Текст книги "Соблазнительная невинность"

– Так вы сын леди Торнбери? – спросила она.

Дама бросила на леди Вивьен удивленный взгляд.

– Аден вам не сказал?

– Нет. Очевидно, он не счел это важным. – Леди Вивьен гневно сверкнула на него глазами.

Великолепно. Как раз то, что ему требуется после тяжелой ночи.

Леди Торнбери взглянула на сына. Он пожал плечами, ожидая, что сейчас мать отпустит одно из своих обычных саркастических замечаний. Но она промолчала и выглядела обиженной, словно сын оскорбил.

– Это не умышленно, мать, – сказал он. Не совсем правда, но признаваться в этом он не собирался. – Мы были весьма заняты, убегая от банды вооруженных преступников.

Обиженное выражение глаз исчезло, одна бровь медленно приподнялась и изогнулась иронически дугой. Никто не умел делать этого лучше, чем она, и Аден невольно усмехнулся.

Ее губы дернулись.

– Ну хорошо, но думаю, ты все же мог бы поцеловать свою мать. Я не виделась с тобой целую вечность.

Аден наклонился для поцелуя, и ноздри защекотал знакомый аромат розовой воды. Грудь стеснило неопределенное чувство, как случалось всегда, стоило ей продемонстрировать свою привязанность к нему. Если бы Сент-Джорджу все-таки пришлось это чувство определить, он бы назвал его… сожалением.

Аден выпрямился. Она окинула его оценивающим взглядом.

– Полагаю, ты не пострадал?

– Со мной все в порядке, просто устал.

Доминик потянул шнур звонка.

– Я попрошу принести чай.

Аден удивленно взглянул на него.

– Разве мы не должны как можно быстрее доставить леди Вивьен домой? Скоро на улицах станет очень оживленно.

Бледные лучи рассвета уже пробивались сквозь ставни, закрывавшие высокие окна.

– Может, и так, но я бы очень хотела выпить чашку чаю, – рявкнула Вивьен. – Уж наверное, пятнадцать минут не сыграют особой роли. А я просто умираю от жажды.

«Ты просто сварливая», – подумал Аден, глядя на ее наморщенный лоб, и улыбнулся, но это только заставило ее хорошенький ротик раздраженно изогнуться.

Он, сдаваясь, посмотрел на Доминика.

– В таком случае, какой у нас план? Отвезти ее домой средь бела дня и притвориться, что ничего не случилось? Не думаю, что это хорошая идея.

– Не суетись, Аден, – вмешалась его мать. – Разумеется, Вивьен может выпить чашку чаю, а кроме того, умыться и переодеться.

– Что ж, теперь я знаю свое место, – ответил он.

Мать прищурилась, словно собиралась перекинуть его через колено и отшлепать хорошенько. Аден потер переносицу, гадая, может ли этот день стать еще причудливее.

К счастью, в дверь постучались, и в комнату вошел Смитвелл, дворецкий Доминика. Он уважительно поклонился Адену и подошел к дамам.

– Леди Торнбери, прибыла ваша камеристка с вещами леди Вивьен. Она ждет ее милость наверху, в гостевой спальне.

– А почему не моя камеристка? – с озадаченным видом спросила леди Вивьен. – И почему тут нет моей матери?

– Вчера вечером мы отослали ее домой, – объяснил Доминик, подойдя к письменному столу. – Ей не было никакого смысла сидеть тут всю ночь и ждать.

Леди Вивьен поджала губы, словно пыталась сохранить самообладание.

– Но ведь леди Торнбери осталась! – заявила она наконец.

От сочувствия в груди у Адена все перевернулось, такая горечь прозвучала в ее голосе. Очевидно, он не один такой, с семейными проблемами.

Его мать моментально вмешалась:

– Твоя дорогая мама впала в истерику, Вивьен. Мы с сэром Домиником вместе решили, что ей лучше отправиться домой и отдохнуть. Она сразу удалилась в спальню, а мы сообщили, что у нее простуда. Она никак не могла справиться со своими переживаниями, поэтому все к лучшему.

– Да, могу себе представить, – бесцветным голосом отозвалась леди Вивьен.

Жизнь словно покинула ее, и Адену захотелось что-нибудь разбить.

