Текст книги "Пожиратели"

– И последний вопрос: ты никуда не ездила отдыхать в недавнее время?

– Ммм… да нет. Только на новый год. Мы собирались едва ли не всем потоком, но поехало намного меньше.

– И куда вы ездили?

– В Перу, а почему вы спрашиваете?

– И с самого возвращения ты болеешь, так?

– Ну, да, а откуда вы… – брови Сони поползли вверх от удивления.

– Вопросов больше нет. Ты можешь идти. Выведите её, – бросил Коренев офицеру на выходе и поспешил к Самойлову.

– Слушай, Сергей, я хочу, чтобы ты проверил кое-что. Узнай мне имена всех студентов, участвующих в программе помощи пожилым людям. Найди мне Полину – это та, которая от нас пыталась убежать и приставь кого-нибудь к Соне.

– Соня?

– Девушка, которую я только что допрашивал.

– А зачем ты её отпустил? – Сергей недоумевающе смотрел на Коренева.

– Я просто хочу за ней проследить. Нужно было повесить на неё убийство старушки?

– К чему всё это? Я не понимаю. Старики умирают каждый день. У нас и до этого были такие вызовы. Сердечные приступы – дело обыденное. Я читал те отчеты, по последним делам. В крови большинства найдены сильные сердечные лекарства. Соседи жаловались на странное поведение, но не более. Да, ко всему, их могла просто доконать жара.

– За последние две недели у нас уже есть 12 вызовов. Ты хочешь сказать, что это просто совпадение?

– Это вовсе не означает, что они умерли именно в эти две недели. Самая первая смерть по этим вызовам произошла больше шести недель назад, судя по данным экспертизы, – попытался парировать Самойлов.

– Да ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь? А что, если завтра это будет твоя мать? А она у тебя не очень хороша сейчас, насколько я в курсе!

– Э, начальник, ты за буйки-то не заплывай!

– Ты Варлееву-младшую видел? Ты ей в глаза смотрел? Она явно что-то видела, явно что-то такое, что даже забыть успела!

– О-о-о, вот только давай не начинай! Ты вечно из-за баб впрягаешься во всякие авантюры! Вспомнить хотя бы Валиного брата! А?!

– Не трогай Валентину, – Коренев подскочил к Самойлову и схватил его за грудки, – и рот даже в её сторону не открывай. Я тут старший и ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Ты понял? – полицейский перешёл на полушёпот и посмотрел прямо в глаза напарнику.

Тот лишь молча сопел, но возражать не решался.

Дальше дело пошло быстрее: уже к вечеру у Коренева на столе лежал список из двадцати четырёх имен. Адреса, телефоны – всё что нужно. За Иваниченко тенью ходил один из новеньких, каждый час докладывая о её передвижениях. Доброволец, кстати сказать. Видимо, прохлаждаться по кафешкам, следя за симпатичной девушкой, было куда приятнее, чем сидеть в душном кабинете. Хотя тут Коренев мог поспорить – в кабинете хотя бы был кондиционер. Снаружи же даже асфальт проседал под колёсами автомобилей, образуя своеобразные колеи по всей длине автострад. Хотя, в основном, днем на улицах было пусто, жизнь текла вяло. Люди старались не высовываться на солнцепёк, а если и высовывались, то поскорее прятались под ближайший навес, а то и вовсе высовывали нос наружу и тут же прятались туда, откуда только что пытались выйти.

А вот Соня, почему-то, за день успела посетить сразу несколько мест. И все находились сравнительно далеко друг от друга. Судя по адресам, она навещала своих сокурсниц, – Коренев сразу сверял данные, которые передавал ему наблюдатель.

Около восьми вечера парень доложил, что студентка вернулась домой – в общежитие при медицинском институте. Выглядела она не очень хорошо, но полицейский решил, что всему виной жара.

– Товарищ майор, могу я отправиться домой? – даже по голосу было слышно, что Семакин измотан.

– Времени тебе до десяти вечера. После этого двери общежития закрываются. Подойди к консьержке и убедись, что вернулась именно Иваниченко и ты ничего не перепутал. Только потише там давай, без лишних телодвижений. И значком не свети, понял?

– Так точно, Александр Евгеньевич. Доложу в 10 как обстоят дела, – сказал Семакин и отключился.

А Коренев устало откинулся в кресле и посмотрел на карту на стене. А потом встал, взял со стола горсть булавок с цветными шляпками и стал втыкать в испещренное разноцветными линиями полотно – по одной на каждый труп. Системы не было никакой. Все адреса были разбросаны по участку абсолютно хаотично.

