Текст книги "Быль и легенды Запорожской Сечи. Подлинная история малороссийского казачества"

А прочих казаков в 1576 г. называли «низовцы», «низовые казаки». Да и Сечь в это время находилась не в Запорожье. Она была еще маленькой и «кочевала», несколько раз меняла местоположение. Сам Баторий писал туркам, что «низовцы живут около московских границ за Днепром». Это согласуется с преданиями запорожцев, что Сечь в стародавние времена располагалась в Седневке, недалеко от Чернигова. А как раз около 1576 г. казаки создали еще одну базу, на притоке Днепра – реке Самаре, построили ее на острове в «дубовой товще». Позже, когда главная база переместилась в Запорожье, крепость на Самаре была переоборудована в казачий Пустынно-Николаевский монастырь, прославившийся чудотворной Самарской иконой Пресвятой Богородицы. Но низовцы жили и в других местах. Напомню, это имя относили ко всем нереестровым казакам. Татары сообщали, что к предприятиям низовцов присоединяются люди из Брацлава, Канева, Немирова, Черкасс.

Обращение Ружинского к Баторию не согласуется и по времени. Гетман погиб или раньше, чем новый король сел на трон (коронация 1 мая 1576 г.), или сразу после этого. Да и вряд ли стал бы обращаться. Приказ о последнем походе он получил от Ивана Грозного. Донесение о разрушении Ислам-Кермена и гибели Ружинского казаки тоже послали не в Польшу, а в Москву. Причем поражение и потеря своего командующего не деморализовали казаков и не снизили их активности. Наоборот, они жаждали посчитаться с «басурманами». Посыпались непрерывные нападения. За лето 1576 г. отряды днепровских и донских казаков по 3–4 раза налетали на окрестности Очакова, Аккермана, Бендер, угоняли скот, врывались в городские посады. В документах замелькало имя нового гетмана низовцов – Шаха. Кстати, он тоже жил не в Запорожье, а в Немирове.

Ну а Баторий как раз в это время взялся налаживать отношения со Стамбулом и Бахчисараем. Но от султана и хана на него хлынул целый поток жалоб. Требовали оплатить убытки, наказать виновных. Паны оправдывались, что набеги совершают «своевольные люди», «беглецы из разных стран», и за их действия король не отвечает. Уверяли, что предводителей походов, которых назвали турки, «князей Мысько и Васыля», в Польше не знают и не ведают. А Баторий свое отношение к казакам выразил в письме к крымскому хану в 1577 г.: «Мы их не любим и не собираемся их беречь, даже наоборот, собираемся ликвидировать, но в то же время не можем держать там (на Украине) постоянное войско, чтобы им противодействовать».

Куда направить сабли?

Баторий не сразу сумел приступить к реализации тех планов, ради которых его возвели на престол. Ему пришлось разбираться с мятежными панами, его не признали Пруссия и вольный город Гденьск – законным королем они провозглашали Максимилиана. В Турции в это время скончался Селим Пьяница. Султаном стал его сын Мурад III. При вступлении на престол он сразу велел удушить пятерых своих братьев, младшего из которых буквально оторвали от материнской груди. Но в политике Мурад был куда более осторожным, чем отец. Для еврея Иосифа Наси, которого иностранные дипломаты почтительно именовали «дон Иосиф», дорога ко двору закрылась навсегда. Великий визирь Мехмет Соколлу, соавтор проектов наступления на Россию, сумел удержаться на своем посту, но его влияние значительно снизилось. В Персии начались междоусобицы, и Мурад III рассудил, что там можно поживиться гораздо легче. Колонны его янычар, артиллерии, конницы запылили по дорогам на восток.

