Текст книги "Жена из прошлого. Книга 2"

Глава 7
Беспокойный вечер

Женя Исаева

После «задушевных» посиделок со злюкой-дворецким на посещение гимназии сил уже не осталось. Да и вряд ли я кого-нибудь сегодня бы там застала. Дело близилось к вечеру, занятия давно закончились, не время сейчас для разведок.

Не желая искушать судьбу и рисковать собой понапрасну, сразу из госпиталя я вернулась к Делагарди. Заверив Александра, что сегодня он мне уже не понадобится, попрощалась с охранником. Правда, тот не уехал, пока не проводил меня до самого холла и, только оставив за замагиченными стенами дома, в заботливых руках служанок, пожелал мне приятного вечера и отправился восвояси.

– Может быть, чаю? – с улыбкой предложила Минна, забирая у меня перчатки и шляпку.

– Отличная идея, – ответила я с улыбкой.

Глюкоза с ароматным напитком – вот что меня сейчас нужно.

– В будуар или гостиную?

С каждым днём начинало темнеть всё раньше. Сегодня первый этаж встретил меня мягким мерцанием бра, зажжёнными свечами в изящных подсвечниках и массивных канделябрах. В гостиной уже успели разжечь камин, и теперь оттуда доносился мягкий треск дерева. Успокаивающие, умиротворяющие звуки. То, что мне сейчас было нужно.

– В гостиную, – решила я. Избавившись от жакета, отправилась освежиться в ванную.

В ту самую, в которой на меня совсем недавно напали. Казалось бы, какая ерунда – войти в комнату, помыть руки, поправить причёску. Но у меня, трусихи, на это ушло добрых пять минут, если не больше.

Сначала неуверенно топталась на пороге, потом, разозлившись на себя за теперь уже беспочвенные страхи (дом ведь надёжно запечатали охранной магией), всё-таки шагнула внутрь. Стёкла в рамах уже поменяли, и теперь ни что в этой роскошной уборной не напоминало о пережитом кошмаре.

Ничто, кроме моих воспоминаний…

Тряхнув головой, быстро помыла руки и, пока это делала, старалась избегать смотреться в зеркало. Потом всё же вскинула взгляд и увидела бледную, расстроенную себя. Точнее, Раннвей, но я уже давно считала своим это лицо, эти глаза.

Сейчас в зеркале отражалась я. В зеркале, в котором исчезла Вильма.

– Скучаю по тебе, – прошептала чуть слышно. Быстро вытерла руки и ещё быстрее выскочила наружу.

Когда вошла в гостиную, на столике возле диванчика уже стоял чайничек с чашкой. На фарфоровой красоте распускались розы с фиалками, а в золотом ободке по самому краю отражались отблески пламени. Рядом на подносе, впитывая в себя всё те же блики из камина, красовались серебряные вазочки с печеньем и конфетами.

Чудесно.

– И ещё. – Возле угощений Минна поставила ещё одну серебряную тарелочку, правда, не со вкусностями, а со внушительной стопкой конвертов. – Если вам будет угодно просмотреть свежую корреспонденцию… Обычно этим занимается эйрэ, но в последнее время…

Ему явно было не до этого.

– Я посмотрю.

Изобразив книксен, служанка ушла, а я потянулась за конфетой в форме сердечка в карамельно-ореховой крошке. После поклёпов Бальдера (уж я-то с этим Вольмаром точно не спала!) я её более чем заслужила. И не одну, а несколько.

Потянуться потянулась, но положить в рот не успела. Дом наполнился звоном колокола. Минна, ещё не покинувшая холл, тут же распахнула дверь и поприветствовала мисти Ливен.

– Мисти Эдвина должна вернуться с минуты на минуту.

– Я подожду, сколько будет нужно, – раздался в ответ мягкий голос гувернантки.

Так как двери в гостиную были нараспашку, ей достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть меня с конфетой в руках. Улыбнувшись, я пригласила Илену составить мне компанию за чашкой чая.

Передав служанке верхнюю одежду, девушка опустилась на самый краешек кресла, аккуратно сложив руки на коленях. Она вся была собранной, аккуратной. Идеальной.

– Я слышала, что произошло на выходных, – сказала она, с сочувствием на меня глядя. – Очень рада, что вы не пострадали, но всё равно… Это такое потрясение. Это так ужасно!

