Текст книги "Секретный сотрудник"
Автор книги: Валерий Рубин
Жанр: Словари, Справочники
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
СЕКРЕТНЫЙ СОТРУДНИК
Книга Первая. "КОРРЕСПОНДЕНТ"
Мы постоянно спешим. Мира нет – ни внутри, ни вне нас. Суета сует. И в этой бешеной гонке не замечаем простых вещей, которые делают нас чуточку счастливее: улыбка встречного человека, свежее морозное дыхание, блики солнца, играющие в листве, неспешно ползущая в траве божья коровка… Веранда… Чашечка кофе… Небо голубое над головой… Что еще надо для счастья? Книга. Любимая книга, желательно, новая, непрочитанная…
Каждый год в это время, в конце декабря мною одолевает мысль: пора, брат, пора, сколько можно… Хватит читать чужое. Хватит метать критические стрелы в коллег, покажи, на что ты сам способен. Пора сваять что-нибудь этакое, эпохальное. Роман ли, повесть, рассказ… но пора. Рука привычно тянется к перу, перо – к бумаге… Но дальше этого не идет. Дальше начинаются муки. Хотя рецепт прост: добавить в бокал пару-тройку капель воспоминаний, подсыпать горсточку фантазий, поперчить щепоткой цитат – все, коктейль готов! Ну что, "поехали"?..
дек. 2016-го
Non nobis domine non nobis, sed nomini tuo da gloriam
«Не нам, Господи, не нам, но имени твоему дай славу…»
Библия, Псалом 113, стих 9
Глава первая.
"Осведомитель, доносчик – человек, тайно сотрудничающий с правоохранительными органами или с органами безопасности и передающий им нужную информацию о деятельности лиц, представляющих оперативный интерес. Синоним слова «информатор». Слово «осведомитель» широко использовалось в Российской Империи, где осведомителями называли секретных агентов «охранки». Официально они назывались секретными сотрудниками (сокр. сексоты). Тот же термин, сексоты, использовался в документах советских спецорганов (ВЧК-ОГПУ-НКВД). После 1950-х годов в разговорной речи употребительным стало имеющее резко негативный оттенок слово «стукач», заимствованное, по-видимому, из воровского сленга. В документах КГБ и МВД СССР использовался термин «источник оперативной информации». В настоящее время в терминологии российских оперативных служб термин «осведомитель» полностью заменён термином «агент».
(Википедия)
Как насчет идеи? Сюжета? Идея, по-нашему разумению, тот же ботинок, в который надобно втиснуть стопу с пяткой, ногу, одним словом, – а что, если ботинок жмет? Не ту пару купил, ошибся. По действующим в торговле правилам можно отнести обувь обратно в магазин и попросить обменять на новую. Примерить, естественно. Ну, а пока вы туда-сюда ходили со своей проблемой, идейка-то и улетучилась, растаяла вдали за горизонтом, как туман над озером под первыми лучами солнышка на рассвете. И потом: нет никакой, – слышите, никакой, – гарантии, что ваш новый ботинок не окажется прокрустовым ложем. Теория – теорией, а практика – тот оселок, что ее проверяет в реальном мире. Вам это любопытно? – любопытство моя профессия. Я еще не был ни йогом, ни укротителем гремучих змей, ни шпагоглотателем… Не погружался на дно Марианской впадины. Не выступал на эстраде. Не писал бестселлеров. И вообще много чего не успел, не испробовал в жизни.
Но вот, представьте на минутку: вы уже знамениты, вас узнают на улице, просят ВАШ автограф на только что вышедшей из-под печатного станка, еще пахнущей типографской краской ВАШЕЙ книжке… Что вы напишите незнакомцу, почитателю вашего таланта?.. "С наилучшими пожеланиями от автора", – а вдруг проситель… того, потенциальный шахид, прости Господи… Или завистник, недоброжелатель… Что еще принято писать в таких случаях? "Удачи"? – а вы в курсе вообще, кто перед вами, кто просит автограф? Удачи – кому и в чем? То-то и оно. Ваша личная роспись, как в банковских документах, на обложке? – нет уж, увольте, кругом мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет, знаем, не маленькие. Нет, как-нибудь обойдемся без этой минуты славы.
