Текст книги "Соблазнительная невинность"

Глава 6

Вивьен, еле передвигавшая ноги от изнеможения, споткнулась о кирпичный бордюр во дворе, и если бы Сент-Джордж не держал ее крепко за руку, упала бы на грязный булыжник. Деревянные сабо, которые нашел для нее хозяин постоялого двора (он извлек их из какого-то пыльного закутка), помогали не особо. Они были по меньшей мере на два размера больше, чем следует, и очень грубо сработаны. И все-таки она радовалась, что ноги у нее больше не босые. Отсутствие обуви оказалось для нее едва ли не самой тяжелой частью всего испытания. Босая, она чувствовала себя ужасно уязвимой, Вивьен казалось, что в случае чего она не сможет ни защититься, ни убежать.

– Хотите, чтобы я понес вас на руках, миледи? – спросил Сент-Джордж.

Вивьен помотала головой, не различая в неверном свете факелов его лица. Он снова перевел внимание на то, что их окружало, то и дело окидывая взглядом двор, выискивая опасность, что могла притаиться в темных углах. В своем одурманенном состоянии Вивьен, глядя на него, вспоминала гигантского мастифа, бегавшего когда-то по имению ее отца. Тот охранял ее и Кита со свирепой, неустрашимой преданностью. Сент-Джордж, похоже, обладал теми же качествами – спокойный, но всегда настороже, готовый напасть при малейшем признаке тревоги.

Разумеется, он ничем не походил на вечно пускающего слюни пса, но все равно с губ Вивьен сорвался полуистерический смешок. Сент-Джордж тут же вопросительно и слегка настороженно посмотрел на нее.

– Да ерунда, – замахала она рукой. – Просто мне в голову пришла ужасно глупая мысль.

– О, в самом деле? – вежливо отозвался он, но вид у него сделался еще более озадаченный.

Это показалось ей еще более забавным, но на этот раз Вивьен сумела сдержаться. Бедняге и так есть о чем беспокоиться, без того чтобы забивать голову причудами женщины, ведущей себя как полоумная.

Леди Вивьен схватилась за дверцу кареты, собираясь с силами, чтобы забраться внутрь. Даже это простое действие казалось ей невозможным, а ослабевшие ноги подкашивались. Не сказав больше ни слова, Сент-Джордж подхватил ее на руки, поднял и осторожно усадил на диванчик. Его сила и выносливость продолжали поражать Вивьен. Он нес ее на себе чуть ли не всю ночь, убил одного головореза, обезвредил другого, ловко и умело освободил ее из заточения – и до сих пор не проявлял ни малейших признаков усталости.

Она никогда прежде не встречала никого, похожего на него.

Все в нем будоражило ее женскую суть, а такое случалось крайне редко. Если говорить правду, то и вовсе никогда. Вивьен нравились мужчины. Ей нравилось смотреть на красивых и разговаривать с умными, но никто из них не мог разжечь ее романтических чувств, и она всегда находила это крайне гнетущим. Все подруги повыходили замуж, и она уже начинала гадать, что же с ней не так. За эти годы она не единожды встречала мужчин, которые ей в общем-то нравились, но ни с одним из них ей не хотелось разделить постель. А в тех редких случаях, когда мужчина ее целовал, ей это казалось или удовлетворительным, или же и вовсе неприятным.

Самое отвратительное – это когда тебе в рот суют язык. Когда князь Иван сделал это несколько недель назад, ее чуть не стошнило, и она со всей силы оттолкнула его. А уж спать с мужчиной – об этом и думать было противно.

Но Сент-Джордж ворвался в ее жизнь и все изменил. Учитывая, как жестко с ней обращались те мерзкие негодяи, эта реакция была странной и совершенно неожиданной. И все-таки, когда он растирал ей ступни, Вивьен уплыла в сладостные грезы. В том состоянии ей было легко вообразить поцелуи с Сент-Джорджем, и картинки были настолько привлекательны, что она не стала возражать, когда его сильные руки скользнули сначала на щиколотки, а потом стали массировать икры.

Нелепо.

