того, чтобы жизнь наша окончательно не превратилась в сплошную игру, а государство – во всеобщий балаган, необходима серьёзность духа, воспитываемая серьёзной педагогикой.

Об этом мы поговорим в следующий раз.

Беседа четвёртая

Педагогичность педагогики

Не напоминает ли «педагогичность педагогики» экономику, которая должна быть экономной? Напоминает, проницательный читатель. Но в обоих случаях тавтологии нет. Экономика действительно должна быть экономной, а не затратной, как, впрочем, и мёд медовым, а не фальсифицированным. Всё истинно подлинное равно самому себе, ибо истина в её объективном значении есть соответствие предмета своему понятию или закону своего бытия. В субъективном значении истина представляет собой соответствие нашего сознания предмету. В объективно-субъективном смысле, или в своей полноте, истина есть соответствие сознания предмету, который истинен сам по себе. Поэтому и педагогика только тогда является действительной, то есть «педагогичной», когда она соответствует своему смыслу и назначению.

В прошлых публикациях и беседах мы выяснили, что субъектом-объектом педагогической деятельности выступает жизнь духа. Всеобщий смысл педагогики – теоретически и практически научить дух богочеловеческой жизни. Для этого педагогика должна быть истинной. Чтобы быть истинной, она должна быть естественной. Но чтобы быть естественной, педагогика должна стать самосознанием жизни духа и творческим способом его развития в согласии с его же собственным самосознанием. Будучи таковой, педагогика выступает в качестве истинной, интегральной педагогики.

В процессе педагогической деятельности дух учат жить. Его не предоставляют стихийно-естественному развитию, то есть самому себе, а искусственно-естественным способом, то есть в соответствии с его природой и Божественным назначением, следовательно – разумно и свободно, развивают все его аспекты как универсальное средство и самоцель его жизни. Именно поэтому педагогика должна строиться на основе законов жизни как наука, практика и искусство самосознательной и свободной жизни человеческого духа.

Педагогичность содержания и формы деятельности учителя заключена в её соответствии своему понятию. «То воспитание будет лучшим, – говорится в Живой Этике, – которое сможет возвеличить привлекательность блага. При этом не надо калечить прекрасные Образы как бы во имя детского неразумения, не унижайте детей. Твёрдо помните, что истинная наука всегда призывна, кратка, точна и прекрасна. Нужно, чтоб в семьях был хотя бы зачаток понимания образования… Тоже необходимо, чтобы слово выражало точную мысль. Изгоняется ложь, грубость и насмешка. Предательство даже в зачатке недопустимо»[3]3
  Община // Агни Йога: В 6 т. Т. 1. – М.: Русский духовный центр, 1992. – С. 218–219.


[Закрыть].

Именно благо, прекрасные образы, беспредельность – словом, высшее состояние духа является педагогическим фактором, направляющим дух ребёнка по пути развития его Божественной природы. Мудрый учитель ставит истину, добро и любовь как духовный магнит между собой и учеником и использует воспитательную силу Божественности в своих целях. «Школы, – говорится в Учении Жизни, – должны быть оплотом познания во всей полноте… Дóлжно обучать прикладному знанию, не отрывая от науки исторической и философской. Искусство мышления должно быть развито в каждом работнике… При школах должен быть полезный музей, в котором сами ученики должны принимать участие. Должен быть кооператив, и ученики должны обучаться и такому сотрудничеству… Школа должна не только вмещать любовь к книге, но должна научить читать, и последнее не легче первого. Нужно уметь сосредоточить мысли, чтобы вникнуть в книгу. Не глаз, но мозг и сердце читают… Среди учебных предметов пусть будут даны основы астрономии, но поставив её как преддверие к дальним мирам. Так школы заронят первые мысли о жизни в дальних мирах. Пространство оживёт, астрохимия и лучи наполнят представление о величии Вселенной. Молодые сердца почуют себя не муравьями на земной коре, но носителями духа и ответственными за планету»[4]4
  Община // Агни Йога: В 6 т. Т. 1. – М.: Русский духовный центр, 1992. – С. 219–220.


[Закрыть].

Развитие человеческого духа, постижение его Божественной сущности должно происходить в процессе изучения учащимися природы. «Естественная история должна быть преподана в школах как можно полнее и увлекательнее. Нужно на примерах растительного и животного царства дать понять, какие сокровища заложены в человеке. Если сравнительно низшие организмы чуют основы бытия, то тем более человек должен приложить усилия к преуспеянию. Много ценных показаний проявлено всюду. С самых первых уроков учащиеся пусть порадуются чудесами жизни. Также пусть они поймут, как обращаться с полётами и яснослышанием. Так яснослышание будет естественным условием. Также и Тонкий Мир будет изучаем наряду с тонкими энергиями. Не будет деления на физическое и метафизическое, ибо всё существует – значит, всё ощутимо и познаваемо. Наконец, сокрушатся суеверие и предрассудки… Исходя из самоулучшаемости, дойдёте до Беспредельности»[5]5
  Там же. С. 221, 223.


[Закрыть]. Цель образования и воспитания человека – его превращение из формально свободного в содержательно свободное существо посредством педагогического воздействия на дух ученика разумного и свободного духа учителя.

