Текст книги "Разрушь преисподнюю!"

К звонку в «Метрополь» Люси подготовилась и с научной скрупулезностью сумела растолковать Мак-Грегору, куда и как ехать. Затем, когда в голове барона все улеглось, тревожно уточнила:

– Вы приедете, Ричард?

– Выезжаю немедленно, – заверил барон. – Все будет хорошо, дорогая. Лорд Грин непременно все уладит.

Помолчав, Люси пробормотала:

– Что бы ни случилось, Ричард… знайте, Джордж ни при чем. Виновата я одна. – И дала отбой.

Барон растерянно положил трубку. Портье по-английски осведомился:

– Все в порядке, сэр?

– Да-да, благодарю. – Барон опять вручил ему зеленую банкноту.

Поколебавшись, портье вернул деньги.

– Спасибо, сэр. Достаточно.

Слегка удивленный барон двинулся к лифту. Он хотел подняться в номер, чтобы надеть плащ, однако на пути его встал знакомый уже японец со шрамом над бровью.

– Простите, что прерываю ваши размышления, мистер Мак-Грегор, – поклонился он. – Но вы обещали устроить мне встречу с господами Ньюгартами.

– Кто вы, черт побери, такой?! – вспылил барон.

Низенький японец вновь поклонился.

– Я имел уже честь сообщить вам, сэр, что летел с вами из Лондона и что я коллега Джорджа и Люси…

– Ну да, ну да, – отмахнулся барон. – Ты такой же биохимик, как я королева Елизавета. Морочь кого другого, приятель. – Барон обошел его и нажал кнопку лифта.

Японец бесстрастно произнес:

– Делаете ошибку, мистер Мак-Грегор.

Барон обронил, входя в лифт:

– Твое счастье, приятель, что ты не вывел меня из себя.

Побледнев от ярости, японец извлек из пиджака две миниатюрные фляжки, отвинтил крышечки и сделал из каждой по глотку. Затем спрятал фляжки в карман и вышел на улицу.

Господин с усиками тем временем вновь ткнул в лицо портье удостоверение майора ФСБ.

– Значит, того типа в джинсах и куртке вы не знаете? – осведомился он сухо.

– Какого именно? – По-русски голос портье звучал не столь отшлифованно.

Майор Луганский сохранял выдержку.

– Того, который вон под той пальмой собачился с Мак-Грегором. Подумайте хорошенько.

Портье подумал и сказал:

– Видел впервые. Даже не разглядел.

Майор вперил в него взгляд.

– О'кей. А кто такой лорд Грин?

Портье опять подумал.

– Это из истории? – уточнил он.

Луганский начал закипать.

– Ваньку валяешь? Мак-Грегор упоминал это имя в телефонном разговоре, ты прекрасно слышал.

– Ах, этот лорд Грин! – обрадовался портье. – Такой здесь не проживает. Насчет него допросите Мак-Грегора.

Майор в ярости процедил:

– Знаешь, ведь я легко могу испортить тебе жизнь.

Портье вздохнул, и лицо его как-то вдруг осунулось.

– И черт с ней, – сказал он. – Кому нужна такая жизнь, которую вы легко можете испортить?

Луганский отошел от стойки.

– О'кей, нынче твой день. Но ушки держи на макушке. – У выхода он обернулся. – Хотелось бы знать, что это за лорд Грин, который все уладит.

13

Даша встретила Глеба в прихожей. На ней были короткие шорты и маечка, а «конский хвост» был разделен на два «хвостика», свисающих вдоль щек. И только лишь Глеб вознамерился снять куртку, последовал возглас:

– Стоп, ни с места! Это частное владение!

Глеб вздохнул.

– Дашка, есть хочу – умираю.

Даша стояла подбоченясь, и «хвосты» ее грозно раскачивались.

– Скажи пароль!

– До сих пор вроде без пароля обходились.

– А сегодня я его ввела.

– Какой? Или я должен догадаться?

– На первый раз подскажу. Пароль таков: «Дашенька, Дашунечка, радость ненаглядная». Давай, у тебя получится.

Глеб повесил куртку на крючок.

– Вот щас как сдерну с тебя шорты, положу попой кверху – и мало не покажется.

Даша заглянула ему в глаза.

– Ну, в общем… такой пароль тоже годится.

Они оба рассмеялись.

– Даш, пожалуйста! – взмолился Глеб. – Я в душ, а ты мечи на стол, ладно?

В зеленых глазах Даши мелькали искорки.

