Текст книги "Ведьмин глаз"

– Лидия Владимировна, давайте я Ваш фотоаппарат подержу, – Василиса протянула руку, – а то Вам там неудобно будет.

– Ой, конечно, спасибо, – Лидия сняла с шеи свой довольно тяжелый фотоаппарат – не «мыльница» все-таки – и протянула его девушке. Взявшись за перекладину, она начала подъем. Лезть, конечно, не очень высоко, но крайне неудобно: лестница шаталась и расстояния между перекладинами довольно большие. Но Лидия все равно была довольна. Когда еще удастся посмотреть, как устроен орган изнутри. Еще чуть-чуть и вот, наконец, ее голова оказалась на уровне внутренней площадки. Лидия оглянулась: немного сумрачно, очень пыльно и очень тесно. Но ничего, как-нибудь они поместятся….

Увидев прямо перед собой человека, Лидия вздрогнула и чуть не отпустила перекладину, за которую держалась. Случись это – она бы просто полетела бы вниз. Но в последний момент какой-то инстинкт самосохранения заставил ее крепче сжать пальцы. Она крепко зажмурила глаза и тут же снова открыла их. Человек не исчез. Он усмехался странной кособокой улыбкой и, чуть прищурившись, смотрел на Лидию. Откуда здесь человек? И кто это? Лидия уже открыла рот, чтобы поздороваться и может быть даже спросить его, но в этот момент человек молча поднял руку, и Лидия увидела в ней пистолет. Да, самый настоящий пистолет – он отливал каким-то тяжелым металлическим блеском и был очень страшным. У Лидии перехватило дыхание. Человек поднес пистолет к своему лицу и приложил дуло к губам, так, как прикладывают к губам палец, призывая к молчанию. От страха и неожиданности у Лидии закружилась голова, и она, не контролируя уже свои действия, разжала пальцы….

Ей повезло, что проем, в котором стояла лестница, был довольно узок, и повезло, что внизу лестницу крепко держал кто-то из мужчин, и поэтому она не упала с самого верха навзничь, а соскользнула по перекладинам вниз, как если бы просто оступилась. Ее даже успели подхватить внизу, и именно поэтому она отделалась лишь ободранными ладонями и ушибленными локтями и коленками. В последний момент, когда она уже падала вниз, Лидия заметила жестко сжавшиеся губы и неприятный блеск глаз незнакомца, вскинувшего пистолет – он готов был стрелять. Это Лидия поняла на каком-то подсознательном, интуитивном уровне.

– Лидия Владимировна, как же так?

– Осторожнее…

– Не ушиблись?

– О боже, как неудачно!

– Надо было вперед мне лезть…

– Наоборот хорошо, что мы внизу были – поймать смогли….

Они говорили все одновременно, в голове у Лидии все смешалось, в ушах раздавался какой-то не то шум, не то звон, и она с трудом разбирала смысл звучащих слов, и даже не могла толком понять – кто и что говорит. Внутри нее все горело каким-то огнем, пульсировавшая где-то в виске жилка больно давила на глаза и уши, делая нестерпимо ярким свет и нестерпимо громкими голоса людей. Первым ее желанием было закричать. Закричать, закрыв уши руками, чтобы не слышать всей этой чепухи, закричать, что там, наверху, человек с пистолетом, а вы все городите какую-то чепуху: ушиблась, не ушиблась…. Она даже уже глубоко вздохнула, чтобы, набрав в легкие побольше воздуха, перекричать суетливый шум, но в этот момент увидела перед собой встревоженное лицо Андрея. Он тяжело дышал, видимо только что пробежав по крутой лестнице. Конечно, он же был внизу и, услышав крики и шум, рванул вверх. По крутой лестнице с резными перилами. Почему-то именно эти перила отчетливо всплыли в голове Лидии, когда она увидела склонившегося к ней Андрея. Он смотрел ей в глаза, тяжело дыша, и ничего не говорил. А внутри Лидии бился жаждущий разрушения ураган, которого останавливали только резные перила крутой лестницы.

– Лида, ты…, – Андрей, наконец, смог произнести первые слова, но фразу не закончил, а, помолчав, все так же напряженно вглядываясь в лицо Лидии, тихо спросил, – что случилось?

Действительно, что случилось? Почему на неудобную, даже, можно сказать, опасную лестницу первой пустили ее? Ведь она даже не знала, как и где можно наступать там, внутри органа. Не логичнее ли было, чтобы кто-то из мужчин прошел первым, мог бы там, вверху уже, подать руку, показать, где встать можно? Ее пустили первой без поддержки. Без перил. Вот что она почувствовала, когда ей вспомнились резные перила. Перила – они как страховка – человек может обойтись и без них, но в трудный момент у него есть за что схватиться и удержаться, чтобы не упасть, не пропасть….

– Лида, – Андрей осторожно тронул ее за плечо, – как ты? Чего молчишь? Что случилось? Почему ты полезла первой?

– Я неудачно ступила мимо перекладины, – соврала Лидия, она вдруг испугалась. Сначала она испугалась, что незнакомец может начать стрелять, если сейчас Лидия расскажет о его присутствии, а потом она вдруг подумала: а что, если ее не случайно пустили первой? А что, если здесь есть сообщник незнакомца с пистолетом? А что, если все подстроено? Лидия обвела всех смущенным и немного виноватым взглядом и подумала, что никому из них она не может доверять. Никому, кроме Андрея. Потому что он вслух задал мучивший ее вопрос, и потому, что здесь он чужак, а остальные – нет. И неожиданно для себя она тихо спросила его:

– А почему ты называешь меня на «ты»?

«Довольно корявая получилась фраза, учусь у Василисы», – отстраненно подумала Лидия.

– Я… не знаю… испугался…, – Андрей выглядел скорее озадаченным, чем смущенным, – и потом…

– Мне приятно, – перебила его Лидия. И улыбнулась.

– Вася, принеси аптечку, – это Ян, кажется, пришел в себя, – у Лидии Владимировны ободраны ладони.

Краем глаза Лидия увидела, как вздрогнула девушка и чуть замешкалась: «не реагировать на Васю», как ей советовала Лидия, вроде бы не время и не место, случай-то особенный….

– Я уже принес, – это Анатолий, оказывается, уже сбегал в машину и принес автомобильную аптечку, – вот, держите. Только я не могу обрабатывать раны, – он смущенно улыбнулся и пожал плечами, – вида крови не выношу.

– Ничего, зато я выношу, – Андрей почти радостно схватился за коробку с медикаментами, – а таз какой-нибудь есть? Или ведро – не на пол же лить все….

Все засуетились и даже как-то оживились.

– Лучше вообще пойдемте на улицу, – сказала Лидия, – чтобы не брызгать здесь ничем.

На самом деле ей хотелось поскорее покинуть кирху. Страх не прошел, напротив, он как будто разрастался где-то внутри, грозясь сломать тонкую перегородку инстинкта, подсказывающего, что нужно молчать об увиденном. Страх мог выплеснуться наружу, и тогда, Лидия была в этом уверена, ей несдобровать.

Кое-как спустившись по лестнице – с резными перилами, а как же! – все вышли во двор, и Лидия снова села на ту самую лавочку, на которой сидела, разговаривая с Василисой и ожидая пока комиссия «позавтракают». Кто-то принес воды и Андрей, присев на корточки около Лидии, аккуратно протирал ее расцарапанные ладони.

– А чего Вы так испугались? – пастор Кристофер стоял рядом и чуть озабоченно – или подозрительно? – смотрел на Лидию.

Внезапно Лидия осознала, что все это время, пока все суетились и наперебой разговаривали, пастор молчал. Это Лидия осознала очень четко, потому что не заметить его характерный прибалтийский акцент было невозможно, как и невозможно перепутать его с едва заметным оттенком этого акцента в речи Яна. Итак, пастор молчал все это время и вот, наконец, высказался. И не в бровь, как говорится, а в глаз.

– Испугалась? – Лидия усмехнулась неискренней улыбкой, – не каждый день, знаете ли, приходится с лестниц падать…. Конечно, я испугалась.

Пастор понимающе покачал головой и промолчал. Почему он промолчал? У Лидии вновь застучало в висках. Ведь он явно не это имел в виду, когда задавал свой вопрос. Он же явно хотел узнать, что стало причиной падения с лестницы. И не получил ответа. Но принял это и промолчал. Почему? Лидия даже слегка застонала – такую боль вдруг причинили ей эти мысли.

– Потерпи, Лида, немного осталось. – Это Андрей решил, что она стонет от боли в руках. Он уже ловко и умело забинтовывал ладони Лидии.

– Андрей, зачем ты бинтуешь? – опомнившись, возмутилась Лидия, – как я на работу появлюсь с перебинтованными руками?

– Пластыря здесь нет, – невозмутимо парировал Андрей, заканчивая перевязку, – да и сколько того пластыря надо?! Да и какая работа? Ты же вся грязная – и джинсы, и рубашка.

– Можно было просто залить йодом или зеленкой, – не успокаивалась Лидия, не обращая внимания на грязную одежду, – чего из меня героя гражданской войны-то делать?

– Какого героя? – Андрей прореагировал довольно миролюбиво.

– Такого героя, – огрызнулась Лидия, – «голова обвязана, кровь на рукаве…»

Рядом неожиданно громко прыснула Василиса, и все тут же рассмеялись, даже невозмутимый Кристофер.

– Лида, зеленка здесь не поможет – кровь идет. Ты же не хочешь испачкать все и всех? – Андрей разговаривал с ней, как с неразумным, капризным, но любимым ребенком – ласково и чуточку укоризненно.

Лидия в ответ только покачала головой. Конечно, он прав. Вон даже сквозь бинт проступают алые капельки. Он прав, но говорить об этом Лидии совсем не хотелось, и поэтому она перевела разговор на другое:

– Жалко, орган изнутри так и не посмотрела.

Почему-то она сказала об этом… спокойно. Странным образом ее напряжение почти рассеялось. И непонятно, что стало тому причиной – то ли свежий воздух открытого пространства и яркое солнце, запутавшееся в зеленых елях, то ли смех окружающих ее людей. Но, может быть, ей все привиделось? Бывают же галлюцинации всякие, или просто показалось, там же полумрак был, может, тень так падала…. Лидия пыталась убедить себя в этом, но получалось плохо. Был там человек с пистолетом, был.

– Вы можете посмотреть орган в другой раз, – прибалтийский акцент Кристофера подчеркнул некоторую официальность его тона. Но это не испортило, а скорее усилило впечатление вполне конкретного предложения. – У нас в воскресенье будет служба и концерт. И Вы вполне потом можете еще раз попытаться посмотреть орган.

Последнее предложение прозвучало как милая шутка, и Лидия улыбнулась: «попытаться посмотреть»:

– Спасибо за предложение, я подумаю. Надо узнать расписание автобусов….

– Давай вместе и приедем, – неожиданно предложил Андрей, – на моей машине. Мне все равно надо бы концерт послушать, чтобы статью получше написать.

– Посмотрим, – Лидия покачала головой, она еще не решила.

– Да и акт мы до конца не составили, – сказал Анатолий. – Приезжайте, Лидия Владимировна, я к этому времени описание подготовлю, а мы потом пройдемся по нему. Сейчас уже все равно ничего делать больше не будем.

– Приезжайте, Лидия Владимировна, – подала голос и Василиса, смущенно улыбаясь, – я в концерте тоже буду участвовать, послушаете, как у меня получается….

– Хорошо, я постараюсь, – Лидия опять занервничала. Почему они ее так уговаривают приехать? Она вспомнила, что никому не может здесь полностью доверять. Никому, кроме Андрея. Или и ему тоже? Господи, бред какой-то…. Лидия оглянулась – машина комитета, что привезла ее сюда, уже стояла около открытой калитки. Открытая калитка…. Почему она открыта? Лидия хорошо помнила, что ее закрывали. И сразу замаячил, закрутился в голове какой-то вопрос, он бился сильно, но сформулироваться никак не мог. Лидия прикрыла глаза, старясь уловить мелькнувшую мысль. Калитка, калитка…. Надо вспомнить. Машина подъехала, пастор перегнулся через заборчик и открыл калитку. Так. Лидия еще подумала, что это Ян, а оказалось, что это Кристофер. Потом… потом она увидела еще троих – Яна, Анатолия и Андрея. Да, Андрей подошел к ней, а Анатолий как раз запирал калитку… и Лидия тогда мельком подумала, что молодец, дескать, прикрыл, хотя зачем? Человек откроет, а собака и в дырку, что в заборе справа, пролезет, но все равно, порядок есть порядок и лучше, если…. Стоп. Есть! Она поймала ускользнувший было вопрос.

– Ян Мартович, – увидев чуть дрогнувшие брови хранителя кирхи, Лидия тут же поправилась, – простите, Ян, а скажите, пожалуйста, как кирха охраняется?

– Охраняется? – кажется, он удивился, – закрываем ее и все. У нас поселок маленький, никто хулиганить не станет.

В его словах была какая-то странная убедительность, он сказал так, что Лидия сразу поверила: хулиганить никто не станет. Но вопрос-то у нее остался….

– А вот Вы сказали, что трубы были украдены…

– Так это ж во время войны…. Это ж совсем другое время было.

– Ну а дети же могут залезть, просто полюбопытствовать.

– А как же они залезут-то? – с добродушной ухмылкой спросил Ян, – двери у нас крепкие, сами видите, их булавкой не откроешь. А на окна у нас все решетки поставлены, там только кошка если пролезет, а ребенок – нет.

– А кошки? – это уж Лидия так спросила, для поддержания темы и еще для того, чтобы не молчать, потому что страх снова залез куда-то вовнутрь и прошелся по спине неприятным холодком: войти тот человек сам не мог.

– Так от кошек – стекло, – усмехнулся Ян, – нет, Лидия Владимировна, у нас здесь порядок.

– Ясно, – через силу улыбнулась Лидия и снова оглянулась на комитетовскую машину: ей хотелось как можно скорее уехать отсюда. Раз он не мог войти сам, значит, его кто-то впустил. Кто-то из этих приветливых мужчин. Нужно скорее уезжать.

– Лида, а можно я с тобой поеду? – Андрею явно не хотелось оставаться здесь тоже.

– А ты разве не на машине? – удивилась Лидия, – ты же говорил, что у тебя машина.

– Нет, сегодня я безлошадный. Сюда меня Кристофер привез, раз уж сам ехал.

– А если бы я не приехала – как обратно?

– Автобусом. Но ты же приехала, не отправишь же меня трястись… – Андрей был весел и беззаботен, – да надо за тобой еще присмотреть. Как ты после падения доедешь, – и ему явно нравились их с Лидой новые отношения. Веселый парень.

– Да уж, конечно, не отправлю тебя на автобус, что я – злыдня, что ли, какая? – Лидия встала с трудом, почувствовав боли в коленках. – Поехали, что с тобой делать.

– До свидания, до свидания, ждем Вас в воскресенье, Лидия Владимировна, – Ян первый протянул ей руку, – приезжайте обязательно.

– Конечно, если нормально буду себя чувствовать, – протянув забинтованную руку, приветливо сказала Лидия. Ян очень осторожно пожал ее.

– Да, до свидания, – Кристофер тоже протянул руку, – приезжайте, мы Вас будем ждать.

– Я постараюсь.

– До свидания, – Василиса руки не протянула, но смотрела прямо в глаза, – спасибо Вам, приезжайте на концерт.

– До свидания, до свидания, – Лидия разозлилась, она старалась говорить приветливо и даже улыбнулась, но как напрягало ее это несуразное затянувшееся прощание! Прям не расстаться им, честное слово! Фарс какой-то разыгрывается…. Неожиданно Лидия поймала себя на том, что она неправа. Всегда, когда народу больше, чем два человека, прощание затягивается. Перекрестные «до свидания» и последние напутствия или пожелания создают суету и суматоху. Так всегда было, а она уж не раз бывала в комиссиях. Так что дело не в фарсе, дело в… человеке с пистолетом. Она взглянула на кирху. Интересно, он еще там? Вот сейчас они с Андреем уедут, а оставшиеся пойдут внутрь и будут долго смеяться над незадачливой гостьей, которую они так ловко разыграли. Пошутили. Лидия шла к машине и отчетливо понимала, что она была бы даже рада, если бы все так и закончилось, но что-то подсказывало ей, что все не так просто.

Сергей пришел с лилией и бутылкой вина.

– Отлично выглядишь, дорогая, – улыбаясь, он поцеловал Оксанку в щеку и прошел в комнату, – спит дочка?

– Да, я ее на балконе уложила, раз уж гулять не пошли. – Оксана взяла цветок и поднесла его к лицу, – люблю лилии…

– Так я знаю, – Сергей картинно приподнял бровь и двусмысленно улыбнулся, – я все помню, что ты любишь….

– Прекрати, – Оксана рассмеялась, – я замужем, и шансов у тебя больше нет.

– Ой, дурак я был… – Сергей тоже рассмеялся, – но вина-то чуть можно со старым другом выпить…

– Вина можно, – весело согласилась Оксана, – сейчас принесу бокалы, присаживайся.

Она легким шагом пролетела в кухню, достала два бокала, заглянула в холодильник, вынула кусок сыра и банку оливок. Нарезав кубиками сыр, высыпала его красивой горкой на тарелку, а по краям разложила оливки. На стеклянный поднос поставила бокалы, тарелку и, подумав секунду, сняла с полки небольшую вазу для лилии. Ей было весело. Как все-таки хорошо, когда заходят старые друзья!

Сергей стоял около книжной полки и рассматривал фотографии Маришки, стоящие в рамках.

– Какая симпатичная девочка, – улыбнулся он, завидев Оксану, – вся в маму….

– Спасибо, – чуть кокетливо произнесла Оксана.

Она присела на диван и поставила поднос на журнальный столик. Сергей тут же подсел рядом. Он открыл вино и налил его в бокалы:

– Давай, за встречу, – улыбнулся он, – а второй тост будет за твою красавицу дочку.

– За встречу, – легко согласилась Оксана, – я очень рада тебя видеть.

– Хорошее вино, – похвалила она, выпив, – как живешь, Сережа?

– Сначала давай за дочь, – напомнил Сергей, – а потом поговорим. Только, чур, до конца…

Третий тост был за счастливую семейную жизнь.

– До конца, до конца, – настаивал Сергей, – я же до конца пью.

Хмель приятно заполонил голову. Чуть заблестели глаза у Оксаны, чуть свободнее расположился на диване Сергей.

– А ты женат, Сережа?

– Женат, – он улыбнулся расслабленной улыбкой, – у меня тоже дочка – Олеся. Постарше твоей, правда, ей уже три годика.

– О, большая уже.

– Давай еще раз за детей, – предложил Сергей, – хорошие у нас девчонки, правда?

– Правда, – согласилась Оксана, – только я захмелела что-то….

– Это ничего, это же вино хорошее, сейчас ляжешь, поспишь, и к вечеру будешь как огурчик…, – он налил ей еще. – Давай, за девчонок!

– За девчонок, – Оксана улыбнулась. Приятный туман застилал глаза, но спать ей совсем не хотелось. Давно она уже не пила хорошего вина, вообще уже давно ничего не пила. Дома как-то все не получалось. А ходить – они с Андреем никуда не ходят…

– Совсем не выхожу в свет, – пожаловалась она Сергею, – все дом, дом, коляски, бутылочки, с ума сойти можно.

– Да, я понимаю, – Сергей ласково привлек ее к своему плечу, – ничего, дорогая, это ненадолго, скоро дочка подрастет, пойдет в садик, снова будешь выходить….

Он говорил приятные успокаивающие слова, он сочувствовал ей и понимал ее, он обещал, что скоро все изменится, он говорил ей, что она красивая, и стала еще краше, что лучше ее нет никого на свете…. Когда его губы коснулись ее плеча, Оксана вздрогнула, но не отстранилась. Ну что такого? Она красивая, стройная, и ей очень нужно, чтобы кто-нибудь еще, кроме Андрея, заметил это. Сергей это заметил. И что такого, если он дотронется до ее плеча? Ведь она ничего плохого не делает, ей просто приятно, что чужой мужчина видит, что она ничуть не располнела после родов, что она молода и хороша. И что такого, даже если он ее поцелует? Оксана почувствовала, что губы Сергея касаются ее губ. Действительно, ну что тут такого? Один раз поцелует, просто как старый друг. Руки Сергея скользнули по ее спине и осторожно высвободили футболку из брюк. Да ладно, это же ничего страшного, решила Оксана. Когда же одна рука Сергея легла на ее грудь, Оксана попыталась было воспротивиться, но он только сильнее прижал ее к дивану.

– У тебя фантастическое тело, – прошептал он, и Оксана сдалась.

Водитель, увидев забинтованные руки Лидии, на мгновение застыл, похоже даже потеряв дар речи. Он просто молча смотрел на ее ладони и не двигался. Лидия непроизвольно рассмеялась, и тогда он, тряхнув головой, спросил:

– Это Вы как?

– С лестницы упала, – продолжая смеяться, ответила Лидия.

– Ничего себе, – пробурчал водитель, – опасная у Вас работенка….

Лидия покивала головой и тут же судорожно стала вспоминать, как звать водителя. Григорий? Нет. Василий? Нет. Николай? Да, точно, Николай. Николай Семенович.

– Николай Семенович, возьмем с собой попутчика? – Лидия кивнула на Андрея, – журналист, с нами до города доедет. Тебе потом куда? – спросила он у Андрея.

– Мне все равно, сначала тебя довезем до дому. А там я уж посмотрю по времени, куда поеду.

– Меня не до дому, меня до работы.

– В таком виде? – удивился Андрей, – Николай Семенович, ну хоть Вы ей скажите…

Водитель хмыкнул, а Лидия строго посмотрела на Андрея:

– Андрей, я не ребенок, чтобы мне давать ценные указания, я сказала – на работу, значит – на работу.

– А сказал «к маме», значит – к маме, – почти пропел ничуть не смутившийся Андрей, – да мне-то все равно. Ну что, поехали?

На работе, конечно, Лидии даже не дали толком рассказать все. Как увидели ее забинтованные руки, измазанные джинсы и походку на негнущихся коленях, так сразу отправили домой.

– Все подробности – в понедельник, – сказала Светлана Александровна, – отлеживайтесь.

Когда Лидия, с трудом спустившись по лестнице, вышла на улицу, оказалось, что комитетовская машина все еще стоит около подъезда, и в ней, кроме Николая Семеновича, сидит и Андрей.

– Ну, поехали, мы тебя отвезем, – весело сказал он, распахнув перед ней дверцу.

– А что вы здесь стоите? – спросила Лидия, залезая в машину. Она не стала отказываться, потому что ехать на автобусе у нее не было сил, да и ловить такси – тоже.

– Так тебя и ждем. Понятно же, что тебя домой отправят. Коля и говорит, давай подождем минут десять, что она, на автобусе потом поедет?

– Спасибо, – такая трогательная забота смутила Лидию, но, честно говоря, она очень обрадовалась.

– Называйте адрес, Лидия Владимировна, – улыбнулся водитель, – доставим в лучшем виде.

Когда они остановились около дома, Андрей вышел из машины вместе с Лидией и, заглянув к водителю, попрощался, протянув руку через окно:

– Все, Коля, спасибо. Бывай, до встречи.

– Давай, может, в воскресенье и увидимся.

Лидия слушала этот разговор с непонятным чувством какого-то дискомфорта. Что-то резануло ее слух, но понять, что именно, она не могла.

– Андрей, вы с Николаем Семеновичем знакомы давно, что ли? – спросила она, глядя вслед удаляющейся машине и прислушиваясь к себе – их разговор по именам и на «ты» ее насторожил?

– Нет, не знакомы были, – удивленно ответил Андрей, – а что?

– Да нет, просто так, – Лидия покачала головой. И про себя отметила, что у мужчин все гораздо проще – быстрее знакомятся, проще общаются…. Нет, не это ее насторожило.

– А почему в воскресенье вы увидитесь? – она никак не могла понять, что ее встревожило, и именно поэтому, стоя посреди двора, задавала эти глупые вопросы.

– Потому что он тоже собирается на концерт, – Андрей пожал плечами, – Лид, чего ты стоишь? Пойдем, я тебя доведу до дому.

Вот оно что! Лидия поняла, что ее встревожило. Нет, не встревожило, а резануло. Андрей не поехал на машине, а остался здесь. Спрашивается, зачем это? В гости его, что ли, приглашать? Это совсем не входило в ее планы.

– Спасибо, Андрей, – насмешливо протянула Лидия, – но я и сама прекрасно дойду до своей квартиры. Это всего третий этаж.

– А разве ты не хочешь мне ничего рассказать? – Андрей смотрел серьезно, без тени улыбки или намека на игривость.

– О чем? – Лидия вдруг снова почувствовала, как что-то болезненно сжалось внутри – страх.

– Что там произошло.

Судорожно сглотнув, Лидия решительно качнула головой:

– Да. Пойдем. Я действительно должна тебе рассказать.

Она подумала, что обязательно должна кому-то все рассказать, иначе просто сойдет с ума. Надо же с кем-то это обсудить.

Совесть все-таки ее мучила. Сколько Оксана не пыталась себя уговорить, что, в общем-то, ничего страшного не произошло, ей все равно было не по себе. Старые проверенные фразы типа «ночь в постели – еще не повод для знакомства» или «секс отдельно, семья отдельно» и «хороший левак укрепляет брак», и другие, такие же, с легкостью и уверенностью произносимые раньше, сегодня почему-то не действовали.

Сергей не убежал, как можно было бы предположить, не схватился сразу за телефон, не стал озабоченно поглядывать на часы…. Нет. Он повел себя спокойно, как будто действительно ничего страшного не произошло. Спокойно оделся, спокойно спросил, где можно покурить и можно ли попить чайку. Потом они пили чай и разговаривали о старых общих друзьях. Вернее, говорил, конечно, в основном Сергей, а Оксана только поддакивала, потому что она-то как раз дергалась и нервничала, хоть и старалась делать вид, что все нормально. На прощание Сергей, как ни в чем не бывало, чмокнул ее в щеку, сказав, что она просто потрясающая и, пообещав позвонить, спокойно ушел. А Оксана заметалась по квартире, не находя себе места. Маришка еще спала.

«Ничего не произошло. Ничего страшного, – твердила себе Оксана, – это просто секундная слабость, и все». Конечно, она ничего не расскажет Андрею, не скажет даже, что вообще Сергей приходил. Она же не сумасшедшая. Андрею знать незачем. Он работает и пусть себе работает. Слишком занят своей работой. В общем-то, в том, что так случилось, он сам виноват. Оксана почувствовала укол совести и поправилась: точнее, и он виноват тоже. Пропадает целыми днями, а вечером уставший. И комплиментов не говорит. И вообще…. Оксана не смогла с ходу придумать, в чем еще виноват муж, и от этого почему-то разозлилась. Подумаешь, провела время со старым другом! Потому что сколько можно терпеть эту рутину! Все одно и то же: дом, дом, дом… кухня, стирка, коляска…. Она имеет право на эмоциональную встряску…. Эх, жаль, рассказать некому. Чтобы выплеснуть эмоции, обсудить и получить поддержку. Раньше она Лидии рассказывала. Да, раньше…. Оксана вздохнула. Лидия слушать умела. Не всегда, правда, одобряла Оксанкины поступки, но слушала всегда и советы дельные давала. А теперь…. Теперь даже страшно представить, чтобы Лидия ей сейчас наговорила! Она же правильная, Лидия-то. Правильная и скучная. У нее такого по определению быть не может, потому что, во-первых, она скучная, без сумасшествия, а во-вторых, кто на нее смотреть-то будет, ей же уже к полтиннику, наверное, но уж сорок пять-то точно. Оксана рассмеялась. Да, жаль, что нельзя ей рассказать – пусть бы позавидовала.

Тонкий голосок проснувшейся дочки окончательно прогнал тревожные неприятные мысли.

– Маришка, проснулась, моя красавица! – Оксана взяла дочку на руки, – пойдем, дорогая, умываться. Кушать, наверное, хочешь?

– Почему ты не сказала мне сразу?! – Андрей почти кричал.

– А как я могла?! – Лидия тоже кричала, – как я могла? Там же все были. Все! Они же все могут быть в этом замешаны!

– Лида, остановись, в чем замешаны?

– В этом!

Они замолчали неожиданно оба. И какое-то время молча смотрели: Лида в окно, Андрей – в чашку.

Они сидят на кухне и пьют чай. Когда они только вошли в квартиру, Андрей первым делом послал Лидию переодеваться, а сам направился на кухню ставить чайник. С трудом стянув с себя джинсы, Лидия обнаружила, что коленки тоже разбиты. От отчаяния и бессилия, от боли в руках и ногах, оттого, что теперь как-то нужно обработать и содранные колени, а руки забинтованы, от всего этого Лидия вдруг расплакалась. Она сидела в комнате в одной рубашке и плакала, не зная, что делать.

