Текст книги "Позывной «Милашка». Эротический боевик"

На тренировках по психологической подготовке с первого раза не обмочился только один из десяти. Но тут было не до смеха. Новобранцев помещали в такие условия, что даже крепкие парни делали под себя. И это не считалось позором. Главное было пройти очередное испытание до конца, не потерять сознание, не лишиться рассудка, не запаниковать. И, надо признать, было от чего свихнуться хрупкой натуре.

Началось всё с «простейшего», как выражался инструктор, преодоления водной преграды. Но это только так называлось, а на самом деле это было гнилое болото с вонючей зелёно-бурой жижей, в которую пришлось падать с разбегу, после марш-броска, как только над головой засвистели пули «вражеских» пулемётов. Несколько сот метров нужно было преодолеть ползком под непрерывным огнём «противника», среди снарядных взрывов. И тут уже всё равно было, отчего одежда намокла.

Потом в одиночном окопе нужно было переждать «танковую атаку», пропустить над собой скрежещущую металлом многотонную махину, которая вот-вот сровняет тебя с землёй, и уничтожить её выстрелом из противотанкового гранатомёта. Но всё это были лишь «цветочки» по сравнению «мясокомбинатом», как инструкторы называли следующее испытание. Новобранца загоняли в тёмный лабиринт, в котором выстрелы слышались из-за каждого угла. Приходилось преодолевать его ползком или короткими перебежками, падая, на что попало, стрелять, подавляя огневые точки «противника». И это «что попало» оказалось влажным, мягким, скользким, воняющим тухлятиной и человеческими испражнениями.

Когда Маша разглядела в свете коротких вспышек, на что она упала, её охватило непреодолимое отвращение, вызвавшее неудержимую рвоту. Вокруг были разбросаны куски человеческих тел, обрывки внутренностей, разорванное в клочья разлагающееся мясо. Стены забрызганы кровью и чем-то ещё серо-красным, тягучим. Она завизжала от нестерпимого отвращения и ужаса, но очередной разрыв гранаты заглушил её голос и взрывной волной швырнул в лицо холодный мерзкий сгусток.

Маша, потеряв самообладание, вскочила, бросилась вперёд, но тут же поскользнулась на собственной блевотине и рухнула в ещё более противную лужу. Тогда, заглушая собственный страх, она заорала во всю силу лёгких и стреляла, пока не кончились патроны. Перезарядив автомат, броском преодолела коридор, швырнула гранату за угол и после разрыва вновь выпустила весь магазин в невидимого врага. Страх куда-то исчез, уступив место заполнившему всё сознание отвращению. И лишь это чувство гнало Машу вперёд, лишь бы поскорей вырваться из кошмарного лабиринта.

Когда новобранец «Милашка» вырвалась из «мясокомбината», уже невозможно было понять, отчего мокры её штаны и каким дерьмом она пахнет. И, надо сказать, не всем удалось достойно преодолеть испытания. Иногда кого-нибудь увозили в госпиталь на реабилитацию, а одного паренька сразу отправили в «дурку»: не выдержала психика. Хорошо, хоть бельё можно было менять каждый день, солдатская прачечная работала круглые сутки.

Постепенно мышечная боль проходила, тело привыкало к нагрузкам, к новому интенсивному режиму дня, к постоянным окрикам и пинкам инструкторов. Психика постепенно избавлялась от лишних возмущений и переживаний. Вот только к одному Маша привыкнуть так и не смогла – к общему туалету. Ходить всё равно приходилось, больше ведь некуда, но давалось это с огромным душевным напряжением. Даже обнажаясь в душе, она не чувствовала себя такой оскорбленной. «Неужели это не считается унижением чести и достоинства солдата имперской армии?!» – возмущалась Маша. – «Неужели это не оскорбляет Её Величества?»

По окончании двухнедельной подготовки в учебных ротах принимали воинскую присягу те, кто впервые попал в армию, после чего новобранцы становились рядовыми, а командиры отделений получали звание ефрейтора. Впервые солдатам был дан выходной и увольнение на сутки. Маша получила увольнительную лишь на восемь часов, так как не была приведена к присяге и по-прежнему значилась новобранцем.

Учебный лагерь располагался поблизости от небольшого городка со смешным названием Мохнатый Бугор. Туда-то и направились имперские солдаты в поисках доступных удовольствий и отдыха от ратных трудов. Маша вместе со всеми отправилась в город. Ей тоже хотелось хоть на несколько часов вырваться из армейских будней и устроить себе маленький праздник. И она уже решила, какой это будет праздник. Но не злачные заведения она избрала для своего отдыха, как большинство рядовых, а лучший салон красоты, благо расплачиваться там можно было по солдатскому жетону, который действовал ещё и как кредитная карта.

Она давно уже нуждалось в тщательном уходе, и потому с нескрываемым наслаждением отдалась в заботливые руки мастеров. «Всё же им не удалось убить во мне женщину!» – с гордостью подумала Маша о себе и армии, блаженствуя на массажном столе. Семь часов понадобилось нескольким мастерам, чтобы привести в надлежащий порядок машины руки, ноги, волосы и давно запущенное лицо.