Уж не говоря о необходимости приличного поведения, будет сверх меры глупо увлечься им. Он солдат, и совершенно очевидно, что избегает светского общества. Она сомневалась, что по прошествии времени будет часто с ним видеться – скорее и вовсе никогда.

А значит, нужно сосредоточиться на собственных проблемах, а не на красивых спасителях. Теперь, когда в голове прояснилось, стало легче соображать. У Вивьен возникли стойкие подозрения, кто и почему приказал ее похитить, и если догадки верны, нельзя допустить, чтобы хоть кто-то узнал об истинном виновнике.

Сент-Джордж снова укутал ее пледом и сел на противоположный диванчик. Карета, загрохотав, выехала с постоялого двора. Вивьен облегченно вздохнула. Несмотря на всю свою благодарность за эту остановку (ей слишком давно требовалось посетить укромный уголок), Вивьен не терпелось вернуться в Лондон. Чем скорее вся эта история останется позади, тем лучше.

Но, разумеется, просто забыть обо всем не получится – до тех пор, пока она не устранит угрозу для себя и своей семьи.

Сент-Джордж зашевелился.

– Жаль, что не получилось дать вам как следует подкрепиться, но я не мог рисковать.

В груди как-то странно заныло. Вивьен не привыкла, чтобы о ней кто-то заботился, за исключением, конечно, слуг брата. Однако Сент-Джордж из кожи вон лез, чтобы обеспечить ей удобства, несмотря на сложные обстоятельства. А когда он смотрел на нее так, как теперь, и его красивое лицо выражало обеспокоенность, ей казалось, что ее почти что… нежно лелеют.

– Вообще-то возможность размять ноги и съесть хоть что-нибудь была просто замечательной, – призналась она. Вивьен буквально умирала с голоду, поэтому наспех собранная трапеза из хлеба и сыра и чайник чаю показались ей амброзией.

Сент-Джордж кивнул, не отводя глаз от ее лица. Он смотрел на нее с настойчивой решимостью, словно что-то хотел спросить, и это заставило ее насторожиться и смутиться. Насторожиться, потому что она, казалось, видела, как у него на кончике языка вертится множество вопросов, а смутиться, потому что выглядела она ужасно.

– Миледи, – произнес он наконец. – Я должен задать несколько вопросов, пока ваши воспоминания о случившемся еще свежи.

Проклятье.

Лицо его оставалось бесстрастным, повадки как у сторожевого пса. Вивьен же, напротив, в душе трепетала и с трудом сдерживала свою суетливость. Отвечать на его наверняка настойчивые вопросы, в особенности теперь, когда она практически беззащитна, по-настоящему опасно.

– Я знаю, вы очень устали, – ласково произнес он, – но это необходимо. Поверьте, в ином случае я не стал бы спрашивать.

Она мысленно вздохнула. Ну что ж, лучше покончить с этим сразу. Если Аден подберется слишком близко к ее догадкам, то можно расплакаться в надежде, что это его остановит. Не то чтобы Вивьен легко умела вызывать у себя слезы, но она думала, что сегодня у нее это вполне получится, причем без особых усилий.

– Конечно, сэр. Я полностью в вашем распоряжении, – глухо отозвалась она.

Его брови недоверчиво приподнялись, и она мысленно испустила еще один вздох. Вивьен всегда ловко скрывала свои чувства (научившись этому за карточным столом), но Сент-Джордж словно видел ее насквозь, и это ей совсем не нравилось.

– Что ж, прекрасно. Давайте начнем с похищения.

Последовательно Аден вел ее сквозь события. И хотя побуждал описывать все в мельчайших подробностях, обращался с ней очень бережно, не заходил слишком далеко и все время внимательно следил за ее состоянием. Вивьен снова подумала, что он очень хорошо выполняет свою работу, и ей все труднее было поверить, что обычный армейский офицер хоть чем-то походит на Адена Сент-Джорджа.

И наконец они добрались собственно до ее спасения. До сих пор ничто из того, что она вспоминала, никоим образом не могло привести Сент-Джорджа к ее семье или к тому, что, как подозревала Вивьен, являлось истинной причиной ее похищения.

Он ободряюще улыбнулся ей.

– Вы справляетесь очень хорошо, миледи. У меня осталось всего несколько вопросов, а потом можете отдыхать до конца поездки.