– Пойдем, моя дорогая. – Леди Торнбери помогла ей подняться. – Моя камеристка поможет тебе переодеться, а Смитвелл принесет чашечку крепкого чая. А когда ты его выпьешь, мы отвезем тебя домой.

Леди Вивьен кивнула, позволив матери Адена увлечь себя к двери. Проходя мимо Сент-Джорджа, она взглянула на него глазами, полными печали.

– Вы еще будете здесь, когда я вернусь? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.

Не в силах сдержаться, он прикоснулся к ее нежной щеке, и моментально забыл обо всем. Осталась только Вивьен.

– Да, я буду здесь. Вам не о чем тревожиться. Обещаю, все будет хорошо.

Она дрожащими губами улыбнулась и позволила Смитвеллу вывести себя из комнаты.

Когда за ними закрылась дверь, в библиотеке наступила полная тишина. Аден неохотно повернулся к Доминику и матери. Как и следовало ожидать, оба смотрели на него с живейшим любопытством.

Он развел руками.

– Что?

Доминик самодовольно ухмыльнулся, а мать… она подбоченилась и начала постукивать по полу ножкой, обутой в изысканную туфельку.

– Ну, сын мой, – сказала она, – учитывая, что мы понятия не имеем, кто похитил Вивьен, может быть, ты объяснишь, как именно намерен сдержать свое обещание?

Глава 8

Аден и сам пытался решить этот вопрос. Какого черта он дал такое обещание? Его ответственность за безопасность Вивьен окончилась сразу же, как только они переступили порог дома Доминика, и дальнейшее участие в ее судьбе – очень плохая идея. Он на горьком опыте знал, как женщины и эмоции все усложняют. Именно из-за этого его коллега и друг, Джон Уильямсон, погиб во Франции две недели назад. Аден отвечал и за Джона тоже, но провалил миссию, не заметив обстоятельств, которые привели к смертельному несчастью.

– Аден? – в голосе матери прозвучали вопросительные нотки.

– Это всего лишь формальность, мать. Я уверен, Доминик справится с этой проблемой. Я вам не нужен.

Она дернула носиком – явный признак неудовольствия.

Аден перевел взгляд на своего наставника, не сомневаясь, что Доминик его поддержит. Однако тот молчал, поглаживая подбородок и задумчиво глядя на Адена.

Черт побери.

Это не сулит ничего хорошего.

– Я же не нужен вам, чтобы присматривать за леди Вивьен здесь, в Лондоне, верно? – рявкнул Сент-Джордж.

Вместо ответа Доминик едва заметно улыбнулся, действуя Адену на нервы.

Запустив пальцы в уже и так растрепанные волосы, Аден подошел к камину, уперся одной рукой в мраморную каминную полку, второй в бедро и уставился на огонь, пытаясь обуздать раздражение и досаду. Помолчав минуту, он обернулся.

Доминик и леди Торнбери терпеливо ждали, сильно напоминая пару волков, готовых броситься на свою жертву.

– Доминик, я только что вернулся после этой чертовой ужасной миссии во Франции, – сказал Аден. – Думаю, я заслужил отдых.

У матери сделался потрясенный вид, но не потому, что Аден упомянул о своей миссии, в этом он не сомневался. Большую часть своей жизни она провела бок о бок с сильными мира сего и мало чего не знала о делах Короны. Ей было давно известно, что он шпион, и отчиму тоже. Но Аден даже не подозревал, что мать не одобряет его деятельность.

Нет, она удивилась, потому что Аден открыто упомянул о своей работе. Этого он не делал никогда.

– Ты пострадал во время своей миссии, сын? – спросила она напряженным голосом.

– Нет, – лаконично сказал он, будучи не в настроении объясняться.

Она ничего на это не ответила, но ей определенно полегчало.

Доминик предложил всем сесть. Мать устроилась на краешке одного из кожаных кресел с подлокотниками, стоявших у письменного стола, но Аден предпочел стоять – скорее из чувства противоречия, чем по какой-либо другой причине.

– Ты заслужил отдых, – согласился Доминик. – Но я не уверен, что это правильно. Если тебя ничем не занять, случившееся во Франции так и будет тебя тяготить.

Аден презрительно фыркнул.

– Меня никогда и ничто не тяготит.

Мать поцокала языком.

