Электронная библиотека » Валерий Замулин » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 3 июля 2019, 19:00


Автор книги: Валерий Замулин


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Главным координирующим центром военно-исторических исследований по-прежнему являлся Генеральный штаб. В 1946–1947 г. его сотрудниками была предпринята первая попытка подготовить фундаментальный научный труд по истории событий под Курском. Для этого были использованы наработки отдела по обобщению и использованию опыта Отечественной войны Генштаба под руководством генерал-майора П.П. Вечного за 1943–1945 гг. Рукопись будущей книги готовилась на обширной документальной базе, отличалась большой степенью детализации боевых действий на уровне полк – дивизия и насыщенностью статистическим материалом. В ней впервые была дана периодизация некоторых сражений, в частности, Прохоровского, которая довольно точно отражает суть происходившего летом 1943 г. Однако авторы не использовали материалы по стратегическому планированию (документы Генштаба и Ставки ВГК) и мало привлекали трофейные источники. Это не позволило им достоверно и детально раскрыть суть плана «Цитадель», определить дальнейший замысел Берлина в случае успеха операции, дать точную оценку численности и качества привлекавшихся частей и соединений вермахта для её реализации и их потери как на отдельных этапах, так и в ходе битвы в целом, провести всесторонний стратегический анализ решений и действий противоборствующих сторон. Но главное – в исследовании не был найден приемлемый баланс между материалом описательного и аналитического характера.

Некритичный подход к имевшимся в распоряжении авторов источникам (главным образом отчёты корпусов, армий и фронтов) привёл к тому, что в исследовании был допущен ряд ошибок, преувеличение сил сторон в некоторых сражениях (например, 12 июля 1943 г. под Прохоровкой), недостаточно тщательно проработаны отдельные аспекты важных событий битвы (неверно изложены действия 5-й гв. ТА 10 июля 1943 г.), отсутствовали развёрнутые выводы и оценки по результатам ряда ключевых боёв и важных мероприятий командования армий и фронтов. Вместе с тем, как справедливо отметил на совещании в Генштабе в мае 1948 г. при обсуждении этого труда полковник В.А. Савин, авторы попытались сгладить отрицательные стороны и ошибки, допущенные советской стороной на всех стадиях этого грандиозного события[28]28
  Сборник материалов военно-исторического управления Генерального штаба ВС. Вып. 1. М., 1949. С. 154.


[Закрыть]
.

Эта работа стала первым и, к сожалению, единственным фундаментальным исследованием на документальном материале по данной проблематике в нашей стране за весь послевоенный период, да к тому же с минимальной идеологической составляющей. Первоначально предполагалось, что она станет основой для многотомного издания, и материал, подготовленный авторским коллективом, имел все основания после доработки претендовать на это. Однако руководство Генерального штаба и ЦК ВКП(б) не видело смысла в переработке рукописи, из-за того что авторы представили Курскую битву не как грандиозное военно-историческое событие Второй мировой войны и мировой военной истории, в котором Советский Союз играл ключевую роль, а лишь как успешную боевую операцию Красной Армии. Именно это не позволило реализовать первоначальный замысел. Хотя материалы из неё (выводы, факты, статистические данные) широко использовались в трудах советских военных историков вплоть до начала 1990-х годов, но по причине секретности ссылка в открытой печати не давалась.

Прекращение деятельности группы и передача уже почти готового труда в архив негативно повлияли на разработку как истории переломного этапа войны, так и на всю деятельность советских ученых по изучению Великой Отечественной. В это время изучение Курской битвы фактически было закрыто для гражданских историков и отдано на откуп органам пропаганды, а наработки военных скрыты под грифом секретности. Широкая общественность получала информацию о ней лишь из куцых публикаций сомнительного качества в таких специфических изданиях, как «Пропагандист и агитатор Министерства обороны СССР», «Блокнот агитатора Советской Армии», «Красный воин» и т. п. Поэтому вплоть до второй половины 1950-х годов добротного научного исследования по данной тематике в нашей стране подготовлено не было. Вся открытая литература о битве носила поверхностный характер и была призвана доносить до советских людей лишь определённый ещё в 1945 г. в «Кратком очерке» объём строго дозированной информации.

Причин этого несколько, главными, оказывавшими наиболее существенное влияние на протяжении всего послевоенного периода, были две: идеологическая целесообразность и личные пристрастия первых лиц СССР, их оценки событий минувшего. До начала 1953 г. изучение Великой Отечественной находилось в «замороженном состоянии», анализом её отдельных аспектов в прикладных целях занимались лишь военные. Сразу после Победы И.В. Сталин запретил издание любых сборников воспоминаний и исследований о войне для широкой аудитории, аргументируя это тем, что прошло мало времени и объективно оценить столь грандиозное событие пока невозможно[29]29
  Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Политиздат, 1988. С. 306.