А в Крыму умер старый враг России Девлет-Гирей. Престол занял его сын Мехмет-Гирей. Но жен у крымских ханов было много – а соответственно, и царевичей в избытке. Турецкого обычая избавляться от родственников здесь не было. Братья Мехмета от разных матерей считали себя ничуть не хуже его. Начались возня, интриги. Новому хану, чтобы его не свергли, срочно требовалось заслужить поддержку орды. Сделать это можно было только одним способом – захватить побольше «ясыря». На Русь идти было опасно: как бы, наоборот, не растерять авторитет. Мехмет-Гирей устремился на Украину. Выжег и разорил всю Волынь, угнал 35 тыс. невольников, полмиллиона голов скота. Речь Посполитая оставалась союзницей Крыма, но хан в очень вежливых тонах отписал Баторию, что он вовсе не нарушал мира. Просто крымцы «искали» собственных врагов, князя Острожского и низового гетмана Шаха. Правда, искать-то их было незачем. Все знали, что Острожский находится или в Киеве, или в своей резиденции, Остроге. А Яков Шах базировался в Немирове. Но к этим городам, где можно было получить отпор, татары даже не приближались.

Тем не менее Баторию пришлось притвориться, будто он поверил, отослать хану крупные суммы во избежание дальнейших набегов. Но Мехмет-Гирей обратился и в Москву. Причем царю он преподносил свой поход как разрыв союза с Польшей. Выражал готовность стать лучшим другом России, а ради дружбы просил «всего ничего»: отдать Астрахань, заплатить 4 тыс. рублей и свести казаков с Дона и Днепра. Ему послали «в подарок» тысячу рублей, разумеется, без Астрахани. А насчет казаков ответили стандартной отпиской: днепровские – подданные польского короля, а донские – «беглецы российские и литовские», ни от кого не зависят, и их велено казнить, если они появятся в государевых владениях. Хотя многие казаки находились не только во владениях царя, а в его войске. Как раз в это время Иван Грозный возглавлял поход в Прибалтику, взял ряд городов. А по окончании кампании дал пир всей армии, поднимал победные чаши с простыми воинами, в том числе и с казаками.

Ну а днепровские казаки-низовцы добавили головной боли Баторию. После недавней резни, которую турки и татары устроили в Молдавии, население ненавидело их ставленника, господаря Петра Хромого. Многие молдаване уходили к казакам. В Сечи жил побратим гетмана Шаха, Иван Подкова – свое прозвище он получил за могучую силу, ломал пальцами лошадиные подковы. Происхождение его неизвестно. Но он объявил себя братом казненного господаря Иоана Водэ, стал собирать отряд. Об этом услышали в Молдавии, к нему поехали делегации, звали выгнать Петра Хромого. Яков Шах поддержал его, привел 600 казаков. Вместе с отрядом Подковы неизвестной численности они отправились в Молдавию. Как только они появились, полыхнуло восстание. Петр Хромой сбежал. Казаки и повстанцы в ноябре 1577 г. заняли столицу, Яссы, Подкову провозгласили господарем.

Хромой получил помощь от турок и вернулся. Но и Шах с Подковой созвали уцелевших ополченцев Иоана Водэ, сорганизовали армию. Петра разбили и прогнали. Мурад III был в бешенстве. Срывать поход своих главных сил на Персию он не хотел. Но приказал пашам дунайских и черноморских городов направить воинов на подавление мятежа. А Баторий очутился в чрезвычайно неприятной ситуации. Казачий переворот в Молдавии грозил войной с Турцией, очередными крымскими набегами. Чтобы выпутаться, он вмешался на стороне турок. Отписал брату, князю Трансильвании Христофору, чтобы выступил и помог Петру возвратить престол. Когда враги двинулись с разных сторон, Подкова понял, что удержаться у него не получится. Лишних жертв он не желал, распустил молдавское ополчение. А сам с Шахом и казаками вернулся на Украину.