Минна принесла ещё одну чашку, наполнила каждую ароматным горячим чаем, а уходя, прикрыла дверь в гостиную, чтобы нам не мешали.

– Да уж, – я мрачно усмехнулась. – Вечер выдался не для слабонервных.

Гувернантка хлопнула ресницами (видимо, так леди в её представлении выражаться не следовало) и продолжила вкрадчиво интересоваться: как я себя чувствую, не нужно ли мне чего-нибудь и всё в том же духе.

– Знали бы вы, какие только по столице не гуляют слухи! Одни утверждают, что искажённый вас серьёзно ранил, и теперь у вас на лице и теле навсегда останутся ужасные шрамы. Другие – что заразил неведомой болезнью. А есть и такие умники, которые заявили, что теперь вы тоже станете искажённой. Вот уж глупости!

Замолчав, Илена скользнула по моему лицу взглядом, долгим, внимательным, и до меня наконец-то дошло, откуда у этих сплетен растут ноги. Последствия Ведьминых капель! Сегодня пятна уже были едва заметные, и я благополучно про них забыла. Но Гратцвиг, по всей видимости, забывать не собирался. А записать в местные «зомби» жертву нападения – тут много ума не надо.

– Если вы о сыпи, так это у меня аллергия, – ответила с беззаботной улыбкой. – На финики. Совсем недавно выяснилось.

Гувернантка кивнула, немного неуверенно, немного с сомнением. Собиралась продолжить расспросы, уже даже открыла рот, но тут в холле хлопнула дверь. Илена сразу поставила чашку на стол, поднялась.

– Это, должно быть, моя ученица. Ваша светлость, была очень рада вас видеть.

– Взаимно, Илена. Взаимно…

Проводив гувернантку взглядом, я отправила в рот очередную сладость и покосилась на горку корреспонденции. Что ж, удачи мне.

Нежному голоску Илены в холле вторил голос Эдвины: раздражённый, капризный. «Племянница» явно была не в духе и, мягко говоря, не обрадовалась, что этот непростой для неё день продолжается. Гувернантку она поприветствовала так, словно вместо этого хотела обругать. Ещё через минуту послышался топот шагов – это Эдвина поднялась наверх, а следом – голос Вернера, непонятно кому сообщавшего:

– Я за эйрэ.

Когда возня в холле стихла, я мысленным пинком заставила себя приступить к обязанностям герцогини. Потянулась за первым конвертом и… пропала на целый час. Оказывается, просматривать корреспонденцию – занятие ужасно медленное! Муторное, совершенно неинтересное.

В большинстве конвертов обнаружились пригласительные на званые вечера и чаепития. Также было немало писем с пожеланиями моей светлости скорее оправиться после двух нападений. В одном конверте с ажурным тиснением лежали билеты в оперу на эту пятницу, а в следующем… несколько лепестков розы: сухих, тёмно-бордовых. Почти чёрных. Они выпали из конверта, когда я достала листок бумаги, плотной, шершавой, пропитанной знакомым, очень знакомым ароматом. Ароматом Вольмара. Именно он так взбудоражил меня на празднике. Точнее, они оба.

С нетерпением жду следующей встречи.

Подписи не было, как и не было указано, кому адресовали послание. Но и так ясно, что это привет леди Делагарди от Родингера.

Вот уж прицепился на мою голову…

Скомкав, раздражённо швырнула записку в огонь, стряхнула с юбки, как грязь, дурацкие лепестки. Потянулась было за очередным утешительным угощением (вечно этот тип портит мне настроение), но мне снова помешали.

Громкий крик разлетелся по дому, заставил испуганно замереть, а спустя мгновение я, сорвавшись с места, полетела наверх.

Искажённый? Убийство?!

После недавних событий мой разум ничто другое просто не посещало. Набегу схватила подсвечник. Такое себе оружие в борьбе с безумным, но всё же лучше, чем никакого.

Крик повторился, тут же сорвавшись на истошный визг. Жуткие, пугающие звуки. В классную комнату (а именно оттуда они долетали) я влетела почти одновременно с Полин. Она прибежала с одного конца коридора, я примчалась с другого, чтобы… Чтобы испытать чувство дежавю.

Источником визгов и криков была Илена. Снова. И снова девушка исполняла на столе невообразимые танцы, пока Эдвина… Нет, не сидела за партой, довольно усмехаясь, а лежала на полу, безвольно раскинув руки.

