Текст книги "Кому принадлежишь ты?"

Глава 11. Брат

– Прости мое любопытство, но что это было? – спросила, постепенно приходя в себя после весьма наполненного временного промежутка.

– Что именно?

– Почему все замерли, а мы с Эдмон нет?

– Ты еще ничего не поняла? – посмотрел на меня, но не стал ждать ответа, – Твое движение предусмотрел я. А вот он…

– Кто он? Он что, такой же, как и ты? – предположила, начиная нервничать.

– Нет, – моя противоположность, – обгоняя змейкой впереди несущиеся машины, объяснил, – Много тысячелетий назад стороны Света и Тьмы заключили перемирие. И оно сводилось к тому, что каждой стороне позволялось творить что угодно, в пределах одного единственного правила – не вмешиваться в дела противника. То есть все люди на земле были предоставлены сами себе и имели право бессознательно выбрать одно из двух – Свет или Тьму. Но если человека выбирает сам Творец через Мастеров, то Сатана и его подданные не имеют на него право. И наоборот. В твоем случае тебя выбрал Их Волкодав. А я ему помешал…

– Эдмон – их Волкодав? – я была не просто шокирована – напрочь забыла как дышать.

Ну вообще, все, в принципе, сходилось, и все же, не могла понять, как столько лет не замечала в нем нечеловеческой сущности.

– Так вы что, знакомы с ним??? – вдруг дошло до меня.

– Не первое столетие, – усмехнулся он.

Вспомнилось, как Эдмон пялился на стул в моем кабинете и стало понятно, почему его глаза окрасились в черный, когда первый раз назвала имя Эмиль, а после он и вовсе увидел меня с ним. Стало жутко.

Эмиль дал мне время все обдумать, молча выслушивая мои мысли.

– Почему я? Что я такое, чтоб за меня боролись высшие силы? – вопрос показался очень даже уместным.

– Человек, который потерял смысл жизни. Таких, как ты очень-очень много. И у каждого своя удача: если попадается Волкодав – они идут по пути наименьшего сопротивления, оказываясь во власти Тьмы; если Мастер – есть шанс на спасение и возобновление нормальной жизни.

– Ну, так и кому я сейчас принадлежу? Творцу или Сатане? Ведь сейчас за меня борются обе стороны.

– Тебе придется выбирать самой. И в таком случае уже сознательно.

Я откинулась на сидение и стала вспоминать свои отношения с Эдмоном. Его яркие агрессивность и самоуверенность, не присущие людям, только подтверждали слова Эмиля.

Мы подъехали к конторе парня, которому Рауль поручил мой загранпаспорт. Записалась на ресепшене на прием, но сидя в зале ожидания, то и дело оглядывалась, заметно нервничая.

«Стоит Эдмону захотеть, Рауль ему все разболтает и тогда он окажется здесь!» – сама себя запугивала я.

Взглянула на Эмиля – тот преспокойно листал бессмысленный толстый буклет с рекламой банков и кредитных систем. Это безумно раздражало:

«Как можно так спокойно относиться ко всему, и читать бестолковый буклет с ненужной никому информацией?!»

Он поймал мой взгляд и улыбнулся:

– Все хорошо, Лана. Уже скоро.

Глубоко вдохнула и стала устраиваться на неудобном пластмассовом кресле. То ерзая в кресле, то расхаживая по холлу туда и обратно, все же дождалась своей очереди, прошла в кабинет, назвала фамилию и получила потрясающий ответ:

– Ваш паспорт забрал час назад мужчина, представившийся Вашим братом. Он оставил мне расписку на случай, если Вы решите подавать на меня в суд, за то, что отдал Ваши документы не лично в руки.

Я ахнула.

– Как же так? Как он опередил меня? Что теперь делать? —причитала, ломая пальцы в нервном приступе и снова расхаживая по холлу.

– Не переживай, – холодно и весело отозвался Эмиль.