По дороге они заехали в Брацлав, и здешний воевода стал уговаривать отправиться к королю, оправдаться перед ним. Доказывал, что Баторий, конечно же, поймет благородные намерения казаков, простит самовольство и возьмет их под покровительство. Шах не поверил, продолжил путь домой. А Подкова поддался. Решил, что короля можно убедить помочь Молдавии. Свернул в Краков. Однако король даже не пожелал встречаться с ним. Когда узнал, что Подкова едет к нему, велел арестовать. Во Львове казака схватили, и Баторий в угоду туркам приговорил его к смерти. На рыночной площади перед казнью казачий предводитель сказал: «Меня привели на смерть, хотя в своей жизни я не совершил ничего такого, за что заслужил бы подобный конец. Я знаю одно: я всегда боролся мужественно и как честный рыцарь против врагов христианства…». Обезглавленное тело Подковы казаки выкрали и похоронили в Каневе в одном из монастырей. А Шах продолжил нападения на турецкие и крымские владения.

Однако положение Батория постепенно выправлялось и укреплялось. Ему деятельно помогали папа римский и орден иезуитов. Координировать операции против России начал один из иерархов ордена, Антонио Поссевино, лично поехал в Швецию. До сих пор она соперничала с Речью Посполитой, две державы действовали разрозненно. К тому же Швеция была протестантской страной. Но Поссевино сумел обратить короля Юхана в католицизм и помог заключить союз с поляками.

Германский император Максимилиан умер, и польская оппозиция лишилась своего кандидата. А преемником императора стал его сын Рудольф II, воспитанник иезуитов. Он повернул политику от конфронтации с Баторием к дружбе, начал помогать ему. Король взялся наращивать свою артиллерию, в больших количествах отливались орудия. Много пушек передал ему курфюрст Бранденбурга. А итальянские инженеры предоставили Баторию новейшее секретное оружие – мортиры. Они могли стрелять зажигательными бомбами, поджигать деревянные русские крепости. Поток золота из Ватикана и от западных банкиров позволил королю формировать новую армию. Он в огромных количествах вербовал немецких и венгерских наемников. Впервые провел мобилизацию среди польских крестьян. Над ними ставили иноземных инструкторов и делали из них солдат.

Вот теперь-то Баторий обратил внимание на казаков. До сих пор они были для него досадной помехой, уничтожить их накануне большой войны было нереально и опасно – начнется восстание. Но король придумал использовать казаков в собственных нуждах. Для этого их в первую очередь следовало расколоть. В сентябре 1578 г. Баторий издал универсал «Соглашение с низовцами». С кем из низовцов он вел переговоры, история вообще умалчивает. Но ведь само название подразумевало, что «соглашение» вырабатывалось совместно, и какие-то неведомые делегаты низовцов приняли его от лица всех казаков! А в универсале объявлялось, что король восстанавливает упраздненное им реестровое войско Запорожское, оно будет находиться на государственной службе, получать жалованье. У него будет свой гетман, король жалует ему «клейноды», официальные регалии – булаву, знамя, бунчук и войсковую печать. Пожаловал и полосу земли вдоль Днепра, от Чигирина до городка Трахтемирова, он стал центром войска.

Но численность реестрового войска определялась всего в 600 человек. Оно приносило присягу на верность королю, подчинялось старосте Черкасскому и Каневскому, а непосредственным начальником, гетманом, был назначен один из адъютантов Батория, поляк Ян Оришевский. Другие командные посты тоже достались полякам. Да и громкий титул гетмана предназначен был только потешить самолюбие казаков. В иерархии Речи Посполитой Оришевский сохранял чин поручника.

При этом снова подразумевалось, что остальные казаки «ненастоящие», теряют право называться казаками, предпринимать какие-либо операции. Но они, разумеется, не выразили никакого желания признавать подобные «соглашения». Настоящими-то низовцами они считали себя и действительно были ими. Однако теперь Оришевский стал королевским посредником в сношениях с ними, старался контролировать их через реестровых. А для воздействия на вольную казачью массу Баторий использовал другого своего помощника, Самуила Зборовского. Это был знатный польский магнат, по натуре буйный и невыдержанный. Он участвовал в возведении на престол короля Генриха Валуа. Но на пиру после его коронации по пьяному делу убил высокородного аристократа Андрея Валовского. Суд приговорил Зборовского к изгнанию, и он уехал к казакам, участвовал в их предприятиях.