Вивьен кивнула, давая согласие на продолжение. Не то чтобы он в нем нуждался.

– Из того, что мне рассказывали, я знаю, что у вас множество поклонников и обожателей в высшем свете.

Вивьен послышалось в его голосе неодобрение. Ее бросило в жар, на лбу выступила испарина, и она невольно начала защищаться.

– Уверена, что вы преувеличиваете, сэр. Мною восхищаются не больше и не меньше, чем дюжиной других женщин нашего круга.

Со времени своего дебюта Вивьен привыкла к тому, что ее называют одной из самых желанных юных леди светского общества. Но к своим двадцати четырем годам она оказалась в опасной близости к тому, чтобы ее стали считать «залежалым товаром». С учетом совершенно не свойственных женщинам успехов за карточным столом и сплетен, преследующих семью, Вивьен с уверенностью могла сказать, что ее звезда вот-вот закатится.

– Ценю вашу скромность, леди Вивьен, но она излишняя и бесполезная. Мне требуется только правда, а не жеманные возражения, ведь мы оба знаем, что дела обстоят иначе.

Вивьен вздрогнула, услышав сухие, почти пренебрежительные нотки в его голосе. Бессмыслица какая-то, тем более что до сих пор он относился к ней бережно и предупредительно. Но, похоже, Сент-Джордж услышал что-то, отчего у него сложилось дурное впечатление о ней, и это задело Вивьен сильнее, чем следовало.

Скрестив на груди руки, она сердито уставилась на него.

– Что вы хотите знать, сэр? – невыразительным голосом спросила она.

Он спокойно выдержал ее взгляд. Резко очерченный подбородок потемнел от щетины, придавая ему вид опасный и довольно необузданный. К ее великой досаде, это ему весьма шло.

– Кто ваш самый настойчивый поклонник? – спросил Сент-Джордж. – Есть ли среди них такой, чье поведение раздражает вас или по непонятной причине заставляет призадуматься?

Вивьен уже хотела решительно ответить «нет», но внезапно заколебалась. Подозрения, посетившие еще во время плена, выплыли на поверхность, но она моментально их отмела, потому что не видела в этом никакого смысла.

Сент-Джордж, насторожившись, резко наклонился вперед. Вивьен буквально ощутила напряженность в атмосфере, и это заставило ее вздрогнуть.

– Что? – спросил он.

– Да нет, ничего. Я просто подумала…

– Что-то вызывает у вас беспокойство, – произнес он более мягко. – Кто именно?

На этот раз она не удержалась и начала теребить край плаща.

– Да это ерунда, честное слово. Было бы нелепо подозревать его хоть в чем-нибудь.

– Я понимаю, но необходимо, чтобы вы мне сказали. Ради вашей собственной безопасности, – произнес Сент-Джордж с беспокойством.

Он явно пытается ее запугать, чтобы она открыла ему что-нибудь важное. Будь он проклят, ведь это могло и подействовать!

Неожиданно Сент-Джордж улыбнулся. Надо признать, улыбка у него обворожительная.

– Да, я пытаюсь напугать вас, миледи. Совсем чуть-чуть. И мне это не нравится – на случай, если вам интересно.

Вивьен нервно облизнула губы, снова выбитая из колеи его способностью читать ее мысли. Она провела не один год, учась делать непроницаемое выражение лица, но он заглядывает под эту маску со сверхъестественной легкостью.

– Да, конечно, я и не сомневаюсь, – ответила она, пытаясь сохранить самообладание. Проще сказать, чем сделать: у нее от напряжения застучало в висках и зазвенело в ушах.

– Видите ли, вы можете мне доверять. – Его теплый непринужденный голос обволакивал ее, как уютный плед. – Тем, что вы мне расскажете, я поделюсь только с сэром Домиником. – Легкая улыбка приподняла уголки его сурового красивого рта. – Я не нарушу тайну исповеди, клянусь.

Вивьен вспыхнула. Ради нее он рисковал жизнью. Конечно, она ему доверяет.

Но всему есть предел.

– Ну ладно. Я и вправду кое о ком подумала, но это совершенно нелепо. Он очень богат и имеет положение в обществе, я просто не могу представить, чтобы этот человек совершил такой возмутительный поступок.