– Сперва ответь, чего ты хочешь более: что-нибудь съесть или самому быть съеденным?

Глеб развел руками.

– Уж и не знаю.

– Вот! – Даша подняла палец. – За эту неуверенность я сперва тебя накормлю.

Раздевшись, Глеб встал под душ и, как обычно, включил холодную воду. Даша присела в дверях на табурете.

– Звонила Варвара Львовна, – сообщила она. – Жалуется на Сашку. Нервный, говорит, стал и грубит постоянно.

– Черт! – Глеб отфыркнул воду. – Я скотина. Сколько мы у них не были?

– Четыре дня. Я обещала, что мы завтра заедем.

– Умница.

– Тоже неплохое слово для пароля. Надо записать. А теперь колись: как тебе мой поклонник?

– Редкостный обаяшка.

– А кроме?

– На его «Мерседес» птичка накакала. Даш, что ты хочешь от меня услышать?

– Любовь моя, не будь задницей. Ты ведь все видел.

– Ну и?

– С ним что-то не так?

– Определенно. – Глеб вертелся под ледяными струями. – Теперь ты будешь под охраной. Пока не разберусь, что к чему.

– Я тоже буду разбираться.

– Ага, щас! Кстати, его усатый друг проводил меня до «Метрополя». Сильно, видать, полюбил.

Даша округлила глаза.

– Как интересно! Представился он, между прочим, майором ФСБ.

Глеб вновь отфыркнул воду.

– Уверен, так оно и есть. Поскольку работает он, как сапожник. – Глеб выключил воду. – Ну их к чертям. Дай-ка полотенце.

Даша набросила полотенце ему на спину и принялась растирать.

– А чего хочет от тебя Мак-Грегор?

Глеб отмахнулся.

– Сам толком не знает. Какие-то его приятели биохимики с туманными проблемами скрываются где-то в Москве. Достал он меня, Даш. Когда приведет свои мысли в порядок, позвонит. Собирается, кстати, сделать нам запоздалый свадебный подарок.

Даша вздохнула.

– Трогательно.

– А то! Ричард вообще славный парень, если его хорошо встряхивать время от времени.

14

Надев в номере плащ, Мак-Грегор спустился в бар. Там он выпил кофе с круассаном, выкурил сигарету и направился к взятому напрокат «Вольво». Голубой цвет автомобиля практически не просматривался: частично из-за налипшей пыли, а частично из-за сгустившихся сумерек. Барона, однако, ни то ни другое не обескураживало. Он сел в машину, вырулил с тесной парковки и весьма уверенно покатил по маршруту, указанному Люси Ньюгарт.

Сентябрьские сумерки быстро переходили в темноту. Но несмотря на дефицит освещения барон вскоре заметил человека, притаившегося за спинкой сиденья. Заметил, рассердился, но не подал виду. Лишь проехав проспект Кутузова, миновав Давыдково и мчась по Можайскому шоссе, Мак-Грегор вознамерился разобраться с «зайцем». С этой целью он свернул на одну из темных улочек и притормозил.

– Вылезай и пошел вон! – скомандовал он негромко.

Человек отлип от спинки сиденья. Тусклого света фонаря оказалось достаточно, чтобы узнать маленького японца со шрамом над бровью.

– Мистер Мак-Грегор, вы меня разоблачили, – нимало не смутился тот. – Значит, по дороге мы побеседуем о политике и о бизнесе.

– Пошел вон! – повысил голос Мак-Грегор.

Японец покачал головой.

– Боюсь, вы не понимаете. Вам придется отвезти меня к Ньюгартам. У вас просто нет выбора, мистер Мак-Грегор.

Это заявление привело барона в ярость.

– Устрица протухшая! – гаркнул он, вскинув руку. – Я научу тебя манерам!

«Бардачок» на панели сам собой распахнулся, и оттуда в лицо японцу полетели скрепки, листки бумаги, ключи и закрытый перочинный ножик. Предметы эти неслись быстро, но японец мотал головой еще быстрей, и ничто его даже не задело. Вся мелочовка вхолостую осыпалась на пол.

Между тем японец стал выделять из себя то ли дым, то ли туман – что-то темное и клубящееся. Через несколько мгновений салон «Вольво» погрузился в сумрак, который оказался гораздо чернее сумрака снаружи.

