Текст книги "Лекарство от блицкрига"

Как и было решено на собрании рабочий день в поле продлили и теперь он заканчивался не в 18.00, а в 20.00, что не вызвало никакого энтузиазма у привлеченных работников.

Между тем лейтенант Дроздов на днях реализовал небольшую креативную идейку, приспособив полутораметровую палку с хомутами на ее обоих концах, один из которых крепился на руле велосипеда, а другой прикреплялся к заднему борту автомобиля. Таким образом, это нехитрое приспособление обеспечивало безопасную буксировку велосипедиста на жесткой сцепке. Вообще подаренный Прохором складной велосипед был надежным, имел легкий ход, прочные колеса на широких шинах были диаметром всего 52 см, и вся конструкция в полностью сложенном виде занимала совсем немного места. Немаловажным было еще и то, что в городском транспорте и на пригородных поездах такой велосипед в сложенном виде не считался багажом, за который должна взиматься плата.

Павел регулярно наведывался в гости к своему старшему товарищу и другу Прохору, который был человеком удивительным, незаурядным и во многом таинственным. Импонировало также и то, что Ковалев держался приветливо и очень просто, был искренен, охотно делился своим немалым положительным опытом. Но Павел постепенно приходил к выводу, что эта искренняя с виду простота является лишь очень искусным камуфляжем, за которым пряталась какая-то удивительная тайна, от которой зависит судьба страны и ход мировой истории. Подкупало также и то, что Прохор очень живо интересовался судьбой вновь испеченного лейтенанта. Постепенно, вечерами за чаем Дроздов поведал Прохору о себе всю историю, которая с ним приключилась, без утайки, как на исповеди с того момента, когда они расстались с ним 9 лет назад.

Всего через неделю, после Прохоровых уколов и прочих его лечебных процедур Павел полностью выздоровел, часто звонил Юлии, которая прочно заняла важное место в его романтическом сердце. Однако затянувшаяся картофельная вахта не позволяла лейтенанту РККА нанести повторный визит в гостеприимную семью. Радовало только то, что товарищ Кошелев исчез из Юлиной жизни как утренний туман и кошмарный сон. Оставалась, правда еще одна проблема – возврат Юлиного мужа-весельчака из тюремных застенков. Павел хотя и похвастался перед Юлией о якобы имеющейся у него способности вытаскивать хороших людей из тюрем, но он-то знал, что это не так. А самое главное, если удастся освободить страдальца Костю из тюрьмы, то просто произойдет счастливое воссоединение семьи. А вот Юлю он потеряет навсегда. – И зачем, спрашивается, я инициировал этот невыгодный для меня процесс. Верна русская поговорка: «Простаков в поле не сеют – они вырастают сами, подобно чертополоху», – сделал логичный вывод о себе простодушный лейтенант.

Командир РККА Дроздов вновь вернулся на службу, связанную с обучением и воспитанием новобранцев, согласно утвержденным планам. Молодое поколение уже кое-чему научилось, в чем была и определенная заслуга лейтенанта. Командованию это настолько понравилось, что лично сам подполковник Копытин предложил Павлу войти в кадровый состав его учебного полка с перспективой быстрого роста, как в звании, так и в должности. Да и служба происходила бы, в этом случае, в самом городе, точнее на его утопающей в зелени окраине – в Троицком предместье, что на живописном берегу реки Свислочь. Соблазн гарантированного служебного роста в комфортных условиях все же не прельщал перспективного командира РККА, так как это уводило в сторону от его замыслов и от его миссии, о которой он ни на минуту не забывал.

Однажды, после обеденного перерыва, Павлу передали приказ явиться к полковнику Захарову за получением давно ожидаемого нового назначения. Однако когда Павел подъехал на велосипеде к штабу корпуса, ему сказали, что главный «кадровик» Захаров Петр Лукич задерживается по неотложному делу и его придется подождать часа полтора. Такой вариант лейтенант Дроздов предусмотрел и поэтому взял с собой последний номер интереснейшего военного журнала «Артиллерийский вестник». Прошел на территорию утопающего в зелени детского садика, благо там не было никого – детишки еще были за городом на даче. Достал было журнал, предвкушая эстетическое удовольствие от ознакомления с новыми способами стрельбы с закрытых огневых позиций и баллистикой полета снарядов разных калибров, как обратил внимание на не менее интересную картину. Напротив детского садика девочки, на вид восьмиклассницы затеяли скакать на коллективной скакалке. Это когда два человека крутят веревку, а остальные через нее прыгают. Забава эта для Павла была известная, и сам он в ней в свое время участвовал, лет, от 10 до 15. Из всех девочек больше всех привлекала внимание высокая русоволосая особа с роскошной косой, удивительно красивыми ногами и короткой юбчонкой, которая лишь подчеркивала ее привлекательность.