– Вы удивитесь, узнав, какие поступки порой совершают богатые и значительные мужчины. – Его скептический тон прозвучал для ее измученного мозга, как предостерегающий звон колокола.

– Разумеется, вы правы, мистер Сент-Джордж, – осторожно отозвалась она.

Он снова улыбнулся.

– Нет никакой необходимости называть меня мистером. Сент-Джордж отлично подойдет. А теперь почему бы не рассказать, кто вас тревожит?

Вивьен поморщилась.

– Сначала я подумала, что за моим похищением может стоять князь Иван Хованский. Но, разумеется, это глупо.

Она откинулась на спинку сиденья, уверенная, что Аден поднимет ее с подозрениями на смех. Но он этого не сделал. Напротив, тоже откинулся на спинку диванчика, поглаживая заросший щетиной подбородок.

– Ну в самом деле, – настойчиво повторила Вивьен, – это нелепо. Ради всего святого, он же русский князь! Кроме того, с ним дружны русский посол и его жена, их везде видят вместе.

Собственно, их и представила друг другу графиня Ливен. Князь тотчас же начал ухаживать за Вивьен, ввергнув ее этим в великое смятение, – и вовсе не потому, что он походил на жабу. Ее отталкивали его сальные повадки, высокомерное поведение и агрессивное преследование. За прошедшие шесть недель она трижды его отвергала, но этот человек не принимал «нет» в качестве ответа.

– Какой его поступок оскорбил вас?

– Вы знакомы с князем Иваном?

– Я слышал о нем, но никогда не встречался.

– Если бы встретились, точно поняли бы, о чем я говорю, – сухо ответила Вивьен.

Аден едва заметно улыбнулся.

– И все-таки объясните.

Вивьен вздохнула.

– Он самонадеянный и невыносимо прямолинейный и совершенно уверен, что любая женщина, ставшая объектом его внимания, должна с благодарностью склониться перед ним.

Скорее ад замерзнет, чем она падет перед мужчиной, тем более перед Хованским.

– Продолжайте.

– Он отказывается принимать в качестве ответа «нет». Собственно, он… – Она замолчала, слишком смущенная и злая, чтобы вспоминать тот последний эпизод на балу у де Ланси, когда он прижал ее к колонне и засунул язык ей чуть ли не в горло.

– Понимаю, – мягко отозвался Сент-Джордж. – Он просил вашей руки?

– Трижды, и всякий раз я отказывала в весьма недвусмысленных выражениях.

– А что говорит об этом ваш брат, лорд Блейк? Наверняка он не хочет, чтобы его сестра оказалась объектом нежелательных ухаживаний.

Вивьен нахмурилась.

– Он считает, что я дура, раз отказываю.

Его брови снова приподнялись, и Вивьен мысленно выругалась. Она слишком поздно сообразила, что разговор уже затронул ее семью, и теперь беспечно махнула рукой.

– Сказать по правде, я не думаю, что Сайруса хоть как-то интересуют мои поклонники. Полагаю, он будет рад сбыть меня с рук, но не оказывает предпочтения князю перед всеми прочими.

– И много у вас поклонников?

Вивьен ссутулилась. Этот разговор не только затронул опасную тему, он еще был невыносимо унизителен. Ей вовсе не хотелось говорить о своих поклонниках с кем бы то ни было, тем более с Сент-Джорджем.

– Не больше, чем у остальных, – скованно ответила она. – И в последнее время нет никого особо примечательного. За исключением князя Ивана, конечно.

– А как ваш…

Вивьен перебила его:

– Нелепо думать, что князь Иван сыграл какую-то роль в моем похищении. Он мне не нравится, но он дворянин и гость короны. Князья не бродят по округе, выступая в роли разбойников, или уже бродят?

Его губы раздвинулись в улыбке, больше напоминавшей оскал.

– А вы знакомы с сыновьями короля, миледи?

М-да, тут он прав. Сыновья короля Георга представляли собой отталкивающее зрелище, и это понимал любой здравомыслящий человек.