Онто– и филогенез человеческого духа

В чём заключается специфика педагогического воздействия духа на дух в процессе его развития и преображения в соответствии с собственным понятием? Одним из фундаментальных законов педагогики является онто- и филогенез человеческого духа, согласно которому отдельный человек в своём индивидуальном развитии проходит в сокращённом виде ступени эволюции человеческого рода. Поэтому логика и методика педагогической деятельности должны осуществляться в соответствии с конкретным возрастом человека. «Процесс развития природного человеческого индивидуума, – указывает Гегель, – распадается на ряд процессов, различие коих основывается на различном отношении индивидуума к роду и обосновывает различие между ребёнком, мужем и стариком. Различия эти представляют собой различия понятия…

Ребёнок постепенно осваивается со всеми разновидностями чувственного восприятия. Внешний мир для него становится теперь чем-то действительным. От ощущения он переходит к созерцанию…

Поскольку ребёнок от игры переходит к серьёзному – к учению, он становится мальчиком… Собственное стремление детей к воспитанию есть имманентный момент всякого воспитания. Но так как мальчик стоит ещё на точке зрения непосредственности, то это высшее, до которого он должен подняться, представляется ему не в форме всеобщности или дела, но в форме чего-то данного, единичного, некоторого авторитета… То, чему мальчик должен научиться, должно быть поэтому дано ему как некоторый авторитет и с силой авторитета; он чувствует, что данное в отношении к нему есть нечто высшее. Это чувство нужно бережно охранять при воспитании»[6]6
  Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т. 3. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. – М.: Академия наук Институт философии, 1956. – C. 88, 90–92.


[Закрыть].

Рассматривая другую сторону воспитания – обучение, Гегель замечает, что «разумно начинать его с самого абстрактного, что только может быть доступно духу ребёнка. Таковы буквы… Язык вообще есть та воздухообразная стихия, то чувственно-нечувственное, через всё расширяющееся знание которого дух ребёнка всё больше возвышается над чувственным, единичным, поднимаясь к всеобщему, к мышлению. В приобретении этой способности к мышлению заключается величайшая польза первоначального обучения. Мальчик доходит, однако, только до представляющего мышления; мир существует только для его представления; он узнает свойства вещей, знакомится с отношениями, имеющимися в природном и духовном мире; интересуется вещами, но не познаёт ещё мир в его внутренней связи. Этого познания достигает только взрослый человек»[7]7
  Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т. 3. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. – М.: Академия наук Институт философии, 1956. – C. 92, 93.


[Закрыть].

Дух, существующий в своём временном бытии в качестве детского возраста, для своего нормального развития нуждается в сообразных своему состоянию способах обучения и воспитания, в определённой возрастной методологии педагогической деятельности. Поднимаясь в качестве теоретического духа по ступеням чувственного созерцания, представления, рассудочного и понятийно-разумного мышления, а в качестве практического духа – от произвола до свободы воли, человек в своём пространственно-временном бытии последовательно выявляет и развивает соответствующие универсальные способности и находится в процессе непрерывного возрастного изменения. Его ноуменальное и феноменальное состояния взаимообусловлены.

Именно поэтому при воспитании и образовании ребёнка не следует игнорировать его возраст, который, по общему правилу, адекватно отражается на его эмоциональных и сознательноволевых способностях. Не нужно спешить его природно-чувственный дух возносить в мир логических абстракций. Также неразумно надолго погружать его в чувственно-созерцательную форму. «Уже в древности, – говорит Гегель, – детям не позволяли слишком долго задерживаться в области чувственно воспринимаемого. А дух нового времени ещё и совершенно иначе возвышается над сферой чувственного, ещё гораздо больше углубляется в свой внутренний мир, чем дух античный. Поэтому сверхчувственный мир следует в наше время уже очень рано сделать близким представлению мальчика»[8]8
  Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т. 3. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. – М.: Академия наук Институт философии, 1956. – С. 93.


[Закрыть].

Поскольку человеческий дух впервые рождается не на Земле, а в качестве души всего лишь в очередной раз воплощается на планете, то ребёнку как можно раньше следует напоминать и рассказывать о Тонком и Огненном Мирах. «После семи лет уже много потеряно. Обычно после трёх лет организм полон восприятий. Рука водителя уже при первом шаге должна обратить внимание и указать на дальние миры. Беспредельность должен почуять молодой глаз»[9]9
  Община // Агни Йога: В 6 т. Т. 1. – М.: Русский духовный центр, 1992. – С. 219.


[Закрыть].

Осознание и воспитание психической энергии как всеначальной, огненно-космической основы всех универсальных способностей человеческого духа, его вечной, беспредельной, естественной субстанции, от социально-культурного состояния которой всецело зависит не только истинность и полнота педагогической деятельности, разумно-нравственное развитие человека, но и эволюция планетарной и солнечной жизни, должны стать всеобщей, главной и неотложной задачей системы образования.

Педагогическая деятельность как расширенное воспроизводство богочеловеческого духа – цели эволюции мировой жизни – становится истинной и действительной только тогда, когда педагогический процесс осуществляется в соответствии с природой самого духа, в частности с принципом его логически-временного, ноуменально-феноменального становления в условиях земной жизни.