– Настоящая Вирсавия – искусительница, только из города Минска и столь же сексапильная, как и ее прототип во времена Давида, – подумалось Павлу, когда он с явным интересом уставился на эту юную красавицу.

«Вирсавия», ловко и умело скакавшая всего несколько минут назад, почувствовав пристальный взгляд незнакомца, сбилась с ритма и запуталась в скакалке. – Точно как и я в 14 лет сбился в набивании мяча ногой, когда Прохор Ковалев уставился на меня как баран на новые ворота, – вспомнил Дроздов свои детские годы.

«Минская Вирсавия», поправив рукой густую прядь русых волос, возмущенно взглянула на Дроздова и высунула язык, передразнивая его, а затем выразительно покрутила пальцем у своего виска. Павлу ничего не оставалось, как извинительным жестом поднять обе руки вверх, признавая свою бестактность.

– Не нашел служивый ничего лучше, чем рассматривать полуголую девку, делать тебе нечего «защитник» недоделанный, занялся бы чем-нибудь полезным! – раздался сзади возмущенный голос дворничихи.

– Уж и посмотреть нельзя пару минут на симпатичную мадмуазель в свободное от службы время, – смущенно произнес Павел, представившись по форме и с трудом подавив желание нагрубить хамоватой даме.

– Срамная это девка, бесстыдно оголилась, а ты и уставился на нее с открытым ртом, слюни того и гляди потекут, – продолжила свою критическую речь местная защитница нравственных устоев.

– Зря вы так критикуете молодую особу, сейчас все ее сверстницы так одеваются, не при царском же мы режиме. А я тут нахожусь потому, что вызван к начальству, а его на месте не оказалось. Сказали, что прибудет через полтора часа, вот и приходится ждать, – пояснил Дроздов свой временный перерыв от исполнения служебных обязанностей.

Дворничиха потом обратила свой гнев и негодование на шофера грузовика, сбросившего внушительных размеров стальной контейнер для мусора прямо перед въездными воротами на территорию детского сада. Павел вызвался добровольно переместить этот контейнер в более удобное место, освободив проезд для автотранспорта. Очень хорошая физическая подготовка и умение обращаться с крупногабаритными стальными конструкциями дала возможность Павлу перекантовать тяжелый груз в указанное место и доказать сердитой даме, что командиру РККА по плечу задача, с которой с трудом бы справились трое дюжих грузчиков.

Сердитая женщина, Ульяна Ивановна, после такой услуги вежливого лейтенанта сразу подобрела, прониклась к нему доверием и сообщила очень интересную информацию: – Эта самая полуголая девица – дочь крупного командира Красной армии по фамилии на букву, кажется, «Т».

– Тихонов, комдив Тихонов Андрей Федорович – подсказал Павел.

– Точно Тихонов Андрей – я разговаривала с его матерью Марией, порядочной верующей женщиной – мы встречались несколько раз с ней в церкви. Так ее сын Андрей женат на польской паненке – учительнице немецкого и французского языков. Ей чуть больше 30 лет, а выглядит на 25, голубоглазая, светловолосая, красивая шельма – глаз не отвести, настоящая польская дворянка – шляхтянка. Из-за нее Тихонов Андрей в тюрьму то и попал. Его там заставляли отречься от своей жены, угрожали расстрелом и намеревались сгноить в тюрьме, а он заявил, что свою супругу не предаст, даже если его сожгут на костре – кремень, а не мужик – уважительно отметила дворничиха Ульяна.

– В романе Гоголя «Тарас Бульба» младший сын Тараса тоже Андрей и тоже влюбился в польскую шляхтянку, но это для него плохо кончилось, – произнес Павел, продемонстрировав хорошее знание русской классической литературы.