Сюжетная ниточка… Нить Ариадны… Куда-то она приведет меня и моих героев, я не знаю. Как они поступят в тех или иных обстоятельствах, не ясно даже для меня, автора, потому что эти самые обстоятельства надо еще придумать. И я не знаю ответов, ни правильных, ни прочих. Ответов на что? – вопрос, конечно, сам по себе интересный. Мой коллега, писатель, ставший довольно известным, а до того журналист центрального печатного издания, сказал мне, как напутствовал: все будет хорошо, ставь паруса, плыви, большая дорога начинается с маленького шага… Как будто я сам не знаю. Банальности… Да, люди порой нуждаются в ободряющем слове, дающим этакий толчок в спину – а куда, извините? В пропасть? Большинство в этом нуждаются, в понукании, принуждении. Но не все. Встречаются особи самостоятельные, вроде котов, гуляющих сами по себе, где вздумается. Остальные – подавляющее большинство – прячутся за советом друзей, знакомых, чтобы отвести ответственность за принятие решения от себя, спрятать голову в песок подобно страусу.
– Ты же мне говорил… я послушал тебя… я на тебя понадеялся…
Однако, чья голова на плечах? Правильно, собственная. Нет универсальных рецептов, как вести себя в жизни. А уж что и как писать, тем более. Кто я таков, чтобы писать книги и учить людей, как им жить? Я знаю, что я ничего не знаю. И чему я могу в таком случае вас научить?.. Вот вы… умный человек, но хочу вам напомнить одну простую истину: тот, кто хочет изменить мир, забывает, что он имеет дело с людьми. Все дело в людях… Те, кто пытались до нас изменить, перевернуть мир вверх тормашками, всегда в конечном счете проигрывали по причине элементарного незнания психологии людей. Таких, которым тепло и сыро, несть числа. Вождей, которым что-то удавалось, так мало, что можно бы привести сравнение с песчинкой в море. Но истины ради следует признать, что из тех, кто поставил перед собой цель стать великим, некоторым это все же удалось. Не благодаря талантам, воспитанию, образованности, смелости и прочим безусловно нужным и полезным вещам, – нет. Они были признаны великими потому, что всю жизнь посвятили борьбе за познание и улучшение мира, в котором мы живем. Другими словами, смогли быть полезными человечеству. Sic!
… Безмолвные размытые тени… Они уже рядом, у постели. Ждут, когда ты потеряешь силы или бдительность. Уснешь. Серая мгла окружает жилище, которое должно бы взять на себя роль крепости. Но тени проникают всюду, стены для них не преграда. Как лучи рентгена, они высвечивают твою сущность перед тем как решить, куда тебя отправить по этапу: в ад или в рай. И ничего, совсем ничего или почти совсем ничего от тебя не зависит. Рано или поздно ты покоришься судьбе, и тени заберут тебя, не надейся спастись.
Зомби, лишенные рассудка и души, "перевозчики" по определению, по умолчанию, мерзкие, незрячие. Крылатые упыри провожают тебя в твой последний путь. Неизвестно, куда. Они и сами точно не знают, не могут сказать, потому что нет у них языка. А если бы и был – не скажут. Не велено. Их задача проста: поймать твой последний вздох, не прозевать, а то и подсобить ускорить неизбежное. Во имя гуманизма? Как бы не так… Работа такая. Ничего личного. Почасовая ставка, долларов тридцать, не больше. Бонусы за вредность. На очки, на лечение зубов. Все, как обычно, как у людей. Но без излишеств. Теневая адова экономика тоже должна быть экономной. Вы сомневаетесь? – напрасно. Конкурс огромный, порядка 20 человек (тьфу-тьфу) на место, как на юридический в университете. Не читали объявлений? Это вы зря. Впрочем, обстоятельство извинительное. Читать надо между строк и не во всяком издании. "Из рук в руки"? – нет, что вы, в желтой прессе не найдете, не пытайтесь. Скорее, из уха в ухо, хорошему знакомому можно порекомендовать, friends to Facebook, однокласснику в "Одноклассниках". Ответственность за рекомендацию никто еще не отменял, так что осторожность не помешает в любом случае. Лучше промолчать, чем сболтнуть лишнее. Молчание – золото.