[Закрыть]
. В действительности же вождь хотел как можно быстрее забыть, «сдать в архив» всё, что было связано с периодом 1941–1945 гг., когда им лично было допущено столько крупных ошибок и просчётов. Напомню, именно в это время 9 мая перестаёт быть «красным днем календаря». Тем не менее на излёте сталинской эпохи некоторые сражения под Курском все-таки нашли своё отражение даже в научных трудах военных историков. Например, в конце 1952 г. полковник Д.Я. Палевич[30]30
  Палевич Дмитрий Яковлевич, полковник, кандидат исторических наук (1952), доцент (1954). Родился 8.11.1917 г. в Брянске. В Красной Армии с 1936 г. После окончания в 1939 г. Горьковской бронетанковой школы командовал танковым взводом, служил адъютантом танковой роты, нач. штаба отдельного танкового батальона. Участник советско-финской войны. 12.09.1941 г. – слушатель командного факультета BA БТ и МВ. 11.10.1941.г. – помощник начальника штаба по разведке 25-го тп 5-й А Западного фронта. 26.10.1941 г. – тяжело ранен. 26.10.1942 г. – старший преподаватель Ленинско-Кузнецкого пулемётного училища СибВО. 6.5.1943 г. – пом. Начальника отдела Управления формирования БТ и МВ. 6.11.1943 г. – нач. штаба 1460-го сап. 2.03.1944 г. – преподаватель военно-политических курсов при Политуправлении РККА. 7.12.1946 г. – слушатель военно-исторического ф-та BA им. Фрунзе. 19.11.1948 г. – 7.12.1972 г. – на преподавательской работе в BA им. Ленина. С 7.12.1972 г. – в запасе.


[Закрыть]
успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме: «Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943.»[31]31
  Палевич Д.Я. Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943 года. Дисс… канд. ист. наук. М., 1952.


[Закрыть]
.
Однако, как и все военные разработки этого время, она имела гриф «для служебного пользования», т. е. доступ к ней был крайне ограничен, поэтому не могла появиться в открытой печати. Этим долгое время успешно пользовались идеологические органы и недобросовестные авторы, штампуя, развивая и совершенствуя всякого рода мифы и легенды о событиях на Огненной дуге.

С середины 1950-х годов интерес нашего общества к недавнему прошлому стал заметно усиливаться. Важным «индикатором» этого стало появление мемуарной литературы и резкий рост её тиражей в последующие годы. Однако государственными органами, имевшими отношение к исторической науке и пропаганде её результатов, основное внимание уделялось первому периоду войны, Московской и особенно Сталинградской битвам. Этому способствовало и колоссальное влияние тех событий на исход борьбы с фашизмом, и их трагический окрас, а главное – многие из крупных фигур тогдашнего руководства СССР и армии имели к ним прямое отношение и считали участие в тех событиях существенной вехой своей карьеры.

Завершая обзор первого периода историографии, нельзя не упомянуть важную тенденцию, возникшую в первой половине 1950-х г. Сразу после смерти И.В. Сталина в СССР начинают печататься книги генералов и фельдмаршалов гитлеровской Германии. Причем первыми увидели свет работы тех, кто по долгу службы в вермахте имел отношение к Курской битве. Так, в 1954 г. печатаются мемуары творца германских бронетанковых войск, участника планирования и подготовки операции «Цитадель» Г. Гудериана «Воспоминания немецкого генерала»[32]32
  Гудериан Г. Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне 1939–1941. М.: Воениздат, 1954.


[Закрыть]
, а через три года «Воениздат» выпускает сразу две книги воспоминаний бывших: командующего ГА «Юг» Э. фон Манштейна «Утерянные победы»[33]33
  Манштейн Э. Утерянные победы. М.: Воениздат, 1957.


[Закрыть]
и напальника штаба 48-го тк генерала Ф. фон Меллентина «Танковые сражения 1939–1945»[34]34
  Меллентин Ф. Танковые сражения 1939–1945. М.: Воениздат, 1957.


[Закрыть]
. Несмотря на то что эти книги (на русском языке) имели гриф «для служебного пользования»[35]35
  Не секретные, но и свободного доступа к ним не было.


[Закрыть]
, их появление сыграло положительную роль в расширении представления советских учёных о событиях лета 1943 г. Благодаря им впервые был приоткрыт занавес над процессом подготовки «Цитадели», а также стали известны мнения и оценки ключевых фигур вермахта по ряду важных проблем планирования и проведения летней кампании 1943 г. Интересны были и оценки уровня подготовки личного состава Красной Армии, прежде всего её командования, сильных и слабых сторон советских войск, нашим бывшим противником. И хотя советские историки в то время были обязаны только «искать соринки во вражеском глазу», тем не менее это был ценный материал как для научного анализа всего, что было связано с Курской битвой, так и для конструктивной критики «идеологических противников». Эта положительная тенденция сохранялась и в последующие годы, но в 1960–1980 годы у нас издавались, к сожалению, лишь мемуары, авторы которых не участвовали в сражениях под Курском. Тем не менее в условиях крайнего дефицита информации о военной организации нацистской Германии эти труды стали важным источником для наших ученых, в том числе и по исследуемой нами тематике.