Потом отправился в Трансильванию, к Баторию, стал его приближенным. А сейчас его снова запустили в казачью среду. Гетман Шах после казни Подковы не верил королю и подчиняться полякам не желал. Еще один лидер казаков, Лукьян Чернинский, также не клюнул на сладкие посулы. В 1578 г. он совершил налет на Перекоп. Но Зборовский развернул свою агитацию. Звал казаков послужить королю. Уверял, что их включат в реестр, дадут жалованье. Правительство подкрепило его деньгами. Он подкупал атаманов, щедро выставлял казакам вино и в результате сумел увлечь около 4 тыс. человек в войско Батория. Это оказалось очень выгодным, казакам платили в 10 раз меньше, чем немецким наемникам.

В 1579 г. начался массированный «крестовый поход» на Россию. В Эстонии наступали шведы. А Баторий двинул огромную армию на Полоцк. Оборонять город вышли не только царские ратники, но и белорусы, даже женщины. Отчаянно отбивали приступы. На помощь им Иван Грозный направил рать Бориса Шеина, но она запоздала, не смогла пробиться к крепости. Огнем мортир поляки подожгли стены Полоцка. Остатки защитников продолжали драться даже в обреченном городе. Тогда с ними вступили в переговоры и предложили свободно пропустить на родину. Они согласились. Но когда вышли из полусгоревшего Полоцка, их коварно захватили в плен. А потом Баторий быстрым маневром окружил рать Шеина. Она погибла почти полностью. Лишь отряд донских казаков атамана Михаила Черкашина сумел прорваться и отступить.

Но союз Батория с Крымом сперва дал осечку. Теперь хан Мехмет-Гирей каждую весну получал из Стамбула приказы водить орду в Закавказье, на войну с персами. Хотя эти походы оказались очень нелегкими. Иранцы стойко защищали свои города, крымцы несли серьезные потери. Климат Азербайджана был непривычным для степняков, тяжелым, вода плохая, воины болели и умирали. Да и добыча оказывалась плохой. Гнать пленных через горы и степи получалось далеко. Они умирали по дороге. Или добредали истощенными, за них нельзя было получить хорошую цену. Среди татар росло недовольство. На этом играли польские дипломаты, и их союзницей стала община работорговцев. Подкупали царевичей и мурз, подталкивали, что выгоднее повернуть на север. Некоторые из них начали выказывать неповиновение хану, бунтовать.

Мехмет-Гирей понял, что может не усидеть на престоле. На 1580 г. он снова получил предписание выступать в Закавказье. Но послал туда только двоих царевичей, они потерпели поражение и отступили. А основные массы татар вместе с ногайцами весной обрушились на русские окраины. Южная граница России уже три года была спокойной, и в Москве знали, что султан повелел крымцам идти в Персию. Набег стал неожиданным. Невзирая на это, степняков отбили от Белева и Алатыря. Но там, где засечные черты еще не были достроены или охрана расслабилась, татарам повезло куда больше. Они прорвались на Рязанщину, пожгли множество сел. Послы хана в Швеции хвастались, что угнали 40 тыс. пленных. Мехмет-Гирей разослал гонцов в казанский край. Пообещал, что повторит поход на Москву, там тоже начались мятежи. Царю пришлось разрывать свои силы – посылать рать на южные рубежи, усиливать гарнизоны в Поволжье.

А Баторий сделал все возможное, чтобы еще больше рассеять внимание русских. На севере шведы взяли Карелу. Отвлекающий удар король нанес на Смоленск, там появился корпус литовской шляхты с артиллерией. Вступили в дело и реестровые казаки Оришевского. Вместе с отрядами татар они ворвались в Северскую землю. Сумели захватить врасплох Стародуб, разграбили и сожгли его. А сам король повел свою армию глухими дорогами через белорусские леса. Вышел к крепостям Велиж и Усвят. Овладел ими и ринулся на Великие Луки.