– Возможно, стоит проверить другие участки… – прошептал он себе под нос и решительно направился в кабинет к начальнику.

Начальник охотно согласился передать все подобные дела под его ответственность – Коренев был у руководства на хорошем счету, да и глупым не слыл, чего нельзя было сказать о доброй половине его сослуживцев.

«Вот поэтому ты никогда не найдешь себе жену» – сказал майору начальник, когда тот выходил из его кабинета.

«Есть у меня жена, – пробурчал тогда Коренев сам себе под нос, – моя работа… я женат на работе» – и сам же поежился от столь верной формулировки.

Семакин отзвонился как положено и Коренев отправил его домой. Да и ему самому не помешал бы отдых, но майору всё еще не давала покоя карта. На ней добавилось ещё с десяток красных точек.

Даже самые матерые маньяки имели свои пристрастия: пожилые богачи, худые, толстые, молодые, убивали рядом со своим районом или в соседнем парке. А тут единственным сходством был возраст убитых и инсульт, да и из квартир ничего не пропадало, хотя степень зажиточности была совершенно разной. При осмотре места преступления не было отмечено ни явных признаков борьбы, ни следов присутствия постороннего на месте преступления, ни вывернутых наизнанку шкафов. Даже деньги и драгоценности в паре случаев оставались лежать на видных местах – воры точно заметили бы. Настолько хаотичных убийств Кореневу расследовать ещё не доводилось.

– Ну не верю я, что их убили собственные глюки! – Коренев швырнул в стену чашку с недопитым кофе и та разлетелась на несколько кусочков.

– Александр Евгеньевич, с вами всё в порядке? – дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Инна.

– Почему ты еще на работе? В участке еще кто-нибудь есть? – майор оценивающе оглядел тонкую фигурку секретарши и отвернулся, подивившись свои мыслям.

– Уборщица, в соседнем крыле в окнах горит свет, – Инна пожала плечами, – не знаю, может ещё кто-то.

– Вы не хотите помочь мне?

Девушка зашла в кабинет и прикрыла за собой дверь, защелкнув замок изнутри:

– Какого рода помощь вам нужна, Александр Евгеньевич?

После этой фразы Коренев уже мало что соображал. Даже хроническая усталость на этот раз не смогла ему помешать.

Мужчина медленно подошел к девушке и, щелкнув выключателем за её спиной, впился губами в её пухлые губки. Руки скользили по высокой груди, пытаясь нащупать молнию на блузе. Инна неожиданно навалилась на Александра всем телом, толкая его в сторону стола, на ходу расстегивая пуговицы его голубой форменной рубашки. Блуза через несколько секунд уже лежала на полу, обнажив округлую грудь, туго стянутую черным кружевным бельём. Она некоторое время постояла так, давая мужчине полюбоваться своим телом, которое освещал лишь свет дворовых фонарей сквозь жалюзи, и в следующую секунду их тела слились в приступе какой-то дикой, животной страсти. Он повалил её прямо на пол, срывая остатки одежды, впиваясь в разгорячённую плоть с диким неистовством, оставляя синяки и кровоподтеки.

Она стонала, извивалась в его объятиях, но отвечала со всей страстностью, на которую была способна. А он осыпал её лицо и шею поцелуями, двигаясь все быстрее и отрывистее, стараясь проникнуть в неё еще глубже. В последнюю секунду она впилась в его спину ногтями, оставляя глубокие царапины, и оба почувствовали это – словно взрыв, обжигающий их изнутри и разливающийся по всему телу сладким пульсирующим теплом, лишающий рассудка и последних сил.

После они ещё долго лежали на полу. Она – прильнув к его груди. И он – гладя её мягкие, слегка вьющиеся, белокурые локоны.

Домой они попали далеко за полночь.

2

– Здравствуйте, я хотел бы попасть в деканат.

– А вы, собственно, кто? – женщина под сорок сидела в кабинке на входе и проверяла пропуски у всех, кто пытался попасть в здание института. – Я вас не помню. Да и на студента вы не похожи.

Коренев аккуратно достал удостоверение и показал его в окошко. Женщина сразу поменялась в лице и стала бормотать что-то невнятное.