Искажёнными здесь, к счастью, даже не пахло.

– Что случилось?! – Уронив подсвечник, я подлетела к Эдвине, коснулась её щеки и тут же отдёрнула руку – кожа девочки была раскалённой. – Илена?!

Гувернантка жалобно заскулила:

– Они везде… Везде! Кусают меня… Куса-а-аю-ю-ют!

Обернувшись, я увидела, как она дрожащими пальцами начинает расстёгивать блузку, судорожно её срывает.

– Полин, сними её со стола!

– Но как же я… – Служанка стояла, прижавшись к стене и с изумлением смотрела, как гувернантка, скуля и рыдая, избавляется от одежды.

– Кыш! Убирайтесь! Слезьте с меня!!!

– Илена, на тебе никого нет! – не сумев сдержать раздражения, гаркнула я и легонько хлестанула Эдвину по щекам.

По-хорошему, надо было ударить от души, за то, что опять издевается над преподавательницей, но раскалённой кожи девочки было страшно касаться.

– Я… я не хотела, – чуть приоткрыв глаза, пробормотала она. Губы её побелели, растрескались, словно последние несколько часов она находилась под знойным солнцем. – Не… не нарочно…

И минуты не прошло, как прибежало ещё несколько служанок и, беря пример с Полин, замерло с широко раскрытыми глазами. На бессознательную мисти Фармор никто даже не обратил внимания, взгляды всей компании были устремлены на уже почти голую гувернантку.

Господи, она уже и панталоны развязывает!

– Не стойте столбами! – прикрикнула я на горничных. Троим велела скорее бежать за холодной водой и полотенцами, двум другим – попытаться как-то привести в чувство доморощенную стриптизёршу.

– Но как мы её оттуда снимем?

Именно на этом моменте, на моих окриках, лепетании служанок и чужих недоснятых панталонах, в классную комнату влетел Эндер.

– Что здесь… – Делагарди осёкся, во все глаза уставившись на полунагую учительницу.

Надо полагать, он, как и я, мчался сражаться с заражённым магией ненормальным, а вместо этого застал мисти Ливен в ненормальном состоянии.

И тут Полин наконец-то пришла в себя. Шустро запрыгнула на стол и загородила собой зарёванную девушку.

– Ваша светлость…

– У неё жар! – прервала я смущённое бормотание служанки, тем самым перетягивая внимание на себя и «племянницу».

Выругавшись сквозь зубы, Делагарди подскочил к девочке и, видимо, зная, что надо делать, сдёрнул с её шеи нежное девичье украшение. Кулон-звезда, сверкнув в его руке, тут же потускнел, а Эдвина прерывисто вздохнула. Медленно открыла глаза, вопросительно моргнула:

– Что… что происходит?

Спрятав украшение в карман, дракон отошёл к проблеме номер два. Илена больше не кричала, но продолжала скулить и плакать, в страхе озираясь.

– Отойди, Полин.

Поколебавшись, служанка исполнила приказ, отодвинулась на край стола, а дракон, подхватив гувернантку на руки, поставил её на пол. Накинул ей на плечи свой пиджак, проговорил вкрадчиво:

– Всё хорошо, мисти Ливен. Вы в безопасности.

Он ещё что-то говорил, чуть слышно шептал ей на ухо, осторожно поглаживая по спине, успокаивая, и с каждым словом взгляд девушки прояснялся. К ней возвращалось осознание, где она находится, но едва ли Илена понимала, что происходит.

Скользнув взглядом по себе нагой в мужском пиджаке, она напряжённо выдохнула:

– Вы…

Покраснела, вспыхнула и отскочила от Делагарди с такой прытью, как если бы её обнимала и шептала ей на ухо любовные признания большая жирная крыса. Одна из тех, что создала в её сознании Эдвина.

– Это возмутительно! – выкрикнула она истерично.

Сразу стало ясно: придётся Делагарди искать новую гувернантку.

– Позвольте мне всё объяснить, – мягко проговорил дракон. – Мы всё уладим.

Не знаю, уместно ли подобное сравнение, но его голос сейчас очень походил на воздушную сладкую вату. Не дракон, а прямо внимательный психиатр.

– Что уладим?! – вместо того чтобы успокоиться, Илена продолжала заводиться. – Такой позор! Такое унижение!