Человек может изменить мир одним удачным выстрелом. Помните JFK, Джона Фитцджеральда Кеннеди? Они охотятся и за вами. Будьте начеку. Даже если все хорошо и гладко, все может перевернуться в один момент. Паранойя?.. Не-е-ет… Паника? Это неожиданное и кошмарное проявление страха. Он устраивается поудобнее в животе и кричит изнутри, в кишках. Животный страх, самый опасный и безрассудный. Страх вгрызается в подкорку моего мозга, не дает дышать. Что касается того самого случая, о котором вы, наверное, уже знаете. Я отчетливо, насколько это вообще возможно, видел ее. Фигуру. Скрип деревьев и шорохи в темноте. Черные тени в темноте, – что может быть страшнее этого? И оно, Существо… Я видел его своими глазами. И что делать? Если не верить самому себе, то кому верить? Можно сойти с ума. Поверить в увиденное – тоже не лучше. А если – галлюцинация?
Обыкновенная галлюцинация, это бы все объяснило, не так ли… Вот – реальный мир, а там – галлюцинация… Галлюцинация – та же фантазия, и с этим уже можно жить дальше. Даже удобно устроиться, если повезет чуть-чуть. И это не реальный сумасшедший мир за окном, на улице… Почему я вам все это рассказываю? Я – в темноте. В черной дыре, если быть точным. Она, темнота, нависла, как грозовая туча. Она осязаема, сковывает разум, руки, движения, как болотная жижа. Не видно ни зги. Ощущение холода и страх… Страх, пронизывющий до мозга костей, страх, от которого отнимаются ноги и не повинуется язык. Да, я не робкого десятка, верно. Но только безумец не ведает страха. Страх подстегивает: ищи, нужно искать выход, время на исходе. Он как кнут и пряник, двуликий Янус…
Тени… Когда они появились?.. Они повсюду, но я их не вижу, я их чувствую кожей своей, которая покрывается мурашками. Что им нужно, чего они хотят… Страшно – от слова "страх". Когда ты один, тебе страшно уже потому, что некому сказать, как тебе страшно… Крик замер справа… Или слева?.. Предсмертный хрип… Где я? Куда попал и куда иду? Дышать нечем. Пыльная дорога исчезает в трех шагах… Ну хоть кто-нибудь, что-нибудь… Господь, Всевышний, укажи, подскажи, спаси, наконец… Луна… Луна. Вот моя спасительница. Бледное светило чуть виднеется сквозь пелену тумана, но и этого достаточно, чтобы разглядеть полуразвалившееся здание впереди. Мой путь – туда. Ноги несут сами. Не останавливаться, только не останавливаться. Укрыться, скорее укрыться, спрятаться в ночи, где тебя никто не найдет. А если – западня? Думать поздно. Лунный свет отражается в грязных немытых окнах, бросает блики на каменистой тропке… Осталось несколько шагов.
Как я и думал, меня здесь ждали… Но я был к этому готов. Почти готов, насколько можно быть к этому готовым. То, чего мы не знаем, как и на всякой войне, для нас опаснее всего. Это для меня вообще-то первое задание по спасению души из другого измерения. Так получилось, своей собственной. Уж извините… Зло нападает тогда, когда его не ждешь. Работа со сверхестественным отнюдь не точная наука, доложу я вам, если вы понимаете, о чем я. Вы правы, я поступаю безрассудно. Я всю жизнь искал доказательства того, что существует иной мир. Иной… Не наш привычный, ощутимый, реальный, жестокий, ненасытный. Иной… Там души странствуют и находят друг друга, а перевоплощениям нет конца и нет начала. Божественная искра никуда не исчезает. Душа бессмертна. Каждая новая жизнь – это частичка "старой". Каждый новый индивидуум несет в себе гены прародителей. Перевоплощение, трансформация генома – в этом смысл жизни. Круговорот, реинкарнация, улучшение человеческой породы ради достижения высшего состояния Я, – как задумано Творцом.