– Ты о чем говоришь? Я без загранпаспорта не имею права пересечь границу, – воскликнула, беспомощно разводя руками.

Он подошел ко мне вплотную и шепнул на ухо, едва касаясь губами так, что у меня весь здравый смысл скрутился аккуратным узелочком в районе живота:

– Не привлекай внимание. Я – твой паспорт. Все устрою, уходим.

Мы взялись за руки, и в очередной раз приметила, что он сморщился, прикоснувшись ко мне. А через пару секунд это выражение лица пропало.

– Скажи, – обратилась к нему, когда оказались на улице, – Ты вынужден находиться рядом? Тебе неприятно мое общество?

Старалась не дышать, ожидая ответа и безумно боясь услышать: «Да, но…», – тогда продолжение было бы уже неважным.

– Это не то о чем ты думаешь! – мгновенно отозвался он и улыбнулся.

– Тогда не понимаю… Почему прикасаясь ко мне, ты прям передергиваешься?

– Это мой дар, пойми. И он не контролируется. Прикасаясь к человеку, я переживаю все то, что когда-то случалось с ним. Абсорбция, слышала такое? И не все, что было в твоей жизни мне приятно ощущать.

Разумеется, прекрасно знала значение слова «абсорбция» – это способность видеть прошлое человека от одного прикосновения к нему. Чего-чего, а фантастики к тому времени «проглотила» не мало.

И что конкретно имел в виду, говоря о неприятных моментах моей жизни догадалась без уточнений.

Мы сели в машину и двинулись в сторону парка Disneyland Paris, затеряться в калейдоскопе которого было проще простого. С массой развлекательных центров, ресторанов и бутиков – он прятал тех, кто хотел в нем спрятаться и помогал тем, кто был в поиске. Нам было необходимо и то, и другое.

Глава 12. Перевоплощения

– Зачем мы здесь? – спросила, когда он остановился на Main Street – самой шумной и многолюдной улице парка.

– Пообедаем и поедем, – ответил неоднозначно, а глаза заблестели как-то по-особенному – не чисто и уж точно не здоровым блеском.

Мы сели в одном из кафе, заказали пиццу и каппучино.

Пока я пыталась запомнить незабываемый вкус воздушного теста пиццы, Эмиль открыто разглядывал девушку, сидевшую в самом углу кафетерия. Она была не одна – с ней был парень с коротко остриженными волосами. Поскольку парень сидел спиной ко мне, разглядеть его лицо у меня не получалось. Эмиль еще немного посмотрел на нее, потом улыбнулся и, пригубив кофе, спросил:

– Она на тебя похожа?

– Ну, есть немного, – честно призналась, коротко взглянув на объект его пристального внимания.

Гадкое чувство ревности всплыло на поверхность, как не пыталась его удержать и уловив мои эмоции, Эмиль заинтересованно посмотрел на меня, и тут же стало не по себе от того, что он понял – я на ровном месте заревновала его.

– Иди за мной, – встал и направился в сторону уборной.

Покорно пошла за ним, совершенно не зная куда и зачем. В пустом коридорчике он резко остановился, отчего я налетела на него. Он вытянул руку ладонью вверх, закрыл глаза и в руке возникла черная кожаная обложка с книжицей внутри, оказавшейся паспортом.

– Возьми и спрячь, – приказал, – Сейчас вернемся, как ни в чем не бывало, расплатимся и спокойно выйдем, хорошо?

На автомате кивнула и открыла паспорт – как и предполагала, принадлежал он той самой девушке.

– Но она брюнетка, а я рыжая… – прошипела, следуя за ним и, наивно надеясь хоть как-то отделаться от чужого документа, а следовательно, и чувства вины.

– Дело времени! – улыбнулся он, – Рейс через два с лишним часа – успеем.

– А как же ты?

– Увидишь парня в своем вкусе – скажи, а то мне все равно, кем становиться.