Барон опешил и вместе с тем пришел в еще большую ярость. Он соединил ладони, затем раздвинул их – и между ними вспыхнул огненный шар. Мак-Грегор швырнул шар в противника. Однако в кромешной черноте японец не был виден, и выстрел получился, что называется, вслепую. Сзади раздалось шипенье, запахло паленым пластиком и послышалось хихиканье. Вслед за тем из сумрака выпросталась рука, извивающаяся, точно пожарный шланг, и узловатыми, длинными пальцами с невероятной силой ухватила барона за горло.

– Отвезешь меня к Ньюгартам! – прошипел голос японца. – Отвезешь!

Глаза барона полезли из орбит. Хватая ртом воздух, он попытался оторвать от горла кошмарную эту руку. Но хватка узловатых пальцев лишь усилилась, и голос продолжал шипеть:

– Ты подчинишься устрице протухшей! У тебя нет выбора!

Шейный позвонок барона хрустнул, глаза его закатились, язык вывалился наружу. Невероятная рука, однако, не прекращала его трясти, и голова барона болталась, словно у тряпичной куклы. Лишь через несколько минут, не ощущая сопротивления, рука втянулась обратно в сумрак. Затем сумрак потускнел и рассеялся. Маленький японец сидел у окошка, и с лица его медленно сходила гримаса бешенства. На спинке заднего сиденья зияла дыра, выжженная огненным шаром барона.

Еще с минуту просидев молча, японец произнес:

– Мистер Мак-Грегор, вы… – И, замысловато выругавшись, перебрался на переднее сиденье.

Он проворно обыскал труп, но ничего ценного для себя не нашел, поскольку документы и деньги барона его не интересовали. Оставив все как есть, маленький японец проговорил с упреком:

– Вы осложнили мою задачу, мистер Мак-Грегор. Нужно было сотрудничать. – Приоткрыв дверцу «Вольво», он скользнул в темноту московской улочки.

25 сентября, суббота

1

Супруги Ньюгарты завтракали рано. Суббота, не суббота – в лабораторию Джордж рвался не слабее, чем в Манчестере. Над дачей в Голицыно плыли редкие облачка, и солнце из-за деревьев тянулось к чайному сервизу. Женщина в белом фартуке расторопно обслуживала супругов, но лица Джорджа и Люси хмуростью своей превосходили ее пасмурную физиономию.

– Ты уверена, что правильно продиктовала адрес? – осведомился Джордж.

Люси подлила ему в чай молока.

– Дорогой, ты несносен. Я всегда уверена в том, что делаю.

– Именно поэтому мы оказались здесь, – не удержался Джордж.

Люси поджала губы, щеки ее побледнели.

– Давай, милый, добей меня.

Джордж накрыл ее руку своей. Его порозовевшая лысина, голубые глаза и даже нос картофелиной выразили раскаянье.

– Плесни мне в рожу чаем, – предложил он.

Люси улыбнулась, инцидент был исчерпан.

Горничная внесла блюдо с дымящимися блинами и вышла.

– О-о! – Джордж погладил брюшко. – Это уже слишком!

Люси вперила взгляд в окно.

– Поверь, дорогой, я обеспокоена не менее тебя. Ричард всегда держит слово, и, если он не приехал…

– Вот что мы сделаем, – перебил Джордж. – После обеда отправимся к нему в отель.

Люси замерла с чашкой в руке.

– На чем отправимся, на самокате? – съязвила она.

Джордж пожал плечами.

– Почему бы не вызвать такси?

Люси грохнула чашкой о блюдце.

– Не мели ерунды! Слушать противно!

Джордж положил себе в тарелку блин.

– Обожаю, когда ты так орешь. Детка, погромче.

– Прости, дорогой. Какое к черту здесь такси?

– В таком случае одолжи «Мерседес» у своего племянника. Сколько их у него – шесть, восемь?

– Всего-навсего три, – уточнил по-английски вошедший Куроедов. Он был в модном костюме и при галстуке. Улыбка его так и просилась на журнальную обложку. – Куда это вы собрались, дяденька с тетенькой?

Джордж задиристо взмахнул вилкой.

– Мы должны отчитываться?! Мы в заточении?!

Улыбка Куроедова казалась непрошибаемой.

– Ведь вам нужна моя машина Могу я поинтересоваться, зачем?

– Чтобы ограбить банк! – рявкнул Джордж.

Люси умиротворяюще подняла руку.

– Мы хотели бы съездить в «Метрополь», повидаться с приятелем, – произнесла она по-русски.

– Пригласите его сюда, – также по-русски предложил Куроедов. – Разумеется, его обыщут. Если не обнаружится оружия и прослушки, ваши друзья – мои друзья.

