Текст книги "Готовность №1"

Глава четвертая
Урус-Мартан

Главари, да и простые бандиты из чеченских вооруженных формирований отнюдь не опасались появляться в родных селах – родственники, знакомые и соседи упорно скрывали от федералов их причастность к преступной деятельности. А по возможности и загодя предупреждали боевиков об опасности быть узнанными и захваченными…

После визита в районную больницу Арсен вернулся в родное село жены, а оттуда вместе с Шамилем и его внушительной охраной отправился в секретную ставку Главного штаба. Штаб на протяжении нескольких лет постоянно кочевал, запутывая разведку противника сменой дислокации, и уже с неделю квартировал в расположении горной базы Абдул-Малика. Многочисленный отряд этого известного полевого командира и близкого друга Татаева являлся вполне надежным прикрытием в случае неожиданной атаки неверных. Впрочем, в последнее время разведка русских вела себя отчего-то вяло – авиация в горах почти не появлялась, а разного рода агенты давно перестали навещать предгорные селения из-за безрезультатности оного занятия – сельчане относились к чужакам настороженно и, как правило, немедля доносили вооруженным соплеменникам о незваных «гостях». Оставалось опасаться внезапных атак со стороны немногочисленных, мобильных групп спецназа, но потому и славился своей осторожностью хитрый и беспощадный Абдул-Малик – все пространство вокруг лагеря радиусом в пару километров было буквально нашпиговано минами, растяжками, «лягушками» и другими смертоносными примочками, способными либо уничтожить врага сразу, либо загодя оповестить о его приближении. Кроме того, около десятка дозоров и мобильных патрульных групп днем и ночью стерегли покой воинов Аллаха и самого Абдул-Малика…

Двое суток Умаджиев провел в лагере. Сначала Татаев представил его руководству республики Ичкерия, затем Арсен изучал перечень новых обязанностей, вникал в суть большинства из них.

– Справляешься? – похлопал его по плечу после вечернего намаза – второй и третьей молитв, бригадный генерал.

Чуть скривившись от боли, Умаджиев кивнул…

– Вот шайтан!.. Извини, забыл о твоей ране, – слегка приобнял молодого чеченца Татаев.

– Ничего… Хотя, стоило бы еще разок наведаться ко врачу… Слушай, Шамиль, меня сейчас другое беспокоит – люди мои в лагере сидят. Без связи, без нормальной пищи, без командира… Надо бы решить что-то с ними.

– Сколько их осталось в бригаде?

– Двадцать. Один ранен в ногу.

– Немного… – задумался тот, пройдясь вдоль ряда палаток.

Бывший полевой командир последовал за ним…

– Они, наверное, наши с тобой земляки? – справился, наконец, Татаев.

– Да, все с селений нашего района…

– Тогда нет смысла приводить их сюда и сливать с отрядом Абдул-Малика. У него и так половина людей пришлых – арабы, украинцы, молдаване и даже прибалты. Скажи, а кого бы ты оставил вместо себя амиром?

– Разве что Джабаева… – пожал тот плечами.

– Асланбека?

– Ну да. Деловой, энергичный, авторитетный… Их семья живет…

– Да помню я прекрасно, где они живут! И отца его отлично знаю – уважаемый человек. Что ж, пусть командует – я не против. Тогда сделаем так… Поезжай завтра утром в больницу райцентра, заодно завернешь в Малые Веранды – проведаешь семью. Деньги у тебя есть?

Арсен кивнул.

– Отлично. В Урус-Мартане же закупишь продуктов, попробуешь достать медикаментов для бывшего отряда. Асланбека при встрече проинструктируешь и передашь, чтобы пока со своими людьми сидел тихо. А связью мы его обеспечим. Чуть позже обеспечим…

Прощаясь с Умаджиевым, Шамиль вдруг спросил:

– Сколько человек в твоей охране?

– Двое, – подивился вопросу молодой кавказец.

– Люди надежные?

– Вполне. Претензий не было…

– Это я к тому, что отныне ты уже не полевой командир, а птица более высокого полета. Потому не обессудь, но куда-либо выезжать из расположения штаба без вооруженного сопровождения я тебе запрещаю. Уяснил?