"Души, что странствуют, души, что по свету бродят, узрите маяк и вернитесь домой…»
… Однажды, роясь в залежах книг, бесполезно пылившихся на полках, куда я лишь изредка заглядывал, я нашел старые дневниковые записи, некогда предназначенные для того, чтобы стать метками времени. Уже и не помню, как они туда попали, кому принадлежали. Я понял: надо навести порядок в той неразберихе, что окружает меня уже давно, да все руки не доходили. Человек так устроен, что старается обрести, построить для себя одного свою маленькую церковь, где бы он мог излить душу, но так, чтобы никто кроме него ничего не услышал. Храни в себе свои тайны, не навреди душе, жаждущей бессмертия. Ибо какая польза от тебя, если душа твоя повреждена, если в ней червоточинка – и если она достанется кому-то в другом мире, в другом измерении, в другую историческую эпоху? Эгоизм – естественная черта человека, его природа. Человек живет для себя – прежде всего, потом уже для других. Если вы согласитесь с этим, вам станет легче понять поступки людей, избавиться от ненужных и неосуществимых надежд. Освободиться от иллюзий и иллюзорных представлений о том мире, в который вы попали однажды не по своей воле и который когда-нибудь большинство из нас покинет ровно таким же образом.
И тогда я сказал себе: не обещай того, что не можешь выполнить. То есть, не обещай никому и ничего. Каждый сам по себе и каждый сам за себя. Мы не на войне, нет… хотя отдельные бои наблюдаются ежесекундно. Свистят пули, слышны разрывы снарядов… Когда вам подфартит, и вы в выигрыше, праздновать победу и пить шампанское не стоит. Что нам дано априори, так это подсчитывать потери и зализывать раны перед очередной битвой. Вам не приходилось задумываться: а что там, где вы еще не были, но куда непременно попадете? Нет неверного, ошибочного пути, путь для каждого из нас определен свыше. Надо думать о вечном, а не о выдающихся ягодицах Кардашьян. Вы правы, грубовато звучит? – но что делать…
Прислушайтесь к себе, – выбор за вами. Можете выбрать путь торгаша, путь воина, учителя… Или путь предсказателя-ясновидца… Но помните: если вы ступили на него, заглядывать в души людей станет для вас столь же просто, как смотреть в зеркало. Подумайте: надо ли вам это? Кое-кто считает, что лучше иметь плохую репутацию, чем жить в безвестности, склонив и не высовывая голову. Так ли? Спорное утверждение. Но не забывайте: посмешищем стать легче легкого, а на свету особенно хорошо видна всякая дурь. Вы должны научиться держать удар, ваши чувства – это болевые точки, которыми поспешат воспользоваться ваши недоброжелатели, ваши враги, никогда не забывайте об этом. И никогда и не перед кем не обнаруживайте свой страх, иначе вас ждет провал: вас оставят силы, и вы окажетесь на краю пропасти.
Есть встречи, которых лучше избегать, приглашения, которые лучше отклонить, потому что вас ждет ловушка, западня, – вы это чувствуете, и вы это знаете. Но вот какое дело: вы все равно идете туда, принимаете приглашение, забываете об опасности, летите, как мотылек на огонь. Почему? Просто потому, что вы презираете либо недооцениваете опасность, противника, – о чем еще, возможно, придется пожалеть, но это рок, судьба. А от судьбы не уйти. Суд и воздаяние. Мгновения, укладывающиеся в мозаику вечности. Кто Я: святой или грешник?