Не понимающий языка Джордж в досаде перевел взгляд с жены на ее длинноволосого толстого племянника. Люси ответила:

– Спасибо, Володя. Собственно, так я и поступила. Ричард намеревался вчера сюда приехать, но не приехал. На него это не похоже, мы беспокоимся.

Куроедов отмахнулся.

– Мало ли. В «Метрополе» такие классные проститутки…

– Владимир! – хлопнула по столу Люси. – Либо контролируй свои мысли, либо заткни свою сраную глотку!

– Что он сказал? – встревоженно поинтересовался Джордж. Но вопрос его повис в воздухе.

Куроедов с ухмылкой поднял руки.

– О'кей, тетя Людочка, о'кей. У меня дела в городе, и ближе к вечеру я подрулю в «Метрополь» и… Как имя вашего приятеля?

– Ричард Мак-Грегор.

– О'кей. Подрулю в «Метрополь», разыщу там Ричарда Мак-Грегора и лично доставлю вам. Годится?

Люси просияла.

– Было бы чудесно! – Она перевела эту идею мужу. – Согласен, дорогой?

Джордж хмуро кивнул.

– Если он по дороге не прикончит Ричарда.

Хохотнув, Куроедов перешел на английский:

– Ты параноик, дядя.

– А ты кретин, – буркнул Джордж.

– У каждого свои недостатки, – парировал племянник, направляясь к двери.

Джордж бросил вдогонку:

– Как там твоя девушка? Не засохла еще от любви?

Куроедов застыл в дверях. Затем произнес сквозь зубы:

– Не подавись блином, Джордж. Это подорвет наш бизнес. – И, откинув со лба волосы, вышел.

2

Глеб и Даша успели хорошо выспаться, позавтракать, постучать на пишущей машинке, почеркать написанное и вдобавок пожмуриться на гуляющее по кухне солнце. Все это они успели, пока не раздался звонок в дверь. Глеб открыл.

В прихожую влетел хрупкий бородач с потертой папкой под мышкой. Стащив с себя куртку, он проворчал:

– Шолом! Опять голым скачешь?

Глеб был в джинсах, без рубашки и босиком.

– Шокирую? – уточнил он.

Бородач кивнул.

– Твои мускулы действуют на нервы.

– Тогда, старик, у тебя три варианта поведения, – заметил Глеб. – Первое: заняться гимнастикой. Второе: оставить все как есть. И третье: удавиться от зависти.

Бородач хмыкнул.

– Для первого варианта, старик, я слишком ленив, а для третьего нет оснований. Остается лишь второе.

Из кухни послышался голос Даши:

– Гольдберг, может, у тебя сдвиг в сексуальной ориентации?

Бородач с Глебом вошли на кухню. Даша в шортах, в маечке и с «конским хвостом» правила за столом текст рукописи. Бородач плюхнул свою папку на груду листов.

– Подвиньтесь, бумагомараки. С ориентацией, Лосева-Грин, у меня полный порядок. Не далее как только что…

– Врешь, – перебила Даша. – Ты еще в школе был пришибком. От лучших наших девиц бегал вместо зарядки.

Смерив ее взглядом, бородач повторил:

– Не далее как только что ко мне пристали две крали годков двадцати. Они…

– Погоди! – Глеб уселся на табурет. – Я должен подготовиться.

Даша придвинулась к нему и чинно положила руки на колени.

– Надеюсь, Илюша, – сказала она, – мы сможем тобой гордиться.

Илья усмехнулся.

– Эти прелестницы предложили купить им пива и завалиться к кому-то на квартиру…

– Конечно же, ты взял ящик, – ввернул Глеб.

– Коньяка, – уточнила Даша.

Глеб мотнул головой.

– Коньяк не заказывали. Мог возникнуть конфликт интересов.

– Конфликт Илюше – тьфу! – возразила Даша. – По одной девице на ладонь.

Илья нахмурился.

– Эй, что за цирк? Слушать будете или как?

Глеб с Дашей переглянулись.

– Старик, не обращай внимания, – вздохнул Глеб.

– Это мы ученикам подражаем, – пояснила Даша. – Леньке с Гулькой.

– Продолжай, – потребовал Глеб. – Куда вы направились с пивом?

Илья выдержал паузу.

– Никакого пива не было. Я сбежал.

Глеб и Даша расхохотались.

Илья возмутился:

– Дослушать можете?!

Согнувшись на табуретах, Глеб и Даша держались за животы. Илья гаркнул:

– Слушайте, идиоты! Они выделяли какую-то серую гадость вроде дыма! Это клубилось прямо из их тел!