Вивьен немного подумала и тяжело вздохнула. Это точно не Хованский, можно дать голову на отсечение. Она догадывалась, кто стоит за похищением, но не собиралась делиться своим предположением ни с Сент-Джорджем, ни с кем-либо другим.

– Право же, мой дорогой сэр, мне не нравится князь Иван, но не думаю, что он имеет какое-то отношение к моему похищению. И ничуть не удивлюсь, если узнаю, что он уже махнул на меня рукой. Собственно, до того как на меня напали в Мейфэре, я не видела его уже несколько дней.

Их последняя встреча закончилась тем, что она хорошенько пнула его в голень.

Сент-Джордж наклонил голову.

– Верю вам на слово. Тем не менее у меня есть еще несколько вопросов о вашем брате, лорде Блейке.

Сердце Вивьен пропустило удар.

– Пожалуйста, хватит! У меня кружится голова, и я с трудом могу связно говорить. Простите, но сегодня я больше не в состоянии отвечать на вопросы.

Голос ее дрогнул, но она даже не попыталась этого скрыть. И очень понадеялась, что выглядит такой же измотанной, какой чувствует.

Взгляд Сент-Джорджа помрачнел от невысказанных подозрений, но все же он уступил.

– Ну хорошо. – Он одним пальцем отодвинул занавеску на окне и всмотрелся в небо. – К рассвету мы должны въехать в Лондон. Примерно через час. Можем поговорить и позже.

Подавив вздох облегчения, Вивьен благодарно улыбнулась ему, поудобнее устроилась на диванчике, закрыла глаза и решила задремать.

Да, на этот раз она сумела его остановить, но теперь нужно все время держаться настороже. Положение куда более ужасное, чем думает Сент-Джордж, и исправить все может только она сама. Потому что похищение устроил вовсе не русский князь. Нет. Виновник намного ближе к ее семье.

Глава 7

Карета завернула на Аппер-Уимпол-стрит, когда первые проблески зари пробились сквозь дымную тьму Сити. Аден вытянул затекшие ноги, радуясь, что ночь заканчивается. Он бодрствовал уже более суток, но даже у него имелись пределы. Но, похоже, из-за всей этой истории с леди Вивьен столь необходимый отдых придется отложить. Он мысленно не переставал перебирать варианты объяснения происшедшего, имеющие хоть какой-то смысл – и не находил. А то, что леди явно чего-то недоговаривает, только добавляло таинственности. Аден не любил загадок. В своей работе он к этому привык, но главное в любой тайне – это ее разгадка, а та, в которую его втянули, от разрешения далека.

В карету просачивался слабый свет. Аден рассматривал главную часть головоломки, свернувшуюся клубком на противоположном диванчике. Задремав, она быстро погрузилась в такой глубокий сон, что даже не пошевелилась, когда он уложил ее на сиденье и укрыл пледом. Не шелохнулась, даже когда он пригладил золотистые волосы и отвел их с лица. Ее беззащитность была так же трогательна, как и доверие, которое она явно к нему испытывала. Уже зная ее характер, Аден не сомневался, что леди Вивьен ни за что не заснула бы, если бы не верила, что он сумеет обеспечить ее безопасность.

Плохо, что она не доверилась настолько, чтобы рассказать все. У нее несомненно есть предположения, кто виновен в похищении, но также несомненно, что она не собирается делиться своими догадками. Вероятно, это означает именно то, что Аден подозревал с самого начала, – тут замешан ее брат, лорд Блейк. Причина пока непонятна, но Доминик быстро докопается до истины.

Все истории с участием семьи или друзей заканчиваются паршиво. Стоит чувствам затмить разум (а иначе не бывает), как происходит непоправимое. Аден ненавидел такие дела и был твердо намерен полностью сбагрить это дело Доминику. Включая, разумеется, его главную героиню – леди Вивьен.

Карета дернулась и остановилась перед домом Доминика, но леди Вивьен и тут не шевельнулась, хотя прерывисто вздохнула и подсунула руку под щеку. Она выглядела такой юной и невинной, гладкие щеки раскраснелись, мягкий абрис губ придавали ей беззащитный вид. Что-то словно перевернулось в груди Адена, и он с трудом подавил порыв, опустившись на колени, разбудить ее поцелуем.