– Я вас прошу, не поднимайте паники. Мне просто нужно поговорить с деканом одного из факультетов. Вы можете мне помочь? – полицейский еще некоторое время помолчал, а потом, так и не дождавшись ответа, сам нажал кнопку открытия турникета. – Благодарю за помощь! – только и смог произнести он, глядя на недоумённое выражение лица охранницы.

Декан заочного факультета медицинской оптики всё-таки была в институте, но Кореневу понадобилось почти сорок минут, чтобы её отыскать. Им оказалась уже пожилая женщина – лет пятидесяти на вид, порядком поседевшая, но довольно бодрая.

– Простите! Подождите, пожалуйста! – полицейский остановился в нескольких шагах от обернувшейся на зов женщины. – Меня зовут Александр Евгеньевич, – сказал он, подходя ближе и протягивая руку для приветствия, – не могли бы вы мне уделить несколько минут? – он вытянул уголок удостоверения из нагрудного кармана рубашки, давая понять, что не простой посетитель.

Женщина некоторое время оценивающе рассматривала мужчину, а потом просто кивнула, давая понять, чтобы тот шел за ней.

В кабинете она устало и совсем по-домашнему плюхнулась в кожаное кресло и сняла очки:

– Могу я взглянуть поближе на ваш документ?

– Конечно, – Коренев протянул полицейское удостоверение декану. Та некоторое время внимательно изучала его, а после тяжело вздохнула и заговорила:

– Вы, видимо, по делу Настеньки Захарчук?

– Возможно. Конечно, да. Я по делу Анастасии.

Женщина не заметила его замешательства и продолжила:

– Я Мария Павловна Рябчина, кстати. Здравствуйте.

– Очень приятно. Александр Евгеньевич Коренев, майор полиции.

– Я помню! – небрежно отмахнулась декан. – Так что конкретно вас интересует? – она посмотрела на него измученным взглядом.

– Да, собственно, всё, – Коренев развел руками, – мне только передали её дело и я хотел бы получить информацию из первых рук, так сказать.

– В больнице она сейчас. Врачи сказали, что не могут ей помочь, так как видимых причин её состояния они не находят. По всем показателям – Настя полностью здорова.

– В какой она сейчас клинике? Могу я с ней поговорить?

– Не уверена, что она чем-то будет вам полезна. На Июльских днях она. Практически не реагирует на окружающих. – Мария Павловна вздохнула.

– В деле упоминается, что она находится на лечении, но ничего не сказано о психиатрической больнице, – Коренев удивленно вскинул бровь.

– Ох, это не моя работа, товарищ полицейский. Что-нибудь ещё?

– Да. Не могли бы вы мне объяснить, почему ваши студенты посреди учебного года разъезжают по заграницам? – полицейский пытался уловить хоть что-то для себя в реакции женщины, но та лишь пожала плечами:

– Вы о группе заочников, так?

Майор кивнул.

– То, что они заочники, говорит само за себя. Они вольны выбирать, как посещать занятия. В данном случае все вернулись вовремя, занятия посещали исправно, задания получали тоже. К практике приступили тоже все, кроме Насти, конечно же. Только она не отчиталась и я решила выяснить, что с ней. Я ведь куратор группы, – Мария Павловна вытёрла лоб платком, – за первый день практики не отчиталась только Настя. Кто же знал, что она из-за простого насморка загремит в психушку! Простите. Я немного не в себе, – декан постаралась выровнять голос.

– Ничего страшного. Я понимаю. Еще пара вопросов. Больше ни у кого из ваших подопечных не наблюдается схожих симптомов?

– С Настиными? Нет, что вы! Разве что немного приболели несколько человек. Но это и не мудрено, в такую-то жару все сидят под вентиляторами и кондиционерами, вот и простужаются.

– Не могли бы вы написать их имена? Это может оказаться важным.

Коренев проговорил с женщиной еще около получаса, пытаясь как-то утешить и успокоить, но у самого внутри нарастало странное чувство тревоги.

Всё было слишком туманно. По крайней мере, для него.

– Алло, Сергей, мне нужно, чтобы ты подъехал кое-куда. Не афишируй особо. Да, и прихвати с собой Инну, – Коренев назвал адрес психиатрической клиники города и отключился.

После последней ссоры отношения между ними были не очень. Самойлов молча выслушивал указания, так же молча их выполнял, молча принимал документы на обработку и так же абсолютно молча уходил вечером,

Хотя это не особо волновало Коренева. Он с головой погрузился в расследование.

– Куда идти? – Самойлов вышел из патрульной машины и закурил.