– Это неправда, дорогой. Ребенком ты часто впадал в меланхолию, и мне неприятно видеть, что старые привычки вернулись.

Доминик с умным видом кивнул. Аден недоверчиво уставился на них. Должно быть, он единственный шпион в истории, кто вынужден терпеть идиотские нотации собственной матери во время выполнения задания.

– Могу вас заверить, – проворчал он, – что я не собираюсь сидеть дома и страдать.

Да только они абсолютно правы. Он действительно собирался запереться у себя в покоях и пить до беспамятства как минимум неделю. Всего минуту назад душевные терзания были основной частью этого плана.

Доминик небрежно отмахнулся.

– Пока самое главное – это безопасность леди Вивьен. Я много думал, как разобраться с этим происшествием, и решил, что нам нужен ты. Положение позволяет тебе спокойно бывать в свете и присматривать за ней. Никто не посмеет поставить под сомнение твое право находиться там, а значит, ты с легкостью сможешь собрать информацию о близком окружении ее милости.

Сент-Джордж чуть не застонал. Светское общество. Его самый страшный кошмар.

Мать встрепенулась.

– Я помогу тебе, Аден. Я знаю всех друзей и знакомых Вивьен, и ее семью, разумеется.

На этот раз он не сумел смолчать.

– Черт побери, должно быть, ты шутишь, мать.

Она изумленно приподняла брови.

– Аден, что за выражения!

Он посмотрел на Доминика с твердым намерением отказаться. Его не уговорят нянчиться с избалованной светской мисс (и не важно, насколько она соблазнительна), и он ни под каким видом не станет работать с собственной матерью. Это самое бредовое, что он когда-либо слышал в жизни.

Но все возражения замерли на кончике языка, стоило ему взглянуть в худощавое морщинистое лицо шефа. Его черты казались высеченными из гранита, и жесткость только усугублялась ледяным выражением суровых зеленых глаз. Когда дело доходило до выражения собственного мнения, Доминик позволял своим агентам многие вольности, но всегда имелась грань, за которой любые дискуссии прекращались. Обычно это происходило, когда он выглядел как теперь.

Вздохнув, Аден рухнул в другое кресло у массивного стола. Ноги отяжелели от изнеможения, и он желал только одного – упасть в кровать и проспать целый месяц. Он не хотел брать на себя ответственность за Вивьен. Ни за кого. Только не после той провальной операции во Франции.

– Прошла целая вечность с тех пор, как я бывал в Лондоне, – сказал он. – Я совершенно отошел от всей этой чепухи.

– Леди Торнбери тебе поможет, – произнес Доминик с дьявольской усмешкой.

– Да, потому что мой траур как раз подошел к концу, – поддакнула мать. – Вполне понятно, что я снова начну выезжать, и ни у кого не возникнет подозрений по поводу того, что ты меня сопровождаешь. – Она одарила сына самой обворожительной улыбкой. – Мы сможем чудесно проводить вместе время.

Адену захотелось застрелиться. Мать избегала его долгие годы, а сейчас собирается проводить с ним время?

– Неужели кроме меня больше никого нет? – спросил он покорно.

Доминик помотал головой.

– Все остальные в поле. Разумеется, я продолжу расследование похищения, у меня имеются весьма полезные связи. – Его глаза налились яростным холодом. – И я сделаю все возможное, чтобы поймать негодяя, стоящего за этим неслыханным преступлением. Леди Вивьен больше не подвергнется опасности.

Аден с трудом скрыл удивление. Его наставник редко проявлял столь сильные эмоции или так близко принимал к сердцу расследуемые дела, в особенности подобного рода. Очевидно, в истории, случившейся с Вивьен, что-то задело его лично.

Доминик вроде бы немного успокоился.

– Но мне нужен кто-то из высшего общества. Человек, который может появляться в свете и оставаться рядом с леди Вивьен. – Он замолчал, украдкой переглянувшись с матерью Сент-Джорджа.

Аден вздохнул.

– И что теперь?

Мать умиротворяюще улыбнулась.

– Похоже, Вивьен тебе доверяет, а это для нее крайне необычно. После смерти ее дорогого отца несколько лет назад она стала весьма сдержанной во всем, что касается мужчин. Я знаю, что у нее репутация ветреной кокетки, но она совершенно незаслуженная.