Подводя некоторые итоги за 14 лет, прошедших с момента Курской битвы, следует отметить две важные разнонаправленные тенденции, возникшие в это время. Во-первых, военными историками была проделана, безусловно, большая работа по обобщению документального материала (в том числе и трофейных источников) и первичному анализу событий. Наиболее существенным результатом этого бесспорно явился двухтомник, подготовленный офицерами Генштаба. Созданная основа, позволяла даже в условиях жестких идеологических рамок, изоляции советских учёных от западных исследований и основной массы трофейных источников перейти на новый качественный уровень – к изучению темы в широком стратегическом плане и подготовки фундаментального научного труда, не только в интересах армии, но и для широкого круга читателей.

Во-вторых, в связи со смертью И.В. Сталина и последовавшими за этим событиями в руководстве армией изменилось отношение к военно-исторической науке вообще и, в частности к работе по анализу опыта Великой Отечественной войны. Она была признана неактуальной. В конце 1953-го – в первой половине 1954 г. произошло существенное сокращение военно-исторических структур и кафедр истории войны и военного искусства в военных учебных заведениях. Значительная часть квалифицированных кадров уволена или направлена в другие сферы деятельности. Учитывая, что настоящие научные исследования в это время проводились исключительно военными, изучение Курской битвы также было в основном свёрнуто, а авторы работ, вышедших из печати в 1954–1958 годах, использовали уже имевшиеся наработки. В этой связи как пример можно отметить успешную деятельность ВА им. Фрунзе по изданию многотомного труда «Курс лекций по военному искусству», в котором были отражены в том числе и крупные вопросы битвы под Курском. Так, например, в его шестом томе (опубликован в 1957 г.) приведён анализ контрудара войск Центрального фронта 6 июля 1943 г.

Новый, второй, период изучения Курской битвы начался в 1957 г. и был связан с XX съездом КПСС, который открыл недолгий, но динамичный и интересный отрезок в общественной жизни СССР, получивший название «хрущёвская оттепель»[36]36
  Это словосочетание вошло в оборот после публикации в 1954 г. книги И. Эренбурга «Оттепель» и обозначило недолгий период реформ, проводимых первым секретарём ЦК КПСС H.C. Хрущёвым и его сторонниками.


[Закрыть]
. В исторической науке это время характеризовалось разнонаправленностью тенденций в изучении как всей войны, так и отдельных её битв и сражений. С одной стороны, заметно увеличились масштаб и качество военно-исторических исследований, начали формироваться новые подходы к анализу событий 1941–1945 гг. Расширились направления работы советских учёных, увеличилась проблематика их публикаций, в научный оборот начали вводиться новые документальные источники, в том числе и трофейные материалы, что способствовало накоплению значительного объёма знаний о переломном этапе войны. Важной чертой этого периода стал некоторый отход отечественных историков от одностороннего показа событий, анализ боевых действий в их развитии с привлечением западных источников, изучение проблем и просчётов, допущенных при планировании и проведении крупномасштабных операций как политическим руководством страны, так и армейским командованием на всех уровнях. Вместе с тем, к завершению этого этапа чётко обозначилась тенденция отхода от принципов, выработанных в период «оттепели». Вместо вскрытия проблем, анализа их причин и того, как они исправлялись (или нет), историки перейдут к «сглаживанию острых углов» и наведению «победного лоска». Эти тенденции найдут отражение и в противоречивых выводах по крупным проблемам событий лета 1943 г. под Курском.

Изменения в жизни страны сразу после съезда, несмотря на широкий резонанс и довольно существенную поддержку в широких слоях общества, которые получили его решения, шли робко, с оглядкой, под жёстким неусыпным контролем коммунистической партии и её идеологических органов. Все серьёзные проблемы, в том числе и в области общественных наук, как и раньше, решались только директивным путём. Поэтому и ключевую роль в активизации исследований о Курской битве сыграло заявление первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва, сделанное им на партийном пленуме в октябре 1957 г. В выступлении на этом представительном форуме, где глава государства наглядно продемонстрировал свою силу в борьбе за абсолютную власть, отправив в отставку обладавшего большим авторитетом маршала Советского Союза Г.К. Жукова, он коснулся и проблем исторической науки. Никита Сергеевич, сам участник войны, в том числе и битвы на Огненной дуге, тогда счёл необходимым высказать своё мнение и о том, «в каком ключе» теперь следует рассматривать крупные вопросы истории Великой Отечественной, которая по-прежнему оставалась важным фактором общественно-политической жизни СССР, а значит, и идеологической работы партии. «После Сталинграда началось наступление наших войск, по-другому протекала битва по окончательному разгрому врага, – подчеркнул он. – Но мне кажется, что окончательное превосходство и перелом в войне были достигнуты в 1943 году в сражении на Курской дуге»[37]37
  РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 272. Л. 37 обр.