Я невесело улыбнулась, вернувшись за ним к нашему столику, и не спеша принялась допивать кофе. После Эмиль расплатился и мы, наконец, вышли из душного помещения под открытое апрельское небо.

Безобидные облака украшали небо замысловатыми кружевами, а я пыталась вспомнить тот момент, в который моя жизнь круто изменилась. Те времена, когда по уши погрязшая в работе, успевала за день только апельсиновым соком полакомиться, канули в лЕту и отчего-то я точно знала, что к прошлой жизни уже больше не вернусь. Никогда.

Эмиль позволил не спеша подумать о моей рухнувшей карьере, семейной жизни, маленьких малышах, кричащих мне «мама», и о любимом НОРМАЛЬНОМ человеке. Я попрощалась с этим навсегда, отчасти потому, что никогда не смогла бы вновь вернуться в рутину обычной жизни, отчасти потому, что смерть моя не за горами, а отчасти потому, что НОРМАЛЬНЫХ в моем окружении уже не было. Были двое: Эмиль и Эдмон.

Пройдя пару перекрестков, мы свернули в первый попавшийся салон красоты. Эмиль все так же уселся в кресло для ожидающих и снова взял буклет, но уже с модными прическами и стал рассматривать его с таким же нескрываемым интересом, как полчаса назад в зале ожидания паспортного стола рекламные буклеты кредитных систем, а меня сдал в руки профессионалов, подробно описав девушку, изображенную в моем новом паспорте.

Мне было все равно кем становиться. Стало даже все равно, что через полгода меня не станет, что появлюсь на свет, возможно, где-нибудь в нищенской Индии и снова умру в 23 года. Я приняла решение все оставшееся время потратить на хорошую жизнь, благо рядом оказался фокусник что надо – и деньги тебе – пожалуйста, и паспорта на выбор.

В ответ на мои размышления, он озлобленно взглянул на меня через зеркало, а я, убедившись, что он слушает мои мысли выдала:

«Парикмахер ничего такой…»

Эмиль осмотрел с ног до головы его волосы, одежду, крупные раскосые глаза и челку, спадающую на них, после чего брови моего спутника сошлись на переносице, и в голове прозвучал неумолимый протест:

«Он же ГЕЙ!?»

Не удержалась от смеха и этим поймала затуманенный вопросительный взгляд этого самого гея.

Эмиль поспешно зажал в руке коричневую книжицу, положил ее в задний карман брюк, затем огляделся и снова принялся со знанием дела перелистывать буклет, а у меня внутри все заледенело:

«Неужели все происходит всерьез? Я, конечно, люблю читать фэнтези, в детстве даже мечтала влюбиться в какого-нибудь бессмертного, но чтобы все так реально… всерьез…!? В общем, как-то чересчур волшебно… Не годится…»

Эмиль умилялся, слушая мои бредни – видела это по выражению лица и периодически издаваемым звукам, явно удерживающим рвущийся наружу смех.

Через полчаса предстала перед ним в новом облике брюнетки: длинные прямые волосы водопадом спадали на спину, дразня блеском. Эмиль сдержанно оценил результат, поблагодарил мастера, расплатился (не удивлюсь, если деньги достал из его же кармана) и вывел меня.

Его глаза искрились так, что я не могла четко объяснить своей натуре психолога, что именно он чувствует.

– Тебе это ни к чему! – ответил на мои мысли, улыбаясь.

– Можно хотя бы иногда не подслушивать?

– Это же так интересно! – по-детски возразил он.

– Кто б сомневался! – проворчала в ответ.

Около восьми вечера мы находились в аэропорту и выжидали своего рейса. Пока ждали, Эмиль поведал в каких городах я жила, а точнее жила героиня моего фэнтези.

– Рим – Дубаи – Лондон – Токио – Александрия (Египет). От Рима до Александрии – тебе 110 лет.