Ранним утром Арсен в компании двух телохранителей и проводника спустился по единственной тайной тропе, петлявшей меж минных заграждений до ближайшего села – Гомхой. Там его уже поджидали предупрежденные бойцы Абдул-Малика, бдевшие службу в передовом дозоре. Старший охранения поприветствовал молодого человека, раскланявшись и не решаясь первым протянуть руку…

Дожидаясь, пока водитель выгонит с территории одного из дворов «Джип», Умаджиев молча прохаживался по узенькому проулку, удивляясь про себя, сколь резко и быстро изменилось отношение к нему окружающих единоверцев. Ранее, когда он командовал небольшим отрядом, его привечали только в родном селе, да и то скорее благодаря легендарной и громкой славе родственника – Татаева. Даже удачные вылазки и рейды не могли кардинально изменить ситуации. Теперь же, пожалуйста – любой заурядный дозорный командир знает: Арсен Умаджиев – помощник начальника Главного штаба. Должность как минимум полковника и до бригадного генерала – рукой подать…

Несмотря на прошедший дождь и размокшие за ночь проселочные дороги, они добрались до Урус-Мартана всего за час. Приказав охранникам отмыть грязный автомобиль, Арсен вошел в здание районной больницы…

– Доброе утро. Вы позволите? – приветливо улыбнулся импозантный чеченец.

Инга Петровна подняла взгляд на вошедшего в кабинет и, признав в нем недавнего пациента, заулыбалась…

– Конечно-конечно!.. Проходите. Как ваше самочувствие?

– Травма вроде не беспокоит, но решил-таки на всякий случай показаться.

В этот момент из смежного помещения выглянула медсестра. Лицо ее на мгновение просияло…

– И правильно сделали, – закивала врач. – С подобными вещами шутить опасно. Снимайте пиджак, сейчас посмотрим…

Умаджиев проворно разоблачился; вошедшая Ирочка помогла снять повязку.

– Антибиотики принимаете? – справилась Инга Петровна, внимательно осматривая плечо.

– Разумеется.

– Воспаления нет и это самое главное. Думаю, скоро рана начнет затягиваться, – уверенно констатировала врач-хирург и распорядилась: – Ирочка, обработай и наложи свежую повязку.

Девушка, как и в прошлый раз, отступила на шаг, пропуская больного в свою стерильную «богадельню». Как и в прошлый раз на ней был соблазнительный, полупрозрачный «пеньюар»…

– Присаживайтесь, – произнесла она дежурную фразу.

Спустя минуту, обрабатывая рану, медсестра опять касалась коленом его ноги, но теперь отнюдь не легонько, а опиралась, прилично нажимая, будто боясь потерять равновесие. Вскоре Арсен осторожно провел ладонью по гладкому бедру, что призывно белело под коротким халатиком – та, склонившись с тампоном над его плечом, опять-таки ни видом, ни словом не возразила… Так и продолжалось сие бессловесное действо: она обрабатывала, а затем тщательно перевязывала травму; он гладил ее бедра – одно, затем другое… И даже умудрился расстегнуть самую нижнюю пуговичку легкой, прозрачной одежки.

Наконец, Ирочка выпрямилась, давая понять, что перевязка завершена, однако слов при этом не произнесла и от пациента отходить не стала. Стараясь не производить шума, Умаджиев поднялся со стула, притянул ее к себе. После короткого поцелуя в губы, девушка немного отстранилась и, стрельнув глазами в сторону кабинета Инги Петровны, отрицательно помотала головой – мол, извини, при ней не могу…

Кавказец вздохнул и, только было собрался лезть в карман за бумажником, как в соседнем помещении послышались шаги… Он тут же опустился на стул, а сестра, отступив назад, нарочито загремела какими-то медицинскими причиндалами, разложенными на столе. Но врач и не собиралась интересоваться происходящим за стеной, а, прикрыв за собой дверь в коридор, попросту отправилась куда-то по своим делам.