[Закрыть]
. [подчеркивание. – З.В.]

Если сравнивать Н.С. Хрущева с его преемником Л.И. Брежневым, то Никита Сергеевич был человеком довольно скромным: полководческими орденами «Победа» себя не награждал, как получил в 1943 г. персональное воинское звание генерал-лейтенанта, так в этом звании и ушёл на заслуженный отдых. Однако к своему боевому прошлому и участию в битвах минувшей войны тоже относился с большим трепетом. Ревностно следил за тем, как оно освещается в печати, даже в закрытых брошюрках, изданных крохотными тиражами. И если считал, что его вклад в победу недостойно отмечен, разносы устраивал нешуточные, на уровне правительства[38]38
  РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 184. Л. 98, 99.


[Закрыть]
. Зная эту особенность, не только его «ближний круг», но и вся бюрократическая система после октябрьского пленума 1957 г. уже без дополнительных напоминаний активно заработала в указанном направлении. С учётом мнения первого секретаря в 1958 г. было оперативно подготовлено Постановление ЦК КПСС об издании шеститомной истории Великой Отечественной войны, в которой теме Курской битвы будет придано подобающее значение. Кроме того, было принято решение об усилении освещения её событий в печати, издании ряда научно-популярных книг на эту тему и сборников воспоминаний участников боёв.

Что касается развития военно-исторической науки в целом, то в это время, как и в прежние годы, оно шло по двум направлениям в военной и гражданской сфере, которые между собой соприкасались редко. Военные ученые, безусловно, лидировали, но широкой общественности результаты их труда были недоступны. В условиях секретности в подчиненных Министерству обороны СССР научно-исследовательских учреждениях и учебных заведениях для нужд армии анализировался и обобщался богатый опыт войны, хотя и не в таких масштабах, как в конце 1940-х. При рациональном подходе к делу часть разработок военных без ущерба для обороноспособности государства могли быть переданы гражданским историкам. Это, несомненно, дало бы положительный импульс для исторической науки в целом. Однако ещё в годы войны всё, что касалось действующей армии, засекречивалось, и в первую очередь то, что было связано с решениями её командования. Осознавая масштаб катастрофы первого периода Великой Отечественной и, понимая свою ответственность за колоссальные потери, высшее политическое и военное руководство СССР делало всё, чтобы скрыть от народа её реальные события. Эта тенденция сохранялась вплоть до развала СССР, так как организаторы и творцы провальных операций и сражений долгие годы после Победы продолжали находиться на важных партийных и государственных постах. Тотальная секретность считалась простым и надёжным средством сокрытия правды о неудобном прошлом и стирания из памяти народа целых десятилетий, которые не вписывались в идеологическую концепцию власти.

Понимая, что дальнейшее развитие военно-исторической науки в закрытом режиме малоэффективно, стремясь привлечь для активной творческой работы по военной тематике более широкий круг офицеров и генералов, а главное, создать официальный (значит, подконтрольный) канал распространения военно-исторических знаний, руководство СССР учреждает (восстанавливает) периодическое издание – «Военно-исторический журнал». Его первый номер вышел в свет в январе 1959 г.[39]39
  «Военно-исторический журнал» – ежемесячное издание МО РФ. Первый номер вышел в свет 29.8.1939 г. В 1939–1940 гг. журнал издавался как орган HKO СССР, в период с января по июль 1941 г. как орган Генштаба РККА. С началом Великой Отечественной войны его издание было прекращено и возобновлено только в 1959 г. В советский период журнал публиковал статьи, документы и материалы по истории, главным образом новейшей, начиная с Гражданской войны в СССР, мемуары и воспоминания деятелей Гражданской и Великой Отечественной войн, рецензии и научную информацию. В настоящее время освещает актуальные проблемы отечественной и зарубежной военной истории, военную политику РФ на всех этапах его становления и развития, историю военной науки и техники, деятельность выдающихся русских и советских полководцев и флотоводцев.