– Дааа… Где меня только не было, – протянула и заулыбалась, предвкушая путешествие.

Время тянулось медленно, а в голове волчком крутился вопрос, не дававший покоя с самой нашей первой встречи.

– Эмиль, – обдумывая каждое последующее слово, заговорила я, – Ответь на один вопрос…

Он уловил неровные интонации в голосе и вопросительно посмотрел на меня.

– Зачем ты в тот день пытался меня убить? – я вся сжалась пружинкой, опасаясь его реакции и ответа.

– Не понял? – только и ответил, ошарашено глядя мне в глаза и отчаянно пытаясь прочитать мои сумбурные мысли.

– Ладно, давай спрошу иначе… Ведь это ты был за рулем «ягуара», принадлежащего, кажется, Маркусу Вилману? Ты пытался наехать на меня?!

Он глубоко вдохнул и почесал затылок, нервно оглядываясь вокруг.

– Ответь, Ты или нет?! – напирала я.

– Я.

– Зачем? – несмотря на все совпадения, не ожидала такого прямого ответа.

– Это не моя вина. Не знаю даже как объяснить…

– Понятно, – вырвалось у меня.

– Что понятно?

– Что ты тут не причем! Что виноват Эдмон и так далее! А он в свою очередь тоже не причем, и вообще это несчастный случай, да?! – вскипела моментально.

– Послушай, да – это был я. Я собирался в тот день ехать за тобой до самого дома, потому что Эдмон не отходил весь день от тебя, а мне нужно было поговорить. Но его решение загипнотизировать тебя и направить под мои колеса – это наверное способ припугнуть меня и тем самым показать свои права на тебя. Я не могу точно объяснить, о чем он думал, делая это, но ты действительно сама развернулась на перекрестке и чуть не попала мне под колеса, только сделала это не сама, а его «руками».

– Не верю, что ему нужна была моя смерть!

– Не нужна, ты права.

– И все? – чуть не взвизгнула я, – И это все, что ты мне можешь сказать?!

– Ну естественно! Не я же инициатор. Я вовремя успел среагировать. Рассчитывал он на это или нет – спросишь у него…

Разумеется, я злилась. Очередная тайна, покрытая мраком, возникла рядом со множеством ей подобных, и мгновенно укоренилась в пределах видимости.

…За полчаса до регистрации Эмиль отошел в туалет и не вернулся, зато через пару минут рядом со мной сел мой парикмахер и нахально улыбнулся.

– Э..миль? – буквально подавилась словами.

– Зови меня Мартин, – неприятным склизким голосом ответил он, явно переигрывая с женственными нотками в голосе.

Сморщившись, нервно почесала руку, затем огляделась и снова уставилась на своего сопровождающего.

– Не спрашиваю, как ты это сделал. Как долго рядом со мной будет он?

– Пока не долетим. Сама выбирала.

Я кривовато усмехнулась и откинулась на своем кресле с недовольным выражением лица. Чего не сказала бы о нем – его забавляла моя реакция.

***

Сидя в салоне авиалайнера, позволила себе расслабиться и прикрыть глаза. Эмиль высматривал Эдмона, разговаривал со стюардессами, листал новые буклеты и совершено не смотрел на меня. Я догадывалась, что он давал мне возможность отдохнуть, но не понимала, чего мне хотелось больше – поговорить с ним или поспать.

За десять минут до посадки он положил ладонь мне на ногу поглаживая и периодически сжимая, чтоб я не погрузилась обратно в сон. От его прикосновения у меня снова похолодело все внутри и потянуло низ живота. Он понял – давно понял – что я не сплю, но не прекратил поглаживать.

– Хотя бы мои мысли не читай – стыдно… – прошептала смущенно.

Он улыбнулся, коснувшись большим пальцем кончика своего носа и убрал руку с моего колена, отчего я окончательно проснулась.

Глотнув кофе, уставилась на него:

– Нет, мне все сильнее не нравится этот парикмахер! – коротко обдав его злым взглядом, проворчала я.