Даже кулаки пришлось сжать, чтобы не сотворить такой глупости. Да, самое время передать леди Вивьен Доминику.

Он осторожно потряс ее за плечо.

– Миледи, пора просыпаться.

Еще один прерывистый вздох, и ресницы ее затрепетали. Она посмотрела на Адена затуманенными сапфировыми глазами и сонно улыбнулась. И на секунду – на одну бесконечно долгую секунду – от этой улыбки у него перехватило дух.

Он быстро стряхнул с себя наваждение.

– Мы прибыли к городскому дому сэра Доминика, леди Вивьен. – И нарочно отвернулся к окну, радуясь, что сумел разорвать эту связующую нить между ними.

Вивьен зевнула и села. Плед сполз ей на талию, обнажив белую кожу плеч и изящные округлости грудей. Со спутавшимися волосами и тяжелыми веками она выглядела словно только что после любовных игр.

Тело Адена моментально отреагировало на это зрелище, что было весьма неудобно.

Он подавил досадливый вздох и потянулся, чтобы поправить на ней плащ. Их взгляды встретились, и оба замерли. Глаза Вивьен распахнулись, зрачки расширились, а щеки ярко порозовели. Но она быстро пришла в себя, холодно ему улыбнулась, отвела его руки и крепко завязала бархатные шнурки плаща.

Испытывая раздражение из-за того, что она так настойчиво удерживает его на расстоянии, Аден резко надел на нее капюшон и плотно затянул его завязки.

Вздрогнув, она нахмурилась.

– Надеюсь, вы уже закончили поправлять на мне одежду и теперь полностью удовлетворены, сэр? – ледяным голосом спросила Вивьен.

Он недоверчиво уставился на нее, вовремя прикусив язык, на кончике которого вертелся резкий ответ. Аден мог бы придумать множество способов поправить на ней одежду, но все они закончились бы тем, что он ее снимет.

Секундой позже щеки Вивьен заалели, поскольку до нее дошла двусмысленность сказанного. Будь он человеком более порядочным, то сделал бы вид, что не заметил ее румянца.

– Удовлетворен? Это вряд ли, – протянул Аден. – И хотя я с удовольствием побеседовал бы с вами о терминологии, сейчас вам нужно идти в дом.

Вивьен возвела глаза к небу и пробормотала что-то весьма нелестное о мужчинах. Как ни странно, это подняло ему настроение. Она обладает опасным умением рассмешить его даже в самых непростых обстоятельствах, и Аден честно признался себе, что ему будет этого не хватать.

Жестом приказав ей молчать, он открыл дверку экипажа и опустил лесенку. Тщательно осмотрел улицу. Никто за ними не наблюдал, ничего не происходило. Скоро по улице загромыхают первые повозки, но пока на Аппер-Уимпол-стрит все крепко спали.

Аден помог леди Вивьен выбраться наружу. Она вцепилась в него, споткнувшись в своих огромных сабо, и ему пришлось обнять ее за талию. Он повел леди вниз по ступенькам, ко входу в подвал, а Стивен подхлестнул лошадей, пустив их рысью; через несколько мгновений карета исчезла за углом, и улицу окутала тишина, словно саван.

Прикрывая Вивьен своим телом, Аден условным стуком постучался в дверь. Только тогда загремела щеколда. Он подтолкнул Вивьен ко входу и в последний раз окинул улицу взглядом.

Ничего подозрительного, в этом Аден был уверен. Он захлопнул дверь, закрыл ее на засов, прислонился к ней и закрыл глаза, позволив себе слегка расслабиться.

Он справился. Благополучно доставил ее домой.

– Мистер Сент-Джордж, вам плохо?

Аден открыл глаза и заметил на себе озабоченный взгляд. Леди Вивьен, пошатываясь, стояла в нескольких футах от него, уставшая до изнеможения, и все-таки волновалась за него. Это тронуло сильнее, чем он готов был признаться.

Вымучив улыбку, Аден покачал головой.

– Со мной все в порядке. Давайте-ка отведем вас наверх, там тепло.

И взглянул на Уилкинсона, одного из слуг Доминика. Тот молча дожидался распоряжений.