[Закрыть]
Как вспоминали некоторые члены редколлегии, они пришли на работу с большим желанием создать интересное, подлинно научное издание. И уже в первые годы он действительно стал лидером в борьбе за правдивое и всестороннее освещение истории Великой Отечественной войны, за распространение военно-исторических знаний; его публикации способствовали повышению общего методологического уровня советской исторической науки. Именно в этом журнале впервые начали печататься статьи, в которых авторы освещали Курскую битву по-новому, используя более широкую, чем раньше, источниковую базу для рассмотрения её ключевых сражений и проблем. Уже в шестом номере были опубликованы воспоминания бывшего командующего Центральным фронтом Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского о боях на Огненной дуге. Их ценность заключалась в том, что непосредственный участник тех событий рассказал, как вырабатывалось и принималось советским командованием решение на переход к преднамеренной обороне, какие факторы на это влияли, и какие цели ставила Ставка ВГК на первом этапе битвы.

Стремясь уйти от одностороннего освещения темы коренного перелома и ввести в научный оборот значимые источники германской армии, редакция журнала, уже в № 6, за 1959 г. впервые в СССР публикует документ командования вермахта по теме Курской битвы – телеграмму командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Г. фон Клюге в адрес начальника штаба сухопутных войск от 18 июня 1943 г. с просьбой передать А. Гитлеру[40]40
  К вопросу о подготовке плана «Цитадель»./Военно-исторический журнал.// 1959. № 6. С. 90–91.


[Закрыть]
. В нём давалась оценка преимуществам, которые, по мнению фельдмаршала, получала советская сторона из-за того, что операция «Цитадель» неоднократно откладывалась и предлагалось как можно быстрее начать наступление. А через три года журнал публикует основополагающий документ операции «Цитадель»: оперативный приказ А. Гитлера № 6 от 15 апреля 1943 г.[41]41
  Соловьев Б. О плане операции «Цитадель»./Военно-исторический журнал.//1962. № 1. С. 80–84.


[Закрыть]
Он сопровождался комментарием полковника Б.Г. Соловьев[42]42
  Соловьёв Борис Григорьевич (1917-197), полковник (1951), кандидат исторических наук. В 1940 г. окончил исторический факультет Саратовского пединститута. В Красную Армию призван в 1941 г. На фронтах Великой Отечественной войны с 02.1942 г. в должности адъютанта 264 олб 4 Уд А Калининского фронта. С 08. 1942 г. – на штабной работе, прошёл путь от помощника начальника штаба отдельного батальона до помощника начальника оперотдела штаба 4 УдА. С 01.1944 г. – старший помощник начальника отделения по изучению опыта войны, а с 01.1945 г. – начальник этого же отделения штаба 4 УдА. Войну закончил в звании майор, был награжден орденами «Красная Звезда», «Отечественная война» 2-й от. и медалями. Затем непродолжительное время служил в штабе Степного ВО, а с 06.1946 г. по 30.10.1953 г. – в военно-историческом управлении Генштаба. В 1953 г. с отличием окончил военно-исторический факультет ВА им. Фрунзе. 31.12.1953 г. – научный сотрудник, затем начальник отдела редакции журнала «Военная мысль». 5.7.1969 г. назначен зам. начальника 3-го управления ИВИ МО СССР, а 16.3.1971 г. – главным редактором, руководителем авторского коллектива тома 5 редакции двенадцатитомника «История Второй мировой войны». С 22.04.1978 г. в отставке по возрасту.


[Закрыть]
, в котором детально излагались общий замысел наступления, цели и задачи войск групп армий «Центр» и «Юг», привлекавшихся для его реализации, а так же их варианты действий в случае успеха.

Идея нашла живой отклик у читателей и специалистов, поэтому получила своё дальнейшее развитие. В 1966 г. это издание напечатало ещё один важный источник – выдержку из стенограммы совещания в Ставке А. Гитлера от 26 июля 1943 г.[43]43
  Военно-исторический журнал.//1966. № 6. С. 78–82.


[Закрыть]
, которая наглядно свидетельствовала не просто о тяжёлом положении Берлина после срыва «Цитадели», а даже о некотором смятении. А ещё через два года журнал публикует блок из пяти документов с комментарием полковников Г.А. Заставенко и Б.Г. Соловьева [44]44
  Заставенко Г., Соловьев Б. Новые документы немецко-фашистского командования о Курской битве./ «Военно-исторический журнал».// 1968, № 8.


[Закрыть]
. Эти источники были почерпнуты из сборника документов труда западногерманского исследователя Н.А. Якобсена[45]45
  Jacobsen Н. А. 1939–1945. Der zweite Weltkrieg in Chronik und Dokumenten. Darmstadt, 1959.


[Закрыть]
и относились непосредственно к планированию удара на Курск: «Проект операции «Цитадель» группы армий «Центр» от 12 апреля 1943 г.», «Оценка обстановки для проведения операции «Цитадель» и ее продолжения» командование 4-й ТА, приказы на операцию «Цитадель» 4-й ТА и армейской группы «Кемпф», а так же обращение Гитлера к офицерам армии перед началом наступления[46]46
  Военно-исторический журнал.//1968. № 8. С. 67–76.