– В Белоруссии то многие военные начальники арестованы и немало их уже расстреляно, так мне об этом сказала Мария. То, что Андрея выпустили из тюрьмы и вернули, при этом, прежнее звание, а в должности даже повысили не иначе как чудо, произошедшее с Божьей помощью. Отмолила сына то своего любимого Мария и сейчас почти в каждый день ходит молиться за него в церковь. А вот невестка то ее – польская паненка католической веры, молиться ходит в костел редко, святых икон в своей комнате не держит, одевается срамно, и этим тешит бесов. Мария терпит ее только из-за сына и двух своих внучек. Одна – та, на которую ты уставился, а другая младшенькая – умница – в наш детский садик ходит, а на следующий год пойдет в школу, – в полголоса Ульяна выдала Павлу конфиденциальную информацию.

– Ты Павел командир Красной армии, наверное, комсомолец и конечно атеист – в Бога не веруешь?

– Так точно, комсомолец и лейтенант РККА, но, при этом, я православный верующий, – сказал в полголоса Павел и, оглянувшись по сторонам, расстегнул ворот гимнастерки и предъявил Ульяне большой серебряный нательный крест. Если бы Дроздов вынул из-за пазухи гремучую змею, дворничиха Ульяна удивилась бы меньше.

– Бывают же чудеса на белом свете. И ты не боишься носить православный крест, будучи комсомольцем и командиром Красной армии?

– Нет, не боюсь. Не вижу в этом никакого противоречия. Наоборот, это меня сильно укрепляет. Я не могу и не имею права бояться, имея на груди православный крест. Иначе как я смогу выполнить свой долг и защитить Родину с Божьей помощью?

– Вот и начальство, наконец, приехало, – произнес Павел, оглянувшись на звук подъехавшего автомобиля, и вежливо попрощался со словоохотливой дворничихой Ульяной Ивановной.

Павел поднялся по лестнице, зашел в кабинет полковника Захарова и обратился по форме. «Главный кадровик» стрелкового корпуса еще раз предложил перейти на постоянную службу в учебный полк с гарантией быстрого продвижения в должностях и званиях. Но Дроздов от этого лестного предложения еще раз отказался, мотивируя тем, что он видит себя только в качестве артиллериста. Тогда Захаров, согласно предварительной договоренности, позвонил комдиву Попову и направил Павла в его распоряжение.

Кабинет полковника Попова был ниже этажом, и лейтенант Дроздов быстро туда вошел и сел на предложенное ему место. Комдив, высказав удовлетворение выбором лейтенанта, заявил ему, что он поступает в качестве заместителя командира батареи 76 мм орудий под начало старшего лейтенанта Богданова Владислава Сергеевича. Прибыть на место новой службы надлежало в понедельник, то есть послезавтра. Получив в кассе финансовой части зарплату и заслуженные премиальные, окрыленный Павел вернулся в свою комнату. Затем в приподнятом настроении позвонил Юлии, которая с радостью заявила, что она, Лидия Николаевна, и особенно Дима с нетерпением ожидают дядю Павла к себе в гости, так как его не было у них больше месяца. Этим же вечером Дроздов закупил изрядное количество всяких гостинцев, игрушек для Димы и цветочков для Юлии (правда, более скромных, чем в прошлый раз). А главным подарком для своих новых знакомых стал адрес и телефон одного из лучших адвокатов в Минске, переданных Дроздову его другом и покровителем Прохором. Ковалев также написал рекомендательное письмо этому адвокату по фамилии Фрейдзон с просьбой, чтобы он, во что бы то ни стало, добился оправдания невинно осужденного Константина.

На следующий день, рано утром Павел тщательно привел себя в порядок и с подарками, поехал к Карасевым и Лидии Николаевне. Хозяева встретили Дроздова с не меньшим восторгом, чем в прошлый раз.

– Павлик! После того, как ты «поговорил» с Кошелевым, тот не только сразу прекратил свои ухаживания за Юленькой, но и, говорят, вернулся в свою семью! – с чувством искренней благодарности произнесла Лидия Николаевна. – Эту новость передали мне мои подруги с авторемонтного завода, – подтвердила Юлия.