– Новобранец Милашина прибыла из увольнения, – доложила она на КПП ровно через восемь часов после начала увольнения.

– Ты ли это, «Милашка»?! – не сдержал своего удивления дежурный офицер.

– Так точно, господин лейтенант! – с нескрываемым удовольствием отчеканила она.

– Надо же! А ты и впрямь милашка! – сказал лейтенант, но через секунду строго добавил, – а почему берет за поясом? Это нарушение формы одежды. За это наряд вне очереди полагается. Я обязан доложить майору о вашем проступке. Следуйте в казарму, новобранец Милашина, через час вы заступаете в караул, а взыскание получите потом.

– Есть.

Маша шагала по лагерю, и гордая улыбка сияла на её ухоженном, с лёгким макияжем, лице. Короткие, но отполированные ноготки сверкали свежим бесцветным лаком, изящная причёска так и осталась нетронутой беретом, а часовые выворачивали шеи и смотрели ей вслед. Такого симпатичного солдата они давно уже не видели. «Это они ещё моё новое шёлковое бельё не видят! – внутренне торжествовала Маша, – за него и два наряда получить не обидно!»

Десант

«Сержант Мария Николаевна Милашина назначается командиром отделения третьей роты специального полка морской пехоты в составе ударной эскадры шестого флота Её Величества», – значилось в предписании, с которым Маша прибыла к новому месту службы.

Двадцать один год Маше исполнился в учебном подразделении второй ступени, куда она была переведена после двух недель «курса молодого бойца» в учебном лагере. И хоть жизнь в этом учебном подразделении казалась «преддверием ада», никто уже не испытывал психику молодого солдата на прочность. Попав сюда, Маша с приятным удивлением заметила, что всё же существуют в армии раздельные туалеты и душевые. Вторую ступень армейцы называли «школа сержантов». Обучение здесь велось значительно строже и нагрузки были больше, но выходили отсюда уже настоящие младшие командиры, владеющие знаниями по тактике боя, освоившие парашютную и водолазную подготовку, умеющие управлять легкобронированными боевыми машинами и другими транспортными средствами. Одним из основных направлений в обучении сержантов было усиленное освоение рукопашного боя, методы управления подчинёнными и выживание в любых условиях. Маша оказалась одним из лучших выпускников, за что и получила назначение в элитные войска морской пехоты. Теперь её форму украшали нашивка сержанта морской пехоты флота Её Величества и чёрный шейный платок – отличительная деталь военной формы любого рода войск. В наземных войсках носили зелёные платки, тыловики жёлтые, морякам полагался синий платок, а в авиации повязывали голубой. Спецназ всех родов войск носил красные платки, а высший командный состав украшал свои мундиры шёлковыми белыми. Чёрный шейный платок в войсках считался престижным. Выше был только красный.

Ударная эскадра в спешном порядке готовилась к штурму последнего оплота мятежников. Этот огромный гористый полуостров, узким перешейком соединённый с материком, являлся естественной крепостью. Высокие утёсы перешейка в сочетании с мощной разветвлённой оборонительной системой представляли собой практически непреодолимое препятствие для сухопутных войск и бронетехники. Авиация была малоэффективна при поражении скрытых в горах военных сооружений и замаскированных командных пунктов. К тому же противовоздушная оборона противника внушала серьёзные опасения авиации, а наносить удары по стратегическим объектам, оказавшимся в руках противника, и ракетным шахтам вообще было опасно. Один взрыв такого объекта мог бы превратить в непригодную для жизни огромную территорию на многие годы. А ведь это не чужая территория. Своя!

Мятежники, получая солидную поддержку извне, несколько лет тщательно готовились к войне, пользуясь удалённостью и природной изоляцией. И теперь они не собирались сдаваться, готовые на самые решительные действия. Все прилегающие к полуострову территории и десятки соседних островов уже были освобождены от мятежников. Экстренная мобилизация позволила Её Величеству мгновенно поставить «под ружье» миллионы подданных и в кратчайшие сроки захватить большинство восставших провинций «малой кровью». Теперь остался полуостров, но Императрица не желала понапрасну проливать кровь своих граждан, штурмуя неприступные укрепления перешейка. Она решила штурмовать полуостров с моря. Генеральный штаб разработал план широкомасштабной десантной операции с привлечением сил сразу двух флотов. Ударной эскадре шестого флота в этом плане отводилась особая роль. Обо всём этом Маша узнала только по прибытии к новому месту службы. До этого следить за новостями, а тем более смотреть развлекательные программы было некогда. Собственных коммуникаторов солдатам иметь не полагалось.