[Закрыть]
.

Все трофейные материалы, напечатанные в «Военно-историческом журнале» с 1959 по 1968 г., стали для отечественных историков важным источником, существенно расширившим их представление об истинных замыслах гитлеровского командования. Они позволили переосмыслить ряда устоявшихся представлений, в частности на планы Берлина в случае успешного завершения первой фазы наступления, и оказали определённое влияние на исследование истории Курской битвы в целом. Следует отметить, что и сегодня эти источники не потеряли своего значения. Однако их количество было явно недостаточно для понимания сути окончательного плана Берлина по срезу Курского балкона и дальнейшему ведению боевых действий на этом направлении летом 1943 г.

Эту серию документов существенно дополнил, вышедший в 1967 г. сборник «Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы»[47]47
  «Совершенно секретно! Только для командования!». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 488–516.


[Закрыть]
. Статья об источниках по Курской битве, включенных в него, оказалась не просто кратким научным комментарием об истории их появления, а относительно подробным анализом плана германского командования на лето 1943 г. и процесса подготовки войск к удару на Курск, который был впервые проведенный на широкой базе трофейных источников. Вплоть до распада Советского Союза эта работа была наиболее полной и достоверной по данной проблематике. Она оказала серьёзное влияние на дальнейшие работы отечественных историков.

Содержательными, наполненными новыми данными явились публикации ведущего советского военного специалиста по Курской битве полковника Г.А. Колтунова[48]48
  Колтунов Георгий Автономович, полковник (1953), кандидат исторических наук. Родился 25.01.1916 г. в с. Обуховка Курской губернии. После окончания в 1939 г. исторического ф-та Московского пединститута им. В.И. Ленина призван в РККА. В марте 1941 г. окончил курсы младших лейтенантов. Первый бой принял 19.09.1941 г. на Брянском фронте в районе г. Глухов, будучи командиром взвода 744 обе 283 сд 3 А, в составе её прошёл путь до Берлина. С 4.02.1943 г. – командир 744 обе, с которым участвовал в Курской битве. 2.09.1943 г. – нач. штаба 109 опс, а с 5.0.5.1944 г. и до конца войны командир отдельного батальона связи этого полка. Войну закончил в звании майора, был награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды и медалями. В 1946–1947 гг. служил начальником штаба и командовал батальонам связи в Белорусском ВО. После окончания в 1949 г. военно-исторического ф-та BA им. Фрунзе служил в военно-историческом управлении Генштаба. 6.4.1968 г. – переведён в ИВИ МО СССР на должность начальника группы. 16.03.1971 г. – зам. гл. редактора, руководителя авторского коллектива тома 5 редакции двенадцатитомника «История Второй мировой войны». С 08.04.1978 г. – в отставке по возрасту. Автор ряда книг и публикаций о Курской битве, наиболее известная его работа, подготовленная совместно с полковником Б.Г. Соловьёвым, – «Курская битва» (1970).


[Закрыть]
, печатавшиеся в это время в «Военно-историческом журнале». Одной из особенностей работ Г.А. Колтунова был критический подход к обсуждавшимся проблемам. Например, в оценке уровня изученности ключевых проблем лета 1943 г. Так, в статье «Военно-историческая литература о битве под Курском» он впервые провёл довольно подробный анализ историографии Курской битвы с 1943-го по середину 1960-х годов и очертил круг вопросов, не решённых отечественной наукой на тот момент. Как наиболее значимые им были отмечены следующие проблемы: отсутствие описания рубежа обороны Степного военного округа, планирование операций «Кутузов» и «Полководец Румянцев», их увязка с оборонительной фазой Курской битвы (Курской оборонительной операцией), оценка советской глубоко эшелонированной обороны и применение опыта её использования войсками Красной Армии в операциях в 1944–1945 гг. Например, именно он первым из советских учёных в открытой печати высказал важную мысль о том, что оборона под Курском не была типичной для Великой Отечественной войны: «Здесь была сосредоточена крупная наступательная группировка советских войск. Это один из редчайших случаев в истории военного искусства, когда обороняющаяся сторона имела превосходство в силах и средствах… Всё это не дает никакого основания считать эту оборону, прежде всего группировку сил и средств, инженерное обеспечение и др., образцом, достойным для подражания».[49]49
  Колтунов Г.А. Военно-историческая литература о битве под Курском// Военно-исторический журнал. 1963. № 7. С.105.


[Закрыть]

Особо хочу остановиться на статье Г.А. Колтунова «Курская битва в цифрах (Период обороны)»[50]50
  Колтунов Г.А. Курская битва в цифрах (Период обороны)//Военно-исторический журнал. 1968. № 6. С. 58–68.