– Меня выбрали! Я – особенный!.. И что за задание?
– Сделать мир лучше.
– Что это значит?
– Это значит, что на вас ТАМ рассчитывают…
Вы слышите? – это Он зовет: "Следуйте за мной…" Прислушайтесь – и Он укажет вам путь. Если вы, конечно, готовы… Это правдивая история, насколько история может быть правдивой. Имена и обстоятельства событий в ней изменены, а совпадения случайны.
"Знать не дано,
Что нам готовит судьба?
Что ж из того:
Лучше не знать…"
Глава вторая.
День как день. С утра планерка. Во главе длиннющего лакированного стола восседает Семен Михалыч, главный распорядитель на редакционном этаже. Происходил он, по слухам, из семьи потомственного донского казака. По внешнему виду вылитый маршал Буденный, трижды Герой Советского Союза, полный кавалер Георгиевского креста. Густо-и чернобровый, только без усов легендарного комдива. Обычная нудятина о том, что не сделано, что недоработано. Реклама хромает. С материалами завал полный. Если бы не он, еженедельник уже давно протянул бы ноги. И то правда. Редакционный коллектив – одно название. Коля-верстальщик, Света – рекламный агент. Еще Галина Михайловна, пишет, сочиняет и собирает материалы – одна за всех.
Алекс молчал. Он здесь и не главный, и не ответчик. А что говорить? – все так и есть. Какие могут быть рекламодатели у издания, нацеленного на пенсионеров? "Вестник ветерана". Вот именно. Разве что социальные городские службы. А они – организации бюджетные, деньги на учете, на замке. К замочку нужен свой ключик, свой подход. Как удавалось С.М. тащить этот груз на себе, Алекс до конца не представлял. Вообще-то, не для протокола, он не Алекс, а Алехандро. Чудесное испанское имя, подаренное ему отцом. Откуда, куда и зачем? – он мог только догадываться, ибо отец о своем "испанстве" не распространялся, и Алексу стоило немалых трудов через Гугл доискаться до неких пращуров, которые некогда жили-поживали в Испании (или Португалии?) во времена инквизиции, чудом не угодили на костер, ушли в свободное плавание по Европе, пока не оказались поначалу на территории Жечи Посполитой, федерации Королевства Польского и Великого княжества Литовского, а позднее – в Беларуси. Мама не возражала против "Алехандро", ей нравилось имя "Александр", русское и иностранное, греческое одновременно. Саша… очень даже неплохой выбор.
Так они, родители, и оставили ему имя без больших споров, раздумий и подсказок со стороны. То, что оно непривычно звучит, – подумаешь, и не такие бывают имена на свете. "Велиор"… Великая Октябрьская революция. "Гертруда"… Героиня труда. Или "Пятвчет"… догадались? – Пятилетку в четыре года. А как вам "Урюрвкос"… Ура! Юра в космосе? Слава Б-гу, хватило ума не назвать "Томиком" – Торжествуют марксизм и коммунизм.
Алекс знал, вернее, был наслышан о связях шефа в органах, в Ленсовете… и все же, и все же. Экономика должна быть экономной, – сказал как-то другой Ильич, как отрезал. И ведь прав. Без спонсоров ни единого шанса нет на выживание. Доходы от продаж? – мелочь, одна бумага сколько стоит. 10 тысяч экз. запустить в печать не шутка. Бесплатное распространение? – но и распространителей чем-то надо заинтересовать. Одна морока, эта "Альфа и Омега". Чемодан без ручки, но с толстым намеком. Зачем, а главное, кому она по большому счету нужна? "Альфа и Омега"… надо же такое придумать. Вроде как первая и последняя буква алфавита. К чему? Мог бы со спокойной совестью назвать "омегой"… потому как "альфой" никогда не стать. Ага, ответ сам напрашивается: шефу нужна крыша. Такие люди мечутся между интересами государства и своим частным бизнесом. Знакомо и не в новинку при известных обстоятельствах, если о них знать.