Бомбы мортир подожгли и этот город, рванули пороховые погреба. Озверелые наемники ворвались в крепость, рубили всех подряд. Гарнизон и жители пали все до единого, королю досталась груда руин, заваленная трупами. Но он развил свой успех. Поймал в ловушку и уничтожил корпус князя Хилкова, высланный на подмогу к Великим Лукам. Перещелкал, как орешки, мелкие крепости – Холм, Озерище, Усвят, Невель. Казаки, воевавшие в армии Батория, возвращались из походов с большой добычей, жалованье им платили исправно, и соблазнялись другие. Зборовский вербовал пополнения для следующих кампаний. Его агитация становилась все более успешной, в 1581 г. на январской раде в Сечи его избрали гетманом. Хотя поддавались не все. Другая часть казаков примкнула к Шаху и Чернинскому, продолжала допекать крымцев и турок.

А полякам победы вскружили головы. Иван Грозный много раз посылал к Баторию своих дипломатов, соглашался мириться, шел на уступки. Куда там! Послов встречали по-хамски, разговаривать не желали. Чем большие уступки делал царь, тем сильнее задирали свои требования король и паны. Письма Батория к Ивану Васильевичу становились все более наглыми. Он называл царя «данником перекопских ханов», издевался, что он родился «от дочери изменника Глинского», насмехался: «Где же ты, Бог земли русской?» Король был уверен, что Россия уже сломлена. На сейме в начале 1581 г. он объявил: «Судьба предает вам, кажется, все государство Московское!.. Дотоле нет для нас мира!» Сейм воспринял это с огромным воодушевлением. Дружно поддержал короля, постановил продлить сбор налогов на войну, причем сразу на два, а по некоторым местностям на три года.

Наряду с фронтовыми операциями опять намечались удары в спину. Возле царя сплелся новый заговор, его возглавил один из ближайших доверенных Грозного Богдан Бельский. Два его брата перебежали к противнику, один к полякам, другой к шведам, установили связи. А «миротворцем» вызвался быть папа римский. К царю поехала миссия посредников – иезуиты во главе с Антонио Поссевино. На самом деле никаким миротворчеством не пахло. По дороге Поссевино обстоятельно беседовал с Баторием и благословил следующий поход. Но в Ватикане строили планы, что после разгрома Иван Грозный согласится принять унию, отдать под власть папы православную церковь. Поссевино ехал принимать духовную капитуляцию.

Баторий собрал еще большую армию, чем в прошлых кампаниях, она насчитывала 100 тыс. воинов. Показал ее турецкому послу, и тот восхищенно говорил: если король и султан объединятся, они «победят вселенную». Снова помогли шведы. Захватили Нарву. Она уже 23 года жила под властью царя, в городе было 7 тыс. русских жителей – их перерезали поголовно, не щадя ни женщин, ни младенцев. А лавина войск Батория захлестнула Опочку, Остров и выплеснулась на Псков. Но на этот раз Иван Грозный и его полководцы точно определили, где будет нанесен главный удар. В Псков ввели дополнительные силы под командованием Ивана Шуйского. В Новгороде разместили резервную армию. Король перекинул на стреле псковичам предложение сдаться. Обещал за это «свободы», всяческие привилегии, в противном случае обещал, что не пощадит никого. Ему ответили: «Мы не жиды; не продаем ни Христа, ни царя, ни Отечества».

Закипели сражения. Днепровских казаков очередной раз стравили с их братьями, с которыми они еще недавно вместе крушили басурман, хлебали кулеш из одного котла. Поляки бросали их на приступы, на самые опасные участки. Беречь их было незачем, они были гораздо дешевле, чем немцы или венгры. Но и в гарнизоне Пскова дрались тысяча служилых и 500 донских казаков под предводительством героя Молодей, Михаила Черкашина. Казаки считали его «характерником», верили, что он может предвидеть будущее, заговаривать пули и ядра. Такие слухи о нем пошли и среди псковичей. Летописец отмечал: «А заговоры были от него ядром многим». Записал и его предсказание: «А угадал себе сам, что ему быти убиту, а Псков будет цел. И то он сказал воеводам». Предсказание исполнилось, в одном из боев знаменитый атаман сложил свою голову. А город стоял. Штурмы захлебывались. В артиллерийских перестрелках русские выигрывали. Ходили в яростные контратаки, опрокидывая и разгоняя врагов.