– Сэр Доминик уже проснулся? – спросил его Аден, взяв леди Вивьен за руку и зашагав по коридору подвала, тянувшегося надо всем домом.

– Да, сэр, и леди Торнбери тоже. Вчера вечером сэр Доминик отослал леди Блейк домой, но леди Торнбери отказалась уходить, пока юная мисс не вернется.

Аден негромко выругался. Какого дьявола его мамаша решила тут околачиваться? Мало того, что она все усложнит, так еще обязательно о чем-нибудь его попросит. В последнее время это происходило постоянно, хотя он не мог понять, почему. Долгие годы она изо всех сил старалась его игнорировать, но с тех пор как умер отчим, беспрестанно лезет в его жизнь.

– Слава богу! – воскликнула леди Вивьен. – Я так боялась, что они с мамой пострадают во время похищения! – И коротко взглянула на Адена. – Моя мать только и могла, что кричать, а вот леди Торнбери дала им отпор. Мне кажется, она даже сломала кому-то нос.

Аден легко в это поверил – его мать обладала железной волей. Единственный, кому она никогда не прекословила, – это его отчим, ублюдок.

– Вот уж о ком не нужно волноваться, так это о ее милости, – весело сказал Уилкинсон, оглянувшись. – Леди Торнбери – крепкий орешек.

Аден улыбнулся, а Вивьен, подняв голову, уставилась на общительного великана. Уилкинсон представлял собой то еще зрелище – ростом намного выше шести футов, сложенный, как амбал, со старым шрамом на левой стороне лица и тяжелым, поросшим щетиной подбородком. Выглядел он так, будто только что явился из чьих-то ночных кошмаров, но питал безграничную нежность к детям, щенкам и любым невинным созданиям, которым грозила опасность.

Кроме того, он был одним из самых грозных наемных убийц, мог, глазом не моргнув, убить человека голыми руками десятью разными способами.

– О, я так рада слышать это… м-м-м… – Леди Вивьен запнулась.

– Уилкинсон, миледи.

Громила повел их мимо кухни, в которой в этот ранний час находился только Питер, буфетный мальчик. Даже Питер умел управляться с пистолетом и, как все здешние слуги, отличался фанатичной преданностью Доминику.

Дойдя до лестницы, ведущей в хозяйские покои, Уилкинсон отошел в сторону, пропуская их. Убедившись, что леди Вивьен не услышит его слов, Аден обернулся и негромко произнес:

– Не думаю, что нас кто-нибудь видел. Но на всякий случай проверь еще раз и вели Питеру оставаться настороже.

Великан кивнул и скользнул обратно в коридор.

Аден, перескакивая через две ступеньки, догнал леди Вивьен на самом верху, где она остановилась в растерянности.

– Сюда, – сказал он, снова беря ее за руку.

Они миновали небольшую прихожую и оказались перед закрытой дверью. Аден стукнул один раз, завел Вивьен в кабинет Доминика и прижался спиной к двери, а Вивьен, пробежав через всю комнату, бросилась в объятия леди Торнбери.

Строго говоря, стоять на страже не было нужды. Только не здесь, в святая святых Доминика. Но все-таки это было хоть какое-то занятие, и оно позволяло ему держаться на безопасном расстоянии от матери.

– Я так счастлива, что с вами ничего не случилось! – выдавила Вивьен, стиснутая в крепких объятиях.

Они долго стояли обнявшись, мать гладила Вивьен по золотистым волосам, прижимая к себе. Как Аден ни старался, он не мог подавить чувство обиды. Он не помнил, когда мать в последний раз вот так обнимала его или выказывала о нем такое беспокойство. А вот с Вивьен это получалось у нее легко.

Но с другой стороны, Вивьен не незаконное дитя, само существование которого губительно сказывалось на жизни леди Торнбери, в особенности потому, что этот ребенок был плодом любовной связи с принцем Уэльским, ныне принцем-регентом Англии. Мать Адена провела долгие годы, пытаясь сгладить ущерб, нанесенный ее безрассудством и опрометчивостью, а это включало и необходимость держать своего незаконнорожденного сына на расстоянии. Взрослый, здравомыслящий мужчина, Аден не мог ее винить, но живущий в нем мальчишка – простить был не в силах.