Алекс вполуха слушал, как тот распекал главного редактора Галину Михайловну. женщину в возрасте, из интеллигентной питерской семьи, блокадницу.
– А что у вас, Галина Михайловна, на 16-й полосе стоит? Опять анекдоты о новых русских? Пожалуйста, прочтите для всех.
Галина Михайловна читает:
– Петька, ты слыхал шо этот, как его, Эйяфьятлайокюдль ожил?
– Василий Иванович, а вы уверены, шо не Хваннадальснукюр?
– Ха! Еще бы не уверен. Конечно, зуб даю. Хваннадальснукюр возле Каульвафедльсстадюра, а Эйяфьятлайокюдль, тот ближе к Вестманнаэйяру, если ехать в сторону Снайфедльсйокюдля. Точно, как доктор прописал…
– Василий Иванович, так то ж, мое село, слава богу, в сторонке, в Брюнхоульскиркьяке.
Семен Михайлович продолжает допытываться:
– А этот? "Жена: Вася, давай купим машину. Я водить научусь, себя покажем, свет повидаем". Муж: тот или этот?" Ну, и что это, Галина Михайловна, и какой у нас контингент? – правильно, пожилые. И что их интересует? – права, пособия, постановления, в части их касающиеся…
– Так смешно ведь… "– Ты спал с моей женой? – Прости, друг, скажешь тоже – спал… Так, вздремнул пару раз."
– "Альфа и Омега" не "Крокодил", зарубите это себе на носу, Галина Михайловна… А что до анекдотов, то почему бы вам не выпустить сборник "Лучшие анекдоты всех времен и народов" и доставить подписчикам в качестве бесплатного приложения?.. Головой надо соображать, и народ к нам потянется… Так что у нас на сегодня? Какова тема номера, Галина Михайловна?..
С.М. происходил из утомленных перестройкой партийно-комсомольских аппаратчиков, одно время состоял при руководстве города в неплохой и далеко не скучной должности помощника по связям с правоохранительными органами. С уходом покровителя на заслуженный отдых (точнее, того ушли) жизнь значительно осложнилась. Надо было как-то выкарабкиваться самому. Пригодились налаженные связи. Одна ниточка, серьезная, тянулась в Москву… Другая, тоже не менее серьезная, – на Литейный, 4, в Большой Дом. О третьей пока помолчим, оставим за скобками. Время не пришло. Хотя, что уж темнить. С.М. был советником при Председателе.
Алекс-Алехандро в свою очередь был приставлен к С.М. вроде доверенного порученца. Не оруженосца, но… Его приглашали на редакционный совет, но ради проформы, он был там, скорее, наблюдателем. Пытался по поручению С.М. раздобыть для "Альфы и Омеги" рекламу, звонил, встречался, заключал договоры… если удавалось. А удавалось мало что. Рынок питерской рекламы был раскуплен с потрохами. Мелкой рыбешке вроде "Альфы и Омеги" вход в клуб для богатых был заказан. Существовала и какое-то время приносила плоды и такая опция выживания для газет и журналов как: заключи договор с какой-нибудь крупной рекламной фирмой, отдай ей от 20 до 50 процентов дохода, и живи себе, плюй в потолок. Но в том-то и дело, что к еженедельнику никто не проявлял интереса. Власть, органы все внимание и любовь концентрировали на тех печатных СМИ, телерадиопрограммах, что гарантировали, в первую очередь, лояльность населения, отсутствие нехороших поползновений, управляемость ситуацией в периоды смуты и выборных кампаний. Чтобы были управляемыми и подконтрольными, другими словами. Соответственно, для этого нанимались "агенты влияния" из числа популярных журналистов, которые с удовольствием за "так" или за гонорар готовили нужные публикации. Были такие, кого и нанимать не было нужды: они держали нос по ветру, каждодневно выдавая нужную информацию на злобу дня. Добровольная самоцензура облегчала выполнение основной задачи любой власти: контроль над умами и настроениями политически активного городского электората.