Глеб и Даша поперхнулись смехом.

– Как-как? – переспросил Глеб.

Илья буркнул:

– Будете слушать или подражать Леньке с Гулькой?

Глеб придвинул ему табурет.

– Старик, давай про этих девиц сначала.

3

– За широким письменным столом Леня и Гуля плечом к плечу решали логарифмические уравнения. Из кассетника звучала негромкая ритмичная музыка. Ребята молчали уже полчаса, стремясь отделаться от надоевшей алгебры. В комнату заглянула чуть полноватая, но сохранившая стройность дама. На ней было приталенное платье в клетку – что называется, простенькое, но со вкусом.

– Все зубрите? – умилилась она. – Шли бы гулять: погодка вон какая.

Гуля сдула со лба прядь волос.

– Дорешаем и пойдем, Анна Кирилловна.

– Музыку хоть бы выключили.

– Нельзя. Она стимулирует мыслительный процесс.

Анна Кирилловна потопталась на пороге.

– Кушать не хотите?

– Спасибо, – ответила Гуля. – Может, попозже.

Дама кивнула и поинтересовалась:

– Сын, ты сегодня язык проглотил?

– Мать, – баском отозвался Леня, – когда женщины базарят, джигиты не вмешиваются.

Гуля отвесила ему легкий подзатыльник. И Анна Кирилловна поддержала:

– Правильно. Я еще добавлю. – Она вышла.

Извлекая корень из дискриминанта, Леня проворчал:

– Дверь бы за собой закрыла.

– Пойди и закрой, – отрезала Гуля, переписывая очередной пример из учебника.

– Еще чего? – огрызнулся Леня. Квадратный корень извлекаться не желал. – Кто из нас восточная женщина, я или ты?

– У нас революция. Ты 231-й сделал?

– Не-а. А ты?

– С ответом не сходится, – вздохнула Гуля.

Леня тотчас возмутился:

– Виктория всегда задает на понедельник, вредина!

– Не только она, – заступилась Гуля.

Тут мимо распахнутой двери прошел Ленин отец, Борис Викторович – генерал-майор ФСБ, получивший среди сослуживцев кличку Оксфорд. Даже дома он был одет в отутюженные брюки и сорочку ослепительной белизны. Генерал был высок, худощав и спину держал исключительно прямо. Шагая мимо комнаты сына, он проговорил в телефонную Трубку:

– Все это интересно, друг мой. Но при чем здесь Глеб Михайлович Грин? – И, продолжая разговор, скрылся в своем кабинете.

Леня и Гуля переглянулись.

– Что за дела? – насторожилась Гуля.

– Чуяло мое сердце, – тихо отозвался Леня. – Наверняка этот говноед под Глеба копает.

– Кто? – не поняла Гуля.

– Юрий Васильевич. Помнишь, вчера у школы? – Леня крадучись направился к двери.

Гуля всполошилась:

– Куда ты?!

– На разведку.

– Отец тебя прибьет!..

– Замучается.

В коридоре Леня огляделся и прислушался. На кухне мать уютно погромыхивала посудой. Голос отца доносился из кабинета: телефонный разговор, очевидно, продолжался. И Леня на цыпочках проследовал к кабинету. Дверь, на его удачу, оказалась приоткрытой, и в щель виден был профиль сидящего в кресле отца.

– То есть таким образом вы пытаетесь связать одно с другим? – проговорил отец в трубку и покосился на дверь.

Леня отпрянул с колотящимся сердцем. Однако отец спокойно продолжал разговор:

– Ладно, Юрий Васильевич, подведем итог. Британский подданный Ричард Мак-Грегор вчера был задушен с переломом шейных позвонков. Убийство произошло в автомобиле «Вольво», взятом Мак-Грегором напрокат. Время смерти, примерно, между восьмью и десятью вечера. Правильно?.. Пойдем далее. Незадолго до убийства у покойного была ссора в отеле «Метрополь» с гражданином, личность которого вы установили. Это оказался Глеб Михайлович Грин, учитель французского языка в школе номер… Кстати, Юрий Васильевич, вам известно, что в этой школе учится мой сын? Причем именно у этого учителя… Не известно? Что ж, не все сразу. Вы и без того сработали оперативно. Я бы даже сказал: весьма… Успокойтесь, Юрий Васильевич. Это, как вы изволили выразиться, совпадение не должно влиять на процесс вашего расследования. Создавать вам помехи я, конечно же, не намерен…

Отец продолжал еще говорить, однако Леня попятился прокрался к себе в комнату и шепнул Гуле:

– Надо срочно позвонить Глебу.