– Потерпи еще немного его общество, – подмигнул он.

Еще через два часа лежала в номере на одиночной кровати и ворочалась в бессмысленной попытке уснуть – сон не шел. Я вертелась, представляя, что делает в соседнем номере он.

Зная, что читает мои мысли, во время выбора номера, я мысленно молилась, чтоб взял отдельные. Он исполнил невысказанное пожелание, и теперь я считала себя виноватой.

Эмиль прекрасно знал, что нравился мне. А я понимала, что с ним все не так, как с другими и старалась держаться на стороне, но как ни крути, ловила себя на мысли, что привязываюсь. Во всех отношениях, что были раньше в моей жизни никогда и ни с кем не было чувств, но спокойно могла быть близость. А здесь все иначе – возникал непонятный страх, что близость с ним сделает только хуже. Того, что он мой Мастер мне уже было мало: я хотела его, и в то же время боялась все испортить, отдаляясь намеренно.

Пытаясь разобраться в причинах своего страха, пришла к выводу, что просто струсила.

«Ладно, если бы была невинна – можно было понять. Но так… Без причины…»

«Тебя заставить спать или сама справишься?» – раздалось в моих мыслях.

«Прости меня, Эмиль», – я вдруг поняла, что он слышал мое чуть ли не признание ему и самое обидное – не ответил взаимностью. Совсем никак не ответил.

«Не за что извиняться. Завтра поговорим».

Так и уснула в подавленном настроении.

***

Утром, он вошел в мой номер без стука и начал без вступления:

– Запомни, пожалуйста: ты – не вещь, ты – человек! Каждое твое желание имеет вес и ты мне ничего не должна. Просто находись со мной рядом, этого… достаточно… – его взгляд блуждал по моему телу.

Я опешила, стоя посреди номера в одном белье. С секунду не понимала, что вообще произошло, и почему он так бесцеремонно вошел, а после до меня стал доходить смысл сказанного и его безумный взгляд на моё тело.

Меня так зацепили его слова и вся ситуация, что я подошла к нему, и запустила руку в его волосы, заставив посмотреть мне в глаза.

– Я тебе нравлюсь? – задала мучающий меня вопрос.

Он облизал нижнюю губу, нервно сжал кулаки и огляделся вокруг. Я не могла понять, почему он убегает от ответа.

– Алана, послушай… – как же поздно он понял, что зашел не вовремя, и что весь мой вид вынуждает его отступится от своих слов.

– Просто ответь: да или нет. Я хочу понять, зачем ты все это затеял?

Он громко выдохнул, и когда его тело стало ко мне ближе, чем нужно, я четко ощутила жар. От него пахло тяжелым парфюмом и огнем, отчего спине побежали мурашки и я невольно подалась бедрами вперед. Прижав меня к стене, он хрипло произнес в самое ухо:

– Нравишься ли ты мне? Скажи, ты думаешь, что я борюсь за тебя целое столетие потому, что ты мне просто нравишься?

Его щетина царапала кожу, дыхание сбивало с мысли, а глаза… глаза сводили с ума желанием. В них было столько секса и огня, что я поняла – до сих пор я не получала никакого удовольствия с мужчинами. Ни разу. То, что исходило от него сейчас, невозможно было сравнить ни с чем.

В первый раз в своей никчемной жизни смотрела в глаза мужчине и понимала, что хотела его не из чувства благодарности, не для того, чтобы забыться и не для здоровья. Я ХОТЕЛА ИМЕННО ЭТОГО МУЖЧИНУ!

Все, что кружилось в моей голове в этот момент, было связано только с ним, его телом и желанием.

– Хочешь, я покажу то, что чувствую рядом с тобой каждый раз?