В перевязочной повисла странная тишина…

Ирина по-прежнему стояла спиной к молодому человеку и словно чего-то ждала. Он подошел к ней, обнял за талию, повернул к себе лицом – теперь симпатичная брюнетка с короткой стрижкой и светлыми прядками не выказывала беспокойства по поводу опасного соседства с Ингой Петровной, и губы их надолго слились в страстном поцелуе. Арсен поглаживал ее упругую грудь, а потом вдруг начал лихорадочно, быстро расстегивать пуговицы халата. И лишь тогда девушка снова настойчиво замотала головой, поймав и удерживая его руки. Она все чаще прислушивалась и посматривала на открытую дверь пустующего кабинета начальницы, которая могла вернуться так же неожиданно, как и ушла.

Молодой мужчина и сам понимал всю рискованность, а, следовательно, и безнадежность желания добиться близости с милой, соблазнительной особой прямо тут – в больнице, да еще в разгар рабочего дня. Понимал, однако ж, одолеваемый страстью, едва управлял собой…

Подчинившись запрету, он прекратил попытки расстегнуть халат – ладони вновь блуждали по бедрам, ягодицам, нижнему белью Ирочки. Та глубоко вдохнула и задрожала, когда пальцы Арсена скользнули меж ее ног…

– Не надо… Не здесь!.. Пожалуйста, не здесь… – тихо простонала девица.

Он чуть задержал ладонь на ее лобке, едва прикрытым тонкой и узкой полоской ажурной ткани, но все ж нашел в себе силы прервать эту мучительную для обоих пытку. Отпустив медсестру, Умаджиев стал неспешно одеваться…

– Я живу на Южной… Дом номер два… Второй этаж… Пятая квартира… – еще не восстановив ровного дыхания, возбужденно шептала Ирина. – Приходи сегодня вечером, я буду ждать…

– Нет. Сегодня не могу, – отрывисто и довольно резко ответил он, выуживая из заднего кармана брюк бумажник. – Зайду позже – дня через два.

Вначале кавказец бросил на стол полтинник…

– Это для твоей врачихи, – пояснил он. Потом протянул двадцать сотенных купюр: – Купишь для меня медикаментов. Много медикаментов – перевязочный материал, антисептики, антибиотики, обезболивающие средства, жаропонижающие. И чтобы никто об этом не знал – как будто для больницы покупаешь. Ясно?

– На все?.. – кивнув, изумленно вопрошала девушка.

– На тысячу девятьсот долларов. Сотню оставь себе. До встречи…

Догнав его почти у выхода в коридор, она запоздало поинтересовалась:

– А как тебя зовут?

– Сайдали, – бросил тот через плечо.

Мысленно новый помощник начальника Главного штаба находился уже в пути к немногочисленным остаткам своего бывшего отряда, скрывавшегося в тихой лесистой лощине за горным перевалом.

Глава пятая
Ханкала – Горная Чечня

На большом военном аэродроме близ Ханкалы группу давно поджидали два человека – полковник ФСБ Венедиктов и командир местного вертолетного полка. Когда все семь человек отряда выгрузились из транспортного самолета, они поздоровались с каждым участником предстоящей операции и отвели к «уазику» Извольского с Болотовым.

– Ну, Анатольевич, каково будет твое решение? – спросил местный фээсбэшник авиационного начальника.

Тот окинул группу и ее багаж придирчивым, наметанным взглядом, что-то прикинул в уме и уверенно изрек:

– Снарядим пару «крокодилов». Отряд со шмотками уместится в одном, а второй будет прикрывать высадку сверху.

– Годится. Сколько у них до вылета?

– Полчаса. Кстати, куда ехать-то?

– Так не ехать, а лететь, – поправил майор разведки.

– Это в стратосфере летают, а по верхушкам деревьев – ездят, – пояснил опытный авиатор, раскладывая на капоте «уазика» карту.

Все четверо склонились над пестрыми разводами и Болотов сразу, и без особого труда разобравшись в обозначениях, ткнул пальцем в один из высокогорных районов:

– Первый интересующий нас объект часто бывает здесь – в этом маленьком ауле. Ну а высадиться необходимо незаметно и так, чтобы не очень далеко.

– Ясно, – почесал затылок ас. Нарисовав простым карандашом кружочек на относительно ровной площадке среди гор – чуть восточнее указанного местечка, спросил: – Тут устроит?