Иисусе. Это последнее, что Адену хотелось услышать. Он не хотел эмоционально втягиваться в отношения с Вивьен и не хотел, чтобы она и дальше смотрела на него с обожанием, как на героя, – это совершенно неуместно.

– Она бы испытывала то же самое по отношению к любому, кто ее спас, – холодно отозвался Аден.

– Возможно, – сказал Доминик. – Но ты в самом деле готов доверить обеспечение ее безопасности кому угодно? Тот, кто совершил преступление, непременно сделает еще попытку, и мы все это знаем.

Аден сжал кулаки и сердито нахмурился, глядя на шефа. Эти двое очень ловко загнали его в угол, а теперь сидят, как парочка сфинксов, и ждут его ответа. Но он уже принял решение. Всего-то и требовалось, что подумать о той Вивьен, которую он нашел в пещерах, – одурманенной наркотиком, испуганной до смерти и мучительно уязвимой. Мысль о том, что такое может приключиться еще раз, была непереносима. Разумеется, ему придется придумать, как сохранять разумную дистанцию, раз уж она успела проявить немыслимую способность выбивать его из колеи. Так что он сделает все возможное, чтобы защитить ее, но на эмоционально безопасном расстоянии.

Как допустить, чтобы с ней снова это случилось, хотя он в состоянии уберечь ее?

Аден глянул на часы на каминной полке.

– У нас не так много времени до возвращения леди Вивьен, – обратился он к Доминику. – Сомневаюсь, что последние сутки вы провели в праздности, так что расскажите все, что я должен знать и кого мне придется убить, чтобы защитить ее.

Глава 9

Вивьен осторожно спускалась по лестнице, крепко держась за полированные дубовые перила. Она наконец-то снова почувствовала себя человеком, все, что ныло и болело, успокоилось в абсолютной роскоши горячей ванны с розовой водой. По правде говоря, долгое пребывание в ванне значило для нее куда больше, чем простое смывание грязи после страшного приключения. Оно помогло избавиться от мерзких воспоминаний о лапавших ее вонючих руках и ужасе, с которым она ждала худшего.

Добравшись до подножия лестницы, Вивьен с трудом подавила зевок. Почти пьяная от изнеможения, она больше всего хотела опуститься в удобное на вид кресло, стоявшее у двери кабинета, закрыть глаза и уплыть в сон. А чего не хотела точно, так это разговоров о случившемся и о том, с чем ей придется столкнуться в ближайшие дни. В особенности – разговоров с сэром Домиником. Он умел проникать в самые сокровенные мысли.

Впрочем, Сент-Джордж тоже. Вивьен боялась, что он понял – она кое-что придержала при себе, и чем скорее она сможет избавиться от их вопросов, заданных с добрыми намерениями, но тем не менее неприятных, тем лучше.

Смитвелл улыбнулся ей и открыл дверь. Она придала лицу спокойное выражение, понимая, что теперь должна хладнокровно встретить все, что ее ждет, и не раскрыть своих карт. Лгать тем, кто столь преданно обеспечивает ее безопасность, – эта мысль заставила Вивьен мысленно поморщиться, но выбора у нее не было. И тут она остановилась на пороге, с удивлением увидев, что сэр Доминик, леди Торнбери и Сент-Джордж пьют кофе. Прохлаждаются, словно у них нет никаких срочных дел.

Вообще-то Сент-Джорджа нельзя обвинить в безделье. Он элегантно раскинулся в одном из больших кресел, вытянув вперед длинные мускулистые ноги и небрежно держа одной рукой чашку. Но едва увидел на пороге Вивьен, как устремил на нее взгляд темных глаз. Желудок у нее подпрыгнул, и возникло странное, но четкое ощущение, что он мгновенно насторожился, хотя и пальцем не пошевелил.

Вивьен робко улыбнулась, решив, что пока не будет выказывать свое раздражение по поводу того, что он скрыл подробности своих отношений с леди Торнбери.

Ее спаситель одним плавным экономным движением поднялся на ноги. Потянулся, поставил чашку на край письменного стола сэра Доминика, при этом ни на мгновение не отводя взгляда от лица Вивьен. Ее поразило, что такой крупный мужчина умеет двигаться с такой точностью и спокойным изяществом. Эта грация в сочетании с его красивым лицом и неоспоримым мужеством заставила Вивьен покраснеть, как неопытную девчонку. Сейчас, когда им не грозила непосредственная опасность, она внезапно лишилась дара речи.