Что до общения со своим отцом, Аден долгие годы держался с принцем-регентом прохладно-вежливо, очевидно, подражая в этом матери. Но это был единственный способ, каким семейство Торнбери, в том числе отчим и сводные братья, могло противостоять скандалу, когда-то потрясшему семью до основания.

Пока женщины обнимались, беседуя о чем-то взволнованно и тихо, тощий долговязый Доминик выбрался из-за своего письменного стола и подошел поприветствовать Адена. Он протянул руку, и его обычно бесстрастное лицо осветилось редкой для него улыбкой.

– Отличная работа, Аден, – сказал он. – Похоже, леди Вивьен в удивительно хорошей форме, учитывая все произошедшее.

– Да, в этом смысле нам повезло.

Доминик выгнул бровь.

– А. Так ее не…

– Нет, слава богу, этого ей удалось избежать. Ее опоили, но, очевидно, им были даны инструкции не причинять ей значительного вреда. Но обращались с ней плохо, что тоже кое о чем говорит.

Доминик нахмурился, его жесткое угловатое лицо помрачнело еще больше, чем обычно.

– Она смогла сообщить что-нибудь полезное? – спросил Доминик.

Аден уже хотел ответить, но взглянул на леди Вивьен, которую все еще обнимала его мать. За все время их ночного приключения она не заплакала ни разу, но сейчас всхлипывала, как убитое горем дитя, и по лицу ее текли слезы. Что за же сказала ей мать, что так расстроило девушку?

Доминик тоже посмотрел на женщин и перевел взгляд на Адена.

– С ней все хорошо, – сказал он. – Это просто слезы облегчения. – Уголки его рта приподнялись в насмешливой улыбке. – Но, разумеется, ты в любой момент можешь подойти и обнять ее.

– При всем моем уважении – лучше отвяжитесь, – буркнул Аден.

Доминик хмыкнул в ответ.

Шеф частенько чертовски его раздражал, но на этот раз Аден злился еще и потому, что на самом деле хотел обнять леди Вивьен. К счастью, мать сумела удержать его от этого идиотского поступка, пробормотав что-то такое, отчего на губах девушки заиграла слабая улыбка. Затем она усадила леди Вивьен на кушетку перед камином и наконец снизошла до того, чтобы заметить его присутствие.

Аден собрался с силами, готовясь к всплеску эмоций, всегда охватывавших его при встрече с матерью.

Как обычно, невольное восхищение боролось в нем с горечью. Эта хрупкая и стройная, как тростинка, фигурка, ростом едва ли достигавшая пяти футов, скрывала железную волю. Мало кто мог ей противостоять, и Аден до сих пор был твердо убежден, что она могла защитить его от неприязни отчима – точнее, от ненависти к ребенку, служившему живым свидетельством того, что жена наставила ему рога, причем с принцем. Лишь однажды она вмешалась – когда лорд Торнбери поднял руку на тринадцатилетнего Адена, ударив его по лицу. Вот тут она встала между ними и убийственно спокойным голосом сказала мужу, чтобы он никогда больше не смел трогать ее сына.

Торнбери, зарычав, повернулся к ней, но она просто положила руку ему на грудь и посмотрела в глаза. К бесконечному изумлению Адена, старый ублюдок отступил. Впоследствии мать Адена ни разу не упомянула этот случай, и, хотя отчим не скупился на оскорбления и нотации, он больше ни разу его и пальцем не коснулся.

– Доброе утро, Аден, – сказала мать. – Почему ты затаился у двери? Разве нельзя, как положено, поздороваться со своей матушкой? – Она произнесла это с самой очаровательной улыбкой, явно стараясь, чтобы это прозвучало помягче.

Даже не пытаясь скрыть вздох, Аден отошел от двери и устало пересек библиотеку, чтобы выразить почтение единственному человеку на земле, кто до сих пор мог заставить его почувствовать себя неуклюжим школьником. Не удержавшись, он глянул на леди Вивьен, чьи сонные глаза мгновенно распахнулись от изумления. Она несколько долгих секунд смотрела на него, раздраженно поджав губы.