– Что такое? – тихо выдохнула Гуля.

– На него убийство вешают.

Гуля ахнула.

Оставив тетради и учебники на столе, ребята выскользнули в коридор, прошмыгнули в прихожую и достали из шкафа куртки. За их спинами вдруг раздался голос Анны Кирилловны:

– Куда вдруг намылились?

– Погулять, мам, – бодро ответил Леня. – Ты права: погодка – прелесть.

Анна Кирилловна загородила выход.

– Шлагбаум закрыт. Покушайте сперва.

– Во-первых, – нахмурился Леня, – не «покушайте», а «поешьте»…

– Не цепляйся! – одернула его Гуля.

– А во-вторых, – продолжал Леня, – аппетит необходимо нагулять.

Тут в прихожей возник отец. Он приблизился, заложив руки за спину, и гладко выбритое лицо его излучало холодное спокойствие. Ребята инстинктивно втянули головы в плечи.

Анна Кирилловна обратилась к мужу:

– Борик, скажи им. Пусть сперва покуша… поедят.

Генерал посмотрел сыну в глаза, затем двинулся прочь, обронив:

– Не переживай, Анют. Проголодаются – придут.

Облегченно переведя дух, Леня и Гуля выскочили из квартиры, спустились в лифте и, миновав бдительную консьержку, оказались во дворе дома. Во время этого марш-броска Леня успел передать Гуле содержание подслушанного телефонного разговора.

Солнышко сияло, как летом. Правда, было прохладно, и красно-желтых листьев становилось все больше.

– Отойдем подальше. – Леня извлек из кармана сотовый телефон. – Чтоб из окон не засекли.

– Сын чекиста! – фыркнула Гуля, шагая за ним со двора. – Ты веришь, что Глеб мог кого-то убить? Лично я никогда не поверю.

Леня пожал плечами.

– Всякое бывает.

Гуля резко остановилась. Глаза ее гневно блеснули.

– Что ты хочешь сказать?!

Леня также остановился, и чубчик его вздыбился.

– Я верю в другое! Если Глеб кого-то убил – туда тому и дорога!

Гуля опустила взгляд и, быть может, впервые за время их дружбы не нашла, что возразить.

– Ладно, – вздохнула она, – отойдем еще подальше. Чтоб и с телескопом не засекли.

Леня сердито подытожил:

– На месте отца я бы этому говноеду Юрию Васильевичу прищемил хвост. Ох, прищемил бы!

Гуля взяла его за руку и потащила за угол ближайшего дома. Чтобы выйти наконец из зоны наблюдения.

4

Майор ФСБ Луганский вновь посетил «Метрополь». На сей раз он обошелся без надвинутого на лоб берета и темных очков: как говорится, надобность отпала. Юрий Васильевич был в более светлом костюме, при галстуке и в замшевой куртке. И каждый волосок в прическе его и в усиках, разумеется, знал свое место. Облокотясь на стойку, майор допрашивал портье с гораздо большим упорством, но с тем же успехом. Физиономия портье вместо почтения к спецслужбам выражала лишь вежливую скуку. Юрий Васильевич, однако, проявлял терпение, поскольку ничего полезного узнать не рассчитывал, и допрос проводил, что называется, «для близиру».

– Значит, Мак-Грегор прокондылял сюда из бара, вот так прошел к дверям, и больше ты его не видел, так?

Портье кивнул:

– Точнее не скажешь.

– И за что тебе деньги платят? – пошутил майор.

Этот вопрос портье оставил без внимания.

Между тем под пальмой, в том кресле, где вчера сидел барон, вольготно расположился Куроедов. Его одутловатая физиономия также выражала скуку. Устроив своему Гаврилычу выходной, Куроедов лично привез приятеля-майора в «Метрополь» и теперь дожидался завершения следственных действий. Благо, данное тетке обещание выполнять не придется: друг Ричард (кто бы мог ожидать?) сыграл в ящик.

И вот, стало быть, Куроедов сидел в кресле и курил, так же как покойный барон, стряхивая пепел в кадку пальмы. Ни он, ни Луганский не обратили внимания на невзрачного японца, периодически мелькавшего поблизости. Впрочем, заметить его и впрямь было нелегко.

Зато японец проследил их путь от парковки до отеля и записал номер куроедовского «Мерседеса». Маленький человечек со шрамом над бровью умел быть неразличимым не только в людской сутолоке, но и в практически пустом фойе гостиницы.