«Не будь дурой, Вивьен».

За ней ухаживали такие красавцы, что ее внешность перед ними бледнела, но она никогда не испытывала ни малейшей неловкости. И сейчас ведет себя так глупо только из-за усталости и пережитого потрясения. И несмотря на то, что она инстинктивно цеплялась за него, когда он ее спасал, Вивьен совершенно не собиралась влюбляться в Сент-Джорджа, как школьница. Несмотря на его безупречное происхождение, он не праздный холостяк. За карточными столами у Вивьен выработались очень острое чутье, и оно сейчас во весь голос вопило, что он опасен. С одной стороны, ему будет очень трудно солгать. С другой – она чувствовала: если окажется настолько глупа, что привяжется к нему, он разобьет ей сердце.

– Леди Вивьен. – Тепло улыбаясь, сэр Доминик встал из-за стола и подошел к ней. – Вы выглядите намного лучше, моя дорогая, – сказал он, подводя ее к креслу, которое только что освободил Сент-Джордж. – Выпейте чашечку кофе.

Когда она проходила мимо Сент-Джорджа, тот отступил, но она плечом все-таки задела его грудь. От этого короткого прикосновения она неожиданно очень сильно вздрогнула, но заставила себя не смотреть на него, проверяя его реакцию.

– Я буду счастлива выпить чашечку кофе, сэр, – ответила сэру Доминику Вивьен, изображая бодрость и веселье, каких вовсе не ощущала. – Но разве мне не пора возвращаться в Блейк-Хаус? – И бросила нервный взгляд на окно. День разгорался, скоро на улицы выйдут торговцы и прочий люд, кто встает с первыми лучами солнца.

– Никакой спешки нет, – сказал сэр Доминик. – Через несколько минут подадут завтрак. Вам необходимо как следует подкрепиться, иначе вы заболеете. А мы никак не можем этого допустить, раз уж сумели благополучно привезти вас сюда.

– Но я отсутствовала целых два дня! – Вивьен обеспокоенно взглянула на Сент-Джорджа. – Я должна попасть домой до того, как меня кто-нибудь увидит! Разве не это вы сказали ночью?

Сент-Джордж подошел ближе и мягко положил руку ей на плечо, видимо, пытаясь приободрить.

– Не нужно тревожиться, Вивьен. Сэр Доминик обо всем позаботился.

Она моргнула, услышав, что он назвал ее просто по имени, но остальные, похоже, не обратили на эту оговорку внимания. Раз так, решила Вивьен, я тоже сделаю вид, что ничего не слышала.

– Я не понимаю, – пожаловалась она сэру Доминику. – Разве мы не рискуем разоблачением, поступая столь опрометчиво?

Вивьен никогда не обращала особого внимания на сплетни о себе, но и бесчестья не хотела.

– Сент-Джордж прав, – улыбаясь, произнес сэр Доминик. – Мы уже подготовили историю, объясняющую ваше исчезновение.

Вивьен покачала головой, не в силах избавиться от ощущения подсказывавшего, что она не будет в безопасности, пока не вернется домой. Вдобавок ко всему ей требовалось срочно поговорить с Китом. Подозрения о причастности к этой истории младшего братца переросли в ужасную уверенность, и Вивьен с трудом сдерживалась, чтобы не завизжать от невозможного волнения.

Сэр Доминик склонил голову набок, вглядываясь в нее.

– Ведь вы доверяете мне, верно?

Ее кольнуло чувство вины. Разумеется, она ему доверяла. Он был одним из самых лучших друзей отца, а после смерти папы сэр Доминик часто помогал ее матушке и Сайрусу всеми возможными способами.

Не то чтобы они не переставали выражать ему особую благодарность, но их небрежение не мешало сэру Доминику относиться к Вивьен и Киту с большой добротой. Она ничуть не удивилась, узнав, что именно он организовал операцию по ее спасению, особенно учитывая его политические связи и возможности, открывавшиеся ему через Министерство внутренних дел.