Была и особая, отдельная категория журналистов. Одни "под прикрытием" официальных агентств типа ТАСС и АПН работали заграницей и налаживали связи с "полезными идиотами", ну, а свои "домашние" поддерживали контакт со штатными оперативными сотрудниками, которые и являлись их кураторами. Им присваивали "позывной", иначе говоря, псевдоним, под которым они и числились в секретных досье и проходили в сводках. Секретные сотрудники… Сексоты. Некоторые из журналистов подозревали, и, возможно, даже догадывались, что их используют, однако не возражали и не взбрыкивали, поскольку сие признавалось патриотичным.
Ни редакционные посиделки, ни поиски рекламодателей не были для Алекса основным занятием. Стараниями С.М. он был пристроен на работу в одну из центральных газет страны, возглавлял ее представительство на Северо-Западе. Обязанности по службе не были сложными. Ежедневный контроль за выпуском тиража в типографии, учет и поиск новых подписчиков, распространение по киоскам "Союзпечати". Можно было писать заметки, статьи и корреспонденции в Москву, а можно было и не писать, вольному, как говорится, воля. Со стороны глядя: синекура, да и только.
Дискуссия меж тем подходила к концу. Дискуссией разговор назвать было, впрочем, сложно: говорил, точнее, распекал сотрудников С.М.
– Александр, останься, ты мне нужен.
Совещание закрылось.
– Да, Семен Михайлович, я вас слушаю.
– Присаживайся.
Рабочий стол шефа был куда представительнее своего хозяина – огромный, по-канцелярски неподъемный, вроде биллиардного, из недешевых сортов дерева, какие раньше были у секретарей райкомов и горкома партии. Ну, и генералов ФСБ.
– Есть разговор. Почему бы нам, – я имею в виду редакцию, – не обратиться за помощью? Попросить денег. Что? Неплохая идея… Сочини-ка письмецо в адрес… потом подскажу, кого именно. Ну, и отнесешь… Не откажут, думаю…
Сочинить и отнести просьбишку по указанному адресу было нетрудно. Невский проспект, неподалеку "Пассаж", обыкновенный питерский двор, по-соседству со знаменитым кафе "Север" (кое-кто предпочитал именовать его по-прежнему "Норд"), где пекли отменные фирменные торты и где перед праздниками было не протолкнуться. Первый этаж здания полностью занимал клуб "Голливудские ночи". В не столь отдаленные времена это место называлось просто "Норд", дореволюционный ресторан для буржуев. Пришла пора и буржуев заменили реальные пацаны. Стриптиз-шоу, девочки, выпивка, место культурного отдыха и деловых разговоров за стопкой коньяка… Главным украшением клуба был, конечно же, танцпол. Отсюда девиц не слишком тяжелого поведения, коих на Невском было как мошкары возле деревенской лавочки в летний вечер, разбирали почетные гости. Они переходили с ними в "отдельный кабинет" по мере того, как возникала необходимость "выпустить пар" при более близком знакомстве. Впрочем, "братки" вели себя более-менее чинно-благородно, стрельбой навскидку по-ковбойски не баловались, за этим строго следила служба безопасности "Ночей". Все должно было быть тики-так, как в лучших домах в Европе.
"Север" арендовал полуподвал, а со двора на второй этаж вела "черная", явно не парадная лестница, где на подоконниках восседали скучающие амбалы, а далее находилась дверь в коммунальную квартиру, из каковых и состояла, в основном, жилплощадь ленинградцев-питерцев на главном проспекте города-героя. За тяжеленной дверью решались вопросы. Надо было произнести что-то вроде "сим-сим, откройся" – и тебе откроют. Полдюжины охранников… Двое бродят по двору. Что приятно, обыскивать не стали, просто спросили, зачем и к кому пожаловал. "Сам" был занят, долго с кем-то говорил по телефону, ругался, правда, без мата, потом обратил внимание на нерешительное существование гостя. Повернулся. Ба, да это же сам Миша… Депутат, между прочим, Государственной Думы. Вот свезло, так свезло поручкаться.