Она судорожно вцепилась в отвороты пиджака, стыдливо отвела взгляд, и Делагарди, больше не медля, распорядился:

– Полин, помоги мисти Ливен одеться и проводи в мой кабинет. Раннвей, пожалуйста, отведи Эдвину в её комнату и побудь с ней.

Минне он велел отправляться с нами, чтобы помочь девочке подготовиться ко сну, Санну попросил подать в кабинет чай и к нему успокаивающих травок.

Скоро с нашей подачи бедная мисти Ливен на них подсядет.

Я помогла Эдвине подняться, вывела в коридор. В свою комнату она шла, не поднимая взгляда, и, пока переодевалась, не подавала ни звука.

Чтобы не сидеть сложа руки, я тем временем расстелила постель. Убрала триллион декоративных валиков с подушками, на которых сиротливо сидела всего одна кукла. Кажется, игрушки Эдвину действительно больше не интересовали.

И словно в опровержение моих слов, девочка выхватила у меня из рук куклу и забралась с ней в кровать. Положила рядом, заботливо накрыла одеялом. С нежностью, которая ей явно была не свойственна, коснулась золотистых кудряшек, поглаживая, а обернувшись ко мне, буркнула:

– Можешь идти. Я не нуждаюсь в няньках.

Не желая становиться свидетельницей очередной сцены в исполнении юной наследницы, Минна поспешила ретироваться. А я осталась. Опустилась на край кровати, поинтересовалась:

– Как ты?

– Замечательно, – и столько в голосе сарказма.

Немного поколебавшись, я всё же решила разобраться в ситуации. Не сказку же ей читать на ночь.

– Зачем ты это сделала?

– Сделала что?! – бросила Эдвина с вызовом.

– Снова воздействовала на мисти Ливен.

Она опустила голову и, дёрнув за вышивку на одеяле – синие вьюнки с зелёными ростками, чуть слышно произнесла:

– Если скажу, что не специально, ты ведь всё равно не поверишь. Никто не поверит. Вы все считаете меня…

– А ты попробуй, – мягко перебила я девочку. – Расскажи.

Несколько секунд она молчала, словно сомневалась, стоит ли откровенничать с ненавистной тётей или лучше грубо посоветовать ей убираться.

Было видно, Эдвине хотелось последнего, но вместо этого она со вздохом сказала:

– Дядя предупреждал. Говорил, что если попробую обратиться к дару, мне станет плохо. А я и не пробовала… Я просто так сильно на неё разозлилась! Я весь день злилась, на всех вас, а когда мисти Ливен принялась меня отчитывать за одно-единственное несделанное упражнение… Всё остальное я сделала! Всё! Полдня вчера на эти её задания потратила. А последнее просто не поняла. Хотела попросить её объяснить, а она заявила, что я самая ленивая её ученица. Ленивая и глупая. Меня такая злость взяла… Так захотелось, чтобы её кто-нибудь покусал за эти слова!

– И вот результат, – пробормотала я, размышляя над неприятным инцидентом.

Обманывает? Вряд ли. Эдвине неплохо удавалась роль девочки-ангела, но сейчас она даже не пыталась таковой казаться. И истинные чувства к гувернантке не скрывала.

– Руководство академии в курсе, что один дар в тебе уже проявился?

Эдвина покачала головой:

– Вроде дядя им ничего не рассказывал. Наверное, решил, что пока что и кулона хватит.

– Вас же будут учить контролировать силу?

Меня никто не учил, приходилось самой управляться с тенями. Первое время они так меня донимали, что, честное слово, иногда хотелось застрелиться. Но ничего, я выдержала. Научилась когда нужно на них прикрикнуть, отправить обратно, держать дистанцию. Конечно, тут не только моя заслуга. Помогли и книги, что приносил мне Кастен. Одну, по самоконтролю, я три раза перечитала. И после этого мои «отношения» с духами начали налаживаться. Я слышала их, а они начали меня слушаться.

– Нам сегодня выдали расписание на ближайший месяц. Нет там никаких уроков по самоконтролю, – призналась девочка. И тут же пренебрежительно фыркнула: – Да и зачем? Никто из моих одноклассников, всех этих чистокровных(!), ещё даже не догадывается, каково это ощущать в себе магию.

– Хорошо, – я задумчиво кивнула. – Им не надо – в них ещё не раскрылась магия. Ну а тебе-то могут назначить дополнительные занятия по контролю дара?