И, надо полагать, вполне объяснимо, что за помощью к нему обратилась матушка, а не Сайрус, от которого в минуты опасности никогда не бывает никакого толка, но…

Вивьен нахмурилась, глядя на сэра Доминика, молча взяла предложенную чашку, но в мозгу роились вопросы. Почему ее привезли сюда, а не в Блейк-Хаус? И почему Сайрус, похоже, не имеет к этому вообще никакого отношения? Как старшему брату и главе семьи именно ему следовало бы возглавлять ее поиски. Но до сих пор никто даже не упомянул его имени.

– Дорогая моя, что случилось? – Голос леди Торнбери вырвал ее из глубоких раздумий.

Вивьен посмотрела на приятельницу, рассеянно отметив, что у леди Торнбери с сыном одинаково темные загадочные глаза, такие, будто хранят множество тайн. Она знала эту женщину почти всю свою жизнь, но никогда не видела ее младшего сына – и крайне редко слышала, чтобы леди Торнбери упоминала о нем. Ничего удивительного, что она не догадалась.

– Почему здесь нет Сайруса? – напрямик спросила Вивьен. – Разве он не участвовал в моем спасении?

Сент-Джордж выпрямился, словно кочергу проглотил, а сэр Доминик и леди Торнбери обменялись настороженными взглядами.

И тут ее осенило. Застонав, она обмякла в кресле. Горячий кофе выплеснулся из чашки на блюдце и едва не закапал на ковер. Сент-Джордж ловко выхватил чашку у нее из рук и поставил на стол.

– Сайрус отказался платить за меня выкуп, да? – с трудом выговорила Вивьен, с трудом выталкивая каждое слово из сжавшегося горло. – Поэтому освобождать меня пришлось вам.

Что-то мелькнуло во взгляде Сент-Джорджа, вероятно, жалость. Но мгновением позже исчезло, сменившись уже привычной бесстрастностью.

Сайрус отказался прийти ей на помощь.

Он… он… ублюдок. Могла бы и догадаться. Он пальцем не пошевелит, чтобы помочь кому-нибудь. Особенно, если для этого требуются деньги.

– Никаких требований выкупа не было. Мы вообще ни слова не услышали от ваших похитителей, – сказал сэр Доминик.

Вивьен прищурилась, не до конца поверив.

– Тогда почему здесь нет Сайруса? Он же знает, что меня похитили, правда?

– Разумеется. Он знает столько же, сколько и мы, – отозвался сэр Доминик. – Просто мы с леди Торнбери подумали, что ему лучше остаться дома с вашей матерью.

– Святые небеса, конечно! – воскликнула леди Торнбери. – У твоей бедной мамы так расшатались нервы, что мы решили – лучше лорду Блейку побыть с ней рядом, чтобы… э-э-э… утешить ее.

Не сдержавшись, Вивьен пренебрежительно хмыкнула:

– Воображаю.

Сайрусу никогда не хватало терпения выдерживать частые мамины истерики, и она очень сомневалась, что ее похищение что-то изменило.

В дверь очень вовремя постучались, Смитвелл просунул в комнату голову и сообщил, что завтрак подан. Вивьен нахмурилась. Есть совершенно не хотелось. Хотелось только одного – отправиться домой и поговорить с Китом. И с Сайрусом. Она выяснит, какое отношение имели братья к ее похищению (или вовсе никакого не имели), даже если ради этого придется убить обоих.

Сент-Джордж протянул ей руку и помог подняться. Голова у Вивьен внезапно закружилась, пришлось вцепиться в его руку. Он помог ей удержаться на ногах, и потребовалась вся ее сила воли, чтобы не упасть в его объятия, инстинктивно умоляя о помощи. Вивьен, замерзшая и уставшая, дрожала. Бесплодность попыток понять хоть что-нибудь отняла у нее последние силы.

– Пойдемте же, Вивьен, вы должны что-нибудь съесть, – терпеливо и ласково произнес Сент-Джордж. Его низкий голос успокаивал. Вивьен казалось, что она согласится на что угодно, если он попросит ее таким тоном.

– Вам следует успокоиться и довериться нам. – Он подтолкнул ее к двери.

Вивьен уставилась на Адена, упиваясь видом решительного небритого подбородка.