Инна взяла сумочку с переднего сидения и осталась стоять там же, не понимая, зачем её сюда привезли.

– Собственно, тебе – никуда. Мне нужна была Инна. А ты можешь остаться здесь.

– Хорошо, – Сергей сел обратно в машину и включил рацию.

Коренев вздохнул и, взяв девушку под руку, двинулся к массивным металлическим воротам. Надпись на бетонной арке поверх них гласила «Психиатрическая клиника им. Нифелимова «Июльские дни».

– Я – майор полиции Александр Коренев. У меня назначена встреча! – проговорил полицейский в наружный динамик и ворота стали медленно расходиться в стороны.

Во дворе за деревянными столиками под раскидистыми, измученными жарой ивами, сидели люди – пациенты в белых костюмах и их посетители. Ворота прожужжали и захлопнулись за спинами вошедших.

– Пройдёмте, – перед Инной и Кореневым внезапно вырос санитар в белой форме, немногим отличающейся от одежды пациентов, поэтому Инна вздрогнула при его появлении. Женщина за стойкой некоторое время изучающее смотрела на сотрудников полиции, потом скрупулёзно записала данные их паспортов, после чего кому-то позвонила и попросила подождать в холле, указав на ряд жестких сидений у стены.

Через полчаса к ним подошла худенькая женщина и попросила пройти за ней.

В довольно просторном кабинете их уже ждали.

– Здравствуйте, простите за задержку. У меня был сеанс с одним из моих подопечных. Присаживайтесь.

Инна посмотрела на майора, когда тот заговорил:

– Мы хотели бы поговорить с одной из ваших пациенток. Она поступила недавно. Студентка-заочница Анастасия Захарчук.

Доктор некоторое время смотрел на пришедших:

– Она не особо контактна. Не реагирует на разговоры, просьбы, даже лекарства не возымели никакого эффекта. Не думаю, что вы сможете чего-то от него добиться. Могу я посмотреть на ваши документы?

Коренев молча протянул удостоверение доктору.

– А ваши? – врач посмотрел на Инну и та замялась.

– Она – моя секретарша, – сказал Коренев, – собственно, я взял её, потому что решил, что с девушкой лучше поговорить девушке. Ну, вы понимаете.

Врач кивнул, но паспорт из рук Инны всё же взял.

– Хорошо, пройдемте со мной, только придется всё колющее, режущее, а тем более стреляющее сдать, если таковое имеется. И, милочка, – доктор указал пальцем на Инну, – волосы лучше бы собрать. Нам придется пройти через несколько коридоров.

Коренев взял девушку за руку, а та нервно сглотнула.

Перед группой людей распахнулись автоматические металлические двери с окном, скрытым за металлической сеткой. Позади Коренева и Инны шли ещё несколько санитаров.

Перед взором людей предстал длинный коридор, по одну сторону которого шли двери, ведшие, по всей видимости, в палаты пациентов. Противоположную стену образовывало длинное окно, закрытое с обеих сторон всё той же металлической мелкоячеистой сеткой.

– Это – комната отдыха. Тут пациенты могут пообщаться и отдохнуть, когда им нужно.

– А разве вы позволяете ненорм… – Инна осеклась, – тем, кто тут лечится, свободно разгуливать по коридорам?

Доктор добродушно улыбнулся:

– Они не все «больны» настолько, чтобы причинить вред себе или окружающим.

Но Инна уже его не слушала: за стеклом творился хаос. Несколько санитаров, дежуривших в комнате отдыха, разнимали группу сцепившихся не то мужчин не то женщин. Стоял непонятный шум, десятки голосов сливались в один непрекращающийся гул.

– Случаются казусы, – пожал плечами главврач.

Уже практически в конце коридора перед самым носом Коренева распахнулась дверь, отсекая его и Инну от идущего перед ними доктора, и из комнаты отдыха выскочила миловидная девчушка-подросток и стала быстро-быстро что-то щебетать, а потом заметила белокурую девушку, прячущуюся за спину рослого мужчины.

– О-о-о, какие прекрасные волосы! – пациентка проворно юркнула под руку к Кореневу и, вплотную приблизившись к Инне, схватила ту за волосы. – Какие красивые во-о-олосы-ы!!! – подросток потянула локоны на себя даже не собираясь отпускать, не смотря на крики Инны.

– Пусти! Саша! Помогите! Доктор!

Но санитары, шедшие немного поодаль от главврача и гостей, уже подоспели и аккуратно освободили Инну от визжащей и брыкающейся теперь пациентки.