– Вот и славно! Я рад, что произошло воссоединение семьи, – сказал Павел, возвращая Юлии актерский «реквизит», который чуть было, не забыл в своем бауле.

После торжественного чаепития пошли гулять в парк, ели мороженое, катались на качелях и каруселях, принимали участие в различных аттракционах. Затем измерили свой рост: у Павла рост оказался достаточно гвардейский – 182 см, у Юлии тоже весьма высокий для женщин – 176 см. Взвесились на весах: Павел потянул на 88 кг (без пистолета), у Юлии вес оказался гораздо меньше – всего 68 кг.

Стояла теплая солнечная погода, в парке аттракционов было весело и многолюдно. Где-то в стороне послышались редкие, глухие удары. Заинтересовавшись, вся компания двинулась на этот звук. Это оказался аттракцион «Молотобоец», суть которого состояла в том, чтобы для получения приза необходимо было, как можно сильнее ударить кувалдой по маленькой наковальне. Если удар окажется достаточно сильным, то стрелочка динамометра укажет на соответствующий приз. Минимальный приз – комплект матрешек, максимальный – немецкий аккордеон, который за 5 лет работы этого аттракциона так никто и не смог получить. Желающие попытать счастья изо всех сил били кувалдой – но безрезультатно. После того, как внушительного вида здоровяк ударил кувалдой, стрелочка динамометра немного не дотянула до минимального приза – опять неудача. Кассира этого аттракциона спросили, получал ли кто-либо какой-нибудь приз? На что он честно ответил, что из нескольких десятков претендентов сегодня это не удалось никому.

– Дядя Павел! А ты мог бы получить приз на этом аттракционе? – спросил Дима, к просьбе которого тут же присоединились его мама и бабушка.

– Можно попробовать, может чего и получится, – скромно ответил лейтенант РККА, заплатив за участие в аттракционе и медленно закатывая рукава своей гимнастерки. Павлу, часто помогавшему своему отцу в его работе в мастерской, доводилось нередко выполнять функции молотобойца. Так что махать кувалдой он умел неплохо. Но тут надо так «махнуть», чтобы выиграть хотя бы матрешки. Несколько раз, глубоко вздохнув, и широко размахнувшись, Павел, что было сил, ударил кувалдой по наковальне. Стрелка динамометра подскочила и со звоном колокольчика остановилась на отметке «Буратино».

– Ура!!! Дядя Павел самый сильный командир! – Восторженно вскричал Дима и захлопал в ладоши. К его аплодисментам присоединились Юлия, баба Лида и некоторые из присутствующих граждан.

Кассир аттракциона, довольно улыбаясь (так как интерес к аттракциону подскочил) вручил деревянного Буратино радостному Дмитрию. На выходе из парка аттракционов Павел, отбежав на несколько минут, вернулся с четырьмя эскимо и красочно иллюстрированной книгой «Золотой ключик», которую купил в ближайшей книжной лавке. По дороге удачливый лейтенант РККА рассказал, что впервые эту интересную сказку он прочитал в июне текущего года в газете «Пионерская правда», когда сидел на гауптвахте во время своей учебы в Высшем артиллерийском училище в Ленинграде.

Вся компания возвращалась домой в приподнятом настроении. Дима радостно носился вприпрыжку, прижимая к себе одной рукой Буратино, а другой детскую сказку «Золотой ключик». Не был обижен и лейтенант Красной армии, к левому плечу которого прижималась упругой грудью, шедшая с ним под руку первая минская красавица.

– Паша, у тебя ноздри раздуваются как у скаковой лошади, – тихим голосом на ухо Павлу сказала Юлия. – Это у меня их ветром раздувает, – ответил находчивый лейтенант.

После чудесной прогулки был не менее великолепный праздничный обед, по окончании которого Дима упросил почитать ему интереснейшую сказку о деревянном человечке Буратино. Сюжет о мужественном, но довольно наивном Буратино произвел на Диму большое впечатление, и он упросил всех взрослых по очереди читать ему эту захватывающую сказку. Лучшим чтецом оказался Павел, которого будущий командир РККА слушал с открытым ртом.

Павел только дважды отвлекался, чтобы позвонить адвокату Фрейдзону Науму Давидовичу. В третий раз Дроздову повезло – адвокат Фрейдзон снял трубку. Павел представился, вкратце обрисовал суть проблемы, На что адвокат заявил, что у него масса клиентов по уголовным делам и очередь к нему может быть на год, если не больше. Однако когда Павел сообщил, что он обращается по рекомендации своего друга Прохора Ковалева, Фрейдзон буквально преобразился, очень доброжелательно пригласив лейтенанта к себе домой сегодня, часа через полтора.

Не теряя времени, Павел быстро собрался и попрощался с гостеприимными хозяевами. Карасева вышла на лестничную площадку, чтобы персонально проводить симпатичного лейтенанта. Дроздов же внезапным порывом нежно обнял Юлию обеими руками и крепко поцеловал ее в губы.

– Паша! Ты что? Совсем очумел! Я же замужняя дама! – с деланным возмущением воскликнула Юлия, помахав ему рукой на прощание с очаровательной улыбкой.

По дороге Павел переживал свою выходку, навеянную мотивами картины известного французского живописца XVIII века Фрагонара «Поцелуй украдкой», немного удивляясь своей дерзости. С другой стороны, он все-таки командир РККА, который не может и не должен быть размазней.

Дроздов, как он и обещал, подъехал к адвокату Фрейдзону в точно назначенное им время. Наум Давидович встретил лейтенанта РККА как дорогого и близкого родственника. Прочитал рекомендательное письмо Ковалева, внимательно выслушал рассказ Павла по делу Константина Карасева и сказал, что немедленно приступит к нелегкой процедуре освобождения пострадавшего из мест заключения. Но для этого ему предстоит проделать очень большую работу, которую для Прохора он мог бы сделать ее и бесплатно. Однако, для того, чтобы дело изначально имело законный порядок на счет адвокатской конторы необходимо в недельный срок внести аванс в размере 300 рублей, а затем, как минимум, еще 900 рублей. От Юлии Карасевой надо получить подробное заявление, по сути предлагаемого к пересмотру дела, заключить с ней соответствующий договор, получить от нее необходимый авансовый платеж на адвокатские услуги и выполнить еще ряд обязательных формальностей. Весьма важно, по мнению Фрейдзона, обеспечить необходимую доказательную базу. Следует добиться пересмотра уже закрытого уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам – а это сделать будет очень нелегко. Прежде всего, надлежит обеспечить и организовать серьезную техническую экспертизу этого рокового для Константина плаката, получить объяснительные записки от всех членов комиссии, принимавших плакат, а также заявления всех проходивших по делу свидетелей. А для этого надо заручиться решениями судебных и иных разрешительных органов.

Затем Фрейдзон с помощью своей супруги Софьи Ароновны организовал для уважаемого гостя торжественное чаепитие, на котором объяснил причину своей признательности и благодарности Прохору Ковалеву. Лет 5 назад Фрейдзон серьезно помог Ковалеву с необходимой юридической регистрацией его огромного домовладения. А Прохор Ковалев, в свою очередь, убедил Наума Давидовича обязательно поставить в квартире две входные двери. Первая дверь была сделана железная с глазком и очень прочной цепочкой. Вторая же дверь тоже была прочной, изготовленной из дубовых двухдюймовых досок, утепленная и с такими же надежными замками и задвижками. Материалы и мастеров – умельцев для этой работы заказал тоже Прохор. Фрейдзон только оплатил соответствующие очень немалые счета мастерам за качественно выполненную работу.

То, что эти затраты были не напрасны, выяснилось уже через несколько месяцев, когда на квартиру адвоката была совершена попытка дерзкого разбойного нападения. Банда отморозков – антисемитов собиралась не только ограбить адвоката Фрейдзона, но и отомстить ему, а возможно, и убить за то, что младший брат главаря этой банды угодил на нары на 20 лет с подачи Наума Давидовича.