– Я вам доверяю, но не понимаю, что происходит. Вообще ничего не понимаю, – пожаловалась она.

Точнее, кое-что она понимала, но лучше от этого не становилось. Особенно потому, что поделиться ни с кем не могла, а теперь ее так и подмывало вывалить все на Сент-Джорджа – свои подозрения, страхи, даже гнев.

И тут же снова почувствовала, насколько он для нее опасен.

– Я знаю, что это беспокоит, – сказал он, ведя ее через холл в столовую. – Съешьте что-нибудь, а потом обсудим, как доставить вас домой. Все будет хорошо, обещаю.

Вивьен подавила вздох. Все случившееся далеко от хорошего, и им это прекрасно известно.

В конце концов возвращение в Блейк-хаус прошло легко. Сказать точнее – даже до смешного легко. Леди Торнбери заранее распустила слух, что Вивьен поживет несколько дней у нее, готовясь к поездке в деревню. Но не успев уехать в Торнбери-холл в Эссексе, она сильно простудилась и оказалась прикована к постели, а леди Торнбери со своей камеристкой за ней ухаживали. Поскольку слугам леди Торнбери хорошо платили и они отличались особой преданностью семье, шанс, что ложь раскроется, был мизерный.

– Твоим братьям, хвала Господу, хватило здравого смысла помалкивать, – добавила леди Торнбери. – Так что, если нам капельку повезет, все получится прекрасно. Разумеется, твоя мать тоже лежит в постели под предлогом болезни.

Весь фокус в том, объяснил сэр Доминик, чтобы осуществить это средь бела дня.

– Ни у кого не возникнет подозрений, если леди Торнбери отвезет вас домой, как только вы достаточно поправитесь, чтобы покинуть ее дом. Но, конечно, поскольку вы все еще будете считаться больной, необходимо провести несколько дней в постели, чтобы поддержать обман.

А леди Торнбери, в свою очередь, сразу же отправится в Эссекс в сопровождении своего младшего сына Адена – тоже для поддержки их выдумки. В этих обстоятельствах возвращение Вивьен в дом брата будет выглядеть абсолютно логично.

Было почти девять утра, когда дорожная карета семейства Торнбери подкатила к Блейк-хаусу на Гросвенор-сквер. Леди Торнбери крепко обняла Вивьен.

– Ты не должна ни о чем волноваться, – ласково сказала она. – Сэр Доминик непременно докопается до сути произошедшего, а Аден будет за тобой присматривать.

Желудок Вивьен совершил кульбит, но она выдавила слабую улыбку. Меньше всего ей сейчас требовалось, чтобы кто-то из этих двоих продолжал совать нос в ее дела.

– Обещаю, я не буду волноваться, – ответила она. – По правде сказать, единственное, чего мне сейчас хочется, – это спать. Надеюсь, я просплю целую неделю.

– Да, оставайся в постели столько, сколько захочешь. Не забывай, что у тебя ужасная простуда. – Леди Торнбери подмигнула.

Вивьен не сомневалась, что выглядит больной. Бледная, как простыня, налитые кровью глаза – сейчас она запросто сошла бы за инвалида.

– Спасибо вам за все, – прошептала она, еще раз быстро обняв приятельницу. Она не могла выразить словами, как ее тронула поддержка леди Торнбери. Вряд ли она могла ожидать от собственной матери, чтобы она повела себя, как… гм… как мать. Вивьен любила свою оставшуюся в живых родительницу, но давным-давно поняла, что ее роль в семье – заботиться о маме, а не наоборот.

Она вложила руку в обтянутую перчаткой ладонь Сент-Джорджа, и пальцы утонули в его большой руке. Он помог ей спуститься на мостовую, поддержал, чтобы она не упала, и вообще обращался с ней бережно, как с венецианским стеклом.

– Спасибо, но я вроде не собиралась падать, – сухо сказала Вивьен, когда он повел ее вверх по широким мраморным ступеням к дому. – Мне двадцать четыре, а не девяносто четыре.

Он искренне обворожительно улыбнулся ей, и у Вивьен перехватило дыхание.

– А вот в этом я не уверен, – мрачно произнес он, хотя в глазах плясали смешинки. – Поразительно, что вы вообще стоите на ногах. Может быть, мне следует на руках отнести вас в дом. – И обнял ее за талию, словно и впрямь собирался сделать это. – Тем более, это уже не в первый раз, – добавил Сент-Джордж негромким дразнящим голосом.