[Закрыть]
, напечананной в «Военно-историческом журнале» № 6 за 1968 г. Она стала одной из наиболее важных публикаций по данной тематике за весь второй период историографии. В ней был приведён ранее не вводившийся в научный оборот большой массив статистического материала по численному составу, количеству вооружения и техники советских (Центрального и Воронежского фронтов) и германских войск, развёрнутых в начале июля 1943 г. в районе Курской дуги. Кроме того, были представлены сводные данные по оперативной плотности войск Центрального и Воронежского фронтов перед битвой, дана тактическая плотность и соотношение противоборствующих сил на участках прорыва советской обороны, а также приводились цифры темпа (среднего) продвижения германских войск в ходе операции «Цитадель» по дням. Вся информация была сведена в 14 таблиц и сопровождалась комментарием. Эта информация в тот момент имела очень важное значение, однако сразу следует отметить, что автором был допущен и ряд грубых ошибок, прежде всего в отношении войск противника, т. к. почти все они были расчётными и, как сегодня стало понятно, далёкими от реальности. Вместе с тем внимательный анализ немецких данных наводит на мысль, что цифры составлены таким образом, чтобы скрыть ошибку, которая была допущена советской стороной при подготовке Курской оборонительной операции. Как известно, тогда Москва сосредоточила значительно большие силы в полосе Центрального фронта, где вражеская группировка (9-я А) была заметно слабее, чем перед Воронежским. Таблицы же Г.А. Колтунова говорят о другом, что якобы 9-я А была более многочисленна, чем её соседи 4-я ТА и АГ «Кемпф» ГА «Юг». Не понятно, на каком основании, но в своих расчётах автор использовал также и данные по 2-й А, которая, как известно, не участвовала в операции «Цитадель». Кроме того, и при подсчёте, например, оперативной плотности войск в полосе АГ «Кемпф» на 5 июля 1943 г. автор допустил ошибку: два её корпуса, участвовавшие в наступлении (3-й тк и 11-й ак), были развёрнуты не на участке в 170 км, как он указал, а всего в 32 км[51]51
  National Archives and Records Administration USA (NARA USA). T. 312. R. 54. F. 7569611.


[Закрыть]
. Сегодня трудно понять специально это было сделано (под давлением цензурных органов), или автор, из-за отсутствия другой информации, был вынужден пользоваться цифрами, которые были подготовлены задолго до него на основе ошибочных разведданных. Но в любом случае в этой части его статья работала не в пользу научного подхода к проблематике, а на обоснование одного из мифов, сформированных советской пропагандой.

Тем не менее это был первый появившийся в открытой советской печати столь значительный массив статистического материала об этом событии. Он, безусловно, расширял кругозор гражданских историков, позволял, опираясь не на слова, как это было в значительной мере ранее, а на сухие цифры, представить реальный масштаб оборонительной фазы Курской битвы, оценить силы и средства Красной Армии, которые были развёрнуты на севере и юге Курского выступа. К сожалению, статья стала не только первой, но и единственной подобного рода в советской историографии Курской битвы, поэтому часть отечественных исследователей используют данные из неё даже сегодня. Причём часто без критического анализа[52]52
  Например, Огненная дуга. M.: Звонница-МГ, 2003. С. 599.


[Закрыть]
.

И тем не менее происходившие в СССР перемены не оказывали заметного влияния на фундаментальные исследования в исторической науке. Примером этого может служить начавший выходить с 1958 г. 4-томник «Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», подготовленный сотрудниками Генерального штаба. В нём не только излагались прежние, в том числе и ошибочные, взгляды и представления о битвах и сражениях (например, об участии 1500 бронеединиц в сражении под Прохоровкой), но и была допущена недооценка действий некоторых армий в крупных операциях, неверно указаны причины ряда неудач Красной Армии. Так, например, его авторы утверждали, что невыполнение задач войсками 5-й гв. ТА 12 июля 1943 г. было связано с «отсутствием достаточного времени для подготовки контрудара» и «пассивностью действий 1 – й танковой, 5-й, 6-й и 7-й гвардейских армий, участвовавших в контрударе»[53]53
  Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Т. 2. М.: Воениздат, 1958. С. 248.