На Псковских твердынях Баторий обломал себе зубы. Его армия понесла страшные потери. Наемники выходили из повиновения, стали дезертировать. Отряды царской конницы обложили неприятеля со всех сторон, в лагере начался голод. Это отрезвило панов. Теперь они считали – надо заключать мир, иначе можно растерять все плоды достигнутых побед. Сейм отказал королю в дальнейших субсидиях. 17 января 1582 г. было заключено перемирие на 10 лет. Грозному пришлось уступить Прибалтику, но и поляки оставляли захваченные русские города. Восстанавливалась та же граница, какая была до войны.

Что же касается низовых казаков, участвовавших в походах, то с ними аккуратно расплатились за службу, но… включать их в реестр никто и не думал. Подзаработали, и идите по домам, превращайтесь в «хлопов». Казаки чувствовали себя обманутыми. Потянулись к Шаху, его снова избрали гетманом. Он с королевскими указаниями не считался. Действовал так, как подсказывали его убеждения. А к Баторию продолжали поступать жалобы из Стамбула и Бахчисарая. Украинский историк С.А. Лепявко просуммировал цифры, и оказалось, что только по данным, попавшим в эти жалобы, казаки в 1570–1580 х гг. совершили более 40 нападений на турок и татар, угнали 100 тыс. быков и овец, 17 тыс. коней, взяли 360 тыс. злотых деньгами.

Правительство через реестрового гетмана Оришевского пыталось приструнить Шаха, грозило ему. Но подчиняться полякам он отказывался. Дошло до столкновений. Однако Шаха при неизвестных обстоятельствах сумели схватить и заточили в темницу, где он вскоре окончил свою жизнь – каким образом, тоже неизвестно. А казаков Баторий попытался через Зборовского перенацелить еще куда-нибудь. Отправить их подальше, пускай погибают хоть все. Зборовский повел переговоры с Мехмет-Гиреем о «союзе», чтобы казаки вместе с татарами ходили воевать в Персию. Но когда изложил такие проекты низовцам, они возмутились и забушевали. Только сейчас у них стали открываться глаза, и заговорили, что Зборовский – королевский шпион.

Впрочем, и в Крыму персидские походы встали поперек горла. Мехмет-Гирей уже получал выговоры султана за то, что посылает в Закавказье не все свои силы. В 1581 г. двое царевичей еще раз ходили туда. Но в Ширване иранское войско разгромило их, один из царевичей попал в плен. Летом 1582 г. последовал очередной указ Мурада III вести орду на персов. Хан созвал совет всех крымских мурз и беев, и они единодушно отказались. Мехмет-Гирей не выполнил волю владыки. Но теперь можно было ожидать крупных неприятностей. Хану требовались верность и поддержка тех же мурз и воинов. Укрепить ее можно было богатой добычей.

А Иван Грозный, замирившись с поляками, перебрасывал войска на юг. Соваться на Русь стало опасно. Что ж, Мехмет-Гирей не стал особо раздумывать, устроил набег на Украину. Казаки в долгу не остались. Отряд атамана Вышки из 500 человек погромил предместья Очакова, другие казаки напали на Аккерман, прошлись по кочевьям в Таврии, угнав 9 тыс. овец. В верховьях реки Самары выследили и разбили крымское посольство, возвращавшееся из Москвы с деньгами и подарками.