Майор Луганский тем временем сворачивал малоэффективный допрос.

– Тот тип в джинсах и куртке больше не возникал? – осведомился он вяло.

Портье разве что не ковырял в носу.

– Какой тип?

– Который вчера встречался тут с Мак-Грегором.

– А-а… Нет вроде. На глаза не попался.

Майор нахмурил напоследок брови.

– А ты смотри в оба, варежку не разевай. – Он выложил на стойку визитку. – Появится – звони. Тебе зачтется.

Портье едва сдержал вздох облегчения.

– Всенепременнейше.

Луганский вперил в него взор, однако решил не связываться и, подойдя к Куроедову, присел на соседнее кресло. Куроедов, прищурясь, взглянул сквозь сигаретный дым.

– Далеко продвинулся? – полюбопытствовал он.

Майор достал расческу, провел ею по височкам и убрал в карман.

– Далеко, не далеко, – отозвался он, – но муженька твоей принцессы мы прищучим. Тем более что покойный Мак-Грегор вполне мог натрепать ему про твоих английских родственников.

Куроедов отмахнулся сигаретой.

– Он сам ничего не знал.

– Как выяснилось, он знал адрес твоей дачи.

– И что с того? Не поднимай хипиш, Юрик. Допустим, этот Мак-Грегор, перед тем как его замочили, успел брякнуть корешу про фазенду в Голицыно. Чего нам опасаться? Что учитель французского припрется туда с инспекцией? Так ему охрана руки-ноги повыдергивает. Ее-богу, Юрик, паранойя – твоя профессиональная болезнь.

Майор Луганский отогнал ладонью сигаретный дым.

– Вова, не будь олухом. Откуда, интересно, этот школьный учитель знает барона Мак-Грегора? Простенький такой вопрос. Может, он родня лорду Грину, на которого рассчитывал покойник? Или только однофамилец? Это надо выяснить. В совпадения, Володь, я не верю.

Куроедов с усмешкой тряхнул длинными волосами.

– Похоже на международный заговор.

Луганский на шпильку не отреагировал.

– Владимир Сергеевич, – холодно произнес он, – муж твоей тетки на пороге открытия, которое может нас озолотить. Если уж я влез в этот бизнес, то не позволю устраивать из него лохотрон.

Поблизости от приятелей вновь нарисовался маленький японец. Промелькнул и растворился.

Куроедов поднял вверх руки.

– О'кей, Юрик, о'кей. Делай как знаешь. Одного не пойму: какого дьявола ты ломанулся докладывать шефу? Имея такую лапу, как твой отчим, шефа можно вообще не впутывать.

Луганский кивнул.

– Казалось бы. Но, видишь ли, Вова, так все сплелось, что в долбаной этой школе, на ступеньках которой ты так славно разбуянился…

– Опять?! – вскричал Куроедов. – Я же признал, что…

– В этой самой школе, – невозмутимо продолжил Луганский, – учится отпрыск генерала Рюмина. Причем он был свидетелем инцидента и наверняка меня узнал.

– Ну?!

– Баранки гну. В подобной ситуации, Владимир Сергеевич, нужно быть полным идиотом, чтоб не доложиться шефу. Понятно я объясняю?

Куроедов вновь поднял руки.

– Нет слов, Юрик, молчу. Слушай, мне жрать охота. Что если нам отметиться в здешнем кабаке?

Майор разгладил усики.

– Угощаешь?

– Естественно. – Куроедов швырнул окурок мимо кадки с пальмой.

5

Леня и Гуля стояли за углом чужого дома. Несмотря на погожую субботу народу вокруг было немного.

Достав из кармана мобильник, Леня в досаде пнул камешек.

– Черт, зарядить забыл! Дай-ка твой.

Гуля огорченно тряхнула головой.

– В портфеле оставила.

Леня вздохнул.

– Ни поддержки в тебе, ни опоры. Моя труба вот-вот сдохнет.

– А ты не трепись, назначь встречу, – посоветовала Гуля. – Такие дела по трубе не обсуждаются.

Леня посмотрел на нее с уважением.

– Женщина, это ж надо… – Схлопотав ласковый подзатыльник, он набрал домашний номер учителя французского. Глеб отозвался сразу, и Леня взволнованно проговорил: – Глеб Михайлович, здравствуйте. Это Рюмин.

– Богатым не будешь: я тебя узнал, – произнес голос учителя. – Чем порадуешь?

– Скорее, огорчу, – выпалил Леня. – Глеб Михайлович, нам нужно срочно с вами встретиться.