[Закрыть]
, хотя это не соответствовало действительности. Войска Ротмистрова начали сосредотачиваться в районе Прохоровки во второй половине дня 9 июля 1943 г., следовательно, для приведения себя в порядок после марша и подготовки боевых действий армия имела в запасе двое суток. По фронтовым меркам этого было вполне достаточно. Что же касается упрёка в адрес других армий, якобы не участвовавших в контрударе, то и это утверждение далеко от исторической правды. Во-первых, именно активные действия 10-го тк 1-й ТА 12 июля сорвали разворот под Прохоровку на помощь 2-го тк СС моторизованной дивизии «Великая Германия», одного из самых сильных соединений 48-го тк 4-й ТА. Во-вторых, 5-я гв. А генерал-лейтенанта А.С. Жадова, действовавшая правее армии Ротмистрова, хотя и не выполнила задачу контрудара, а её стрелковые дивизии в излучине р. Псёл по объективным причинам были вынуждены несколько отойти на восток, тем не менее не допустила прорыва своего рубежа, а мд СС «Мёртвая голова», по признанию самих немцев, потеряла здесь больше бронетехники, чем войска СС на направлении главного удара 5-й гв. ТА.

Важной особенностью военно-исторических изданий начала 1960-х гг. было описание общего хода боевых действия в полосе Центрального фронта летом 1943 г. и отдельных сражений его войск без особых перекосов и откровенных преувеличений, как это наблюдалось в отношении событий на юге Курской дуги. Например, оборонительные бои у ст. Поныри, которые в 1970-е годы станут сравнивать по масштабу с Прохоровским сражением, в книге «Операции Советских Вооружённых сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» оценивались лишь как «поучительный пример упорства в обороне»[54]54
  Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Т. 2. М.: Воениздат, 1959. С. 241.


[Закрыть]
307-й стрелковой дивизии, а победа в них справедливо была отнесена за счёт высокой плотности наших сил, правильного использования частей и соединений различных родов войск и умело налаженного взаимодействия.

Одной из существенных негативных особенностей историографии Курской битвы этого периода, да и последующих лет было выпячивание заслуг отдельных армий, корпусов и даже дивизий в общей победе. Эта тенденция зародилась ещё в 1943 г. и была связана с желанием высокопоставленных генералов Красной Армии поучаствовать в «наградном марафоне» и с определённой косностью в работе военно-исторических подразделений Генштаба. После войны она продолжила развиваться, но на неё влияли уже иные факторы. Во-первых, военно-педагогическая и военно-научная деятельность П.А. Ротмистрова.[55]55
  С 1948-го по 1968 г. он возглавлял кафедру в BA им. К.Е. Ворошилова, Бронетанковую академию, являлся помощником Министра обороны СССР по учебным заведениям.


[Закрыть]
Во-вторых, участие Н.С. Хрущева в Курской битве в качестве члена Военного совета Воронежского фронта. Безудержным восхвалением деятельности Н.С. Хрущёва в годы Великой Отечественной войны были переполнены практически все публикации конца 1950-х и начала 1960-х годов. В угоду активно формировавшегося культа главы государства искажались важнейшие события, вымарывались целые пласты из истории минувшей войны, вычеркивалась многомесячная, кропотливая, творческая работа больших коллективов армейских и фронтовых штабов по планированию и подготовке битв и сражений. Стремясь «идти в ногу со временем», некоторые авторы включали в свои труды целые абзацы, в которых описывалось, как Никита Сергеевич фактически выполняет функции командующего фронтом, без прямого на то распоряжения или хотя бы рекомендации последнего. Ярким примером подобного «творческого осмысления прошлого» могут служить статьи и брошюры П.А. Ротмистрова и книга бывшего члена Военного Совета 1-й гв. ТА Н.К. Попеля[56]56
  Попель Николай Кириллович (1901–1980), ген. лейт. т/в. В РККА с 1920 г. С 1938 г. – военком 11-й мбр. В период репрессий принимал участие в написании политхарактеристик с «компроматом» на комсостав РККА. В начале войны – бригадный комиссар, комиссар 8-го мк. Возглавил подвижную группу корпуса, которая вела тяжёлые бои под Дубно, после чего частью сил вышла из окружения. 25.8.-8.12.1941 г. – член ВС 38А. С 09.1942 г. – военком 3-го мк. С 30.1.1943 г. и до конца войны член ВС 1 – й гв. ТА. В период подготовки и проведения Курской битвы сумел установить хорошие отношения с Н.С. Хрущёвым, который высоко оценил его деятельность в это время. 20.8.1943 г. за участие в Курской битве семь высокопоставленных политработников Воронежского фронта он представил к высоким наградам, троих, в т. ч. и Н.К. Попеля, к ордену Ленина, но Москва это ходатайство не поддержала. После войны жил в Москве, писал книги. Опубликованы: «В тяжкую пору» (1959), «Танки повернули на запад» (1960), «Бригада «Революционная Монголия» (1977), а также совместно с В.П. Савельевым и П.В. Шеманским «Управление войсками в годы Великой Отечественной войны» (1974). Записью и обработкой его воспоминаний занимался литературный критик Э.В. Кардин.


[Закрыть]
«Танки повернули на запад»[57]57
  Попель Н.К. Танки повернули на запад. М.: Воениздат, 1960.


[Закрыть]
,
опубликованные в этот период.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации