Текст книги "Снежная песня"

Среда

Утром волшебство закончилось. Еще поздно вечером город был похож на сказочную страну, укрытую мягким снежным покрывалом, еще ночью уличные фонари освещали кружевные ветви деревьев, а редкие машины приглушенно пролетали по белым дорогам, а утром уже все закончилось. Деревья сбросили белые одежды, моментально превратившиеся в серую массу, на дорогах образовалось грязное месиво, а с неба сыпался мелкий холодный дождь. Не осталось ничего, что напоминало бы о вчерашней сказке. Серо, грязно и сыро. Екатерина Николаевна поежилась, стоя на крыльце, но делать было нечего, идти на работу все равно нужно. А как раз сегодня идти ей не хотелось. И не потому, что утром кончилась сказка и под ногами образовалась хлюпающая каша, от которой моментально набухают сапоги и мокнут ноги: к такому она привыкла – ноябрь у них почти всегда такой. Ей не хотелось потому, что вчера закончилась и ее снежная сказка, и еще потому, что она не знала как ей себя вести в этой ситуации – после сказки, которую она себе выдумала. «Как ни в чем не бывало – твердила она себе, – надо вести себя как обычно», но почему-то ей казалось, что она не сможет «как обычно». «Ничего не произошло, с чего вдруг я так переживаю? – размышляла она, пытаясь обойти наиболее глубокие лужи, – ведь на самом деле, ни он ничего не сказал, ни я ничего не сказала. Он не помнит про музыку, под которую мы танцевали? Но это же… нормально, скорее я ненормальная, придумывающая себе что-то». Как ни странно, но Катерина понимала, что, в общем-то, ничего не случилось, но у нее было устойчивое, непреходящее ощущение, что ей дали понять, что ее мечты – это только ее мечты, и никакого отношения ни к Даниилу, ни к их дружеским отношениям, ни к вообще реальной жизни они не имеют. Ей казалось, что она чувствует это на каком-то интуитивном, подсознательном уровне, и чем больше она думала об этом, тем яснее понимала – да, ей дали понять, ее поставили на место. Она не осознавала, что «накручивает» ситуацию, и к тому времени, когда она дошла до работы, она была твердо убеждена: Даниил Федорович благородно дал ей понять, чтобы не строила иллюзий и еще, что он, получается, настоящий ее друг. Это был довольно странный вывод, но Екатерина этого не заметила. Вернее она заметила, но объяснила себе это просто – другой мужчина на его месте мог попытаться воспользоваться ее… увлеченностью, нет, она конечно, мужу изменять не стала бы – как можно?! – но история могла бы стать неприятной, некрасивой, пришлось бы ссориться, избегать встреч. В общем, другой мог испортить их отношения, а Даниил все расставил по своим местам сразу, значит, дружбой их дорожил, а что Катя что-то там придумала, так он в этом не виноват вовсе. Она даже чуть замедлила шаги, на доли секунды задержавшись перед дверью, чтобы еще раз представить, как открыто и спокойно встретит взгляд Даниила, улыбнется ему новой открытой и дружеской улыбкой, без потаенности и недосказанности…. И потом решительно вошла в кабинет.

Даниил молча и хмуро кивнул в ответ на Катино «Здравствуйте», и снова уткнулся в какие-то листы, лежащие стопкой перед ним. Он читал их сосредоточенно и мрачно, делая на полях карандашные заметки. Екатерине очень хотелось посмотреть ему в глаза «открытым дружеским взглядом», как она себе представляла, показать ему, что поняла его «благородство» и готова принять его как «настоящего друга», но Даниил Федорович на нее не смотрел. А подходить к нему сама она не посмела. Так и не встретившись с ним взглядом, Екатерина Николаевна ушла на занятия. На одном из перерывов она услышала, как Даниил Федорович обсуждал с Алевтиной Владимировной новый сборник, готовящийся к выпуску на их кафедре.

– Столько ляпов, я не понимаю, – раздраженно говорил он, – как будто я им не печатный текст дал, а рукопись! Или шифровку! Они что, специально переделывают наши тексты?!

– Успокойтесь, Даниил Федорович, – вздыхала заведующая кафедрой, – Вы же понимаете, там не специалисты…

– Так пусть и не трогают ничего, раз не специалисты….

Екатерина Николаевна тихонько вздохнула. Вот чем он так раздражен был, когда она пришла. Он вычитывал свою статью. А она уж опять подумала…. Нет, хватит, больше она не станет ничего придумывать.

– Екатерина Николаевна, сколько ваших едут на конференцию в пятницу? – Алевтина Владимировна окликнула Екатерину, с извиняющейся улыбкой похлопав по руке Даниила Федоровича, как бы прося прощения, что перебивает его возмущенную речь, а он, усмехнувшись, покладисто кивнул.

– Моих трое, – Екатерина Николаевна чуть удивленно посмотрела на заведующую, – я списки давно отдала.

– Я знаю, знаю, просто уточнила, не передумал ли кто. Все-таки гостиницу же заказываем.

– Нет, никто не передумал, – весело рассмеялась Екатерина Николаевна, – не так часто у нас такие мероприятия.

Да, такие мероприятия бывали не так часто. Научная конференция с участием студентов, проходящая в соседней области, на базе музея-заповедника, с проживанием в гостинице, с питанием и культурной программой. И все за счет принимающей стороны. Принимающая сторона – педагогический институт соседней области – выиграл какой-то грант, и вот теперь они организовали такую замечательную конференцию и пригласили Катин университет. От них едет довольно представительная делегация, двенадцать студентов и семь преподавателей. Когда Екатерине Николаевне предложили принять участие, она очень обрадовалась, но сразу согласия не дала, потому что не была уверена, что Павел разрешит ей уехать на три дня. Но он почему-то совсем не возражал, даже наоборот, как будто обрадовался. «Конечно, поезжай, это же твоя работа», – сказал он. И вот она едет.

– Екатерина Николаевна, скажите своим, что выезжаем в одиннадцать ноль-ноль от университета. – Алевтина Владимировна чуть улыбнулась, – и пусть паспорта не забудут. У вас едут Львова, Дубов и Смирнова?

– Да, они.

– Ну, раз едет Дубов, значит, все будет в порядке, – неожиданно встрял в разговор Даниил Федорович, – можно не беспокоиться, этот проверит все.

– Да, ответственный мальчик, – весело согласилась Екатерина Николаевна, желая поддержать разговор, но Даниил промолчал, снова уткнувшись в какие-то свои бумаги.

Повисла неловкая пауза, и Екатерина повернулась в Алевтине Владимировне:

– Выезд в одиннадцать? Так рано?

– Да, решили пораньше, там после обеда уже намечено первое культурное мероприятие – выезд в монастырь неподалеку. Я думаю, нашим ребятам это тоже будет интересно.

– Конечно, – улыбнулась Екатерина Николаевна, – я и сама с удовольствием съезжу. Только девочек нужно предупредить, чтобы юбки одели, а то не пустят в монастырь-то….

– Оля, Смирнова! Подожди! – Артем догнал девушку и остановил ее, чуть прихватив за плечо, – постой секунду.

Девушка послушно остановилась, смущенно поправив выбившуюся прядь волос. Артем ей нравился. Впрочем, как всем мальчишкам нравилась Анита, так всем девчонкам нравился Артем. Просто нравился. Потому что мечтать о нем было нереально. Как об артисте или о Данииле Федоровиче, например. Поэтому девушки влюблялись в других, с другими целовались, танцевали и кокетничали, но Артем им нравился.

– Оля, ты в курсе, что выезд в одиннадцать от универа? – Артем деловито нахмурил брови, – тебе передали?

– Да, Артем, я знаю, – девушка кивнула и жалобно взглянула на парня: ей не хотелось так сразу заканчивать разговор.

– Хорошо, и еще, Оля, не забудь паспорт, а то в гостиницу не поселят, – Артем неожиданно широко и ласково улыбнулся, – хочешь, я тебе вечером в четверг позвоню и напомню, чтобы в сумку положила?

– Да, хочу, – от неожиданности у нее даже перехватило дыхание.

– Телефон свой давай, – Артем достал свой мобильный и приготовился записывать.

Ольга растерялась.

– Я не помню своего номера, – она покраснела и неловко забормотала, вертя в руках свой маленький изящный мобильник, – вот всегда помнила, а сейчас вдруг забыла….

– Да понятно, ты же по нему не звонишь, – усмехнулся покровительственно Артем, – давай, звони мне, твой и высветится. Восемь, девятьсот одиннадцать…, – начал он диктовать.

– Телефончиками обмениваетесь? – раздалось неожиданно над самым ухом Оли, – у нас тут как, роман начинается или где?

Оля, вспыхнув, подняла глаза: перед ней стояла Анита. Нет, Ольга Смирнова не была слишком робкой или слишком застенчивой девушкой. Это только перед Артемом она смущалась и терялась, а вот Аниту она не боялась, скорее наоборот, они были в дружеских отношениях.

– Конечно, «где», Аниточка, Артем вызвался помочь мне в борьбе с моей рассеянностью, – улыбнулась она, – чтобы я паспорт не забыла.

– Это правильно, – весело согласилась Анита, – а то будешь спать в автобусе. Кстати, Тема, мне тоже надо напомнить, а то я-то в автобусе спать не стану, я тогда к тебе приду….

– Испугала, – хмыкнул Артем, – теперь позвоню обязательно.

Они рассмеялись, а Оля покраснела.

– А кто из преподавателей едет? – спросила она, – наша Екатерина Николаевна, я знаю точно, а еще?

– Ой, их там семь или восемь человек, из наших только Катя, и Данила-мастер.

– Даниил Федорович едет? – живо обернулась к Артему Анита, – Темыч, это точно? Вроде его в первых списках не было….

– Едет, точно. Не знаю, вместо кого, но он едет точно.

Анита улыбнулась. Судьба ей явно благоволит, подумалось неожиданно. Раз уж Даниил Федорович едет с ними, то это неспроста. Жить они будут в одной гостинице, завтракать, обедать и ужинать – все вместе, а там можно и вечерком в гости напроситься, сказать, что что-то не поняла, или попросить что-то рассказать, а может, он и сам проявит инициативу, не зря же он так смотрел на нее вчера….

– Анита, ты слушаешь или нет? – голос Артема вернул ее на землю, – о чем задумалась, детка?

– Ни о чем, – дернула плечом Анита, – просто отвлеклась…

– Не забудь юбку взять с собой, – Артем смотрел на нее с ласковой усмешкой, – только подлиннее, у нас в программе – посещение монастыря.

– А ладно, найду что-нибудь, – легко отмахнулась Анита, – а что за монастырь? Мужской?

– Женский.

– Во, а чё я тогда туда попрусь? – протянула Анита, – интереса никакого….

– Архитектуру смотреть – там храм шестнадцатого века, – хмыкнул Артем, – и потом, можно подумать, тебя с монахами знакомить будут…

– А даже если бы и знакомили, – подхватила Оля, – они же монахи, какой с них …, – она запнулась.

Анита рассмеялась:

– Судя по художественной литературе, монахи как раз очень даже ничего мужчины…. Только ж разве теперь те монахи? Помните, мы были в прошлом году на экскурсии? – Анита взглянула на Ольгу, и та согласно кивнула, помню, дескать, – Помнишь, какие там монахи были? Сытенькие такие, пухленькие…. Кельи себе строят с удобствами. Никакой духовности….

– Так тебе монахи нужны или Даниил Федорович? – неожиданно поддел вдруг Аниту Артем, – ты уж определись….

– Даниил Федорович? – это Ольга удивленно воззрилась на Аниту, – Анита?!

Неожиданно для себя Анита вспыхнула, но ответила легко:

– А что? мужчина он интересный…, да и потом, смотрит на меня, – она чуть прищурила глаза, – не заставлять же его долго страдать…

– А по-моему, он за нашей Катей ухаживает, – неожиданно сказала Оля, – я их вместе видела.

– За Катей? Екатериной Николаевной? – удивленно уточнила Анита, – она же старая и замужем.

– Не старая она, – вмешался Артем, – ей тридцать лет всего…

– Тридцать! Темыч, уже тридцать! – рассмеялась Анита, – или тебе старухи нравятся?

– При чем тут я? Но тридцать – это не старуха, – спокойно возразил Артем, – но она и правда замужем.

– А дети есть?

– Нет, кажется.

– Оль, а когда ты их видела? – Анита не то, чтобы расстроилась, но нахмурилась: если у Даниила с Катей роман, то поездка будет не такой легкой, как ей представилось вначале.

– Позавчера, кажется, – Оля пожала плечами, – после занятий они вместе шли.

– Целовались? – Анита чуть двусмысленно приподняла бровь.

– Нет, – отчего-то рассмеялась Ольга, – они просто шли и даже не очень оживленно разговаривали.

– Пфф, – фыркнула Анита, – ну это тогда фигня. Катя мне не …, – Анита запнулась и растерянно замолчала. Она хотела сказать, что замужняя тридцатилетняя училка ей не конкурентка, но вдруг вспомнила про записку. «У тебя есть конкурентка». Это что, неизвестный доброжелатель имел в виду Екатерину Николаевну? Тогда возникает сразу много вопросов…. Во-первых, откуда этот «писатель» знает, что ей, Аните, нравится Даниил Федорович? А он ей нравится, в этом Анита себе врать не станет, кому угодно, только не себе. Но об этом знает, вернее, догадывается только мама. А автор записки догадался не только про Аниту, но он еще что-то знает и про Катю и Даниила. У них на курсе только один человек все знает, да и про Анитины чувства мог догадаться….

– Анита, что с тобой?

Озадаченный и чуть взволнованный голос Артема вывел Аниту из оцепенения. Она резко вскинула голову и насмешливо посмотрела на парня:

– Слышь, Темыч, ты же все должен знать, ну-ка, колись давай: у Кати с Данилой роман?

– Первый раз слышу, – покачал головой Артем, – и вообще-то это не наше дело, – он почему-то рассердился. – Вот тебе приятно будет, если твои отношения будут обсуждать все, кому не попадя? – вдруг начал он «наезжать» на Аниту. – Тебе понравится, если будут за твоей спиной сплетничать? Целовались – не целовались, спят – не спят, изменяют – не изменяют, кто с кем, кто за кем…

Анита удивленно смотрела на разошедшегося парня. Такой бурной реакции она не ожидала. Похоже было, что Артем рассердился не на шутку, и это в глазах Аниты говорило в его пользу. Вряд ли он при таких мыслях и принципах стал бы писать эти глупые записки. Да и вообще это на него не похоже.

– Угомонись, Тем, – примиряюще сказала Анита, – никто никого не обсуждает, я просто спросила, Оль, ну хоть ты ему скажи….

– Да это я виновата, – неожиданно смутилась Оля, – первая начала говорить, что видела их, – она виновато улыбнулась, – Артем прав, что мы как бабки старые у подъезда…

– Да какие бабки! – вспылила Анита, – спросить ничего нельзя…. Да ну вас…

Она развернулась и ушла. А Оля неожиданно ласково посмотрела ей вслед. Она хотела сказать Артему, что, похоже, Анита влюбилась в нового преподавателя, но вспомнила, что это опять будет обсуждение «за глаза» и промолчала: в глазах Артема выглядеть сплетницей ей не хотелось.

– Оль, давай закончим с телефоном, – спокойно, как будто не он только что почти кричал, произнес Артем, – чтобы я мог завтра тебе позвонить насчет паспорта….

Строгий силуэт кафедрального собора горделиво плыл над темной, еще не замерзшей рекой. Ради этих нескольких минут, когда при переходе через огромный мост виден собор, Катерина ходила с работы пешком в любую погоду. Вот и сегодня, несмотря на слякоть и сырость, она снова пошла пешком, чтобы полюбоваться прекрасным видом. Да и думалось при ходьбе намного легче, особенно в конце дня. Сегодня у нее всего две пары, и закончила она рано. До прихода мужа с работы еще целых два часа – можно пройтись пешком через мост и все равно с ужином она все успеет. Даниил Федорович остался в университете – у него сегодня как раз последняя пара. И хорошо, что она раньше ушла, потому что не получилось у нее сегодня разговаривать с ним «по-дружески», смотреть «открытым дружеским взглядом», показать ему, что она поняла, что они «просто друзья». Катерина поймала себя на мысли, что думается ей сумбурно и однотипно: «по-дружески, друзья, дружеский взгляд». Как будто что-то переклинило в голове, и выпутаться никак не получается. А надо бы. Ах, как надо бы прояснить отношения до пятницы! Потому что в пятницу они едут на конференцию: придется ехать в одном автобусе, вместе обедать и ужинать, жить в одной гостинице и все это в присутствии внимательных, остроглазых и смышленых студентов. Они быстро «просекут» и напряженность и недосказанность. Так что лучше бы все «досказать» заранее. Сердце чуточку сжалось: ему не хотелось «досказывать», но Катерина только крепче стиснула зубы: нужно. Только как это сделать… вот в чем вопрос

Телефонный звонок прервал размышления. Катя достала из сумочки мобильный:

– Алло! – она даже не посмотрела на номер, высветившийся на экране, она никогда не смотрела.

– Катюша, привет! – радостный голос подруги раздался не в телефоне, а где-то сбоку. Катерина удивленно посмотрела сначала на трубку – он был уже отключен, а потом только оглянулась: Иринка, весело смеясь, убирала свой мобильник в карман пальто.

– Ирка, привет! – осознав, наконец, что ее лучшая подруга стоит рядом с ней, Екатерина кинулась обнимать ее, – ты вернулась, дорогая, как же так, а чего не позвонила? Когда ты приехала?

– Да только сегодня вернулась, – также радостно обнимая и теребя Катю за рукава, ответила Ирина, – зашла к тебе на работу, а там говорят – только ушла, ну я и бросилась тебя догонять…

Они весело перебивали друг друга, радуясь встрече. Ирина, верная подружка и соседка по лестничной клетке, уезжала в Петербург на курсы повышения квалификации. Ее не было целый месяц, и Катя, конечно, скучала. Они иногда перезванивались, но это было довольно дорого для Иринки, поэтому звонки были редкими. И вот она, наконец, вернулась. Катя была рада: наконец-то можно откровенно поговорить, нет, она не собиралась обсуждать с подругой свои мечты и чувства по отношению к Даниилу Федоровичу, они вообще этой темы никогда не касались, но с Иринкой можно просто поболтать и не о чем, все равно становится радостнее и светлее на душе.

– Ирка, ты домой идешь? – спросила Катерина после первых бурных восклицаний, – твои-то где?

«Твои» – это муж Дмитрий и очаровательные сыновья – погодки, пяти и шести лет.

– Мальчишек Димка из садика привезет…, – Ирина взглянула на часы, – где-то часа через полтора, так что есть время потрепаться, – она лукаво взглянула на Катю, – твой-то тоже только к вечеру явится?

– Ага, – весело подтвердила Катерина, – пошли ко мне чай пить.

Они сидели на кухне и пили чай. Ира рассказывала про поездку, а Катя, поставив в духовку мясо, с удовольствием слушала подругу.

– Кать, а у тебя-то как дела? – Иринка улыбнулась, – а то я все про себя, да про себя…. Что новенького?

– Да какие у нас тут новости, – рассмеялась Катерина, – текучка… ой, нет, вспомнила, Ирка, я же еду на конференцию в пятницу!

– Во, и молчит, – укоризненно покачала головой подруга, – что за конференция?

– Студенческая, в пединституте в Энске. Мы на целых три дня едем, представляешь? В пятницу утром выезжаем, и только в воскресенье оттуда.

– И твой Паша тебя отпускает?! – Иринка не то, чтобы недолюбливала Павла Анатольевича, но контакта у них не получалось. Иринке отношения Кати с мужем были непонятны, конечно, у них с Димкой все было по-другому: Димка и ужин мог приготовить, и с мальчишками всегда оставался, когда Ира уезжала в командировки, а сама Ирка и накричать на него могла, и дверью хлопнуть, если что-то ей не нравилось, и вообще, у них было шумно и свободно. Они бурно ссорились и не менее бурно мирились, а Катя даже представить себе не могла, как бы она повысила на мужа голос: Павел этого просто не позволил бы. И детей у них нет… мысль, всегда причинявшая острую боль, снова кольнула изнутри. У Иринки были симпатичные смышленые мальчишки, и Катя, сама того не замечая, невольно завидовала подруге. Павел детей не хотел. Нет, не то, чтобы не хотел вообще, но сейчас вот, пока рано, говорил он, надо пожить немного для себя, надо собрать средства, обеспечить стабильное будущее – потому что незачем нищету разводить, а что возраст, так это ничего, сейчас такая медицина, что и в сорок лет рожают, и все нормально, только нужны деньги, и все будет. Скоро, скоро и у них будет ребенок. Катя вздохнула. Они женаты уже десять лет, и все скоро…, она улыбнулась и бодро ответила на вопрос подруги:

– Отпускает, конечно, даже без всяких разговоров, это же моя работа, – почти дословно передала она слова мужа.

– А кто ж ему ужин будет готовить? – в голосе Ирины послышалась легкая насмешка, но Катя только рассмеялась:

– Да я же и приготовлю, ему только разогреть нужно будет, ты не думай, он не такой уж и беспомощный, – добавила она, – просто у него правила такие….

– Угу, – неопределенно согласилась Ира и перевела разговор, – а много вас народу-то едет?

– Да, вообще прилично, девятнадцать человек, в основном студенты и семь преподавателей, но с нашей кафедры из преподавателей только я и Соколов.

– Красавчик Данила? – Иринка лукаво прищурила один глаз, – Катька, следи там за студенточками, но я бы на твоем месте и сама…

– Ирка, прекрати, – шутливо притопнула ногой Катерина, – вот погоди, все Димке расскажу.

– Так я и сама ему расскажу, – рассмеялась Ирка, – с каким мужчиной наша соседка в командировку едет…

– Ирка, у меня муж… – почти машинально и как-то безвольно пробормотала Катерина, отвернувшись к окну.

Ирина сочувственно и понимающе покивала головой, глядя на чуть ссутулившиеся плечи подруги.

– Здесь тебе никто не поможет, Кать, – неожиданно произнесла она, – я только послушать могу, если хочешь….

Катя резко обернулась. Готовая сорваться с ее губ вежливая грубость, дескать, ни в чьей помощи я не нуждаюсь и у меня все прекрасно, исчезла под сочувственным взглядом подруги. Она вздохнула:

– Нечего рассказывать.

Ирина улыбнулась и, помогая выпутаться из непонятного разговора, ласково похлопала подругу по руке:

– Понятно, но знай, когда нужно будет – я всегда готова послушать, я хорошо слушаю.

– Лучшая в мире слушательница? Как Карлсон? – засмеялась Катя.

– Точно. – Ира глянула на большие часы, висящие над столом, – Катюша, мне пора. Скоро мои приедут, а я еще подарки из сумки не достала….

– Беги, беги, привет своим передавай….

Проводив подругу, Катерина несколько минут постояла у окна, задумчиво глядя на темнеющую улицу, потом тряхнула головой, прогоняя грустные мысли, и принялась накрывать на стол.