Эдвина выразительно хмыкнула:

– Считаешь, мне мало дополнительных занятий? – и тихо вздохнула: – После сегодняшнего дядя наверняка ещё добавит…

– Твой дар может быть опасен для окружающих, Эдвина. Такие занятия тебе точно необходимы, – сказала я, понизив градус тепла в голосе и добавив холода.

– Скорее, мне необходим опытный наставник. – «Племянница» же добавила в голос сарказма: – В моём случае – наставница. Но чему ты меня научишь, если сама без дара? Хоть ты и утверждаешь, что это не так, сама до сих пор ни-че-го не показала.

Она бы удивилась, узнав, сколько я перелопатила в своё время литературы на тему сдерживания магии. У нас, конечно, ситуации разные. Духи безвредны для окружающих, только мне мозги полоскали да нервы портили, а вот у Эдвины уже прекрасно получается полоскать мозги окружающим. И портить нервы.

– Завтра я или мы с Эндером съездим в гимназию, обсудим этот вопрос с директором и решим, как быть дальше.

Девочка удивлённо захлопала глазами:

– А наказание?

– Добавим тебе занятий по контролю дара – вот твоё наказание.

Удивление в глазах «племянницы» сменилось недоверием:

– Ты правда… это сделаешь?

– Что именно?

– Поедешь в гимназию, будешь… что-то решать? Для меня?

В такие моменты хотелось хлестануть по щекам Раннвей. Вот уж создала мне репутацию эгоистичной лентяйки, которую не заботит ничто, кроме себя любимой. Ну и, кажется… Вольмара. Увы, Раннвей здесь не было, а отвешивать оплеухи её лицу, себе то есть, – занятие вредное и бесполезное.

– Именно это я и собираюсь сделать.

Я поднялась. Эдвина, подтянув повыше одеяло, продолжала недоверчиво на меня поглядывать.

– И, пожалуйста, больше не пугай мисти Ливен. Нас всех. Если чувствуешь, что начинаешь злиться, встань и выйди. Приди ко мне.

Сомнительно, конечно, что после сегодняшнего гувернантка не уволится, вполне возможно, уже мчится от нас без оглядки, сверкая каблуками.

– Хорошо, – неожиданно серьёзно ответила Эдвина, не ёрничая и не фыркая.

Удовлетворенно кивнув, я направилась к выходу, но на полпути остановилась, услышав её слова:

– Просто… она такая неприятная. Так старается казаться милой при взрослых, а на самом деле… Лучше бы она сюда больше не приходила!

Обернувшись, я мягко произнесла:

– В жизни так не бывает: чтобы тебя окружали только приятные тебе люди. Всегда найдётся кто-нибудь, кто будет тебя раздражать или кого бы тебе хотелось избегать.

– Как я для тебя, а ты для меня?

Я покачала головой:

– Не знаю, что ты ко мне испытываешь, но я тебя, как видишь, не избегаю.

– Тебе ведь дядя сказал посидеть со мной…

– Спокойной ночи, Эдвина, – пожелала я рыжеволосой колючке и, притушив свет, закрыла за собой дверь.

* * *

В коридоре я столкнулась с Делагарди. Он явно шёл к Эдвине разбираться – стальной взгляд дракона не сулил девочке ничего хорошего.

Преградив ему дорогу, я попыталась сместить вектор его интереса:

– Эдвина уже спит. Удалось успокоить мисти Ливен?

– Я хотел с ней поговорить.

– Разве ты не этим занимался последние полчаса?

– Я имею в виду Эдвину, – «муж» мрачно сощурился. – Судя по всему придётся обвешать её артефактами, чтобы даже не смела…

– Не надо никаких артефактов, – перебила я. И пока у дракона округлялись глаза, очаровательно улыбнувшись, продолжила: – Составишь мне за ужином компанию? Я так проголодалась.

Делагарди, явно опешив от моего поведения, не сразу нашёлся, что ответить, послушно, как козлик на привязи, развернулся и последовал за мной к лестнице.

– Так что там с мисти Ливен?

– Она продолжит заниматься с Эдвиной. За двойную плату.

Я мысленно хмыкнула. А Илена не растерялась.

– Может, стоит поискать другую учительницу, раз они никак не найдут общий язык?

– Эдвина не сладила с десятком отличных гувернанток, вряд ли сладит с новой. К тому же, – Делагарди устало потёр глаза, – я просто не представляю, где её искать. Учительниц с хорошими рекомендациями и образованием, достойным наследницы Фарморов, не так уж много и все они нарасхват.