Как-то вечером в квартире Фрейдзона раздался звонок. Софья Ароновна подошла к двери и спросила, в чем дело, кто там? Посетительница – сообщница бандитов назвалась соседкой по парадной и попросила немного соли взаймы. Наивная супруга хотела уже снять цепочку с железной двери, но быстро подскочивший к двери Наум Давидович успел вовремя остановить ее. Снаружи дверь рванули сильные мужские руки, но стальная цепочка преградила путь грабителям, одного из которых Фрейдзон сразу же опознал как старшего брата осужденного преступника. Бандиты хотели перекусить стальную цепочку специальными пресс-кусачками на длинных ручках, но как они ни старались, цепочка из прочнейшей легированной стали им не поддалась. Наум Давидович тогда быстро захлопнул и закрыл на все замки и задвижки вторую дубовую дверь и кинулся к телефону вызывать милицию. Банд группа, поняв, что налет в этот раз не удался, немедленно ретировалась.

Приехавшая милиция, составила акт и протокол, и напомнила, что необходимо соблюдать осторожность (непонятно для Фрейдзона, или для самой милиции) и отбыла восвояси, заявив, что «если нет тела, то не может быть и дела». Своим проницательным умом Наум Давидович понял, что милиция в данном случае имела в виду именно его, чуть было не ставшим «неодушевленным» тело, А это значит, что пока адвокат Фрейдзон жив, он милиции не интересен.

– А когда я умру не своей смертью, то наша доблестная милиция уже для меня нафиг будет не нужна, – логично рассудил Наум Давидович, набирая телефон Прохора. В результате и получаса не прошло, как Ковалев примчался на своем железном коне. В проблему «въехал» сразу же, уточнив личности и места возможного нахождения членов бандитской группы, а адвокату заявил, что с «бандерлогами» он разберется.

И действительно, слесарь Ковалев так «разобрался» с налетчиками, что вся троица уголовников и еще их двое случайно попавших под его тяжелую горячую руку дружков оказались в больнице с травмами средней и легкой тяжести, хотя нельзя сказать, что бандиты не пытались оказать русскому богатырю сопротивления. Еще как пытались. Но на них со стороны «простого слесаря» обрушился такой мощнейший каскад ударов боевого карате, что не оставил им ни малейшего шанса. Прохор потом дал понять всем членам банд группы и примкнувшим к ним субъектам, что им очень повезло, что в день расправы у него было на редкость хорошее, миролюбивое настроение, в результате чего все попавшие под его стальные кулаки, все-таки остались живы.

В конце этого показательного и в высшей степени немилосердного избиения банд группы, Ковалев очень проникновенно им заявил, что если его друг Наум на них пожалуется еще раз, то он весь их гадючник разорвет как Тузик грелку, а их самих сделает тяжелобольными инвалидами на всю жизнь или вообще замочит насмерть.

Фрейдзон вообще обратил внимание, что после мер, принятых Ковалевым, в правоохранительных органах к нему стали относиться гораздо уважительнее, а уголовный контингент даже стал несколько заискивать перед безобидным адвокатом. Проницательный и умудренный жизненным опытом адвокат Фрейдзон не случайно считался лучшим специалистом в своей области и хорошо разбирался в людях. Ему не составило труда понять, что за Прохором Ковалевым стоит какая-то очень серьезная тайна, немереное богатство, и огромная, непонятная для него сила и власть, которая им искусно камуфлируется наигранной веселостью и простодушием от всех посторонних.

5 сентября Дроздов получил от «Атоса» и его жены Валентины очень тревожное письмо, в котором сообщалось, что 30 августа пошла в лес за грибами и не вернулась Даша – младшая сестра Валентины. Пока поиски не дали никаких результатов, хотя искали очень тщательно с большим привлечением народа и служебно-розыскных собак. В этом письме была большая просьба, чтобы Павел подключил свою острую чувствительность и сообщил бы главное – жива Даша или нет? Дроздов сосредоточился, стараясь сконцентрироваться на этой проблеме, о которой постоянно думал. Но никаких сведений из своего подсознания так и не получил. Тогда Павел показал это письмо Прохору Ковалеву. И тот, поразмыслив, сделал Дроздову укол нейролептика. А потом когда Павел пришел в себя, то заявил, что Даша жива и он ее видел в каком-то помещении в замкнутом пространстве. Обо всем этом 9 сентября лейтенант РККА Дроздов написал Коженковым и как мог, успокоил их, сообщив, что Даша жива, и кто-то ее удерживает в неволе.