Растерянно кивнула, и он двумя пальцами поднял мое лицо, заставив посмотреть в глаза, а после холодные пальцы заскользили по шее вниз по разгоряченному телу, оставляя влажные следы. Очередная волна желания захлестнула меня, и я застонала его имя.

Его губы были на уровне моей шеи, а дыхание так и прожигало кожу.

– Что ты творишь? Я готова отдаться тебе прямо здесь.

– Нет, милая. Не сегодня.

Он неожиданно прижал меня к себе и я разрыдалась от напряжения. Его длинные пальцы гладили мою спину, и это было так правильно и непосредственно, словно не они же секунду назад оставляли пожар на моей коже от каждого прикосновения.

Я не могла понять, как… КАК он делал это? Всего секунду назад хотела его всем телом, так безумно, как никогда не хотела НИКОГО в своей жизни, а теперь таяла от нежности, просто потому, что он захотел?

– Нет, не по этому, – шепнул он, – А потому, что ты еще не моя.

Накинул мне на плечи халат и я даже не задумалась, где он его взял.

– Я ответил на твой вопрос? – улыбнулся мне в шею он.

– Сполна, – шепнула и отвела взгляд.

– И еще… – он отошел к столу и налил мне воды из графина, – Что касается секса – ты не сможешь спать со мной! Я – твой запрет и это не моя выдумка. Он властен над тобой в этом смысле.

– Что значит не смогу? Как это властен?! – я задумалась и тихо добавила, – Я ведь ему изменяла…

– Тебе так кажется. Он сам этого хотел, – немного сбавив обороты, ответил он.

– Что за бред? – я занервничала, и руки задрожали от волнения, – Ты знаешь, какие скандалы он мне закатывал после этого?!

– Сожалею, но это правда. Ты принадлежишь телом только ему.

Я выдохнула и тут же набрала в легкие побольше воздуха, а чтобы не лились слезы, задрала голову вверх и зажмурила глаза. Он протянул мне воду:

– Не сдерживай, тебе некого стыдиться.

– Он хотел, чтоб я спала с другими? Он сам заставлял сделать это? – словно в бреду твердила я, не столько для Эмиля, сколько для своего окаменевшего сознания.

– Мне жаль.

– Тебе жаль… – автоматически и без эмоции повторила я, и глотнула воды.

Глава 13. Рим

Через некоторое время мы покинули гостиницу и направились, собственно, за тем, что нас привело сюда. Мне не нужно было обманывать ни себя, ни его – я согласилась лететь с ним не ради того, чтоб раскрыть тайну своей души – мне просто нужно было изменить свою жизнь кардинально и, возможно, бесповоротно. Я хотела увидеть мир, получить порцию незабываемых впечатлений и адреналина, практически смирившись с мыслью о смерти и мысленно согласившись умереть, даже если Эдмон нас догонит и решит расквитаться со мной на месте.

Я просто жила, как птица в небе – свободно и легко. Порхала, где мне заблагорассудится, сознавая при этом, что повсюду опасность. Но мне так этого хотелось! Скрыться в четырех стенах от всего мира, бороться с неизбежным и страдать втихаря – было самым простым и самым ничтожным решением, которое я без раздумий отвергла, разрешив себе ЖИТЬ.

Рим – райский уголок на Земле. Его искренность и невинность завораживают, а продолжительная история вселяет сомнение и восторг одновременно. Он – как женщина, выглядящая на тридцать лет в свои шестьдесят – так хочется ею восхищаться, смотреть, не отрывая взгляд и осыпать комплиментами.

Мы двигались по городу не спеша, наслаждаясь окрестностями, видами и достопримечательностями. Колизей, Пантеон, Замок Святого Ангела – оставили неизгладимое впечатление в моей душе.

Пешая прогулка дала о себе знать около девяти вечера – ноги отказывались двигаться, захотелось присесть и надолго. Эмиль настаивал еще днем перекусить, но чувству голода не удавалось преобладать над интересом и любопытством. В итоге в половину десятого вечера мы отправились в ресторан и заказали море вкусностей.