Однако и Баторий со Зборовским нашли новый вариант, куда бы услать казаков, да и татар отвлечь. В Молдавии смуты если и утихали, то ненадолго. Изгнав Подкову, господарь Петр Хромой усидел на престоле меньше года. Под него давно уже копал яму один из претендентов на престол Янку Сасул. Сидел в Стамбуле, подмазывал взятками вельмож. После восстаний сумел доказать, что Петр – никуда не годный правитель, султан сместил его и назначил Янку. Но он по матери был саксонец, по вероисповеданию лютеранин. Вполне вероятно, что он был агентом германских Габсбургов. Во всяком случае, на троне он принялся укреплять связи с Германской империей. Запустил в страну протестантов, окружил себя немцами, а православие начал притеснять. Но оказался и очень жадным. Взвинтил налоги, причем вкладывал деньги за границей, покупал имения в Трансильвании и германских владениях.

Все это привело к крестьянскому восстанию. Его подавили, но масса людей убежала за Днестр, во владения Речи Посполитой. Бояре-конкуренты собрали компрометирующие факты, представили султану, и в 1582 г. он низложил Сасула, вернул на престол Петра Хромого. Янку сбежал, прихватив государственную казну. Хотел пробраться в Трансильванию, но его поймали казаки и передали польским властям. Турки потребовали его выдачи. О, Баторий придумал куда более выигрышное решение! Янку обратили в католицизм (чтобы иезуитам поставить «галочку» в отчетности), а потом отрубили голову. Сообщили в Стамбул, что это акт дружбы – сами покарали преступника. Но молдавские богатства король не вернул.

После чего у него зародилась другая продуктивная мысль – почему бы не воспользоваться молдавскими неурядицами, не прихватить под контроль саму Молдавию? Не напрямую, чтобы не ссориться с Турцией, а чужими руками. Подходящей кандидатурой был Зборовский. Ему понравилась идея стать господарем, в 1563 г. он связался с Мехмет-Гиреем и предложил новый союз. Татары вместе с казаками идут в Молдавию и сажают его на трон. Хан согласился – он наберет полон, а в начавшемся противостоянии со Стамбулом союз ему пригодится. Зборовский кликнул казаков. Они помнили походы в Молдавию, помнили своих погибших предводителей, а противник был тот же самый, Петр Хромой. Собралось 2 тыс. человек. Мехмет-Гирей прислал татар, и двинулись завоевывать Молдавию.

Воодушевились и другие казаки. Сочли, что Речь Посполитая начинает борьбу за освобождение христиан от турок. Один из отрядов низовцов налетел на крепость Бендеры, захватил ее и разрушил. Знамена и пушки привезли к королю, объявили, что передают крепость ему. Тут уж султан разгневался. Стал угрожать Польше войной. Но Баторий успокоил его. Всю делегацию, приехавшую с трофеями, 31 казака, обезглавили на глазах турецкого посла, а пушки возвратили.

А Зборовский в Молдавии завяз. Народ на его стороне не поднялся, ведь он пришел с татарами, грабившими все вокруг. Потом и крымцы ускакали домой. В это время Мурад III объявил хана изменником, отозвал часть войск с персидского фронта. В Кафу приехал Осман-паша с приказом арестовать Мехмет-Гирея. Хан не подчинился, собирал войска, вот и отозвал воинов из Молдавии. Одолеть Петра Хромого Зборовский не смог, солдаты господаря оттеснили его в безлюдые места. Среди казаков начался голод, и двинулись кое-как выбираться назад. Зборовский был взбешен. Считал, что Баторий со своими приближенными подставил его. Разъезжая по Украине, сыпал угрозы, что разделается с коронным гетманом Замойским и самим королем. Но Замойский распорядился схватить его. Привезли в Краков, и Баторий подписал смертный приговор своему бывшему подручному, в 1584 г. он закончил жизнь на плахе.

Карьера и жизнь его союзника тоже оборвались. Мехмет-Гирей вздумал бороться, собрал 40-тысячное войско и осадил Кафу. Но султан объявил его низложенным, назначил ханом его брата Ислам-Гирея, прислал в Крым с полками янычар. Другие родственники Мехмет-Гирея и мурзы тут же перекинулись на сторону победителя. С отрядом верных воинов он попытался бежать в степи. Братья догнали его возле Перекопа и убили.