Вивьен нахмурилась – скорее из-за того, что ее тело сразу затрепетало в ответ на прикосновение, чем из-за его дружеского подшучивания. Нельзя допускать, чтобы он вот так на нее действовал!

И уже собралась его отчитать, но тут парадная дверь распахнулась. На пороге стоял Дарнелл, их дворецкий, и глаза его подозрительно ярко блестели.

– Миледи! – воскликнул он. – Слава богу, вы дома!

Сент-Джордж предостерегающе посмотрел на него, а Вивьен мысленно вздохнула. Надо полагать, бедняга Дарнелл знает о ее похищении. Оставалось лишь надеяться, что история не пошла дальше дворецкого и миссис Хаммонд, экономки, – этим двоим приходилось справляться с мамиными истериками.

– Спасибо, Дарнелл, – сказала она. – Моя простуда уже проходит, хотя я еще не вполне здорова.

– Конечно, миледи, – ответил он, пытаясь держаться с достоинством, как и положено дворецкому, и отступил в сторону, пропуская ее и Сент-Джорджа. – Ваши братья ждут в библиотеке, – добавил он. – Вместе с…

Дверь в библиотеку распахнулась, и наружу вылетел Кит.

– Это Виви? Она дома?

Маленький братишка (ростом выше Вивьен на добрых шесть дюймов) вихрем пронесся через огромный холл и стиснул ее в свирепых объятиях. Задохнувшись, Вивьен пискнула, но тоже обняла его. Она почти не сомневалась, что на уме у Кита нет ничего хорошего, но он ее брат, и она любила его, хотя он то и дело попадал из одной передряги в другую и никак не мог удержаться от этого.

Кит разжал объятия, отступил и посмотрел на Вивьен. Его голубые глаза повлажнели от эмоций. Вивьен разглядела в них облегчение… и чувство вины, и сердце ее упало. Кит был всего лишь на два года младше, чем она, но после смерти отца Вивьен опекала его, как наседка. Она любила его больше всех на свете и уже давно отчаялась поверить, что он хоть когда-нибудь избавится от своих ужасных привычек.

– Прости, Виви, – прошептал он сдавленно. – Я же понятия не имел, что…

– Тихо, Кит, – оборвала она его, бросив нервный взгляд на Сент-Джорджа. Тот пристально и напряженно изучал их обоих.

Проклятье. Необходимо избавиться от него до того, как начнет задавать Киту вопросы.

Вивьен вымученно улыбнулась брату, надеясь, что он заметит в ее взгляде предостережение.

– Мой дорогой, я чувствую себя намного лучше. Право же, ни к чему так суетиться.

Безрассудство – второе имя Кита, но, слава богу, умом он обладал острым и быстрым. Брат вздрогнул, но тут же одарил ее мальчишеской улыбкой.

– Рад слышать, сестричка. Хотя должен сказать, что выглядишь ты отвратительно. Нос красный, как у матроса на берегу.

Вивьен игриво шлепнула его по руке и повернулась, чтобы представить Сент-Джоджу. Тот стоял, скрестив на груди руки и вскинув брови. Очевидно, его она ни капли не одурачила.

Вивьен с трудом удержалась, чтобы не сверкнуть на него сердитым взглядом, и подтолкнула Кита вперед.

– Кит, познакомься с капитаном Сент-Джорджем, сыном леди Торнбери. Сент-Джордж, это мой брат, достопочтенный Кристофер Шоу.

Они обменялись официальными поклонами, а затем Кит схватил Сент-Джорджа за руку, едва не оторвав ее.

– Дорогой сэр, я очень рад, – восторженно воскликнул он. – Мне не хватит слов, чтобы отблагодарить вас за то, что вы благополучно доставили мою сестру домой!

– В вашей благодарности нет никакой необходимости, – предостерегающе возразил Сент-Джордж. – Я был счастлив сопровождать мою мать и леди Вивьен в Блейк-хаус.

Кит ухмыльнулся и постучал себя по носу в знак того, что все понял. Вивьен уныло улыбнулась Сент-Джорджу и, будто извиняясь, пожала плечами.