Практически все из заказанного никогда мной не пробовалось: знаменитое «ризотто по-милански», «спагетти он вонголе», «зуппа ди коцце» (острый суп с мидиями и жареным хлебом), «фритюра ди гамбери» (креветки во фритюре), а также изысканные десерты, запоминать название которых мне не хватило терпения – настолько я была увлечена их бесподобным вкусом.

Затем я увлекла Эмиля на главную площадь Рима, находившуюся всего в километре от того места, где мы ужинали. Пьяцца дель Пополо привела нас в огромный парк – Вилла Боргезе. Под светом фонарей и огромной полной луны парк разговаривал понятнее, чем при дневном освещении. Я видела все то, что предназначалось моему взору, и не замечала того, что было незначительно, но непременно отвлекло бы днем.

Вернулись в номер около одиннадцати. Даже не раздеваясь, рухнула на свою кровать, позволив мозгу смаковать увиденное, пока буду спать. Перебирая впечатления, не прекращала ощущать его присутствие. Он гладил меня по волосам, помогая провалиться в сон, и вскоре уснул рядом со мной, не менее утомившись за день.

Во второй номер с этого дня он больше не возвращался – я четко поняла, что готова к ЧУВСТВАМ в своей жизни и не хочу больше его отпускать ни на секунду.

***

Гуляя следующим днем по Пьяцца Навона, не скрывая любопытства, озиралась по сторонам.

В каждом большом городе, на любой его шумной улице, можно найти место, спрятанное от мимолетных взоров прохожих, и в тоже время, не скрывающее их от твоего взгляда. Мы присели на резную деревянную скамейку с удобным наклоном спинки, изрезанную восхитительными узорами в стиле рококо, в одном из таких незаметных (на первый взгляд) уголков улицы, тонущей в людском потоке.

Слизывая с мороженного кусочки фисташек, я поймала наблюдающий взгляд Эмиля, отчего тут же отвернулась.

– Прости, не хотел тебя смущать. Просто ты так прекрасна своей непосредственностью и ребячеством. Ты не была такой, когда я впервые увидел тебя…

– Ну вот, говоришь «не хочу смущать», а сам… – поймала его улыбку.

От движения губ, на щеках и подбородке у него появлялись ямочки, которые придавали ему детское выражение лица, так и призывающие дотронуться них. Я призналась себе, что никогда еще до этой минуты мне не приходилось видеть его искреннюю и свободную улыбку.

Протянув к нему руку, коснулась пальцами его подбородка – он замер. Мой палец прошелся по губам, скользнул вниз по шее и затерялся под тонкой тканью рубашки. Его дыхание сбилось, он положил руку мне на макушку и плавно притянул к себе.

Его влажные губы оказались намного нежнее, чем я предполагала, мечтая о них во снах. От их прикосновения во мне словно что-то взорвалось, приятно стрекоча где-то внизу живота. Его рука затерялась в моих волосах, а пальцы впивались в шею, оставляя на коже белые следы. От такого поцелуя пришло осознание, что вряд ли я теперь смогу целовать кого-то другого.

Он медленно оторвался от моих губ, погладил их пальцем.

– Не отдам ему тебя, даже если не смогу к тебе прикоснуться до конца… – он осекся.

– Просто до конца, мне этого предостаточно, – улыбнулась я, заглушая в себе неизвестно откуда взявшуюся тревогу.

Мы долго откладывали то основное, ради чего оказались в Риме, но оба понимали, что пора уже приблизиться к воронке событий, несмотря на то, что их скорость и быстрота могут нас засосать безвозвратно.

Эмиль вкратце рассказал мне о девушке, которой я была двадцать три года назад, и пояснил, что наш маршрут выбран по обратному отсчету – то есть не от самого начала моего земного существования в разных телах, а от последнего перерождения перед нынешней ипостасью Аланы Дэвис.