– Значит, мисти Ливен, – пробормотала я и снова посмотрела на палача. Впрочем, сейчас он таковым не выглядел – просто уставшим мужчиной. Под глазами серые тени, во внешних уголках глаз едва заметные морщинки. – Как прошёл твой день?

– Менее плодотворно, чем хотелось бы.

Мы вошли в столовую, и вокруг нас тут же засуетились служанки. Пришлось прервать разговор, пока они не ушли, отпущенные хозяином.

– Вообще никаких подвижек в расследовании?

Встряхнув салфетку, Эндер разложил её на коленях. Помолчал несколько мгновений, словно раздумывая, а стоит ли вообще продолжать эту тему, а потом неожиданно произнёс:

– Единственное, что удалось обнаружить в банковской ячейке Келлера, – это странного вида маску. Отдали её на проверку. Может, конечно, и очередной тупик, но его ячейкой на днях интересовалась некая девица, назвавшаяся кузиной, хотя никаких кузин у Келлера не было.

– Что за маска?

Делагарди коротко описал находку, и я предположила:

– Может, Келлер коллекционировал древние реликвии? Ну мало ли, кто-то собирает старинные книги, кто-то обвешивает стены дорогими картинами. Вдруг эта маска стоит целое состояние?

– И как бы он позволил её на свою зарплату? – вопросом на вопрос ответил Делагарди.

Я неопределённо пожала плечами. Копил деньги? Украл?

– Вы же были у него дома. Видели там нечто подобное?

Дракон, уже собиравшийся отправить в рот сочный кусок стейка, вернул вилку обратно на тарелку, вскинул на меня взгляд.

– Ты кажется, забыла, что мы не напарники. Ты. Моя. Жена.

И зачем было акцентировать последние слова? Так и хотелось добавить: фальшивая и временная, но сдержалась. Хмыкнув, сосредоточилась на своём мясе, представляя, что вместо него нарезаю на кусочки Делагарди.

– Уже и спросить нельзя…

– Вернёмся к Эдвине, – резко сменил тему разговора «мой муж». – Я правильно понял, ты против подавляющих силу артефактов?

– Если ты не заметил, артефакты не помогают, – не удержалась я от шпильки. – Надо не подавлять её силу, а учить контролировать. Я завтра собираюсь в гимназию пообщаться с тамошним начальством. Если хочешь, можешь присоединиться.

Удивительно, но в этот раз он согласился сразу. То ли признал, что я права, то ли просто был настолько уставшим, что не желал спорить и препираться.

Остаток ужина прошёл в спокойной и, как ни странно, приятной обстановке. Мы мирно поели, обсудили моего нового охранника, Александра, и состояние Бальдера, после чего так же мирно разошлись по своим спальням.

– Сегодня, пожалуй, я дверь закрою, – сказала, прощаясь, имея в виду створки между нашими комнатами.

– Меня ты боишься больше искажённых? – с усмешкой поинтересовался Эндер.

– Твой мейст Реби-забыла-как-звать заверил, что сюда больше ни один искажённый не проскочит. Так что спокойной ночи.

Собиралась закрыть дверь, но дракон её придержал и, прежде чем я успела спросить, как это вообще понимать, сказал:

– Спасибо тебе.

– За что?

– За Эдвину. За то, что на всё это согласилась. Я так тебя до сих пор и не поблагодарил.

В зелёных глазах отражались отблески света, делая взгляд дракона мягче, теплее. А улыбка на губах, пусть и едва заметная, делала его ещё красивее.

Хотя куда уж красивее? И так уже у меня из-за него все мысли шиворот-навыворот.

– Отблагодаришь финансово, когда всё закончится, – выпалила и дёрнула на себя створку.

На этот раз та поддалась, закрылась с глухим стуком. А я мысленно себя стукнула. Отблагодаришь финансово? Замечательно, Женя. Браво! Ответ, достойный меркантильный девицы, которую не волнует ничто, кроме собственной выгоды. Оно, конечно, так и должно быть, но…

Но зелёные глаза, чтоб их.

Мысленно на себя ругаясь, приблизилась к туалетному столику, чтобы снять украшения, распустить волосы. Приблизилась и застыла. Зеркало, словно водную гладь, покрывала мелкая, серебристая рябь.