– Кому это – нам?

– Мне и Гуле Шариповой.

В трубке раздался смешок.

– Глупо было спрашивать. Где вы находитесь?

– Возле моего дома. Вы у нас были, помните?

– Такое не забывается. Ленька, что случилось?

Леня бросил взгляд на Гулю.

– Глеб Михайлович, у меня сейчас телефон отрубится. Речь идет о вашем знакомом. О Мак-Грегоре из «Метрополя».

Чуть помолчав, учитель произнес:

– Возле вас магазин спорттоваров, знаете?

– Конечно.

– У магазина через полчаса.

– Будем ждать. – Леня отключился и перевел дух. – Приедет к спорттоварам.

– Слава богу! – выдохнула Гуля.

Леня вздыбил пятерней свой чубчик.

– Не радуйся: это лишь полдела.

Гуля взглянула на него в недоумении.

– Что еще?

– Теперь, – поднял палец Леня, – предстоит передать информацию. А то представляешь: приезжает Глеб к месту встречи, а там два наших молодых трупа.

Гуля принялась трясти его за куртку. Леня довольно похохатывал.

6

В фойе «Метрополя» после ухода Луганского с Куроедовым не оказалось ни души. Гостиница словно заснула во время сиесты. Лишь портье со скучающей миной торчал за стойкой.

Маленький японец со шрамом над бровью возник будто из воздуха. Он обратился к портье по-английски:

– Кто были эти люди?

Портье оглядел его с ног до головы.

– Сами-то вы кто? – произнес он нелюбезно с неплохим английским прононсом.

Японец вперил в него взгляд, от которого по спине портье побежали мурашки.

– Я частный детектив из Токио. – Грудь азиата едва возвышалась над стойкой, однако он с королевским величием уронил перед портье пятидесятидолларовую банкноту. – Вот мои документы, бой. Надеюсь, они в порядке?

Видавший виды портье почувствовал себя неуютно.

– Разумеется, сэр. – С большой неохотой он взял деньги и спрятал в карман. – Что вы желаете знать?

– Кто эти люди? – повторил японец.

– Этот, – портье провел пальцем над губой, обозначив усики, – мистер Луганский из ФСБ, а другой…

– Что такое ФСБ? – перебил японец.

– Спецслужба, – объяснил «бой», и японец понимающе кивнул. – А другого не знаю. Похоже, они приятели.

Японец чуть подумал и спросил:

– Спецслужба интересовался Мак-Грегором?

– Да, сэр.

– Что ты ему рассказал?

– Только то, что мистер Мак-Грегор сидел вчера в баре, затем вышел – и больше я его не видел.

В узких глазах японца промелькнуло удовлетворение. Он уронил на стойку еще одну пятидесятидолларовую банкноту.

– Куда уехал Мак-Грегор?

– Простите? – Ощущая все большую тревогу, портье собрался было отклонить подачку, но под взглядом японца вновь положил деньги в карман. – Не понял вопроса, сэр.

– Ты расслышал адрес, который Мак-Грегору продиктовали по телефону?

– Это было невозможно, сэр. Я стоял в пяти шагах…

– Ладно, бой, верю. Мистер спецслужба произносил фамилию Ньюгарт?

– Ни разу, сэр.

Японец еще подумал.

– Знаешь того типа, с которым вчера здесь встречался Мак-Грегор?

– В джинсах и куртке? – уточнил портье. – Майор Луганский тоже о нем расспрашивал. Понятия не имею, сэр.

Побарабанив пальцами по стойке, японец осведомился:

– Кто такой лорд Грин?

Портье испустил стон.

– Катитесь вы к чертовой матери! – взорвался он. – Не знаю никакого лорда Грина! Ясно вам?! Не знаю!

Губы японца дрогнули в улыбке.

– Верю, бой. Но запомни: услуги я иногда оплачиваю, а иногда… пользуюсь ими бесплатно.

Перед тем как удалиться, коротышка достал из кармана две миниатюрных серебряных фляжки и сделал из каждой по глотку.

7

Прохаживаясь вдоль витрины «Спорттоваров», Леня и Гуля озирались по сторонам. То есть вели себя прямо-таки по-шпионски. Благо, ни одного контрразведчика вблизи не оказалось.

«Жигуленок» их учителя подкатил, лихо затормозил, и задняя его дверца приглашающе распахнулась. Переднее же сиденье занимали двое. Разглядев их лица, Гуля пробормотала:

– Красива она обалденно. Не могу привыкнуть.