– Весьма неоднозначный случай трихотилломании, – затараторил подскочивший к Инне доктор, – поначалу она рвала волосы только на себе, теперь же пытается это сделать у любого, кто обладает завидной шевелюрой, – мужчина пытался помочь испугавшейся девушке пригладить взъерошенные волосы, но та отстранилась, прижавшись к Кореневу.

– Доктор, мы здесь не для изучения расстройств ваших пациенток. Нас интересует конкретная особа, – пробасил полицейский.

– Да, да… простите…

Им пришлось миновать ещё два коридора и переход между зданиями клиники и, когда за их спинами в очередной раз зажужжала запирающаяся автоматическая дверь, Коренев критично смерил взглядом квадратную клетушку с дверями по периметру.

– А что мне у неё спрашивать? – шёпотом произнесла девушка.

– Вот некоторые вопросы, – Александр вложил в руку Инны листок с несколькими предложениями, – но ты можешь импровизировать. Это то, на что я хотел бы получить ответы, но, судя по тому, что сказал врач, будет огромной удачей, если она вообще что-то тебе скажет.

Настя Захарчук сидела в дальнем углу комнаты со стенами, обитыми мягкими панелями. Стянутая тугими ремнями смирительной рубашки, она нервно сучила ногами, смотря в одну точку на потолке. Коренев смотрел на студентку сквозь окошко двери.

– Как часто вы проверяете таких пациентов? – не отводя взгляда от Насти, обратился майор к доктору.

– Вы видели санитаров у двери. Они дежурят круглосуточно. Снаружи есть динамик, внутри каждой комнаты тоже – они встроены в двери.

– Понятно… Так, вопросы ты знаешь, – проговорил Коренев, обращаясь уже к Инне. – Постарайся говорить как можно спокойнее. Не нервничай. Поняла? – он поправил ей упавший на глаза локон и приобнял. – Можно её впустить?

Доктор кивнул и открыл тяжёлую дверь, впуская Инну внутрь:

– В любое мгновение, как только вас что-то потревожит, Антон тут же придёт к вам на помощь! – врач указал на коренастого парня-санитара, стоявшего за спиной Коренева.

Как он и говорил, Настя никак не отреагировала, продолжая что-то бормотать себе под нос.

– Эм, милая, Настенька, – Инна развернула листок, который дал ей Коренев, и удивленно поморщилась, – ты меня слышишь? Могу я задать тебе пару вопросов? – девушка всё еще мялась у двери, не решаясь подходить к дергающейся студентке.

Несколько минут постояв так и не зная, что предпринять, она оглянулась на смотровое окошко, убедилась, что майор за ней наблюдает, и осторожно стала подходить к девушке.

– Настя? Настя? Меня зовут Инна. Я пришла поговорить, – Инна присела на корточки и осторожно положила руку на колено Насти.

И тут она заметила её и Инна невольно отпрянула. Настя вновь перевела взгляд на потолок и прошептала:

– Ты тоже их видишь?

– Кого, милая, кого вижу? – Инна подсела ближе.

– Он хочет меня, – прошептала Настя и постаралась забиться глубже в угол.

Инна услышала звук открывающейся двери и замахала рукой, давая понять, чтобы ей не мешали:

– Кто, Настенька, кто хочет? Скажи мне, кто это? – Инна взяла девушку за плечи и попыталась глазами поймать её взгляд.

– Они прицепились к нам там… он нас предупреждал… они нас жрут, понимаешь? – Настя задёргалась, пытаясь ослабить путы смирительной рубашки. – Я сама виновата, – она вновь посмотрела куда-то вверх. – Забери меня отсюда… забери меня! – Инна от неожиданности села на пол и стала отползать спиной к двери. – Я не сумасшедшая! Неужели они не понимают! Забери меня! – Настя перешла на крик. – Забери меня! – студентка упала на живот и попыталась ползти, словно червяк. – Я не сумасшедшая!

Инна впала в ступор и закричала только тогда, когда Настины зубы щёлкнули в миллиметре от её туфли – подоспевшие санитары уже оттаскивали студентку, а один из них достал шприц. Инна даже не сразу поняла, чьи руки подняли её с пола и поволокли прочь из палаты.

– Вот, возьмите, и если что-то произойдет – я хочу быть в курсе! – Коренев протянул визитку врачу и поспешил к выходу, стремясь поскорее вывести Инну на свежий воздух.