Андрей увидел ее, скорчившуюся на краешке дивана, и почему-то улыбнулся. Он подошел ближе, опустился перед ней на корточки и спросил буднично, как будто не замечая ни ее полуобнаженного состояния, ни заплаканного лица:

– Где у тебя аптечка?

Лидия в ответ мотнула головой на мебельную стенку:

– В третьем ящике.

Андрей молча достал все, что ему нужно было, промыл и обработал Лидины колени, дал Лидии какую-то таблетку, все убрал на место и только тогда произнес:

– Пойдем, поедим чего-нибудь? Дойдешь до кухни?

Лидия молча и благодарно кивнула. На кухне она села за стол как гостья, а Андрей полез в холодильник, доставая колбасу и сыр. И только когда он тоже сел за стол и съел, наконец, пару бутербродов, вот тогда она и стала рассказывать про человека с пистолетом. И когда до Андрея, наконец-то, дошло, что она не шутит, вот тогда он и заорал «почему ты мне сразу не сказала?».

– Лида, в чем замешаны? – помолчав, Андрей спросил почти спокойно.

– Не знаю, – Лидия тоже успокоилась и даже боль в руках и коленях стала какой-то далекой, – не знаю, Андрей. Но зачем-то этот человек там стоял? Что-то ему было нужно.

– Да, и войти сам он не мог, – добавил задумчиво Андрей, – ты к этому спрашивала, как кирха охраняется?

– Да, – покивала головой Лидия, – к этому. И раз сам он войти не мог, значит, его кто-то впустил. Кто-то из них. Давай вспомним, кто где был.

– Мы можем вспоминать сколько угодно, только вряд ли…, – Андрей, сделав паузу, посмотрел на Лидию, – но все равно, давай попробуем. Его мог впустить Кристофер, пока мы стояли и разговаривали с тобой – он же первый пошел к дверям.

– Мог. – Согласилась Лидия. – Но, знаешь, там все были рядом и могли увидеть постороннего, так что этот человек, скорее всего, вошел в тот самый момент, когда мы все стояли внизу. Помнишь, мы собирались фотографировать?

Андрей и Лидия еще какое-то время вспоминали, но ни к каким выводам так и не пришли.

– Любой мог впустить, – подытожил Андрей.– И дело даже не в том, чтобы открыть дверь, а в том, чтобы сообщить, когда эта самая дверь будет открыта. Войти незаметно возможность была.

– Тогда это вряд ли Кристофер, – Лидия постучала пальцами по столу, – у него возможность открыть кирху есть всегда. Не обязательно комиссии дожидаться.

– Тогда и не Ян, он вообще хранитель, в любой момент откроет кирху, хоть ночью.

– Остаются Василиса и Анатолий.

– Василиса тоже отпадает, – Андрей улыбнулся, – хрупкая девушка не похожа на преступницу.

– Ой, я тебя умоляю, – засмеялась Лидия, – если она тебе понравилась, то это ничего не значит….

– Да она тоже в любое время может попросить открыть кирху, – отчего-то смутился Андрей, – скажет, что тренироваться надо, то есть репетировать…. Ян ей с превеликим удовольствием откроет и сидеть там, я думаю, не станет. Впускай кого хочешь.

– Да, ладно, ладно, спокойно, – усмехнулась Лидия, – пусть так. Значит, Анатолий?

Андрей промолчал, задумчиво глядя в чашку. «Неужели ему понравилась Василиса? – подумала Лидия. – Чего это он так вдруг надулся?»

– Андрей, – осторожно позвала она его, – ты чего?

– Знаешь, Лид, я тут подумал…, – Андрей поднял на Лидию глаза, и она поняла, что думал он вовсе не о Василисе, – я подумал, а что, если этому человеку нужно было не просто в кирху войти, а именно с комиссией? Может, ему что-то услышать нужно было? И тогда получается, что он выбрал самое укромное место, куда вообще-то комиссии не лазают, потому что все комиссии – представительские, туда полезет только специалист, и уж поверь мне, скорее всего – без комиссии, чтобы не мешались.

– И тогда получается, что как раз Анатолий ничего и не знал, потому что именно он предложил мне посмотреть орган изнутри.