Шла погрузка боеприпасов, техники, продовольствия и личного состава десантных подразделений, когда сержант Мария Милашина, позывной «Милашка», приняла под команду своё первое отделение. Командир роты, капитан Умнов, ознакомился с личным делом сержанта и представил его взводному лейтенанту Собакину, а тот в свою очередь познакомил первое отделение своего взвода с новым командиром. Капитан скептически отнёсся к этому назначению, но и отказываться от этого сержанта не собирался. «Посмотрим, – думал капитан, – а нет, так переведу её в штаб или в техподдержку. Людей и так не хватает. В крайнем случае, „Кутилу“ оставлю на отделении, он – боец проверенный».

Пятнадцать молодых мужчин с ухмылкой восприняли эту новость. Особенно это не по нраву пришлось ефрейтору Дадаеву, ведь он, «Кутила», временно командуя отделением, надеялся на сержантскую нашивку. «А тут прислали какую-то институтку! Как она будет командовать крепкими здоровенными парнями?» – злорадно думал ефрейтор. Впрочем, впоследствии он получил весомый повод изменить своё отношение к новому командиру отделения. Но пока этот повод не был связан с выполнением боевой задачи.

По окончании вечерней поверки роты, Маша отправилась в душ освежиться после дневных тренировок. Расслабилась под тёплыми струями воды и не заметила, как дверь душевой кабины медленно приоткрылась. И вдруг она почувствовала чей-то жадный взгляд именно тем местом, куда он и был направлен, а вслед за этим ощутила на своей ягодице чужую ладонь. И вот тут реакция сработала мгновенно. Молниеносный захват пальца, резкий рывок на себя и вниз, удар с разворота костяшками пальцев в сонную артерию. В первую секунду она даже не поняла, кто осмелился к ней прикоснуться, ведь тот упал к её ногам лицом вниз, и лишь потом узнала бывшего командира отделения. Маша выключила горячую воду и перешагнула через обездвиженное тело. Неспешно вытираясь, она наблюдала, как Дадаев приходит в себя под холодной струёй воды. Через минуту тот, наконец, обрёл способность двигаться и, потирая шею, тяжело поднялся. Маша быстро обернулась полотенцем.

– Зачем ты так, милашка? Я ведь хотел по-хорошему, – слова давались ефрейтору с трудом, но он пытался скрыть это.

– Своими действиями, ефрейтор Дадаев, вы нанесли оскорбление непосредственному командиру, – официальным тоном объявила она.

– Да забей, сержант, – кривясь от боли, ухмыльнулся обидчик, – неужели самой-то не хочется?

– Я на вас, ефрейтор, не буду подавать рапорт, если вы принесёте извинения сейчас же.

– Да какие извинения, красавица, может, через несколько дней нас уже и в живых не будет. Давай хоть напоследок оттянемся по полной. Ты такая ладная, попка у тебя просто персик, а я тебя так приласкаю, что до самой смерти не забудешь!

– Заткни пасть, животное! Не можешь с инстинктом совладать, так я тебя успокою! – словно дикая кошка оскалилась Маша.

– А давай попробуем. Тебе потом понравится, сама ещё будешь просить, – двинулся на неё Дадаев, пытаясь сграбастать вожделенное тело.

Точный удар в солнечное сплетение сломал сильное тело морпеха пополам. В следующий миг сержант оказалась у него за спиной и ударами в коленные сгибы уронила ефрейтора на колени. Ухватив двумя пальцами за ноздри, резко запрокинула его голову назад и наступила ногой на позвоночник. Парень хрипел, но уже не мог сопротивляться. В таком положении их и застали любопытные подчинённые, которые поспешили на шум, ожидая увидеть совсем другую картинку. И тут, как по закону подлости, полотенце предательски распустившись, сползло на палубу…

О том, как их сержант «уединилась» с ефрейтором в душевой ещё несколько дней шушукались в отделении: «Вот так покутил «Кутила!» – но больше ни один человек об этом так и не узнал. Зато теперь в отделении уже не отпускали колких замечаний в её адрес. И сержант Милашина сумела оценить понятливость своих парней.

А утром следующего дня эскадра покинула порт, взяв курс на север. Погода для перехода была выбрана самая неподходящая. Шторм по курсу перехода разыгрался нешуточный. Тяжёлые десантные корабли и корабли огневой поддержки швыряло, как утлые рыбацкие судёнышки. И только грозная махина авианосца относительно спокойно переваливалась с одного гребня волны на другой. Трое суток экипажи боролись с рассвирепевшим океаном, но эскадра упорно продвигалась к цели. А целью было самое удобное на полуострове место для высадки десанта. Лишь там имелись достаточные глубины для подхода кораблей с большой осадкой, и лишь там, на широком пологом берегу, была возможность введения в бой бронированной техники. В случае успеха именно здесь можно было создать укреплённый плацдарм для высадки главных сил армии. В других местах таких удобств не было. А если учитывать, что противник имел усиленные средства береговой обороны, высадка там представлялась весьма затруднительной и связанной с большими потерями в живой силе и корабельном составе. Мятежники прекрасно понимали, что лучшего места для высадки десанта, чем этот протяжённый галечный пляж, не найти, а потому создали здесь глубокоэшелонированную оборону и стянули сюда дополнительные силы.