– Почему бы нет?.. Вполне… – пожал плечами майор.

– Нет, не годится, – неожиданно для всех возразил Георгий Павлович. – На этом плоскогорье располагаются обширные пастбища и сейчас там непременно будут люди, а встречаться с кем-либо нам крайне нежелательно. Выбросьте нас между этими двумя склонами. Я неоднократно хаживал по этой низине – на дне распадка из растительности только низенький кустарник. Посадке он не помешает, а лишних глаз нет.

– Хм… – уважительно глянул на спецназовца летчик. – Добро… Исполним. Подтаскивайте вашу «ручную кладь» вон к той парочке вертолетов, а я поехал ставить задачу экипажам.

Он шустро запрыгнул в кабину «уазика» и маленький темно-зеленый автомобиль помчался по рулежным дорожкам в направлении приземистых домиков, ютившихся за высокими ангарами. Извольский проводил его долгим взглядом и закинул за спину тяжелый ранец. Глядючи, как сразу трое мужчин вызвались помочь единственной даме, усмехнулся. Любитель слабого пола Олег Ярцев почти не отходил от симпатичной Арины, дабы при каждом удобном случае оказывать ей знаки внимания; молчаливый Болотов обхаживал Северцеву на правах коллеги и самого давнего среди присутствующих знакомца; наконец, здешний фээсбэшник – лысеющий полковник Венедиктов, похоже, попросту при виде смазливой девицы вспомнил давнюю молодость…

Поправив висевший на плече «Вал», Жорж дождался, пока группа соберет пожитки, и неспешно двинулся вслед за всеми к стоявшим метрах в пятистах двум пятнистым Ми-24, еще со времен войны в Афгане именуемых пехотным людом «крокодилами».

Спустя ровно полчаса его отряд парил в бреющем полете над зелено-коричневыми складками северного склона Большого Кавказа…

– Стало быть, этот вожак «приматов» был одним из участников налета на Ингушетию?.. – еще разок уточнил подполковник, рассматривая с помощью бинокля большую усадьбу на окраине села.

Удачно выбранная позиция на невысоком пригорке, поросшем молодыми грабами, позволяла вести наблюдение за происходящим во дворе. Усадьба принадлежала то ли его родственникам, то ли знакомым и была облюбована полевым командиром для кратковременных передышек.

– Да. И не простым участником, а командовал одной из бригад, – отозвался лежащий рядом Болотов. – Потому и решено его убрать.

– Как скажешь… Можем и убрать…

– Но как? Снайперским выстрелом?..

– Нет, эта работа не для снайпера, – оторвавшись от окуляров оптического прибора, покачал головой Извольский. – Мы с помощью десятикратной оптики едва рассмотрели твоего «клиента», а у Кравчука прицел еще слабее. Далековато, одним словом. А посылать снайпера ближе для единственного выстрела, означает: и его потерять, и погоню себе на хвост прицепить.

– Что же вы предлагаете?

– Во-первых, я предлагаю перейти на «ты» – мотаясь плечом к плечу по горам да лесам, не принято «выкать». Можешь называть меня Георгий.

– Сергей, – согласно кивнул тот.

– Во-вторых, Сергей, спрячь подальше свой «Каштан», – кивнул он на компактный пистолет-пулемет с навинченным на ствол глушителем и торчащим сверху лазерным целеуказателем. – Оружие это, конечно, неплохое, да толку от него в лесу мало. Вот ежели соберешься в каком-нибудь кабаке компанию за соседним столиком покрошить, или в автобусной давке «клиенту» пулю в мозги вогнать через подбородок – тогда эта штуковина в самый раз.

Офицер ФСБ послушно убрал скорострельное оружие…

– Ну а в-третьих… Какая, говоришь, у Калаева машина?

– По нашим данным черная «Тойота» – внедорожник. Вон чуть левее зеленых ворот стоит, между темно-зеленой «Нивой-Шевроле» и «Уралом»…

– Ага, вижу.

Георгий Павлович повернулся к группе, расположившейся метрах в десяти в глубине лесочка и, позвал:

– Кролик! Прыгай сюда.

Под смешки приятелей Ярцев с недовольной гримасой подобрался к старшим офицерам…

– В твоей хозяйственной сумке радиоуправляемый фугас имеется?

– А то!.. – хмыкнул парень.

– Тогда прикинь, подрывник, – подал ему бинокль командир, – ежели заложить эту хреновину у той дороги, идущей от села вправо – к райцентру, мощности сигнала отсюда хватит?

Весельчак принял бинокль и с серьезным видом стал осматривать местность, лежащую перед ними словно на ладони. Через минуту обнадежил:

– Напрямую расстояние приемлемое, помех и препятствий нет. Определенно сработает.

– Тогда бери Кравчука в качестве прикрытия и вперед, – подытожил Жорж.

– И темноты дожидаться не будем? – удивился тот.

– Нет, Кролик, не будем. «Клиент» в любую минуту волен сесть на машину и сорваться по своим разбойничьим делам. Еще вопросы есть?

– Нет…

Спустя короткое время, вооружившись радиоуправляемой миной, подрывник на пару со снайпером исчезли среди низкорослых грабов и кустарника…

– Меня вот что волнует… – тихо зашептал довольный ходом операции майор ФСБ, – как бы нам не перепутать Калаева с кем-нибудь еще. Слабовата все же оптика!..

– Это тоже не проблема, – успокоил профессионал от спецназа. – Лунько!

Молоденький Лейтенант тут же оказался рядом…

– Ну-ка поведай нам о своей «Лейке».

– О какой лейке?!

– О камере своей навороченной расскажи. Нас интересует ее оптика.

– А… Шестнадцатикратное оптическое увеличение, а дальше – до двухсот сорока – цифровое.

– Ну, о своем цифровом будешь перед школьниками хвастать – нам «зернами» на картинке ни к чему любоваться, – негромко пробурчал подполковник и повернул голову к майору: – Устраивает?

– Еще бы… – бережно взял он из рук штатного оператора группы камеру.

Сергей Болотов навел объектив на окраину села, максимально увеличил оптическое изображение и, удовлетворенно кивнув, приступил к наблюдению…

– Вы только это, товарищ майор… – мялся возле фээсбэшника лейтенант, – процесс устранения главаря зафиксировать не забудьте. Ладно?

– Не волнуйся, запечатлею во всей красе.

Расположившись на молодой травке под деревом, Одинцов с Лунько о чем-то тихо переговаривались. Сидя чуть поодаль от них, Арина Северцева наводила порядок в объемном рюкзаке, молчала и избегала встречаться взглядом с кем-либо из группы. Она вообще вела себя замкнуто, сторонилась общения и на вопросы отвечала крайне скупо. Пожалуй, только Болотов – ее непосредственный шеф в этой операции, удостаивался большего внимания девушки. Изредка, когда поблизости не было спецназовцев, они шептались, и на лице старшего лейтенанта службы безопасности даже мелькало подобие улыбки. Но стоило появиться кому-то из подчиненных Извольского или же, пуще того – завести с ней беседу, она мгновенно замыкалась, хмурилась и отводила глаза в сторону…

Ярцев с Кравчуком вернулись часа через два. Все это время майор ФСБ неотрывно следил за усадьбой и переживал, как бы «клиент» не уселся в автомобиль раньше, чем будет готово к взрыву устройство. Довольный подрывник подобрался к кустам, из-за которых вели наблюдение два старших офицера…

– Установил. Эх и уе… Ой!.. – осекся молодой балагур, покосившись на молоденькую разведчицу. – Одним словом – шарахнет так, что и танк не выдержит!

– Присоединяйся к майору, – приказал подполковник. – Как только Калаев изъявит желание выехать из села – приведешь свою адскую машинку в действие.

– Понял, – кивнул Кролик и занял место рядом с фээсбэшником, положив перед собой на траву небольшой пульт с антенной.

Калаев возжелал прокатиться лишь поздней ночью. Когда сумерки основательно сгустились, Лунько помог Болотову настроить видеокамеру на более чувствительный режим и еще раз напомнил о записи подрыва автомобиля на видеопленку. И часа через три майор, обернувшись к Извольскому, взволнованно зашептал:

– Георгий, «клиент» вышел со двора с тремя какими-то мужчинами, но сел не в «Тойоту», а в темно-зеленую «Ниву-Шевроле».

– Эти мужчины – его охрана, а «Нива»… Хитрит, сволочь. Полагает, будто способен запутать нас, – спокойно разъяснил Жорж. – Кролик, дорогу видно?

– Видно, – отвечал старлей, не отрываясь от ночного прицела, взятого напрокат у Кравчука. – И дорога, и вешка моя заветная как на ладони.

– Ну и славненько. Цель – темно-зеленая «Нива».

Спустя пару минут по пустынной проселочной дороге, освещая фарами светло-серый грунт, медленно ехала новенькая «Нива-Шевроле». Когда автомобиль поравнялся с лежащим на обочине гладким валуном, ночную мглу осветила сильная вспышка, а немногим позже до спецназовцев докатилась волна гулкого раската. Болотов подождал, пока слабый ветерок развеет дым и поднятую взрывом пыль, основательно рассмотрел результат проделанной работы – горящие обломки машины и лишь после этого поспешно встал, подошел к шефу спецназовцев и, горячо пожав руку, молвил:

– Отличная работа, Георгий.

– Тогда уходим. Наш поезд тащится по расписанию…

Часть третья
«Возмездие»

«Затишье…

Снова в пределах Чечни и соседних с нею республик – затишье. Хорошо это, или же опять следует исподволь готовиться к дурным новостям, как в конце июня – не знаю. Хотелось бы верить и ожидать лучшего, но пока не знаю…

…Но, одно уже сейчас можно сказать со всей определенностью: какие-то шаги по наведению порядка и установлению законности в мятежной республике нашими силовыми ведомствами все же предпринимаются. В своей предыдущей статье я уже упоминала со ссылкой на информированный источник о подготовке операции «Возмездие». Напомню: суть ее заключается в физическом устранении особо опасных главарей бандформирований, скрывающихся ныне в труднодоступных горных и лесных базах. Скрывающихся, разумеется, до поры до времени… Так вот, со ссылкой на тот же, заслуживающий доверия источник, спешу сообщить: два дня назад группа спецназовцев, состоящая исключительно из профессионалов высочайшего уровня, была успешно заброшена в предгорный районы Северного Кавказа. Более того, первой же ночью жертвой акции «Возмездие» пал отъявленный головорез – полевой командир Усман Калаев.

…О подробностях устранения Калаева я непременно расскажу читателям в следующей статье…

Анна Снегина.

25 июня. Чечня. Грозный».

Глава первая
Горная Чечня

Группа Извольского легко, без потерь и даже без намека на преследование ушла от родного села Усмана Калаева. Впереди, метрах в пятидесяти, как и на пути к месту первой акции осторожно двигались лидеры: снайпер Кравчук и подрывник Ярцев. Прапорщик почти не отрывался от окуляра ночного прицела, прилаженного на автоматическую винтовку, и постоянно обозревал округу. За ним, точно след в след ступал старший лейтенант, позабывший на время свои шуточки, выходки и приколы.

Основную группу возглавлял Георгий Павлович, далее следовал лейтенант Лунько. Оба агента ФСБ, впервые вкусившие «прелести» диверсионной работы, находились посередине – первой вышагивала Арина, за ней Сергей Болотов. Замыкал «процессию», часто оглядываясь и прислушиваясь к ночному лесу, капитан Одинцов.

Удалившись на приличное расстояние от последнего пристанища Калаева, подполковник объявил о первой ночевке…

– Куда путь держим? – разложив на траве карту и подсвечивая мизерным фонарем, спросил он у присевшего рядом майора, когда подчиненные устроились на короткий ночной отдых.

Не привыкший к продолжительным физическим нагрузкам фээсбэшник тяжело дышал и промокал форменной кепкой капли пота на лбу. Однако усталость и одышка не помешали ему мгновенно и безо всяких шпаргалок выдать нужную информацию.

– Следующим надлежит устранить Али Рамазанова. Этот тип обитает с отрядом в полсотни штыков в лесах между селами Кири и Химой. Вот здесь… – описал он указательным пальцем небольшую окружность по зеленой части карты Чечни.

– Ни хрена себе, райончик! – присвистнул Жорж. – Да в таком кружочке придется три дня мыкаться в поисках «клиента», не меньше! Более точных данных нет?

Собеседник отрицательно качнул головой…

– Ну, а что же ваша хваленая спутниковая разведка, способная запечатлеть рублевую монету на тротуаре? Или авиация, в конце концов?.. – съязвил Ярцев. Старлей ворочался рядом, пытаясь заснуть, и потому слышал обрывки разговора старших офицеров.

– «Чехи» тоже поумнели, – вздохнул Болотов, – на открытой местности баз не обустраивают, да и в лесах биваки более чем на две-три недели не разбивают. Пока их сверху обнаружат, пока перебросят соответствующие силы – бандитов уж и след простыл.

– А бомбовые или ракетные удары?

– У этого оружия в горах слишком большая погрешность. Его все же целесообразнее использовать на относительной равнине.

– Знакомо… – проворчал Извольский, улегся на спину, закинув руки под голову и, надолго замолчал, устремив взгляд в клочок светлеющего неба, видневшегося меж густых дубовых крон.

Когда время, отпущенное для отдыха, истекло, он резко поднялся на ноги и бодро скомандовал:

– Подъем! Всем двадцать минут на завтрак и сборы.

До района дислокации банды Рамазанова они добрались к двенадцати часам дня. Лес на затяжном пологом взгорье был невероятно густым, а местами разбавлен островками низкорослого, труднопроходимого кустарника. Остановив отряд у одного из таких островков, и объявив передышку, Жорж сбросил с плеч ранец. По привычке не выпуская из правой руки автомат, поправил на себе мешковатую, не подогнанную по тяжеловатой фигуре камуфляжку и глотнул какой-то жидкости из плоской фляжки, быстро извлеченной им из бокового кармана брюк. Болотов выжидательно посматривал в его сторону с отчетливым желанием в глазах узнать, какое же решение относительно поиска «иголки в стоге сена» созрело в командирской голове.

– У нас имеется три радиостанции, посему делимся на три группы, – наконец уверенно молвил тот. – Первая пара с позывным «Запад»: Одинцов и Болотов – прочесывает сектор района к юго-западу от этой точки. Назовем ее… ну, скажем, «Монблан». Вторая пара – позывной «Восток»: Ярцев, Кравчук – обследуете юго-восточный сектор. Я с молодежью ищу следы банды в центре района. Наш позывной – «Центр».

– Предлагаю кого-нибудь из молодежи прицепить к нашей паре, – кося под просточка, предложил Олег.

– Предлагать будешь на профсоюзном собрании, – грозно глянул на него подполковник. – Опять за свое, Кролик?

Старлей откашлялся, смущенно потер лоб, словно он был у него ушибленный и повинился:

– Нет… это я так…

– Тогда слушай и не перебивай, – рявкнул Извольский, нащупывая в кармане фляжку. Он хотел было сызнова приложиться к ее узкому горлышку, да все ж, пересилив себя, раздумал. – Банда немногочисленная. С одной стороны это неплохо – более четырех круглосуточных постов не выставят. А с другого боку очень отвратительно – скоро их лагерь не отыщешь. Но найти нужно… Найти, чего бы это ни стоило! И прошу проявить максимум осторожности – на связь выходить только для оповещения о положительном результате поиска. Не забывайте также о дозорах и минных ловушках… В случае неудачи за час до захода солнца встречаемся здесь. Вопросы есть?

Понятливые подчиненные безмолвствовали…

– Приступаем.

Лидером третьего отряда шел сам Извольский. Опытный спецназовец передвигался словно барс, выслеживающий добычу – легко, беззвучно и в мгновенной готовности к решительным, смертельным для будущей жертвы действиям. Даже лишний вес, набранный Жоржем за полтора года спокойной гражданской жизни, не обременял и не сковывал движений. «Да, прав был Маслов, – вспомнил он недавний разговор с другом, – наш опыт не пропьешь и так запросто не растеряешь. Будто и не увольнялся в запас, а только вчера лазил по этим лесным кручам…»

Лейтенант внимательно следил за каждым шагом командира, который в любую секунду мог подать сигнал об опасности или приказать обойти его стороной. Кроме того, ему приходилось постоянно опекать Арину, не слишком посвященную в особенности боевых действий в лесистой и горной местностях. Не упуская из вида Извольского, Лунько отыскивал на земле его следы, ступал точно в них, поминутно озирался по сторонам и успевал при этом контролировать состояние и поведение спутницы.

Трижды с часовым интервалом Георгий Павлович устраивал привалы. Каждую передышку он начинал с того, что извлекал из брючного кармана заветную фляжку и делал затяжной смачный глоток. Потом неспешно и плотно завинчивал пробку, неизменно ловя на себе взгляд девушки. Взгляд этот, как правило, выражал помесь недоумения с брезгливостью…

– Вы же так сопьетесь, – не выдержав, вздохнула Северцева, когда подполковник в третий раз решил дать передохнуть молодым напарникам. – Ведь у вас же там, судя по запаху, водка!..

– Ну, что вы, барышня! Какая водка?.. – бросил тот, по-спецназовски – в кулаке прикуривая сигарету, – разве можно, выполняя ответственное задание, глушить водку?! И как вам такое в голову могло придти?.. Там чистый спирт.

Усевшись на траву, Арина укоризненно покачала головой. Кажется, она была не прочь отпустить что-то еще по поводу пагубного пристрастия Извольского, отвечающего и за положительный исход операции, и за жизни подчиненных, да помешал тихий шелест радиостанции, торчавшей из нагрудного кармана командирского разгрузочного жилета…

– «Центр» и «Восток», ответьте «Западу», – послышался приглушенный голос Ярцева.

«Вертекс» мгновенно оказался в руке Жоржа:

– «Центр» на связи.

– «Восток» на связи, – тут же вторил ему Одинцов.

– От «Монблана» – сто шестьдесят градусов. Удаление – шесть. Ждем… – лаконично доложил старлей.

– Молодчина, Бешеный Кролик, – прошептал довольный Георгий, загоняя окурок одним пальцем глубоко в землю. – Так, ребятки, отдыхать вам еще две минуты, пока раскину пасьянс в картишки.

Он присел на корточки, разложил на коленях топографическую карту, нашел ту самую точку, отчего-то названную им «Монбланом», где группа разделилась на три отряда и разошлась веером к югу. В направлении сто шестьдесят градусов от нее отсчитал нужные шесть километров и безо всяких пометок хорошенько запомнил искомое местонахождение банды. Затем, оценив предстоящий путь, скомандовал:

– Вперед, дети мои! А в конце дня вас ждет хороший ужин и шесть часов крепчайшего сна.

Извольский оказался прав. К подходу двух других отрядов, Ярцев с Кравчуком успели обойти бандитский стан вокруг и убедиться: дозоров действительно было ровно четыре. Теперь, когда вся группа вновь воссоединилась, Болотов, как и прежде потихоньку наблюдал за действиями командира. На принятие решения у подполковника ушло не более десяти секунд…

– Одинцов и Ярцев с пулеметом обходят лагерь с востока. Остальные продвигаются как можно ближе к базе, с тем, чтобы майор смог опознать Рамазанова. По радиосигналу капитан с Кроликом начинают отвлекающую стрельбу, а снайпер в это же время производит пару хороших выстрелов. Вопросы имеются?

Члены спецотряда понимающе переглядывались и молчали.

– Тогда с богом. Кодовое слово для начала операции – «Гром», для отбоя – «Ветер». Встречаемся в трех километрах отсюда к северу – там, на ровном, пологом склоне имеется приметная высотка, похожая на женскую сиську. Вот на самом «соске» и соберемся…

Арина при последних фразах скривилась и покраснела, остальных же в данный момент занимал жизненно важный смысл инструктажа, а не его «художественное и живописное» оформление.

Капитан с подрывником тихо исчезли в зарослях, а прапорщик указал на карте примерное расположение дозоров и осторожно повел группу в качестве лидера в сторону лагеря. Спустя четверть часа он замер у основания крепкого, старого дуба и, не отрывая взгляда от чащи, подал командиру соответствующий знак. Тот, повелев отряду оставаться на месте, быстро и бесшумно приблизился.