– Семен Михалыч уже звонил, знаю, с чем пришел… Давай, посмотрим… Ну, это вопрос на миллион… Шучу. Поможем, чем можем, как иначе. Свои люди, сочтемся. Семен Михалычу привет!..
Депутат как депутат, свой в доску. Немного возбужден, эмоционален, но – работа такая. С народом по-другому нельзя. Насчет "своих" Алекс сразу засомневался, когда увидел тех молодцев, что исподтишка оглядывали, когда он ждал аудиенции. Не похожи они были на "своих". Братва… Солдаты… И то хорошо, что долго не задержался, вышел, вдохнул свежего воздуха, как заново родился. Атмосфера там, на втором этаже, была не ахти. Липкая, напряженная, что ли…
На работу Саша мог приходить-уходить когда вздумается, как душе угодно, только чтобы дела катились без сучка, без задоринки, и у московского начальства не болела голова. С.М. не был его прямым руководителем. Пару месяцев назад нужные (непростые, заметим) люди "подвели" его к С.М., отрекомендовали, тот составил челобитную в Москву, поговорил с кем надо, первый вице-премьер завизировал приказ – в нем было еще десятка два фамилий – о назначении. С.М. щедро, по-хозяйски отвалил для исполнения служебных обязанностей отдельную комнату, рядом со своим кабинетом. Протянул смольнинскую "вертушку" – опять же из своего кабинета. Зачем? – для солидности, должно быть. Как же, представитель московской проправительственной газеты, не хухры-мухры… Звякнуть кому-то из хозяев города, сильных мира сего? – к вашим услугам закрытая связь, специальный телефонный справочник, без проблем. Только о чем говорить? О погоде? – кто ж не знает питерской погоды… Слякотно, противно, муторно…
Спустя месяц Алекс стал помощником депутата ЗакСа, оформили темнокрасную "корочку", с ней можно было посещать Мариинский Дворец, был бы повод. Депутат, надо заметить, достался ему своеобразный. В коридорах власти он проходил под кличкой "Шелкопряд". Серый кардинал. Профессор Мориарти, – так доходчивее будет. Проницательный до ужаса, просвечивавший окружающих, коллег, посетителей и партнеров как рентгеном и знавший их как облупленных, он снискал себе славу прорицателя типа Ванги. Его мнением дорожили большие люди, – при том, что он ничуть не дорожил чужим.
Питер не был воровской столицей России. Здесь разруливала ситуацию по "понятиям" пара-тройка или чуть более того крупных группировок, но единого центра, главного "смотрящего" избрать они так и не удосужились. Возможно, поэтому – вследствие разнобоя в кадровой политике в этой специфической среде – их главари последовательно исчезали со сцены в небытие. Костя-Могила… царствие ему небесное… Рома Цепов… "Шелкопряд"… Кое-кому повезло угодить в тюрьму (Мирилашвили, Кумарин), кто-то ушел на повышение в первопрестольную. Каждому – свое. И в свое время. Зачем С.М. пристроил его к одному из негласных лидеров "тамбовских"? – для авторитетности, наверное, для смычки третьей и четвертой веточек власти… Для Алекса это ровным счетом ничего не значило, со своим визави он виделся всего пару раз, дел никаких не имел… Так, пустая формальность. Прихоть судьбы и начальства. Лишь однажды "Шелкопряд" попросил прийти с ним на прием к председателю ЛенСовета. Душевно поболтали…
Алекс, однако, признавал С.М. своим неформальным шефом… По той простой причине, что тот в чиновничьем табели о рангах числился действительным статским советником в чине, соответствующим генерал-майору и пребывал в негласной должности "надзирающего" за городскими СМИ от известного ведомства. Был у Алекса и другой шеф. Босс. Настоящий, без дураков. По имени Самаэль.
"Тысячелетья прошли…
На сцене все те же
Адам и Хава,
И змей-искуситель меж ними."
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
